Гульсифат Шахиди. Сказки. Оперный кот

      
                Оперный кот

     Давайте познакомимся! Я не простой котяра, а оперный кот Захарий. Это теперь я  уже такой взрослый и солидный, а  пришёл  жить в оперный театр ещё маленьким. Ох, уж эта большая к музыке любовь! Меня сразу приютили. Наверное, понравился,  ведь сколько котов и кошек хотели жить в этом храме искусств. А пустили только меня. Я сразу приобщился к великому миру театра и, конечно же, отличался от своих собратьев.
      Всякое пришлось пережить за свою жизнь в главном театре. Мне разрешалось присутствовать на репетициях. И домик построили, в котором я жил. Резво гонял мышей из подвального помещения и этим радовал руководство театра. Иногда напевал арии из опер или музыку из балетных спектаклей. Ну, по-своему, конечно, по-кошачьи. Главная костюмерша Наденька, которая подкармливала меня, после моих мяуканий с улыбкой говорила мне:
      - Милый кот Захарий, есть голос бельканто, а у тебя бельКотто – твой собственный тембр. 
      Объясню вам, ребятки, что такое бельканто. С итальянского языка слово переводится «красивое пение» - это оригинальная техника виртуозного исполнения оперных партий.
     Я радовался, что Наденьке нравилось, как я мурлычу. Перед премьерами все артисты – оперные и балетные гладили меня по шёрстке. Говорили: «На удачу!», и я, важно подняв хвост, проходил по сцене.
      Но правду говорят: «Не всё коту Масленица»!  Директор театра состарился и ушёл на заслуженный отдых. Пришёл новый – молодой и важный. Он почему-то не любил котов и в первый же день попросил убрать из театра мой домик вместе со мной.  Но Наденька отнесла домик в свой сад. Утром мы вместе приходили в театр (правда она делала это осторожно), а вечером я оставался у неё.
      Все артисты и работники театра радовались, что я прихожу с Наденькой, как на работу и шутили:
      - Надежда! Теперь Захарий твой телохранитель!
      - Только его самого надо прятать от глаз директора, ведь  Захарий из моей комнаты   не выходит и скучает по сцене. Я надеюсь, что со временем наш шеф сам захочет его возвращения, - весело отвечала Наденька.
      Так и случилось. Перед премьерой оперы «Мефистофель» была последняя репетиция. Непонятно почему упала декорация, большой занавес  на сцене не стал  раздвигаться, а в оркестровой яме случился  переполох. Пробежала мышка и напугала музыкантов.
      Все объясняли директору, что без Захария и на премьере может что-то случиться. Но тот  лишь ругал их за суеверие.
      В день премьеры в театре был аншлаг. «Аншлаг», ребятки - это когда не остаётся ни одного пустого места в зрительном зале и на  балконах театра. И вот случилось страшное! Надо спектакль начинать, а главный занавес  не двигается!
       Тогда Наденька повела меня на сцену и я, мурлыча, прошёлся по ней.  Занавес открылся! Мне  зааплодировали. Ну, может быть и не мне, но я на всякий случай поклонился.
       Спектакль прошёл с большим успехом.  Директор смягчился и разрешил мне оставаться в театре. Правда, никогда ко мне не подходил. А меня это и не вволнует. Не хочу и думать о нём. У меня своя работа!