Эксклюзив

Возле баньки, внутри крытой ограды нового дома, у оконца оградного, я поставил знатную скамью. Выйдешь из баньки распарившись – посидишь, подумаешь. О жизни и судьбах людских  поразмышляешь…
Доска у скамьи сама история, лет сто тридцать – сто пятьдесят будет, не меньше. Закруглил углы у нее, отшлифовал, но фрагменты старой охры сверху, и испещренную местами поверхность – оставил, аккуратно покрыв лаком в несколько слоев.

Бабушка моя, Аграфена Давыдовна, заканчивая свой век, завещала мне, как старшему внуку своему и участок, и старенький, просевший углами, традиционный тогда, русский домик. Три окошечка наперед, по окошечку с боков, размером метров пять по фасаду и шесть в глубину.  Из кругляка, не обшитый вагонкой. Дранкой еще, сверху покрытый.
И внешний вид, и внутренняя обстановка или "интерьер", - как принято ныне ее называть, - совершенно привычный для того времени. Крылечко сбоку, сени позади, поднимаешься по крылечку, поворачиваешь дважды налево и входная дверь в дом уже, перед твоим носом. За спиной, если пойти через сени, большой хлев для разного домашнего скота, с сеновалом наверху, все под единой крышей с домом. Хлев будет гораздо больше жилой площади дома, а на сеновал вообще вмещается сена на пол-зимы, - долгой и суровой в наших краях...
Если зайти в дом, то справа стоит большая глинобитная печь, своим челом направлена на улицу, а боком и деревянными ступеньками тебя приветствует. Позади печи рукомойник, кадка с водой под крышкой с ковшиком. Висит одежда вдоль стены. Слева полати, под ними кровать хозяев, далее горница. В левом углу иконка в окладе и под вышитым рушником, лампадка и стол. От угла, влево и вправо - две больших лавки-скамейки - еще маховой пилой из бревна на плахи распиленного, и топориком снизу остроганы.
Перед печным челом располагается кухонька, отделенная от горницы дощатой заборкой. В кухоньке одно фасадное окно и одно боковое, а в горнице – два с фасада и боковое. Почти все…
Это сейчас все кажется маленьким, миниатюрным, низеньким, а тогда на большее простой народ и не претендовал! Трудно представить, но так жили тогда большинство наших предков, и мои, бабушка с дедушкой, тоже.
Деда я почти не помню - мал был, когда он тихо ушел в мир иной, будучи израненным в первую и вторую мировые войны – а, вот, бабушка прожила долгую и счастливую жизнь. Была трудолюбивой, спокойной и честной. Нам с братом передала многие свои навыки и сказания, знание леса и растений, отношение к жизни и труду.

- Бери-стройся, Пашенька, пригодится. Меня вспоминай. Домик уберешь на дрова - он свое время отслужил уже, Ваниных родителей еще, старше меня будет - а я, сам знаешь, не молода, родилась в году, где три восьмерки было!
Будет тебе, где новый дом поставить! Да и огород хороший - лет триста ему, землица удобрена, оскудеть не давали…
Все сбылось, как бабушка говорила. Завел семью, построился.
Домик попилил на дрова, а вот лавку, одну – рука пилить не поднялась! Фрагмент ее, метра полтора или чуть больше, тот, что жучком не побит, оставил. Пригодится.
Но главное, на нем чем-то острым - наверное, шилом или ножом,  достаточно аккуратно вырезано: "ГРУНЯ", а чуть ниже и правее: "ВАНЯ"!
Это мои бабушка с дедушкой и есть!
Кто вырезал, в какое время, по какому поводу?! То ли в период ухаживания за молодой девушкой Груней  дед вырезал? То ли когда уходил на войну, а может, когда уже поженились? Теперь не скажут…
Сидим на этой лавочке с внуком Дмитрием - ему чуть больше года - угощаемся свежей клубникой. Удобно, тепло! Бабушка с дедушкой место грели.
С краю, под слоем лака, отчетливо видны два имени: "ГРУНЯ", а чуть ниже, "ВАНЯ". Знатные надписи.
Жизнь продолжается.
Я свое имя уже почти написал - надеюсь, что напишет и Митя.


Июль 2018