За короткой строкой ТАСС. Штрихи к портрету Л. И

     Летo 1972 года в центральных областях России, в Поволжье, на Украине, было, как известно, сильно засушливым, что отрицательно сказалось на урожайности зерновых. В то же время в Казахстане, на Алтае, в Сибири бескрайнее море хлебной нивы наливалось полновесным колосом, обещая хорошие намолоты. В этот период, т.е. в конце августа, и была предпринята поездка Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева в наши края. Предстояло на местах познакомиться с ходом жатвы, встретиться с руководителями, специалистами, земледельцами.

     Первая остановка была в Кокчетаве, областном центре одной из крупных житниц Казахстана, зерновое поле которой занимало почти два с половиной миллиона гектаров. Здесь и состоялось большое совещание, о чём ТАСС дало официальное сообщение, опубликованное во всех центральных и местных газетах, переданное по радио и телевидению: «25 августа 1972 года в городе Кокчетаве состоялось совещание первых секретарей обкомов партии, председателей облисполкомов, начальников областных управлений сельского хозяйства, а также руководителей ряда министерств и ведомств республики. На совещании рассмотрены вопросы выполнения народнохозяйственного плана 1972 года. Особое внимание было уделено организации уборки урожая и продажи зерна государству.

     На совещании с речью выступил тепло встреченный присутствующими Генеральный секретарь ЦК КПСС тов. Л.И. Брежнев.

     В работе совещания приняли участие член Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь ЦК КП Казахстана тов. Д.А. Кунаев, члены бюро ЦК Компартии Казахстана, т.т. Б.А. Ашимов, С.Б. Ниязбеков, В.К. Месяц, В.К. Севрюков, А.А. Аскаров, Н.П. Лященко».

     Готовясь к встрече Л.И. Брежнева, в отделе пропаганды и агитации Кокчетавского обкома партии полагали, что давать информацию об этом событии будет специальный корреспондент ТАСС, который прилетит вместе с сопровождающими Генсека лицами. Но по прибытии Л.И. Брежнева в Кокчетав выяснилось, что никакого спецкора из Москвы нет, и тогда давать информацию поручили мне, корреспонденту КазТАГ-ТАСС по Кокчетавской области.

     С тех пор прошло много лет, но память хранит это событие в мельчайших подробностях. Воспоминания о тех далёких, но незабываемых днях и составляют предмет моих заметок Главная цель их рассказать о Л.И. Брежневе, не как о видном политическом и государственном деятеле, ибо это задача историков и политологов, а всего лишь наметить некоторые штрихи к его портрету, которые удалось рассмотреть в процессе совещания, высказать личное впечатление об этом человеке. Тем более, что после его кончины и поныне в печати продолжают появляться различные мнения и суждения.

     Особенно огорчает тот факт, что некоторые публицисты, мемуаристы, а также соратники после многолетнего славословия, явного подхалимажа выливают на него немало негативного, вплоть до отрицания деловых, нравственных качеств, «забывая» сказать о положительных, которые, разумеется, были. Под огонь субъективной критики попадают и другие крупные деятели, ушедшие из жизни. Это представляется несправедливым и нечестным. У любого работника, тем более если это фигура большого масштаба, есть сильные и слабые стороны, случаются и ошибки, от которых никто не застрахован. В любом случае оценка такой деятельности должна быть объективной. Игнорируется и принятый народный обычай: не говорить об умерших плохо. Говорить же о недостатках этих лиц надо при их жизни, когда они занимают любые руководящие посты, что пойдёт на пользу и самому деятелю, и делу. Но коль конъюнктурщики поступают наоборот, то каждый, кто располагает фактами, наблюдениями, вправе по мере возможности высказать правду, обнародовать свою точку зрения - для восстановления истины и справедливости.

     Мне приходилось читать разные публикации в периодической печати, где некоторые авторы преподносят мелкие факты и фактики, а то и сплетни, не заслуживающие доверия. Тем не менее, на их основе делаются «глубокомысленные» выводы: смотрите, мол, каким никудышным был наш выдающийся... И экономических законов не знал как следует, и руководил не так, и с соратниками не считался, и в личной жизни, оказывается, того...

     Чтобы не заподозрили меня в пристрастии к Л.И. Брежневу, сразу отмечу, не вдаваясь в анализ существовавшей политической и социально-экономической системы, стиля и методов руководства, что в его деятельности были, разумеется, и ошибки, и упущения, объективную оценку которым, бесспорно, надо давать. Но нельзя забывать, что восемнадцать лет он стоял у руля Советского государства. И в любом случае его имя останется в истории, из которой, как из песни, слова не выкинешь. И не вставишь, как это пытаются сделать новоявленные перестройщики-реформаторы, придумав слово «застой». «Не было этого застоя, - утверждают ветераны труда, люди старшего поколения. Наоборот, был стабильный рост экономики и культуры, повышалось благосостояние народа. В обществе царила спокойная обстановка, чувствовался чёткий, деловой рост производства и управления. Именно в этот период государство превратилось в одно из самых могущественных. Конечно, не всё шло гладко. Справедливости ради отметим, что мы отставали во внедрении новейших технологий, выпуске высококачественных товаров... А словечко «застой» специально придумано авторами так называемой перестройки, чтобы унизить предшественника и возвысить себя для оправдания бумажных социально- экономических реформ. К чему они привели, ясно всем: раздел СССР, кругом упадок, обнищание большинства населения.

     И когда я читаю или слышу уничижительные изречения политических конъюктурщиков, вижу по ТВ дешёвое кривляние на эстраде артистов-пародистов, предающих осмеянию прошлое и лидеров того времени, мне становится грустно. Ведь сегодня для этого большого ума и смелости не надо. Осуждая подобную разухабистую, бессовестную моду глумления над минувшим, имею в виду, в первую очередь, опусы, в которых карикатурно изображаются внешность Л.Й. Брежнева, манеры движения, замедленная речь, трудности с произношением сложных фраз, отдельных слов и т.д.

     Деятельность того или иного масштабного руководителя должна оцениваться в контексте прошлого (далёкого или же близкого) времени, тех условий и обстоятельств, в которые он жил, творил, принимал решения. Тем более, что зачастую эти решения носили не единоличный, а коллективный характер. Это в полной мере относится и к периоду правления Л.И. Брежнева. Поэтому глупо делать из него эдакого политического простака или, напротив, диктатора, что не соответствует действительности. Что же касается многочисленных наград, высоких званий, то кто их не любит? Этого и сегодняшние вожди не чураются. И опять же: ведь не он награждал себя сам, это делали другие, снова и снова воздавая неумеренную хвалу. Вот вечная философская тема для глубоких размышлений!

     ...Первые впечатления о Л.И. Брежневе у меня сложились из документальной кинохроники, посвящённой освоению целины.

     В годы работы вторым, затем первым секретарем ЦК КП Казахстана (1954-1956 гг.) ему приходилось немало ездить по республике, бывать в районах освоения целинных земель, встречаться с механизаторами, животноводами, специалистами сельского хозяйства. В заснятых кадрах Л. Брежнев предстаёт энергичным, деятельным, обладающим незаурядными организаторскими способностями. Призывно, мобилизующе звучало его слово и с большой трибуны, и на полевом стане, и на хлебном поле.

     «Таким он был в жизни, таким и остался в нашей памяти, - говорил мне однажды директор совхоза «Зерендинский», Герой Социалистического Труда С. Д. Кобаскин, активный участник освоения целинных земель.  - Во время приездов к нам он давал деловые советы, интересовался бытовыми условиями сельчан. За счёт распашки новых земель наш совхоз (в прошлом колхоз «Красноармеец») увеличил площадь под зерновые в три раза».

Бывал Л.И. Брежнев и в Рузаевском, Кзылтуском районах Кокчетавской области.

     Позволю себе ещё одно небольшое отступление. Действительно, в последние годы жизни Л.И. Брежнев тяжело болел и не мог в полной мере осуществлять возложенные на него обязанности. С трудом ему давались публичные выступления и длинные доклады. Но это не его вина. По сложившейся традиции, высшее руководство партии и государства не освобождало своего лидера до  самых последних дней, несмотря на его возраст, очевидную болезнь, немощность. И это, конечно, нельзя одобрить. Но так было.

     «Сейчас многие из «бывших» пишут мемуары, - отмечал в своей Книге «О моём времени» бывший первый секретарь ЦК КП Казахстана Д. А. Кунаев, - и обязательно дают свою оценку деятельности Л.И. Брежнева. Один бывший член Политбюро, например, назвал его безвольным и трусливым человеком. Что тут скажешь? Если Брежнев был нерешительным, трусливым человеком, то как он мог возглавить и организовать освобождение от работы Н.С. Хрущёва, когда тот был всемогущим и авторитетным деятелем не только в нашей стране?..» Обратимся к другой цитате из  этой книги:
     «Особое внимание Брежнев оказывал Казахстану после избрания его кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС и секретарём ЦК КПСС, связь с республикой не прерывал, несомненно внёс солидный вклад в подъём производительных сил Казахстана... Весь мир - и по праву – выделял роль Брежнева в продвижении процесса разрядки международной напряжённости...»

     Трудно не согласиться с этими словами Д. А. Кунаева, двадцать один год находившегося в составе Политбюро ЦК КПСС и почти двадцать пять лет (с небольшим интервалом) - в должности первого секретаря ЦК КП Казахстана.

     Он знал, что говорил.
     А вот другая ясность, которую вносит один из секретарей Л.И. Брежнева: Леонид Ильич был очень спокойным, вежливым в разговорах с посетителями, никогда не позволял себе кричать на подчинённых».

     ...И вот наступило 24 августа 1972 года. В аэропорту г. Кокчетава собралось много встречающих. Самолёт ТУ-134 стремительно приземляется на новую посадочную полосу, подруливает к аэропорту. Л.И. Брежнева встречают член Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь ЦК КП Казахстана Д. А. Кунаев, другие руководители республики, Кокчетавской области, города, представители общественности, прессы. Высокому гостю девушки в национальных костюмах преподносят хлеб-соль, цветы. Крепкие рукопожатия. Леонид Ильич выглядит бодро, улыбается, бросает незатейливые реплики. Накануне над полями области, городом прошёл дождь, а туг буквально после приземления самолёта, как будто специально, выглянуло солнце, потеплело, росинками засверкала зелень.

    - Вот видите, - шутливо сказал Л.И. Брежнев. - Я привёз вам хорошую погоду, и вы не можете жаловаться, что вести жатву мешают дожди.

     Затем кортеж легковых автомашин в сопровождении почётного эскорта направился к месту проведения совещания. Наша корреспондентская машина устремилась следом. Совещание - на следующий день. Рано утром мы были уже на месте. Терпеливо, не без волнения ждём. Вдруг раздался автомобильный гудок. Из проходной вышел и быстрым шагом подошёл человек из охраны: «Кто гудел, почему?» - спросил он. Не придав гудку никакого значения, мы недоумевали. Ведь было уже девять часов местного времени, рабочий день уже начался. Но все оказалось иначе. Человек из охраны наставительно объяснил: «В Москве сейчас только шесть часов утра, и Леонид Ильич ещё спит. Чтобы тихо тут было. Поняли?». Мы конечно, всё поняли и вели себя соответственно. Уяснили: режим труда и отдыха Леонид Ильич соблюдал в каждом часовом поясе точно по московскому времени. Не без досады пошутили: «Вот, ёлки, никто же не предупредил. Знай мы это, спали бы ещё три часа». Именно столько пришлось ждать, пока начнётся совещание - до 12 часов местного времени. Из журналистов допустили только меня, как представителя официоза - КазТАГ-ТАСС.

     Появление в зале Леонида Ильича встретили тепло, аплодисментами. Он встал за небольшую трибуну и начал говорить. Изредка заглядывал в подготовленные тезисы, но большей частью импровизировал. Обрисовал общую социально-экономическую обстановку в стране, затем международную. Поэтому то, о чем он говорил, нельзя назвать докладом. Это был непринуждённый, доверительный разговор о текущем моменте. Выступал минут сорок-пятьдесят. Зал небольшой, да и участников – всего около пятидесяти человек, так что обошлись без микрофона. Кстати, его речь была литературно грамотной, в иных местах метафоричной, производила впечатление. Называя фамилии явных политических противников из зарубежных стран, употреблял в их адрес резкие выражения.
     И вдруг... услышали совершенно неожиданное, когда Генсек заговорил о президенте США Ричарде Никсоне, о котором в нашей стране сложилось в то время нелестное общественное мнение, как о яром недруге Союза, социализма, защитнике империалистических интересов США. Тем более, что Америка в тот период вела агрессивную, жестокую войну против Северного Вьетнама – союзника СССР. «Янки - вон из Вьетнама!» «Позор американским агрессорам!» Под такими заголовками ежедневно публиковались материалы в наших и во многих газетах других стран. Весь мир возмущался американской агрессией во Вьетнаме.

     И вот на тебе! Л.И. Брежнев даёт положительную оценку Ричарду Никсону, о чём в официальной печати нигде и никогда не упоминалось. Честно признаться, услышанное шокировало. Как можно было говорить такое, когда американские самолёты ежедневно бомбят вьетнамские города и деревни, жгут напалмом мирных жителей. И это слышим из уст Генерального секретаря! Непостижимо! Я на миг поднял глаза от блокнота и посмотрел в зал. В недоумении переглянулись и другие. Заметив растерянность участников совещания, Л.И. Брежнев внёс ясность: «Ричард Никсон стал первым президентом США, который решил вывести американские войска из Вьетнама и закончить там войну, против которой, кстати, и в США развернулось массовое общественное движение». Так вот в чём дело! Вот почему Л.И. Брежнев удостоил похвалы Р. Никсона. Вообще-то тогда уже велись переговоры между СССР и США, в мае того же 1972 года состоялась встреча Р. Никсона с Л.И. Брежневым в Москве, готовился ответный визит Брежнева в США.

     Чтобы усилить произведённый эффект, Леонид Ильич достал из внутреннего кармана пиджака личное письмо от посла СССР в США  А.Ф. Добрынина, и почти полностью зачитал его. Посол сообщал о доброжелательном приёме его в Белом доме, о том, как Р. Никсон готовится встретить Л.И. Брежнева. Показывал, например, за каким столом, на каком диване в своём кабинете они будут сидеть, обсуждать мировые проблемы. И, самое главное, сообщал посол, Р. Никсон выказывал при этом своё дружеское расположение к Брежневу, вспоминая недавние (в мае 1972 г.) встречи с ним в Москве. И, конечно, говорил, о готовности вывести американские войска из Вьетнама.

     В своём выступлении коснулся Л.И. Брежнев и межгосударственных отношений с Китаем, в то время натянутых, напряжённых. Серьёзное внимание уделил внутренней политике, успехам и недостаткам в развитии народного хозяйства. Тем не менее эти важные вопросы служили как бы фоном, преамбулой к главному разговору - о начале и ходе жатвы в районах Казахстана, Алтая и Сибири. Начался он после небольшого перерыва.

     ...Погода стояла тёплая. Все вышли на свежий воздух. Закуривали, обменивались первыми впечатлениями. Большинство участников окружили Леонида Ильича, стараясь получше рассмотреть его. Генсек был в хорошем настроении. Покуривая вместе со всеми, он шутил, охотно вступал в разговор, отвечал на вопросы. Без стеснения поправил ремень на брюках, галстук. В один из моментов сказал: «Извините, товарищи, но вон мой врач подаёт знак, что пора перекусить...»

     Затем совещание продолжалось. Л.И. Брежнев сидит за столом президиума. По левую и правую стороны - Д. А. Кунаев, Б.А. Ашимов, С.Б. Ниязбеков. Столы, за которыми разместились участники совещания, поставлены буквой «П», вплотную придвинуты к президиуму: Леонид Ильич рассказывает о складывающейся обстановке с хлебом в связи с сильнейшей засухой в центральных районах России, в Поволжье, на Украине. В этих условиях серьёзные задачи предстоит решить земледельцам Казахстана, Алтая, Сибири. Хлеба в этом обширном регионе созрели хорошие, и если собрать их вовремя и без потерь, то можно заметно пополнить закрома, в достатке обеспечить население страны необходимым запасом продовольствия, сохранить поголовье скота.

     Потом выступили все первые секретари обкомов партии, присутствовавшие на совещании. Они коротко доложили об обстановке в своих областях, ожидаемой урожайности, о том, сколько каждая область сможет засыпать зерна в закрома государства. Леонид Ильич внимательно слушал, записывал. Иногда задавал вопросы и тактично предлагал: «Товарищ (и называл фамилию), может быть, прибавите? Площади у вас большие, хлеба лучше прошлогодних».

     Каждый, кто поднимался, хорошо понимал, что стояло за его ответом. Поэтому все отвечали коротко: «Постараемся, Леонид Ильич, сделаем всё, чтобы...» И называли наскоро обдуманную прибавку. Видно было, что такими ответами Генсек был доволен, каждый раз он заключал: «Хорошо!» Более смелые называли трудности, ставили вопросы, которые тут же обсуждались с руководителями республики, министрами. В основном просили помощи с транспортом, уборочной техникой, механизаторами, различными материально-техническими ресурсами. Помощь была обещана. Подвели итог: предварительная цифра продажи зерна государству получалась внушительной...

     После некоторой паузы, обмена мнениями с Д. А. Кунаевым, Л.И. Брежнев обратился к присутствующим: «А теперь, товарищи, задавайте любые вопросы, волнующие вас».

     В зале воцарилась тишина. Затем лёгкое движение рукой сделал первый секретарь Кустанайского обкома партии А.М. Бородин, сидевший возле стола президиума.

     - Леонид Ильич, - начал он, - в городе все рабочие и служащие утром и вечером ездят на работу и домой в комфортабельных автобусах. А наши совхозные и колхозные доярки на доильную площадку летом, в любую погоду, едут в кузове грузовой автомашины, сидя на досках. Чем они хуже горожан, которым, к тому же, поставляют молоко? Нельзя ли для этих целей выделить специальные автобусы?

     Судя по оживлению в зале, проблема была знакома всем, послышались голоса: - «Правильно!» Начали обсуждать вслух.

     - Сколько вам нужно таких автобусов?» – спросил Леонид Ильич.

     Была названа общереспубликанская цифра.

     - Ну что ж, поможем, – сказал и сделал пометку в блокноте. - Ещё какие будут вопросы?
Молчание. Его снова нарушил Бородин:

     -Леонид Ильич, вы хорошо знаете Казахстан, его огромные просторы, расстояние между населёнными пунктами. Единственное транспортное средство, на кото¬ром приходится их преодолевать, - легковые автомобили. Но они настолько поизносились, что невозможно без риска выехать в дальние районы, хозяйства. Приобретение же новых строго лимитировано. Служебные автомобили многих руководителей областных, районных организаций, совхозов давно отслужили свой срок.

     В зале послышались одобрительные голоса. Смелость A.M. Бородина понравилась коллегам. Тем более, что вопросы-то его имели не личный, а общий, хозяйственный интерес. Молодец, Андрей Михайлович!

     Знающие люди сказывали, что между Л.И. Брежневым и A.M. Бородиным существовала личная дружба, чем и объяснялась простота их обращения друг к другу. Когда кустанайский секретарь ставил вопрос, а его надо было уточнить, то Леонид Ильич обращался к Бородину так: «А помнишь, Андрей, как раньше решалась эта проблема?».

     По поводу служебных легковых автомобилей Л.И. Брежнев снова советуется с руководителями республики, обещает помочь целинникам.

     Задавались и другие вопросы. Я интересовался позже, все ли они были решены положительно, все ли обещания выполнил Генеральный секретарь? Как выяснилось позже, всё, обещанное Л.И. Брежневым на этом совещании, было исполнено.

     После краткого заключительного слова совещание закрылось. Мне же предстояло написать и оперативно передать информацию в КазТАГ, которую с нетерпением ждали в Москве - в ТАСС. В тот же вечер она должна была прозвучать по радио и телевидению, а на следующий день появиться во всех центральных и местных газетах. Вспоминаются подробности нашей чисто профессиональной, журналистской кухни, которые к тому же добавляют новые штрихи к портрету Брежнева.

     Все знали, что после совещания готовился банкет. Приглашённых было много. Однако мне с помощником Генерального секретаря Голиковым не удалось побывать на нём, так как мы были заняты редактированием окончательного текста информации. Заранее его составить было невозможно, в силу того, что официально не объявлялась повестка дня. Информацию  я составлял туг же, на совещании. Сразу по окончании успел показать её Д. А. Кунаеву, который одобрил, не сделав никаких замечаний. Дело оставалось за помощником Генсека, который был выше, главнее Кунаева.

     И вот мы сидим с ним, обдумываем каждое слово. Ещё и ещё раз перепечатываем на машинке. Особенно ломали голову над повесткой дня. Трудность заключалась в том, что её официально, точно никто не называл, хотя перед самым совещанием я спрашивал секретарей ЦК КП Казахстана. Они говорили общими словами: «Речь пойдёт об уборке урожая и заготовках зерна». Исходя из этих слов, мы и написали: «На совещании рассмотрены вопросы организации уборки урожая и продажи зерна государству». Кое-что подсократили. Но и после этого помощник не осмелился дать «добро». «Надо предложить прочитать её Генсеку, - сказал он и пошёл в помещение, где проходил банкет. Вскоре вернулся и показывает: «Вот смотри, как звучит повестка дня после поправки, которую внёс сам Леонид Ильич: «На совещании рассмотрены вопросы выполнения народнохозяйственного плана 1972 года, особое внимание было уделено... - и далее все по нашему тексту. Свою поправку Леонид Ильич прокомментировал: «А то получается, что я приехал в Казахстан только за хлебом. Этого мало для поездки Генсека».

     Конечно, на совещании говорилось и о развитии народного хозяйства, успехах, недостатках, но только в общем плане, коротко. Главный же разговор, повторяю, шёл вокруг хлеба, его заготовках, о трудностях, вызванных сильнейшей засухой. Но Л.И. Брежнев на эту короткую, протокольную информацию, как видим, смотрел другим, более масштабным взглядом. Он знал, что за любой его поездкой по стране следят миллионы людей.

     И ещё напрашивается один вывод: не знаю, сколько и каких тостов было произнесено на банкете до прихода помощника, но в момент, когда я читал внесённую поправку, невольно вспомнилась народная поговорка: «Пей, да дело разумей». Поправка-то была существенная.

     ...Л.И. Брежнев сфотографировался на память со всеми участниками совещания. Как заядлого охотника его приглашали поохотиться в здешних лесах. Но он вежливо отказался, пообещав как-нибудь в другой раз. Ему предстояло побывать на Алтае, в Сибири, где также разворачивалась жатва. Туда и взял курс самолёт ТУ-134.

     В том памятном году земледельцы Казахстана засыпали в закрома государства свыше одного миллиарда пудов зерна, что значительно больше, чем было предусмотрено народнохозяйственным планом. Каравай Кокчетавской области получился весомым - 133 миллиона пудов.

               
                Журнал "Нива", №6, 1997г., г. Акмола, Республика Казахстан