РиСкОвАнНаЯ АвАнТюРа

                МИР ЯСЕЛИМУС. Необходимая информация:

Миром Яселимусом правит добрая волшебница, прекрасная Королева Ялис. Сама она когда-то вышла из простых людей, и долгое время жила на Земле, но потом покинула эту планету, и, с помощью магии, создала собственную. Но порой её сердце одолевала тоска по родине, и поэтому, в своём мире, Ялис многое сделала так, чтоб напоминало Землю. Разумеется, это было только самое лучшее из того мира. А ещё Ялис населила свой мир самыми разными животными, птицами, рыбами, пресмыкающимися, насекомыми, и… Конечно же, гуманоидами. Были среди них и простые люди, но большую часть населения составляли такие же, как она, маги, либо же просто существа человекопохожие и симпатичные. Все они жили в мире, и жизнь эта была полна гармонии и радости, но…
Однажды добрым миром Яселимусом заинтересовались Силы Зла. И как ни старалась Ялис, чтоб они в него не проникли, а всё-таки те находили лазейки и потихоньку пакостили. Так, в мире появились болезни, печали и неудачи. Население научилось дурному и приобрело плохие привычки. Изменились характеры, исказилось представление о Добре и Зле. Магия, которая была раньше повсюду, постепенно иссякла… Таким образом, беззаботным прежде, отныне, чтоб прокормить себя, людям и гуманоидам пришлось работать. А когда появились деньги, возникла жадность. Люди научились придирчиво сравнивать себя с ближним и завидовать, либо, наоборот, насмехаться над теми, кто, по их мнению, добился меньшего, чем они. Разучились ценить и видеть Высокое. Приобрели комплексы. Утратили понимание самого Главного и Важного.
И всё же, как ни скверно сделалось в мире, а остались ещё в Яселимусе и те, кто не был безразличен к судьбе своей планеты. Их умы и сердца так же подвергались коварным атакам Тёмных Сил, но всё же, хранимый их душами Свет был незатушим. Всё, что требовалось для существенной борьбы против Зла – объединиться…
 










                ГЛАВА ПЕРВАЯ
                «СЛАВНЫЙ» РАЙОН И ЕГО ОБИТАТЕЛИ

Фавинон – город не крупный, но красивый и цветущий. В центре можно увидеть рестораны и клубы, красивые, новые многоэтажные дома, десятки кафе, обосновавшихся на каждом углу, а так же большой, ухоженный парк с каруселями и другими развлекательными аттракционами на вкус и цвет. В Фавиноне развита культура. В Фавиноне есть много престижных учебных заведений, куда родителям не стыдно отправить грызть гранит науки своего отпрыска. Благодаря живописной природе, в Фавиноне царит атмосфера тепла и романтики, и сюда стремятся люди и гуманоиды из других городов…
Но на самом его краю, в захудалом райончике, где в квартирах нет света и воды, где уже много лет ничего не строится и не ремонтируется, в любое время суток наблюдается иное: состояние дремучей тоски, сонливой и странной. Упадок здешних мест бросается в глаза, едва стоит сойти с автобуса! Парочка таких же древних, как сам район, магазинов – скудны и грязны. В баре на углу, местные каждый вечер затевают кровопролитные драки. Единственное приличное кафе закрылось много лет назад, и… С тех пор ничего нового не появлялось. Кажется, что время обтекает сиё сомнительное место, как вода камень. Весь Фавинон растёт, расцветает, красивеет и меняется, но здесь всё остаётся прежним. Из недели в неделю. Из месяца в месяц. Из года в год…
 Днём на трубах сидят унылого и невзрачного вида бабульки. На трубах – потому что скамейки в этом неблагополучном районе редкость. Обычно они либо кормят многочисленные стаи беспризорных котов, ошивающихся здесь в поисках тепла и ласки, либо жалуются друг другу на хвори и плохую пенсию. А вечером на улицах появляются беспокойные души без пола и возраста, чей багаж – тёмное прошлое, безнадёжное настоящее и туманное будущее… И чем сильнее их нелюбовь к жизни – тем выше уровень преступности.
На самом краю этого сомнительного района, прозванного людьми «наркоманским» и «криминальным», что было не без справедливости, среди карликовых двухэтажек, помоек, тополей и гаражей, величественно возвышается дом, более высокий и более новый, чем другие. Его окна – мутные и маленькие, балконы опасно шатаются, стены обшарпались и посерели, крышу облюбовали голуби, железные двери давным-давно кто-то унёс, но всё же, по сравнению с остальными местными постройками, этот господин являлся почти что достопримечательностью. Даже двор с крошечной детской площадкой, где в песочнице валяются окурки и кошачьи экскременты, а от единственных во всём районе качелей остались одни воспоминания, выглядит более-менее «знатно». Здесь, на шестом этаже, под самой крышей, приютилась маленькая, бедная квартирка Ксиш…
Выглядело сиё жильё стандартно: тесная, тёмная прихожая, совмещённые ванна и туалет, спальня и совсем крохотная кухня. То же самое можно обнаружить этажом ниже. И ещё ниже. И ещё… Дом напоминал улей, забитый десятками одинаковых, точных копий друг друга квартир. Как и в остальных домах, люди и гуманоиды, жившие здесь, были не только малоимущими, но и любителями выпить, а порой и поскандалить. Печально, но такова реальность. Не раз по подъезду мимо квартиры Ксиш торопилась полиция, а утром, спеша на работу, она обнаруживала на стенах и лестнице кровь, что заставляло девушку хмуриться от досады. Думая о драках и любом другом виде насилия, она испытывала печаль и недоумение: зачем? Почему нельзя быть друг к другу чуточку добрее и терпимей?..
Соседи попались не из лучших. Половина – странные и замкнутые, половина – беспокойные. За стенкой проживала одинокая женщина. Когда-то молодая и счастливая, влюблённая и гордая своими моральными принципами, теперь она была разбита жизнью и разочарованна. Её шестимесячный ребёнок заливался днём и ночью, и Ксиш вздрагивала в своей постели, когда слышала звериный рык матери, раздражённой на несчастное чадо. Сын был её любимым проклятьем, родным, но так похожим на отца… Где он теперь, почему не рядом? Ксиш догадывалась, что сердце женщины терзают боль и обида. Частыми гостями её являлись помятого, сомнительного вида мужчины, неприличные и всегда разные. Выпивая с ними, женщина много говорила и громко смеялась, но в смехе этом, звонком и чистом, Ксиш слышала горечь.
Внизу обосновалась другая семья, полная, но мрачная. Ксиш знала, что глава её неоднократно отбывал срок, малолетние сыновья состояли в местных бандах, а жена периодически ходила с синяками. Случись ей столкнуться с Ксиш, и женщина прокуренным, сиплым голосом просила дать  «на хлеб». Становилось так неловко, что девушка не знала, как поступить. С одной стороны она понимала, что соседка потратит деньги не на хлеб, а на новую дозу бутылочного яда, с другой было так её жаль, что всё равно хотелось помочь. Но помощь ли это?..
Ещё ниже жили мать и дочь, худые, как щепки, и тихие, как тени. Ни с кем не общались, не пили, обе работали, но были скрытными и до жути странными. Обе считали себя розами, безнадёжно вянущими на помойке. Несбывшиеся мечты о Принце, который увёз бы их в воздушный замок на розовых облаках, довели женщин до депрессии. Зависть к тем, кто более успешен – до истерик. Одно время Ксиш пыталась завязать дружбу с младшей, надеясь выяснить, что с ними происходит, и можно ли помочь, но наткнулась на непреодолимый барьер из отчуждения. Не престало розе водиться с ромашкой. Наверно, именно так и сказала дочке её мать...
Ксиш чувствовала себя в таком обществе зажатой между молотом и наковальней. С одной стороны – люди безобидные, но полностью потерявшие веру в себя. С другой – представители криминального мира. Всех сортов и мастей, но одинаково несытые и опасные.  Иные же плыли по жизни, как гниющее дерево по мутной реке из заблуждений… Больны. Разбиты. Потерянны... Большинство – люди спившиеся. И есть у них руки, чтоб ухватиться за знаменитую по поговоркам соломинку, но не ухватываются. Слишком крепко держало их нечто, чего Ксиш понять не могла, хотя её жизнь тоже нельзя было назвать лёгкой.
Едва переехав сюда, Ксиш привыкла жить в этом микромире так же тихо, как соседки с четвёртого этажа. Если в её дверь стучали – она притворялась, что дома никого нет. Подруга, если отваживалась приехать, (разумеется, она боялась района, а не саму Ксиш) предварительно звонила и предупреждала, а среди местных у Ксиш приятелей не было. Её квартира являлась для неё маленьким оазисом, уютным убежищем, где вечерами можно занавесить окна шторами, спрятав от глаз нелицеприятное зрелище  в очередной раз дежурящей по чью-то душу полиции, расслабиться на старой кровати, включить древний ночник на потёртом столике и погрузиться в иные, далёкие и неведомые миры с любимой книгой в руках. Чтение являлось для Ксиш главной радостью жизни, коих в последней было не так уж и много. Она не пила и не курила, а бутылке предпочитала чай с лимоном или маленькой, вкусной шоколадкой... Исключением являлись разве что редкие встречи с подругой, когда они могли пригубить немного винца и пообщаться в расслабленной и приятной атмосфере, чтобы скрасить своё одиночество в этом большом и таком странном для них обеих мире. Ксиш пыталась оправдать перед своей совестью эти редкие посиделки… Но всё равно ей было стыдно.
В углу единственной комнаты располагался письменный стол с задвинутым под него шатающимся стулом, древний, не больше компьютера телевизорик на этом столе и громоздкий, антикварного вида шкаф. Мебель была старее самого мира, просиженная, потёртая временем, но привычная и потому не пугающая.
На кухоньку, тем не менее, жаль смотреть было даже хозяйке: большую её половину занимали грузная газовая плита и серая, облупленная раковина. Кроме них здесь были только обеденный стол и скрипучий табурет, не считая опасно треснувшего окна, казавшегося неимоверно большим по сравнению с кухней. Последняя была больше похожа на конуру для крупной собаки: холодильник, за неимением в ней места, ютился в прихожей.
В прихожей же, за исключением вешалки в углу и выключателя на стене, ничего больше не было...
Голые электрические лампочки под потолком никогда не знали, что означает называться «люстрой». Поколотые плитки над газовой плитой и раковиной наблюдались в шахматном порядке: большая половина отвалилась. Древние обои пожелтели и отходили в некоторых местах от стен в результате сырости...
Много раз Ксиш давала себе пламенную клятву: «Ну, всё, с получки начну откладывать деньги на ремонт!» Но вот приходило время идти в банкомат, и она в очередной раз думала: «Что толку? Через полгода новые обои всё равно потекут и вздуются от сырости, а красивые люстры насытят взгляд, но оставят голодным желудок». Ведь получала Ксиш за свой труд жалкие крохи. Ей едва хватало денег на то, чтоб платить за квартиру, худо-бедно одеваться и не голодать, да изредка баловать себя сладостями, а любимую кошку – «Вискасом». И вот она снимала смешные деньги со счёта, прятала их по карманам и шла в местный магазинчик «Лакомка», затерявшийся в узких улочках района. «Мечты, - думала Ксиш, - должны быть реальными»… И всё же иногда ей снилось, что она живёт в благоустроенном районе, в самом центре города в одном из этих новых домов, где блестит даже подъезд, в окружении дорогих магазинов, роскошных ресторанов и оживлённой, шумной жизни. Во дворе у неё стояли бы аккуратные, каждую весну подкрашиваемые лавочки, цветочные клумбы и росла сирень. На детской площадке резвилась бы малышня…
Но просыпалась Ксиш в своей убогой, продрогшей в осеннем холоде каморке, ёжилась под худым одеялом и с нервностью думала о том, когда же дадут отопление. В каждую щель задувал свирепый ветер, стены текли, кошка тёплым комочком сворачивалась на животе или в ногах, прячась от пронизывающей сырости… Кроме этого животного, у девушки никого не было.

ГЛАВА ВТОРАЯ
НЕ ТАКАЯ, КАК ВСЕ

И в сотый раз она задаёт себе мысленный вопрос: «КТО ТЫ, Ксиш?..»
На свет она появилась из розового яйца, как и положено всем еловихам. Но женщина, работавшая в яслях Дома Елова, испуганно отпрянула, едва увидев её странную, не характерную для этих гуманоидов внешность. Люди и еловы сильно отличаются друг от друга, и НИКОГДА не скрещиваются! Но, глядя на новорождённую, нянька догадалась, что каким-то образом это всё же произошло. Проще говоря, Ксиш имела признаки как человека, так и елова, и была похожа на обоих сразу, хотя наукой и медициной считалось доказанным, что такое не возможно. Что же произошло?..
Люди, воспитывавшие и обучавшие маленьких сирот-еловят в стенах Дома, ответа на этот вопрос не знали. Рождение Ксиш вызвало немало удивления, но, поговорив о странной девочке, народ в конце концов успокоился и занялся ею наравне с другими малышами. В любом случае, о родителях ребёнка никакой информации не было, их никто не знал, и, вместо интересной истории, пришлось довольствоваться собственными домыслами да фантазиями. Как и большинство сирот из Дома, Ксиш подбросили к его дверям, когда она ещё лежала в яйце.
С самого первого дня, жизнь маленькой Ксиш стала складываться непросто. На неё пялились, её сторонились и шептались за спиной. От сверстников всё время приходилось терпеть насмешки и издевательства, а малыши плакали, когда её видели, и Ксиш старалась обходить ясли десятой дорогой, что, в общем-то, было сложно, так как в Доме Елова они находились в одном здании с подростками. «Ты человек, или елов?..» - спрашивал девочку каждый новый знакомый. А она и себе на этот вопрос ответить не могла. У людей – голова круглая, а у неё треугольная, как у елова, но при этом язык не свисает, как у последних, до подбородка, а спокойно помещается во рту. И речь у Ксиш красивая, ровная, хотя все знают, что еловы обладают необычным и специфическим голосом. Может быть, она всё-таки человек?.. Но почему тогда нет ступней и пальцев? И глаза у Ксиш были невероятно большие, на пол лица, с вертикальными, чисто еловскими зрачками…
От того, что Ксиш не родилась, а вылупилась из яйца, формально её всё-таки сочли еловихой. Росла девочка медленно, слишком медленно, почти как люди, зато ходить и говорить начала уже на второй неделе. Но через месяц её сверстники умели запоминать коротенькие стишки, а она лишь глядела на воспитателя с недоумением, и ничего не понимала. Для человека в свои годы Ксиш была вундеркиндом, (ещё бы, в год девочка уже знала весь алфавит, умела считать и без ошибок писать печатными буквами!), но для елова развитости не хватало. Увы, из-за этого обстоятельства бедняга быстро превратилась из «ненормальной мутантки» в «ТУПУЮ ненормальную мутантку». Так дразнили её особо малодушные. От страха, от злости ли?.. Все без исключения, дети видели, что она на них не похожа ни внешностью, ни развитием. А взрослые, между тем, как это ни было обидно, делали вид, что всё в порядке. Нянчились с ней. Всё время окружали дополнительным вниманием. Заступались, когда возникали конфликты… Еловятам это казалось несправедливостью.
Между тем, чем старше становилась девочка, тем больше о ней поднималось вопросов. Мир, из которого происходила Ксиш, кроме людей знал множество других гуманоидов, но с такой, как она, столкнулся впервые. Когда еловятам, родившимся с Ксиш в один день, пришёл срок покинуть Дом Елова и начать жить самостоятельно, она всё ещё была маленькой и зависимой от взрослых. Вот как тут быть? Куда её деть?.. Директор написала письмо в Управление, и получила приказ содержать девочку в Доме до тех пор, пока она не достигнет совершеннолетия по человеческим меркам. Так и сделали…
Время потянулось медленно. Мучительно медленно. Сначала – одинокое детство, затем – печальная, тревожная юность. Друзей у Ксиш не было, и, смотрясь в зеркало, несчастная считала, что это справедливо. Психолог, лениво работавшая с ней раз в неделю, убеждала, правда, что Ксиш заблуждается, но даже в её глазах девочка читала плохо скрываемую жалость! ТАК смотрят на увечных или неизлечимо больных. С сочувствием и бессильной печалью. Ксиш редко болела, не смотря на странную внешность и нетипичный для елова склад ума, физически и психически врачи признали её абсолютно здоровой, но как объяснить это тем, кто привык доверять своим глазам и чурается всего, что непривычно?
«Где твой язык?!» - кричали еловята, с вызовом глядя на странную девочку.
«Во рту», - тихо отвечала Ксиш.
«Почему во рту?! – возмущались еловята, - Почему не свисает, как у нас? А голос такой зачем? А растёшь ты почему так медленно??? Знаешь что, лично мы считаем, тебе здесь не место, диковинка. Иди-ка ты в зоопарк. Этот Дом для нас, НОРМАЛЬНЫХ еловов!»
В ответ на эти оскорбления, Ксиш только подавленно потупляла взгляд и стремилась скрыться. Что заставляло её это делать? Может, робость. Еловята ходили и нападали стайками, она же – всегда была одна. Может, внушённое чувство вины. Ведь к ней относились так, будто необычная внешность девочки была её личной причудой, а не врождённой особенностью. Или дети не отличали одно от другого?
Став старше, Ксиш перестала обращать внимание на малышей. Но и подростки не приняли её в свою компанию. Еловы, хоть и рано становились самостоятельными, а кое в чём людям всё-таки уступали. Даже взрослые, они внутренне оставались детьми.
«Извини, но я не могу с тобой дружить, - сказал елов, которому юная Ксиш однажды отважилась признаться в любви, - Ты хорошая, но друзья меня не поймут»…
Ей повезло, что паренёк был смышлёней, чем другие, и не стал никому рассказывать о подброшенной девочкой записке. Иначе весь Дом поднял бы её на смех. Поблагодарив судьбу за этот подарок, Ксиш раз и навсегда зареклась никогда больше не влюбляться. Да и без подруг, как выяснилось, прожить вполне себе можно… Непростая жизнь научила Ксиш быть собранной и терпеливой. Чтоб скрасить своё одиночество, она полюбила читать. Чтоб не думать о том, что причиняло боль, заняла свои мысли учёбой. Пока другие подростки плавали в облаках и учились целоваться, она активно готовилась к взрослой жизни.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
МЕЧТА

Всё, что у неё было – это однотипное, монотонное существование, повторяющиеся дни которого гипнотизировали, превращая разум в сонный, подчинённый меланхолическому рабству механизм. В 6:30 – подъём, завтрак на скорую руку, тряска в переполненном автобусе. Начиналась основная её жизнь, и Ксиш радовалась: она едет на работу, и углубится в рутину механических дел на большую часть дня. Это помогает отвлечься, занять время, а иногда даже приносит удовольствие. Но вот звенит звонок, смена закончилась, все собирают вещи, прощаются и расходятся по домам... Там их наверняка с нетерпением ждут близкие, там будет дружный семейный ужин, тёплый разговор, улыбки, объятья! Быстрей, быстрей… Дома ведь тепло, уютно и радостно, там они – свои, можно пошутить, расслабиться, рассказать, как прошёл день, похвалиться, пожаловаться на какую-нибудь неудачу…
И люди жмут друг другу руки, прощаются, уходят. Наступает время другой смены, и Ксиш здесь больше не нужна. И тогда она оглядывается так в непонятке и видит, что опять осталась одна... И ловит себя на мысли, что не хочет уходить, не знает, куда деться, и стоит в вестибюле в какой-то странной, непонятной ей самой растерянности: всё смотрит, смотрит кругом, но сдвинуться с места не решается. И вроде всё предельно понятно: пора идти домой! Но в сердце при этой мысли втыкается тупая игла, а внутренний голос задаёт холодный, жестокий вопрос: «Зачем? Для чего?..»
Ксиш замирает, словно её застали врасплох. По сути, так и есть. Всё время бежать от себя невозможно, но, по привычке, она опять пытается оправдаться: «Ну как же? Разве не понятно? Ответ есть: затем, чтоб завтра начать всё сначала, чтоб оно пришло, это ЗАВТРА, и не было бы оно голодным, встреченным на улице и без крыши над головой. А что ещё-то?..» Ксиш прислушивается, ожидая возражений, но внутренний голос молчит. Тишина эта тяжёлая: девушка абсолютно точно знает, что он ей не поверил, а просто делает вид, потому что устал от бессмысленных споров. Вместо облегчения, Ксиш испытывает привычное недовольство собой. Интуиция подсказывает, что она заблуждается, пытаясь убедить себя в том, что всё хорошо. Но принять ситуацию слишком сложно и больно. Тогда бы пришлось поговорить с собой совершенно открыто, а это – страшно. Гораздо привычней продолжать всё отрицать, притворяясь счастливой. И она трогается по шумным улицам города, идёт к остановке, чтоб дождаться автобус и приехать домой, читать книгу, готовить ужин, потом – лечь спать и видеть сны о счастливой, но вымышленной жизни. Скрыться от пронизывающего насквозь холода и вечерних сумерек, ложащихся на Фавинон, как раскрытая ладонь. Заглушить внутренний голос на ещё какое-то время…
По пути заходит в магазин, берёт дешёвых сосисок для себя и кошки, медленно идёт по кутающимся в тени улицам, наслаждаясь тихим вечерним небом и подвижной, шумной жизнью города, так удивительно и славно сочетающимися друг с другом. Мысли Ксиш вяло, бесцельно бродят в голове, но на сердце – глухонемая тишина и таится противный, колючий упрёк к себе. Только разве не ответила она себе на свой вопрос?.. Разве не выяснила, в чём смысл её жизни? Предельно ясно, он – в «завтра». В будильнике, в работе, в… Стоит ли перечислять заново?
«Это психолог из Дома Елова тебе так внушала, - не сдержавшись, колко напоминает внутренний голос, - Так себе была профессионалка, если честно. Посмотри, во что ты себя превратила! У тебя хоть есть мечта?..»
А ведь была, была… И дело даже не в деньгах, и не в жилье под крепкой, не текущей крышей. Каждый знает, что в жизни есть вещи, которые за деньги не купишь…
Мысль ещё долго не даёт Ксиш покоя. Изо дня в день пытаясь утопить себя в механическом существовании без права на мечту, она давно подозревала, что не сможет заставить себя мыслить так мелко, как учила психолог. Ксиш знала, о чём она мечтает. Знала, хоть и пыталась сделать вид, что её вполне устраивает то тихое, пресное бытиё, что она ведёт изо дня в день. Только можно ли желать того, чего иметь никогда не сможешь? Стоит ли травить себе душу этими болезненными, несбыточными грёзами?.. Возможно, психолог была права… С жалостью глядя на не такого, как все, ребёнка, она прекрасно представляла, что подобные Ксиш никогда счастливыми быть не смогут. Так стоит ли учить летать того, кто стесняется своих крыльев? Проще обрезать их, и научить ходить… Ползать по земле, не смея даже головы поднять, чтоб взглянуть в небо!
Ксиш достаёт из сумки прибережённую к чаю вкусняшку, неторопливо съедает её – и «лекарство» действует. А вот и автобус. Лихо заняв своё любимое место, девушка едет домой. Потом – торопливо минует пустынные и тёмные улицы. Поднимается по лестнице. Открывает ключом дверь, и заходит в свою обитель... Тесно и бедно, но когда Ксиш включает свет – вид меняется к лучшему. На душе становится теплее. Квартира оживает, холод и темнота остаются за окном: закрытая на ключ дверь не запустит их сюда. У порога радостным мяуканьем встречает кошечка. Ксиш ласково приветствует её и гладит по тугой спинке. На плите оживает чайник, пробудившееся радио болтает и поёт, каждая вещь радуется возвращению хозяйки, развеивая стерегущую душу тоску. Ксиш ужинает, кормит кошку, умывается в согретой на плите воде, переодевается в тёплую пижаму, гасит свет и засыпает, почти счастливая и успокоенная. Наверху изрядно выпившая соседка неистово орёт скверным голосом скверные слова, надрывается в плаче маленький ребёнок и грохочет бас какого-то мужчины, но, привыкшая к этому грубому и мрачному шуму, Ксиш уже находится в другом мире.
Там, в этой иной реальности, у неё есть семья. Там, в этих светлых мечтах, дома её встречают муж и дети…

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
ФСИНА, ИЛИ ЕЩЁ ОДНО СУЩЕСТВО, КОТОРОМУ СУДЬБА ПРЕПОДНЕСЛА НЕЖДАННЫЙ СЮРПРИЗ

Пришли выходные, и Ксиш, проснувшись в 10:56, с ужасом запричитала над не зазвеневшим вовремя будильником. Лишь очнувшись ото сна окончательно, девушка с облегчением вспомнила, что никуда не опоздала. Представьте теперь, как она потом неторопливо встаёт, заправляет постель, переодевается, причёсывается и делает это всё так медленно, нерешительно, словно боится исчерпать запас дел… Каждый раз, оказываясь лицом к лицу с выходными, в её понятии – с целой уймой свободного времени, Ксиш испытывает неуверенность и тоскливый, рассеянный страх. Она не знает, куда себя деть, и чем заняться. Опять сталкивается со своим холодным, бессмысленным одиночеством, и сердце ноет от боли. Чёрной волной захлёстывают обиды на жизнь и отчаянье. Бередя незаживающие раны в душе, просыпаются бессмертные воспоминания из тоскливого, сиротливого прошлого. Как же хочется в такие минуты зарыться лицом в подушку и кричать, пока не выступят на глазах слёзы! Ксиш иногда так и делает, если чувствует себя совсем уж плохо. К счастью, сейчас ещё не всё столь скверно.
Утро… Обычное серое утро в осеннем Фавиноне. Очередное, оно было холодным и пасмурным. В скромной квартирке Ксиш зрительно стало ещё беднее, чем обычно: серый свет скомкал её, как бумагу, наполнив пронизывающим, сырым холодом. Хозяйка неспешно побрела на кухню, зажгла плиту под чайником и присела у окна на старый, расшатанный стул. Вяло повернула голову, чтобы увидеть, как из-за поцарапанного стекла взирает белое, пустоватое небо, а в раме устроили себе опочивальню жучки и мошки, залёгшие спать на грядущую зиму. Незаметно, взгляд потерялся вдали: среди пустынных, продрогших переулков и сонных домов. Пошарканные крыши карликовых двухэтажек, просевшие в зяблом осеннем воздухе… Серые ручьи грязной дождевой воды, бегущие по узким, кривым и замусоренным улочкам, увлекая с собой окурки и грязь… Облезлые коты-бомжи, снующие туда-сюда, и протяжно мяукающие трескучими, простуженными голосами, клянча у добрых старушек молока и хлеба… «Пейзаж», не меняющийся из года в год. Но Ксиш всё равно периодически сидела у окна и наблюдала его, дожидаясь, когда согреется чайник. Пока ещё не выпал снег, улицам было, чем увлечь скучающий взгляд.
После бурных проводов пятницы, местные любители выпить забылись в своих норах глухим сном и ещё не очнулись. Поэтому тишина утра оказалась всеобъятна. В кухоньке Ксиш пусто, некрасиво, неуютно. На старой газовой плите шипит разогревающийся чайник. В воздухе ещё витает запах сгоревшей спички. Ксиш зябко ёжится, думая о носках, которые надо бы надеть, но за которыми надо идти в спальню. А идти лень. Она проспала почти двенадцать часов, но чувствует себя разбитой и уставшей, словно бы этого не было! Подперев голову рукой и смотря в окно, девушка думает о себе, о своём прошлом и настоящем, в который раз испытывая болезненную досаду. Чувство неполноценности, отчаянья и обиды на судьбу преследуют её всю жизнь! Интроверт по характеру, Ксиш умела находить в своём нынешнем одиночестве некоторый уют, но лишь до тех пор, пока не приходили праздники и выходные. Вот тогда она начинала тосковать, плакать и ждала только одного: начала рабочей недели! Хорошо, что Государство помогло ей с жильём, и подыскало это место... Иначе куда бы пошла безродная сиротка, оказавшись за стенами Дома Елова в свой восемнадцатый День рожденья? К счастью, в мире, из которого происходила Ксиш, у Власти стояли люди мудрые и порядочные.
Чайник, наконец, закипел, и едва не обрызгал её своими горячими слюнями. Казалось, он пыхтит от ярости и возмущения, как директриса Дома Елова… Ксиш отогнала эту ассоциацию и налила себе ароматного чаю. Аккуратно отпила от края, и сделала пару бутербродов из остатков сыра и ветчины. Питалась она, кстати говоря, как человек: разжёвывала пищу зубами, а не клала её на язык, где она бы расщеплялась и всасывалась. Ведь у еловов, НАСТОЯЩИХ еловов, НЕТ зубов!
Бутерброды получились вкусными. Наслаждаясь завтраком, у Ксиш стало медленно подниматься настроение. Появились положительные мысли, на которых она старалась задержаться и сконцентрироваться. Не всё так плохо! Не смотря на то, что Ксиш являлась какой-то странной помесью двух разумных видов, эта кто-то была симпатичной. Её необычная внешность имела свою изюминку и привлекала противоположный пол. Случалось, еловы смотрели на неё с интересом, и даже отваживались познакомиться! Только вот Ксиш больше не поддавалась пленительному соблазну стать чьей-то девушкой. Обжёгшись раз, она сделала вывод, что ей суждено прожить эту жизнь одной. Последний её роман с еловом продлился почти полгода! Его родственники даже стали поговаривать о свадьбе, но…
В этот светлый период жизни, самый радостный из всех, какие были у несчастной Ксиш, тогда, когда она уже готова была поверить, что нашла, наконец, своё счастье, её организм преподнёс ей ещё один сюрприз. На приёме у врача выяснилось, что Ксиш не способна, и НИКОГДА не будет способна иметь своих еловят... Все её прекрасные мечты рухнули за одну ночь: счастливое замужество, семейный очаг, материнство, с любовью сваренный ужин, которым она встречала бы мужа с работы… Всё низринулось в чёрную пропасть отчаянья ещё более глубокого, чем раньше. И Ксиш опять осталась одна, с тех пор начав избегать романтических отношений, как огня.
«Что ж, пусть так. В любом случае, мой муж состарился бы раньше меня на полжизни, он-то был обычным еловом!» - старалась утешить себя девушка. И то правда… Сейчас ей полных девятнадцать лет, для человека – возраст совсем ещё юный, но, будь она еловихой, не исключено, что пришлось бы уже с тоской вспоминать о молодости. Еловы рано взрослеют, но и живут от силы полвека. Средняя продолжительность жизни – всего лишь 30-35 лет…
Чай был выпит. Бутерброды – съедены. Ксиш аккуратно собрала со стола крошки и вымыла посуду. Горячей воды в доме не было с незапамятных времён, и руки замёрзли. Покончив с завтраком, Ксиш опять стала испытывать страх перед двумя долгими, пустыми днями, что легли перед ней с начала этого утра. «Ну, ничего. Вот наступит понедельник, и тогда…»
Но что, что «тогда»?..
  «И тогда ты снова погрязнешь в работе, отчаянно пытаясь себя убедить, что это и есть главный смысл твоей никчёмной жизни. НИКТО не любит понедельники! НИКТО их не ждёт, за исключением редких случаев, которые я даже вообразить себе не могу…» - ядовито проскрежетал внутренний голос.
Неподвижная, тоскливая тишина стала давить на сердце. Желая уйти от неё, Ксиш отправилась в комнату, удобно устроилась на кровати, подложив под спину сразу две подушки, и включила свой древний телевизорик. Бодрый голос ведущего новостей оживил безмолвное пространство позитивным речитативом. По старому экрану шли полосы, но привыкшая к своей «роскоши» Ксиш не обращала внимания. Мысли её неожиданно потекли по новому кругу. Сама не понимая, как, девушка вспомнила о своей подруге.
Фсина была её одногодкой, а ещё, как и Ксиш, круглой сиротой с рожденья. Подобно прочим, в Доме Елова красавица старалась избегать Ксиш, но от внимания наблюдательной девушки не ускользнуло, что эта еловиха имеет свои странности. И заключались они как раз в её экстравагантной красоте… Впрочем, в том, что Фсина – настоящая, полноценная еловиха, никто другой не сомневался, (по крайней мере – открыто). Часто были шутки, но исключительно в форме комплимента: «Ты слишком красива… Уверена, что не упала к нам с неба? Из яиц такие ангелы не вылупляются!»
Но Ксиш, впервые случайно подслушав подобные слащавые высказывания, привычно прячась за книгой, неожиданно серьёзно задумалась. Вспомнилось, что рассказывала ей сначала нянька, а позже – и другие работники яслей Дома.
«Мы не знаем, кто твои родители, дорогая Ксиша. К сожалению, так обстоят дела практически со всеми, кто вылупляется в наших стенах».
«А другие родственники?.. Может, известно хоть что-то?»
«Увы, нет… Яйцо, в котором ты лежала, было подброшено к дверям Дома в ту же ночь, когда к нам присоединилась Фсина. Вы даже вылупились почти одновременно. Но она – совершенно точно не твоя сестра! Мы выяснили это сразу, как только сделали анализы».
Фсина была еловиха. Еловиха, но… «Не совсем, - сделала вывод Ксиш, наблюдая, как кукла в очередной раз флиртует с каким-то раскрасневшимся и мямлящим от смущения, но счастливым, как ребёнок, юнцом, - Думаю, не случайно мы были подброшены в приют в одну и ту же ночь. На самом деле, она тоже гибрид!.. Хоть и не до такой степени, как я… С самого детства все обращают внимание на её удивительно густые и длинные волосы. Не только предмет жгучей зависти многих модниц, но и нонсенс. Такая длинноволосость в природе еловов – абсурд! Даже женский пол не может похвастаться косами, как у Фсины! И так – в любой части мира. А ещё у всех еловов волосы весьма жёсткие. Наши же с ней на ощупь – как человеческие…»
Однажды после уроков, улучив редкое время, когда красавица была одна, а не в окружении своих подруг и сердечных поклонников, Ксиш предприняла попытку поговорить. Уворачиваясь от оплеух и привычно игнорируя чьи-то колкие комментарии, касающиеся её «неполноценности», девочка-изгой робко приблизилась к самой популярной звезде школы.
«П-привет, Фсина. Понимаю, это странно, что такая, как я, вознамерилась поговорить с такой, как ты, но всё же, думаю, ты могла бы заинтересоваться тем, что я скажу, если выслушаешь».
Красотка-еловиха смерила одноклассницу важным, изучающим взглядом. Удивлённо выгнула идеальную бровь. Можно было бы привлечь внимание публики и поднять эту чудачку на смех, но Фсина поняла, что в таком случае спугнёт её и не узнает, что же сподвигло Ксиш на этот решительный, смелый шаг. Что за вещи она вознамерилась сказать ей?..
«Ну, да-авай, ва-аляй, - великодушно позволила звезда, оправляя свои роскошные локоны, - Только не вздумай больше щупать мои во-олосы! Тогда, на уроке, когда ты сидела за мной, я сделала вид, что не заметила. Но если это повтори-ится, расскажу всем! Только представь, какие слухи могут пойти о твоём рассудке!»
«Хм. Возможно, ты права. И всё же… Не хочешь ли потрогать МОИ волосы?..»
Фсина едва не отшатнулась от неё.
«Да, ты точно ненормальная!»
«Вовсе нет. Фсина, буду пряма: мне ИЗВЕСТНО то, что ты скрываешь. И совершенно не случайны те нервные, задумчивые взгляды, которые я довольно часто ловлю на себе от тебя. Ты о чём-то догадываешься, верно?.. К тому же, ты точно так же, как я, прекрасно знаешь, что мы были подброшены в приют одновременно».
Фсина сначала побелела, как мел, затем шумно выдохнула. Глаза её забегали. В одно мгновение показалось, что красавица готова сорваться и сбежать, но неожиданно взяла себя в руки, собралась и крепко сцапала Ксиш за руку, едва не перепугав её.
«Тс-с!.. Ни сло-о-ова больше! Здесь слишком лю-ю-юдно! Пойдём в туалет. В учительский. Там никого никогда нет, и дверь запирается на крючок изнутри».
Когда они оказались наедине, к Фсине отчасти вернулись её уверенность и самообладание.
«Что и-именно тебе известно, Ксиша? Если думаешь меня запугать, или шантажировать, ничего не выйдет. Никто тебе не поверит! Меня все любят! Никто ни о чём не догадывается! А если ты возомнила, что мы можем быть сёстрами – расспроси ме-едиков. Даже по внешности мы с тобой – как небо, и земля!»
Ничуть не пугаясь её твёрдого взгляда, Ксиш спокойно покачала головой.
«Нет. И мысли не было кого-то шантажировать. Просто очень хочется знать правду: КТО мы, ОТКУДА появились и почему ТАКИЕ. Да, ты больше похожа на елова, чем я. И всё же, волосы у нас – ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ! Ты тоже гибрид. Мы – из одной песни! Что бы ни произошло перед тем, как мы попали в приют, ЭТО СЛУЧИЛОСЬ С НАМИ ОБЕИМИ! Именно это нас роднит. Не кровью, но историей происхождения».
Фсина открыла кран и нервно промокнула лоб одноразовой салфеткой, смочив её в холодной воде.
«Если это всё, что ты хотела сказать, то мне добавить не-ечего. Ты верно догадалась обо мне, но это, как и у меня, всего лишь предположе-ения. Я ничего не знаю! Хотела бы, но прошлое покрыто та-аким пло-отным мра-аком, что заглянуть сквозь него невозможно…»
«Тогда, может быть, попробуем вместе?.. – с надеждой взглянула на красотку Ксиш, - Две головы – лучше, чем одна. Мы должны выяснить, понять, что с нами произошло! Возможно, за этим кроется научное преступление!.. Ведь миру давно известно, что брачный союз между еловом и человеком генетически невозможен! А значит, мы, или наши родители стали жертвами какого-то противоестественного эксперимента!»
Фсина выбросила салфетку и глянула на часы. Одна минута до звонка на урок, а ещё надо привести себя в порядок и добраться до класса на третьем этаже.
«Пф-ф… Так ли уж это важно тепе-ерь, когда ничего нельзя изменить?.. Делай, что хочешь, но я в этом участвовать не-е буду. На меня посыплются вопросы, если я каждый день начну фигурировать по Дому и школе в компании с «Ксиш-диковинкой». Войди в моё положе-е-ение. Я не могу допустить, чтобы прокрались слухи, что нас что-то объединя-яет!»
В тот вечер, вернувшись в свою комнату, Ксиш долго и много плакала. Клеймо, которое поставили на ней напуганные странной внешностью дети, постоянно мешало жить. Как же не хватало порой поддержки!.. Как хотелось иметь рядом друга, который не чурался бы её, а принял такой, какая есть! И опять терроризировал мучительный вопрос: ПОЧЕМУ она не родилась простой, обычной еловихой?..
После того разговора, с Фсиной они больше даже взглядом не встречались. А если это всё-таки случалось, красотка мгновенно бледнела, теряла дар речи и стремилась исчезнуть как можно быстрее. Но Ксиш понимала, что не столько Фсина бежала от неё, сколько от самой себя. Ведь скоро учителя и воспитатели стали замечать: звезда школы проявляет те же странности, что и Ксиш! Фсина слишком медленно росла… Не так, как она, но всё же – сверстники стали заметно обгонять её…
Однажды директор Дома Елова имела глупость заявить об этой аномалии публично, в присутствии не только пары учителей, но и подростков-воспитанников. Одного слова было достаточно, чтобы по Дому и школе стали стремительно расползаться сплетни и плодиться разного рода фантазии! Ксиш было жаль смотреть на бывшую звезду: отношение к ней круто переменилось за каких-то несколько месяцев. И вдруг…
Как-то утром, придя на занятия, Ксиш обнаружила, что парта, за которой обычно сидела Фсина, пустует. Не было её и в Доме, не нашлось и в комнате… К концу дня, директор Дома Елова объявила, что Фсина пропала. И до самого выпуска Ксиш не знала, что же произошло с красоткой... Зато потом, когда Ксиш уже выросла, переехала и начала самостоятельную жизнь, их пути неожиданно вновь сошлись.
Фсина, та Фсина, которая когда-то даже глядеть в сторону Ксиш не хотела, через годы разыскала и позвонила ей САМА!
«Алло-о… Ксиша? Это ты-ы? Ох, наконец-то я тебя нашла-а… По-омнишь меня? Нет, наве-ерно… Это Фсина… Мы когда-то учились в одном классе… Росли с тобой в Доме Елова…»
Красотка не ожидала, но Ксиш узнала её с первых же слов по голосу. У Фсины единственной на её памяти была такая привычка тянуть слова.
«Здравствуй, Фсина. Признаюсь, это неожиданный звонок. Особенно после того, как ты исчезла. У тебя всё хорошо? Как ты?..»
«А-ах, Кси-и-иш… Мне так стыдно перед тобой за то, как я поступила! Мы могли бы дружить, ты ведь была вполне норма-а-альной, но я…»
«Забей. Это всё уже в прошлом. Мне гораздо интересней узнать о том, что происходит теперь!»
Кажется, Фсина была пьяна. Трубка жалобно хрюкнула, всхлипнула, и лишь после этого на другом конце повлажневший голос продолжил через нос: «Когда раскры-ылась моя непохожесть на других, ка-а-аждый день, прожитый в Доме Е-елова, превратился в пытку. Бывшие подруги отвернулись от меня! Пустоголовые юнцы, ещё вчера влюблённые, поджали хвост и то-оже ретировались! Я обнаружила, что осталась в пустоте, под десятками пытливых, подозрительных взглядов! Наверно, ты привыкла к такому… Только тогда-а я в полной мере поняла, как трудно тебе приходилось! Но я была из другого теста… Слабее… И вот, не вынеся новой жизни и роли, я ловко закрутила интрижку на сайте знако-о-омств... Влюбившийся в меня елов оказался во много раз старше, но до этого ли мне было в то время?!. У него была квартира и желание завести семью… А мне только и требовалось, чтобы куда-то съехать и начать новую жизнь… Ах, бедный Иккинэ-э-эль!.. Он так и не узнал о моих особенностях, так и не понял, отчего состарился и умер, когда я, наоборот, ещё только расцвела! Теперь я вдова, Ксиш… И детишек нажить мы с Иккинэлем так и не сумели… У меня есть квартира, хорошая работа, друзья… Но никто из них даже не догадывается о том, что я скрываю… Ты единственная, Ксиш. Еди-и-инственная, кто может меня понять!»
Ксиш пожалела её, и отвергать предложенную после дружбу не стала. Фсина никогда не приглашала Ксиш на свои крутые, многолюдные вечеринки, но зато наедине с ней можно было распить глоток-другой некрепкого кофе, приятно пообщаться и доверить любую тайну, оставаясь уверенной, что подруга их никому не разболтает и сохранит всё, как сейф.
Сама же она распространяться о своих «скрытых», по её словам, «от глаз», но «имеющихся особенностях» в трезвом состоянии любила не слишком. Зато с интересом выслушивала Ксиш, и всегда готова была понять и поддержать. В целом, кроме странного, окутанного мраком тайны прошлого, у них было мало общего, но, не смотря на это, девушки поддерживали тёплые, доверительные отношения.
В отличие от Ксиш, у Фсины личная жизнь кипела полным ходом. Она часто делилась с подругой своими любовными историями, романами и передрягами. Но то, что касалось ПО-НАСТОЯЩЕМУ серьёзных отношений, оставляло желать лучшего. Фсина одевалась по последней моде, макияж и стрижки делала только в лучших салонах, часто бывала в клубах, на любой «тусовке» всегда светилась ярче всех, и от нехватки внимания не страдала. Друзей у неё была куча, женихов – ещё больше, и всё же – что-то удерживало красотку от повторного брака… Из всех, одна лишь Ксиш знала настоящую причину этого. Как-то раз, разоткровенничавшись и всплакнув, Фсина открыла ей, что после Иккинэля БОИТСЯ полюбить какого-нибудь елова по-настоящему… Ведь даже если она выйдет за молодого, он состарится и умрёт раньше, чем она, так как не имеет в организме тех особенных отклонений, какими обладают обе еловихи-гибридки…
…Вспомнив о Фсине, Ксиш осенила идея, что можно съездить к ней в гости. И как только ей раньше не пришла эта мысль?.. Скромно приютившийся в углу на столе, телевизорик продолжал гудеть и болтать, но, озарённая идеей, Ксиш его уже не слушала. Решительно спрыгнув с кровати, девушка переоделась, подвела губы блеском, закрыла квартиру на ключ и выпорхнула в затхлый, замусоренный подъезд. Бр-р, ну и смрад… Впрочем в унылом дворе было не лучше. «Так, где там остановка?.. Ну вот, опять скамейку сняли…»
К счастью, долго стоять на обокраденной остановке не пришлось: быстро пришедший автобус лихим конём унёс Ксиш в ИНОЙ мир. Через десять минут, за окном стремительно замелькали чистые улицы, гордые новые дома, красивые вывески салонов красоты, кафе и ухоженные, опрятные обитатели благоустроенных районов... В наушниках играла любимая музыка, а когда началась песня «Еловиха, Которая Хотела Счастья» группы «Город-313», расслабленная Ксиш обнаружила, что приехала. Уплатив за проезд, она рассеянно сошла на новую, сверкающую в лучах солнца остановку, и не спеша отправилась знакомой дорогой, попутно любуясь окружением. Ах, что это был за район!.. И квартира Фсине досталась в прекрасном доме, новом и благоустроенном. Здесь и домофон, и клумбы у подъезда, и лифт! Красотка-подруга как раз маялась от безделья, когда в её дверь раздался мелодичный звонок.
- О, Ксиша?.. – тонкие, фигурно выщипанные в салоне брови поползли вверх от приятного удивления, - Приве-е-ет... Проходи, дорогуша… Ты как раз во-овремя… Вот тапочки, если нужно… Пить что-нибудь будешь? Зелёный чай, чёрный чай, ко-о-офе… О, ещё винца осталось с полбутылочки после вчера-а-ашнего… Будешь?
Одной из не хороших черт Фсины была любовь к «винцу». По мнению Ксиш, она пила его довольно часто, а иногда – неприлично много. Но сегодня Ксиш неожиданно для самой себя согласилась на предложение, потому что чувствовала, что нуждается в расслаблении. Фсина сразу выставила на столик салатик, разогрела ароматно пахнущую утку со специями и уселась рядом.
- Пробуй, пробуй, Ксиша… Этот рецепт мой фи-ирменный. Нравится?.. Ешь. Меня такие салаты ещё Юмма готовить научила. Помнишь Юмму?.. Ну, вот. А чё грустная такая? Ты пей, пей, не бойся, вино хорошее… Знаешь Нифтини-исию?.. Ой, чё бы-ыло вчера, это не-ечто! Короче, слушай… Мы с Ликсиа-анной и Манили-илией от этой истории животики надорвали!..
С аппетитом разжёвывая своими человеческими зубами утячье мясо, хрустя салатом и маленькими глоточками цедя сладкое вино, Ксиш только и успевала кивать, внимая оживлённым рассказам Фсины о сплетнях и интригах её многочисленных друзей. Разумеется, малознакомые имена быстро спутались у неё в голове, но, чтоб не разочаровать подругу, Ксиш делала вид, что всех знает и помнит. Так они просидели до самого вечера. За окном стемнело и зажглись огни города, а Ксиш всё слушала разнообразные, многочисленные рассказы Фсины, лишь изредка делясь своим мнением. Фсина говорила оживлённо, но ещё оживлённей наливала себе в стакан. Ненавязчиво мурлыкал магнитофон, в полутёмной кухне было тепло и уютно. Ксиш поздно обнаружила, что вино оказалось довольно градусным: она уже успела с непривычки опьянеть, и по телу разлилось дурманящее расслабление, которое вкрадчиво нашёптывало, как неплохо было бы теперь прикорнуть в укромном уголке и проспать до утра, забыв обо всём. Больше она не пила, и стала посматривать на часы. Дома, конечно же, сейчас по-прежнему холодно и сыро… Нет таких ажурных люстр под выложенным плиткой потолком, отбрасывающих в тени уютный, тёплый свет, нет мягких, пружинящих под ногами ковров, стильной мебели и занавесок, нет многочисленных, сверкающих побрякушек, отсутствует отопление… Но дом – всё-таки дом, и там её ждёт кошка, которую надо покормить.
- Фсина, я, наверно, уже пойду.
- Ой, да прям!.. Сиди, где сидишь, куда теперь по темноте в твоё захолустье, переночуешь у меня! Я сейчас ещё И-иннеля с Иди-и-исией позову, познакомлю вас, они неплохие ребята! За вином сходим, к у-ужину что-нибудь замутим…
При мысли о том, что Фсина сейчас позовёт своих друзей, которые непременно начнут коситься на её нестандартную внешность и перешёптываться за спиной, Ксиш и вовсе нестерпимо захотелось домой. Глянув на часы, она прикинула, во сколько отходит последний автобус. Времени, чтоб успеть на него, оставалось не так уж много.
- Думаю, с меня на сегодня уже хватит и вина, и твоих прекрасных кулинарных шедевров. Не обижайся, Фси, но мне правда нужно идти. – Ксиш поднялась со стула и проверила, насколько крепко её держат ноги. Расслабленное тело отчаянно протестовало против стремления двигаться.
- Ты до остановки дойдёшь?.. – с сомнением посмотрела на неё подруга затуманенным взором, - Может, проводить?
Ксиш увидела, что Фсине сейчас гораздо лучше остаться дома, нежели ходить по городу в таком состоянии.
- Не надо, дорогая. Со мной всё в порядке.
- Уверена?.. Ну, как хо-о-очешь… Кстати… Я рассказывала тебе, что недавно опять видела ЕГО?
- Правда?.. – против воли, Ксиш сильно заинтересовалась и даже перестала шнуровать ботинки. Почему-то она сразу догадалась, о ком идёт речь.
- Да. Его ни с кем не спутаешь. Этот блуждающий, тревожный взгляд, утончённые черты лица… Такой красивый, няшненький… Как ангелочек! Жалко, что с головой проблемы… Если б не эти его фантазии, я не отказалась от дружбы. В остальном-то парень, что надо… И работа есть, и жильё, одевается прилично, разговаривает умно…
- Опять рассказывал тебе про свои крылья?
- Ага… Абсолютно уверен, что он – не человек. Я вот всё думаю: что ему от меня надо?.. «Есть разговор! – говорит, - Нам просто необходимо кое-что обсудить! И хорошо, если придёт твоя подруга Ксиша. Её это тоже касается. Теперь, когда мы больше не дети, пришло время выложить все карты на стол».
- Хм… - Мысли Ксиш плавали и разбегались, и всё же, ей было искренне жаль беднягу Фриша. Что он там напридумывал? Какие «карты»?.. Сколько она себя помнит, парень всегда был неравнодушен к ним со Фсиной. С самого детства!
- Думаю, он хотел признаться мне в любви, - хихикнула Фсина, - Или тебе. Или обеим сразу! Вот же чудак! И всё равно ему, что мы другого вида.
- Ты отшила его?
- Ну да. Хотя в этот раз он был особо напорист!
- Хм, - Ксиш снова глянула на часы. Ох, ты ж блин!..
- Пока, дорогая.
- Пока-а… Будь осторожна… Как доедешь – позвони мне.
- Хорошо. - «Клюнув» подругу в щёку, Ксиш вышла и припустила к лифту. Какой яркий свет в подъезде! Не то, что дома. Там давно все лампочки выкрутили…
После захода солнца, на улице стало по-настоящему холодно. Сев в новый, ярко освещённый автобус, Ксиш умчалась в глушь, в свой убогий район, который так отличался от центра, что напоминал совсем другой город в иной стране. Едва она сошла во тьму и холод на разбитой, смрадной остановке, как полупустой автобус тронулся и унёс колёса подальше на предельной скорости... Вместе с ним исчез и свет, и Ксиш стала с опаской пробираться по лабиринтам вымерших, глухих улиц, потирая озябшие руки и кутаясь в старенькое, не греющее пальто. Не было здесь ни одного фонаря, зато случаев ограблений, убийств и изнасилований – со счёту собьёшься! Благо дело, местные Ксиш знают. «Своих» трогают всё-таки не так часто, как гостей. Но сейчас, в кромешной тьме, девушку это мало утешало. Прыгая через едва видимые в темноте лужи и меся грязь, Ксиш даже начала жалеть, что не осталась у Фсины в её тёплой, безопасной квартире, где так уютно болтать, валяться на диване, угощаться и слушать музыку весь день. Так, а кто это там?..
Ксиш вжала голову в плечи, с опаской наблюдая за шайкой местных подростков, одуревших то ли от алкоголя, то ли от чего похуже. Они громко гоготали, кричали, подстёгивали друг друга и дурно выражались. Сливаясь с тьмой, Ксиш заставила себя красться как можно тише. Совершенно не хотелось привлекать внимание скучающих лоботрясов. Кажется, не заметили… Ксиш прибавила шагу, вздрагивая от хруста веток и битого стекла под ногами. Домой, быстрей домой!.. Днём казалось, что путь от остановки до подъезда совсем прост и короток, но теперь было иначе. А, вот и он… Наконец-то. Шестиэтажный дом гордо возвышался во тьме, словно эдакий король нищих. Сейчас, в темноте не видно, что он не меньше, чем остальные, подвергся разрушительному действию времени и сырости. В окнах горит свет, и в окне Ксиш – тоже. Она всегда оставляет его зажжённым, когда уходит: на случай, если квартиру захотят ограбить, есть слабая надежда, что воры не полезут, подумав, что она дома.
Сердце Ксиш возрадовалось, в движениях появилась уверенность. Ах, как славно будет наконец нырнуть в подъезд, взбежать по лестнице и укрыться от всего мира в своей квартире! Дверь – на замок, и можно глубоко, с облегчением вздохнуть. Но вдруг…
На полпути она замерла, как вкопанная. Весь двор был пуст, но у самого подъезда маячил чей-то тёмный силуэт… Одинокая фигура никуда не торопилась, и явно кого-то поджидала.

ГЛАВА ПЯТАЯ
ФАНТАЗИЯ ДЛИНОЙ В ГОДА. ДРУГ ДЕТСТВА СО СТРАННОСТЯМИ

«Надо домой. Мне просто надо домой, - твердила себе Ксиш, наблюдая за «караульным», - Вот когда-нибудь в новостях так и передадут: «Сегодня утром, на окраине города, в криминальном районе, обнаружили тело еловихи… Или не еловихи?.. В общем, кого-то в этом роде, но, в любом случае, оно, ЭТО, было мёртвое…»
Ксиш содрогнулась. Сомнительно, что про её смерть станут писать в газете или рассказывать по телевизору, только какая разница, если она погибнет?.. «Сейчас быстро прошмыгну в подъезд и опрометью понесусь по лестнице», - подумала девушка, чувствуя, что тело уже начало дубеть от пронизывающего, ледяного ветра. Надежда, что неизвестный уйдёт, улетучилась: он терпеливо кого-то ждал, и, возможно, проторчит здесь всю ночь.
Ксиш пошла по улице, стараясь двигаться уверенно и решительно. Поравнявшись с тёмной фигурой, но даже не глядя на неё, рванула к дверям… Только неизвестный вдруг крепко схватил её за руку!
Изрядно напуганная своими фантазиями и всё ещё хмельная, девушка громко завизжала. Отбившись, она вырвалась и, спотыкаясь, понеслась вверх по лестнице.
- Ксиш, стой, куда ты?!. – долетел до неё не менее шокированный, удивлённый крик. Хм… Ксиш и сама не ожидала, что остановится, но всё-таки замерла. Этот мальчишеский голос показался ей очень знакомым… А когда девушка внимательней присмотрелась к смазанному сумерками лицу, всё встало на свои места.
- Фриш?.. Что ты здесь делаешь?! – в одно мгновение её страх сменился глубоким облегчением. А ещё – справедливым негодованием. Ну, кому придёт в голову вот так вот пугать девушек?..
- Здравствуй… - Голубые глаза смотрели с юного лица виновато. На вид ему можно было дать лет шестнадцать, хотя Ксиш знала, что Фриш даже немного старше их с Фсиной. - Извини, я давно тебя здесь жду. Знаю, звучит странно, особенно если учесть, что мы не друзья, и видимся довольно редко, но… Думаю, пришло время тебе кое-что рассказать. Я уже пробовал говорить с Фсиной, но она, похоже, считает меня сумасшедшим, и всерьёз не воспринимает. Так что, выслушаешь?.. Я с трудом разыскал твой адрес. Не буду даже рассказывать, как мне это удалось.
 Ксиш порывисто вздохнула и уставилась на него изучающе. Словно специально Фриш объявлялся тогда, когда она уже почти о нём забывала.
- Какого, блин, чёрта ты меня так напугал?.. Да, Фсина сегодня рассказывала о вашей встрече.  Ты не пьян случайно?..
Фриш выглядел расстроенным.
- Когда ты видела, чтоб я имел такую привычку?
- Только пьяный может так глупо напугать!.. Извини, Фриш, но мне надо домой. Если ты не понимаешь, то хочу объяснить, что здесь и сейчас мне совсем не до разговоров, какими бы важными они тебе ни казались. Доброй ночи!..
- Нет, постой!.. – он отчаянно метнулся за ней следом.
Фриш утверждал, что он – мотылёк. Вернее, ДОЛЖЕН БЫЛ им быть, но по каким-то причинам остался без крыльев. И большую часть жизни он прожил, как простой человек. Хотя, внешность паренька и правда была весьма своеобразна…
Кто такие мотыльки? Как мы уже говорили, мир, из которого происходила Ксиш, кроме людей населяло ещё множество других разумных видов. И мотыльки – это не бабочки, а гуманоиды, которым природой даровано счастье парить в небесах на собственных крыльях. От людей они отличаются только несколько иным, наивным мировоззрением, чрезвычайной хрупкостью и исключительной красотой, которая свойственна всем представителям этого вида. И хотя у Фриша не было крыльев, в остальном на мотылька он действительно был похож.
- Фриш, если ты опять изготовился рассказывать мне о своём «летучем» прошлом – избавь. Мы с Фсиной слышали это много раз. Даже если я поверю тебе, что с того?.. Максимум – могу пожалеть. Чего ещё ты хочешь? Мы больше не дети… Прости, но те времена, когда меня занимали твои сказки, давно прошли.
Умные и печальные глаза с добротой смотрели на Ксиш. Но сейчас во взгляде проснулась боль.
- У меня ДЕЙСТВИТЕЛЬНО были крылья. Я летал!.. Я парил выше всех! Послушай, Ксиш… Я – не тот, кем кажусь, и я не сумасшедший!
Глядя на его отчаянье, Ксиш в который раз прониклась жалостью. Ну отчего так получается, что вполне хорошие люди иногда настолько погружаются в свои фантазии, что начинают верить в них, как в реальность?.. Она мало общалась с этим несчастным юношей, хотя они были знакомы с детских лет и пару раз даже вместе играли. Фриш тоже был сиротой, но собственному приюту отчего-то предпочитал Дом Елова. Мальчик бегал к ним едва ли не каждый день! Но, понаблюдав за ним, Ксиш поняла, что по-настоящему его интересуют только двое: она, и, конечно же, красотка Фсина. Только та, в отличие от Ксиш, обществом Фриша высокомерно пренебрегала. А когда он впервые рассказал ей свою печальную «историю», бросилась к воспитателям с криками о том, что «этот мальчик сумасшедший»…
В те далёкие времена, Фриш был единственным другом девочки-изгоя, и Ксиш простодушно принимала его со всеми странностями, лишь бы только он продолжал приходить к ним и развеивать её одиночество. Но после того, как Фсина пожаловалась взрослым, воспитатели насторожились. Долго ещё Ксиш ждала, когда мальчик придёт к ним поиграть вновь…
«Няня, а где Фриш?..»
«Какой Фриш?»
«Ну, лохматый такой, голубоглазый…»
«Мальчик?.. А, знаю, о ком ты говоришь. Послушай, Ксиша: мы – Дом Елова. И на территории должны находиться только еловята! Для сирот-людей есть другое место».
«Вы запретили Фришу с нами общаться?! Но он не единственный не-елов, кто приходит с нами поиграть! Моя соседка по комнате дружит с мотыльком. А Фсина прыгает в скакалку с девочкой-человеком!»
Няня нервно оправила передник. Лицо её было уставшим.
«Как бы тебе объяснить, малютка… Фриш – не совсем простой ребёнок. Он странный, и говорит странные вещи. Я знаю, что вы друзья, но… Поверь, это – для твоего же блага. Мы приставлены к вам, чтобы воспитывать и охранять».
  «В-вы думаете, что Фриш – болен?..»
Няня печально вздохнула.
«Боюсь, что так, дорогая. Контакты с такими детьми для их сверстников могут быть вредными. А теперь – оставь меня. И вымой руки, когда вернёшься с прогулки!»
Родившись в голове, воспоминание вспыхнуло, как живое. На миг, в Ксиш даже проснулись прежние тёплые чувства. Ах, как она тосковала, когда осталась в детстве одна! Тогда, она даже воображала, что влюблена во Фриша. И если бы не Фсина…
Ксиш ощутила, как в ней горячими волнами поднимается давняя детская обида.
- Знаешь, Фриш… КОГДА-ТО я серьёзно относилась к тебе. Мне было абсолютно всё равно, мотылёк ты, или человек. Но однажды ты увидел играющую с подругами Фсину, и… Любой бы понял, что ты дар речи потерял от её противоестественной красоты. Я не виню тебя: в неё все влюблялись. Но тайны, которые ты доверял, хранить умела одна только я…
Голос девушки с горечью дрогнул. А Фриш неожиданно пришёл в крайнее возбуждение.
- Так вот, значит, в чём дело… Ксиш, ты всё неправильно поняла!!! Выходит, ПОЭТОМУ ты  теперь игноришь любые мои попытки сблизиться?..
Ксиш печально усмехнулась.
- Ты определись сначала, Фриш, с КЕМ ИМЕННО хочешь водить тесную дружбу! Со слов Фсины я поняла, что и она тебе не безразлична! Даже теперь, спустя столько лет!
Фриш чертыхнулся.
- Ох, ты ж блин!.. Девчонки… Вечно вы всё не так понимаете… Это не тот интерес, о котором вы обе думаете! Я преследую вас с самого детства, потому что…
Щёки Ксиш налились жарким румянцем.
- «Не тот»?!. Так какого же чёрта тебе надо!? – вскричала девушка, кипя негодованием.
- Ксиш, я не договорил… Ксиш!!!
Она фыркнула, а потом поняла, что вот-вот расплачется. Чтоб не сделать этого прям на его глазах, и не дать опомниться, Ксиш развернулась и ланью поскакала по лестнице прочь, углубляясь в тёмный подъезд. Только дома её злость постепенно улеглась, уступив место удивлению. Если Фриш не влюблён, так чего же хочет от неё и Фсины этот чудак?..

ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПРОСТО НЕВЕРОЯТНО НЕУДАЧНЫЙ ДЕНЬ

Этот день был больше, чем просто неудачен. Собираясь в понедельник утром на работу, Ксиш даже представить себе не могла, чем он кончится, и какие сюрпризы преподнесёт. А первым из них оказалось то, что сменили директора. И новый, едва только увидев странную внешность Ксиш, едва не поперхнулся своим свежезаваренным кофе.
- Ты кто такая?.. – выпалил дядька без предисловий, глядя на девушку так, как смотрят на экзотическое, но чрезвычайно опасное насекомое. Давно её знавшая, секретарша попыталась вступиться, сказала, что Ксиш работает на фабрике давно, и все её знают, и никто ещё на неё не жаловался, но директор, кажется, ничего не слышал. По виду, он был просто в шоке! Встречаются же такие недалёкие, панически боящиеся всего непривычного люди.
- Так… Вот что… Чтоб с сегодняшнего дня я ЭТО здесь больше не видел. Ты всё поняла, девочка? Каждый наш рабочий – это лицо кампании, и я не допущу, чтоб оно выставляло её в невыгодном свете. Не до-пу-щу! Не знаю, чем думал ваш прежний директор. Собирайте вещи! И постарайтесь, чтоб посетители, когда будете уходить, вас не заметили.
Ксиш и секретарша дар речи потеряли от таких оскорбительных, бессердечных слов. Но когда девушка и её защитница выразили своё негодование, полный, раскрасневшийся дядька в помятом костюме пришёл в ярость.
- Я сказал, собирай вещи, странное создание! И не вякайте мне тут, Марианна, Я главный, мне ЛУЧШЕ видно, кто может работать в этих стенах, а кто – нет! Ты!.. Посмотри на себя, КТО ТЫ ТАКОЕ?.. Ей, право же, либо в цирке, либо в зоопарке зарабатывать! Да, жизнь оказалась к тебе несправедлива, но не я в этом виноват. Ты не инвалид, устроишься куда-нибудь. А теперь – прошу прощения. Я всё сказал!
Дальше всё было, как во сне. Сострадая и печалясь, бывшие коллеги помогли Ксиш собрать вещи и проводили до выхода. Предлагали вечером встретиться, поддержать, но голоса и лица расплывались, а мысли – совершенно спутались. Что теперь?.. Она так привыкла к этой работе!
Душа разрывалась от боли. Неужели же ей совсем нет места в этом мире?.. Фсине повезло гораздо больше. Та, хоть и имеет существенные «отклонения», но общество её принимает гораздо охотней. И у неё ЕСТЬ возможность скрывать свою непохожесть на других елових…
Ксиш брела по улице, не зная, куда. Впервые она чувствовала себя совсем потерянной. Пойти к подруге?.. Сейчас – разгар рабочего дня, её дома нет… Сама не понимая, как, Ксиш оказалась в дешёвом, придорожном кафе. И, вместо планируемого зелёного чая, заказала себе красное вино. А выпив какое-то количество, обнаружила, что алкоголь – это совсем не то, что помогает решить проблемы…
Вернувшись на улицу, Ксиш всё ещё слышала грубый голос директора: «Кто ты? Кто ты? КТО ТЫ?!.» Крики множились и перебивали друг друга, но повторяли лишь одно. «Чтоб с сегодняшнего дня я ЭТО здесь больше не…» «Посмотри на себя, ПОСМОТРИ!» «Либо в цирке, либо в зоопарке…»
Она шла без направления, покачиваясь и глядя перед собой бессмысленным, стеклянным взором. Глаза опухли. Лицо застилали слёзы.
- Я – никто… - прошептала Ксиш, - Не быть мне никогда ни матерью, ни женой, ни даже просто возлюбленной… Каково же моё место в этом мире? В чём смысл?.. Я прилежно выполняла свою работу, честно трудилась, думала, что вношу этим какой-то свой вклад… Но что теперь?.. Возможно, скоро я устроюсь куда-нибудь ещё, и другие гуманоиды или люди даже смогут меня принять. Но сколько раз я ещё услышу обидные, бьющие в больное место, слова? А что самое мучительное – ни я, ни Фсина так и не знаем, ПОЧЕМУ мы родились ТАКИМИ…
Ноги заплетались, но Ксиш упрямо шла сквозь город, взяв курс на высокий, пролегающий через реку мост. Там, наверху, она перегнулась через перила и долго смотрела с высоты на воду. В реке плавали солнечные блики. Проходившие мимо Ксиш, люди и гуманоиды скользили по ней подозрительными взглядами.
Вплоть до сегодняшнего дня, Ксиш никогда ещё не посещала мысль о том, чтоб покинуть эту жизнь раньше времени. Но сейчас душа просто рвалась от боли. Девушка подумала: а кто будет плакать по ней, если она уйдёт, и наконец-то избавит себя от неё раз и навсегда? Кому станет хуже? Фсина огорчится, но у неё есть ещё целая куча подруг и друзей…
Тупо пялясь с моста в никуда, Ксиш впервые осознала, что силы её на исходе. Что будет дальше?.. Сегодня она вернётся домой, сдержится, не совершит опрометчивого поступка. Но что, если теперь эта мысль станет навещать её периодически? Когда не для кого и не для чего жить, трудно постоянно придумывать для себя какой-то смысл…
Скоро Ксиш почувствовала, что её глаза закрываются сами собой, а ноги – подкашиваются. Что за отраву ей подали в том кафе?.. Такого горького вина Ксиш никогда не встречала! Вот и что теперь делать? Может, присесть на скамейку и подождать, пока хмель выветрится?
Мысль показалась правильной. Ксиш с облегчением опустилась на удобную скамейку, откинулась на спинку, и… Заснула.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ОТКРЫТИЕ ПРАВДЫ

…Когда Ксиш открыла глаза, её взору предстала совершенно незнакомая комната. Она лежала на раскладном диване, бережно укрытая мягким, чистым покрывалом. Сильней головной боли оказалось удивление и беспокойство. Где она?..
«Я ни-и-икогда больше не притронусь к алкоголю! - подумала девушка, - Вот и что это за квартира? Кто меня сюда принёс? Как стыдно… Как неловко!»
На стене мерно отстукивали секунды красивые часы. За окном вечерело.
- Э-эй, есть кто-нибудь дома?.. – неуверенно позвала Ксиш, которой начало казаться, что она здесь одна. Но в ответ раздались шаги, и в комнату вошёл… Фриш.
- С пробуждением, - кисло улыбнулся парень. Голубые глаза его смотрели с теплотой.
- Фри-и-иш?.. – Ксиш даже сама почувствовала, как вытянулось её лицо от удивления, - Ты приволок меня к себе домой?! Зачем?
- Ну, знаешь… Я не мог оставить тебя спать на улице в таком состоянии. Чистое везенье, что  нашёл тебя раньше полиции.
- Как же ты это сделал? Следил?..
Фриш загадочно улыбнулся. Вместо ответа, сменил тему.
- Скажи, ты правда хотела это сделать?
- Что?..
- Ну… Броситься с моста.
- Откуда ты...
Фриш вздохнул.
- Ты слишком сильно перегнулась через перила, и долго смотрела вниз в полном одиночестве. Думаю, я догадался о твоих мыслях не только интуитивно. Поспешил к мосту, боясь, что не успею. Но, когда наконец добрался, обнаружил, что ты заснула… Взял такси. Привёз тебя к себе. Не мог же я воспользоваться твоими ключами и войти в твой дом! Может, теперь расскажешь, что случилось?
Ксиш неважно себя чувствовала, но кофе, который заварил ей парень, придал бодрости. В общих чертах она рассказала ему о том, как лишилась работы, но откровенничать не стала.
- Знаешь… - сказал вдруг Фриш тише, чем обычно, и посмотрел на неё в упор предельно серьёзными глазами, - Бывало время, и я посматривал на этот мост... Ведь у меня сердце сжимается, когда вижу, как другие мотыльки высоко парят в небе, расправив свои прекрасные, здоровые крылья! Я выгляжу, как человек, но душа-то моя – прежняя, душа мотылька… И меня ТОЖЕ тянет вверх! Не смотря на то, что большую часть своей жизни я лишён крыльев…
Но потом я подумал: разве конец пути принесёт мне радость?.. Разве станет лучше, если я исчезну совсем? Ответ: нисколько. И тогда я принял решение жить. Назло своей боли. Назло тем испытаниям, которые так надеялись сломить меня, и людям, которые в меня не верят.
- Спасибо тебе, Фриш. Спасибо, что позаботился, - сказала Ксиш, глядя на странного юношу с благодарностью. Тот вдруг засмущался, и даже покраснел. Какой он чудной, этот Фриш! И никогда ещё, кажется, они не были так близки, как в эту минуту. Неведомая сила толкнула Ксиш на исповедь. В ответ на его странные фантазии, её потянуло рассказать всё, что беспокоило её саму.
- Не знаю, что произошло с тобой, Фриш, но я ведь тоже не такая, какой должна быть обычная  еловиха. У меня нет торчащего язычка, зато есть зубы, и я жую ими пищу, как люди или мотыльки. У меня замедленное старение, и я не ношу банты, как и Фсина, потому что они нам не идут. А настоящие еловихи носят банты до самой старости! И ещё… Ещё я никогда не смогу иметь детей... По крайней мере, от обычного елова.
Она тяжело вздохнула и опустила глаза, разглядывая ворс ковра. Фриш наблюдал за ней с сочувствием. Но последнее признание Ксиш его заинтересовало.
- Если не получается с еловом, может, попробовать создать отношения с человеком? Или… с мотыльком?
Ксиш удивлённо выгнула бровь.
- На себя намекаешь? А как же красотка Фсина?
- Тогда, в нашу последнюю встречу, ты убежала так быстро, что я не успел договорить. А ведь пришёл именно с тем, чтоб рассказать тебе! Не думаю, что ты останешься равнодушна к тому, что узнаешь. И очень надеюсь, что на этот раз поверишь мне.
Ксиш зевнула и потёрла лоб. Испытывая слабость, опять откинулась на подушки. Но Фриш продолжал сверлить её напряжённым, предельно взволнованным взглядом.
- Ах, Фриш…  - сказала девушка, - Милый Фриш. Что ты придумал на этот раз? Расскажешь, что был не просто мотыльком, а Правителем всей Мотыляндии? И теперь тебе, словно султану с Земли, положено иметь несколько жён? Но ведь это фантазии, пойми! Теперь, когда мы взрослые, мне уже не достаточно одних слов. Я верю фактам, нужны доказательства! А без них, твои рассказы – просто рассказы, увы. Прости! Прошу, не обижайся на меня…
- Хм. Нужны доказательства, говоришь?..
Ксиш была удивлена, даже слегка встревожена той решительностью, что проступила в его лице и голосе.
- Фриш?.. Что ты делаешь, Фриш?!
Вместо ответа, парень молча содрал свою футболку, обнажив, к удивлению Ксиш, неплохо тренированные грудь и пресс. Как настоящий мотылёк, Фриш был худощавым и хрупким, но упорные тренировки сделали своё дело. Наверно, таким образом, паренёк отчаянно старался компенсировать ДРУГОЕ своё утраченное физическое преимущество…
Ксиш замерла, интуитивно поняв, что сейчас увидит что-то пугающее, а может, даже отталкивающее. Фриш развернулся к ней спиной, и она обнаружила ужасные, уродливые ШРАМЫ там, где раньше БЫЛИ его крылья!..  Язык девушки отнялся от потрясения.
- О, Боже… Фриш… Прости меня, Фриш! Я… Я думала, что… Так значит, ЭТО ПРАВДА?!
Ксиш закрыла лицо руками. Глаза её увлажнились.
- Какой УЖАС… Твои крылья, они… были… здоровыми?
Фриш надел футболку и опустился в кресло напротив. Лицо бывшего мотылька стало мрачным.
- Абсолютно. Сильные, крепкие! Я гордился ими…
- Тогда ЧТО ЖЕ ПРОИЗОШЛО?! Несчастный случай? О, Фриш… Мне так жаль…
- Нет, не случай, - мрачно покачал головой парень, - ОН удалил их!..
Озадаченная, Ксиш часто заморгала, желая избавиться от застрявших в ресницах слёз.
- «ОН»? КТО?!. – через нос спросила девушка.
Фриш теперь смотрел куда-то в пространство, сквозь неё и стены, возможно – в прошлое. Его голубые, обычно такие тёплые, спокойные глаза превратились в щелочки печальной злости. Ксиш даже стало не по себе.
- Готова слушать? Хорошо. Давным-давно, мы, все трое – ты, я и Фсина – стали ЕГО подопытными. Жертвами зловещих экспериментов сумасшедшего доктора Культера! Этот человек похитил меня из приюта, когда я ещё пешком ходил под стол. Какое-то время пришлось жить в его Лаборатории, но однажды Культер сказал, что настало время готовить меня к операции... «Это необходимо, - строго сказал он маленькому Фришу, - Ты же не трус, верно? Милый мотылёчек, ты поможешь папочке сделать неоценимый вклад в науку!»
К тому дню я уже привык к обществу безумца и стал доверять ему, как отцу. Ни о чём не догадываясь, послушно лёг на операционный стол и позволил усыпить себя... Только когда я очнулся, весь мир в одночасье сделался иным. Я помню те чувства… Помню свой неповторимый шок, когда снял бинты и впервые увидел ТО, ЧТО недавно видела ты. Мои крылья!.. Ещё сохранилась память о их силе и лёгкости, о том, что ощущаешь, когда расправляешь, или складываешь их… Но их больше не было. Это так странно… Представь, что вчера ты порезала палец, помнишь, как он болел, как он выглядел… А сегодня нет ни боли, ни самой руки. «Клёво», правда?..
Иногда конечность ампутируют, когда нет выхода. Это вынужденная жертва для того, чтоб спасти жизнь. Но в моём случае – всё иначе. У меня просто отняли то, что мне принадлежало, без всякой веской причины!
Ксиш потянулась за бутылкой минералки и сделала несколько жадных глотков, потому что во рту у неё пересохло. Сердце тяжело стучало в груди, и взять себя в руки у девушки получилось не сразу. Несколько минут они просто сидели и молчали.
- Значит, «научный эксперимент»?! – наконец, первой нарушила тишину Ксиш, - Так я и знала! Ну, просто не могут иначе появиться на свет существа, подобные нам со Фсиной! Мы – аномалия! Говори же, Фриш… Я хочу узнать, что он сделал с нами. Что он сделал… со МНОЙ.
Парень последовал её примеру, и тоже смочил горло прохладной, газированной водой.
- К сожалению, не могу рассказать так много, как хотелось бы, потому что просто не знаю. Я был маленький. Помню, как в утеплённой коробке лежали два яйца от разных елових. И Культер, по очереди, своей рукой вводил в них шприцом какие-то химические вещества. Делал это прям сквозь скорлупу. В одном яйце развивалась ты, в другом – Фсина… Я часто бывал в Лаборатории, и заметил, что Культер проводит эти манипуляции каждые сутки. Не знаю, чего надеялся добиться злодей, но однажды его настроение резко испортилось. В тот день он едва не разгромил свою Лабораторию!
- И-и?..
- Культер избавился от вас. Я лично видел, как безумец в последний раз подверг яйца облучению через свою Машину Опытов, исследовал на ней же полученный результат, разочарованно покачал головой, и… Приказал одному из своих ассистентов отвезти «эти неудачные образцы» в Дом Елова. Подбросить ночью под двери, чтоб никто не видел.
- Мерзавец!..
- Полностью с тобой согласен… 
- Моя мать… Ты не знаешь, ГДЕ Культер раздобыл яйца? – во взгляде Ксиш блеснула отчаянная надежда. Но Фриш поник головой.
- Если б я только знал, думаешь, стал бы умалчивать?.. Увы, но однажды они просто появились в Лаборатории, а на мои вопросы злодей не отвечал. Вернее сказать, он ВООБЩЕ со мной не общался в нормальном понятии этого слова. Только отдавал распоряжения! Пока я жил у него, Культер пользовался мной, как бесплатной рабочей силой. Я чистил его Лабораторию и ухаживал за созданными им машинами, пока однажды не сбежал. Кстати: ты, я и Фсина – немногие из его жертв, кто ВЫЖИЛ…
- Так опыты этого… Культера.., не только калечат, но и УБИВАЮТ?!
- Совершенно верно… Я не раз становился свидетелем подобного. С тех пор, как доктор построил свою Машину, его больным фантазиям в прямом смысле развязались руки! Похищаемые и привозимые в Лабораторию гуманоиды, вступая в контакт с этим дьявольским изобретением, не только теряют разум и части тела. Машина Опытов Культера лишает их ЖИЗНИ…
В воздухе незримо сгущалось напряжение. Тысячи вопросов завертелось в голове у Ксиш.
- А я-то думала, что ты безумен, Фриш… Почему ты раньше не показал свои шрамы?
- В детстве это было не так просто, как теперь…
- Но ты всё равно разыскал нас с Фсиной и пытался быть рядом, потому что нас всех объединяет одно несчастье?
- Да, так и есть.
- Как ты нашёл нас?
- Я знал, куда ассистент Культера увёз яйца. Слышал, как они назвали адрес. И понимал, что если вы не погибнете, то непременно вылупитесь в стенах Дома Елова.
- Да, как же я сама не догадалась…
- Хоть вы и не знали, но не было в моей жизни ни минуты, когда бы я не думал о двух еловихах, которые родились не такими, как все… Сначала я жадно наблюдал, как вы росли в Доме Елова. Позднее потерял, и немалого труда стоило найти вновь. Но теперь, когда ты здесь, и знаешь правду… Дышится гораздо легче, Ксиш. Я рассказал тебе то, что должен был. Теперь – дело за тобой. Только ты вправе решать, что делать с этим знанием дальше.
- Того, чего я ещё НЕ знаю, на данный момент гораздо больше, чем того, что уже известно, - сказала Ксиш, - Фриш, КТО ТАКОЙ этот человек?
- Культер?.. – взгляд бывшего мотылька вновь недобро помрачнел, - Он – безумец, опьянённый свободой и безнаказанностью. Страдает чем-то вроде мании величия: считает себя Создателем, который вправе калечить живые существа под предлогом «сотворить из них нечто новое»… Естественно, когда он впервые поделился своими сумасбродными идеями с нормальными людьми, Государство не только отказалось их финансировать, но и запретило проводить опыты вовсе.
- Где же этот «гений» СЕЙЧАС?..
- Начиная со дня своего побега, долгое время я веду за ним тайное наблюдение. Ах, хотел бы сказать, что он пойман и отбывает срок, либо вовсе изгнан из мира в Вечное Странствие, как это делают с самыми лютыми преступниками!.. Но… Нет. Культер на свободе, и, что самое худшее – его Машина Опытов по-прежнему в прекрасной форме, как и Лаборатория. Злодей надёжно спрятал их, и сейчас не найдётся никого, кто смог бы доказать мои слова, обратись я в полицию.
- Что же это за место?
- …Такое, что добровольно его никто не посещает. Люди и гуманоиды хмурятся, услышав одно лишь название! Увы, но даже хранители порядка отказались идти за мной, когда я сообщил, что там скрывается опасный преступник…
- Ты говоришь о… - Ксиш начала догадываться, и глаза её округлились.
- …Да. Земли Сумасшествия!
- Вероятно, этот человек и правда безумен, если обосновался в таких безлюдных, жутких краях. Там же даже воздух ядовит! Те, кто долго им дышит, постепенно отравливаются и теряют разум! Он что, возвёл свою Лабораторию прям посреди Пустоши?..
- Не совсем. Хитрец позаботился о конспирации. Сверху стоит Общежитие… Жуткого-жуткого вида. В нём обитают его почитатели, существа, большая часть которых подверглась опытам и частично лишилась рассудка. А ПОД Общежитием располагается Лаборатория Культера...
- Разве подобный «жёлтый домик» не вызывает сомнений у общественности?
- Увы, но Власти повелись. Они не видят в Общежитии ничего странного. Для ТЕХ МЕСТ это явление вполне типичное...
- Пф-ф… Что же тогда делать, Фриш? Мы не можем оставить всё, как есть!
Парень оживился. По его взгляду, девушка поняла, что это – именно те слова, которые он надеялся от неё услышать всю свою жизнь.
- Мы должны остановить Культера и положить конец его зловещим опытам над живыми существами и гуманоидами! Но достичь этого возможно лишь одним путём: уничтожив Машину Опытов и Лабораторию, где профессор хранит все свои чертежи. Мы поедем на Земли, и поселимся в «жёлтом доме» под видом чокнутых. Заработаем Деньги Сумасшедших и купим на них бомбу, (сделать такое приобретение возможно лишь там, ибо в нашей стране оружием не торгуют). Ею взорвём Лабораторию… Устраивает такой план?
- А ты, я вижу, уже всё продумал… Но сколько нам нужно, чтоб купить бомбу? Ты сказал, она стоит сумасшедшие деньги.
- Нет, - Фриш затряс головой, и на его лице появилась улыбка, - Не «сумасшедшие деньги», а Деньги Сумасшедших! Культер, понимаешь ли, изволил выпустить свою валюту. Над названием долго не трудился…
- Пф-ф…
- Согласен с тобой. Так что, ты со мной? В путь?.. Попасть на Земли Сумасшествия можно только на Жёлтом Автобусе. Вызвать его несложно, нужно лишь набрать с телефона 103-103-103. Раз!.. И «такси» уже будет стоять у нас во дворе.
  - Откуда ты это знаешь? – удивилась Ксиш.
- Я же ЖИЛ в Лаборатории. Помнишь?
- Ах, да… Хм. Надо подумать, Фриш. Впервые в жизни мне предлагают принять участие в такой рискованной авантюре. Но то, что я узнала, действительно требует решительных действий. То, что случилось с нами, не должно происходить с другими! Ты прав… Пора положить конец и спасти наш мир от подобной жуткой напасти. Но сначала…
- Да? – Фриш готов был предельно серьёзно выслушать любое условие.
- У тебя нет чего-нибудь пожевать?.. – Девушка улыбнулась впервые с начала их разговора. Парень расслабленно рассмеялся и схватился за голову.
- Ах, да… Ну я и растяпа, хорош хозяин, нечего сказать!.. Конечно, есть. Сейчас, минутку!.. – Фриш сорвался с места и унёсся на кухню так быстро, словно у него опять выросли крылья. Бедный мотылёк… Ксиш смотрела ему вслед, и мысленно обругала человека, который сотворил с ним такую жестокость.
Скоро Фриш вернулся, неся для гостьи дымящуюся чашку. Ксиш учуяла приятный аромат рыбы и специй. Живя в одиночестве, Фриш вынужден был научиться готовить.
- Отлично!.. Спасибо большое...
Наблюдая за тем, как она ест, Фриш выглядел счастливым.
- Хороший аппетит – признак выздоровления!
- Ой, лучше не напоминай!.. Фриш… Раз у тебя нет крыльев… Значит, тебе и Нектар не нужен?
- Разумеется. «Нектар для Здоровых Крыльев»… Ха!.. Моим крыльям уже ничто не поможет.
- Фриш…
- Да?
- ЗАЧЕМ Культер сделал это с тобой?.. Он хоть объяснил?
Бывший мотылёк мрачно усмехнулся.
- Да. – Его голос прозвучал почти весело, - Этот «гений» хотел прирастить их крокодилу. Ты представляешь?! Кро-ко-ди-лу!..
Ксиш едва не поперхнулась.
- Плод истинно больного и ненормального ума!.. И это – всё?!
- Нет. Ещё он сказал мне, что хотел убедиться…
- В чём?
- В том, что без них я не смогу летать. Я стал свидетелем, как он проделывал подобный «опыт» ещё много раз с птицами, бабочками и стрекозами…

 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ПРИБЫТИЕ

Фриш едва только взялся за телефон, а во дворе уже посигналили: Жёлтый Автобус ждал их под окнами, словно стоял там всё время!..
- Ты уверен, что не хочешь ещё раз поговорить с Фсиной? – спросила Ксиш, когда они спускались в лифте. Но выражение лица парня сказало ей гораздо больше, чем последовавший ответ.
- О-о, нет. Учитывая её отношение ко мне, это будет весьма затруднительно, тем более, что недавно я пробовал. Думаю, будет лучше, если нашу непростую историю расскажешь ей ты сама. Тогда, когда мы вернёмся…
- Надеюсь, с победой…
- Так и будет. Главное – верить!
Жёлтый Автобус не был похож ни на один из тех, что случалось видеть Ксиш раньше. Кругловатый, с необычной формы окнами, он весь, даже колёса и седеньки, оказался цвета лимонной корки. Прохожие глядели на диковинку с любопытством: Автобус напоминал скорее игрушку, чем настоящий транспорт! Но едва пассажиры уселись – его дверцы захлопнулись, а колёса вывезли друзей со двора и помчали на большой скорости за город.
Седеньки оказались жёсткими. Ксиш обнаружила, что они из пластмассы.
- Какой у вас странный автобус! – обратилась она к водителю, которого не видела, - Зачем нужны такие жёсткие сиденья?..
Фриш хотел было о чём-то её предупредить, но не успел.
- Жё-о-осткие! – театрально передразнил девушку тот, кто сидел за рулём, - Ну, и что? Задницы-то у вас – мягкие, хи-хи-хи, ги-ги-ги!
Голос у шутника был крайне странным.
- Что это значит?.. – возмутилась Ксиш, и заглянула в кабинку водителя. Но, увидев его, оторопела. Руль крутила ОБЕЗЬЯНА!.. В одежде, кепке и с толстой сигарой во рту!
Девушка вскрикнула и отпрянула.
- Где водитель?!.
- Здесь, - невозмутимо ответила обезьяна, - Я – водитель! Девица, вы что, не в своём уме, хи-хи-хи, ги-ги-ги?..
- Нет, я...
- Похвально, - одобрительно качнула головой обезьяна, словно получила утвердительный ответ, - Мы все здесь дурачки, а нормальным у нас делать нечего, хи-хи-хи, ги-ги-ги!
- Веселье начинается! - рассмеялся Фриш, когда, не солоно хлебавши, Ксиш обратно опустилась на своё место рядом с ним. Кроме них, других пассажиров в Автобусе не было.
- Нам ещё долго ехать? – спросила девушка своего приятеля.
- Да, дорога длинная. Люди и гуманоиды не глупцы, чтоб возводить города и иные населённые пункты рядом с такими местами, как Земли Сумасшествия. Но ты не переживай, Ксиш. Я так путешествую не в первый раз. И это создание за рулём ещё ни разу никого не подвело.
- Кто это? Обезьяна?..
- Нет. Думаю, один из уродцев, созданных Культером. Но в данном случае – вполне разумный, за это не переживай.
Дорога действительно была длинной. Казалось, они ехали целую вечность! Когда город остался позади, потянулись места, совсем до этого Ксиш не знакомые. Выглядели они дикими и безлюдными.
- Пустошь… - шепнул Фриш уже начавшей клевать носом подруге, - Не спи. Скоро наша остановка…
Наконец, Жёлтый Автобус остановился и распахнул дверцы. Но, едва Ксиш и Фриш оказались на улице, он исчез, словно растаял в воздухе... Парень с девушкой просто остались одни среди Пустоши, сами не понимая, как здесь очутились, и гадая, а не приснился ли им весь этот долгий путь…
- Фриш, а где же Общежитие?! – Ксиш ошалело поглядела по сторонам, но вокруг были лишь песок и камни, - Что это значит? Нас что, обманули?..
- Спокойно, - хмыкнул Фриш, - Сейчас всё будет. Когда Культер покидает свою Лабораторию и надолго уезжает по делам в другие страны, он заботится о конспирации вдвойне… Просто подожди.
- Чего ждать? – удивилась Ксиш, - Мы стоим одни среди песков! Здесь ничего больше не…
Договорить она не смогла, потому что в эту минуту произошло чудо. Так же, как недавно бесследно исчез Автобус, из-под земли выросло Общежитие. Никогда раньше Ксиш не видела таких домов: весь кривой, уродливый и нереальный, как вчерашний сон! Глядя на это здание снаружи, фантазии было, где разгуляться: с такой планировкой, желание взглянуть на Общежитие изнутри соперничало с разумной осторожностью, и побеждало её, когда на подкрепление приходило любопытство.
- Добро пжа-а-аловать, добро пжа-а-аловать всем сумасшедшим и начинающим! - исходя неведомо откуда, заголосил скрипучий голос, - Примем всех!!! Ждём вас здесь всегда!.. Здесь, в доме Избранных, по улице Особенной, во владениях гениального доктора Культера, мы одобряем и поощряем каждого, кто хотя бы малость не в себе!..
- Ну, вот. Прибыли, - улыбнулся Фриш, забавляясь растерянностью своей подруги, - Помню это «весёлое» местечко... Не бойся, Ксиша. Пока я рядом, никто тебя не обидит! Надо только притворяться дурачками, и ни в коем случае не открывать своих целей. Но будь готова! Здесь случается всякое.
Жизнь в Общежитии била ключом. Только лишь Фриш предупредил, как кто-то из местных жителей начал во всю распевать садистские песенки. Из иных комнат доносилась неистовая брань, а из окна квартиры 18-ой кто-то кого-то выбросил... Впрочем, «пострадавший» ничуть не пострадал, а тут же резво вскочил на ноги и побежал, судя по всему, давать сдачи.
- Хорошо, Фриш. Только не оставляй меня одну, - робко попросила Ксиш, с неодобрением рассматривая исписанные некрасивыми словами стены. Даже в её сомнительном районе не было ТАКОГО изобилия неприличных рисунков...
Они подошли, и толкнули единственную во всём здании дверь. Та с душераздирающим скрипом поехала прочь, приглашая их внутрь. Из недр Общежития дохнуло чем-то затхлым и странно пахнущим. Внутри, в холле, было темно, тесно и грязно.
В приёмной сидела женщина-управдом с неимоверной причёской и стеклянными глазами, упорно смотрящими в потолок. Ксиш даже приняла её вначале за статую.
- Эй, вы!.. – скороговоркой заговорила управдом резким, возбуждённым голосом, - Кто вы тут вы такие вы?!
При этом её глаза по-прежнему буравили лишь потолок.
- Рабочие мы! – ответил Фриш, пристраиваясь в тон и на всякий случай делая вид, что ковыряет в носу. Помня его наставления, Ксиш глупо улыбалась, трясла головой и хихикала. Управдом подозрительно прищурилась на потолок, но потом едва заметно кивнула.
- Ладно. Проходите, милости просим!.. Гуляйте по квартирам и чините всё подряд, что от вас потребуют.
- Но мы не умеем всё подряд! – возразил Фриш.
- Хорошо. Тогда – не чините, а ломайте, - невозмутимо «отрезала» женщина  - Представьтесь, господа. Я должна внести ваши имена в журнал.
- Что нам говорить?.. – шёпотом спросила у друга испугавшаяся Ксиш.
- Придумай что-нибудь, - сказал Фриш и выступил первым, - Я – Шизот Френитович, прибыл по путёвке из лечебницы.
Управдом старательно записала, одобрительно кивая головой.
- А я – Амали Аномальевна, - отчеканила Ксиш, - Вообще-то было ещё другое имя, ну, то, которое в документах, но я его забыла.
- Ничего, бывает, бывает. Замечательно! - тёплым голосом сказала управдом, и Ксиш только сейчас заметила, что она всё записывает губной помадой, - Теперь ступайте наверх. Вы вовремя: в рабочих у нас как раз недостаток. Начните с квартиры 13-ой.
- А кто там, в 13-ой? – осторожно поинтересовался Фриш.
- Стучат?.. – не поняла управдом.
- Да нет. Кто там ЖИВЁТ?
- Ах, вот вы о чём!.. Ну, так бы и спросили сразу. Отличный народ там обитает, восхитительный! Врима, и две её помощницы: Филка с Милкой. Врима – просто умница! Ну, а эти две – так-сяк. Новенькие. По-моему, так они даже самого элементарного не умеют. Но стараются…
- А в чём их функция?
- О, их работа – замечательна!.. – восхищённо улыбнулась потолку женщина, - Наш глубокоуважаемый господин Культер и его Машина каждую неделю вершат важнейшие опыты над людьми и гуманоидами! Вы, наверно, знаете, раз тоже пришли на него работать?.. Так вот, эксперименты эти, увы, удачными бывают не всегда. Многие подопытные после них превращаются, кхгм, в бесполезные куски мяса. Но наш Культер – не промах! Светлая голова!.. Подумав, он и таким созданиям нашёл полезное применение.
- Это какое же? – стараясь не выдать своего дурного предчувствия, спросил Фриш, и поближе притянул к себе Ксишу.
- М-м… Вы когда-нибудь ели шашлык, уважаемый Шизот Френитович?..
- Ну, допустим…
- А если бы их готовили из мяса гуманоида? Например, елова? Или мотылька? Знаете, вкус – просто волшебный!..
- Вы хотите сказать, что Филка и её подружка именно этим и занимаются?.. – побледнела Ксиш.
- Нет. Повар у нас – Врима. А эти две только «подготавливают» «продукт»…
- Но, может, было бы лучше попробовать ВЫЛЕЧИТЬ этих подопытных, а не есть их?!
- Вы что, нормальные, что ли?.. – недоверчиво прищурилась управдом, - Конечно, нет!.. Вы так говорите лишь потому, что никогда не пробовали на вкус шашлыков Вримы... Объедение!!!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ФИЛКА И МИЛКА

- О, ужас, - прошептала Ксиш, плотнее прижимаясь к Фришу. Управдом, увлечённая своим рассказом, взахлёб продолжала его даже тогда, когда осталась одна. Фриш и Ксиш уже поднялись на верхний этаж, а снизу всё доносился её восторженный голос…
- Так, квартира 13-я, - пробормотал Фриш, - Что ж, сейчас мы познакомимся с обитателями лично...
Из-за двери, напротив которой они встали, доносился страшный шум!
- Как это я тебе сделаю?.. Я не умею!!! – жалобно визжала некто.
- Сделаешь, если я говорю! – грубо отрезал второй сердитый голос, - И давай быстрее. Врима как вернётся, так и надаёт по шее, если мы не закончим!
- Ай, ай, не бей меня!!!
- Эх, будь, что будет, - поглубже вздохнул Фриш, и громко постучал в дверь.
Крики прекратились. Через секунду послышались шаги и бурчание.
- Кто там?.. Проваливайте!!! – негостеприимно рявкнули из-за двери.
- Мы – рабочие, - сказал Фриш, - Уверены, что хотите отказаться от качественных и недорогих услуг? Позволив нам заняться вашими проблемами, сэкономите время.
После короткой паузы раздумий, замок щёлкнул и дверь поехала прочь. Но, увидев открывшую им личность, Ксиш невольно попятилась, а Фриш вздохнул поглубже и стиснул её руку, чтоб подруга, чего доброго, не убежала.
- Э-э, здрасьте… - неуверенно сказал он.
При первом же взгляде на Филку, друзья определили, что она – кукид. Кукиды – это гуманоиды, существа, внешностью почти полностью похожие на людей, но очень бледные, с ярко-синим цветом волос и глаз. Они – хищники, появившиеся в результате одной из последних магических войн между Королевой и Силами Зла. Питаются мозгом, что делает их крайне опасными для всех, у кого он есть...
- А, новенькие… - пробурчала кукидка, оглядывая их. Шесть длинных, синих щупалец, растущих у неё из боков, при этом задумчиво извивались, - Ну, уходите, работайте. Нет, стойте, куда вы?! Блин, какие же глупые… Я говорю, ПРОХОДИТЕ!.. В спальне отсырела стена, и отошли обои. Приладите наместо – дам деньгу. Жить невозможно в такой норе! Давайте, шевелитесь! И не надо на меня так смотреть. Своих, общажных, не трогаю. Охочусь преимущественно на животных, обитающих в Пустоши.
В бедной двухкомнатной квартирке кроме Филки и Милки никого не было. Милка оказалась маленькой и толстой троллихой, в детской одежде, с зелёной кожей и большим прыщом на носу. Три волосинки на практически лысой макушке собраны в жидкий хвостик и подвязаны бантом. Вид у неё был испуганный и обиженный.
- А что у вас тут происходит? – неудачно спросила Ксиш, - Из-за чего шум? Можем мы чем-то помочь, кроме того, что просите?
Филка нахмурилась и открыла рот, чтоб ответить какой-нибудь резкостью, но троллиха успела вперёд неё.
- Это сомнительно, господа. Работаем мы, понимаете, обязанности свои исполняем!.. Ради них-то и живём здесь! По горло нам Врима-то работы навалила! Ещё хочет, чтоб мы всё успели! А снотворное закончилось… Вот и как тут быть?! - в маленьких поросячьих глазках Милки читалась детская досада.
Филка тихо зарычала, но бить свою напарницу не стала.
- Да уж, теперь точно ничего не успеем... – мрачно изрекла она вместо этого, - …с такой дурой, как ты. Уф-ф… Время от времени из рук господина Культера к нам поступает живой «продукт». Усыпление – дело обычно лёгкое! А потом тушу разделывают, и Врима на всё Общежитие готовит вкусняшки. Но сегодня у нас нет снотворного!.. Поэтому «продукт» до сих пор не «подготовлен». Можно было б попробовать иначе решить эту проблему, но я, видите ли, брезгую живую еловятину от рождения. Пальцем к ней не прикоснусь. Пытаюсь заставить работать троллиху, а она – ни в какую!.. Милка, я что тебе сказала? Иди в еловятник НЕМЕДЛЕННО! А вы – не глазейте. И не расспрашивайте тут. Рабочие – значит, работайте, а нет – слейтесь!
Боясь сердитой кукидки, Фриш и Ксиша покорно прошли в соседнюю комнату и стали прилаживать к стене отклеившуюся обоину. Однако, совершенно неожиданно они увидели в углу маленькую дверку. И Милка, под их удивлёнными взглядами, с убитым видом отперла её ключом. Оказалось, что за ней – «еловятник»!.. В нём обитал один-единственный елов, но спал бедняга на сене, как животное, и абсолютно нагой. В «еловятнике» стоял немыслимый запах!
- Ах, Фриш!.. – прошептала взволнованная Ксиша, - Они что, собираются убить его?! Мы не можем этого допустить!..
- Жертвы Культера… Его руки в крови по плечи, - нахмурился парень, с напряжением следя за развитием событий.
Милка, к счастью, оказалась созданием по натуре мягким. Войдя в «еловятник», она уставилась своими маленькими глазками на похрапывающего елова с немой жалостью.
- Ох, беда! Ох, беда!.. За что это мне?! – запричитала троллиха, тщётно пытаясь разбудить в себе бесстрастие и хладнокровие. Потом она рычала и сжимала дюжие кулаки, но… Ничего не выходило. Кажется, Милка гораздо охотней приласкала бы этого елова.
Её напарница совсем рассвирепела.
- Ну, что ты там возишься!?. Просто хватай его, и веди сюда!.. Так и быть, я сама.
- Ох, горе… - в который раз пропищала Милка, и стала будить спящего елова с материнской нежностью. Тот открыл свои косые глаза, посмотрел на неё с глубокой любовью и глупо заулыбался.
- У-у-у! – завыла троллиха втрое громче, утирая слёзы, - Вставай, Мимимис, на кухню пора!..
- Ур-ра-а-а!!! – ликующе вскричало лишённое Культером разума существо, - Тортик из елова, тортик из елова! Из меня сделают тортик!..
- У-у-у!.. – плакала Милка, - Чему ты радуешься, глупый?.. Это вовсе не счастье! К тому же, из мяса редко делают торты… Если вообще делают, в чём я лично сомневаюсь. Ты, наверно, хотел сказать «пирог»?..
- Пир рог. Пир рогов. Рога тоже любят пиры, - бессмысленно протрещал безумный елов, - А Культер сказал, что смерть – это и есть смысл жизни. Так что я должен ей радоваться. Какой ещё толк от такого неудачного эксперимента, как я? Мимимис должен приносить пользу!
- Быстрее, – закричала Филка, - Веди его!
- Пойдём, Мимимис, - всхлипнула троллиха, - Прости меня. Ты был хорошим другом!.. Но Культер всегда заставляет нас делать то, что нам не нравится…
Взяв елова за руку, Милка вывела его из тесной даже для пса комнатки и привела в соседнюю. Филка просто лопалась от досады и негодования.
- Ах, если б я только не питала такого отвращения к живым еловам, я бы сделала всё сама сразу. Неужели так сложно? О, горе… Мимимис, иди сюда, глупая ты еловятина.
Елов послушно выпустил руку троллихи и подошёл к кукидке. Встал напротив, с любопытством глядя на сверкающее в её руке оружие. Милка отвернулась и зарыдала в полный голос. Филка стиснула зубы, уверенно замахнулась ножом, но…
Неожиданно, рука задрожала.
- Поверить не могу, - сказала кукидка испуганным голосом, - У меня что, тоже ничего не получится?..
Фриш и Ксиш незаметно подошли к ним поближе.
- Знаете, - уверенно сказал Фриш, обращаясь к Филке и с улыбкой глядя ей в глаза, - По-моему, у вас отвращение не к еловам!
- Да, - подключилась Ксиш, - Вы не до конца себя познали! Кто сказал, что если ты родилась кукидом, то обязательно должна быть злой и бессердечной? Культер?.. Это – ложь! Дорогая Филочка, позвольте же нам открыть правду: у вас отвращение к насилию!..
Филка и вовсе растерялась. Глаза её испуганно забегали.
- Но почему?! Что со мной??? Может, я ненормальная?..
- Не, нормальная!.. – воскликнул Мимимис, и неожиданно повис у неё на шее, осыпая кукидку поцелуями, - Ты самая нормальная из всех, кого я знаю.
Теперь плакала и Филка.
- Ох, отныне мне всё стало ясно, - сказала она, - Я больше не смогу «подготовить» для Вримы ни один «продукт»!..
Однако, по сравнению со своей коллегой, троллиха Милка выглядела невыразимо счастливой.
- Но это же прекрасно! – воскликнула она, - Филка, давай уйдём отсюда! Пусть Врима ищет других работниц!
- Гляди, Фриш! А они не совсем сумасшедшие, - радостно заметила Ксиш.
- Чую, Культер только что потерял парочку своих преданных слуг! – отозвался парень с улыбкой.
- Эй, вы, рабочие!.. – мокрым голосом позвала их Филка, - Вы закончили? Нате, возьмите Деньги и… идите. Можете сходить поискать работы к нашим соседям. Они там такие ленивые, что поросли грязью до самого потолка. Хорошая уборка не помешает. Только захватите с собой противогазы.
- А противогазы-то зачем? – поинтересовался Фриш.
В ответ кукидка хихикнула. Её лицо повеселело.
- Хе-хе, скоро сами поймёте. Всё, досвидоси! Умники… «Не позна-а-ала» я себя, говорят! Психологами бы вам работать, а не обои клеить! Милка, ты покормила Мимимиса? Нет?.. Так покорми!.. Кажется, он проголодался, бедняжка.
Радостные, Фриш и Ксиш получили Деньги и покинули квартиру номер «13» к глубокому для себя облегчению.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ПЛАЧЕВНАЯ ИСТОРИЯ КОШКИ МАРТЫ

Спустившись этажом ниже по той же узкой, грязной деревянной лесенке, Фриш и Ксиш оказались перед другой квартирой. Странно, но из-под двери, куда им посоветовали входить лишь в противогазах, густо стелился дым.
- Смотри, что это? – удивилась Ксиш.
Фриш втянул дым носом и сморщился.
- Не знаю.
- Хм… Ни на что не похожий запах!
Фриш вытянул руку и осторожно постучал в дверь. Открыли не сразу. А когда замок всё же щёлкнул, и дверь поехала прочь, друзья узрели семейство Глюкойли в полной красе.
Это были существа непонятного, неизвестного планете вида. Не тролли, не гоблины, не люди, не еловы, не кукиды… Большеголовые, словно куклы «ЛОЛ», три женщины удобно расположились на диване, а глава семьи – в кресле. Из-за облаков дыма, Фриш и Ксиш едва их разглядели. Вытянув ноги в дырявых носках, мужчина деловито покуривал трубку и спокойно осматривал чихающих гостей.
- Здравствуй… Чхе! Мы новы… Чхи!.. Новые рабо… Чхи!.. е, - с трудом выговорил Фриш. Он ждал ответа, но глава семьи как раз делал очередную затяжку. В квартире было грязно, пол хрустел под ногами от крошек и сора.
- Ах, браво! Браво!.. – вскричала одна из девушек, глядя широко раскрытыми, стеклянными глазами на… Совершенно в никуда, - «Мотылинная Симфония», вы её слышите?!. Ах, что за звуки, это, наверно, играют ангелы.
Фриш и Ксиш переглянулись.
- Не обращайте внимания, - вяло промямлила мать семейства, лицо которой было такого недоброго жёлтого цвета, что возникала мысль немедленно вызвать доктора, - У Анфисы видения...
- Послушайте, - предпринял вторую попытку Фриш, - Мы – новые рабочие. У вас есть сломанные вещи? Мы можем их по… Чхи!.. По… Чхи, чхи!..
- Покурить? – предположил глава семьи.
- Да нет же, нет! Починить! За Деньги.
Увы, его не услышали.
- Да вы не стесняйтесь. Я сегодня добрый. Как раз перед отъездом, Культер щедро пополнил наши запасы «волшебных» трав и снадобий.  Чего ты желаешь, мальчик? За Деньги есть абсолютно ВСЁ!
- Нет-нет, спасибо, - ужаснулись Фриш и Ксиш, начав догадываться, КТО перед ними.
- Да откуда вы такие взялись?.. – подивился такого же, как его жена, отталкивающего вида мужчина, - Может, хотя бы алкоголь будете? Он на столе, рядом с кастрюлей с гороховой кашей. Так и не съели её. Есть – это вообще пустое, и совершенно бессмысленное дело...
Машинально, Фриш и Ксиш взглянули туда, куда он указал. Кастрюля была, а вот каши в ней не наблюдалось.
- Там нет гороховой каши, - сказала Ксиш.
- Как?.. А, это, наверно, Марта, негодница, съела! За хвост её, за хвост!.. – неожиданно вскричала жена.
Марта, большая рыжая кошка, продолжая деловито умываться, даже усом не повела.
- Так у вас нечего чинить?
- Нет, нечего. Ну, если только вон тот шкаф, - хрипло сказала сестра Анфисы. Девушка, на вид ещё совсем юная, но с ужасными мешками под глазами. Трудно было сказать, сколько ей лет. Лицо отекло и вздулось, а вместо нежного девичьего румянца его покрывала отвратительная сыпь.
- Какой шкаф? Сейчас всё будет сделано, - пообещала Ксиш, доставая инструменты и с готовностью оглядываясь, - Где он?
- Кто – «он»? – последовал глупый вопрос.
- Ну как, «кто»? – стараясь быть вежливым, сказал Фриш, - Шкаф, конечно!
- У нас нет никакого шкафа.
Фриш и Ксиш почувствовали себя очень глупо.
- Пойдём отсюда, - тихо сказал парень своей подруге.
- Музыку!.. – вскричала вдруг та из девушек, которая до этого «слушала» Симфонию, - Хочу танцевать!!!
Никто в ответ никаких действий не предпринял. Вообще создавалось впечатление, что семейство Глюкойли прибывает в другой реальности и едва ли осознаёт, что происходит. Но Анфиса, выждав минуту, удовлетворённо кивнула головой.
- Ага, спасибо. Моя любимая песня! – заявила девушка, и, вскочив с дивана, принялась яро отплясывать в мёртвой тишине. Всё шло нормально, пока она не поскользнулась на ковре, замаранном объевшейся гороха кошкой. Потеряв равновесие, грузная Анфиса с грохотом повалилась на пол!
- Марта!!! Ах, негодница, ах, позорница, за дверь её, за дверь!.. – закричала мать, очнувшись от шума.
Схватив кошку за шкирку, рассерженная Анфиса выпроводила её в подъезд впечатляющим пинком. Причём целилась она, почему-то, во Фриша и Ксиш, хотя ничего плохого семейке они решительно не сделали.
Потом дверь с шумом захлопнулась. Друзья с облегчением глотали чистый воздух. Надышавшись в квартире ядовитого дыма, Ксиш ещё глупо хихикала, но скоро пришла в себя.
- Вот так раз!.. Чуть не схлопотали кошачьих когтей.
- Хм. Значит, Культер намеренно травит этих людей! Зачем?..
- Наверно, чтоб они оставались глупыми и никуда не уходили. Как и все остальные местные обитатели, эта семья нужна ему для маскировки. Ведь Общежитие выглядело бы странно, останься оно пустым! И кто бы тогда охранял Лабораторию?
- Фриш, давай возьмём с собой эту бедную кошку. Может, удастся найти ей более нормальных хозяев?
- Бери, - согласился бескрылый мотылёк, и Ксиш приласкала одуревшую от полёта Марту. Кошка благодарно замурлыкала.
- Спасибо, - сказала она неожиданно человеческим голосом, - В благодарность за спасение – вот вам Деньга. А то, смотрю, ваша работа здесь не очень-то ладится…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
О ТОМ, КАК ГОСПОДИН КУЛЬТЕР ОДНАЖДЫ РЕШИЛ ЖЕНИТЬСЯ НА СОБСТВЕННОЙ КОШКЕ

Фриш и Ксиш постучали в соседнюю дверь. Им открыли – и они удивились. Складывалось впечатление, что здесь живут одни кошки и коты! Животные были ВЕЗДЕ: на полу, на столах, на тумбочках, на холодильнике, в холодильнике, в креслах, на стульях… Кругом – движение, кругом – мех и мурчание! Марта заёрзала у Ксиш на руках, и та отпустила её. Кошачья братва живо кинулась приветственно обнюхивать гостью, чему та была явно рада.
- Проходите, дорогие гости! Тоже любите кошечек??? – поинтересовалась открывшая им дверь хозяйка. Голос у бабульки был скрипучий, как ржавая калитка, а нос заставлял вспомнить все сказки про Бабу-Ягу. Но на вид она была доброй и приветливой.
- Откуда у вас столько кошек? – удивилась Ксиш.
- Ах, почём мне знать, дорогая! Наверно, от соседей. Животные сами приходят ко мне. Не уживаются у них. Говорят, там слишком много дыма! А вы, лапочки, сами кто будете? Ты, доченька, похожа на еловиху – но не еловиха. А ты, сынок, из мотылинного роду? Странно, крыльев нет, но я чую, словно должны быть.
- Не подводит вас чутьё, бабушка. Были у меня крылья, и правда были, - погрустнев, сказал Фриш, - Нужно ли вам что-нибудь починить за Деньги? Мы – новые рабочие.
- Да ну?! – закончив их обнюхивать, странная бабушка почему-то была удивлена и даже малость разочарована. Вопрос Фриша она проигнорировала, - Рабочие? А я-то думала, что хирург и косметолог! О-ох, сколько жду – а всё никак не могу дождаться! Ну да, ну да… Лекарствами от вас совсем не пахнет…
- Чего же, позвольте поинтересоваться, вы ждёте?
- Приглядись внимательней, сынок… И ты, доча, тоже… Ко мне, ко мне приглядитесь, ну, наклоните же головы! Во-о-от… Видите???
Бабушка прищурила глаза и понизила голос до интимного шёпота. Фриш и Ксиш сделали, что от них велели, но не заметили во внешности кошатницы ровным счётом ничего необычного.
- Что случилось, бабуля? И зачем вам врачи? – вежливо поинтересовался Фриш.
- Мяу, - сказала хозяйка вместо ответа.
- Что, простите?..
- МЯУ!.. – повторила бабуся в разы громче и сердитей, - Неужели не понятно?! Кошка я!
- А-а-а, вон оно что… - повёл бровями Фриш, обмениваясь взглядом со своей подругой, - И правда… Как это мы сразу не распознали…
Бабуля погрустнела.
- Да бросьте!.. Небось, подумали, из ума старая выжила?! Ан нет… Правду говорю… Мне в кошачьем обличье сейчас куда лучше б жилось! Только взгляните на эти морщины!!! Никакой красоты! Ни внешности, ни прежней грации… О-ох…
- Ну же, бабушка, не стоит так расстраиваться! – попробовала утешить её Ксиш, - Для вашего возраста вы прекрасно сохранились!
- Мне ДВАДЦАТЬ!!! – вскричала кошатница болезненно дрогнувшим фальцетом, - И я – натуральная кошка от рожденья! У меня были чудесные четыре лапки, беленькие, пушистые, с розовыми пальчиками и коготками! А как я мурчала, когда грелась на солнышке и лизала свою шерстку после сытного обеда!!! Но однажды Культер заскучал, и решил, что надо бы развлечь себя новым безумным экспериментом. Достал меня, сонную и ничего не подозревающую, из плетённой корзинки, в которой я спала… Принёс в свою Лабораторию…. И – вот. Любуйтесь. Ни лапок, ни шерстки, ни красоты… Мя-я-яу!..
- Хм, - Фриш опять обменялся взглядом с Ксишей, - А она, вполне может быть, не выдумывает…
- Какой же негодяй этот Культер и его Машина Опытов! – покачала головой Ксиш с негодованием, - И зачем творить такое с живыми существами?.. Он, значит, подверг вас операции? Превратил кошку в человека?
- Да. Хотел, понимаешь ли, невесту для себя сделать!!! Ведь я была так красива… Грациозна… Хвост – пушистый, как у белки! Глаза – полны неги и томления! И вот, этот дурень решил, что из меня после опыта выйдет настоящая кукла. Только главного не учёл: забыл, что далеко не молода я уже была... По кошачьим-то меркам, двадцать лет – глубокая старость! На котов давным-давно обращать внимание перестала. Да и мышей ловила через раз, так как и скорость, и реакция стали уже не те… Но под моим густым мехом старость пряталась так ловко, что Культер о ней даже не подозревал. А когда вся шерсть с моего преобразившегося тела осыпалась на пол и обнажила её… М-да. Никогда не забуду то выражение лица господина Культера. Ха-ха-ха!.. Кажется, он едва не взвыл от досады! Ведь и платье-то для меня уже свадебное по заказу пошили. Только я, естественно, так ни разу его и не примерила…
- Бабуль, боюсь, что переделать ваш облик в первоначальный, кроме Культера, не сможет ни один другой врач, - сказал Фриш печально, - А мы – так и подавно. Может, вам пригодится другая помощь? Нет ли в доме каких-то сломанных вещей? Может, обои в комнате отошли? С этим мы справимся.
Бабушка-кошка грустно покачала головой. Затем – приникла к зеркалу и с обречённостью уставилась на своё старое, испещрённое морщинами лицо.
- Говорите, «ни один врач»?.. Как?! Выходит, напрасно мы с кошечками торчим в этой богом забытой норе, терпя соседство беспокойных и странных созданий, которыми полнится всё Общежитие?! Культер обещал, что непременно найдёт для меня способных помочь специалистов! Сказал, что пришлёт их прямо сюда!..
- И снова – наглая ложь. – Убеждённо сказал Фриш, - Мадам! Верьте мне. Он просто задерживает вас здесь для того, чтоб было, кому охранять его подземную Лабораторию. Вы ведь знаете, что она располагается прямо под Общежитием?
- Ха!.. Ещё б не знать! Оттуда-то я и попала прямиком сюда! Охранять, говорите?.. Вот же врун! В таком случае, я и часу здесь больше не задержусь! Немедленно начну собирать вещи! Да я, знаете ли, охотней бы разбомбила эту его Лабораторию вместе со всем её содержимым!.. Но сначала мы с кошечками сходим вниз. В актовом зале вот-вот начнётся большое представление увеселительного характеру, там соберётся весь народ.
- Пойдём с ней? - предложил Фриш Ксише, - Думаю, полезно быть в курсе того, что здесь происходит.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
БОЛЬШОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
 
Они спустились на первый этаж, повиляли немного по тесному, грязному коридору и оказались в зале, куда не проникал ни один луч света. Под потолком горели лампы, но они были тусклыми, и актовый зал в таком скудном освещении выглядел угнетающе. Сцена пока пустовала, зато почти все места перед ней оказались заняты. Здесь уже собрались: управдом, невозмутимо буравящая взглядом потолок, Филка с Милкой, (на коленях у Милки сидел елов Мимимис, счастливый и сытый. И живой), семейство Глюкойли в полном составе, и многие другие лица, с которыми Фриш и Ксиш ещё не были знакомы. Свободных сидений почти не осталось, но друзья и бабушка-кошка с Мартой на руках нашли, где расположиться.
- Сейчас начнётся, - шепнула старушка на ухо Ксиш.
- Что же это будет за мероприятие? – спросила девушка.
Кошатница с достоинством лизнула свою руку и пригладила топорщившиеся усы. Они были такими тонкими, что Фриш и Ксиша их сначала не заметили.
- Мур-р, признаться, не знаю. Управдом сказала, что будет смешно. Культер сам всё организовывал. Но именно поэтому у меня есть смутное подозрение, которое, пожалуй, можно было бы назвать дурным предчувствием. Ведь чувство юмора у господина – то ещё. Взять, хотя бы, семейство Глюкойли. Они – его творение! Вы знали?
- Догадывались… 
Фришу в «соседи по месту» досталась управдом.
- Несносный мальчишка! – раздражённо прошипела она, едва парень опустился в кресло, - Своим дыханием ты испортишь мне причёску! Не дыши!..
- Извините, но я умру, если перестану дышать, - резонно заметил Фриш.
- Что ж, не велика потеря! Умирай, и побыстрее.
- Извините, не могу.
И, поскольку Фриш продолжал дышать, управдом беспрестанно на него ворчала.
Но вот заиграла музыка, и на сцену выскочил, неистово хохоча, безумный клоун. Туда же принесли табурет и большой таз с водой. Клоун вытащил из-за пазухи милого, беленького щенка, и восторженно объявил:
- Здравствуйте, дамы и господа! Будьте счастливы и нездоровы! Рад приветствовать всех, кто здесь собрался в этот недобрый час! Желаете повеселиться??? Наскучило монотонное бытие?! Что ж, наш просветлённый господин Культер учёл такую возможность, и, конечно же, нашёл, как её предотвратить. Ведь он любит вас, как родной отец, всех и каждого в отдельности!
Бабулька кошатница при последних словах нахмурилась и сердито зашипела. Едва не съеденный елов Мимимис состроил кислую мину.
- Давай быстрее, клоун! – нетерпеливо закричала Филка, - Начинай своё представление, не то забросаем тухлыми яйцами!
Угроза была не шуткой. Ксиш оглядела зрителей и увидела, что многие из них и правда запасливо принесли с собой вышеупомянутый продукт.
- Хоррошо, хоррошо, как скажете!.. – испугался клоун, - Ита-а-ак, видите этого щенка в моих руках? Сейчас мы утопим его в тазе, да увидят ваши восхищённые глаза сиё зрелище!..
Ксиш и Фриш ужаснулись, но актовый зал наполнился одобрительными возгласами. Многие сумасшедшие горячо зааплодировали.
- Да-а!!! Так его, так его, пусть захлебнётся, пусть утонет!!! – кровожадно завопила мать семейства Глюкойли, одновременно делая глубокую затяжку.
- Должно быть, это очень смешно. Вперёд! – закричал кто-то ещё.
- А смысл?.. – почесала в затылке троллиха Милка.
Ксиш решительно встала со своего места.
- Так НЕЛЬЗЯ! – громко сказала она, растерянным взглядом обводя собравшихся, - Это же всего лишь щенок, он не сделал ничего плохого! И что может быть забавного в том, чтобы видеть, как умирает живое существо?..
Девушка говорила эмоционально, и в зале мгновенно воцарилась глубокая тишина. Фриш хотел было остановить свою подругу, но она поднялась на сцену и встала лицом к зрителям.
- Клоун говорит неправду, и кое-кто из собравшихся здесь знает это. Подумайте, кто вы? Любимые дети Культера?.. Ложь! Как бы ни печально это звучало, но вы – только глупые марионетки в его руках. Прикрытие, созданное для того, чтоб сохранить существование его Лаборатории в секрете.
- Что за вздор?! – возмутился чей-то голос из зала, - Мы не марионетки, и вовсе не глупые! Каждый из нас дорог ему, как часть его самого! Только посмотрите: Культер возвёл целое Общежитие лишь для того, чтоб собрать нас всех вместе и защитить от негостеприимной Пустоши. Каждый знает, что за её пределами ждёт гибель любого, кто покинет Земли Сумасшествия.
- Мне жаль это говорить, - сказала Ксиш, обращаясь и к говорившему, и ко всем другим, - Но и здесь Культер бессовестно солгал вам. За пределами Пустоши – отнюдь не гибель, а прекрасный МИР! Земель же наоборот боятся и остерегаются: здесь совершенно не подходящий для жизни климат, воздух – отравлен. Все, кто проводит в Пустоши слишком много времени и дышит им, постепенно теряют разум! Отсюда и название такое: «Земли Сумасшествия». Вам следует бежать из Общежития, а не прятаться в нём.
Знаете, когда-то давным-давно вы ВСЕ, каждый из вас, жил в мире за пределами Пустоши. Прекрасном. Красивом. Здоровом. Но Культер похитил вас и привёз сюда, для своих бессмысленных, жестоких опытов. Надругался над вашей природой, изменил её! Стёр память! Теперь вы знаете и помните лишь то, что вам внушили. А местный климат не даёт вспомнить правду. Только если вы всё-таки рискнёте, и сбежите отсюда, появится шанс на спасение! Там, за пределами Земель, вас ждёт выздоровление!.. А возможно – и ваши покинутые семьи, воспоминания о которых стёрлись. Вдруг вас кто-то ждёт там? Вдруг по вас скучают ваши дети, родители?.. Культеру всё равно, и он никогда не расскажет вам об этом. Всё, что ему нужно – это чтоб вы оставались ЗДЕСЬ.
Вдохновлённая и эмоциональная, речь девушки возымела эффект. Зал наполнился взволнованными голосами. Люди стали переваривать услышанное и спорить друг с другом. Кое-кто остался полностью равнодушным и даже не помнил, зачем сюда пришёл, но те, кто прибыли в Общежитие сравнительно недавно, и ещё отчасти сохранили рассудок, неожиданно начали вспоминать свою прежнюю жизнь. Что было ДО встречи с Культером? ДО попадания в Лабораторию и знакомства с Машиной Опытов?.. Несколько людей и гуманоидов неожиданно встали со своих мест и убежали прочь с взволнованными криками о том, что Культеру почти удалось их погубить.
- У меня же квартира в городе! И жена!..
- Меня, наверно, давно обыскались мои жених и мама…
- Моя работа, моя дочь!.. О, что мы вообще здесь делали всё это время?!
На лицах кричавших читалось потрясение. В их прежде потухших, затуманенных взглядах проснулся живой свет разума.
Ксиш оценивающе посмотрела на оставшихся. Встретилась с холодным, мрачным взглядом кукидки Филки.
- Я здесь не просто живу, а работаю, - напомнила она, - Поняла? Уйду – и останусь без средств к существованию!
- Неужели же тебе по вкусу твоё «занятие»? – Ксиш поглядела на неё с сомнением и жалостью, - Достопочтенный, уважаемый господин Культер заставляет тебя совершать ужасные вещи. Задумайся: тот, кто отнимает чужую жизнь – самый настоящий убийца! И не важно, ради какой цели это проделывается. Повариха Врима могла бы готовить обеды из других продуктов! Но Культер, стало быть, решил сэкономить деньги... А между тем, погибают существа, которые ничем не хуже нас! Елов Мимимис, которого сегодня едва не съели, скоро поправится и станет совсем как обычный!
- Я не убийца, – неуверенно сказала Филка. Но глаза её растерянно забегали, а лицо вытянулось и побледнело.
- Нет? Тогда кто же ты?.. Разве не умирали в твоих руках приговорённые Культером создания, когда ты впрыскивала им «снотворное»? Может, ты и не была убийцей. Но Культер сделал его из тебя…
Волнения в зале усилились. Люди тревожно переглядывались, ёрзали и громко шептались друг с другом. Теперь на Ксиш обратили внимание и те, кто ещё недавно витал в облаках, или же готовился пустить в ход тухлые яйца.
- Одумайтесь! – взывала девушка со сцены. Клоун, что вышел на неё изначально, психанул и уже давно скрылся за кулисами, - Культер делает всё, чтобы продолжать удерживать вас в этом гиблом месте. Предоставил «работу». Обеспечил бесплатным питанием. Снабжает алкоголем и запретными веществами, чтоб ваш мозг глупел, и не понимал, что же происходит на самом деле. Сами того не подозревая, вы стали соучастниками страшных преступлений! Опыты, которые проводит Культер в охраняемой вами Лаборатории, запрещены законом и Государством! Господа, я призываю вас немедленно бросить это. Покиньте Общежитие и бегите от лживого «господина»!!! Иначе, не пройдёт и пары лет, как однажды и вы окажетесь на кухне у Вримы. Ведь с каждым прожитым здесь днём отравление усиливается. А с больными, насколько мы знаем, Культер не церемонится…
- Хм. Но как мы проживём без наших чудо-снадобий и благовоний?.. – сонно пробормотала Анфиса Глюкойли. Рядом по-человечески, нога на ногу, восседала Марта и деловито курила трубку. Видно, переняла манеры у своих экс-хозяев.
- Вот!.. – вскричала Ксиш, указывая на вопросившую, - Наглядный пример коварной власти Культера! Он завербовал её и её семью с помощью яда. Анфиса, а какими хорошими делами вы бы могли заниматься, если б излечились от своей зависимости! Как много полезного и приятного могли б найти в жизни! Можно заняться рисованием, вышиванием, цветоводством…
- Выращивать маки?.. – оживилась вторая девица. Та, что была ещё совсем ребёнком, но из-за образа жизни, который вела их семья, выглядела не лучше дряхлой старушки. Глаза родителей, услышавших последнее слово, заблестели от восторга... Ксиш внезапно поняла, что до Глюкойли ей не достучаться: здесь нужна работа опытного врача.
В задних рядах раздался шум, и девушка обратила внимание на Филку. Резкими движениями та поднялась со своего места, сгребла в охапку вещи и быстрым шагом покинула зал, фыркая от негодования и пряча мокрые глаза.
- Будь ты проклят, «господин»! Ты сделал из меня чудовище!!! – прошептала она…
Милка глупо уставилась кукидке вслед, но потом встала и тоже ушла, уведя с собой Мимимиса.
Посмотрев на них, зал покинуло ещё несколько особ.
Управдом заволновалась.
- Что же это ты делаешь, милочка?.. – сказала она, обращаясь к Ксиш, но смотря, как всегда, в потолок, - Здесь скоро никого не останется!
- Тем лучше. Кстати, а знаете, что достопочтенный господин Культер говорил лично про Вас???
Заинтригованная, управдом даже оторвалась от созерцания потолка и впервые посмотрела на девушку.
- А ну-ка, присядь-ка сюда… Что он говорит?..
Фриш, кажется, тоже был весьма заинтригован. Он-то испытывал полную уверенность, что Ксиш совершенно не имела возможности когда-либо общаться с преступником. Но, встретившись с ней взглядом, понял, что подруга пошла на хитрость ради пользы дела.
- Культер сказал, что Вы – крашенная курица!.. – выдала тем временем девушка в самое лицо уже давно не юной, но изо всех сил молодящейся женщине…
Несколько секунд Фриш с удовольствием наблюдал, как лицо управдома багровеет от ярости. Вероятно, Культер заверял её, что она – богиня красоты, а может, даже пошёл на более изощрённую ложь, лишь бы женщина оставалась в Общежитии на своей должности и питала к нему тёплые чувства. Но теперь управдом зарыдала во весь голос, вскочила и бросилась из зала прочь, теряя туфли! А следом за ней, словно за поверженным командиром, ретировались и оставшиеся местные обитатели.
Зал опустел.
Спасённый белый щеночек спал у Ксиш на руках.
Бабушка-кошка задорно рассмеялась, нарушая устоявшуюся, почти что мёртвую тишину.
- Ха-ха-ха-ха, вот так представление, ха-ха-ха-ха!.. Что ж, это действительно было смешно. Хоть я и кошка, а смотреть, как топят бедных щенят, мне совсем не по вкусу. Ты же, доченька, та ещё артистка! Разоблачила Культера, ай да молодец! Что ж, пора и нам с кошечками отсюда топать. Говорят, наша Королева – настоящая волшебница! Отправлюсь-ка я в столицу. Попрошу её о помощи. Глядишь, и расколдует меня наша Ялис!
С этими словами кошатница ушла, уведя с собой и Марту, и весь свой остальной кошачий батальон.
 - Умница, Ксиш, ты открыла им глаза! - сказал Фриш подруге, тоже изрядно развеселившись, - А заодно – очистила Общежитие. Ведь скоро ему предстоит лежать в развалинах!
Теперь дело стало за малым. Нам нужна совсем маленькая бомбочка. Её будет достаточно, чтоб взорвать средоточие зла Лаборатории: Машину Опытов! И на неё у нас хватит тех Денег, что уже есть. Но Общежитие настолько старое, что не выдержит толчка и рухнет. Возможно, и подземная Лаборатория окажется не намного прочнее. Поэтому, заложив бомбу, мы должны немедленно бежать, иначе рискуем быть погребёнными под обвалом.
- Хм… Звучит довольно просто, Фриш. Но как нам быть с этими?.. – Ксиш указала на семейство Глюкойли: единственных оставшихся в зале обитателей Общежития. Благодаря ужасному отравлению, которому они в очередной раз подвергли свои организмы, гуманоиды потеряли с реальностью всякую связь и прибывали где-то в другом мире.
- Их придётся выманить отсюда обманом, - сказал Фриш.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ПОБЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ

- Эй, эй!.. – закричал Фриш во весь голос, - Все сюда!!! Здесь поля, повторяю: целые ПОЛЯ МАКОВ!!!
Глюкойли вскочили со своих мест столь резво, словно сиденья под ними неожиданно воспламенились.
- Где, где?!.
- На улице!!! Быстрее, а то вам ничего не достанется!!!
Фришу и Ксиш пришлось вжаться в стену, чтобы не быть сбитыми с ног: Клюкойли рванули к выходу, как кошатники – к магазину, где объявили распродажу «Вискаса» по акции. Только пыль столбом поднялась!
- Что ж… Теперь – можно действовать, - сказал Фриш, - Общежитие больше не населено, и мало горя, если это прогнившее здание рухнет. Главное – успеть самим сбежать отсюда до взрыва… Я когда-то здесь жил, и поэтому хорошо знаю, как добраться к подземной Лаборатории. Мне известны все лазейки.
- Странно. Я, пока здесь находилась, не заметила ничего, что было бы похоже на дверь в «святая святых», - усомнилась Ксиш.
- Ха!.. Культер не так глуп, чтоб поставить её у всех на виду! Ксиш… Хочу тебе кое-что сказать. Надо было, конечно, раньше, но только теперь я понял, что не умно было втягивать тебя во всё это… Уничтожение Лаборатории будет сопряжено с опасностью. Мало ли какие неприятные неожиданности подстерегают нас? Давай, ты подождёшь меня снаружи, а всю оставшуюся работу я, как мужчина, выполню сам? Ты и без этого внесла в спасение мира достаточную лепту. Почему-то не хочется подвергать тебя опасности… - Взгляд Фриша неожиданно стал таким тёплым, что Ксиш невольно забыла, о чём они вообще говорят. Её щёки начали гореть, сердце забилось чаще… Неужели?! Неужели это то, о чём она подумала?..
Парень тоже смутился, оторвал от неё взгляд и усердно начал изучать носки своих ботинок.
- Останься здесь, на поверхности. Я сам добуду бомбу, доберусь к Лаборатории, установлю её и вернусь к тебе.
Ксиш, наконец, расслышала, что он ей предложил. И рассердилась.
- Что?!. Нет, - решительно и твёрдо заявила девушка, - Мы задумали эту рискованную авантюру вместе, и вместе же дойдём до конца! Не смей меня отговаривать, Фриш. Это не честно. Что, если тебе потребуется помощь?.. Ты будешь там, под землёй, совсем один, и даже позвать меня не сможешь!
Они стали спорить, но Ксиш всё-таки настояла на своём. Фриш сдался, напуганный её обещанием обидеться и никогда больше с ним не разговаривать.
- Ох… Девушки, ну почему вы бываете так непонятливы! Нас могут ждать опасности там, внизу!
- Мне всё равно. Я иду с тобой. Разве что ты не свяжешь меня!
- Но я ведь отговариваю тебя ради твоей же безопасности!
Она подошла к нему вплотную, положила руку на плечо и заглянула в глаза. У Фриша перехватило дыхание, а она спокойно улыбалась ему, хотя в глазах девушки плясали бесенята.
- Я справлюсь, Фриш. Обо мне не беспокойся.
- Я… Ксиш. Я давно… Я давно хотел сказать тебе, что я... Я… Тебя люблю. Да. Тебя, и только тебя. Надменная, заносчивая барышня Фсина никогда не была в моём вкусе. Я искал с ней контакта через силу, лишь потому, что она не чужая! А по тебе я скучал… Всю жизнь мечтал вернуть нашу дружбу, но не знал, как это сделать.
На одно мгновение девушке показалось, что её сердце замерло. А потом, ожив, забилось снова с такой силой, что вся жизнь в один миг наполнилась красками, обрела смысл, какого раньше в ней не было!
- Я… ТОЖЕ. После разлуки в детстве, мы мало с тобой общались. Но сердце болело ВСЕГДА. Я просто признаться себе боялась, что влюблена до сих пор. Мне казалось это бессмысленным. Я же думала, что тебе нравится Фсина!
- О, нет. Подумать только: сколько же нелепостей случается в жизни лишь из-за того, что люди друг другу чего-то не договаривают, но делают свои выводы! Ксиш… Дорогая Ксиш… Ответь, могу ли я рассчитывать на что-то БОЛЬШЕЕ, чем просто дружба? Мне бы хотелось этого… Так надоело быть одному… Ближе, чем ты, в этом мире у меня никого нет! Если ты откажешься, я так и проживу всю жизнь одиноким.
Ксиш потупила пылающий взор и залилась краской.
- Ты что ж, делаешь мне ПРЕДЛОЖЕНИЕ?! Ох, Фриш… Если это не так, я почувствую себя полной дурой…
Парень порывисто схватил её выскальзывающую руку.
- Всё верно! – сказал он, наверно, слишком громко в порыве нахлынувших эмоций, - Да, Ксиш, я предлагаю СТАТЬ ОДНОЙ СЕМЬЁЙ. Как только мы вернёмся…
- А мои физические особенности? Я же не мотылиха. Даже не человек…
- Поверь, Ксиш: еловы – явно не твоё! Ты больше похожа на девушку, чем на еловиху. И, думаю, наши дети вылупятся не из яиц. Ты полноценно родишь мне младенца, как нормальная женщина!
- Ах!..
Их глаза снова встретились. Здесь, в тишине опустевшего здания, они остались совсем одни. Фриш обнял её, и мягко привлёк к себе. Его дыхание обожгло, а губы начали сближаться, ещё чуть-чуть – и встретились бы!.. Но Ксиш неожиданно отстранилась, прибывая в крайнем смущении. Кажется, ей снова было лет тринадцать. После разлуки со своей последней пассией, она, кажется, и целоваться-то разучилась…
- Давай… Давай в другой раз, - попросила она, - Я пока не готова. Не сейчас.
Фриш улыбался.
- Как скажешь, я не тороплю. Но… Я ОЧЕНЬ надеюсь на этот «другой раз»!
- Думаю, он будет, если учитывать серьёзность наших дальнейших планов, - улыбка Ксиш была кокетливой.
Они помолчали. Затем Фриш вернулся к предстоящему делу.
- Пойдём в квартиру управдома. У меня уже есть все ключи.
- Зачем?
- Там есть холодильник с лимонадом.
- Ты хочешь пить?..
- Нет. Если опустить в этот автомат просто Деньги – он выдаст газировку. Но если предварительно набрать код… Получишь взрывчатку.
- Ого. Ну и дела. Тогда пойдём, пока Глюкойли не раскрыли наш обман, и не вернулись за объяснениями.
Квартира управдома оказалась самой ухоженной из всех, в каких они до этого побывали.  Она сохранила следы поспешных сборов: женщина взяла с собой всё, что можно поместить в сумку. Осталась только скудная мебель и несколько разбитых тарелок. И автомат с лимонадом.
- Да, ты, наверно, переборщила с «крашеной курицей», - усмехнулся Фриш, - Она этого не перенесла!
- Сомневаюсь, чтобы Культер не величал её за глаза как-нибудь иначе. Этот автомат… А ты и правда хорошо здесь всё знаешь!
Фриш набрал тайный код, пересчитал Деньги и опустил их в проём. Тишина звенела от напряжённого, волнующего ожидания… Но вот автомат зашумел, и выдал им тяжёлую, круглую бомбу!
- Вот это да… Она настоящая?
- Конечно. Нет, не трогай! Понесу я.
Ксиш не возражала.
- Куда мы идём?
- Управдом – единственная, кто знала где именно находится тайная Лаборатория Культера. Вход – в её спальне, под ковром… Ну, вот и он! Чудненький «погреб». А на самом деле – спуск во владения сумасшедшего доктора. Именно туда я однажды спустился мотыльком, а вернулся – калекой... И там же Культер «колдовал» над тобой и Фсиной.
Фриш изо всех сил потянул железное кольцо на себя – и удивлённому взору Ксиш предстала узкая, кольцевая лестница, извивающейся змеёй уходившая вниз. Где она кончается, видно не было. Но сразу чувствовалось, что там, под надстроенным лишь для прикрытия домом, ведётся совершенно другая жизнь. Скрипучие деревянные полы, горы мусора, владения пыли и затхлый, спёртый воздух у спуска в Лабораторию решительно закончились. Как примитивна была обстановка наверху, так в противоположность совершенно всё оказалось здесь. Плиточный пол блестел идеальной чистотой! Воздух – пах хлоркой! Освещение было настолько хорошее, что глаза отдыхали, как днём.
Спускаясь, Ксиш ожидала увидеть нечто грандиозное, но Лаборатория Культера не поразила взгляд ни размерами, ни скелетами в шкафах. Сейчас профессор работает где-то вдали отсюда, и клетки, где он обычно держит подопытных, оказались пусты, что вызвало у Фриша вздох облегчения.
- Это… Она?! – Ксиш замерла, и лицо её побледнело. Она смотрела на Машину Опытов – самое большое из присутствовавших здесь изобретений науки и больной фантазии.
- Да. Я не Культер и не знаю, как она работает. Зато мне известно, что с её помощью доктор искалечил и сломал бессчётное количество жизней… И погубит ещё больше, если мы не уничтожим её.
Ксиш сглотнула вставший в горле ком. Неужели она сейчас смотрит на изобретение, являвшейся причиной всех её страданий?.. Фриш мог бы сейчас летать… А она – не знать, что такое изгойство и насмешки, быть полноценной еловихой, вырасти не в Доме Елова, а в родной семье!
- Фриш, мне нехорошо.
- Давай просто покончим с этим кошмаром.
- Странно, что нам удалось так легко проникнуть в святая святых Культера.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, сигнализация там, охрана… Хоть какая-нибудь… Мы вошли слишком просто.
- Не морочься. Всё будет хорошо. Надо поджечь фитиль, и бежать. Нам просто повезло! Такое бывает.
- Фриш!..
Но паренёк уже уверенно подносил огонь, и вот – фитиль загорелся. Секунды побежали, приближая взрыв.
- Теперь – бежим.
- Фриш! Зачем ты это сделал!?. Надо было… Не надо было торопиться!
- Пойдём, Ксиш. Всё будет хорошо.
Они рванули обратно к узкой, винтовой лесенке, что вела в квартиру наверху, но… У Фриша вырвался судорожный вздох. Ксиш всплеснула руками.
- Что случилось с лестницей, где она?!.
- Она… О-о, нет. Культер всё-таки позаботился об этом месте… Мы пойманы, и никуда отсюда не сбежим…
- Что делать?!.
- Ну, взрыв не будет настолько сильным, что всё здесь расплавится на атомы. Пострадает только Машина Опытов, и ближайшая к ней стена. А за стеной… А за стеной – вода. Ты умеешь плавать?
Ксиш боролась с паникой.
- Я же говорила, что не надо спешить!..
- Пожалуйста, успокойся!
С трудом, она взяла себя в руки, подавив страх.
- Да. Я отлично плаваю. К счастью.
- Я тоже.
- Что будем делать?
- Ждать взрыва.
- Что?!.
И он грянул. Это было похоже на мощный, глухой подземный толчок. Машине Опытов мгновенно пришёл конец. Но в эту же минуту Фриш и Ксиш услышали шум затапливающей Лабораторию воды. Они сделали глубокий вдох, и… И оказались под ней. Лаборатория Культера в мгновение ока превратилась в царство Нептуна.
Ксиш огляделась и встретилась взглядом с Фришем. Со стороны еловихи она унаследовала отличное зрение под водой, (считалось, что когда-то еловы вышли из воды). Сейчас это было кстати. Фриш звал её плыть, и она последовала за ним. Перед тем, как выплыть в неизвестность за дырой, образовавшейся в стене после взрыва, девушка увидела, что от Машины остались одни обломки. Разгребая тяжёлую, мутную воду руками и ногами, парень с девушкой двигались по длинному, широкому, круглому коридору. Долго ли ещё плыть, прежде чем они найдут выход? И есть ли он?.. Оба умели надолго задерживать дыхание. Но хватит ли этого времени, чтоб выбраться на сушу?..
Если нет, то обоих ждёт смерть в объятьях воды. И когда-нибудь Культер от души порадуется их гибели.
Плывший впереди, Фриш уткнулся в стену. Но Ксиш посмотрела наверх – и увидела в потолке окно. Они всплыли, и оказались в месте, похожем на пещеру. Внизу была яма с горящей лавой, над ней – перекладина, по которой можно было переползти на другой «берег».
- Что за чёрт! – выругался Фриш.
- Я… Я не поползу по этой тоненькой жердочке. Это безумие.
- Ты знаешь другой выход?
- Нет.
- Тогда – придётся.
Ксиш уже жалела о своей упрямости, когда друг просил её остаться наверху и дождаться его. Но теперь делать нечего. Фриш повис над лавой и стал передвигаться вперёд, аккуратно переставляя руки на перекладине. Та оказалась надёжной, и это ободряло. Поборов страх, Ксиш последовала его примеру. Мокрые руки скользили, вода с волос и одежды падала вниз и шипела на лаве. Каждую секунду кто-нибудь из них мог сорваться, и упасть в лапы ужасной смерти. Но вот – путь окончен, и их ноги снова оказались на твёрдой поверхности. А ещё перед ними, в полу, лежало точно такое же «окно с водой», из какого они вынырнули на другом «берегу». Друзья задержали дыхание, и нырнули.
Теперь коридор разветвлялся в разные стороны. Пришлось проверять, какой и куда ведёт. Несколько закончились тупиком, а один – продолжился. Но что это такое впереди?.. Дверь!?. В самом конце коридора медленно двигалась полностью прозрачная дверь! Ещё немного – и она закроется, навсегда оставив Фриша и Ксиш в ловушке.
Они заработали руками и ногами втрое быстрее. Если б были на суше – то вчистили бы со всех ног! Но продвигаться в воде намного сложнее…
Фриш достиг закрывающейся двери первым. Ещё немного – и она б раздавила его! Но парень успел. А Ксиш…
Обеспокоенный, бывший мотылёк развернулся в воде, надеясь увидеть подругу рядом. Он и увидел её, но…
Но теперь их разделяла прозрачная дверь…
Упёршись руками в непроницаемую твердь, зависнув в воде, Ксиш смотрела ему в глаза. Вдвоём с разных сторон, они принялись колотить и пинать преграду, отрезавшую Ксиш от спасения, но это не помогало: дверь была выполнена не из стекла, а из какого-то очень прочного материала… Тогда Фриш жестами показал подруге, чтоб она всплыла обратно в лавовую пещеру. Ксиш же печально покачала головой: окно закрылось… Девушка оказалась в ловушке!
Фриш заметался. Несколько раз он всплывал, чтобы глотнуть воздуха, и снова возвращался к запертой в подводной тюрьме Ксиш. Сколько она протянет без воздуха?!. Не так уж и много… И он ничем не мог помочь. Ни-чем. Ощущение это было ужасно...
Когда Фриш в пятый раз вынырнул и снова нырнул, Ксиш за прозрачной дверью не было. Полубезумный от отчаянья, паренёк глядел сквозь толщу воды во все глаза, но его подруга бесследно исчезла. У Фриша вырвался немой крик, и он нахлебался воды.
«Нет, НЕ-Е-ЕТ!!!»
Ксиш утонула.
Он всплыл.
Вокруг простиралось бескрайнее поле, злой осенний ветер пронизал тело сквозь мокрую одежду…
- Нет, - повторил Фриш, - Только не это, пожалуйста, Господи, только не это!..
Он никогда не молился и всегда считал себя атеистом, но сейчас, в эту минуту, ему вдруг захотелось верить, что его и правда может кто-то услышать и помочь.
Потому что больше помочь было некому: вокруг не наблюдалось ни одной живой души, и город был далеко.
«Я найду, - мысленно убеждал себя Фриш, - Я сейчас обязательно кого-нибудь найду. Я приведу людей! Мы вытащим Ксиш из этой клетки, во что бы то ни стало!..»
Он вылез из воды под ледяной ветер, который едва не опрокинул его назад. Стиснул зубы, глубоко вздохнул и побежал.
«Я успею. Я… Успею».
Силы кончились раньше, чем он об этом подумал. В изнеможении, Фриш упал, поскользнувшись в грязи, и заплакал. Прошло уже минут… Сколько?..
«Я не успел…»
В глазах потемнело, и паренёк потерял сознание.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГОЛОС

…Солнце стало оранжевым, небо окрасилось в розовый, облака – в малиновый. Значит, уже вечер…
Фриш обнаружил себя распростёртым на земле посреди полей и не мог вспомнить, как здесь оказался. Но когда память вернулась, пожелал всё снова забыть…
Перед глазами стояло лицо Ксиш, её печальный, растерянный взгляд. Казалось, что зная, как дорога она стала Фришу, девушка жалела в первую очередь его, а не себя. Жалела, что придётся его покинуть… Но о чём ещё она думала в последние секунды своей жизни?
Фриш поднялся, и медленно побрёл… Куда-то. Позже осознал, что автоматически взял курс на лежавший вдали город. В тяжёлых, мокрых кроссовках, ноги быстро окоченели. Тело казалось деревянным.
«Почему, почему ты не послушала меня, Ксиш?.. Я же говорил, что будет лучше, если ты подождёшь меня снаружи! Дурак, не смог тебя убедить… Кто, как не я виноват теперь в том, что ты погибла?»
Что этот мир без неё? Фриш так долго был один, что даже не представлял, как хорошо кого-то найти и полюбить взаимно. Но теперь, познав это чувство, он не сможет протянуть без него и дня. Горе легло на плечи, придавливая его к земле. Фриш вдруг осознал, что город, который он видит в дали, может оказаться вовсе не Фавиноном... Слева появилась чья-то ферма.
Фриш приблизился к строению и спросил у людей, что это за город. Оказалось – Присолнечный, а до Фавинона было о-ох как далеко…
Фриш чувствовал себя бесконечно уставшим. Фермеры глядели на него с любопытством и воображали, как же он мог оказаться здесь в таком виде и состоянии. Нашёлся один добросердечный дядька, проникнувшийся сочувствием.
- Эй, сынок, да ты же весь мокрый! На тебя что, ведро воды вылили? Заходи, обсохни. Так и сгинуть недолго. А воспаление лёгких, думаю, тебе ни к чему.
Фриш принял приглашение. Его одежду повесили сушиться, а взамен дали сухую и тёплую. Налили водки. Много. Целый стакан, так, что залпом не выпить… Фриш заставил себя осушить всё до капли, но на последнем глотке его скрючило. Он никогда бы не выпил так много яда… Но теперь это требовалось.
Он опасался, что может сойти с ума…
Видя мучения парнишки, мужчины весело загоготали и отпустили в его адрес несколько добродушных шуток. С непривычки алкоголь ударил в голову так сильно, что всё поплыло перед глазами. Жена хозяина фермы поставила перед Фришем полный горшок дымящейся каши с маслом и мясом. Юноша не хотел есть, но заставил себя. Только благодаря этому он не опьянел до бесчувствия.
Люди любопытствовали, что с ним произошло, и пришлось на ходу сочинять наиболее правдоподобную, но малоинтересную историю. Слушатели остались удовлетворены, а согревшемуся и поевшему Фришу полегчало. Уходя, он поблагодарил людей и к ночи благополучно добрался до дома. Там рухнул на диван и нашёл утешение в глубоком сне.

…Девять часов утра в сонном, притихшем городе. Яркое солнце лилось в комнату через незанавешенное окно. За стеклом было столько жизни, столько неестественной радости, что Фришу не хотелось открывать глаз. Ведь ЕГО солнце зашло навсегда, и никогда больше не поднимется... Мысли о том, что надо как-то выловить тело девушки, были ужасны. Но он должен это сделать. Ксиш должна быть похоронена достойно! А потом…
Фриш не хотел заглядывать так далеко. Почему-то он был уверен, что жить ему осталось недолго. И не потому, что у него поднялась высокая температура и началась лихорадка, а потому, что смертельно больна была его душа. И нет такого лекарства, которое спасло бы её. Ведь воскресить Фриша могло только возвращение подруги! А это ЗА пределами её и его возможностей…
В больную, разгорячённую жаром голову лезли путанные и странные мысли. О некромантике, зомби, вампирах… Вспомнился снятый на далёкой планете Земля фильм, «Сумерки». Фриш ни разу не был на Земле, но фильм показывали и в его мире. Если б Фриш был Эдвардом Калленом, то, конечно же, ни минуты бы не медлил, чтоб спасти свою Ксиш. Но вампиры – вымысел. А он – всего лишь мотылёк, да и то – без крыльев…
Фриш принял лекарство, и когда к телу вернулась его нормальная температура, голова несколько прояснилась. Как только он выздоровеет, немедленно приступит к поискам тела. Бедная, бедная Ксиш. Это он виноват. Он втянул её в свой замысел, и погубил. Фриш понимал, что не сможет с этим жить, и достал сигареты. Стряхнул с пачки пыль. Он бросил курить несколько месяцев назад, а вот теперь решил начать заново. Знакомый аромат приятно щекотал ноздри, тоненькой струйкой, дым поплыл к потолку, извиваясь причудливыми узорами. Воображение Фриша рисовало ими торжествующее, ухмыляющееся лицо Культера, и много-много змей, хищно разевающих клыкастые пасти. Тишина звенела солнцем и глубоким, как могила, одиночеством. Мир умер. Продолжавшее биться сердце – иллюзия.
Наверно, он всегда любил Ксиш, с первого дня её жизни. Только понял это слишком поздно. Теперь её нет, и любить ему больше некого… Её смерть – чудовищная ошибка! Ведь они были созданы друг для друга!!! Он – мотылёк не-мотылёк, она – еловиха не-еловиха… Оба – жертвы одного и того же обстоятельства. Оба – изгои. Возможно, было предопределено, чтобы однажды они сошлись и зажили счастливо под одной крышей! Кто знает?..
Но теперь всё разрушилось. И другой такой же Фришу не найти. Ксиш была уникальна…
Вдруг эту странную, солнечную тишину прорезал оглушительный звон покоившегося на тумбочке древнего телефона. Он прозвенел и раз, и два, и три… Терпение Фриша закончилось, и он снял трубку, на сто процентов уверенный, что это с работы. Больше Фришу никто не звонит: друзей у него не так уж и много.
- Фриш?.. – голос, который раздался в трубке, не мог быть реальностью. - Куда ты пропал? Я жутко беспокоюсь!
- …
- Фриш? Это ты? Почему ты молчишь?! Алло!
- К… Ксиша?!.
- Ну да, я! А ты на кого подумал? У тебя что, появилась другая девушка? Ха-ха-ха!
Она смеялась. Живой, звонкий смех Ксиш был жизнерадостным, как всегда, но может ли он являться реальным? СЕЙЧАС?!.
- Ксиш… - прошептал он. Тихо, одними губами. На большее сил у Фриша не осталось. - Ты ЖИВА!?.
Бывают мгновения, когда счастье настолько велико, что верить в него кажется ошибкой. Когда оно похоже на милостивую шутку небес, обезболивающим, посланным добрым ангелом, чтобы хоть на миг облегчить страдание. Фриш БОЯЛСЯ поверить в то, что действительно сейчас разговаривает с НЕЙ…
- Вижу, ты уже успел меня похоронить, господин дорогой друг? А как же свадьба и дети, о которых мне жарко дышали на ушко?.. А я-то, глупая, поверила! – она явно была в хорошем настроении и расположена к шуткам.
- Ты бы знала, как я волновался!..
- Я звонила, но ты не брал телефон.
- Он вымок!
- Наконец, додумалась набрать домашний. Думаешь, я не переживала?
- Ксиш!!!
- Всё позади. Я жива.
- Как ты выбралась?!!
- Мы проглядели маленькое окно в потолке. Совсем рядом с тем, которое закрылось. Оно было такое узкое, что я едва протиснула туда свои сорок пять килограммов.
- Это… Это просто счастье, - прошептал Фриш, теряя силы. По щеке его катилась слеза. Ксиш не на шутку испугалась последовавшим молчанием.
- Фриш?.. Ты ещё здесь?
- Я всегда буду рядом. Где ты? Я еду к тебе!
- Недалеко. Я звоню из автомата.
- Я тебя встречу.
Даже не уточнив, у какого именно она автомата, Фриш положил трубку и быстро оделся. Понёсся, перерезая улицу, с такой скоростью, словно у него опять выросли крылья. Нашёл её, и с ходу заключил в объятья. Ксиш не успела удивиться, как его губы уже впились в её, и наступил миг, на который они оба забыли обо всём вокруг…

ЭПИЛОГ

Ксиш продала свою крохотную квартиру и с огромным облегчением съехала из сомнительного, социально загибающегося района. Теперь она жила со своим будущим мужем! Фриш помог ей устроиться на хорошо оплачиваемую работу, и скоро они сделали в квартире отличный ремонт. Жизнь наладилась… Пришло белое время, и сердца молодой пары прибывали в тихой, золотистой радости, ласкающей и придающей душе силы. Произошедшее с ними приключение стало потихоньку забываться, шрамы – разглаживаться. Они оба совершили грандиозное и неоценимое дело: освободили мир от Культера и его зловещей Машины Опытов.
Интересно, что же теперь предпримет безумный профессор, когда вернётся на Земли и обнаружит, что его Лаборатория разрушена и погребена под развалинами Общежития?..



ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…