Грустная участь русского фентези

Немного грустно становится, когда пишущие фэнтези авторы начинают работать исключительно на женскую аудиторию. Рыцари становятся бесполыми милашками, драконы - добрыми няшками, а ведьмы - непременно благовоспитанными прекрасными королевами и вместе с тем воительницами круче любого мужика.
Важно знать, что в основном все ведьмы, или самозваные ведьмы, - были деревенскими крестьянками, чаще всего некрасивыми и старыми женщинами,к аристократии не имевшими никакого отношения. Да и свой дар они как-то подозрительно часто получали как раз в силу своей некрасивости и старости. Зачастую ведьмы были еще и безграмотными, что учитывая практически главный современный атрибут магии -книгу - уже вообще ни в какие рамки не лезет. А рыжих зеленоглазых красавиц, которых ханжеская суеверная средневековая Европа самозабвенно предавала огню, называли ведьмами как раз только потому, что они были рыжими и зеленоглазыми красавицами. Но никто из тех и других не умел метать огненные ядра или вызывать молнии, потому что красивость или некрасивость, старость или молодость, грамотность или безграмотность не могут одновременно или по отдельности являться гарантом власти над природными стихиями.
Стоит заметить еще, что ни одна августейшая особа, обладающая красотой (бытовал ли среди августейших особ средневековой Европы этот отличительный признак - вопрос спорный), рыжеволосостью и зеленоглазостью, сожжена не была.
Народная литература богата сюжетами, когда королева идёт к деревенской ведьме, старухе для решения своих проблем, но никаких королев-ведьм не встречается, если речь не идёт про какие-то обособленные мирки маленьких человечков, в которых непременно фея-королева, но это, друзья мои и подруги, как правило аллегория и чаще всего уже поздние авторские вещи.
Кажется какой-то злой иронией над разумом, когда современные девушки будучи убеждёнными атеистками и детьми своего века, склонны говорить о себе, как о ведьмах или придумывать себе ведьмин дар, при этом ассоциировать себя одновременно с аристократией, рисуя свои генеалогические древа, уходящие корнями в непременно Европу, в непременно августейшие семьи.
Пример Екатерины первой, которую зачастую наделяют некими колдовскими или магическими способностями, противоречив и исключителен, поскольку, во-первых, она становится императрицей не по крови, а волею случая(что весьма и весьма косвенно намекает на её ведьмину натуру) , во-вторых, фактическим правителем России, коими были иные императрицы, она являлась весьма условно. Последнее обстоятельство может разочаровать молодых особ, которые кидают мечтательные взгляды в сторону могущественных безраздельных повелительниц драконов и земных властительниц человеческих судеб.
Отдельно хочется сказать и о женщинах воительницах. Об амазонках говорить не буду, поскольку участь мужчин в таких племенах была не завидною. Но если кто-то из дам готов на такие жертвы, то нужно читать об амазонках где-нибудь в другом источнике. Да и матриархат, как подлинная форма первобытной организации общества, весьма красноречиво исключает структурную развитость, то есть базис, который позволил бы сформироваться необходимой надстройке в виде искусства, способного в достаточной эстетической приглядности воспеть данный способ управления, его атрибуты и представительниц. Зачастую иллюстративные примеры непринятия над собой власти мужчин приходят откуда-нибудь из "вакханок" Еврипида, где почитательницы Диониса впадали в безумие, обматывали себя змеями, беспробудно пьянствовали, вылавливали и убивали мужчин по одному. В этом несомненно возникает некая эстетика, но, опять же, скорее, как аллегория опасности и шаткости переполненного человеческим рацио мира. Поневоле вспоминается "повелитель мух"- там описывается мир мальчиков при полном отсутствии девочек, что тоже косвенно намекает на довольно плачевное бытие в результате. Этим последним тезисом я снимаю с себя возможно закравшиеся у вас подозрения в том, что моё размышление было написано под влиянием сексизма. Хотя свой сексизм, в некотором роде даже общепринятый, я отрицать не имею оснований.
О Жанне д'Арк, как об образе женщины с оружием, тоже стоит говорить с точки зрения противоречий. Во-первых, потому что её ведьмовская натура отрицается католической церковью, которая признала Орлеанскую деву святой. Во-вторых, Орлеанская девственница, как эталон истово верующей целомудренной натуры, вряд ли вдохновит бойкие умы и полигамию современных не сидящих на одном месте дам. В-третьих, что главное, дева эта, будучи командиром, в желании того, чтобы её приказов слушались, весьма настойчиво и резонно стремилась быть ближе к образу мужчин в повседневной походной жизни, а значит испытывала все тяготы и лишения воинского быта. Последний факт может привлечь к подражанию образу госпожи д'Арк только самую отчаянную часть нынешней аудитории современных фентезийных книжек, которые с каждым годом больше становятся похожими одновременно на любовные романы и феминистские брошюрки, где обязательно будет что-то про "слабый мужской пол" и Папу Римского-женщину.
Но кто же откажет сотням миллионов девушек по всему миру в их желании быть особенными и избранными королевами ведьм из Лохленна. Кто же из нас осмелится сравнить тонкое душевное влечение к образу непобедимой воительницы с рыночной хабалистостью, неуравновешенностью и полным отсутствием желания работать над собой? Следует прощать им и то, что при всём при этом они ударяются в еще одно противоречие, подводящее финальную черту к разговору: при ревностном следовании сходству с Великой Благородной Королевой всех физически развитых деревенских знахарок, от наших увлечённых тематическим чтением дам иногда можно услышать, что они еще и психологи от бога.
Терпим, ребята, терпим и тихо поносим писателей фентезёров, а также все современные визуальные виды искусства, где практически на каждом шагу можно увидеть такую вот королеву на метле с мечом и с безупречными голыми сисами и попой. Воем в тоске о наследии Фрейда, которого, к сожалению, сейчас и поминают только к оговоркам и всяким сиськам-писькам.
Возможно, удастся еще починить то, что сломалось где-то во второй половине 20 века. Однако все эти вольные, скрывающиеся под маской нетривиальности, уродливые наращения при создании образа женщины в современной литературе и кино, развиваются по закону тухлого, набившего оскомину, но неумирающего поп-постмодернизма. Псевдоискусство это все больше и больше становится таким особенным и таким необходимым для каждого нового поколения 13-леток. И представление о себе, как о некоем гибриде голого терминатора с голой манекенщицей эти не взрослеющие девочки проносят через всю дальнейшую жизнь.