Блудные козы, звонок и первое горе

  В один из тёплых летних вечеров Нина сидела на верхней ступеньке крыльца одна-одинёшенька. Обычно после детского сада её отводили к бабушке, но сегодня та нянчилась с приболевшим младшим Нининым братиком. Мама только что ушла искать коз. Вернее сказать, это были не козы, а две крохотные безрогие козочки – купленные недавно, молока пока не давали, да и к пастбищу не привыкли. Поэтому маме приходилось каждый вечер возвращать их домой.

Нина попробовала увязаться за мамой, но, получив лёгкий шлепок, безропотно вернулась на крыльцо. Только спросила вслед:

– А ты скоро вернёшься?

– Когда найду, тогда и вернусь... – не оборачиваясь, ответила мама.

И хотя её ответ был мало обнадёживающий, дочка успокоилась и приготовилась терпеливо ждать. «Тебе почти пять лет, и ты должна вести себя, как большая», – в последнее время не раз она слышала от родителей. Они работали в школе и, когда по вечерам проверяли тетради, Нина старалась сидеть тихо, не мешать. Листала книжки с картинками либо рисовала. Недавно она научилась читать и считать до ста, а ещё старалась не плакать, потому что папа говорил, что «нюни распускают только маленькие». Папиным мнением дочь очень дорожила, поэтому ей было до сих пор стыдно за свой недавний рёв, когда упала и поранила до крови коленку. Если бы не ржавый гвоздь, наполовину торчащий из доски тротуара, то она бы ни за что не споткнулась и непременно обогнала бы Вовку, предложившего бежать вперегонки. Вовка жил в соседнем доме, был чуть помладше, и Нина обычно одерживала верх. А тут такой позор... Мало того, что проиграла, так ещё и крови испугалась – боль из пораненной гвоздём коленки не сразу дала о себе знать. Уже потом, когда мама забинтовала ногу, Нина снова стала ощущать превосходство перед Вовкой.

Вот если бы ещё выпросить у него медный звоночек! Когда его потрясёшь в руке, он так волшебно начинает звенеть, что хочется слушать этот звон бесконечно... Однако уступчивый Вовка на этот раз отказывался дать игрушку – даже ненадолго, ссылаясь на то, что мама не разрешит. Вовкина мама тоже работала учительницей и недавно принесла звонок из школы за ненадобностью – теперь вместо него установили электрический. Ещё Вовка сказал, что старый звонок всё равно остаётся запасным – вдруг новый сломается, или электричество отключат.

Похожие звонки, только поменьше, Нина видела на коровах, но те назывались почему-то колокольчиками. У Нины была своя логика, ведь колокольчик – это фиолетовый цветок, и он совсем не звенит. А тот, что звенит, непременно должен называться звонком – значит, у коров на шее висят звонки, а не колокольчики.

Когда после заката солнца пастух гнал стадо домой, на всю улицу звучала необыкновенная музыка. У каждой коровы был свой неповторимый звон, всё это дополнялось пением пастушьего рожка, мычанием и иногда щёлканьем пастушьего кнута – если коровы отстанут либо забредут не в свой двор. Нина помнит, как однажды чья-то корова отделилась от стада и, нагнув голову с грозно выставленными рогами, направилась к ней. Она даже не успела испугаться, только попятилась к забору. Зато испугалась мама, вовремя прибежавшая на помощь... С тех пор дочери не разрешалось покидать крыльцо, когда по улице проходит стадо.

Сейчас до заката ещё далеко, однако уходить с крыльца всё равно нельзя – папа из города пообещал привезти звонок, если она будет хорошо себя вести. Папа – на сессии, так мама говорит, и всегда возвращается оттуда с подарками. В прошлый раз привёз ей куклу и ещё красивые розовые ленточки – это мама ему наказала. Нина потрогала свои косы – всё в порядке, не расплелись, бантики на месте, а то раньше мама говорила: «Вечно ты лохматая носишься!»

Нина стала смотреть на улицу. У водопроводной колонки, что рядом с Нининым домом, собралось несколько женщин – что-то громко обсуждали, позабыв про вёдра. На тротуаре было почти безлюдно, не считая одиноких прохожих и мальчишек, с криками носящихся на велосипедах. Поднимая клубы пыли, по дороге проехала грузовая машина, за ней ещё одна. Иногда порывы ветра доносили до крыльца звуки громкоговорителя, висевшего на столбе рядом с клубом. Нина пожалела, что по радио говорил о чём-то диктор, а не передавали музыку – было бы не так скучно сидеть...

Но вот раздался протяжный заводской гудок, и вскоре мимо дома зашагали рабочие в промасленных спецовках – в цехах закончилась дневная смена. Толпа заполнила и деревянный тротуар, и широкую дорогу, отделённую от тротуара густо растущими американскими клёнами. Теперь до позднего вечера оживление на улице не стихнет, народ потянется в клуб – на вечерние киносеансы, потом обратно. После заката пройдёт стадо... А когда совсем стемнеет, молодежь поспешит на танцы.

Спустя некоторое время Нине надоело смотреть на прохожих, и от нечего делать она стала ковырять болячку на коленке. Та уже заживала и под ней чесалось.

«Ме-ме-ме...» – вдруг раздалось совсем рядом. Нина отвела взгляд от болячки. Пришли козочки! Одни пришли, без мамы... Такие хорошенькие, такие беленькие, они стояли у крыльца и смотрели на неё. Как бы она обрадовалась, как бы поиграла с ними, если бы ещё возвратилась и мама! Но она не пришла... Девочкой овладела паника – мама ведь не знает, что козочки пришли сами – значит, будет их искать на лугах вечно. «Когда найду, тогда и вернусь», – кажется, так она сказала. Но как же она их найдёт, если козочки-то здесь?!

С громким рёвом Нина скатилась с крыльца и побежала в ту сторону, куда направилась мама – по тротуару в сторону клуба, за которым начинался луг. От горя ничего перед собой не видела и не помнила, как долго бежала... Вдруг кто-то неожиданно поднял её вверх. Подняв опухшие от слёз веки, она увидела перед собой лицо, заросшее рыжей щетиной.

– Ты почему плачешь? Где твоя мама? – незнакомый дядька, удерживая её на руках, по-доброму улыбался.

Он был в грязной одежде, и от него так сильно пахло табаком и вином, что Нина взвыла с новой силой и стала колотить ногами, ударяя ему в живот.

– Ну, не хочешь говорить, не надо. Но я всё-таки тебя не отпущу и одну здесь не оставлю.

Но дальше удерживать девочку ему не пришлось, потому что совсем рядом вдруг раздался сердитый мамин голос:

– Ах ты негодница! Я же тебе сказала – никуда не отлучаться! А ты опять удрала...

Последовавшие потом шлепки были такой ерундой по сравнению с чувством огромного счастья – мама всё-таки вернулась!

 

А вскоре возвратился из города папа и привёз велосипедный звонок – совершенно неинтересную для Нины вещь, несмотря на то, что трёхколёсный велосипед у неё был, но без этого устройства.

– Папа не понял, что тебе, оказывается, был нужен колокольчик, а ты почему-то просила звонок. Но уверяю тебя, что этот звонок лучше колокольчика, – пыталась то ли объяснить, то ли утешить мама.

– Но он же не звенит!

– Как не звенит? – папа стал демонстрировать работу звонка, старательно нажимая на рычажок.

– Не ТАК звенит! – со слёзами на глазах возразила дочь.

Кажется, родители её поняли, потому что на что следующий день звонок у Нины неожиданно появился. Вовка сам его принёс, правда, предупредил, что даёт на время. По собственной инициативе дал или по совету своей мамы – этого Нина так и не узнала. Но появилась уверенность, что любое горе в жизни поправимо...

 

Пройдёт много-много лет, и тот случай – с потерянной и вновь обретённой мамой – вдруг вспомнится Ниной и подумается ей, каким же счастливым у неё было детство! Это случится после того, как её мама уйдёт из жизни. Навсегда, безвозвратно... Как ранее ушёл папа... И никогда их не вернуть, как не воскресить посёлок из её детства – когда-то многолюдный, а теперь всего с несколькими десятками жителей-пенсионеров да заросшими бурьяном каменными развалинами на месте завода...