Освободитель часть 2 глава 21

Комендант
Полковник Дворжицкий вышел из Министерства внутренних дел в расстроенных чувствах. Граф Лорис-Меликов на его замечание о роли Софьи Перовской стушевался, пробормотал, что у него свои источники информации и спешено убыл в Зимний дворец.
- Что-то министр скрывает… - размышлял Андриан Иванович, когда шёл по Невскому проспекту до своего дома. - Ведь о роли Перовской в покушении мне рассказал только Николай Рысаков. Допросные листы находятся у меня, я никому об руководстве «Блондинки» бомбистами не говорил… Откуда об этом мог узнать Лорис-Меликов?
Многочисленные вопросы не находили ответа. Поэтому плохо спал, его мучили кошмары. Каждую ночь он снова и снова во сне переживал страшное покушение на Государя, видел взрыв и его кровь.
- Это видение будет преследовать меня до конца жизни… - подумал полицмейстер, когда утром открыл глаза.
Ему потребовалась собрать всю волю, чтобы начать очередной день. Он механически оделся с помощью слуги Прохора, без аппетита позавтракал.
- Пусть конюх подаст пролётку, - велел он. - Сил ходит пешком нет…
Когда следователь прибыл в Петропавловскую крепость, чтобы выполнить вчерашний план и допросить злоумышленников, его впервые с 1 марта не встретил комендант.
- Странно, - подумал он. - Обычно ждал меня перед входом в Алексеевский равелин… Оказывал всяческое содействие, а нынче пропал!
Пришлось полковнику направиться в его кабинет, чтобы получить разрешение на допрос Желябова и Рысакова.
- Ничем сегодня помочь не могу! - прижав руку к сердцу заверил его комендант в ответ на просьбу содействовать расследованию.
- Почему?
- Сегодня навигация открывается по Неве! - пояснил он. - Я, как комендант Петропавловской крепости, согласно давно установившемуся обычаю, должен ехать к Государю.
Дворжицкий знал, что каждый год проходит своеобразный ритуал. Комендант подносил императору золотую чарку с холодной водой, а Государь возвращал её наполненной золотыми червонцами.
- Комендант затем переезжает через Неву на катере, чтобы показать, что навигация безопасна… - помнил он.
Вслед за тем шлюпки и лодки начинали сновать во всех направлениях, но раньше не имели права. Комендант надел шинель, радостно поясняя: 
- Лёд стоит обыкновенно почти пять месяцев, но в нынешнем году только дней!
- Дайте распоряжение привести ко мне арестованных и езжайте!
- Не велено вам помогать… - понизив голос, признался комендант. - Из министерства пришёл негласный запрет.

Близость
Жарким июльским днём 1866 года, в день юбилея свадьбы его покойных родителей, император Александр II нервничал. Празднество по этому случаю проходило в Большом дворце Петергофа, и он должен был участвовать  официальных мероприятиях. Но сердце его находилось не в этом месте.
- Совсем рядом, - мучился он, - по дороге в Петербург меня ждёт Катя!
Екатерина Долгоруково целый день провела в разговорах с подругой Варей Шебеко. На горке с названием «Бабигон», или «Бабий гон», как переделали название местные крестьяне, стоял маленький охотничий дворец. Туда их поместил император для предотвращения слухов, вроде рядом с его резиденцией, но никто не увидит его перемещения.
- Как здесь красиво! - вздохнула Катя. - Из окон видна маковка дальней церкви, пруд и зелёные дали. 
- Главное, - уточнила Варвара, - что мы близко от Петергофа! Император обещал вечером приехать сюда…
- Ах, оставь эти разговоры! - взмахнула рукой девушка. - Ты же знаешь, между нами ничего не может быть…
- Почему? - удивилась Шебеко. - Ты красавица! Явно нравишься ему.
- Он женатый мужчина, - поникла она, - отец семейства! Я не могу разрушать их семейную идиллию.
- Ничего ты не разрушаешь! - заверила подруга. - Его жена после многочисленных родов не способна к выполнению супружеских обязанностей. Ты должна пожалеть попавшего в сложную ситуацию мужчину!
Долгорукова надолго замолчала, обдумывая слова опытной женщины. Она вышивала платок для царя и сделала вид, что чрезвычайно заинтересована в завершении работы.
- Это были страшные для него два года нашего тесного знакомства, - неожиданно сказала Катя. - В прошлом году умер Николай, любимый старший сын Александра II.
- В апреле произошло ужасное событие, на царя покушались! - откликнулась Варя, понимающая, что её слова попали в цель, как семена на подготовленную почву.
- В него стреляли в Летнем саду... - прослезилась девушка. - Я поняла, что боюсь потерять его...
- В конце концов! - настаивала Шебеко. - Тебе нужно подумать и о себе.
В мае умерла её мать, и Екатерина осталась совсем одна. Они погуляли вокруг дворца, больше к этой теме не возвращались. После парада в Петергофе был торжественный ужин и фейерверк, который был виден в «Бабигоне». Ночью император верхом прискакал к ней.
- Я так скучал! - признался пылкий мужчина.
- Я тебя ждала… - Катя ответила на его жаркий поцелуй.
Император подхватил юную деву на руки и отнёс её в спальню. Неприступная крепость сдалась. После часа любовных объятий император встал и сказал в темноту кровати, где лежало нагое девичье тело:
- Теперь ты моя тайная жена. И клянусь, коли буду когда-нибудь свободен, женюсь на тебе!
- Я верю тебе! - прошептала Долгорукова. - И готова терпеливо ждать сколько потребуется. Ты теперь мой муж перед Богом и людьми! Другого супруга у меня никогда не будет…
На следующий день весь императорский двор узнал о случившемся.
- Овечку зарезали... - сообщила Шебеко, шутливо маскируя новую связь.
Она хотела, чтобы придворные узнали, что она занимает важнейшую должность подруги фаворитки государя. Александр II продолжал почти каждый день приезжать к Кате. Они привыкали друг другу, вели не только любовные разговоры. Однажды он приехал в плохом настроении, повторяя:
- Неблагодарные людишки!
- Что случилось? - встревожилась Долгорукова.
- Я дал стране свободы, и что получил в ответ? Кровавые прокламации, поджоги и пулю! Я подписал указ о создании Следственной комиссии во главе с генералом Муравьёвым.
- Тем самым «Вешателем», - ахнула она, - кроваво усмирившим Польшу?
- «Нигилисты» должны понять, - запальчиво заявил он, - власть больше не церемонится с ними.
При известии о назначении Муравьёва столицу охватил ужас. Все помнили, как он сжигал деревни в Польше, вешал ксендзов, ссылал в Сибирь целыми семьями. Жители Петербурга понимали:
- Если Муравьёв, то пощады не будет.
Допрашивали подозреваемых в содействии покушению. Каракозова советовали объявить сумасшедшим, как когда-то отец его объявил Чаадаева.
- Чтобы все знали, - советовали министры, - что не может русский человек, находясь в здравом уме, покушаться на государя!
Но царь не захотел сделать так и решил:
- Нужен урок для злодеев. Этак другие стрелять захотят, если поверят, что безопасно. Тогда государству конец.
В следующее свидание с Екатериной царь рассказал ей, что к повешению приговорили Каракозова и Ишутина.
- Представляешь! - поведал он. - Стрелявший в меня Каракозов всё время следствия проводит в молитве. Даже написал письмо мне, в котором просит прощения, как человек у примерного христианина.
- И ты его помиловал?
Велел передать, что простил его, как христианин, но как Государь простить не могу!
Ишутину милостиво заменили виселицу бессрочной каторгой, но дарование жизни царь повелел объявить ему в последний миг, когда надели на него смертный балахон:
- Наказать его ожиданием смерти!
Вскоре состоялась первая за долгое время казнь на Семёновском плацу. Она сопровождалась народным гулянием. Собрались солдаты и мужики, люди из общества, весьма приверженные к подобным мрачным развлечениям. Палатки и балаганы с напитками были разбиты вокруг плаца.
- Культ мёртвых служит предлогом для народной забавы... - пошутила Шебеко, приехавшая на казнь.
Палатки, битком набитые гуляющими, были отравлены обычным букетом ароматов. Запахи кожи, спиртных напитков, кислой капусты, пива, сала от солдатских сапог, мускуса и амбры от господ, смешивались самым невыносимым образом и не давали возможности дышать.
- Иконам истово кланяются в промежутках между возлияниями перебродившего кваса, - насмешливо отмечала она. - Нигде нет таких красивых стариков и уродливых старух, как в России! Странно понимать, что это жёны и матери статных и стройных красавцев с тонкими и правильными чертами лица, с греческими профилями, которые встречаются даже в низших слоях населения.
Началась процедура казни Каракозова. Несчастный лишился чувств, и его волоком втащили на виселицу. На Ишутина надели балахон и объявили помилование. После наказания отпала надобность в услугах Муравьёва. 
- Он нужен Александру II, чтобы напугать общество! - выдохнул двор.
«Вешателя» сразу отодвинули от дел, и он умер в печали. Посмертно царь наградил его высшим орденом Андрея Первозванного и сказал:
- Чтобы общество не забывало о царском гневе. 
Император назначил главой тайной полиции Петра Шувалова, сына маршала покойной бабушки.
- Шуваловы возвысились во времена императрицы Елизаветы, - напомнил ему Константин Николаевич. - Один из Шуваловых стал её любовником, другой крупнейшим финансистом и великим казнокрадом.
- Один из сыновей Шувалова отличался тонким умом и благородством. Он настолько владел французским языком, что публиковал стихи в Париже. 
Граф Пётр Шувалов был моложе государя на десять лет. Пользуясь дружбой с царём, он рискнул приволокнуться за дочерью сестры государя, и Александру II пришлось сделать ему строгое замечание.
- Пётр соединил многие качества предков… - усмехнулся царь.
- Он весел, остроумен, абсолютный комильфо и интриган, хитрец, беспощадный и жёсткий начальник, - напомнил ему брат Константин. 
Новый глава Третьего отделения возвратил прежние широчайшие полномочия тайной полиции. Опираясь на эти полномочия, Шувалов начал постепенно захватывать власть над Комитетом министров. 
- Всё делается под исключительным влиянием Шувалова, который запугал Государя ежедневными докладами о страшных опасностях, - жаловался военный министр. - Под предлогом охраны личности Государя граф вмешивается во все дела. В Комитете министров большинство действует заодно с графом, как оркестр по знаку капельмейстера.
Такой человек был нужен царю, так как хватало международных дел. Переговоры о продаже Аляски начались при отце. Гостей из Нового Света свозили в Петергоф, где на Царицыном острове рос молодой дуб. Рядом была укреплена бронзовая доска с надписью:
- «Сей посаженный в землю желудь, снят с дуба, осеняющего могилу незабвенного Вашингтона, и поднесён в знак величайшего уважения Императору Всероссийскому».
Желудь в землю сажал Николай I. Царь предпочёл, чтобы переговоры шли в строжайшей тайне:
- Следует поторопиться. Русские владения на Аляске могли стать яблоком раздора между странами.
Российско-Американская торговая компания, владеющая Аляской с правом монопольного пользования всеми промыслами и ископаемыми, давно стала убыточной. Работало в компании всего несколько сотен человек.
- Если американцы решат забрать Аляску силой, - заверял его брат Константин. - Россия не сможет её защитить.
- Воевать за тридевять земель нереально, мы не можем себе позволить нового Севастополя! - он решил завершить переговоры.
18 марта 1867 года договор об уступке Россией североамериканских колоний был утверждён в Вашингтоне. 
После Парижского договора общество записало царю ещё ошибку:
- Новая потеря территории. Пусть за «тридевять земель», но потеря!
Романовская семья не понимала этого, особенно наследник престола. Александр Александрович жил в Аничковом дворце. Здесь ничего не менялось со времён прабабушки Екатерины Великой. 
- Здесь жили дед и отец Саши, - недоумевал великий князь Константин, - когда были наследниками. Мрамор античных статуй, итальянский фонтанчик со струями воды, вечнозелёные деревья на фоне снега за окном. И среди них человек менее всего достойный быть цесаревичем! -   великий князь.
Потомок голштинского принца императора Петра III и ангальт-цербской принцессы Екатерины, в котором, благодаря трудам немецких принцесс было девяносто процентов немецкой крови, имел удивительно русский облик.
- По наружности походит на русского мужика... - осуждал его дядя. - К нему больше всего подошёл бы полушубок, поддёвка и лапти. По манерам скорее похож на медведя, чем на будущего русского императора.
Александр II видел, как страдала Катенька от этих сплетен. 
- Я стала явной любовницей, - мучилась она, - для всех!
Чтобы как-то уберечь, он решил отправить её из Петербурга. Женой её брата Михаила была итальянская маркиза весёлая красотка-хохотушка. Долгорукова очень любила её и она предложила свояченице:
- Поехали вместе в Неаполь к родным в весёлое путешествие...
Катя спешно уехала в Европу. Императорский двор и Третье Отделение решили, что произошла обычная история с любовницами. Неопытная девица надоела императору и всё, как всегда, быстро закончилось.
- Финита ля комедиа! - сказала опытная Варвара Шебеко. - Недолго музыка играла…
 
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2018/07/28/802