Антиты, часть 2

 1
Вечер

Тибри Средняя открыла глаза и увидела серый потолок. Из окна падал вялый, тоскливый свет закатного солнца планеты Антирэс. Воспоминания нахлынули и взбудоражили душу, отчего шике резко села и тревожно огляделась. В зале царил беспорядок... Журнальный столик лежал на полу вверх ножками, рядом с ним покоились осколки разбитых фужеров и бутылка из-под фелля, который вытек и замарал ковёр. В памяти смутно ожили звуки: веселье, танцы, грохот и визг Тибри Чёрной, в обнимку с Майтом налетевших на столик. Теперь эта парочка крепко спала рядом на широком диване.
«А где человек?..»
Тибри Средняя встала, пошатнулась и коснулась рукой лба. Взлохмаченные волосы упали на глаза, голова не болела, как бывает с похмелья у людей, но чувствовалось полное бессилие, утрата энергии и апатия. Ближайшие час-два она не сможет даже охотиться.
«Где человек?!»
У себя в комнате, (нет, ну что за чертовщина, у них с Чёрной есть своя!..) Средняя обнаружила Тибри Красную и Крейса, тоже в глубоком сне.
Вдруг в дверь раздался стук.
Средняя замерла, чувствуя, как колючий страх сжимает сердце. Почему-то она была уверена, что это пришли за сёстрами и их дружками: похищенный с Земли человек мёртв, и ВХП уже знают о мерзком, ужасном преступлении Диндогрианок…
Стук повторился дважды, потом раздался щелчок, и Тибри Белая сама открыла дверь ключом. Средняя облёгчённо вздохнула. Сестра…
— Ау! Есть кто живой, или вас фазуг отправил в бессрочную ремиссию?.. – свежая, бодрая и в хорошем настроении, Белая вошла в зал.
— Средняя, почему ты не открыла мне? Гармония и Хаос!.. Что здесь случилось?!
— Так… Немного повеселились… Чёрная и Красная… Я, Чёрная и Красная… — промямлила сестра, потупив взгляд. Её голос звучал неуверенно и фальшиво. Во взгляде Белой шевельнулось подозрение.
«Только не пытайся прочитать мои мысли! – в смятении и страхе подумала Тибри Средняя, — Иначе ты наткнёшься на Стерегущий Барьер и спросишь, зачем я его поставила, что я скрываю. Чертовщина! Чёрная, Красная, зачем вы втянули меня в это?! И зачем я втянулась?..»
Белая сочувственно улыбнулась, подошла к ней и положила мягкую ладонь на лоб. Средняя ощутила, как сестра посылает ей немного своей положительной энергии. Муки похмельного синдрома сразу значительно уменьшились.
— Фелль?.. Глупышка, не надо было вестись на провокации сестёр. Ты выглядишь какой-то напуганной… Сестрёнка, Чёрная и Красная обижали тебя?
Средняя любила Белую. Намного больше, чем Красную и Чёрную. Доброта и мягкость Тибри Белой обладали силой, простой и чистой. Это была мощная, светлая энергия.
— Прости.
Слово само как-то сорвалось с губ Тибри Средней.
«Прости за то, что придётся тебе врать…» — мысленно закончила она.
Белая взволнованно заглядывала в её прячущиеся глаза.
— Что случилось?
— Белая… Мы слушали «Чазер», — всхлипнула Тибри Средняя.
— Любимые песни сестёр? Ну и что с того?
— Белая… Мне не по себе.
Её мелко залихорадило, а по щекам заструились слёзы. Холодный, дремлющий в груди ужас терзал сердце. Перед глазами стояло искажённое лицо похищенного с Земли человека в руках Красной. Бледный, теряющий рассудок энэгелит Плэри. Бездушная, весёлая и пьяная Тибри Чёрная... Стояло, и не хотело уходить. Средняя удивилась собственной слабости, а сестра обняла её и стала шептать что-то утешительное.
— Тише, тише… Всё пройдёт… Он приставал к тебе? Так?
— Кто?.. О чём ты?
— Крейс! Этот наглый, рыжий лис, который нравится Красной. Из-за него ты плачешь?
— Эм-м… — Средняя задумалась. Крейс был отвратителен, но рыдать из-за этого болвана она не станет. А вот как ложь такой вариант был неплох! Тем более что Белая уже верит в это.
— Да!.. Так всё и было. Не понимаю, как Красная до сих пор не замечает, какая он дрянь?.. Давай не будем об этом. Я не хочу… Всё нормально. Уже всё нормально, Белая.
Тибри Белая поверила ей.
Вместе, они поставили журнальный столик «на ноги», собрали пустые бутылки из-под фелля и почистили ковёр. Потревоженный шумом, Майт лениво заворочался на диване, расклеил глаза и глупо уставился на сестёр.
— С добрым вечером, — сказала Белая.
— Привет...
Средняя почувствовала, как Майт пытается войти в её мысли, но безуспешно: наткнулся на Стерегущий Барьер. Швайзер бросил на неё выразительный взгляд, и Средняя слегка приоткрылась.
«Я закрылась от Белой. Что тебе надо, Майт?»
«Ты помнишь, что нельзя никому рассказывать о том, что было?»
«Ради сестёр я промолчу. Но где этот несчастный человек?»
«Ах, как ты волнуешься! Прям смешно…»
«Ты псих!.. Где человек?!»
«Не дёргайся. С ним всё превосходно, он на Земле... После развлечений, мы с Крейсом открыли Портал, и спровадили гостя в родной город на его родную планетку».
«Вы просто вытолкнули его в Портал?! Дезориентированного и больного??!»
«Да, Гармония и Хаос, просто вытолкнули!.. А что, по-твоему, надо было его за ручку к мамочке привести, в постель уложить и одеялком накрыть?!»
«Да, сгореть тебе от голода!!! С ним может случиться что угодно в таком состоянии, вы должны были проследить, проконтролировать…»
«Ну, в конце-то концов, это не мы похищали его с Земли. Сей десерт приготовили для гостей твои сёстры. Следовательно, данная обязанность полностью лежит на них, если они и правда хорошие хозяйки».
Майт невозмутимо оправил длинные волосы, убрал с груди голову всё ещё спящей Тибри Чёрной и поднялся. Средняя поняла, что продолжать разговор не имеет смысла. Парень сестры похож на Чёрную полным отсутствием и совести, и жалости!
— Пока, девочки. Как видишь, Белая, нам было весело… Всего хорошего! – высокомерно бросил Майт, и, к облегчению обеих шике, убрался.
— Я больше никогда не буду участвовать в их развлечениях, —искренне поклялась Средняя сестре, — Не нормальные они… С тобой и твоими друзьями намного лучше.
— Я думаю, это правильный выбор. Ты молодец. Кстати, на счёт друзей… Я сегодня завела приятное знакомство.
Белая стала рассказывать о том, как сидела в гостях у Анны Мэлир, куда её привела Александра Странн и где она встретила Вроза. Но Средняя слушала вполуха, она думала о том, что надо отправиться на Землю и найти того человека. Её сердце было не на месте.

2
После провала

Угрюмей всего Бешуга бывала тогда, когда упускала добычу. Да ещё какую добычу!.. Сегодняшний потенциальный Подвластный был хозяином перспективного разума: завладев таким, гореть от голода пришлось бы не скоро. Но девчонка оказалась сильной. Смогла противостоять гипнозу!.. С Бешугой такое случилось впервые. До сегодняшнего дня её сил хватало, чтоб подёрнуть сознание человека туманом внушения.
Теперь она была на родной планете Антирэсе, сидела во дворе на скамеечке рядом со старым, давно нуждающемся в ремонте домом своей подруги Спокони. Споконя приютила у себя Бешугу от того, что вместе с ней удачней получалось охотиться. Вялая, медлительная и глуповатая, Споконя родилась слабой антиткой: её мама была тьпам. Бешуга же была сильнее, проворней и хитрее, и когда охота удавалась, она всегда делилась добычей со своей подругой. Подвластные у них были общие. Но нашлось и ещё кое-что, что их объединяло: болезнь с названием «обнаружина»…
Обнаружина – это настоящее проклятье для охотника. Вследствие данного заболевания, антиты утрачивали способность становиться невидимыми для глаз людей. А значит, не могли нападать на своих жертв, набрасываясь «из ниоткуда», как это делают все остальные. Отвратительная и ненавистная, обнаружина катастрофически осложняла охоту! Бешуга и Споконя уже давно не охотились на Земле, выбрав для этого другое, довольно необычное место. Они искали свои жертвы в Загранье: нападали там на заблудившихся.
Бешуга и Споконя были разных полов. Бешуга – трито, а Споконя – шике. Внешне трито абсолютно женственны, но могут как рожать, так и оплодотворить. Всё зависит от избранника: если трито влюблена в швайзера – она будет чувствовать себя шике и родит ему детей. А если полюбит шике – потомство принесёт её жена. Сама же трито, в таком случае, утрачивает способность к материнству.
В общем, Бешуга и Споконя могли стать полноценной парой, но пока между ними была только дружба, хоть и жили вместе.
— Как плохо, что я не могу стать невидимой… — в который раз уныло вздохнула Споконя.
— Только не ной, — заранее предупредила итак удручённая Бешуга.
— Ты позвонила Александрочке?
— Да, она придёт.
— Александрочка поможет!.. Она всегда нам помогала.
— Угу.
— Бешуга… Правда, Александрочка милая?
— Ты что, влюбилась?
Споконя смущённо потупила три своих квадратных глаза в землю. Её щёки слегка зарумянились. Александра была трито, как и Бешуга.
— Ну-у…
— Ясно, желаю удачи. Но смею заметить, что вы совсем разные.
— Смотри!.. Это она!
Александра Странн приближалась к их дому. Сияя от радости, Споконя бросилась к ней на встречу, как соскучившееся чадо кидается к матери. Александра едва успела опомниться, как подруга уже висела у неё на шее и осыпала щёки поцелуями. Бешуга подошла к ним пасмурная.
— Привет, Александра Странная.
— Привет, Бешеная. Я здесь, и жду вашего подробного рассказа о том, что случилось.
— Он будет, можешь не сомневаться.
— Девчонка!.. – взвизгнула Споконя, — Нас обидела человеческая девчонка!
Александра улыбнулась.
— Не дала вам съесть её мозги?
— Да!..
— Пойдём внутрь, Странная, — пригласила Бешуга.
Александра вошла в маленький полутёмный зал, безвкусно загромождённый старой мебелью. «Как можно жить в таком хаосе?!» — в ужасе подумала она. Половину из всего, что здесь было, Александра без раздумий бы затолкала в уничтожайзер, созданный на Антирэсе для того, чтоб расщеплять до состояния пыли любой вид мусора. А уборку здесь… «Гармония и Хаос, сколько лет здесь никто не подметал и не протирал пыль?..»
Споконя, наверно, догадалась о её мыслях.
— Нас с Бешугой не смущает наш быт. По мне – так главнее, чтобы эта нора надёжно защищала от природных циклонов. 
— Завтра синоптики прогнозируют мозговынос, — сухо бросила Бешуга.
— Опять? Что-то они участились в последнее время. Хорошо, что я живу на Земле, — сказала Александра, прислушиваясь к пульсу Антирэса. Она подключила все свои чувства к Природе, но та была абсолютно спокойна.
— Знаете… Что-то они напутали, — сказала Александра минуту спустя, — Я не чувствую приближения циклона! 
— В этом и заключается главная странность, которую мы не можем понять, — сказала Споконя, — Учёнными выдвинута версия, что циклоны… Созданы ИСКУССТВЕННО!
— А вот это уже настораживает. Не лап ли фазугов это дело?..
— Очень возможно.
На миг в запылённом, затхлом пространстве зала воцарилась тишина. Циклоны, искусственно созданные, и насланные на Антирэс враждебной инопланетной расой… Но неужели война не окончена?
Фазуги – это злобные и жестокие существа с другой планеты. Много лет подряд они стремились уничтожить антитов и завладеть их планетой, но всякий раз терпели поражение, после чего оставшиеся усиленно плодились, чтоб восполнить утраты в рядах своей армии. Фазуги не могли похвастать физической или ментальной силой, но умели изобретать множество с виду совершенно безобидных «штучек». На самом деле сии вещи являлись либо мощнейшей защитой, либо эффективным оружием против антитов.
Пронзительный и визгявый вопль вывел Споконю и Александру из размышлений. Бешуга прискакала в зал, рвя на себе волосы и обмирая от ужаса.
— Всё!!! Я горю от голода!!! Начало-о-ось!!! А-а-а!!!
— Ты уверена?.. – недоумённо вылупилась на неё Споконя. Слишком уж резко, по её мнению, подругой овладел приступ голода. Бешуга вдруг замерла, и, поймав на себе пристальный взгляд Александры, смутилась.
— Нет. Ложная тревога… Я просто опять перепутала бутылку с зиком с бутылкой жгучего фелля…
Голубые камушки зик обладали питательным и успокоительным свойством, это были самые распространённые и востребованные витамины на планете. Антиты грызли их, когда хотели есть, но не имели возможности пойти на охоту. Грызли, когда нервничали или болели. Грызли, когда просто было скучно. Со временем они научились готовить ЖИДКИЙ зик. Жидкий зик обладал теми же свойствами, что и простой, но при этом употреблять его было легче и намного приятней. Но и дороже, естественно.
Что же до дурманящего и совершенно не полезного фелля – то он и правда бывал весьма жгучим.
— Тьфу ты, напугала, – Споконя перевела дыхание.
— Чем я могу вам помочь? Хотели попросить, чтоб я присоединилась к охоте? – спросила Александра, переходя к делу.
— Нет! – яростно выпалила Бешуга, приводя Споконю в замешательство, — Никогда. Сама, и только САМА я её поймаю!..
Неудача в охоте сильно задела её самолюбие.
— Но о чём же тогда ты хочешь попросить МЕНЯ?
— Дай мне совет!.. — взмолилась Бешуга, — Научи какой-нибудь хитрости, приёму, трюку… Чему-нибудь. Ты ведь СТРАНН! Легенда!!!
Александра развеселилась.
— Легенда? Я?..
— А разве нет? Сам великий Правитель Антирэса призывал тебя в свой замок дважды, чтобы сообщить, насколько редок твой талант.
— Хм… Не припоминаю, чтобы я об этом тебе распространялась.
— Ты живёшь в неведенье, Странная! Тебя знают, и постоянно говорят о тебе!.. Не смотря на могущество вашего видового класса, не каждый френшт удостаивается внимания Высших.
Александра задумалась. Возможно, это правда. Много десятилетий прошло с тех пор, как она в последний раз говорила с Правителем, пообещав ему повзрослеть! Пожалуй, она сдержала своё обещание, так как прежние хулиганские выходки Александры Странн остались позади вместе с отрочеством. Интересно, помнит ли ещё о ней сам Высший?
— Великий Правитель питал надежду, что когда-нибудь я стану пользоваться своей силой на благо армии, и возглавлю её.
— Да. Именно это мы со Спокой и услышали с экрана информатора.
— Ладно, — сдалась Александра, — Будь по-твоему. Я – легенда, и вы просите меня помочь. Хорошо. Но сначала хотелось бы услышать вашу историю.
— Этот человек обладает большой психической силой, — сказала Бешуга, — Как обычно, я применила гипноз, чтобы она сама подошла к нам со Спокой. Но она… Она из-под него вышла! Вырвалась! И убежала. Скрылась в одном из этих своих Порталов, которые они открывают такими прямоугольными штуками… Кажется, их называют «Портадарами». Это ключ, способный вызвать из воздуха Дверь хоть куда и в любом месте.
— Её имя – Алиса, — подключилась Споконя, — Она из людей мира Яселимуса.
— Да. Она уже давно лазает по Загранью, рискуя навлечь на себя беду. Алиса странный человек, и очень перспективный Подвластный. Странные люди почти всегда перспективны, как жертвы…
— В этот раз Алиса из Яселимуса погрузилась в Загранье гораздо глубже, чем обычно.
Александра Странн зажала уши ладонями и нетерпеливо затрясла головой.
— Стоп, стоп! Вы забываете, что я, как и большинство других антитов, никогда не охотилась в Загранье. Объясните, ради Гармонии: какие ещё люди из Яселимуса и Пор… Порта… Как вы сказали?..
— Портадар, — охотно помогла ей Бешуга, — Штука, которая вызывает Портал. Образно выражаясь, «дарит» его. Ключ! В общем, слушай. Загранье – это такой большой-большой океан бестелесной тьмы. Она похожа на болото: кто увязнет, не имея при себе Ключа, тот умрёт. Даже с малой глубины собственными силами вынырнуть могут не многие. А ещё в этот «океан» вливаются тысячи «рек». Тысячи дорог из разных миров, немногие из которых, как и Земля, населены людьми. Яселимус – один из них…
То, что Земля далеко не единственный населённый людьми мир во Вселенной, известно многим антитам. Александра лично знала ещё две планеты, похожие на Землю, и однажды даже охотилась на одной из них. Но что ещё за Яселимус?!. О таком мире она слышала в первый раз.
— Я уверена, что Алиса ещё появится в Загранье, — прервала её мысли Бешуга, — И теперь  хочу быть более подготовленной к встрече с ней. Александра… Изучи мою силу и скажи, чему я ещё  способна научиться. Может быть, пока не все мои способности мной открыты? Я слышала, френшт твоего уровня отлично разбирается не только в своей, но и в чужой Природе. Пожалуйста!
Александра сильно сомневалась, что Бешуга могла что-то в себе проглядеть и пропустить. Сила Бешуги была больше, чем у Спокони, но всё же оставляла желать лучшего. И Бешуга, как виделось Александре, давно раскрыла и пользовалась ею всей.
— Хорошо.
Всё-таки Александра взяла её руки в свои и на миг они слились в одно целое. Со стороны казалось, что они просто стоят рядом, только с закрытыми глазами и погружённые в транс. Но на самом деле тело Александры стало опустевшим сосудом, а его содержимое – дух – полностью перешло в Бешугино. Туда, где были её сила и энергия.
Бешуга с надеждой ожидала конца изучения.
Увы, но ничего нового подруга сообщить ей не смогла.
— Нет, — сказала Александра, возвратившись в собственное тело и разорвав контакт, — Извини, Бешуга. Все свои силы ты знаешь уже давно. Знаешь, и используешь по-максимуму. Ничему новому я научить тебя не смогу. Большего, чем ты уже умеешь, твой уровень не позволит…
Споконя наблюдала за ними с тоской. Бешуга с досадой пнула валявшийся на полу ботинок. Он взлетел к потолку и вдребезги разбил пыльную, старую люстру. Споконя подняла один из осколков и, с обречённым видом, стала уныло выцарапывать им на стене какой-то рисунок.
— Не-е-ет!!! – завопила Бешуга, сжимая кулаки, вонзая когти в ладони и роняя слёзы, — О, как я ничтожна!.. И это все мои способности!? Не уметь человека даже как следует гипнозом заарканить??? О-о, меня тошнит от себя! Позорище…
— Мне б твой уровень, Бешуга, — сказала Александра Странн, — Я – сильнейший френштер! В моих возможностях владеть сознаниями сразу группы людей! Врачи диагностируют им шизофрению, лечат годами, но…
— И я так хочу!!! – ещё громче завизжала подруга.
— Меня НЕНАВИДЯТ, Бешуга. Люди проклинают меня! Моя сила и мой голод – моё проклятье.
Бешуга с любопытством изучала потемневшее лицо подруги. Пыталась понять: играет ли Александра словами, чтоб её утешить, или же действительно считает свою силу проклятьем? Александру она знала честной и искренней... Нет, её эмоции не были наигранными.
— Ты хорошая антитка, Александра. Не садистка и не одержимая психопатка, какими, увы, иногда становятся некоторые из Сильных. Ты права… Но всё же… Будь моих сил побольше, я б не знала, что такое гореть от голода.
На это Александре ответить было нечего.
— Спасибо, что всегда откликаешься, если твоим друзьям нужна помощь. Но ловить человеческую девчонку вместо меня не надо… Я сама захвачу Алису! Если я этого не сделаю, у меня уже никогда не получится избавиться от презрения к себе. Я должна!!!
— Хорошо.
— Э-э… Но если что, я тебе позвоню, — тихо шепнула Споконя, и Александра поняла, что в успех своей подруги она не верит.

3
Утерянный осколок памяти

Когда-то давно, страдая от буйства своего могущества и переизбытка энергии, Александра Странн надолго нашла себя в магических боях, которые проводились между колдунами, магами и антитами на Ринге. Когда же это было?.. Помнится, тогда она уже имела имя. Причём в точности то же, что носит сейчас. Хм… Определённо, это было ПОСЛЕ дома Самородившихся, но ещё ДО знакомства с Врозом, Анной и Памой — её нынешними самыми лучшими друзьями. Странно… Блуждая по тёмным лабиринтам собственной памяти, Александра Странн неожиданно обнаружила не тупик, но глобальный провал, где дорога обрывалась и не было ничего, кроме мрака и глухого молчания тревожной утраты.
«Мне это не нравится, — совершенно точно поняла Александра, решительно прыгая в пропасть, чтобы отыскать там ключи от разгадки, — Зачем я заблокировала свои воспоминания? ЧТО таится за этой закрытой дверью в намеренно изъятую из памяти часть прошлого?»
Погрузившись в медитацию, френшт стояла перед выбором: вспомнить, или нет? Подумав, она решила открыть дверь найденным ключом с гравированной надписью «Ринг», и вошла в неё.

***
 
Он был азартен и самоуверен. Чем выше ставка – тем сильнее азарт. Он стягивал волосы в хвост и твёрдой походкой шёл на Ринг, осыпая противников насмешками. И побеждал. Отправлял в нок аут одной левой. А правой – разбивал в пыль их самолюбие. Ему нравилось смотреть, как побеждённые лежат у ног, пытаясь встать. Как возится с раненым целитель, и как судья объявляет о факте победы. Стайз ликовал, даря фанатам удовольствие любоваться его сиятельством. А вечером знакомился с красивой девушкой, и проводил время приятно. И чёрт ему был не брат, и Бог – не отец. Стайз пил вино и смеялся, похваляясь друзьям своими победами. Гордо величал себя Высшим магом, и придумал соответствующий имидж. А как иначе, когда фанаты по всему городу говорят о нём одном?.. Были, конечно, и другие герои: колдуны, волшебницы, ведьмы, но Стайз презрительно называл их неудачниками, подмигивая красоткам за соседним столиком.
Он был уверен в своём мастерстве. Развивал потенциалы, открывая всё новые. Он заслужил свою славу честно, но хотелось большего.
И однажды Стайз бросил вызов той, о чьём величии говорили шёпотом. О чьей красоте писали стихи, и слагали песни. Её звали Александра Странн, и она была сильнее всех, с кем ему до этого приходилось иметь дело.
— Не думаю, что ты поступаешь разумно, — сказала Александра, заправляя за ухо синюю прядку волос. Ухо было заострённым, как у эльфа, но маленьким и аккуратным, — Я – мировая звезда! А ты – всего лишь любимец узкого круга. Дитя!.. Лучший среди дилетантов, но я — закалённый ветеран. Ты не достаточно опытен, чтобы выходить на Ринг со Мной!
От Александры пахло дорогими духами, наверняка изготовленными где-то в других мирах. Она же Странница, бывала даже там, откуда другие не возвращались! А Александра не только прилетала на новом корабле, но ещё и с победой. И восторженные фанаты окружали космопорт кольцом. И Стайз надолго оставался в тени, скрипя зубами, которые от злости трансформировались в клыки.
— Это мы ещё посмотрим, — сказал маг с усмешкой. Стайз напомнил Александре самодовольного кота: дворового, матёрого, но всё равно маленького и слабого по сравнению с драконом, каким она себя ощущала. – Не плачь, когда я побью тебя, Странница!
«Бить» Стайз будет не кулаками. Физически он, конечно, сильнее, но на Ринг выходят не для того, чтоб померяться грубой силой: поединки проходят исключительно между магами.
— Дитя, — повторила Александра холодно, — Ты останешься калекой, когда я с тобой закончу.
Стайз выгнул бровь и рассмеялся. Странница приняла вызов, дав письменное согласие выйти с ним на Ринг через месяц, в самом конце после сражений с другими, более сильными противниками. Это будут исключительно её бои, на которые фанаты слетятся из разных миров, засорив космопорт кораблями.
«Но на этот раз Александра разочарует их, — подумал Стайз, — Пришло время взойти новой звезде!»

***

Стайз смотрел вслед Страннице, изящной походкой скользившей к своему синему кораблю. Удалялась быстро, ни разу не оглянувшись. Забирала с собой часть его сердца. С одной стороны – она противник, которого надо победить… С другой – женщина, которой хотел обладать! Но Александра не воспримет его всерьёз, пока он «дитя» и «дилетант». Надо впечатлить её!
От недостатка женского внимания Стайз не страдал. Были у него любовницы и в этом мире, и в других. Люди, волшебницы, ведьмы… Эльфийки, оборотни, полуангелы. Он был честен с ними: напрасных надежд не давал. С кем-то проводил одну лишь ночь, с другими – встречались какое-то время, но исключительно из соображений досуга. Стайзу хотелось большего, чем просто красота и нежность. Ему требовалось риска, огня!
— Чё, слюни пустил? – раздался голос откуда-то сверху, — А голову сложить на Ринге не боишься?
Кот всегда появлялся неожиданно. Когда надо, и когда не очень. Красный мех магического животного блестел в оранжевых лучах Светуна. Серые ветви раскидистого бубита служили компаньону укрытием целый час.
Стайз усмехнулся.
— Всё-то ты подмечаешь, плут! Но согласись, она хороша. Прогнать бы эту строгость, и получится мягкая, домашняя кошечка… Просто не терпится услышать её мурчанье! Ты говорил, мне пора остепениться. Я и сам уже хочу семью. Что скажешь, Брэнти?
У кота даже шерсть на спине встала дыбом.
—Ты с ума сошёл?! Я одобряю идею жениться, но только не на такой чертовке. Она же антит, Стайз!.. Такая не станет при ссоре посуду бить. Вселится в сознание, подчинит своей воле – и будешь жить под каблуком до конца Вечности. Она же френшт!!!
Стайз знал, насколько велика ментальная сила антитов, принадлежащих к этому видовому классу. А если учесть, что Александра – самая могущественная из них, слова Брэнти мгновенно переставали выглядеть преувеличением.
Однако, это только разжигало его азарт.
— Я ДОЛЖЕН одержать победу!.. Александра подарит мне триумф и славу, а после – я заберу её сердце, как трофей!

***

В воздухе стоял шум рукоплесканий и восторженный рёв разношёрстных фанатов, окруживших Ринг плотным кольцом. Только что одержав восьмую по счёту победу, могущественнейшая френштер оправила волосы и улыбнулась поклонникам так непринуждённо, словно закончила не бой, а лёгкую разминку. Последний поверженный ментальной силой Александры Странн, гигант в конвульсиях корчился на полу Ринга. Его тело покрывала бурая шерсть, а нечеловечески огромный рост и горы мышц говорили о том, что мужчина был выходцем из правящего класса медведей-оборотней.
«Если б твоё сознание обладало хотя бы половиной силы мускул, ещё остался шанс избежать инвалидности, — подумала Александра, без уважения глядя на побеждённого, — Добро пожаловать в хронические шизофреники, самоуверенный недоумок!.. Надеюсь, богатые родственники не разорятся на дорогостоящих услугах лучших Целителей вашего королевства».
Александра Странн искренне негодовала, когда на Ринг с ней выходили те, кого она с презрением называла «дилетантами». Такие гнались за славой очертя голову, и не желали помнить простых истин: чтобы в честном бою победить френштера, не достаточно одних только знаний, или силы! Наличие первого без второго, или второго без первого не принесёт плодов! И вот, очередной бой кончился быстрее, чем успел начаться: пара неверных атак, несколько роковых просчётов – и Александра вновь одержала верх, разрушив рассудок и придя к власти над сознанием противника. Итогом победы френшт неминуемо становилось тяжёлое расстройство психики, приводящее к зачастую неизлечимому заболеванию.
И всё же, не смотря на это, всё новые и новые смельчаки бросали ей вызов. Встречались среди них и достойные, которые вызывали уважение, но таких было меньшинство. В основном это Высшие маги и волшебники, либо полуангелы или тоже френшт, как она. Сегодня, из восьми противников, таких было всего лишь двое: белокурая эльфийка-волшебница и ясноликий маг-полубог. Первая продержалась почти час, умудрившись нанести ей лёгкое ранение и проиграть с минимальным уроном для здоровья, уйдя с площадки на своих двух, что с побеждёнными Александрой случалось редко. Второй бился яростней и дольше, но менее осторожно, в результате чего френшт могла оставить его калекой, но пощадила: полубог внушил ей уважение своими опытом и силой, что тоже бывало не часто.
Улыбаясь и купаясь в лучах славы, Александра Странн подумала, что сегодняшние бои принесли удовольствие не только поклонникам её ментальной силы, но и ей. Наблюдая, как два амбала уносят на носилках воющего медведя-оборотня в палатку целителя, она уже видела себя празднующей победу в компании лучших друзей, но, едва собравшись покинуть Ринг, с досадой вспомнила, что ей сегодня предстоит ещё один, завершающий бой.
«Стайз!.. Гармония и Хаос, а я уже и забыла про этого самоуверенного дилетанта. Маг, вне сомнений, талантлив, и список побед его довольно длинный, только вот боя с френшт у Стайза никогда не было. Сможет ли он одолеть хотя бы слабого представителя моего видового класса, не говоря уже о сильнейших?!»
Александра ОЧЕНЬ в этом сомневалась.
— А теперь мы поприветствуем следующего, и последнего участника сегодняшних боёв: небезызвестного Гайм Овера Стайза, ранее уже покорившего сердца поклонников серией блестящих побед над видными противниками как из нашего, так и из соседних миров! — Раздался из динамика восторженный голос ведущего, — Воин, маг и прирождённый лидер! Как вы знаете, до сегодняшнего дня Стайз ещё не проиграл ни одного магического боя, что полностью оправдывает взятый им псевдоним, заранее предупреждающий соперников о том, что их ждёт. Вы уже чувствуете, как накаляется воздух над Рингом?! Вероятно, это станет одним из самых запоминающихся сражений, так как и Странница ещё никому не уступала в своих силе и искусстве. Так кто же из них двоих сегодня проиграет впервые?!
Когда Стайз взошёл на Ринг, Александра услышала визг и рукоплескания его многочисленных почитателей. Судя по напыщенной и восторженной речи ведущего, он тоже принадлежал к их числу. Впрочем, если сравнить славу Стайза со славой недавно побеждённых ею эльфийки-волшебницы и мага-полубога, на их фоне она блекла, превращаясь в жалкий призрак.
«Самоуверенный выскочка. Очередной дилетант, которого я поставлю на место одной левой», — подумала Странн, занимая боевую стойку мага-воина. Закончив выделываться перед публикой, импозантный мужчина встал напротив неё и растёр ладони, выбивая искры просящейся в дело магии.
— Теперь отступать поздно, — одними губами сказала Александра так, чтоб её слышал только Стайз, — Послушай, мне не хочется ломать тебе жизнь. Если будешь слушаться моих советов, я проявлю милосердие, и через время опытный целитель сможет поставить тебя на ноги. Если нет – останешься пускать слюни до конца Вечности, навсегда потеряв человеческий облик. Выбор за тобой, маг! Повторяться не буду.
Самодовольная, беспечная улыбка Стайза поблекла, уступив место настороженности. Взгляд и тон Странницы были настолько серьёзными, что становилось понятно: в своей победе она не сомневается.
«Во что ты ввязался, Гайм Овер?! — Вспомнились слова обеспокоенного Брэнти. Кот провожал его до самого Ринга, и Стайз впервые в жизни увидел, как в жёлтых глазах магического животного настоящий страх граничит с подступающей паникой, — У кого я буду спать на коленях, когда Странница нафарширует твои мозги шизофренией, и целителям придётся применять смирительную магию, удерживая тебя от безумных поступков?! Если себя не жалко, так о друзьях подумай! Слушай, давай так!.. Пока нас не увидели, можно ещё развернуться, сесть в корабль и улететь на другую планету. На Океанариус, где мы так классно загорали прошлым летом, и ты закрутил роман с русалкой, а потом узнал, что она принцесса, и чуть не огрёб от её отца Морского Владыки. Весело же было!.. Или в Империю Союза Райских Миров. Ты там дачу двести лет назад купил, и мы жили какое-то время в горах, практикуя магию снега, пока не спровоцировали лавину и не погребли под снегом соседний город. Сколько всего можно натворить!.. Зачем тебе погибать во цвете лет?! Если хочешь, я могу инсценировать несчастный случай, чтоб не опорочить твою репутацию трусостью. Придумаем что-нибудь веское, что якобы вынудило отменить планы и отняло возможность выйти на Ринг. Поклонники ещё и вино с цветами тебе в палату присылать станут, где ты по легенде находишься! Ну, как идея???»
Стайз отказался, и уже через час по местному времени стал свидетелем того, как синевласая френшт с лёгкостью одолела на Ринге своего первого противника – мрачного чёрного колдуна, долго и нудно похвалявшегося перед публикой тем, что прочная связь с Нижним миром делает его неуязвимым для любых атак.
«Ну, тут я тоже бы справился за две минуты, — подумал Стайз удовлетворённо, радуясь, что выскочка получил по заслугам, — Но как она планирует одолеть вот этих?!»
Намётанным глазом опытного мага-воина, Стайз безошибочно определил, кто из будущих противников Александры Странн действительно заслуживает внимания. Светлая эльфийка и полубог из Союза Райских Миров были живой легендой!
«Эх, пропал мой бой, — с печалью подумал длинноволосый маг, — Не дотянет Странница до конца сражения! Придётся ждать следующих боёв, когда френшт оправится».
Однако ещё через пять часов, Стайз стал свидетелем невероятного! Серией абсолютно немыслимых, перекрещивающихся приёмов и атак, Александра Странн таки одолела сначала эльфийку, а затем – могущественного полубога!..
Значительно подрастеряв свою уверенность, предпоследним на Ринг тяжёлой походкой вышел двухметровый медведь-оборотень, по слухам – внебрачный сын экс-короля с планеты Чащоба, тремя столетиями ранее героически погибшего в схватке с космическими налётчиками фазугами. Потрясённый увиденным ранее, Стайз понимал, что шансов у него нет, что и стало очевидным спустя каких-то двадцать минут яростной схватки.
А теперь он САМ стоит напротив Александры, чувствуя, как сердце замирает от её красоты и опасности.
«Боевые навыки эльфийки и полубога, конечно, впечатлили, но я сильнее их, — подумал Стайз, храбрясь, — Отступать теперь и правда уже нельзя. А значит, я выиграю этот бой!..»
По традиции, начало схватки было более демонстративным и пиаристым, нежели серьёзным: публике требовался разогрев и перенастрой с предыдущего сражения на предстоящее. Поэтому, не сводя друг с друга хищных взглядов, длинноволосый маг и утончённая, стройная френшт кружили по Рингу в смертельном танце, позволяя одеждам развиваться, а цветным всполохам магии – согревать ладони.
— Вперёд, Странница!.. Раздави этого слизняка!!! — раздался из толпы тяжёлый, хриплый бас, — Пусть знает своё место, отброс несчастный!..
— Сделай его. Сотри в пыль!!!
— Это твой последний бой, Стайз. Куда ты полез?! Ха-ха-ха-ха, бросить вызов самой Александре, вот же недоумок!..
Самолюбие мага болезненно ёкнуло. Что ж, следовало ожидать, ведь здесь собрались преимущественно её поклонники. Он и не думал, что его дерзость оставит людей и гуманоидов равнодушными.
— Дилетант!..
— Беги, пока можешь, выскочка!!!
Стайз стиснул зубы, ощущая, как от ярости они стали трансформироваться в клыки.
— Не зевай, маг! – мелодичным голосом мурлыкнула френшт, и, пользуясь его рассеянностью, нанесла сильнейший удар по самому слабому месту в защитном поле противника.
«Какого чёрта?!! — только и успел подумать Стайз, беспомощно наблюдая, как красиво осыпается прощальными осколками его ментальный щит, переливаясь всполохами угасающего света, — Этого не может быть!!!»
Невидимая простому глазу, магическая броня Стайза не имела себе равных по прочности. Не смотря на устарелость использованных для её создания чар, она верно служила магу во всех его боях, всякий раз выручая тогда, когда он совершал хоть и редкие, но всё же имевшие место ошибки.
«Её сила невероятна… Даже полубог не способен так легко разрушить переплетение этих древнейших чар!.. Но Страннице не занимать ни могущества, ни прозорливости. Она не только видит слабые места, но и знает, в какой момент наносить удар».
Александра рассчитывала на лёгкую победу, только этот скользкий, хитрый маг сумел её удивить. Аккурат в момент, когда френшт собиралась покончить с ним вторым ударом, Стайз ловко высчитал траекторию атаки и перенаправил летящий в него заряд разрушительной ментальной магии обратно туда, где он зародился: в Александру. Раздался глухой взрыв, и снопы синих искр полетели им под ноги, а Александра, растерянно хлопая синими ресницами, приложила максимум усилий, чтоб сохранить равновесие. Собственное оружие не причинило здоровью того вреда, какой был бы, попади заряд в Стайза, но ощущение, что её одурачил какой-то новичок, привело Странницу в ярость.
Публика потрясённо ахнула, и тут уже поклонники Стайза зашлись в восторженных рукоплесканиях.
— Стайз – лучший!!!
— Так держать, скинь Странницу с пьедестала!..
— Мы верим в тебя, Гайм Овер!!!
Самодовольная улыбка вернулась на лицо симпатичного мага, расцветя новыми красками. В груди стало жарко от возликовавшей гордыни.
«Осторожней, — напомнил он себе тем не менее, — Не расслабляйся!»
Александра была ранена, но полное восстановление не отняло у неё и пяти секунд. Внутренним чутьём, коим обладают все мало-мальски магически одарённые, Стайз ощущал в её теле мощные вибрации неистощимой, могучей энергии. И это – после того, как она поборола уже восьмерых противников!.. Казалось, вместо того, чтоб утомиться, Александра только стала ещё сильнее.
«Ты кое о чём забыл, маг, — раздался в голове знакомый, мелодичный голос, — Мы, френшт, одерживая верх над соперником, на правах победителя присваиваем себе часть его жизненных сил. Так что сейчас я свежей и бодрее, чем была утром после крепкого восьмичасового сна!»
«Какого Хаоса ты читаешь мои мысли, Странница?! – пришёл в ярость Стайз, снова чувствуя себя одураченным: кому приятно знать, что в его голове покопались? — Хочешь напугать?.. Не выйдет!»
Он сделал резкий выпад, но промазал, хотя обычно этот трюк заставлял противника рухнуть к ногам с серьёзной раной.
Неудача только раззадорила Стайза.
«Ха-ха-ха-ха!.. Давай, дилетант, попробуй меня достать своей примитивной магией! Даже полубогу это удавалось с трудом, а ТЫ кто такой?..» 
Взамен разрушенного ментального щита, он воздвиг новый, только тот был в десятки раз слабее. Не удивительно, что голос духа такого сильного френштера, как Александра, спокойно просачивался сквозь эту дохлую защиту.
Умело отражая атаки Странницы, Стайз лихорадочно перебирал в памяти те сложные приёмы и причудливые комбинации видов боевой магии, которые имел удовольствие видеть сегодня в исполнении её сильнейших противников. Многие из них были ему незнакомы: в частности именно те, что по-настоящему приносили успех.
«Проклятье… Я и правда практически НИЧЕГО не знаю о ведении ближнего боя с ФРЕНШТ! Поведение Странницы непредсказуемо, я с трудом предугадываю её следующий удар, и совершенно не вижу слабых мест! Она быстрее всех, кого приходилось видеть ранее».
Уверенный настрой на победу начал ветшать. Атаки Странницы сыпались на мага градом, от которого он только и успевал, что отбиваться. Силы, тем временем, медленно таяли, а раздражение и тревога росли, что совершенно не способствовало холодному, взвешенному мышлению, необходимому для того, чтоб трезво оценивать дальнейшие перспективы.
Несколько раз Стайзу удалось сплести чары Замедления, благодаря чему он выиграл время и дважды ранил противницу, вынудив её отказаться от избранной тактики. На миг, Александра опять подарила ему удовольствие созерцания её удивлённой растерянности.
«Ха! Ну как тебе «примитивная магия»?! — Восторжествовал Стайз самодовольно, — Может, не такой уж я и дилетант, красотка?»
К Страннице печально быстро вернулось её хладнокровное самообладание.
«Потенциал в тебе есть, — признала френшт, — Но твоя удача, маг, всего лишь случайность. Не думай о себе слишком много: я просто изучала тебя!»
«Да ну, — рассмеялся Стайз, не веря, — В таком случае, я тоже пока что разминался».
«Ты лжёшь, — спокойно констатировала Александра истину, — Ты уже начинаешь выбиваться из сил. Предупреждаю, что с этого момента начну биться серьёзно! То, что ты пока не был ранен – моя милость... Но теперь я больше не намерена продолжать эту игру».
Стайз жалел, что у него не хватает могущества пробить её ментальный щит и тоже свободно читать мысли. Поэтому узнать, говорит ли Странница правду, он возможности не имел.
«Давай, удиви меня, кошечка!.. Держу пари, после этого боя я стану такой же Легендой, как ты».
Александра сосредоточенно отбивала его атаки, не растрачивая ни своего спокойствия, ни хладнокровия. И вдруг Стайз осознал, какую именно комбинацию чар следует применить, чтобы нанести силам противницы первый значительный урон. Душа в нём так и возликовала от предвкушения нового блестящего триумфа! Неужели Странница не видит, что практически подставляется ему, занимая такую невыгодную позицию?!
Предчувствие близкой победы дразнило и вдохновляло. Победив Александру, он не только прославится, но и завоюет её уважение. Ведь Странница пока ещё никому не проигрывала! А теперь, когда это произойдёт, она непременно изменит о нём своё мнение. Возможно, через какое-то время даже попросит раскрыть секрет, и взять в ученицы! И, конечно же, предложит в обмен на это большие деньги.
В других ситуациях Стайз охотно принимал и учеников, и солидные суммы… Но в этот раз он откажется от платы. Ведь обучать боевой магии прекрасную френшт, слышать её голос и ощущать рядом волнующую энергетику приятной сердцу женщины – уже сама по себе награда! И когда Александра оценит его мастерство, его доброе обращение и терпение, он улучшит благоприятный момент, чтобы признаться в своей ответной симпатии. Интересно, какие цветы она любит? И как скоро согласится подарить свой первый поцелуй, когда они начнут встречаться?..
Стайз уверенно продолжал атаку, укрепляя свои позиции и внутренне удивляясь, что противница, казалось, резко выдохлась. Сейчас, ещё немного, и он одержит верх!.. Ещё чуть-чуть, и…
Внезапно, что-то произошло. Картинка реальности дрогнула, поплыла, перекосилась, выгнулась под неестественным углом и обречённо треснула с глухим щелчком… Земля ушла из-под ног, а тело разом обмякло, утратив всякую охоту стоять на ногах.
«Щит!!! — Панически мелькнула в голове последняя связная мысль, — Проклятье… Она опять пробила защиту!»
Какие-то секунды Стайзу казалось, что всё происходящее не реально. Глаза его продолжали видеть, уши – слышать, но в голове стало так пусто, словно основная часть сознания отделилась и рухнула куда-то в далёкую, отрешённую бездну. Что он здесь делает? Это сон?.. Кто все эти люди?!
Маг неуверенно покачнулся на ногах, подумав о том, как хорошо было бы лечь прям где стоит, закрыть глаза и больше не мучить себя такими непривычными, вызывающими смутную тревогу размышлениями. Почему на него все смотрят? Что это за место?..
— …Дилетант… — Вдруг ясно донеслось до слуха отдельное триггерное слово из общего шума толпы. В голосе было столько презрения, что Стайз неожиданно очнулся, возвращая свои мысли на утерянную траекторию шокирующей реальности.
«Она ДОБРАЛАСЬ до меня…» — осознал он.
Насланные на него Александрой чары Отрешения начали отпускать. И первым, что почувствовал маг, была мучительная, разрывающая, лишающая рассудка БОЛЬ…
   — Если будешь слушаться моих советов, я проявлю милосердие, и через время опытный целитель вернёт твоему рассудку прежнюю целостность, — Откуда-то из-за багровой занавеси страдания раздался спокойный и холодный, как лёд, мелодичный голос френшт, — Я обещала не повторяться, но всё-таки решила напомнить. Ты не выиграешь этот бой, Стайз!.. Сдайся СЕЙЧАС, чтобы мне не пришлось покалечить тебя окончательно…
— А-а-а-а!!! — Зарычал маг от боли, отчаянья и гнева. Он пытался устоять на ногах, но ноги держать отказались, и Стайз рухнул на колени под торжествующий гул голосов поклонников Странницы. Это было недопустимо!!! Они смеются над НИМ?! Но он же Гайм Овер Стайз, он ещё никому не проигрывал, он эксперт, а не дилетант!!!
Волна злости и разочарования в себе захлестнула, безнадёжно раздавливая остатки самолюбия.
«А между тем, — напомнил безжалостный внутренний голос, — на тебя сейчас смотрят и твои поклонники. Они верили в тебя… Они делали ставки на твою победу!!! Если ты проиграешь, тебе не простят этого ни они, ни ты сам…»
Стиснув зубы, маг попытался максимально заблокировать боль и вернуть себе ровность духа, необходимую для продолжения боя. Только вот рана, нанесённая френшт, значительно отличалась от травм, которые он когда-либо получал на Ринге прежде. Ему была непонятна природа этого повреждения. Он не знал, как с ним совладать, и как контролировать. Он терял власть над собственной Силой!
«Нет-нет, я не проиграю! Только не сейчас!.. Не сейчас, и НИКОГДА!!!»
— Похоже, Гайм Овер Стайз серьёзно ранен, — раздался тем временем из динамика голос судьи Ринга, заглушая все посторонние шумы, — Посмотрите на выражение его лица! Неужели он и правда верил, что одолеет Странницу, используя заклинания, которые выручали его в боях с неудачниками и начинающими недомагами?! Все мы видели, как снисходительно поддавалась Александра этим примитивным приёмам, чтоб усыпить бдительность Гайм Овера, а после – нанести быстрый и точный удар!
«Так значит, она усыпляла бдительность…» — подумал Стайз, в муках гордыни болезненно осознавая всю тяжесть собственного позора. Усилием воли, ему удалось прогнать остатки чар Александры, но руки дрожали от резкой утечки жизненных сил, которые продолжали покидать его, просачиваясь через повреждённую целостность духа. Напоминая самому себе раздавленного жука, маг оставался полулежать на Ринге, и поднял голову, рискуя взглянуть на свою противницу. Больше всего на свете Стайз боялся увидеть во взгляде синевласой френшт надменное, торжествующее презрение! Однако, к её достоинству, Александра избегала опускаться до таких грубых эмоций. Лицо её оставалось спокойным и даже выглядело слегка заинтересованным, словно мысленно она спрашивала сама себя, почему маг всё ещё подаёт признаки сознания вместо того, чтоб отключиться, как это недавно сделал в схожей ситуации один из её предыдущих противников.
Безуспешно пытаясь найти в себе силы, чтоб подняться на ноги, Стайз с упавшим духом осознал, что на помощь к нему торопится озабоченный целитель.
— Отойди!.. — в бессильной злобе зарычал маг, махнув на эльфа рукой, отчего тот растерянно замер в паре шагах от раненого, как вкопанный, — Я в порядке! Бой продолжается!!!
Превозмогая боль, Стайз таки встал, оправил плащ и занял боевую стойку напротив Александры, демонстрируя публике свою готовность к продолжению схватки. Взгляд его был осатанелым и мутным, глаза – безумными. До ушей донеслись отдельные, удивлённые возгласы из зрительских масс. Ноги держали плохо, картинка реальности снова начала плыть, уверенно вытесняя рассудок на обочину вменяемости.
Наблюдая за этим, отверженный целитель неодобрительно покачал головой.
— Всё-таки дилетант… — с долей какого-то сожаления печально прошептала Александра Странн, и тоже растёрла ладони, снова пробуждая свою магию, — Упрям, горд, непробиваем и глуп!.. Не слушаешь советов!.. Ослеплённый своим поколебленным самолюбием, не желаешь смотреть правде в лицо! Куда тебе биться?! Ты проиграл этот бой, признай, Стайз!.. Всё когда-то случается впервые, просто смирись!
— Какое тебе дело до того, сдамся я сейчас, или нет? – Так же тихо спросил маг, осознав, что она не издевается, а пытается его вразумить, — Если ты так уверена в своей победе, тебя не должен затруднить ещё один раунд. Дерись со мной, Странница!.. Я остановлюсь только тогда, когда одержу победу, либо упаду замертво!!!
— Будь по-твоему…
— Раунд второй!!! – громогласно объявил судья.
Но, едва его голос успел стихнуть, Александра Странн обрушила на своего противника ТАКОЙ удар, после которого рассудок Стайза уже навсегда отправился туда, где не было ничего, кроме тишины и густого, плотного мрака: в Загранье...

***

 После подобного поражения шансы на возвращение на Ринг у противников Александры были печально малы. И сейчас, глядя на затихшего, безжизненно распластавшегося у её ног симпатичного мага, френшт понимала, что только что его карьере пришёл конец. Прощай, Гайм Овер Стайз!.. Не купаться тебе более в лучах славы, не согревать свою гордыню любовью фанатов и почитателей!
На сердце Александры внезапно сделалось сумрачно и неприятно. Судья объявил о её девятой за сегодняшний день победе, толпы окруживших Ринг поклонников ликующе шумели, но синевласая френшт не разделяла их радости: единственное, чего ей сейчас хотелось, это поговорить с целителем, которому предстояло немедленно заняться тяжелораненым.
— Как он? — спросила Александра, тихо войдя в палатку, где эльф в полутрансе водил раскрытой, слабосветящейся ладонью над головой беспамятного Стайза. Целитель неспешно вернулся во внешний мир, открыл глаза и задумчиво посмотрел на победительницу.
— Этого Вы приложили от души, уважаемая Странница. Честно сказать, высокомерный, самоуверенный маг многих раздражал, и я Вас абсолютно понимаю. Уровень его мастерства высок, но значительно ниже того, с которым было бы разумно пытаться выиграть бой у такого сильного противника, как френшт! — Александра заметила, как устремлённые на неё бледно-сиреневые глаза эльфа блеснули неподдельным восхищением, — Честно сказать, мне вообще затруднительно представить себе колдуна или мага, способного одолеть Вас в честном бою.
— Это понятно, — нахмурилась Александра, тоном давая понять, что сейчас не настроена говорить о своих достоинствах, — Скажите, каковы у Стайза шансы на восстановление? Я могла бы не давать своего согласия на бой с ним, но всё же сделала это, заранее зная исход, а теперь – сожалею. Это же ребёнок!.. Глупый, упрямый, но достаточно талантливый, чтоб не заметить опытным глазом. К сожалению, дети не понимают, как опасно играть с огнём! Я должна была отказаться от боя ради его же сохранности…
Длинноволосый маг лежал на койке рядом с целителем без движения. Магические перстни на его пальцах потускнели, плащ – запачкался и помялся, рот приоткрылся, а глаза безжизненно закатились. Если б не ритмично вздымавшаяся грудь, можно было решить, что мужчина мёртв.
Целитель снова погрузился в транс и мягко приложил светящиеся пальцы к вискам раненого.
— Он всё ещё продолжает отчаянно бороться с полученными ментальными травмами, но происходит это уже глубоко в Загранье, всплыть откуда самостоятельно его шансы ничтожно малы, — сообщил эльф с искренней печалью, — Возможно, мне удастся более-менее собрать осколки его рассудка во что-то приблизительно похожее на прежнего человека. Но на Ринг маг в таком состоянии уже не выйдет. Думаю, Вы прекрасно понимаете, о чём я.
Розовые глаза синевласой френшт печально потемнели. Снаружи её ждали почести и заслуженная награда, но Страннице, казалось, это было безразлично: уйдя в свои мысли, Александра выглядела отстранённой и оцепеневшей, словно душу её отравила гнетущая горечь.
Рыжий эльф, облачённый в светло-серые, просторные одеяния целителя, смотрел на неё заинтересованным взглядом праздного любопытства.
— Кстати, Вы знаете, что Стайз относился к Вам весьма специфически?.. Я узнал это только что, пока работал с его повреждённым сознанием. Он… Как бы это сказать…
Неожиданно раздался шорох, и в палатку, игнорируя гневные окрики стражи, стремительно метнулось что-то мохнатое и ярко-красное.
— Оставьте его!.. — Вступилась Странница, преграждая путь сердитым, вооружённым мужчинам-полуволкам, попытавшимся проникнуть следом, — Это друг. Он имеет право!
Игнорируя суету, кот вспрыгнул на койку, где без движения лежал маг, и, обнюхав его с умирающей надеждой, тоскливо взвыл, прижав усы и уши.
— У-у-у!.. Я так и знал!!! Стайз, Стайз, ты меня слышишь?! Ну же, очнись!.. Прошу тебя!!!
Втянув когти, Брэнти несколько раз ударил друга лапой по щекам, затем укусил его, затем – опять обнюхал, снова укусил, но, так и не добившись никакой реакции, обречённо забрался на грудь, свернулся клубком и мелко затрясся, стиснув клыки.
— Что смотришь, целитель?! Работай давай!.. Погружайся в транс, и, когда пойдёшь в Загранье, возьми меня с собой. Я хочу встретиться с ним!
— Хорошо, — не стал возражать эльф, возвращаясь к прерванной работе.

***
 
 …Александра резко очнулась, сжимая в сердце давнюю, потревоженную боль, много лет назад заблокированную глубоко в подсознании вместе с питавшими её воспоминаниями. Ринг и магические бои уже давно стали пережитками прошлого, с тех самых пор, как пал Вэридис: планета, которую населяли их главные спонсоры и самые сильные маги Вселенной.
«Значит, я была знаменитостью, — приводя в порядок потрясённые мысли, стала подводить итоги френшт, — И тот маг – тоже. По юности и недосмотру за собой, я, сама не осознав, прониклась к харизматичному, привлекательному и незаурядному мужчине ответным чувством! Это была… Моя первая любовь… Трагичная, и несостоявшаяся».
Теперь всё встало на свои места. Так вот откуда взялась её депрессия, убедившая на много лет забыть и свою личность, и имя!
«Имя… Зачем оно, когда можно просто жить в человеке, не заморачиваясь? Я – френшт, и все мои жертвы становятся шизофрениками не зависимо от того, хочу я этого, или нет. Думаю, я просто болезнь», — сказала она Врозу в их первую встречу, тогда, когда антиты придумывали себе себя.
«Как и сказала Бешуга, я была Легендой… Но после того, что стало со Стайзом по вине её силы, Странница перестала любить свой Дар. Растоптала себя. Возненавидела. Без объяснений, навсегда ушла с Ринга, впредь отказавшись и от боёв, и от своей последней награды…»
Сделав такие открытия, и вернув на место недостававший осколок в своих воспоминаниях, Александра испытывала смешение чувств из удовлетворения, усталости и неясной тоски. Конечно, спустя десятилетия, когда-то острая боль превратилась в блеклый призрак, но всё же падала на сердце отравливающей тенью раскаянья, печали и неведенья.
Сколько Александра ни пыталась разузнать о дальнейшей судьбе Стайза, маг, после своего нашумевшего поражения, навсегда исчез с радаров публичной жизни. Как и Странницу, на Ринге его больше никогда не видели.

4
Марелко Марлетт

Его звали Марелко Марлетт. И он, сгореть ему от голода, был не просто симпатичным швайзером. Он был умён, честен, остроумен, отзывчив… А ещё – серьёзен и прост. Он любил музыку и питал пылкую мечту однажды выступить со своей группой на большой сцене. А песни их, надо сказать, этого заслуживали! Тексты, правда, писал не Марелко – в этом считалась профи его сестра Саманди – но зажигать сердца музыка умела. И не только музыка…
Они познакомились в парке. В тот вечер вся планета отмечала праздник: столетний юбилей со дня полной победы над фазугами. До этого, столетия подряд, фазуги периодически совершали трусливые, но крайне неприятные налёты на Антирэс.
Однажды с этой проблемой было покончено раз и навсегда.
Праздник был в полном разгаре. Малоизвестная, («ПОКА малоизвестная», как говорил при случае Марлетт) но не бездарная группа «Взлёт» зажигала на сцене. Подростки восторженно визжали и подпевали писклявому голосу Малли, солистки и третьего члена группы «Взлёт». Среди общей толпы, привлечённые музыкой, оказались и три подруги: Александра, Анна и Пама. Молодая группа, на взгляд Александры, выступала отлично, только голос тьпамочки к песням не подходил. Хрупкая и подвижная, как все тьпамы, симпатяжка Малли обладала хорошим слухом, но её голос, от природы специфически визглявый, не подходил к музыке, написанной френштерами. Марелко и Саманди Марлетт лихо наяривали на лидаграх. Узнав, что у них одинаковые фамилии, Александра подумала, что они муж и жена, но известие, что Марелко холост, приятно обрадовало.
Марелко и его сестра были френштерами. Как и Александра, как и все френшт, Саманди и её брат носили длинные косые чёлки. У девушек к чёлке прибавлялся ещё и короткий, лохматый «хвостик», (в действительности – пучок сверхчувствительных антенн), обычно на макушке или сбоку. Количество «хвостиков» соответствовало количеству Подвластных, которые на данный момент находились под её властью. Френштеры — элита Антирэса, их ментальная Сила и способности невероятно велики.
Когда выступление группы «Взлёт» подошло к концу, когда музыканты зачехлили гитары, и на сцену вышел какой-то тенет со скучной подборкой своих унылых, мрачных стихов, (люди, находящиеся под властью тенетов, все без исключения страдают депрессией), Александра и Анна заметили, что между членами группы произошёл разлад. Малли ругалась со своими друзьями, кричала и отчаянно, нервно жестикулировала. Саманди помрачнела, а Марелко пытался что-то втолковать солистке, но безрезультатно: Малли была на взводе и просто не слушала.
— Подойдём? – предложила Александра.
— Давай.
Они приблизились к музыкантам и услышали, о чём идёт разговор.
— Послушай, Малли! Всё, что нужно – это только одна пластинка «Звулота» под язык перед выступлением, и…
— Я сказала, НЕТ!..
Александра увидела, что Марелко держит в руке упаковку с пластинками «Звулота». Для тех антитов, чей голос сильно отличается от человеческого, «Звулот» является непременным атрибутом маскировки от людей. Чаще всего им пользуются тьпамы. Пластина «Звулота» растворяется во рту и изменяет голос, делая его менее писклявым и более ровным.
— Малли! Ты нисколько не утратишь своего обаяния, если чуточку подкорректируешь голос.  Так будет только лучше!
— Так и есть, — поддержала брата Саманди, примиряюще ложа руку на маленькое, острое плечико тьпамы, — Вспомни известного Фрези из «Чазер». Мировая звезда! Он тоже пользуется «Звулотом»…
— Нет!.. Никогда!!! – по щекам Малли заструились слёзы. Она яростно стряхнула с плеча руку Саманди и завизжала ей в лицо, вытягиваясь на цыпочках. — Это дискриминация моего класса! Люди бы сказали, «расизм»! Я – тьпам, и мой голос такой, какой и должен быть у тьпама!!! И я не буду кем-то другим!!!
Одним рывком она  сбросила с плеч на землю джинсовый жилет с вышитым названием группы, прыгнула на него и вытерла ноги, демонстрируя пренебрежение. Ярости в маленькой тьпамочке было больше, чем у десятерых вооружённых фазугов, в прошлом совершавших налёты на Антирэс.
— Я УХОЖУ ОТ ВА-А-АС!!! – закричала она и исчезла, растворившись в воздухе.
Марелко и Саманди остались вдвоём в полной растерянности. Вид у них был удручённый и расстроенный.
— Вот это да! – сказала Пама Амтопа, — Ну и характер!
Музыканты удивлённо воззрились на троих наблюдавших за ними всё это время антиток. Лицо Марелко Марлетта украсилось обаятельной, но грустной улыбкой.
— Да, вот такие у нас отношения с солисткой Малли Иллим.
— Она что, уже не в первый раз вот так?.. – Анна бросила взгляд на помятый и затоптанный тьпамой жилет, валявшийся на земле.
— Я уверена, что и не в последний. – В голосе Саманди слышалось плохо скрытое раздражение.
— Как вам праздник? Где ваши швайзеры? – Марелко решил сменить тему разговора. Пама Амтопа захихикала.
— Они одиноки, очаровательный музыкант! Мои подруги одиноки, как пятикрылые амуэтто!.. Хи-хи.
— Понятно. Эм-м… Нам с Саманди неловко, что вы стали случайными свидетелями нашей ссоры с Малли. На самом деле, она бывает очень мила. Только эти вспышки гнева… Но с кем их не случается, правда же?
— Да брось ты, Марелко. Мы прекрасно понимаем. Но я б на вашем месте поискала другую солистку, — сказала Анна.
— Только где её взять?..
— Разве у Вас нет подруг? – улыбнулась Александра, — У Марелко, должно быть, не одна дюжина поклонниц. Или Малли… Особенная?
Марелко понял, на что намекала Александра.
— Нет-нет, она не моя шике. — Открестился Марли. Казалось, ему подурнело от одного представления об отношениях с истеричной Малли, —Подруги есть, конечно, но большинству из них более интересна слава, чем музыка… Ну, Вы понимаете, я думаю. Знаете, чем отличается успешная группа от неуспешной? Неуспешная группа не питает настоящей страсти к своему делу. Если мы с Саманди возьмём солистку, которая не достаточно чувствительна к музыке, «Взлёт» так и не взлетит выше той ступени, на которой мы сейчас топчемся.
— Но и у Малли, похоже, не слишком много вдохновения, если она так просто готова всё бросить.
— Увы, это действительно похоже на правду... – нехотя признал он, — Ей не нравимся мы с Саманди. Не нравится музыка, которую сочиняю я, стихи, которые пишет Саманди, то, как мы ведём себя на сцене, то, как мы организуем выступления… Однажды она сказала, что намерена когда-нибудь уйти из «Взлёта». Якобы её успех – не с нами.
— Александра хорошо поёт, — улыбнулась Пама, — Я отвечаю!
— А… Какая из вас?..
— Она вот. С синими волосами.
Взгляд Марелко остановился на Александре Странн.
— Эм… Приятно познакомиться.
— Взаимно. — Солнечно улыбнулась симпатичная френшт.
Неловкое рукопожатие, лёгкое смущение…
Анна и Пама весело переглянулись.

…Таким вот образом, две недели назад, в записной книжке Александры появился новый номер. Его владелец уже пару раз звонил ей… А теперь антитка френшт собралась на прослушивание: вчера Марелко сказал, что Малли не отвечает на звонки, не контактирует и врятли появится в скором времени.
А его до следующего выступления осталось совсем ничего. 
В гостях у Александры, за привычными чашками чая, сидели земные подружки Люба и Таня. У Татьяны намечалось в жизни большое, важное событие: свадьба. Александра была в числе приглашённых, но сомневалась, стоит ли ей идти. Сидя за большим накрытым столом, среди двух десятков едящих и веселящихся людей, где не будет, кроме неё, ни одного антита, Александра непременно будет ощущать себя неуютно. Сколько раз за этот день ей придётся объяснять, почему она равнодушна к запечённой в яблоках утке, дюжине салатов, супам, фруктам, сокам и сладостям? Ведь люди не знают о её неземном происхождении. Никто и предположить не сможет, что Александра Странн только выглядит, как человек!
— Он пригласил тебя на встречу?! – словно дети, взвизгнули Люба и Таня, когда Александра рассказала им об очаровательном музыканте, с которым она имела радость завести знакомство, — Это же настоящая удача! Лови её за хвост, пока не улетела!..
Их эмоции были подобны ярким искрам чудес пиротехники. Чтобы придать своим словам убедительности, девчата просто фантанировали восторгом. Они не простили бы Александре, упусти она такой шанс.
— Он мне понравился. И, кажется, эта симпатия взаимна, — честно призналась антитка. С цветными линзами в глазах и вставной челюстью во рту, она выглядела сейчас обычной земной девушкой.
— Хочешь, посоветую, что надеть?
— Брось, Люба, у Шурочки итак превосходный вкус.
— В том синем платье ты неотразима, он дар речи потеряет, когда тебя увидит!
— И обязательно надень каблуки. Он же выше тебя?
— Не надо ей каблуки, а то будет, как дрель. Она итак высокая, как модель!
— А как ему цвет твоих волос?
От их эмоциональных голосов в ушах начало неприятно позванивать. Девчонкам хотелось поболтать, но Александра могла опоздать к Марелко, если задержится. Поэтому, воспользовавшись своими ментальными способностями, она внушила девушкам желание заняться другими делами, а интересные разговоры на тему её личной жизни перенести на лучшее время. Люба и Таня покинули Александру, дав ей возможность подготовиться к встрече. Через пару минут, антитка вызвала Портал, и скоро была уже очень далеко не только от России, но и вообще от матушки Земли: она унеслась на свою родину: процветающую планету Антирэс.

5
Прослушивание

Александра Странн обладала высоким, чистым голосом, хорошим слухом, превосходно играла на лидагре (популярный струнный инструмент на Антирэсе) и пиграно, (клавишный). Она была не менее талантлива, чем Марелко, но отчего-то никогда всерьёз не задумывалась о своих способностях. И почему же раньше не пришло на ум попробовать себя в творчестве?.. Петь со сцены, должно быть, намного интересней, чем у себя дома для друзей, скучающих за бокалом фелля. Но понравится ли её голос Марелко Марлетту?..
Пока Александра уверенным шагом приближалась к месту встречи, эти мысли проснулись и роились в её голове.
«Студия» группы «Взлёт» размещалась в доме Марлеттов. «Пока что», как привычно добавлял Марелко… Не дойдя двух улиц до статного двухэтажного строения, Александра остановилась и вынула из кармана зеркальце. Обычно состояние собственной внешности волновало антитку только на Земле: всё ли в порядке с маскировкой. Но теперь она старательно удалила с лица весь тональный, «под кожу эгес», крем, и вынула из глаз цветные линзы, возвращая им их природный алый. Избавилась и от фальшивой человеческой челюсти: на Антирэсе никто не взглянет косо, если Александра продемонстрирует в улыбке свои острые зубы. Здесь таким добром мог похвастать каждый местный житель: это здоровая, естественная норма.
Дверь ей открыла Саманди Марлетт.
— Благоденствуй, френшт.
— И ты благоденствуй, сестра.
Между ними, представительницами одного видового класса, должны сохраняться уважительные, взаимно вежливые отношения. Так заведено у Сильных.
— Проходи. Мы тебя ждали.
В комнатах витал волнующий аромат экзотических цветов Антирэса, вазы с которыми стояли на подоконниках и у стен в больших дорогих горшках. Под ногами стелились мягкие, пружинящие ковры. Обстановка была и простой, и изящной одновременно: вкус Саманди совпадал с предпочтениями Александры, отчего гостья почувствовала себя уютно, как дома.
Студия размещалась на втором этаже. Марелко Марлетт держал лидагру и порождал что-то незатейливое, но симпатичное. Увидев гостью, он обрадовался.
— Александра… Странн? Ведь так, я не ошибся? Благоденствуй. Приятно тебя увидеть. – Он впервые обратился к ней на «ты», должно быть, учтя тот факт, что теперь они могут стать партнёрами.
— Это взаимно, — тепло улыбнулась Александра, разглядывая музыканта с интересом. На Марлетте был элегантный, несколько щегольской атласный костюм. Ботинки начищены, галстук повязан на особый манер, как у всех творческих на Антирэсе. Густая чёлка чистокровного френштера красиво отливала оттенками голубого и зелёного. Брови и ресницы Марелко имели такой же цвет.
— Странн… — с наигранной, лукавой задумчивостью повторил Марлетт, — От какого слова образована эта фамилия? «Странница», или «странная»?
Александра улыбнулась, вспомнила тот день, когда сочиняла себе ФИО.
— Я подразумевала и то, и другое. 
— Странная странница. Странствующая странность… Хм. Что-то в этом есть. Именно то, что и надо для френшт, — оценил её брат по видовому классу, — Что ж, начнём?.. Покажешь, на что ты способна. Можно называть тебя «Лекса»? Или… Скажи, как лучше.
— Друзья иногда называют Странной. Но «Лекса» тоже неплохо.
— Отлично.
Саманди вручила ей листок с текстом песни. Песня была знакома: одна из тех, с которыми «Взлёт» выступали в вечер их знакомства.
— Попробуешь эту?
Песня была достаточно проста. Александра отлично помнила, как её исполняла Малли Иллим. И не раз напевала.
— С удовольствием.
— Что ж…
Марлетт взялся за лидагру, Саманди села за пиграно, а Александре был предложен микрофон. В композицию неплохо бы вписалось скрипло, но играть на нём, к сожалению, пока некому. Слишком нежный инструмент. Обычно им хорошо владеют либо дети, либо тьпамы, чьи пальцы от природы очень тонкие. Но Малли ушла, да и у неё особого влечения к скриплу не имелось: Марелко так и не смог убедить тьпаму научиться играть.
Песня, которую предстояло петь Александре, была о любви между шике и трито. Услышь её неосведомлённые земляне, и им показалось бы странным, что исполнитель – женщина, а не мужчина. Но что им известно о далёкой планете Антирэс и её двусущных обитателях? Александра запела:

— Лучезарным рассветом
Твой край объят,
Воздух сладок и влажен,
И мягок твой шаг.
Ты осталась в мечтах
Где-то за облаками!
Но в виденье мечту
Не поймать руками,
О-о-о,
Не поймать руками…

В моей душе весна
То бдит, то дремлет,
Ощущаю тебя
И зимой, и летом.
По дворам скитаюсь
За твоим следом,
По утрам улыбаюсь
Твоему рассвету,
О-о-о,
Твоему рассвету,
О-о-о…

При первых же звуках её мягкого, но высокого и сильного голоса, Марелко затаил дыхание. Бывает так, что художники влюбляются в своих натурщиц, а композиторы – в голос певицы. Теперь он понимал, как это.
«Вот ОНО!.. Именно ТО, что я давно хотел услышать! — едва не сбившись, с восторгом подумал швайзер. — М-да. Вероятно, Малли Иллим сделала нам подарок, покинув группу! С ней «Взлёт» так бы и не взлетел выше тьпамового визга».
Александра тем временем подошла к припеву. Ноты здесь были выше, петь требовалось эмоциональней и громче, но ранее исполнявшая эту песню тьпама с её визгливым голосом перегибала палку. Марелко замер: о, если бы Александра справилась!..

— Быть может, когда-то смогу я вернуть его све-е-ет…
Пройдя путь неблизкий, спустя много до-олгих лет! – красочно выдала Александра идеально чистым голосом, точно совпадая с музыкой.
—Кто знает, что ждет после сме-ерти всех на-ас,
Быть может, вернусь я к тебе в тот день, и в тот ча-а-ас?..
Мечтать не устану, как пламя светла страсть моя!
Я ей возгораюсь, в бреду снова вижу тебя!..
Срослись мы с тобой, ты в душе мо-о-оей навсегда…
Двулична, ты – счастье и радость и боль моя!

Песня была прекрасна. В ней восхитительно сочетались и страсть, и нежная грусть. Интересно, что вдохновило Саманди написать её?
— Неповторимо!.. – вскричал взволнованный Марелко, едва Александра допела последний куплет, — Я серьёзно. Без преувеличений! Лекса, где ты была раньше?!
На сердце у Александры потеплело, она счастливо улыбнулась и чувствовала, как от волнения кровь прилила к её щекам. Обычно бледные, они обрели розоватый оттенок, отчего френшт стала выглядеть сорокалетним подростком.
— Это красивая песня. Я не раз слышала её в исполнении Малли, и почти всегда мной овладевало высокое томление, навеянное красивыми стихами и чувственным голосом солистки.
— О, нет, — Марелко нетерпеливо тряхнул густой чёлкой, нахмурив кустистые, ярко-голубые брови, — Увы, но следует признать, что в визгливом исполнении Иллим песня утрачивала большую часть своего очарования. Должно быть, Малли и сама об этом знала, оттого и расстраивалась. Но ТЫ… Лекса!.. Ты подарила этой песне ДУШУ! Она ОЖИЛА!.. И всё – благодаря твоему фантастическому голосу...
Александре стало жаль бывшую солистку группы «Взлёт». Но комплименты Марелко согревали сердце. В конце концов, тьпама Малли сама сделала свой выбор! Никто не мешал ей воспользоваться «Звулотом», и петь втрое красивей.
— Припев исполняется немного быстрее, — мягко сделала замечание Саманди, — Но в целом, я согласна с братом.
— Хорошо, учту. Спасибо, друзья. Марелко, твои слова — как цветы! Попробуем ещё раз?
— Нет, думаю, нет! Всё прекрасно, Лекса. Ты – наша находка! Саманди, дай-ка сюда новую песню! О, думаю, это будет ещё великолепней… — концы заострённых, как у всех антитов, «эльфийских» ушей Марелко горели от возбуждения, а пальцы рук почти трансформировались в когти. Антит нетерпеливо встряхнул ими, возвращая в спокойное состояние. Держать лидагру когтями не слишком-то удобно.
Саманди принесла другой листок, на этот раз исписанный от руки.
— Это свежая песня. Саманди написала её вчера…
— Ты же ещё не написал музыку. Как она будет петь? – заметила Саманди.
— О! В этом и весь фокус!.. Я хочу, чтоб Странница спела её по представлению. Мне интересно, как она её почувствует. Прошу, спой нам, Лекса!

«Ты стоишь на берегу,
За которым дышит пропасть!
Ты стоишь на берегу,
Молча смотришь ей в глаза.
И протягиваешь руку
К этому немому небу,
Чтоб в душе запечатлелся
Его грозный, дикий взгляд…» — прочитала Александра.

А это и правда интересно. О чём песня, она поняла не сразу. Оказалось, Саманди пыталась раскрыть тайну таких Пространств, как Загранье и Нечто. Александра пропела первый куплет, а на втором Марелко начал подбирать мелодию. Он был серьёзен и сосредоточен, косая френштерская чёлка падала на горевшие возбуждением глаза. Саманди вяло потягивала через трубочку жидкий зик. Прочитать на её лице какие-либо эмоции не удавалось.
— Я думаю, ты станешь лучшей заменой Малли, Странница. Если… Эм-м… Если, конечно, согласишься. – Сказал Марелко Марлетт, зачехляя лидагру.
Александра вопросительно глянула на Саманди.
— Он прав, — бросила та, не отрывая своих трёх глаз от стакана.
— Через две недели мы будем выступать на празднике: кое-кто решил отметить своё двухсотлетие с музыкой. Нам заплатят! Может, не слишком много, но главное же не это, верно? Думаю, две недели для репетиций хватит. Лекса, ты с нами? Прошу!.. Хотя бы на этот раз. Если мы останемся без солиста, плакало наше выступление. Вероятно, Малли знала это. Помня её вредный характер, могу предположить, что мстительная тьпама сделала это назло.
— Я с вами, — уверенно сказала Александра Странн, хотя внутренне всё ещё удивлялась высокой оценке, которую дали её голосу опытные музыканты, — Что-то проснулось во мне сегодня. Что-то, что рвётся в полёт, широко расплавив крылья!
Глядя на её вдохновлённое выражение лица, Саманди Марлетт впервые проявила эмоции.
— Отлично, — тепло улыбнулась френшт, — Ты не пожалеешь, присоединившись к группе «Взлёт». Нас ждёт успех!..

6
Бесстрашная путешественница

Монологи для Алисы Блуждающей были делом привычным: это ведь так славно, когда тебя никто не перебивает и не спорит! Она вдохновлённо гримасничала и передразнивала Панза Охмартиса смешным голосом.
— Ха-ха-ха! «Ты – под домашним арестом! Ни ногой из дома!..» Ха-ха-ха! – смеялась девушка, бодро шагая по спиралевидному коридору Загранья, — Домашний арест... И ЭТО он мне объявил после того, как я рассказала о своём открытии? ЭТО я услышала, принеся весть, что обнаружила Дно, побывала в НЕВЕДОМОМ, откуда до сих пор ещё никто не возвращался?!
Теперь понятно, почему наш мир до сих пор топчется на пороге великих открытий, но так и не переступает через него. Население Яселимуса совершенно не любознательно! А «осторожностью» мы привыкли называть свою трусость. Многие, но не я… Я изменю этот мир. После бесстрашной путешественницы Дэогеви, я стану второй, кто прославится, как самая дерзкая и решительная искательница приключений! В своём последнем интервью, Дэогеви сказала, что «Загранье – это пространство, которое не следует провоцировать», что «оно относится к зонам, запретным для изучения человеком, и люди не имеют права нарушать границы предназначенного для них мира». Пф-ф… Такого разочарования я ещё никогда не испытывала. И как после этого продолжать величать Дэогеви «бесстрашной»? Как она могла допустить подобную, откровенно трусливую мысль?! Я буду лучше, чем Дэогеви… Я стану её усовершенствованной версией!
Руководитель службы Срочного Спасения, Панз Охмартис, не стал штрафовать Патти, итак поникшую и расстроенную поведением своей дочери, но торжественно сообщил Алисе, что теперь она целый месяц обязана сидеть дома и не имеет права выходить даже во двор.
— Чёрта с два!!! – вызывающе заявила Алиса немым и равнодушным пустотам Загранья, — Не боюсь я ваших угроз.
Алиса бежала из дома два часа назад. Бежала в Дверь, пока мать была на кухне. Конечно, теперь Патти уже обнаружила её исчезновение… Возможно даже, что Панз и его команда уже взяли её след, но теперь им не найти Алисы, как и в прошлый раз. Она почти слышала, как кипит от приятного адреналина её кровь, как часто стучит в груди взволнованное сердце. Настроение было на высоте. Девочка чувствовала себя отважной и дерзкой революционеркой, бросающей вызов многолетним фобиям народа Яселимуса во его же благо. Молодость призывала её бунтовать, нарушать запреты, эгоистично стремиться к своей цели, и… Совсем не страдать угрызениями совести.
«Так. Это было где-то здесь! Через два шага я погружусь на Третий Уровень Глубины…» — вспомнила Алиса. Вспомнила, замолчала и приготовилась.

…Бредущие в полумраке Бешуга и Споконя остановились.
— Здесь… — прошипела нервная и напряжённая от голода Бешуга, — Близко… Вот-вот девчонка спустится сюда… Ты зайдёшь спереди и отвлечёшь её внимание, а я в этот момент наброшусь сзади. Выбью из рук проклятый Ключ… На этот раз добыча будет нашей, Спока!.. Мы отведаем её эгеля, и будем сыты до конца следующего дня.

— …ЕСТЬ! – торжественно прошептала Алиса, вновь оказавшись там, откуда ещё недавно спасалась бегством. Её ноги опять стояли на твёрдой, прочной, надёжной поверхности. Это – Дно. Как там сказали те существа, похожие на кошмарных мультяш? «Да, здесь ЕСТЬ Дно. Двойное. А может, тройное…» И Алиса не исключала возможности, что есть ещё и Четвёртый Уровень Глубины Ничто. И Пятый. И… Ах, чего она тут только может ни повстречать!
Путешественница огляделась вокруг, и внезапно её прыти поубавилось. Неповторимая, бездонная тишина и вкрадчивый шёпот таинственных глубин коварного Загранья невольно пробуждали страх. Воспоминания о недавнем столкновении со странными, обитавшими здесь созданиями стали неприятно навязчивыми. Алиса сделалась собранной и настороженной, крепко сжала в руках спасительный Ключ, готовая к быстрому бегству обратно на поверхность в любой момент. Сегодня она последовала совету матери и взяла с собой два, хоть это и было обременительно из-за не крошечного размера Ключей. Портадар по форме и размеру напоминал увесистую среднюю книгу.
— Привет, девочка!.. – писклявый, и до коликов в животе знакомый голос полоснул по нервам ледяным лезвием страха. Сердце подпрыгнуло, Алиса замерла, мгновенно забыв все свои мысли. Все, кроме одной… ОНИ опять здесь!!!
Из обманчивых переливов шатающегося, синеватого сумрака ей на встречу выступила отталкивающего вида, жуткая, отдалённо похожая на человека особа. Её зелёные волосы были собраны в три коротких, пышных хвоста, которые комично торчали на макушке. Три квадратных глаза отливали в темноте кислотно-алым цветом. Улыбка существа казалась одновременно и невинной и подлой, а взгляд словно просил чего-то… Но, зная, что Алиса этого не даст, он нёс в себе тяжесть и злость.
— Хочешь немного поиграть с НАМИ?
Споконя была взрослой антиткой, но выглядела, как ребёнок. Как женщина, которая зачем-то превратила себя в шута. На ней была яркая помада и яркая, незнакомая миру Алисы одежда, а зелёные волосы только дополняли общую картину дикой нелепости внешнего вида.
На Антирэсе это называлось «мода». Но Алиса, конечно же, этого не знала. Увидев Споконю, бесстрашная путешественница бросилась бежать.
— Дура!.. Спока, ты – дура! – закричала раздосадованная Бешуга. Она прыгнула на Алису, но загребла окогтившимися руками лишь воздух: юркой девушке удалось избежать её лап, — Зачем ты напугала её?!
— Я не пугала! – обиделась напарница, беспомощно разведя руками.
— Бесполезная дура!!!
—А-а-а!.. Отстаньте от меня, страшилы!!! – закричала Алиса, пытаясь на бегу активизировать свой Портадар, чтоб открыть Дверь и сбежать.
— Спока. Лови, — коротко скомандовала Бешуга, и две антитки бросились за девушкой. Бешуга совершила прыжок в длину на три метра, обрушилась на убегающую Алису и выбила у неё из рук спасительный Ключ…
— Сегодня ты будешь наша, человечек… — победно прошипела тварь в самое ухо сбежавшей из-под домашнего ареста хулиганки, наваливаясь и прижимая её к земле, — Мы со Спокой поселимся в твоей чудесной головке, и твой разум станет кормить нас, пока мы не насы-ы-ытимся…
«Ах, как было бы хорошо, останься я дома!.. — мелькнула тоскливая мысль в голове Алисы, — Что такое она говорит?!»
Взгляд кровавых глаз Бешуги пылал демоническим огнём и буравил затылок, а цепкие, страшные пальцы хватали за волосы. Сцепившись в ожесточённой борьбе, человек и голодная антитка катались по земле. Алиса была уверена, что сейчас это существо или присосётся к её шее, как вампир, или начнёт поедать плоть, как в фильмах про зомби. Но вдруг, ощутив уже знакомое, болезненное касание к своему сознанию, поняла: эта чудовищная тварь пытается добраться до её МОЗГА!
Зачем?..
Зобми тоже едят мозг... Но сходства с ними у прыткой и чрезвычайно живой Бешуги было меньше, чем между Шляпником и графом Дракулой. Впрочем, со Шляпником у твари было что-то общее. Наверно, из-за её молочно-белой кожи и неистово рыжих, скорее, даже огненно-красных, дыбом торчащих во все стороны, волос. Только вот тот Шляпник, которого блестяще сыграл в фильме Джонни Депп, был добрым, чего уж совершенно не скажешь о Бешуге…
Продумывая сии мысли, Алиса горько пожалела, что она не из того фильма. Да и куда ей до красавицы с телеэкрана!
— Отста-а-ань! – истошно завизжала объятая ужасом девушка, высвободив придавленную руку и со всей силы нанеся удар локтём в грудь существа. Совершенно неожиданно он оказался удачным: Тварь скатилась с неё и скрючилась на земле, хрипя от ярости и боли.
— Спока… Быстрее!!! – закричала поверженная Бешуга.
Трёхглазая была медлительна. Алиса снова дала стрекача, извлекая на бегу из рюкзака второй Портадар: первый был потерян. Локоть всё ещё помнил столкновение с мягкой, горячей плотью Бешуги. Он должен был встретить кость в том месте, куда пришёлся удар! Но у этого существа было иное строение тела. Не такое, как у человека.
В сумрачных глубинах Загранья появилась вызванная Портадаром Дверь. Прочь отсюда, прочь!.. Алиса исчезла в тот момент, когда прыгнувшая Споконя уже почти приземлилась ей на плечи. Лишь девушка скрылась, Портал лопнул, исчезая без следа. С трудом поднявшаяся на ноги Бешуга взвыла от досады.
— Я тоже её не поймала… — со слезами в голосе пропищала Споконя, — Бешуга, как ты?
— Звони… Странной…

Она очутилась на Берегу, осознавая, что подвергается опасности быть засечённой и схваченной Анель. И всё-таки, как ни не любила Алиса Наблюдающую, врятли Анель когда-нибудь сможет выпустить когти и причинить ей вред. Напротив: Анель была защитницей, её работой являлось предостережение и спасение людей, которые по какой-либо причине оказывались в Загранье. Берег являлся Границей.
Голова Алисы болела. Девушка осторожно коснулась пальцами того места, где страшное существо скребло своими когтями. Алиса не сомневалась, что пальцы станут липкими от выступившей крови. Должно быть, на голове у неё осталась большая рана! Но… Алиса с изумлением посмотрела на свою руку. Пальцы сухие. Крови нет… Ни раны, ни даже крошечных царапин! Не веря, она ещё раз ощупала ноющую голову: ни-че-го…
«Ментальная атака... Это существо не пыталось ранить физически. Его когти не рвут и не протыкают… Щупальцеподобные пальцы просачиваются сквозь плоть и ранят лишь то, что намного тоньше и сложнее… Атакуют психику! Люди тоже умеют делать что-то подобное, иногда – словами, иногда – поступками. Но совершенно иначе».
Алиса с удивлением осознала, что теперь не слишком уверена в том, будет ли ещё совершать путешествия в Загранье.
— Катись всё к чёрту!!! – закричала она в пустоту, прямо в лицо чёрной бездне, что открывалась впереди, — Ни шагу больше не сделаю с Берега! Заброшу все свои задумки, надену юбку, вычурные туфли из тех, что сейчас в моде (а какие там в моде-то?), и буду гулять в парке с каким-нибудь мальчишкой! Пропади всё пропадом. Пусть другие будут отважными путешественницами…
Она села на землю и зарыдала в полный голос. Не хотелось. Мучительно не хотелось отказываться от того, что было её увлечением и страстью! Не знакомые ярость и злоба заставляли девушку стучать зубами и исступлённо сжимать кулаки. Ей даже казалось, что от отчаянья её силы утроились, и, если бы рядом в эту минуту опять оказалось то существо…
«Я хочу отомстить!.. Кто они такие, чтоб нападать на меня?!»
В один миг, едва отдавая себе отчёт в своих действиях, Алиса вскочила на ноги и двумя прыжками опять очутилась в Загранье. Теряя рассудок от неожиданного припадка ярости, она замерла только на Втором Уровне Глубины.
«Нет. Что я собралась делать?.. Вернуться туда, прямо к ним в лапы?! Какой безумный абсурд»…
Она удивилась своей агрессии, которая отпустила так же неожиданно, как и пришла: этой вскипевшей в ней едкой злобе, заставившей действовать прежде осмысления. Обычно её трудно разозлить, любые конфликтные вопросы Алиса решала с лёгкостью и холодной головой.
«Что со мной такое?.. Кажется, я ещё никогда не испытывала такого бешенства».
Руки тряслись, а сердце лихорадочно прыгало в груди. Она опять зарыдала, села, обнимая свои колени. Она злилась от того, что Анель и мама оказались правы, ей было обидно и страшно. На миг пришла в голову мысль, что на её сознании лежит невидимое, психическое лассо… Что не просто так она рванула обратно в Загранье: это было ВНУШЕНИЕ…
За спиной вдруг кто-то тихо остановился…
Алиса подпрыгнула от страха, развернулась и округлившимися глазами уставилась на молодую, невероятно красивую незнакомку. Даже волосы, которые та зачем-то покрасила в яркий синий цвет, не портили общего впечатления.
— Ох… Извини, если напугала, — огорчилась незнакомка, заметив реакцию Алисы, — Вот всегда со мной так! С тобой всё в порядке? Я заметила, что ты плачешь.
— Возможно, – пробормотала Алиса. Её испуг перешёл в недоумение, — А ТЫ здесь что делаешь? Где твой Портадар? Мы на Втором Уровне Глубины!
— Знаю, это звучит странно… Но я путешествую без Ключа. Я могу вынырнуть обратно в Яселимус и так. Мне не впервые. Люблю гулять в Загранье… Можно сказать, это моё хобби.
Незнакомка неловко улыбалась. Она чем-то напомнила Алисе её школьную учительницу, Лаису Антарьевну, когда-то преподававшую уроки изобразительного искусства. Сострадательный, добродушный и участливый человек. Наверно, Алиса тоже бы не прошла мимо, заметь она, что кто-то плачет.
— Хм… А я думала, что я единственная сумасшедшая, взявшая в обычай посещать Загранье ради забавы, — сказала она, протянув девушке руку, — Меня зовут Алиса. А друзья прозвали меня Алисой Блуждающей из-за непреодолимой тяги к путешествиям.
— Шура, — улыбнулась Александра Странн, скрепляя рукопожатие…

Синий сумрак глубин Загранья лениво колыхался вокруг. Над головой играли огоньки: неведомые светила фиолетового, синего и жёлтого цвета. Они блуждали в высоте, светясь, словно звёзды, и неизвестная сила то подбрасывала их ещё выше, то заставляла кружиться, как осенний ветер – сухие листья. Здесь было спокойно. Тихо. Приятно... Находясь на этом Уровне, Бешуга со Споконей ощущали необъяснимое умиротворение, отдыхали душой... За исключением тех случаев, когда были озабоченны голодом и охотой.
А сейчас у них как раз шла охота.
Только добычу для них теперь выслеживал другой хищник, более талантливый…
Как ребёнок, Споконя стояла на коленях и скучающе чертила пальцем на дне какие-то узоры. Поверженная голодом и досадой, Бешуга лежала и всхлипывала рядом. Её эгематор пылал мучительной болью, и не только от того, что Алиса вслепую, но так удачно нанесла удар: это мелочь. То, что изводило сейчас Бешугу, называлось «гореть от голода». Когда жертва вырывается из рук в последнюю секунду перед захватом, вся могущественная, голодная и агрессивная энергия, которая подготавливается эгематором для порабощения сознания человека, остаётся ни у дел. Она не может утихнуть никаким другим способом, кроме как обрушиться на жертву, а если та внезапно ускользнёт, начинает буйствовать и терзать сам свой источник. Боль и голод – единственная главная причина, по которой человекоподобные существа с далёкой планеты Антирэс ежедневно приносят людям беды. Единственная причина, по которой многим землянам известно состояние различных нервных и психических расстройств…
— Если б я была френшт… — мечтательно пропищала Споконя, нарушая клубящуюся вокруг, бездонную тишину, — Если б я была френшт, как Александрочка, я б завладела сознанием этой Алисы и заставила её возомнить себя антиткой. Не Наполеоном, не женой какого-нибудь короля, а антиткой! А потом я бы внушила ей, что она горит от голода. Ну, мысленно горит, конечно.
— Замолчи! – вызверилась раздражённая и измученная Бешуга, — У меня уже уши округлились от твоих глупых идей! «Мысленно гореть от голода»... Что за бред, Гармония и Хаос!..
Морщась от боли, она извлекла из кармана телефон, похожий на земную модель «лягушки», (были у нас такие когда-то) и трижды маякнула Александре, чтоб поторопить её. Бешуга отлично знала, что болезнь голода не пройдёт, пока не наступит насыщение. И яростно поклялась себе, что «исцелением» для неё станет ни что иное, как эгель этой неуязвимой, злосчастной девчонки.

…Шура оказалась интересной личностью. Давно уже Алиса не разговаривала с человеком, который был бы так умён и прост одновременно. Вдвоём, они не спеша «плыли» по спиралевидному коридору Загранья, обсуждая все его каверзы, хитрости и загадочности. Шура сказала, что она тоже из Яселимуса, но из далека, так «из далека», что даже название её родного города Алисе ничего не сказало. Странно, а ведь Алиса имела круглую «пять» по географии, и совершенно была уверенна, что знает все страны и города родного мира! Яселимус ведь не такая уж и огромная планета, если её сравнивать, к примеру, с Землёй.
— А я недавно сделала великое открытие, —понизила голос Алиса, и Александра поняла, что та решила поделиться с ней сокровенным, — Я была на Третьем Уровне Глубины! И вернулась оттуда!.. Там есть земля!!!
На бледном, (ах, какая у неё белая, белоснежная кожа! Как красиво!) лице Шуры отразилось изумление.
— Вот это да! – удивлённо воскликнула она, — Не может быть!.. Ты отважилась спуститься так глубоко!? Ну же, расскажи, что ты там увидела?
Алиса и не догадывалась, что помимо всего, Александра была ещё и талантливой актрисой.
— К сожалению, я не успела как следует оглядеться. Представляешь, там обитают жуткие существа! Сначала я приняла их за людей, но потом поняла, что если это и люди, то какие-то видоизменённые. У одной были зелёные волосы и три глаза, а другая – натуральный Шляпник из фильма Тима Бёртона в женском варианте.
«Не совсем женском», — подумала Александра, догадавшись, что речь идёт о её подруге и вспомнив настоящий пол Бешуги.
— Они нападали на меня!.. Не знаю, что бы со мной стало, если б я не вырвалась и не убежала.
Александре Странн легко было притворяться землячкой Алисы, не вызывая подозрений. Всё, чего антитка не знала, она извлекала из памяти девушки. Антиту не трудно понравиться и быстро войти в доверие даже к самым осторожным людям... Такому антиту, каким была Александра Странн. И она, конечно же, знала… Прекрасно знала, что было бы с этой девочкой дальше, не сумей она убежать! Но вслух этого не сказала.
— Ах, ну наконец-то у меня снова есть подруга, с которой объединяет общий интерес! – вдруг радостно воскликнула Алиса, словно восторженный ребёнок, — Раньше я дружила с Региной. Но, став старше, она полностью остыла к путешествиям и приключениям.
— Как думаешь, а нам стоит их продолжать? Теперь, после твоих рассказов о тех существах, мне стало как-то не по себе, — наигранно взволновалась Александра.
— Что-о-о?.. И ты туда же?!. – странная ярость опять охватила Алису. Она напала на неё, как дикая собака, выскочившая неожиданно и из ниоткуда. На этот раз удивление Александры было неподдельно. Воспользовавшись своими способностями, она аккуратно коснулась сознания человека, и поняла, что Бешуге всё же удалось слегка зацепить его.
«Нет, девочка, это нам сейчас ни к чему. Ты не должна впадать в эмоции, тем более – в такие, — подумала Александра Странн, — И кто меня только за язык тянул?.. Переиграла».
Ещё одно осторожное касание – и приступ злости Алисы растаял так же неожиданно, как и родился. Его место заняли абсолютно беспричинные безмятежность и беспечность... Алиса снова улыбалась, и была в прекрасном настроении… Как же легко обманывать и подчинять своей воле людей, обладая силой френштера! А с помощью следующего воздействия Александра Странн полностью рассеяла её страх перед возвращением на Третий Уровень, и, вдвоём, они уверенно спустились вниз. Прямиком туда, где их ожидали Бешуга и Споконя...

7
Тревожное состояние Квинти Тэйбо

Долгий, хмурый день близился к концу, и в предвкушении наступающего вечера, обещавшего быть только его ухудшенным вариантом, комната посерела и осунулась. Квинти Тэйбо мучилась нарастающей тревогой. Сиротливая тишина окутывала и опустошала её, вызывая ощущение безнадёжности. Квинти снова прошлась по комнате взад-вперёд, но, не найдя успокоения, опустилась на заправленную кровать. «Что со мной происходит?..» — подумала антитка.
Она ощущала себя странно, чувствовала, что с ней что-то не так. Глаза – раньше всегда такие спокойные – светились нездоровым, нервным огнём. И окружающие начали замечать это. Однако самое тревожное и зловещее заключалось в том, что она изменялась не только снаружи, но и внутри. Желудок антитам заменяет орган, который называется эгематор, и вот с ним-то и происходило теперь что-то совершенно неладное. Во-первых, появились странные, отталкивающего вида наросты, там, где природой ничего такого не предусматривалось. Потом ткани органа стали менять свой естественный цвет на едко-жёлтый, покрывались мутной и вязкой, как клей, испариной, сообщали по нервам чувство дискомфорта, что и делало Квинти такой беспокойной. Её организм протестовал против этих странных явлений, но, вопреки всему, омерзительная желтизна распространялась всё на новые и новые участки эгематора, а наросты придавали ему неестественный вид, такой мерзкий, как если бы из плеч стали дюжинами вырастать пальцы. Как и желтизна, они увеличивались и умножались, подобно разумной, зловещей лиане, они росли медленно, но верно, словно желая однажды оплести весь эгематор, стать неразрывным целым с организмом.
За всеми этими «прелестями» Квинти могла наблюдать, используя данное антитам внутреннее зрение. Рентген на их планете никому не требовался.
Эгематор не являлся столь примитивным органом, каким, например, был желудок человека. Но функцию совершал аналогичную. Только переваривал он не материальную пищу, которую нашему желудку требовалось бы ещё расщепить, а чистую энергию – вещь тонкую и весьма бесформенную. Энергию эту антиты получали от людей путём паразитирования в их разуме, и называли её эгелем. Эгематор был не только чем-то вроде батарейки, впитывающей, а затем снабжающей украденной энергией весь организм, но и второй, животной сущностью антита. В более древние времена, такие давние, что трудно и представить, он руководил антитами и заменял им разум. Возможно, это трудно представить, но окончательная смерть антита наступала не тогда, когда останавливалось его сердце или умирал мозг… А тогда, когда был уничтожен эгематор. Лишь приведя такой пример, можно в полной мере понять, до какой степени это был жизненно важный орган.
Теперь Квинти ещё не слишком нуждалась в эгеле, но знала, что скоро начнутся первые тревожные признаки подступающего голода. Эгематор беспокойно заворочается внутри и робко, пока ещё несмело, сообщит о нём… Сначала это будет только предупреждение, но если не отнестись к нему серьёзно, не позаботиться о быстром утолении нарастающей потребности – наступит ад. Эгель стал для Квинти наркотиком, а она – зависимой, у которой открывались ломки в случае его отсутствия. Обычный, здоровый процесс питания превратился в главный помысел и дьявольское желание, не оставляя в жизни места ни для чего другого… Огромный, дикий, настойчивый и требовательный, аппетит буйствовал, как этого быть не должно: слишком сильно. Периоды покоя, (так антиты называли своё состояние от утоления голода до его возвращения), сократились до шести часов, а приходя, голод вызывал мучительные боли, которые усиливались до тех пор, пока его не утоляли. Лишь после большой дозы эгеля весь организм вновь охватывали умиротворение и блаженный покой, ввергавшие в ласкающий и тихий, как бездна, сон… И это не было нормальным, совсем. Квинти уже не сомневалась, что причина этой страшной напасти кроется в изменениях, продолжавших свершаться в её эгематоре. Ненормальный голод был неразрывно связан с желтизной и наростами. Это из-за них орган стал крупнее, увеличился и вырос вместе с его потребностями. И теперь Квинти была вынуждена питаться больше и чаще, чтоб насытить свой разросшийся, обезображенный эгематор.
Квинти напряжённо думала, как же ей поступить, что предпринять. Ещё на прошлой неделе она стала убеждать себя в том, что это какая-то болезнь. Причём такая, которая сама по себе не проходит, а лишь прогрессирует и требует серьёзного внимания. Особенно теперь, когда пожелтело уже почти 80% эгематора, а приступы голода переходили в безумие... Нужно обратиться к врачу. «Причём давно», — напомнила себе Квинти. Крайне здравая и логичная мысль, но Квинти останавливал страх. Вдруг диагноз окажется настолько ужасен, что даже не хочется воображать? Вдруг болезнь смертельна, не излечима?.. Или излечима, но не без последствий? Квинти смертельно боялась узнать что-то страшное. И из-за этого, не осознано, всегда находя причины и оправдания своей медлительности, откладывала и откладывала визит в больницу.
Но больше тянуть и медлить нельзя. Квинти была на грани паники и чувствовала, что вот-вот сойдёт с ума, если не выяснит, что же такое с ней происходит и как с этим бороться. Повышенная утомляемость и какой-то не ясный, призрачный страх стали её привычным состоянием. Раньше Квинти клонило в сон после питания крайне редко. Расслабление – естественное состояние антита после этого, но эйфория должна быть лёгкой и не вынуждающей бросать свои дела... Впрочем, всё зависит, конечно, от количества поглощённого эгеля, и Квинти осознавала, что слишком «переедает», как выразился бы человек. Но иначе, как до полного насыщения, безумный голод её теперь не отпускал…
Пока она думала обо всём этом, накатившая волна беспричинной, смертельной усталости позвала прилечь. Квинти вытянулась на кровати забылась сном, который был больше похож на обморок.

8
Трагедия

Она проснулась от разрывающей боли. Бесконтрольный голод буйствовал, подавляя всё,  кроме себя. Квинти опоздала обезопасить его, успокоить раньше, чем потеряет рассудок: она проспала слишком долго… И теперь началась эгелевая ломка: всё внутри горело, пульсируя, словно эгематор стал сердцем самого страдания. Стон Квинти перешёл в пронзительный вопль, она упала с кровати и сильно ударилась плечом, так и оставшись лежать на полу, метаясь и крича.
 «Но почему?.. Сейчас же… Только восемь!.. Я охотилась пять часов назад… Этого должно было хватить максимум на тридцать шесть… Минимум… На двенадцать… Как же так?!.» — вместе с очередной вспышкой боли сверкнула в её голове пылающая негодованием мысль.
— Квинти… Ты не пойдёшь никуда… Слышишь?.. Не пойдёшь, не пойдёшь, не пойдёшь!!! – стиснув зубы, с усилием проговорила она сама себе. Но по щекам уже катились слёзы, и шике с трудом верилось в то, что она так и поступит. В следующую секунду её эгематор вывернуло новой волной адской боли, и Квинти зашлась в крике, одновременно перекатившись на живот и попытавшись встать. Это было отступлением, она знала, но противиться больше не могла: такое страдание грозило смертью. И поэтому она всё-таки вскочила, чтобы отправиться искать жертву. Чтобы спастись…
«Что это… за… звуки?»
Сначала она подумала, что ей кажется. Но глухие щелчки не прекращались. Их источник… Её вдруг накрыла жуткая уверенность, что это происходит внутри! Трясущиеся руки плясали и не слушались, с трудом она положила их чуть выше живота, туда, где под кожей и плотью корчился её эгематор. Волна нахлынувшего, леденящего ужаса, казалось, притупила даже боль… Внутренним зрением Квинти увидела его: почти каждый сантиметр обезображенного болезнью органа теперь покрывали ЗУБЬЯ! Короткие и длинные, кривые и ровные, они образовывали множество уродливых ЧЕЛЮСТЕЙ, которые судорожно сжимались и снова раззевались, словно в хаотичном, тошнотворном танце… Задевая друг о друга, зубья производили глухие щелчки, из новообретённых пастей эгематора вытекала пенящаяся, едко-жёлтая слюна... Раздувшийся, сочащийся этой мерзостью монстр даже отдалённо больше не напоминал то, что Квинти раньше знала, как часть своего тела. Ему не хватало воздуха и места внутри неё, казалось, он вот-вот лопнет, и тогда – непременно – наступит смерть.
Ничего более ужасного она в своей жизни ещё не видела. Разум затуманился, и Квинти не помнила, как покинула свой дом и планету, как выследила и напала на жительницу Земли. Безумие поглотило и сплотило её разум в едином стремлении с эгематором, животным инстинктом. Только после того, как почувствовала изрядное насыщение, уход боли и возвращающийся в тело покой, Квинти начала приходить в себя... Сквозь медленно расступающийся туман, её рассудок с удивлением обнаружил, что вернулся, а Квинти в оторопи осознала, что в руках у неё – человек. Но процесс питания ещё не завершился: давясь от жадности, эгематор в исступлённом безумии продолжал высасывать из увядающей жертвы эгель, словно хотел выпить его весь, вместе с жизнью…
— Хватит!.. – испуганно закричала Квинти, обращаясь к самой себе, — Хватит, остановись, ты убьёшь её!..
Но эгематор не слушал. Или не слышал… Её собственное тело не подчинялось ей, и это было кошмаром: невероятной, страшной аномалией. Квинти в ужасе осознала, что не может остановиться, не может отстраниться от жертвы, убрать свои руки с её головы и прервать процесс питания!
— Не-е-ет!!! – в беспомощном отчаянье закричала антитка, а монстр, в которого превратился её эгематор, монстр, который руководил её телом вместо разума, допил ВЕСЬ эгель, и только после этого она вновь обрела над собой власть. Квинти оторвала свои руки от головы жертвы, которые до этого едва не вросли в неё, и человек – это была женщина – упала на землю.
— Пожалуйста… Пожалуйста… НЕ-Е-ЕТ!!! – беспомощно вскричала антитка, склоняясь над ней и трясущимися руками нащупывая пульс. Она могла бы этого и не делать: женщина была мертва… В исступлении паники, не желая верить в страшную правду, Квинти сильно встряхнула безжизненное тело, даже попыталась усадить его, но покойница только безвольно висла на руках… И не дышала…
Квинти догадалась, что находилась на Земле, но в какой стране и каком городе – представления не имела. Она даже не знала, почему из сотни и тысячи других выбрала и напала именно на этого человека. Гнавший её на охоту голод всё решил за неё… Вероятней всего, покойная женщина просто оказалась не в то время и не в том месте.
Плача, Квинти сделалась невидимой для человеческих глаз и поплелась прочь, не помня себя от ужаса и горя. Самый отвратительный, самый чудовищный грех, какой может совершить антит – это убийство человека. И теперь Квинти является одной из тех, кто это сделал! Она убила практически священное создание, без существования коего никогда бы не появился современный, очеловечившийся антит… Одно из существ, которые давали им жизнь на протяжении многих сотен лет! Квинти чувствовала эту рождённую смерть, которая всегда теперь будет стоять за её спиной, как немая тень, как вечный упрёк её совести. И нет ни малейшей возможности что-то исправить…
Вернувшись домой, на родную планету, Квинти закрыла дверь на несколько оборотов ключа и с порога бросилась на кровать, едва разувшись. Ей хотелось спрятаться от всех и вся. Зарывшись лицом в подушку, она закрыла глаза, тщётно пытаясь восстановить в памяти подробности совершённого преступления... Но по-прежнему не могла вспомнить ни своего путешествия с Антирэса на Землю, ни самого процесса охоты.
— Как это получилось?.. Что я наделала, что натворила?! Я убила её… Она умерла!
Когда слёзы высохли и со всех сторон обступила тишина, на смену потрясению неожиданно пришло облегчение. По телу расходился приятный, тёплый эгель, и Квинти даже начала забывать, КАКОЙ ценой она обрела это удовольствие. Боль ушла, как только голод был удовлетворён. Как обычно... Животворный эгель ласкал измученный эгематор. Его капельки – капельки человеческой жизни, которую отобрала невероятная, патологическая жадность – сочились из уродливых, теперь расслабленных пастей. Квинти тихо, облегчённо вздохнула, поддавшись властному, долгожданному покою... Сила наслаждения была так могущественна, что уносила к небесам, где правили лёгкость и безмятежность. Словно ласковая, нежная мать, оно баюкало и снимало с души боль и тревоги... Квинти не заметила, как сладко уснула, забыв весь ужас свершённого и уже сомневаясь, а было ли всё это на самом деле.
 
9
Задержание. Энэгелия

Унёсшись в заоблачную даль эйфории, она спала, но по пробуждению вновь вернулась в ужасную реальность. Ночь подходила к концу и начинала выцветать, уступая место предрассветным сумеркам. За окном гулял ветер.
«Я УБИЛА ЕЁ…» — вспомнила Квинти.
Наверняка, тело уже нашли. Признаков насильственной смерти, разумеется, на нём не обнаружили: ТАКИЕ убийства люди распознавать не умели. О несчастном случае тоже ничего не говорило. Скорей всего, констатировали просто неожиданную остановку сердца… Списали на плохое состояние здоровья, наверняка найдя этому нужные подтверждения. К сожалению, такие случаи на Земле не были редкостью. И только антиты знали правду, выслеживая и наказывая преступников, о существовании которых люди даже не догадывались…
Минуты, крошечные капли времени – тихо падали в океан Вечности. Дождь больше не шёл, и светлеющее небо Антирэса казалось бесконечно спокойным… Таким спокойным, словно всё, что случилось вчера, было только сном или видением.
«Нет, — подумала Квинти, — это случилось на самом деле! И скоро – очень скоро – моей жизни наступит конец. За мной придут, будут судить, а после – на долгие года запрут в Невольстере, где я, скорей всего, умру».
Установленное законом на Антирэсе наказание для человекоубийц заключалось в лишении свободы на сотню лет, плюс – не выводящееся Клеймо на лбу, скрывать которое запрещается. После отбытия срока, «Клеймованным» разрешается вернуться в свои дома и жить в нормальном обществе, но общаются они только с себе подобными и случай увидеть таких типов на улице выдаётся крайне редко. Обычно мирные жители относятся к ним с отвращением, которое граничит с ужасом. Поэтому большинство «Клеймованных» уходит в Загранье, где они живут и охотятся во мраке.
«Неужели мне поставят Клеймо?..»
Выжить в Невольстере удаётся далеко не всем. Заключённые держатся там практически на одном зике, который, как известно, не может заменить естественного питания. Поэтому антиты преступники очень скоро обрастают целым букетом заболеваний, которые сводят их, как сказали бы люди, «в гроб».
Квинти схватилась за голову. Ужасные мысли окружили её плотным кольцом, и совсем скоро после пробуждения она опять была на грани паники. Но, тем не менее, заставила себя встать и собраться в дорогу. Она торопилась: до новой атаки голода осталось не так уж и много времени. Квинти делалось панически страшно от того, что может произойти, когда он вновь накроет и завладеет ею… Поэтому шике твёрдо решила, что к этому моменту она уже непременно будет там, где ей помогут: в больнице.
«Когда начинается этот припадок безумия, тело выходит из-под контроля, как и ситуация. Может быть, мне пропишут что-то, что способно снять эти приступы? И скажут, что это за болезнь. Проклятье!.. Если б… Если б я обратилась за помощью раньше, то…»
Квинти накинула пальто, вышла из дома и поднялась в воздух на своей старенькой, видавшей виды «тарелке». Она водила миниатюрную недооблачную модель, со вместимостью максимум в две персоны. Не предназначенные для вылетов в космос, они были на Антирэсе тем же, что наши автомобили, только двигались по воздуху. На средней скорости, Квинти летела в пяти метрах над землёй, сосредоточившись на дороге. Свежий воздух немного взбодрил, и ей отчаянно не хотелось верить в то, что её жизнь окончена... Положив в рот несколько голубых камушков, разгрызая и хрустя ими, Квинти постепенно брала себя в руки: поедание зик способно обманывать голод, оттягивая его приход, успокаивало и помогало сосредоточиться. «Всё будет хорошо. Возможно, ХП не раскроют моё преступление. В больнице я не расскажу о том, что случилось»…
Но что, если врач осмотрит её и определит, что с такой патологией эгематора Квинти не могла НЕ убить?..
Она продолжала свой путь к больнице. В глазах почему-то помутнело, но после моргания вновь прояснилось: горячие слёзы покатились по щекам. Резким движением руки, Квинти быстро смахнула их. Круглое, пухлощёкое лицо загубленного человека предстало перед мысленным взором. «Женщине было не больше пятидесяти... Проклятье. Если б не я, её жизнь текла бы сейчас дальше своим чередом! Даже если ХП ничего не узнают, я с трудом представляю себе, как смогу жить с этим дальше».
Зелёное небо затянулось ватными тучами. Там, где ярким пятном напоминало о себе вытесненное солнце, они делались похожими на комковатый, жидкий огонь, плывущий вздрагивающими островами к далёкому берегу горизонта. Квинти свернула на широкую дорогу, не близкий конец которой завершался у здания Большой Городской Больницы. Внезапно она стала замечать, как странно на неё смотрят водители встречных «тарелок». Вот – швайзер. К плечу его прильнула шике, они выглядят счастливыми и близкими, их глаза улыбаются... И тут они замечают приближающуюся Квинти. Сначала он, потом – она. Выражение лиц меняется, губы замирают, не договорив какие-то слова... Смотрят пристально, даже заглядываются! Проезжают мимо... Но шике выворачивает вслед голову: лицо её стало беспокойным и тревожным.
Потом – другая «тарелка». Новенькая, блестящая, молодёжная модель, пять или шесть крайне весёлых тьпамов слушают музыку, болтают, активно жестикулируют и восторженно визжат, проявляя свойственную им эмоциональность... Потом замечают водителя встречной «тарелки», старенькой и пошарпанной. Всматриваются в лицо, и улыбки исчезают, лица тьпамов вытягиваются, бледнеют... Разговоры и смех смолкают, словно шумная компания разом окаменела. Кто-то показывает на Квинти пальцем и что-то говорит, остальные, разинув рты, провожают её с тревогой во взглядах.
Дальше был симпатичный швайзер френшт, сосредоточившийся на дороге, хмурый и, по виду, весьма утомлённый. Но вдруг глаза его широко раскрываются, и Квинти чувствует всё тот же настороженный, неприятный взгляд… Ей даже подумалось, что швайзер сейчас что-то скажет, но он только пронёсся мимо и исчез вдали.
«Ну, что не так?.. — угнетённая новой волной тревоги, с утомлением и нервностью подумала Квинти, — С меня кожа слезла? Или Клеймо уже появилось на лбу, само по себе?.. Или на заднем сиденье штук десять связанных эгес, (так антиты называют людей) с кляпами во ртах?!» Она глянула в зеркало, увидела своё лицо и поняла…
«Проклятье!.. Мои глаза!!!»
Её глаза стали цвета лимонной корки, они блестели, как стекло, а зрачки приняли ромбовидную форму!
— Чтоб тебя… — прошипела Квинти, удивившись злобе, которая отразились в её гримасе.
«Болезнь продолжает прогрессировать. Интересно, эти антиты знакомы с ней? Наверно, да… Иначе они не стали бы так реагировать. Неужели всё настолько плохо? Настолько, что они буквально пришли в ужас, взглянув на меня?..»
Она почти доехала до Большой Городской Больницы, когда увидела «на хвосте» огромный, зловеще-чёрный «прог» КЭ: ровно летящую над дорогой, машину без колёс. С одним единственным окном, тяжеловесная и грубая, она больше напоминала какое-то строение, нежели транспорт. Сигнальные, ярко-оранжевые лампы «прога» конвульсивно мерцали...
Сердце Квинти заныло и сжалось: КЭ появляются на дорогах только в очень серьёзных случаях. В каких именно – она не помнила, но знала, что несущийся над самой дорогой, их угрюмый чёрный «прог» не предвещает ничего радостного.
«Является ли человекоубийство достаточным поводом для того, чтобы ХП потревожили КЭ? Неужели они едут за мной?..» – подумала Квинти. И тут же, словно в ответ на её мысли, из громкоговорителя «прога» КЭ раздался строгий, металлический голос:
— Водитель красного «слипа», с Вами говорит КЭ! Немедленно посадите «тарелку» на землю и выходите, подняв руки над головой. Если Вы попытаетесь совершить какое-то необдуманное действие, мы растворим Вас!
Предупреждения КЭ не являются пустым звуком. Бывает, им случается преследовать очень опасных, совершенно выживших из ума преступников, и на такой случай их «прог» снабжён мощным лазером. Его используют, чтобы мгновенно нейтрализовать преследуемого, если он попытается открыть огонь или окажется в шаге от того, чтобы скрыться: например, откроет Портал. Лазер КЭ останавливает навсегда, превращая преступников в пыль вместе с их транспортом…
«Всё кончено…» – подумала Квинти. Старенькая «тарелка» модели «слип» плавно опустилась на землю, и в одну секунду была окружена и взята под прицел сразу четырьмя сотрудниками КЭ. Невысокая, тоненькая, и растрёпанная, внутренне вся сжавшаяся и подавленная, Квинти испуганно воззрилась своими «новыми» глазами на их каменные, мрачные лица. КЭнщики с ног до головы облучили её серыми волнами Подавителя Энергии: на определённый срок времени это полностью лишает антита всех его природных хитростей, например, умения исчезать, растворяясь в воздухе, создавать лжесебя, высвобождать внутреннюю силу, (превращая её в оружие), и так далее.
Не ограничившись этим, они так же облучили её Нейтрализатором, и теперь разум Квинти стал открыт для прочтения любому, кто этого захочет. Она больше не сможет скрыть ни одной тайны.
— Что случилось?.. – пискнула Квинти, почувствовав себя словно раздетой и беспомощной. Получить ответ она, впрочем, не надеясь. На сколько было известно, КЭнщики не снисходят до разговоров с задержанными, кажется, даже не объясняют, почему арестовали.
Но эти оказались не из таких.
— Вы задержаны по статье триста один – «ЭНЭГЕЛИЯ», — объяснил высокий и крепкий швайзер…
Квинти испытала и недоумение, и радость. Статья триста один? Это другое!.. Они не знают, что она – человекоубийца! Статья за человекоубийство – двести пятьдесят шестая.
Получив ответ на один вопрос, она осмелилась задать и второй.
— А что это такое – «энэгелия»?
Одна из шике КЭнщиц ехидно ухмыльнулась, её маленькие, злые глаза презрительно сощурились.
— Хочешь сказать, что тебе это неизвестно?.. – она глянула на своего товарища, ища в нём поддержки. Но тот встретил её взгляд мрачными, холодными глазами.
— Пройдёмте с нами в наш «прог», — сказал Квинти тот же швайзер, что ответил ей на первый вопрос, — Что такое энэгелия, а так же и всё остальное, Вам разъяснит наш специалист.
Квинти не знала, что одной из основных и самых главных задач КЭ являлся поиск и обезвреживание больных энэгелией. Энэгелия – органическое безумие, и каждый поражённый ею антит потенциально опасен как для людей, так и для себе подобных. Энэгелиты, все без исключения, если знают о своей болезни, ОБЯЗАНЫ обратиться за помощью к специалистам. И, если форма окажется обрекающей – беспрекословно подчиниться Правилу Общей Безопасности, то есть поступить в Энэгеларий. Тот, кто этого не делает, а намеренно скрывается и прячет пожёлтевшие глаза за линзами – считается преступником. Домашнее лечение обрекающей формы энэгелии запрещено.
Квинти почувствовала, что облучив её Подавителем Энергии, КЭнщики расслабились. Некоторые из них даже опустили своё оружие. Ей даже показалось, что это задержание – простое недоразумение, но услышав, что её хотят куда-то везти, принуждают тратить время на переговоры с каким-то «специалистом»…
— Постойте!.. – вскричала Квинти, когда её конвоем повели к чёрному, как безнадёжность, «прогу», — Я не могу, только не сейчас! Сначала я должна посетить врача, это очень срочно!!! Посмотрите, больница же совсем рядом, это не отнимет много времени... Я серьёзно больна, у меня приступы, понимаете, возможно, я могу даже умереть…
Ей вспомнилась рвущая, адская боль, и накативший страх едва не сорвал с губ стон отчаянья.
— Умоляю…
Подобные реплики КЭнщики выслушивали и раньше: они ясно представляли себе, о каких «приступах» говорит эта юная, едва оперившаяся шике… Всякий раз, отправляясь на отлов энэгелита, КЭ берут с собой специалиста по этой болезни. В его обязанности вменяется провести беседу с арестованным, внушить больному всю необходимость и гуманность такого решения, как Энэгеларий, объяснить, если он не знает, что и почём.
— Успокойтесь, — мягко повелели ей, — В ЭТОЙ больнице Вам не помогут. Ваш случай слишком серьёзен.
«Откуда они знают, где мне могут помочь, а где – нет?!. – гневно подумала Квинти, — Что они понимают в медицине?..»
— Вы что ж, думаете, что знаете, какая у меня болезнь?! – осмелев, воскликнула она с негодованием. Теперь Квинти опять держали под прицелом, и напряжение вернулось. Ответа не последовало, а «прог» тронулся, всё дальше и дальше увозя её от больницы и одинокого, покинутого «слипа». Едва ли взяв себя в руки, она увидела специалиста. Квинти была удивлена: она ожидала встретить какого-нибудь угрюмого типчика в галстуке и чёрных туфлях, представителя эдакой «КЭнской интеллигенции», если такая существует. А вместо этого увидела антита с худым, вытянутым лицом, со спокойным, открытым и мягким взглядом. Выглядел он вполне миролюбиво.
— Я – Геаст Флинкли. Специалист по энэгелии, — представился швайзер, и голос его оказался таким же, как взгляд. Улыбка была дружелюбной и приятной, больше естественной, чем профессиональной, — А Вы, милая шике? Вы ведь шике, не трито, правильно я говорю? О, у меня нюх на пол. Так как Вас зовут, милая шике?
Его прямые, светло-голубые волосы были собраны в густой и длинный хвост, белый халат и очки в светлой оправе дополняли образ то ли учёного, то ли медика, а то – и того и другого вместе взятых.
— Я… Моё имя – Квинти Тэйбо, — несмело представилась она, — Вы объясните мне, что, собственно, происходит? Куда меня везут?..
— Вас везут в Энэгеларий, — тихо сказал Геаст, — Место, где Вам помогут. Ваша болезнь называется энэгелия.
— Почему Вы уверены, что я страдаю именно этим? И за что меня схватили КЭ? Разве болезнь – преступление?
«Преступление… О, мой Стерегущий Барьер!.. – в отчаянье вспомнила Квинти, — Они сняли его Нейтрализатором! Теперь нет возможности защитить свои тайны… Без Стерегущего Барьера мой разум и мысли открыты для прочтения любому антиту!»
— Только у энэгелитов на последней стадии желтеют глаза, — объяснил Геаст, — Существует две формы этой болезни: умеренная, и обрекающая. Ваша – последняя, это видно по зрачкам... У страдающих умеренной они остаются круглыми, и глаза даже не всегда меняют цвет. Обрекающая – хуже… Признайтесь, Квинти: Ваша последняя жертва УМЕРЛА? Смерть Подвластного – это естественный факт на последней стадии обрекающей энэгелии.
Глаза Геаста пристально смотрели на неё из-за очков, взгляд мягко, но настойчиво давил.
— Человек погиб. Квинти, это так?
Его голос был спокоен и даже доброжелателен.
«Лучше признаться самой, — подумала Квинти, — Я обречена… Клейма не избежать…»
— Да, — дрогнувшим голосом согласилась она, — Так и есть…
«Всё кончено».
— Нет, не плачьте… Не стоит. Будьте сильны духом, потому что иначе станет ещё тяжелее. Квинти, Ваша вина лишь в том, что Вы вовремя не приняли решение обратиться за помощью. Та больница, куда Вы спешили сегодня… Даже там бы подсказали, что делать, чтобы всё не закончилось столь трагично.
Квинти закрыла лицо ладонями, и её худые, острые плечи затряслись от рыданий. Ей очень захотелось, чтобы Фратти – её старший брат – снова был рядом, как в далёком детстве. Но он умер много лет назад от жестокой хелигелии, которую не успели вовремя остановить. Наверно, свою нелюбовь к больницам она переняла от брата. Если бы Фратти относился к своему здоровью чуточку внимательнее…
После смерти брата, своего единственного родственника, Квинти покинула Антирэс и долгое время прожила на Земле, среди людей. Она выросла там, и мир землян был ей гораздо ближе, чем собственный. В результате, она прекрасно знала, что такое простуда и грипп (не на собственном опыте, но по обильной наслышке), но понятия не имела об энэгелии. Квинти никто не предупредил, что охотиться надо в меру, не злоупотреблять человеческим эгелем, который был не только жизненно необходим, но и в избытке опасен.
Люди от переедания толстеют.
Антиты – заболевают страшной болезнью энэгелией.
— Вы разрешите мне..? — Геаст Флинкли смотрел ей в глаза, и во взгляде этом она почувствовала жалость, — Разрешите пройти в Ваше сознание?
Он мог бы не спрашивать, а войти так. Она бы даже не узнала об этом, потому что её Стерегущий Барьер подавлен Нейтрализатором. Вежливость Геаста Флинкли, находящегося на службе у КЭ, была приятна.
— Я должен знать, как всё было, и оценить Ваше состояние. В ответ я и сам откроюсь, — пообещал специалист
— Хорошо. – Она покорилась.
Их сознания объединились, и Квинти получила информацию, которая её потрясла, получила почти все знания, какими обладал Геаст. Энэгелия – это безумие, голод. Она не излечима... Даже на самых ранних стадиях начавшиеся в эгематоре мутации остановить не возможно.
— От энэгелии не умирают, но иногда теряют разум, если хотите – душу, — он говорил с ней  телепатически, — Заболевший ею, рано или поздно становится преступником. Поэтому тебя арестовали, даже ещё не зная о смерти твоего Подвластного. Арестовывают всех энэгелитов, даже «начинающих». Мне трудно вот так вот это тебе сказать, Квинти… Но отныне твоим домом должен стать Энэгеларий. Не пугайся, это – не Невольстер, с больными там обращаются хорошо. Друзья и близкие могут навещать в любое время… А самое главное – ты никому не причинишь вреда, состояние будет контролироваться. Только не пытайся бежать, сдерживай ярость и агрессию… Скоро они усилятся, это естественно при энэгелии… Соблюдай дисциплину, и заслужишь доверие.
— Напоминает психбольницу в человеческом мире.
— Поверь, в Энэгеларии тебе будет хорошо. Уж точно намного лучше, чем в банде других одичавших больных. Преступников, несущих людям смерть и скрывающихся от закона где-нибудь в тайных убежищах рядом с норами хаосоплесски... Они, конечно, считают иначе, но… Я сомневаюсь, что ты хотела бы потерять рассудок. Разве ты когда-нибудь видела в мечтах быть чудовищем, у которого тело руководит сознанием, а не наоборот? В Энэгеларии помогут этого избежать, и ни один Подвластный больше не погибнет в твоих руках.
Квинти и не заметила, как он перешёл на «ты». Их сознания всё ещё были объединены, и она ощущала утешающий покой, который исходил от Геаста. Возможно, он делился им с ней намеренно. Да, так оно и было… Сердце Квинти наполнилось благодарностью. Она призналась, что убила человека, но специалист по энэгелии отнёсся с пониманием даже к этому.
— Ты говоришь, что меня ждёт Энэгеларий, а не Невольстер. Но как же смерть этой женщины с Земли? Меня не будут судить? Не поставят Клейма?..
— Нет, не поставят. Судить будут, но не так, как обычных преступников… ХП и КЭ ещё пару раз, для полной убедительности, считают из твоего сознания подлинную информацию об этом происшествии. Как и я, придут к выводу, что ты на тот момент не знала о своей болезни, а значит, была в неведенье о том, что представляешь угрозу для человека... Обстоятельства смягчающие. К сожалению, зачастую нам приходится сталкиваться с более запущенными случаями. Далеко не все раскаиваются в содеянном, и это настолько мерзко и жутко, что…
Специалист по энэгелии смолк и поджал губы. Квинти почувствовала, что по сравнению с тем, чего ему пришлось насмотреться за время своей работы, она бела, пушиста и невинна, как младенец. Энэгеларий вместо Невольстера… Она ещё не была там, но подумала, что это, должно быть, лучше. Во всяком случае, ей хотелось верить в слова Геаста. Она могла бы решить, что ей даже повезло, если б не узнала, что её болезнь неизлечима.
— Какова жизнь в Энэгеларии? – спросила Квинти.
— Энэгеларий – это целый отдельный город. Я б даже сказал – отдельный мир… — задумчиво произнёс Геаст, — Территория его очень обширна. Но огорожена… Если долго идти, рано или поздно упрёшься в стену. Впрочем, стоит лишь освоиться, и обретаешь умение не помнить об этом. Во всяком случае – постоянно… Население очень разнообразное, многочисленное. Не редкость, когда больные находят себе близких друзей и даже возлюбленных, создают семьи, рождают детей… Всё, как в обычном мире. По наследству, кстати, болезнь не передаётся.
— Есть ли альтернатива? Хоть какая-нибудь?.. —  Квинти умоляюще смотрела ему в глаза, — Я не представляю, как смогу привыкнуть к подобному положению. Неужели нет ни малейшего шанса исцеления?
Специалист по энэгелии выглядел утомлённым. Необходимость говорить жестокую правду истощала его силы.
— Нет… — сказал он, устало покачав головой, — Остаётся либо жить с этой болезнью в Энэгеларии, где твоё состояние будет под контролем, либо…
— «Либо» – что?..
Геаст Флинкли нахмурился.
— Энэгелия – штука тяжёлая… И нужно обладать достаточным мужеством, чтобы принять сам факт болезни, привыкнуть к ней. Удаётся это не всем… И некоторые приходят к выводу, что лучше – почить вечным сном. Такое случается редко, но всё же имеет место быть…
Квинти напряглась, и что-то нехорошее, нездоровое овладело ею.
— Какая она… Эта смерть?
Холодная решимость в голосе. Обречённость. Готовность…Такое Геасту тоже приходилось раньше встречать.
— Безболезненна. Инъекция яда в эгематор. Уснёшь, чтоб не проснуться… Бывает, некоторые выбирают это. Но неужели и ты?..
Он мог и не спрашивать.
— Да! – всхлипнув, она утёрла нос кулаком. Глаза плавали в слезах, но взгляд был твёрд, — Или выздороветь и жить так же полноценно, как раньше!.. Ты знаешь, во что превратила мой эгематор эта болезнь?!. И ОНО – во мне, ОНО – я! Безобразное. Бесформенное… Можешь ли ты представить, что я чувствую, когда ЭТО просыпается и начинает шевелиться внутри, шевелиться, оттесняя и руша всё сознательное?!.
— ДА. – Сказал он. Холодно, и немного резковато... Её нарастающее эмоциональное возбуждение мгновенно замёрзло от этого голоса и взгляда. От ОСОЗНАНИЯ… Квинти смотрела на Геаста, и вдруг увидела специалиста по энэгелии ДРУГИМ… В его глазах появилась отрешённость. В глазах – за очками, и толстыми, цветными ЛИНЗАМИ…
Энэгелит!..
На службе у КЭ.
— Поэтому я и здесь, — сказал Геаст уже мягче и спокойнее, тем же доброжелательным тоном, каким говорил с ней раньше, — Я разбираюсь в этом лучше других… Потому что знаком с болезнью ближе, чем кто-либо. Я представляю, Квинти… Я знаю, что ты чувствуешь. И, когда мы приедем на место… Я покажу тебе наш общий Дом. У меня там свой кабинет, и отдельная… Палата. Уже пятьдесят лет я живу и работаю в Энэгеларии.
— Это не имеет значения… — сказала Квинти, но теперь в её голосе не было уверенности, — Я всё равно выбираю смерть. Не хочу жить с этой болезнью!
— Отчаянье. Твоими губами сейчас говорит отчаянье, юная шике! Это естественно. Я знал многих, кто даже впадал в истерику, требовал сделать инъекцию прям здесь, не доезжая до места! Но мы привозили их в Новый Дом, и там – постепенно, не сразу, конечно! – жизнь снова обретала для них смысл и краски, палитра которых не останавливалась на сером и чёрном цветах.
 «Прог» КЭ стремительно нёсся вперёд на большой скорости. Дорога была незнакомой. Как далеко находится этот Энэгеларий? Никогда раньше Квинти не слышала, и не знала о его существовании. Эта шике, (или трито? Какая разница…) из КЭ смеялась над ней. Должно быть, редкий антит не знает, что такое энэгелия, эта страшная болезнь, жертвой которой ей суждено было стать.
Больше они с Геастом не разговаривали. Квинти молчала, опустив голову и исступлённо глядя на свои чрезмерно, вследствие болезни, отросшие когти. Первый шок начал отпускать, но вдруг новое потрясение настигло Квинти: она почувствовала, что эгематор стал просыпаться, а вместе с ним – дикая жажда эгеля… Время вышло! Наступила пора охоты и новой жертвы. Или смерти: в том случае, если Квинти попробует противостоять своему голоду.
— Геаст?.. – она беспокойно заёрзала на сиденье, и устремила на специалиста по энэгелии переполненный паникой взгляд. В голосе дрогнули истерические нотки, — Геаст, ОНО начинается, начинается!!!
Как и в прошлый раз, приход голода сопровождался сильными болями. КЭ были безжалостны: едва её скрутила первая судорога, Квинти была намертво прикована к сиденью толстыми ремнями из прочнейшего матерьяла, который не брали ни когти, ни острые зубы больной. Геаст, сидевший до этого с ней рядом, исчез в глубине «прога».
— Не броса-ай меня-а!.. – в отчаянье закричала Квинти. Беспомощная, связанная, она смотрела в равнодушные затылки водителя и других антитов. Отряд КЭ – все в одинаковой, служебной, бардово-красной форме – не обращали никакого внимания ни на её страдания, ни на её крики. «Прог» двигался с прежней скоростью, предельно быстро, но для неё – недостаточно. Боль вошла во вкус, нарастая большими скачками и вызывая уже знакомые конвульсии.
— Выпустите!!! – не оставляя бесплодной борьбы с удерживающими её тело ремнями, завизжала обезумевшая Квинти, — Умоляю, ОТПУСТИТЕ МЕНЯ-А-А!!!
Всё равно. Пусть умрёт ещё один человек... Пусть умрёт хоть несколько тысяч, лишь бы отпустила эта ужасная, сводящая с ума боль!..
«Они убивают меня…»
Реальность поплыла, жёлтые глаза Квинти закатились. Она заходилась в воплях, и сидящие впереди уже зажимали ладонями свои остроконечные уши, бормоча проклятия. КЭ могли бы пригрозить ей оружием… Но Квинти САМА умоляла убить её, чтобы освободиться от терзаний. «Прог» давно набрал предельную скорость, потому что она была права, подумав, что они убивают её: если энэгелиту не дать возможности насытиться, он умрёт. И надо было торопиться, чтобы этого не случилось…
Вдруг, откуда-то из другой реальности, возник силуэт вернувшегося Геаста Флинкли. Квинти лишь смутно осознала, что это – он. В руках Геаст держал шприц, кто-то ещё появился рядом, и помог ему сделать больной укол, придержав её извивающееся тело: прямиком в пылающий болью эгематор. Они что-то говорили, но слов было уже не разобрать.
«Смертельная инъекция…» — в полуобмороке, с надеждой подумала Квинти Тэйбо, проваливаясь во мрак беспамятства. Но она ошибалась: ей ввели одно из сильнодействующих лекарств, применявшихся для того, чтобы снимать приступы голода у больных энэгелией.

10
Тибри Красная и Чёрная

Чёрную разбудил страх: ей снился напряжённый, безликий кошмар, память о котором стёрлась сразу же по пробуждению, оставив лишь давящее ощущение в груди. Шике тенетка с тонким, детским визгом подскочила на диване.
— Ох, Майт!..
Но его рядом не было.
«Ушёл?..»
Обида на миг кольнула сердце, но Тибри Чёрная решила, что заставит незадачливого возлюбленного раскаяться в своём поведении. Можно же было разбудить её ласковым поцелуем перед тем, как свалить?.. Настроение сразу стало отвратительным, и Чёрная горько пожалела, что тот итальянец был ими отпущен. Поглощение человеческого эгеля – лучший способ снять досаду и раздражение…
В соседней комнате послышался шум, сдавленный вскрик и торопливые, приближающиеся шаги. Через секунду в зал вбежала Красная, такая же помятая после вечеринки, как и она, взгляд сестры был испуганный и расстроенный.
— Ах!.. Чёрная, Чёрная!.. Смотри!..
— Ну, что ещё?.. – проворчала тенетка.
— Моё лицо-о!
— И что с ним не так?
— Мои глаза-а!..
Красная уже всхлипывала, отчаянно и напрасно пытаясь стереть жирные чёрные дуги вокруг обоих глаз. Увы, но это была не косметика…
Чёрная наконец поняла, в чём дело, и от души расхохоталась.
— Как ты можешь?! – закричала раздосадованная Тибри Красная, — Разве не понимаешь, что это значит?.. Я не тенетка, чтобы иметь такую раскраску. Эти изменения говорят о том, что я превращаюсь в монстра, деградирую!
— А чего ты от меня хочешь? – ухмыльнулась её чёрная сестра, — Ну, стань святошей, как Белая. Откажись от веселья, от всего, что считается жестокостью! Питайся раз в два дня, рыдая над каждым попавшим по твоей вине в психушку человечком! Надо же, а я-то думала, ты выше всего этого… Деградация, кстати, это совсем другое. Деградирует у нас Белая, и весьма прогрессивно! Антит не должен быть излишне человечным: это отклонение…
Будь в этой комнате кто-то вроде Александры Странн, и Чёрная бы услышала много возражений. Но рядом стояла только сестра.
Красная продолжала убиваться.
— Я проснулась, и увидела ЭТО… Не надо было мне за один день принимать под свою власть сразу двоих людей… Вот и результат. Как мне теперь выйти с таким лицом в мир?!. Меня осудят!
— Кого ты стесняешься, Красная? Я что-то не узнаю тебя. Кого?!. Каких-нибудь слабых, ноющих неудачников, которые умничают лишь от того, что завидуют нашей с тобой Силе?
— Я серьёзно!.. С нами что-то происходит, сестра! Мы с тобой катимся по наклонной, гоним на полной скорости вниз без тормозов… Так и до энэгелии недолго. Надо что-то поменять! Иногда мне начинает казаться, что Белая в чём-то права…
Последние её слова привели Тибри Чёрную в бешенство. Могущественная, переполненная энергией и силами тенетка одним прыжком соскочила с дивана и выпрямилась в полный рост. Её горящие глаза зло прищурились, губы вздрагивали и кривились, едва подавляя ярость.
— ЧТО?!
— …Ты только заметь, какими мы стали не сдержанными, как легко наполняемся готовностью вцепиться ближнему в горло, едва возникнет самый маленький, хотя бы самый крошечный повод для раздражения!.. — сокрушённо продолжала бормотать Красная, беспокойно меря комнату шагом и размахивая руками. Она даже не заметила исходящую от сестры опасность, — Мы слишком много охотимся. Вот в чём дело! Наш эгематор практически стал управлять нашим разумом! Мы вдвоём  спускаемся вниз по эволюционной лестнице, возвращаемся к предкам…
— ВСЁ!.. – взревела Тибри Чёрная, дёрнув окогтившимися руками, — Не могу больше это слушать! Если ты решила стать травоядной – вперёд, можешь присоединиться к драматическому кружку «Белая-Средняя», и другим им подобным. Можете даже организовать массовый суицид, чтобы покарать свою природу за её хищность!
В комнату вошла Тибри Белая. Красная опустилась в кресло и разрыдалась. Чёрная нырнула в Портал, покидая дом в ярости.
— Дорогая, что случилось?.. – Белая склонилась над своей удручённой сестрой, — Вы поссорились? Куда она рванула?..
— Я… Не знаю, — всхлипнула Красная, — Одному Хаосу известно, что у неё в голове! Ну, да это и не шибко важно. Моё лицо – вот где беда! Посмотри!..
Она уже увидела. Тибри Красная смогла прочитать во взгляде сестры озабоченность и испуг.
— Гармония всеблагая!.. Красная, что ты с собой сделала?! Это последствие вашего с Чёрной неуёмного аппетита. Ты ожесточаешься…
— Да знаю я, знаю!.. Ты мне объясни, что теперь-то делать?! Как я с таким лицом появлюсь в обществе?
Тибри Белая печально покачала головой, ушла и вернулась с косметичкой.
— Я могу закрасить эту черноту, или хотя бы сделать светлее… Но это не выход. Ты должна обуздать свой голод! Те, кто не смог этого сделать, теперь живут в Энэгеларии. Говорят, болезнь наступает неожиданно… Никогда не знаешь, что послужит последней каплей.
— Вот-вот… Я и Чёрной пыталась это втолковать! Но она лишь пришла в ярость.
— Сестре, вероятно, себя не жалко. Только ты-то другая!
— Я глупая. Глупая!.. Знаю, что веду себя не правильно, но не могу остановиться. С Чёрной так весело! И тогда, когда другие считают меня ненормальной, у неё я всегда нахожу поддержку…
— Это – медвежья услуга, — нахмурилась Белая, — Ты уже взрослая! Возьми свою жизнь в свои руки, пока не случилась беда.
Тибри Красная не на шутку испугалась, когда увидела изменения в своей внешности. Но стоило Белой искусно закрасить черноту – её тревога начала рассеиваться.

11
Пленница

Они обычно приходят утром: тогда, когда встаёт солнце, и маленькое оконце наполняется пронзительно алым, клубничным светом. Шторы в это время словно пылают, и всю комнату заливает приглушённое, чарующее сияние: такое красивое, что достойно кисти художника.
Когда-то Алиса воображала себе подобную красоту, представляя, как должен выглядеть рай, если он существует. И вот, теперь она может увидеть её собственными глазами! Но Антирэс отнюдь не казался ей раем… Опасные обитатели этого мира, и унизительная, длинная цепь, приковывающая её к толстой трубе, совсем не были райскими прелестями. И ещё этот бардак в комнате... У них много общего с людьми, у этих существ. Тоже живут в домах, и могут обитать в беспорядке. Интересно, все они такие неряхи, или есть исключения?.. У Алисы дома было хоть и бедно, но всегда чисто.
Дом… Вернётся ли она туда когда-нибудь?..
В том, что её пленители – инопланетяне, Алиса уже не сомневалась. Это – другой мир, другая планета. Для того, чтоб убедиться, достаточно выглянуть в окно. Как она очутилась здесь?.. Кажется, спокойная и бешеная открыли Портал. На подобии тех, которые можно было вызвать Портадаром, только другой формы. Это было в Загранье… Александра заманила её прямёхонько в лапы спокойной и бешеной, и на этот раз удрать у Алисы не получилось.
Сегодня она спала хорошо. И матрас ей на пол постелили толще и чище, чем сначала. Та, трёхглазая, ухаживает за ней, нянчится, как жутковатая мамаша. Даже на проклятья не злится: скорее расстраивается. А бешеной лишь бы пользоваться… Впрочем, она тоже не чудовище, достаточно терпеливая, если учесть её характер. Алиса чувствовала, что могло быть хуже... Гораздо хуже, если б бешеная не сдерживалась.
Сначала её приковывали к спинке кровати, но Алиса умудрилась высвободиться. Она расшатала и сломала один из поручней. После этого осталось второе, самое трудное: спуститься вниз, и стащить у бешенной ключи от шкафа, в который они спрятали её Портадар. Но… Увы. В ту ночь ей не повезло. И после этой неудачной попытки побега спокойная и бешеная решили запирать на ключ не только шкаф, но и комнату. Заперли даже окно, хотя бежать через него всё равно не имело смысла, так как покинуть эту планету Алиса могла лишь с Портадаром…
Домой, домой!.. Вот уж было бы Алисе, что рассказать, если ей ещё суждено спастись… Дом теперь казался сказочным сном, где нет цепи, нет страха и двух этих тупо улыбающихся лиц, уговаривающих её не плакать, а покушать, позволить себя причесать и вымыть, заботливо интересующихся, как ей спалось и пытающихся разговорить… Потерпев неудачу в последнем, они смотрят на неё с печалью, и в их глазах Алиса читает недоумение. Она давно поняла, что особым умом спокойная и бешеная не блещут. Им не понятно, почему Алиса, не смотря на всю их заботу и ласковое обращение, испытывает исключительно отрицательные чувства?.. А тот факт, что они сделали её своей пленницей и на ночь сажают на цепь, словно животное, как-то ускользает от их логики.
Девушка свернулась клубочком на своём матрасе, тихо заплакала. «Мама, мамочка… Любимая, родная, прости!.. Простите меня все: Анель, Регина, глуповатый наряд спасителей Панза Охмартиса… Если бы вы только были сейчас здесь! Увижу ли я ещё когда-нибудь Яселимус? Нет… Я погибну здесь... Пропавшая без вести, я стану печальным примером для всех самонадеянных и непослушных детей, которым будут рассказывать о Алисе Блуждающей в школах родного мира с целью назидания и поучения. Они узнают, что бывает с теми, кто испытывает нездоровую страсть к прогулкам по Загранью, входить в которое запрещено не только детям, но и взрослым…»
 …Они обычно приходят утром. И вот, в коридоре послышались шаги, щёлкнул отпираемый замок, дверь поехала прочь и в образовавшейся щели появилась широкая, цветная морда спокойной, которая улыбалась всеми тремя глазами. Опять на ней этот дурацкий фартук с узором из смеющихся смайлов! Однажды Алиса проявила к нему интерес, и теперь спокойная нарочно надевает вещь, надеясь на повтор.
Сегодня она пришла без бешеной: та, видно, опять медитирует, или как там это у них называется. Алиса знала, что бешеная мечтает излечиться от какой-то болезни, которая мешает ей становиться невидимкой. Она верит, что добьётся этого, если будет время от времени погружаться в транс.
— Доброе утро! – приветливый, писклявый голос спокойной полоснул по нервам раздражением. Благодаря влиянию Бешуги, эта эмоция стала уже привычной, — Как спалось? На завтрак сегодня… Эмм… Морковный пирог. Любишь такое?.. Я сама пекла!
«Жаль, что с недавних пор они с бешеной заботливо упаковывают меня на ночь в подгузник», — подумала Алиса. Она испытывала мстительное удовольствие, прудя к утру на матрасе лужу. Инопланетянки не чувствовали брезгливости к особенностям человеческого организма, но Алисе было приятно обнаруживать досаду и тупое удивление на лице спокойной, когда та устраняла наведённую пленницей мокрость. «Ну что ты, Алиска, девочка моя… Позвала бы меня, если в туалет хочешь…» — говорила обычно она. Бешеная же только фыркала и что-то бурчала себе под нос.
«Позвала бы меня…» Да уж. У вас и туалета-то нет», — думала Алиса. Тем существам, к которым её угораздило попасть, он был попросту не нужен.
 Угрюмо игнорируя спокойную, Алиса упорно не смотрела на неё. Она ждала лишь того, чтобы спокойная освободила и проводила её вниз. Днём, если Алиса не пыталась бежать и не «капризничала», они не держали её в комнате наверху. 
— Опять не разговариваешь… — грустно вздохнула трёхглазая монстриха, освобождая пленницу от цепи, — Алиска, ну зачем ты так? Девочка моя…
— Не твоя я девочка!.. – вызверилась Алиса, неожиданно наполняясь яростью, — У меня ЕСТЬ мама! Я ДОМОЙ ХОЧУ!
Больней всего спокойной становилось тогда, когда она говорила это в лицо. Она ведь всё не теряла надежды, что когда-нибудь Алиса станет относиться к ней, как дочь. Но, похоже, до этого было ещё далеко. ОЧЕНЬ далеко… Брови спокойной обиженно выгнулись, улыбка сползла с лица.
— Это всё Бешуга, — пробормотала она мокрым голосом, в котором слышались горечь и досада, — Это она виновата, не ты! Это она на тебя так влияет...
И в этом была доля правды. Два раза в день – утром и вечером – они обхватывают её голову горячими руками, кладут на макушку раскрытые ладони, от которых пахнет пламенем. Есть ли у огня запах?.. Теперь Алисе казалось, что есть. Только чувствуешь его не носом... Она ощущала, что от рук спокойной и бешеной исходит некая обжигающая сила, причиняющая короткую, резкую боль, когда их трансформирующиеся в щупальца пальцы проникают в её сознание. Алиса была уверена, что лишь ради этого её здесь и держат: ради питания... Им нужна её энергия, то, что они называют «эгелем». Кроме того, инопланетянки как бы паразитировали на её сознании. После бешеной Алисой овладевал лихорадочный бред, или припадок бесконтрольной агрессии. После спокойной – наступали подавленность и оцепенение. Они ломали её психику...
— Это её вина, — повторила спокойная, не сводя с Алисы расстроенных глаз.
— Да, — сказала пленница уже более мирным голосом, — Ещё пару дней – и я превращусь в психа. Ты понимаешь это?.. Вы губите меня. И она, и ты!..
— Но нам нужен твой эгель! Без него мы заболеем и умрём!
— А при чём здесь я?!
— Ты находишься здесь для того, чтобы не допустить этого, — невозмутимо ответила спокойная.
— Я не хочу вам помогать, и не обязана. Вы похитили меня!
— Алиса, не капризничай… Пойдём умоемся, причешемся…
— Не хочу я умываться! Отпусти меня домой, меня мама ждёт!..
Спокойная снова обиженно выгнула брови, бессильно опустила руки. «Как же ты меня расстраиваешь!» — говорил её упрекающий взгляд… Цепь уже не удерживала Алису, и можно было бы попробовать атаковать спокойную, но прежний опыт показал, что смысла это не имеет: руки инопланетянки просто коснутся головы, и следующие пару часов Алиса проведёт в беспамятстве. А возможно, ещё и в компании разъярённой бешеной, которая будет ругаться, рвать и метать.
— Ты капризная, — вздохнув, покачала головой спокойная, — Очень капризная и невоспитанная девочка! Ну, ладно. Не хочешь умываться, тогда пойдём кушать.
 «Морковный пирог», как и предыдущие бездарные кулинарные творения спокойной, (будучи антиткой, существом, питающимся человеческим эгелем, готовить она совершенно не умела) особого аппетита не вызывал. Только молоко добавило завтраку хоть каплю удовольствия. Интересно, откуда они добывают продукты питания? Алиса ни разу не видела, чтобы инопланетянки что-то ели. Единственное, что они грызут – это «зик», маленькие голубые камушки. Растёт ли на этой планете морковь?.. Водятся ли коровы, способные давать молоко?.. Скорей всего, нет. Для того, чтоб Алиса была сыта, спокойная и бешеная приносят для неё продукты откуда-то из других миров.
Пока Алиса молча и мрачно ела, спокойная сидела за столом напротив и зачарованно любовалась ею, как трепетная мамаша.
— Какая прелесть! – вздохнула она, умиляясь, — Ах, видела бы ты себя со стороны! Маленькая человеческая девочка завтракает испечённым мной пирогом. Это так трогательно!..
— Почему бы и тебе с твоей подружкой не перейти на морковь с тестом?.. – давясь невкусной едой, Алиса подняла на спокойную злой взгляд, — Мне бы очень понравилась такая идея.
— Скажешь тоже, — нахмурилась трёхглазая инопланетянка, — Ну ты и выдумщица, Алиса.
— А всё же? Почему бы нет?.. Попробуй! – девушка решительно придвинула к ней свою тарелку, — Ну?.. Давай, ешь!
Спокойная заколебалась. Растерянно глядя то на еду, то на Алису, она неуверенно взяла кусок пирога в руки.
— Ну, если ты очень этого хочешь…
— ОЧЕНЬ!
«Уф… Чего только не сделаешь ради ребёнка! — обречённо подумала Споконя, поднося пирог ко рту. Боязливо откусила большой кусок подгоревшего, жёсткого теста… Не чувствуя вкуса, разжевала его, — Неужели я и правда делаю это?..»
Алиса наблюдала за ней с возрастающим интересом. Морщась от непривычных и неприятных ощущений, спокойная проглотила человеческую еду и скривилась.
— Теперь – молоко! – потребовала безжалостная Алиса, придвигая к ней свой стакан, — Пей!
Призвав всё мужество, какое в ней осталось, спокойная удовлетворила и этот каприз пленницы.
— Ах, видела бы ты себя со стороны! — с издёвкой пропела Алиса, передразнивая её, — Ты выглядишь так трогательно!..
Не уловив смысла и не поняв горькой соли этой шутки, Споконя добродушно улыбнулась, радуясь, что наладила с пленницей контакт.
Вдруг, где-то внутри неё, раздалось громкое шипение. Это эгематор, встретившись с молоком и тестом, яро выразил своё негодование… Через пару секунд из носа, рта и ушей Спокони повалил густой, чёрный дым! В воздухе запахло подгоревшими молоком и тестом… Алиса даже закашлялась.
— Что это значит?.. Что с тобой?! – спросила она, с негодованием глядя на окутанную дымом инопланетянку. Вид у той был несчастный, но спокойная всё равно заставила себя улыбнуться.
— Наш организм не может усваивать человеческую еду, — виновато сказала она, — Но если она всё-таки попадает в него, эгематор сжигает продукты. Избавляется…
Шипение продолжалось. Алиса нашла, что такой звук производит сбежавшее на плиту молоко. Много молока… Целый стакан.  Дым уже заполнил всю комнату.
— Эгематор?..
— Орган, заменяющий нам желудок, — объяснила спокойная, выпуская изо рта очередную порцию дыма.
 — Какого Хаоса здесь творится?.. – раздался откуда-то раздражённый голос бешеной, и по звуку Алиса догадалась, что она распахнула оба имеющихся в задымлённой комнате окна, — Что вы делаете?!
— Ничего, — пискнула спокойная, — Просто завтракаем…
Дым понемногу рассеялся, и Алиса увидела, что бешеная стоит рядом. Уперев обе руки в бока, она сердито глядела на спокойную огромными, ненормальными глазами. Тонкогубый рот вытянулся в нитку.
— Бешуга, не сердись! Это всего лишь дым.
— О, Гармония… Хаос меня побери! Антиты не питаются пирогами! Антиты питаются ЭГЕЛЕМ!.. – теперь она смотрела на Алису, и в горле у девушки мгновенно образовался ком, ощущение тихого ужаса мягко сжало её сердце. Неизбежное... Девушка вспомнила, что после завтрака бешеная делает с ней это. Уже сейчас глаза инопланетянки выражают готовность: наливаются силой, становятся пунцовыми и страшными. Должно быть, им трудно контролировать эту силу… Их голод – не такой, как человеческий, и иногда затмевает их разум.
Спокойная напряглась, помрачнела. Алиса уловила, как между тварями колкой волной пробежал молчаливый телепатический контакт: спокойная была возмущена и негодовала, бешеная весело и невозмутимо кивнула головой на пустую тарелку пленницы: «Завтрак, мол, кончился: уже можно!»
Подавленная, с ускользающим взглядом, спокойная поднялась из-за стола. Стараясь не смотреть Алисе в глаза, она удалилась… Алиса дёргано развернулась к вставшей за спиной бешеной: та уже наполовину отсутствовала в этой реальности, уже плыла к ней, уверенно и спокойно... Её длинные когти трансформировались в полупрозрачные щупальца, и, извиваясь,  жадно потянулись к голове девушки, к её сознанию. Алиса взвизгнула, вскочила.
— Не прикасайся ко мне!!! – закричала она, пятясь к раскрытому окну, — Нет!..
Она метнулась от твари прочь, но бешеная с торжествующей ухмылкой зацепила её психическим лассо. Когда-то Алиса умела ему противостоять… Но не теперь. После почти полных двух недель, проведённых здесь, ментальные силы девушки значительно поистаяли.
— Переста-ань… — услышала она в своей голове тягучий, приторный голос, — Ты не хочешь бежа-ать… Ты оста-а-анешься… Зде-есь… С на-ами…
Голос обволакивал, спутывал мысли, подчинял... Мерцающие, красные пятна перед глазами, лихорадочное сердцебиение, в венах – словно смертельный, гремучий яд вместо крови.
— Нет… — повторила Алиса, но её тело уже не слушалось её: она застыла на месте, прикованная взглядом к протянутой к ней руке. Собственный голос долетел издалека.
«Никто мне не поможет… — подумала девушка, — Слишком поздно… Они полностью подчинили меня себе. Я не могу пошевелиться…»

12
Тибри Красная совершает ошибку

«Здесь… Где-то здесь».
Она кралась по продрогшей улице одного из городов планеты людей. Невидимой тенью скользила сквозь обледенелый, бесснежный ноябрь. Утро было колючее, морозное... Многие человеки ещё ютились в своих постелях: зарывались в мягкие одеяла, прячась от холода в тёплых норках, как мыши. Но, как всегда, есть среди них, убогих, жалких, исключения... Кто-то сейчас не спит. Кто-то рыдает над смертью матери, концом любви или карьеры. Кто-то сейчас доступен для её власти больше, чем другие.
И Тибри Чёрная, тенетка, взяла след. Она шла на запах душевной слабости и боли, шла на запах отчаянья, приближаясь к одному из сотни окон, в котором горел свет, и кто-то был беззащитен…
Наконец, она зависла в воздухе за окном восьмого этажа. Суровый ветер трепал угольно-чёрные волосы, а известково-белое лицо прильнуло к стеклу. Равнодушная к холоду и притяжению земли, тенетка заглянула в комнату и насмешливо улыбнулась. Человечек был там: осунувшийся, подавленный потоком валящихся в последнее время на его голову бед. Не знакомый человечек, Тибри Чёрная ещё никогда не приходила сюда на запах его эмоций… Что ж, даже и теперь он никогда не узнает о ней! Не догадается, что тень пробралась в дом, просочившись сквозь стену, не увидит её даже в упор, потому что людям это не дано.
Как же они жалки…
Человечек – это был русский мужчина средних лет – разбавлял свою боль никотином и алкоголем. Удивлялся сам себе, потому что ещё недавно думал, что навсегда бросил курить, а пить в одиночестве, да ещё и ранним утром, было для него и вовсе противоестественно.
Да, но так, наверно, было раньше... ТЕПЕРЬ всё изменилось. Теперь нет рядом сына, осуждённого и два месяца назад попавшего в тюрьму за жестокую расправу над своей сокурсницей. Нет Лены, ради которой он старался быть достойным мужчиной. Жена не смогла пережить трагедию, случившуюся с Женькой: семья дала трещину, и теперь она носит кольцо на левой руке.
Мужчина корил себя за слюнявость. Он не должен заниматься тем, чем занимается теперь! Надо взять себя в руки, и выйти из запоя. Он обязан залатать себя, поднять голову и жить дальше, как и полагается мужчине, а не слабаку и алкоголику!.. Но именно им он себя сейчас и чувствовал. Слабаком, и алкоголиком. И от этого презрения к себе хотелось пить ещё больше. Чёртов замкнутый круг!
Евгений небрежно наполнил ещё одну рюмку, расплескав водку. Даже собственное имя теперь топило душу в глухой, беспробудной тоске: он помнил тот день, когда Лена предложила назвать их будущего ребёнка в честь отца. Сияющая, радостная… Молодые, окрылённые и уверенные они были тогда. А теперь его сын стал преступником… И самое обидное-то заключалось в том, что он, отец, не смог этого предотвратить! Где он ошибся? Когда?..
Тибри Чёрная, невидимое, нечеловеческое существо, медленно подплывала к мужчине со спины. Бесшумно скользя по воздуху к своей жертве, она уже не думала о ссоре с Красной и обиде на Майта. Она предвкушала сулящую наслаждение власть, пьянящую и сладкую. Она уже жила внутри этого несчастного человека, опутывала его сознание и сливалась с ним.
Евгений и не догадывался об этом. Только стало пронзительно больно… На миг. А в следующий он уже забыл об этой боли, взгляд стал ещё стеклянней, а рука, не донесённая до вновь наполненной рюмки, так и легла обратно, словно лишилась последних сил. Мрак сгущался... Нет, не будет больше рассвета в его жизни! Он уже не молод, не совсем здоров, не богат. Любая надежда – лишь жалкий самообман… Последние крохи оптимизма, последние зёрнышки силы воли вдруг лопнули, как мыльные пузыри! Лёгкий хлопок, прозвучавший, как приговор… Это произошло в тот миг, когда Тибри Чёрная вселилась в его сознание.
Чёрная знала, что власть её непреодолима: не выпутаться маленькому человечку из её мрака, пока Депрессия сама не возжелает отпустить. Антитка утопала в сахарных песках слепящей гордости, ликовала от осознания своего могущества... Прилив сил в последнее время был очень заметен! Тибри Чёрной даже стало казаться, что она ошибалась, когда думала, что максимум её способностей давно достигнут! Определённо, это было неправдой. Чёрная продолжает расти, величать, она – Великая!.. Самая Великая, могущественная антитка из тенетов!!!
«Ты сходишь с ума», — сказала ей как-то Белоснежка. Это слабое звено, сивый позор великолепной семьи Диндогриан, предки которой всегда славились силой и холодным презрением к жалкому тявканью других недоантитов. Этих неудачников, утверждавших, что главной движущей силой их расы должен быть чистый разум и гуманность, а не необузданный голод и чёрная страсть! Ахах, это просто сентиментальный бред скулящих отбросов, страдающих массовым комплексом неполноценности. Антирэс деградировал… Настоящих антитов – таких, как она – осталось единицы. Да и то они вынуждены каждый день терпеть осуждение этих гуманистов.
Она, Тибри Чёрная, одна из настоящих, диких, первобытных хищников! Это подобные ей правили бал на Земле во времена тьмы и хаоса! ОНИ овладевали умами людей, превращая их в великих злодеев! ОНИ дёргали за ниточки марионетку Адольфа Гитлера, толкали на кровавую охоту известных маньяков-убийц и направляли шаги основателей различных чудовищных сект, когда-либо существовавших на зелёной планетке!..
Третий захваченный ею за последние сутки человек уже безутешно рыдал, как ребёнок: безумие комфортно разместилось в его голове.
— Славно… — прошипело оно голосом напитанной, опьянённой Чёрной. Антитка выпрямилась, расправила плечи и прикрыла глаза в экстазе. Но неожиданный крик заставил её очнуться и удивлённо развернуться к окну.
— …Сестра!
Не было на Земле такого дома, куда не смог бы проникнуть антит. И пока ещё бесплотным, размытым силуэтом, Тибри Красная просачивалась в комнату.
— Я с тобой!.. – воскликнула она, — Не хочу ссориться. Нам друг без друга нельзя, с этими занудами Белой и Средней я со скуки пропаду! Средняя только что вернулась домой: угадай, где она была?..
Чёрная довольно заулыбалась. Нет, есть всё-таки у неё одна сестра, которая тоже достойна носить их славную фамилию!
— Средняя нянчилась с тем итальянцем, которого мы похищали! – не дожидаясь ответа, выпалила Красная, — У-уф. Хорошо, что я тебя нашла!
— Налетай, моя милая, — гостеприимным жестом Чёрная махнула в сторону несчастного владельца квартиры, в которой обе они были незваными гостьями, — Мир. Давай отпразднуем это вместе…
Тибри Красная слегка заколебалась, подумав о том, что три захваченных человека за одни сутки – это сверх всякой меры. Но потом отбросила сомнения, и уверенно шагнула к человеку, протягивая к его голове трансформирующиеся в щупальца когти.

13
Добро или Зло?

Люба плакала навзрыд. Она что-то там сделала со своими волосами, и после этого половина их вылезла.
— Ну, что теперь со мной будет?! Са-ашка-а-а!.. Посмотри на этот кошмар! Я почти лысая… Лучше б я не красилась.
«Тебе бы увидеть Паму Амтопу, — подумала Александра, — У антитов её видового класса «растительности» на голове вообще практически нет».
И то было правдой. Подруга Александры Пама Амтома могла похвастать блестящей лысиной: лишь на самой макушке у неё торчал густой пучок волос. Но Люба не знала Паму. Не подозревала она так же и о существовании антитов… Хоть и дружила с Александрой, о том, что она – не человек, девушка не догадывалась.
Александра Странн смотрела на Любу, и вдруг поняла, кого ей стала напоминать её перекрасившаяся соседка. Превратившись из жгучей брюнетки в очаровательную шатенку, Люба сделалась похожа на другого человека… На того, чьи глаза ещё недавно блестели восторгом, того, который с таким жаром грезил покорить Загранье, и разгадать его тайны…
В голове проснулись и зашевелились неприятные воспоминания.
«Вот и пришли, Алиса».
«Что? Куда пришли?.. Почему мы остановились?»
«Всё нормально. Знаешь, вы, люди, каждый день этому подвергаетесь. И даже не догадываетесь, потому что не видите нас... Они не убьют тебя».
«Так ты одна из них?!. О чём ты говоришь? Пусти, пусти меня!!!»
Но Александра и не думала выпускать Алису. Она чувствовала себя неловко, ей было стыдно за то, что она обманула эту девочку, но Бешуга и Споконя попросили её о помощи! Разве можно «кинуть» своих подруг, которые так в неё верили?
Во мраке Загранья, Александра Странн крепко держала Алису за руку. Девочка вырывалась и отбивалась, но попасть в цель не могла: удары её приходились в воздух. Александра сделалась полупрозрачной, трансформировала своё тело в бестелесный призрак, благодаря чему обрела неуязвимость. Очень выгодная способность! Пользуясь ею, антиты становятся не только физически неуязвимы для врага, но и могут беспрепятственно проникать в любое строение из металла и камня, включая человеческие жилища на Земле.
— Извини, — сказала Александра, — Я пообещала им…
Из темноты вынырнули её подруги. Увидев Алису, Бешуга и Споконя засияли от восторга. Бешуга утащила Алису во мрак, а Споконя повисла на шее и осыпала Александру градом благодарных поцелуев.
— Человек, которого я вам привела, совсем молод, — сказала Александра серьёзно, не обращая внимания на эти нежности, — Девочку переполняет избыток очень сытной энергии… Но это не значит, Споконя, что её можно сделать постоянным донором для вас обеих. Ты понимаешь, о чём я?..
И вот, в эту самую минуту, Александра начала раскаиваться в том, что сделала. Потому что смотрела на свою подругу, и видела в её лице лишь беспечную, восторженную, детскую радость… На её вопрос Споконя ответила утвердительно, но Александра почувствовала, что это лишь слова.
— Пообещай мне, что вы не станете держать её у себя. Ты слышишь?.. Сегодняшним же вечером Алиса должна быть дома! Ты помнишь, что наши законы запрещают удерживание человека на планете силой?
Споконя сделала серьёзное лицо, (получилось не шибко убедительно) и часто закивала головой, отчего её хвостики комично затряслись.
— О, конечно же, помню!.. Не переживай, мы не монстры какие-нибудь, чтоб похищать человека! Получив эгель, который поддержит нас с Бешугой до следующей охоты, мы сотрём Алисе память о пребывании на Антирэсе и немедленно вернём её в Яселимус! Целую и практически невредимую… Учитывая её молодость, она быстро оправится. Мы ведь, в конце концов, не из Сильных.
— Надеюсь на ваше благоразумие.
На том они и расстались. Споконя нырнула в портал, ведущий на Антирэс, а Александра вернулась на Землю. Но с тех пор, как Александра обманула и передала им Алису, призрак последней стоял у неё за спиной, а совесть была не на месте. Не хорошо было на душе, не чисто…
Вернувшись домой, Александра попыталась тот час же забыть о том, что произошло, убеждая себя, что верит Споконе, да и Бешуга не так глупа, как кажется. Но память не хотела выбрасывать страх и крики Алисы, её испуганный, умоляющий взгляд… Ложась спать, («ремиссировать», как называют это антиты), Александра тщательно взбила подушку и натянула одеяло до самых кончиков заострённых ушей, словно нашкодивший ребёнок, желавший спрятаться от угрызений совести.
С тех пор прошло почти две недели.
И вот, взглянув сегодня на Любу, Александра снова вспомнила о том, о чём ей почти удалось забыть…
«Не доверяю я им! А не держат ли подружки девочку у себя, до сих пор? Не «удочерили» ли?.. Такое возможно. Очень возможно! Споконя постельку накрахмаленную девочке застелила, сласти ей таскает, сказки читает, словно Алисе лет пять или шесть… А потом питается её эгелем. И со слезами досады на глазах жалуется Бешуге, что девочка опять пыталась сбежать, и всё равно ей у них не нравится… О чём я думала?.. Они же глупые, как пьяный тьпам!»
Несколько дней подряд на Антирэсе бушевал сильнейший циклон так называемого мозговыноса. Вскипали водоёмы, под порывами бешеного ветра выкорчёвывались с корнем деревья, с неба обрушивались ливневые дожди. Начнись такой ужас у нас, и старушка Земля скончалась бы на месте! А на Антирэсе – всё нормально. Даже старый домишко Бешуги со Споконей без проблем переносит уже не первый такой катаклизм, не говоря уже о современных творениях антитской архитектуры. Только вот дозвониться на планету в это время было невозможно, и Александре пришлось томиться в неизвестности, так как она никак не могла соединиться со своими подругами.
«Впрочем, много ли я могу узнать, говоря с ними по телефону? – подумала она однажды, в тот самый день, когда Люба оплакивала свои поредевшие волосы, — Не лучше ли мне придти в гости?»
— Бли-и-ин, Са-а-ашка, твои волосы на ощупь, как шёлк!  – воскликнула тем временем Люба, — И такой густой, насыщенный цвет!.. Какой ты краской пользуешься? Наверно, осветляешь сначала, да?..
Разумеется, она не знала, что волосы Александры имеют синий цвет от природы, и за сто с лишним лет, которые она прожила, ни разу не имели знакомства с кисточкой.
— О чём ты думаешь? Ты будто бы даже не слышишь, что я говорю. Что-то случилось? Ты поссорилась со своим парнем?..
— Нет, нет… — опомнилась Александра Странн, возвращаясь из своих мыслей в реальность, — Просто у нашей группы скоро важное выступление… Ну, ты помнишь, я тебе рассказывала. Надо подготовиться, как следует. Мы просто обязаны произвести впечатление!
Разумеется, это была ложь. И едва Люба ушла, Александра воспользовалась дорогостоящим порталом и отбыла на родной Антирэс, чтобы навестить Бешугу со Споконей.
Планета встретила её пустынными улицами города и суровым, пасмурным небом. Циклон уже сходил на нет, но местные жители ещё предпочитали сидеть дома, до тех пор, пока он не кончится совсем. Вот когда тучи рассеются, и два солнца Антирэса радостно воссияют в чистых, зелёных небесах, города снова наполнятся жизнью, а воздух – голосами и смехом детей.
Старый домишко, в котором жили Бешуга и Споконя, выглядел ещё более уныло, чем обычно. Непогода изрядно потрепала его, и Александра подумала, что если подруги срочно не займутся ремонтом, следующего циклона их жилище не перенесёт.
Дверь открыли не сразу, и это только усилило подозрения. Александра могла поклясться, что видела в грязном окне на втором этаже лицо Спокони, которое мгновенно исчезло, едва она задрала голову и посмотрела вверх. Что бы это значило?.. Они прячутся?! Александра слышала в доме странный шум. Прячутся, или прячут… Что-то, или кого-то. Например, пленницу, которую незаконно удерживают на Антирэсе в корыстных целях… Наконец, шум стих, а за дверью послышались торопливые, приближающиеся шаги.
— Странная!.. – жизнерадостно воскликнула Бешуга, широко распахивая дверь, — Какая приятная неожиданность! Проходи!..
Александра вошла, огляделась. Вроде бы всё осталось таким, каким она и запомнила, когда была здесь в последний раз. Ничего подозрительного… Только Бешуга показалась ей чересчур доброй и энергичной. Не похоже на неё… Обычно, утомлённая трудной охотой и болезнью голода, иными словами – недоеданием, как выразились бы люди, Бешуга была раздражительной и мрачной.
— Обожаю тебя, родная. Как дела?.. Эй, Споконя! Любовь твоя к нам пришла!..
Из комнаты высунулась покрасневшая, как помидор, и смущённая Споконя. Её влюблённые глаза замерли на Александре, блестя от обожания. Не случайно она была одета в лучшее своё платье… Ох, не случайно! Может, поэтому ей открыли не сразу? Споконя наводила лоск перед зеркалом?..
Александра знала, что нравится Споконе, и подумала о том, что когда-нибудь ей придётся поговорить с ней. Объяснить, что больше, чем дружба, между ними ничего быть не может… Тем более теперь, когда у Александры появился Марелко.
Обе подружки буквально лучились счастьем без всякой на то причины. Никогда ещё Александра не видела их в таком цветущем, сахарном настроении. Бешуга, напевая под нос что-то весёлое, принесла и поставила на стол напитки, из тех, что употребляют антиты. Споконя щедро сыпанула в узорную вазу голубых камушков зик. Потёк непринуждённый разговор... Подруги рассказывали о последствиях циклона, о ходящих в мире слухах, (по поводу фазугов), ещё о разных штуках… Обо всём, кроме охоты. И это было на Бешугу со Споконей не похоже! Обычно данная тема занимала в их разговорах первое место, так как являлась проблемной и злободневной.
 Изображая вежливое внимание, Александра на всё кивала головой, грызла зик и улыбалась, но – лишь губами… Глаза её оставались серьёзными, так как она – о, Гармония! – уже знала, что все её страхи и беспокойство оказались не напрасны. Ещё недавно – может, полчаса назад, может, чуть больше – Алиса была в этой комнате. Александра поняла это, якобы случайно прикасаясь к вещам и «читая» с них энергии тех, кто тоже когда-либо их трогал. Такой способностью обладают не все антиты, а только  самые Сильные. Например, френшт.
Не видимые для глаза, но открытые для чувств Александры, следы девочки были ещё свежие. Пленница сидела за этим же столом: возможно, как раз в тот момент, когда она постучала в дверь. Александра приложила к столу свою раскрытую ладонь, и, впитывая оставленный на нём Алисой энергетический след, ощущала её эмоции.
«Подавленность, страх, злость… Обычно они её здесь кормят, но в этот раз она отказалась есть. Объявила байкот… — продолжая делать вид, что слушает болтовню Бешуги и Спокони, проводила свой анализ Александра, — Сильная девочка. Не теряет надежды. Сил в ней ещё много… Пока. Но долго это не продлится»...
Александра стиснула зубы, ощущая в груди жаркий, справедливый гнев. Сначала она подумала, что на подруг, но позднее поняла, что на себя. Бесспорно, Бешуга и Споконя совершили свинский, как сказали бы люди, поступок! Но они были намного младше Александры, и разум их был разумом детей, они только выглядели взрослыми.
«Это МОЯ вина, — подумала Александра, — Целиком и полностью. Я прожила на свете больше ста лет! Ну почему, почему не могла предвидеть, к чему приведёт моя помощь?! Хотела сделать добро, а получилось – совсем обратное».
Споконя прихорашивалась, Бешуга грызла зик и трещала безумолку что-то об их соседях, которые завели противную привычку практически каждый вечер устраивать дома шумные вечеринки. Александра, поигрывая бокалом с плещущимся на дне остатком кислотно-розового напитка, вежливо кивала в ответ на её эмоциональные жалобы.
— А как там Алиса? – внезапно сменила она тему разговора, — Споконя, помнишь, что ты мне обещала? Да что там! Вы ОБЕ заверили меня, что отпустите её, как только получите эгель.
Александра сказала это своим обычным, миролюбивым тоном, но Споконя, услышав вопрос, едва не выронила зеркало, а Бешуга подавилась зиком и зашлась в кашле. Её и без того огромные глаза вылезли из орбит. Александра ощутила, как обстановка в зале мгновенно изменилась, как сгустилось в воздухе напряжение… Бешуга со Споконей совершенно не ожидали такого вопроса. Спрятав пленницу в комнате на втором этаже, они были уверены, что Александра ничего не заподозрит. Они ведь не были Сильными, не догадывались, какой сверхчувствительностью она обладает! Споконя теперь совершенно не выглядела спокойной, а Бешуга, откашлявшись, вытерла выступившие на глазах слёзы и неумело надела маску мнимого равнодушия. Однако, от Александры не ускользнуло, как она бросила на Споконю один, но очень красноречивый, предупреждающий взгляд.
«Не вздумай открыть рот, и выляпать правду! – должно быть, телепатически бросила ей Бешуга, — Сиди и молчи!»
— Ох, откуда ж я знаю, где теперь эта девочка! – тем временем сказала она вслух, притворно зевая и делая скучающий вид, — Это ж сколько дней назад-то было?.. Домой вернулась, наверно. Всё по чесноку, Странная! Мы сделали, как и договаривались. Получив необходимое, отпустили человека назад, в её мир!
Александра нахмурилась, лицо её напряглось. Бывало ли ещё когда-нибудь, чтоб ей так нагло, бессовестно лгали? Она надеялась, что разговор пойдёт иначе. Тогда, возможно, ещё удалось бы избежать ссоры! Но теперь, по испуганным глазам Спокони, по нервным ноткам растерянности в голосе Бешуги, она поняла, что Алиса им гораздо дороже дружеских отношений с ней.
— А мне показалось, девочка была здесь не раньше, чем сегодня!
В зале воцарилась тяжёлая тишина. Александра увидела, как вытягиваются и мрачнеют их лица. Растерянность Бешуги резко сменилась злостью.
— ДА! – спустя несколько бесконечно долгих секунд, сухо рявкнула она. Недавнюю доброту и хорошее расположение как ветром сдуло, — Да, человек живёт у нас!.. Ну, и что с того? Почему бы и нет?.. Ты что-то имеешь против, Странная? Что ты имеешь против?! Это наш дом! Мы здесь живём! Это наша жизнь, и мы делаем то, что нам нужно!..
«Лучшая защита – нападение», — звучал любимый лозунг Бешуги. И теперь она возвышалась над столом, уперев руки в бока и злобно сверля Александру Странн огромными, горящими глазами. Споконя испуганно съёжилась.
— Вам, Сильным, не понять, как трудно живётся таким, как мы со Спокой!.. Вы никогда не горите от голода, охота для вас – плёвое дело! Мы вынуждены удерживать Алису у себя, она – наше спасение, наш священный, неиссякаемый источник драгоценного эгеля!.. Говори прямо, Странная, зачем ты пришла?.. Ты хочешь забрать её?!
— Ещё недельку… Одну неделечку… — умоляюще глядя на Александру, захныкала совершенно разбитая Споконя, — Мы обязательно отпустим её, но не сейчас! Пожа-а-алуйста!!!
Ничего им не отвечая, Александра встала из-за стола и быстро поднялась вверх по лестнице. Подошла к комнате, где содержалась пленница. Она хотела немедленно исправить свою ошибку! На душе было колко, в груди что-то сжималось, болело!.. Но чего она боялась больше? Взглянуть в глаза Алисе, или своим подругам, для которых потеря пленницы равнялась утрате здоровья?
— Проклятье! — в ярости прошипела френшт, и с размаху высадила дверь, которая оказалась закрытой на ключ. Пусть только попробует Бешуга помешать ей увести девочку! Конец дружбе?.. Пусть. Не останавливаться!.. Отчаянная досада закипала в её сердце. Как же так получилось? Как до этого дошло, что помощь и благие намерения обернулась преступлением, соучастницей которого она стала?!.
На лестнице послышался быстрый топот.
— Что ты делаешь!.. – взвизгнула за спиной Споконя, и её отчаянье больно обожгло сердце. Стыд и злость – вот что ощущала сейчас Александра. Не оборачиваясь, она вошла в комнату Алисы и замерла, глядя на девочку.
«Что же вы с ней сделали… Как вы могли?..»
Два мутных, потухших глаза уставились на неё из-под лохматой, длинной чёлки. Узнала… Конечно, узнала. Но реакция замедлена, разум – затуманен. Она даже не испугалась от резкого шума, когда Александра выбила дверь.
— Ты что творишь, Странная!.. – взревела Бешуга за спиной, — Это не твой дом, убирайся отсюда!!!
Александра обернулась и увидела, что в руке она сжимает короткий жезл, заряженный энергией хаосоплескки, (одно из сильнейших и свирепых животных планеты Антирэс). Прикосновение такого жезла вызывает нечто, похожее на эпилептический припадок: тело скручивают судороги, вызванные мощным приливом сил: столь гигантским, что управлять этой избыточной энергией антит не в состоянии.
Если Бешуга пустит в ход своё оружие, Александре придётся плохо. Она не получит каких-либо травм, но организм может на добрых полчаса выйти из строя. К тому же, судороги будут сопровождаться сильнейшей болью.
— Бешуга, остановись! – предостерегающим тоном сказала Александра, — Убери жезл, и дай нам с Алисой спокойно уйти. Ты знаешь, что ты не права. Если ХП узнают, что здесь происходит, они встанут на мою сторону, а вам будет грозить серьёзный срок за насильственное удерживание человека!
Но Бешуга уже не слушала её. Бешено вращая безумными глазами, она оскалилась и прыгнула на Александру с ловкостью кошки, выставив вперёд своё оружие. Только Александра была проворней, и в следующий миг нацеленный на неё жезл уже лежал в другом углу комнаты, а вторым ударом френшт разбила Бешуге лицо... Споконя металась в истерике... Издав боевой клич и молотя окогтившимися руками, окровавленная, но только ещё больше озверевшая Бешуга снова кинулась на бывшую подругу. Полетели клочья одежды, кожи и брызги крови. Бешуга атаковала Александру физически, потому что знала: ментальной силой она френштера не победит… Однако, во время этой жаркой схватки выяснилось, что в рукопашном бою она тоже ей значительно уступает.
— Остановись, — сквозь зубы прошипела Александра. Теперь они лежали на полу: Бешуга мёртвой хваткой вцепилась в её волосы, а Александра держала её за горло. Бешуга не хотела признавать поражение, но сила Александры от этого не уменьшится, а длинна собственных когтей – не увеличится.
— Остановись, Бешуга. Хватит!.. Отпусти меня, а я отпущу тебя.
Обе тяжело дышали. Они расцепились, но последние силы покинули Бешугу. Глухая ко всему, она скрючилась на полу и горько, безнадёжно завыла. Расширившимися от ужаса глазами глядела на свои окровавленные когти, на кровь Александры Странн: ярость уступила место глубокой, душевной боли.
«Нет больше подруги…  — пронеслось в её голове осознание, — Не стало примера восхищения и подражания, та Александра, которую мы знали, уже не вернётся! Не будет больше и Алисы… Она уйдёт и заберёт её с собой, уйдёт навсегда».
Бешуга проиграла схватку, но теперь, когда её злость сошла на нет, подумала о том, что оно и к лучшему. Потому что если б Александра оказалась физически слабее, она не ограничилась бы простыми побоями. Нет. Вероятней всего, в приступе ярости Бешуга сначала бы убила её, а только потом поняла, что наделала.
Александра поднялась на ноги, огляделась в поисках Алисы и увидела Споконю. Та была рядом с девочкой, держала её на коленях, как любящая мать – своё дитя. Ласково, в каком-то трансе гладила её по голове, расправляя длинные, спутавшиеся волосы… Алиса безмятежно спала. Это было совершенно неестественно, если учитывать, что только что, в двух шагах от них происходила яростная схватка. Но Споконя знала своё дело: чтобы защитить Алису от негативных эмоций, она умело погрузила её в глубокий, здоровый сон.
Три квадратных глаза – зеркала потрясённой, полубезумной души – замерли на Александре. «Она не будет сопротивляться, — осознала френштер, — Не станет меня проклинать, умолять или драться… Но от этого только хуже».
Александра лихорадочно искала слова, которые могли помочь сложить осколки разлетевшейся дружбы хотя бы красивым узором, даря призрачную надежду на дальнейшее её восстановление. Увы, но успехом сии старания не увенчались… Сердце часто стучало в груди, а нанесённые Бешугой раны саднили. Одежда была порвана и грязна.
— Споконя. Прости, – собственный голос прозвучал незнакомо, — Это закон... Нельзя удерживать человека на Антирэсе против его воли... Это преступление! Она никогда не полюбит вас с Бешугой. Никогда не привыкнет к плену… У неё есть дом, и она должна в него вернуться.
С этими словами Александра Странн приблизилась к Споконе и Алисе. Протянула руку. Мягким, но мощным воздействием на её разум, подчинила подругу своей воле... Всхлипнув, Споконя отпустила и отстранилась от Алисы, обняла свои колени, уткнулась в них лицом и тихо, безутешно заплакала.
Александра взяла сонную Алису на руки. Весь мир словно вымер в этой сумасшедшей, неправильной тишине… Александра Странн шагнула в раскрытый Портал, и в одно мгновение они с девочкой оказались далеко за пределами планеты Антирэс, нырнули в глубины чёрного Загранья, где не стало ни света, ни звука.
 Ни Бешуга, ни Споконя так и не подняли голов, чтобы посмотреть им вслед, или что-то сказать… Дом наполнился горем… Добро или Зло совершила Александра, спася пленницу? И как скоро смогут оправиться незадачливые подруги от этой потери? Простят ли её когда-нибудь?.. Размышляя над первым вопросом, Александра Странн поняла, что её опять мучает совесть.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…