Купеческая дочь

Глава I. Детство. Часть 1

К началу очередного учебного года семилетняя Тоня, как обычно, снова начала просить своего отца, Степана Аристарховича, чтобы он пустил ее на учебу.
- Папка, родненький, отдай меня, пожалуйста, в гимназию, - попросила Тоня, - Я учиться хочу.
- Тебе еще рано, годика два подождать надо, - ответил Степан Аристархович, - Будет девять лет – тогда и пойдешь в Мариинскую гимназию.
Несколько огорчившись от того, что ее знакомый Петька уже в этом году пойдет в прогимназию, а ей придется еще два года сидеть дома, Тоня решила не навязываться со своими просьбами и почитать книгу.
Чтение Тоня любила с раннего детства. Анна Паисьевна научила дочь читать в пять лет и, иногда, играла с дочерью в школу, обучая ее разным вещам. Мать знакомила Тоню с географической картой, показывала, что в мире есть разные страны. Отец всегда считал, что нужно быть грамотным человеком и нередко приводил пример того, что он стал успешным купцом третьей гильдии только благодаря тому, что правильно использовал первоначальный капитал, доставшийся ему от отца, поэтому поддерживал супругу в ее начинаниях научить дочь не только рукоделию, которое Тоня не так любила, как чтение, но и другим премудростям.
Особое восхищение и даже зависть Тони вызывал ее брат Михаил. Семнадцатилетний молодой человек оканчивал гимназию и готовился к поступлению в университет. А еще у Михаила была невеста Люда, что больше всего вызывало зависть Тони.
«Миша и умный, и красивый, и у него невеста есть», - иногда думала Тоня, - «Скоро Миша женится и уедет от нас. Скучно будет без Миши».
В силу своего малолетства Тоня не знала о том, что у нее мог быть старший брат Леня, на два года ее старше, и младшая сестренка Лена. Леня умер в четыре года от кори, а Лена не прожила и недели после рождения, родившись на месяц раньше срока. Так же Тоня не знала то, что у ее тридцатисемилетней матери и сорокалетнего отца вряд ли будут еще дети – тяжелые роды около трех лет назад сильно испугали Анну Паисьевну, которая чуть было не умерла, поэтому родители решили больше не рисковать. К возможности взять на воспитание сироту Анна Паисьевна относилась прохладно – женщина боялась, что не сможет полюбить чужого ребенка, как своего, а относиться к нему практически без эмоций она считала глупым и неправильным. Степан Аристархович всегда уважал людей, которые решились на подобный богоугодный поступок, но не хотел, чтобы кто-то, не родной ему по крови, впоследствии унаследовал часть его состояния, хотя слегка стыдился своих мыслей и не говорил об этом вслух.

В обычный сентябрьский день Степан Аристархович, придя домой на обед, сказал супруге:
- Злодея того, стрелявшего в царя-освободителя, повесили.
- Свершилась, наконец-то, справедливость, - ответила Анна Паисьевна.
- Вот только знаешь, Аня, страшно как-то Мишу в университет отпускать, - сказал Степан Аристархович, - А вдруг там такие же недоумки будут обучаться? Понятно, что жить Миша будет не на квартире, а дома, риск меньше, но все же…
- Так не плати за его обучение и все, не пойдет учиться, - ответила Анна Паисьевна, - Зачем торговцу образование?
- Я тоже так думаю, но Миша ведь на работу устроился, в лавке подрабатывает, - сказал Степан Аристархович, - Причем в мою принципиально не пошел, говорит, не хочу, чтобы люди думали, что я у отца ни за что деньги получаю. В магазине Петровых работает. Так себе на обучение и скопит. А потом пойдет учиться в университет – и репетиторством займется.
Будто предугадывая следующую фразу супруги, Степан Аристархович сказал:
- Запрещать ему ничего не буду, неправильно это. Надеюсь, мы его достойно воспитали, поэтому даже если Миша что-то не то услышит, сделает правильные выводы и не будет заниматься глупостями. Всю жизнь от всего ограждать не будешь ведь, не сможешь…
Тоня, не слышавшая начала разговора и случайно услышавшая конец, радостно выбежала на улицу в надежде дождаться прихода брата домой.
- Миша! – бросилась на шею брату Тоня, с трудом дождавшись его возвращения домой, - А папа сказал маме, что не будет тебе запрещать учиться в университете.
- Тоня! – так же радостно сказал Миша, подражая голосу сестры, - А воспитанные люди ничего не подслушивают, а если случайно что-то услышат – не трезвонят об этом на всю улицу.
Однако радость за брата не была омрачена его последней фразой, поэтому Тоня, не выпуская Мишу из объятий, прошептала ему:
- Ты у меня самый лучший, самый хороший, самый замечательный брат! Пошли скорее домой, у нас сегодня на обед котлеты и суп, очень вкусный! А потом ты расскажешь мне, как прошел день в гимназии, расскажешь же?
- Хорошо, расскажу, - улыбнулся Миша.

Часть 2

Два года пролетели как одно мгновение. Девятилетняя Тоня, готовясь к своему первому учебному дню в гимназии, собирала тетрадки в новенькие ремешки. Еще раз примерив недавно сшитое платье и погладив пальцем отглаженные ленточки, Тоня была полностью счастлива.
Выбежав на улицу, девочка хотела поделиться своей радостью с братом, который был, по ее подсчетам, на заднем дворе. Увидев, что Миша сидит, приобняв Люду, Тоня решила не подходить к ним, считая, что сейчас не самый удачный момент для этого.
«Не буду им портить все удовольствие», - подумала Тоня и вдруг услышала неожиданный диалог:
- Миша, поэтому твой папа, наверное, и не хотел, чтобы ты шел учиться в университет, - говорила Люда, - Какое хождение в народ, какая деревня?
- Люда, да я, наверное, никуда и не пойду. Учить людей не смогу, врачебному делу не обучен. А просто приехать – это глупость, что я там делать буду? – отвечал молодой человек.
- Миша, ты в принципе неправ, это все дурное влияние дурных людей из университета, - стояла на своем Люда, - Ты пошел учиться для того, чтобы получить знания, зачем же другим интересоваться?
- Да знаешь, Люда, само так получилось, - ответил Миша, - Ребята разговаривали, Костя защищал тех, кто ходит в народ, а я задумался, не пойти ли мне, вот решил с тобой поделиться своими сомнениями.
- Не надо об этом думать, Миша, это не те мысли, которые должны тебя волновать, - настаивала Люда, - Думай лучше об учебе. Или о карьере, ты, выходит, не хочешь быть купцом, как твой папа.
- Почему же, не хочу, вполне допускаю такую мысль, - ответил Миша, - Вот только хочется мне образование получить, юридические знания никогда лишними не будут. А как окончу университет – можно будет и отцово дело продолжить. Ну или помощником присяжного поверенного работать пойду, еще не решил.
«А что такое хождение в народ?» - подумала Тоня, однако, подходить к брату пока что не решилась.
Видя, что мать занята рукоделием, а помощница по хозяйству Христина, приходящая несколько раз в неделю, уже освободилась, Тоня решила подойти именно к ней.
- Христиночка, а что такое хождение в народ? – совершенно без задней мысли спросила Тоня женщину.
Христина, которая приехала в столицу на заработки из деревни и крайне негативно относилась к молодым юношам и девушкам, приезжавшим в деревню, решила, что Тоня специально издевается над ней.
- Это когда малоумные барчуки приезжают в деревню, сбивают с толку местных жителей, доводят их до полиции, а потом сами в тюрьму отправляются, - грубовато ответила Христина и куда-то ушла по своим делам.
Удивившись, почему довольно спокойная Христина вдруг так резко ей ответила, Тоня хотела, было, пойти в свою комнату, как вдруг услышала недовольный разговор в соседней комнате. Несмотря на то, что девочка знала, что подслушивать нехорошо, Тоня не могла устоять перед искушением подойти поближе, чтобы услышать, что именно говорят о ней, ведь она уже пару раз успела услышать свое имя.
- Анна Паисьевна, не хотела вас отвлекать, но обратите внимание на поведение Тони, - возмутилась Христина, - То, что я работаю на вас – не повод так нагло дерзить. В конце концов, я себе другое место найду, но такое отношение к себе терпеть не буду.
- А что она тебе сказала? – спросила Анна Паисьевна.
- С ехидной улыбочкой спросила, что такое хождение в народ, - ответила Христина, - Знает же, что я из деревни, подковырнуть этим решила. Думала, я сейчас буду царя ругать, а она вам все расскажет и вы меня уволите. Как же, не дождется.
- Христина, ты преувеличиваешь, она еще ребенок, до такого бы не додумалась, - ответила Анна Паисьевна.
Окончательно разозлившись от того, что хозяйка не желает принять ее сторону и вдруг вспомнив, что ей не далее, как позавчера, предлагали место кухарки с большим жалованием и проживанием в хозяйском доме, Христина сказала:
- Анна Паисьевна, я не желаю больше работать в этом доме, прошу рассчитать меня.
- Хорошо, скоро домой вернется Степан Аристархович, поговоришь с ним, - ответила Анна Паисьевна.
Не поняв ничего из этого диалога, Тоня решила, что ей стоит вернуться к себе в комнату, чтобы никто не смог ее упрекнуть в том, что она подслушивала чужие разговоры.
Вскоре домой пришел отец. Услышав от Христины то, что она уходит, и, выдав женщине расчет, Степан Аристархович, сказал супруге:
- Зови Тоню, будем разговаривать.
Придя к родителям, Тоня искренне не понимала, почему отец и мать довольно сильно разозлены.
- Тоня, ты зачем дерзишь прислуге? – спросил Степан Аристархович дочь, - То, что человек ниже тебя по статусу, еще не повод так с ним разговаривать.
- Я просто спросила у Христины, что такое хождение в народ, - ответила Тоня.
- И родителям дерзить тоже нехорошо, - добавил Степан Аристархович, решив, что дочь решила отпираться именно таким образом, - Ты вообще, откуда это выражение услышала?
- Услышала на улице, поэтому решила спросить у мамы, что это такое, - ответила Тоня, - Мама была занята, а Христина освободилась, поэтому я решила спросить у нее.
Будучи разозленным после того, как от них ушла вполне неплохая помощница по хозяйству, которая добросовестно работала последние полгода, Степан Аристархович, до сих пор не веря дочери, сказал Тоне:
- Сегодня и завтра к чаю ничего не получишь, пустым чаем обойдешься.
Не понимая, в чем она виновата, ведь последний раз ее так наказывали после того, как девочка, начитавшись приключенческих книг, развела костер прямо в сарае и чудом его не спалила, но не решившись перечить отцу, Тоня огорченно пошла к себе в комнату.
За обедом, видя, как сестра с грустным видом пьет чай, не притрагиваясь к конфетам, Миша решил спросить родителей, в чем дело.
- А что Тоня натворила? – спросил Миша, решив, в случае чего, заступиться за сестру.
«Может быть, она просто под впечатлением от своей скорой учебы в гимназии маме что-то не то сказала», - подумал молодой человек и услышал неожиданный ответ отца, - Христине грубила твоя Тоня, а прислуга – такие же люди, как и остальные, к ним тоже надо вежливо относиться.
Еще больше удивившись от того, что он услышал, Миша хотел, было, уточнить, в чем дело, однако, реплика Тони заставила его изумиться еще больше.
- Миша, я просто спросила у Христины, что такое хождение в народ, а она разозлилась на меня, - сказала Тоня.
«Да ты моя глупенькая», - подумал Миша, - «Попало тебе ни за что. Я должен был быть на твоем месте, мне должно было попасть. Сейчас возьму и признаюсь, папа меня не накажет, уже взрослый, а если будет бранить – все выслушаю».
Будто почувствовав, что его жена Люда неодобрительно о нем сейчас подумала, Миша приготовился сказать отцу о том, что это они с Людой обсуждали хождение в народ, а Тоня случайно услышала этот диалог, как вдруг девочка добавила:
- На улице какие-то люди проходили мимо нашего дома и обсуждали хождение в народ, я услышала этот разговор и захотела узнать, что это такое.
- Да, действительно, по улице какие-то парни и девушки обсуждали этот вопрос, - неожиданно сказала Люда.
Чуть было не покраснев от того, что уже два человека его покрывают, Миша подтвердил слова жены.
- Надо же, как в жизни все бывает, - недоуменно сказал Степан Аристархович и подумал, - «Надо было сразу Тоне верить, дочь, все-таки. А Христина ушла и черт с ней, найдем новую помощницу, не такую нервную».
- Тоня, как видишь, каждый может ошибиться, и даже папа, - сказал Степан Аристархович, - И нужно уметь признавать свои ошибки, если ты неправ. Поэтому, Тоня, ты больше не наказана, бери, что хочешь.
Видя, что дочь не берет ничего, Степан Аристархович подумал:
«Гордая, наверное, обиделась. Ну не хочет – и пусть не берет, за ужином возьмет, что посчитает нужным».
Однако Тоня, чувствуя, что она поступила неправильно и соврала, пусть даже прикрывая брата, решила не есть конфеты хотя бы сейчас, за обедом.
После обеда, позвав сестру во двор, Миша сказал Тоне:
- Тоня, то, что ты прикрыла меня – это хорошо, ты молодец. Но ты же понимаешь, что родителям врать нельзя? И придумывать подобные нелепые ситуации про прохожих на улице тоже нельзя.
- Миша, ну зачем бы я стала тебя выдавать, так бы еще и тебе попало, - ответила Тоня, - А так видишь, как все хорошо окончилось. Ты же видел, мне новое красивое платье сшили, как раз, для гимназии.
- Видел, конечно, видел, - улыбнулся Миша.
Отправив сестру гулять дальше и одной, Миша вернулся к своей супруге, с которой они жили в другой части родительского дома.
- Люда, знала бы ты, как мне хотелось от стыда сквозь землю провалиться, что когда Тоня начала рассказывать, что когда ты вдруг подтвердила ее слова… - сказал Миша, - Не ей ведь должно было попасть, а мне, если уж на то пошло. Я ведь допускал мысль пойти в народ.
- Миша, главное, в дальнейшем не допускай такую мысль, не надо, не стоит, - ответила Люда.
- Да ни за что и никогда, - согласился с супругой Миша.

Часть 3

Учиться в гимназии Тоне нравилось. Девочка с удовольствием ходила на уроки, делала домашние задания и успела подружиться с несколькими одноклассницами, организовав маленькую, но дружную компанию.
- Девочки, мой брат Савка построил прекрасный домик на дереве, - на перемене после первого урока сказала Лариса, - Я очень хочу вам его показать.
- Давай сходим сразу после уроков, - предложила Тоня, которую очень заинтересовала идея увидеть домик на дереве и побывать в нем.
- После уроков туда пойдет Савка с друзьями, не получится, - ответила Лариса, - Они нас в домик не пустят.
- Давайте уйдем из гимназии после следующего урока, - предложила подругам Алла, - Сейчас уже не успеем, скоро придет учитель, а после следующего урока сбежим.
- А вдруг потом нам попадет? – слегка растерянно сказала Лариса.
- Как-то не хочется уходить с уроков, - поддержала подругу Тоня, которой идея тоже не понравилась.
- Тогда домик мы сегодня увидим, в лучшем случае, снаружи, - слегка обиделась на девочек Алла, не понимая, почему ее не хотят поддерживать.
- Да, домик мы тогда увидим только снаружи, - согласилась с подругой Лариса, - И то, если Савка не прогонит нас. Прошлый раз, когда я пришла посмотреть на домик, он сказал, что девчонки должны играть в куклы, а не лазить по деревьям.
- Поэтому давайте уйдем из гимназии после арифметики, - настаивала Алла, - А домашнее задание по остальным урокам спросим у кого-нибудь завтра.
Лариса уже была полностью согласна с подругой и только Тоня все еще колебалась.
- Ты не сомневайся, Закон Божий – не такой предмет, который нельзя пропускать, его можно потом нагнать самостоятельно, - уговаривала подругу Алла, - Это арифметику лучше не пропускать, но никак не Закон Божий.
В конце концов, Тоня согласилась с девочками уйти после следующего урока. Слегка беспокоясь за успех их мероприятия, Тоня вертелась за партой и думала только о домике, из-за чего получила замечание от учителя. Покраснев и застыдившись, девочка уже хотела отказаться от их с подругами задумки, однако, как только раздался звонок и учитель вышел из класса, Лариса подошла к Тоне и сказала:
- Пошли скорее, пока отец Никодим не пришел и не увидел нас. Тут совсем недалеко, квартал, если не меньше.
Все предыдущие мысли Тони улетели из головы мгновенно, девочка быстро собрала свои вещи и пошла за подругами.
Незаметно выбежав из гимназии через черный ход, девочки побежали к домику, построенному на старой березе.
- Савка сделал специальные ступеньки для того, чтобы было проще залазить, - сказала Лариса, - Девчата, смотрите, я покажу, как Савка залазил наверх.
Довольно бойко поднявшись сначала по двум ступенькам, сделанным из досок и приделанных к стволу дерева, Лариса наступила на одну толстую ветку, потом на другую, более тонкую и слегка закачавшуюся от веса девочки, а потом быстро забралась в домик.
Слегка волнуясь, Алла и Тоня последовали примеру подруги. Оставив свои вещи внизу, девочки залезли в домик.
Оглядев строение изнутри, Тоня сказала:
- Весьма забавно. Сюда бы еще книжку и можно хоть весь день не слазить вниз.
- У меня в ремешках есть лишний лист бумаги, давайте напишем Савке записку, что его домик – больше не только его убежище, здесь побывали мы, - предложила Лариса.
- Он будет недоволен, - сказала Алла.
- И пусть, - ответила Лариса, - Я не буду подписываться, кто знает, может, это парни из реального училища здесь побывали.
Лариса отодвинула в сторону доску, которая служила дверцей, посмотрела вниз и сказала:
- Девочки, а как мы вниз слезем? Та ветка слишком низко и, боюсь, она обломится от моего веса.
- Не обломилась же, когда мы залазили, - ответила Тоня, - Значит, и сейчас выдержит.
- Она все равно слишком низко… - растерянно сказала Лариса.
Испугавшись и за себя, и за подругу, Тоня подошла к выходу из домика. Девочка хотела своими глазами убедиться в том, что ветка не так уж и далеко от них и на нее вполне можно наступить. Однако расстояние до ветки действительно было слишком большим, а азарт, с которым они залазили на дерево, заставил девочек не обратить на этот момент внимания.
- Можно было бы позвать кого-нибудь на помощь… - растерянно сказала Тоня.
Просидев минут двадцать вместе с подругами в безмолвии, Алла, даже не пытавшаяся, в отличие от остальных, спуститься вниз, сказала девочкам:
- А не Савка ли сейчас к нам идет? Какой-то парень на нас слишком внимательно смотрит.
Посмотрев вниз, Лариса сказала подругам:
- Да, это Савка. Сейчас попросим его помочь нам как-нибудь.
Тем временем, Савва, увидев, что в домик вошли незваные гости, крикнул наверх:
- Ну что, девчонки, залезть-то вы залезли, а как слезать будете?
- Саввочка, пожалуйста, помоги нам спустить вниз, - попросила Лариса, - Мы же не слезем отсюда.
- А как я вам помогу? – удивился Савва, - Не на руках же выносить буду, вы слишком тяжелые. Слезайте, как хотите, если не хотите остаться там навечно. Поворачивайтесь спиной к выходу да спускайтесь. В следующий раз не будете лазить без спросу.
Первой решила попробовать спуститься Лариса. Повернувшись спиной к выходу, как и говорил брат, девочка начала осторожно тянуть ногу на ветку.
- Качается… - чуть не плача, сказала Лариса.
- А ты переходи сразу на вторую ветку, - посоветовала Тоня.
Когда Лариса спустилась, видя, что все это возможно, из домика осторожно вылезли Тоня и Алла.
- Еще раз увижу в своем домике – обломаю ветки и уберу ступеньки, тогда точно не слезете, - припугнул девочек Савва и быстро влез наверх.
Чуть не плача от пережитого ужаса, компания возвращалась обратно.
- Мне было так страшно спускаться… - произнесла Тоня, - Думала, что точно упаду. Здесь падать, вроде, не так уж и высоко, но все равно не хочется.
Не торопясь идя по улице и не задумываясь о том, что уроки еще не окончились, а они идут неподалеку от гимназии, Тоня вдруг услышала довольно неожиданную реплику:
- Это что за безобразие?
Оглянувшись и увидев в стороне инспектрису, девочка испугалась.
- Я повторяю, это что за безобразие, почему во время урока вы болтаетесь по улицам? – раздался новый вопрос.
- Простите, Дарья Кирилловна, мы… - сказала Тоня и вдруг замолчала, не зная, как продолжить свою фразу.
- Вы совесть потеряли, - окончила за Тоню женщина, - Пойдемте со мной.
Чуть не плача идя за инспектрисой, Тоня подумала:
«Вот не хотела же я уходить с уроков, как чувствовала, что это плохо кончится».
Придя в гимназию, женщина посадила беглецов на скамейку и сказала:
- Сидите, пока классная дама за вами не придет. Домой пойдете только вместе с родителями.
Поняв, что им сейчас и попадет от классной дамы, и еще вечером от родителей, Тоня окончательно растерялась и пожалела о том, что сбежала с уроков.
Когда окончился урок, к скамейке, на которой сидели девочки, подошла классная дама.
- Пойдемте в класс, - сказала женщина. Приведя девочек в класс, Софья Ефимовна сказала, - Положили дневники на стол.
Увидев, как там появляется единица по поведению, Тоня подумала:
«Вот как теперь мама с папой на все это отреагируют?»
- Домой отпущу только на руки родителям, - сказала классная дама, - Пусть приходят за вами.
Когда они остались в классе одни, Тоня сказала подругам:
- Я же говорила, не надо было сбегать с уроков. А сейчас когда за мной кто-нибудь придет? Папа только вечером освободится.
- Может, мама придет, - ответила Алла.
Сидя в классе и от скуки делая уроки, которые были заданы сегодня, Тоня сказала:
- Уже два часа прошло, никто не приходит… А дома уже обед точно готов, сегодня будет картошка в чугунке и еще что-нибудь…

Прошел еще час. Как Тоня уже догадывалась, Степан Аристархович не располагал достаточным количеством времени, чтобы забрать дочь из гимназии в обед, а Анна Паисьевна либо была занята хлопотами по хозяйству, либо просто не считала нужным приходить в гимназию. Поэтому, когда в класс вошел Миша в сопровождении классной дамы, Тоня немало обрадовалась.
- Не забудьте передать родителям все то, что я вам говорила, - сказала Софья Ефимовна, - Забирайте сестру.
Тоня была просто счастлива от того, что за ней пришел Миша, однако, всегда добрый брат на этот раз был слишком молчалив.
- Миша, а почему ты молчишь? – спросила Тоня брата, когда они вышли из гимназии и направились домой.
- Да вот думаю, самому тебя крапивой отстегать или не лезть, пусть родители разбираются, - ответил Миша.
- Мишенька, ты что? – удивилась Тоня, - Что ты такое говоришь?
- А ты что делаешь, это только надо было придумать, в первый же месяц сбежать с уроков, - ответил Миша, - Отчислят и не будут жалеть. А потом ни в одну гимназию города тебя не возьмут.
Догадываясь, что Миша преувеличивает, Тоня ничего не ответила. Однако увидев, что брат действительно сорвал крапиву и легонько шлепнул сестру по шее, Тоня возмутилась:
- А вот это совсем не смешно уже.
- Согласен, совсем не смешно, что сестра начинает так плохо свою учебу, - ответил Миша.
Придя домой, Тоня решила первым делом нажаловаться на брата матери.
- Мама, - сказала девочка, - Миша меня обидел, крапивой прилетело.
- Сами разбирайтесь между собой, - отмахнулась Анна Паисьевна, - И вообще, иди в свою комнату, до папиного прихода не выходи.
Расстроившись, что все так вышло, Тоня вернулась к себе в комнату и начала с некоторым волнением ждать возвращения отца.
Степан Аристархович вернулся домой, как обычно. Услышав от Миши то, что классная дама напомнила, что кроме хорошей успеваемости важно иметь еще и пристойное поведение, мужчина пришел в комнату дочери.
- Тоня, ты понимаешь, в чем именно была не права? – спросил он.
- Понимаю, - ответила Тоня.
- А зачем ты тогда согласилась сбежать с уроков? – продолжил Степан Аристархович, - Неужели думала, что это никто не заметит?
- Не знаю, - ответила Тоня, - Хотела посмотреть домик на дереве, а после уроков он был бы занят.
- Значит, надо было в другое время идти смотреть домик, - ответил мужчина, - Он же не мог быть занят круглосуточно.
- Не мог, - ответила Тоня, начиная радоваться тому, что ее, хотя бы, не ругают.
- Можешь пообещать, что подобное больше не повторится? – спросил Степан Аристархович.
- Я постараюсь, - ответила Тоня.
Вдруг девочка услышала неожиданную фразу отца:
- Сегодня гулять не пойдешь, посидишь дома. С утра нагулялась.
- Хорошо, - вздохнула Тоня.

Когда отец ушел, Тоня с некоторой обидой подошла к брату.
- Мишка, вот ты меня сегодня обидел, от мамы попало, зато папа совсем не ругал.
- Так папа тебя потому и не ругал, что уже везде, где только можно, попало, - ответил Миша, - А так бы только так влетело, ты не думай. Ты на меня не обижайся, но правда, так вести себя в гимназии нельзя, если ты хочешь там быть на хорошем счету.
- Очень хочу, - ответила Тоня, - Поэтому так больше делать не буду и так уж и быть, на тебя обижаться тоже.

Часть 4

На следующий день, придя в гимназию, подруги буквально засыпали Тоню вопросами.
- Рассказывай, как твои домашние отреагировали? – спросила Лариса.
- Дома сильно попало? – спросила Алла.
Не желая посвящать девочек во все подробности, а, особенно, жаловаться на любимого брата, Тоня ответила:
- Гулять вчера вечером не выпустили.
- Повезло, - сказала Алла, - Ларису вчера примерно в то же время, что и тебя, забрали, а за мной мама только вечером пришла. Как она шумела, говорила, что это просто позор – так хулиганить в гимназии. Хотя, что мы сделали, подумаешь, с уроков сбежали.
- Меня сильно не ругали, но без ужина осталась, - вступила в обсуждение Лариса, - Савка, паршивец этакий, весь вечер надо мной смеялся, говорил, что взять с девчонки, ни с дерева слезть не может, ни с уроков так сбежать, чтобы не попасться потом. Говорил, что мое дело – играть в куклы и не пытаться заниматься более интересными делами. Так бы и бухтел до ночи, но мама услышала его очередную фразочку и посоветовала замолчать, пока ему не попало.
- А сколько твоему Савке лет? – спросила Тоня, - И почему он тебя так не любит?
- Десять, на год старше, - ответила Лариса, - Нельзя сказать, что он меня не любит, но живем мы с ним не очень дружно. Он себе всегда хотел старшего брата, а родилась младшая сестра. Причем такая, которая ни голубей гонять не любит, ни бегать куда-нибудь вместе с ним. Вот и шутит вечно надо мной.
- Может, попробуем подружиться с твоим Савкой? – предложила Тоня, - Пусть знает, что ты хороший человек.
- Он и так это знает, мы же с ним совсем уж и не ссоримся, - ответила Лариса, - Но этим летом уже был один нехороший случай. Я попыталась навязаться в компанию к Савке и его пацанов, а один из парней сказал, мол, докажи, что ты верный друг, укради мне у торговки пирожок. Я не подумала, пошла, украла, а торговка все заметила, схватила меня за руку и грозилась в полицию сдать. Савка, надо отдать ему должное, меня не бросил, успокаивал торговку, за мамой сбегал, дело решили миром. А потом нам так влетело, что вспоминать не хочется, мне за пирожок и за то, что головой не думаю, а Савке – за то, что с будущими преступниками дружбу водит. Несколько дней потом ели стоя. И с тех пор у Савки есть любимая фраза про то, что кроме кукол мне лучше ничем не заниматься. Обиделся он на маму, что не разрешила ему больше с теми парнями общаться, и на меня, как на человека, который это допустил. Против воли мамы пойти не решился, но мне несколько раз сказал, что с теми пацанами было ему интересно и что он больше таких друзей не найдет. Кстати, потом их за какое-то другое хулиганство городовой в участок забирал, но Савка этот момент умышленно не вспоминает, а только говорит, какие они хорошие.
- Ну и ситуация… - удивленно сказала Тоня, - У меня брат хороший.
«Только обидел меня вчера», - мысленно добавила девочка.
Появление в классе учителя чистописания заставило всех замолчать.
Сидя за партой и аккуратно выводя буквы, Тоня надеялась на то, что уж сегодня ей точно поставят хорошую отметку. Постоянные тройки из-за небрежности злили девочку и, несмотря на то, что и родители, и брат говорили о том, что нужно просто быть более внимательной и оценки сразу будут выше, Тоня никак не могла получить хоть раз четверку.
Написав вполне неплохо страницу текста, Тоня в задумчивости положила руку на только что написанное слово. В ту же секунду поняв, что она наделала, девочка тотчас убрала руку и с некоторым облегчением увидела, что буквы не расплылись и грязи в тетради нет.
«Обошлось», - подумала Тоня и решила окончить задание.
К концу урока, оглядев придирчивым взглядом текст и решив, что учитель, скорее всего, оценит его на четверку, Тоня отдала тетрадь на проверку.

Прошло несколько дней. На очередном уроке чистописания Тоня от всей души надеялась, что за прошлый урок ей будет поставлена оценка выше обычной. Однако открыв свою тетрадь, девочка увидела, что за прошлое задание у нее стоит двойка – Тоня провела рукой, испачканной чернилами, по тетрадному листу, и там появилось несколько грязных полос.
Не сказать, чтобы родители ругали дочь за плохие отметки, но получить двойку после таких стараний Тоне было обидно.
- Не переживай, - сказала на перемене подруге Лариса, - В следующий раз получишь четверку.
- Я и не переживаю, - ответила Тоня, однако, с трудом держалась, чтобы не заплакать.
Вдруг вспомнив, что она вчера отложила на потом домашнее задание по арифметике и так его и не выполнила, Тоня совсем огорчилась и решила попытаться его сделать на уроке русского языка.
- Алексеева! – практически сразу же раздался голос учителя, - На уроке русского языка надо заниматься русским языком.
- Извините, - сказала Тоня, не понимая, как учитель мог так быстро догадаться, что она делает что-то не то.
Сокрушаясь о том, что еще одна плохая оценка ей обеспечена, Тоня даже не думала, что после урока учитель нажалуется на нее классной даме.
На следующем уроке, когда ее вызвали к доске, Тоня честно сказала, что домашнее задание она не успела сделать.
- Очень плохо, - сказал учитель, - Давайте сюда дневник.
Увидев там ноль, Тоня не смогла сдержать слез и расплакалась прямо в классе.
- На следующем уроке сможете исправить свою оценку, - решил успокоить девочку учитель.
Когда окончились все уроки, Тоня уже собиралась уйти вместе со всеми, как вдруг в класс вошла Софья Ефимовна.
- Алексеева, что это за поведение? – спросила она, - На русском заниматься не пойми чем, на гимнастике бессовестно врать учителю, что у вас болит голова, хотя перед этим вы буквально носились по коридорам, сломя голову!
Не зная, что лучше делать в таких случаях, пытаться оправдаться или промолчать, Тоня ничего ответила.
- Передадите записку своему отцу, чтобы сегодня зашел в гимназию, - сказала классная дама, отдавая Тоне листок.
- Да, конечно, - расстроенно ответила Тоня.

Решив, что будет лучше, если она просто скажет маме, что она оставила кое-что для папы, который скоро придет домой обедать, а сама пока что пойдет гулять, Тоня сказала Ларисе:
- Давай встретимся после обеда в сквере, погуляем.
- А вдруг тебя родители не выпустят после всего произошедшего? – спросила Лариса.
- Тогда подождешь меня минут десять и пойдешь домой, - ответила Тоня.
Услышав согласие подруги, Тоня быстро прибежала домой и сказала матери:
- Мама, я тут для папы оставлю бумажку, передашь ему? – спросила Тоня.
- Передам, - ответила Анна Паисьевна, - А почему ты не хочешь все сама ему отдать? Папа скоро придет домой, будем все вместе обедать.
- Мы с Ларисой договорились встретиться, не получится, - ответила Тоня.
- Ты не будешь обедать? – спросила Анна Паисьевна, - У них, что ли, поешь?
Однако Тоня уже выбежала из дома. Сердце девочки бешено колотилось от страха, что ее не выпустят, и стыда за собственный поступок, однако, Тоня посчитала, что это лучший выход из ситуации.
Тем временем, Анна Паисьевна подошла к столику и взяла бумагу, которую оставила Тоня.
«Степан Аристархович, прошу вас зайти в гимназию для разговора о поведении и успеваемости вашей дочери», - прочитала женщина и все поняла.
«Испугалась», - решила Анна Паисьевна, - «Но кто же так поступает?»
Когда домой пришел супруг, женщина сказала ему, отдавая записку:
- Степа, тебя классная дама просит зайти в гимназию.
- Понятно, - ответил Степан Аристархович, - А где Тоня?
- Убежала куда-то, - сказала женщина.
- Еще того лучше, натворила что-то и отвечать за свои поступки боится, - произнес Степан Аристархович, - Ладно, поговорим вечером, когда все будет ясно.

Тем временем, Тоня увидела, что к ней идет Лариса.
- Я всегда говорила, что у тебя родители добрые, - сказала она, - Ты сегодня натворила глупостей, а тебя, несмотря ни на что, гулять отпустили.
- Так я папе ничего не говорила, - ответила Тоня, - Вечером скажу.
- А вот это зря, - сказала Лариса, - Призналась бы во всем, пообещала, что больше так не будешь, кто знает, может, тебя бы и не так ругали.
- Давай лучше погуляем до вечера, - предложила Тоня.
- А уроки ночью делать? – удивилась Лариса, - Или не делать и завтра нолей нахватать? Да и тебе, все-таки, не надо оттягивать разговор дома. Сейчас погуляем часок и надо идти заниматься.
Побродив пару часов по улицам, Тоня попрощалась с Ларисой, однако, домой идти так и не решилась. Решив, что теперь можно будет погулять с Аллой, девочка подошла к дому подруги.
Увидев, что Алла качается на качелях во дворе, Тоня крикнула ей:
- Может быть, сходим куда-нибудь?
- Можем и сходить, - ответила Алла, выходя на улицу, - Сейчас, маму предупрежу и можно идти.
Прогуливаясь с Тоней, Алла спросила подругу:
- Тебя за сегодняшнее сильно ругали?
- Я еще ничего не говорила, - ответила Тоня.
- Может быть, надо было признаться сразу? – предположила Алла.
- Может быть, - ответила Тоня, - Все равно же когда-то придется признаваться.
Сходив в лавку и купив там по пирожку, Тоня сказала подруге:
- Уже, наверное, папа домой пришел.
- Так иди скорее, а то еще скажут, что ты загулялась сегодня, - ответила Алла.
- Да, надо идти, - согласилась Тоня, однако, не дойдя немного до дома, решила еще немного погулять.

Тем временем, родители Тони уже успели немало обеспокоиться, куда пропала дочь.
- Домой возвращаться не хочет, вот и гуляет, - предположил Миша, когда мать спросила его о том, где может быть сестра.
- Совсем совесть потеряла, - сказал Степан Аристархович, - Вернется домой – будем долго беседовать.
Пришла домой Тоня затемно. Испугавшись, что в сумерках городовой может ее принять за бродягу и привести в полицейский участок, либо ее украдут разбойники и продадут цыганам, Тоня решила вернуться домой.
Тем временем, Степан Аристархович был уже весь на нервах.
- Воспитываешь, значит, мягко, жалеешь, пытаешься все на словах спокойно объяснить, а что потом получается? – возмущался мужчина, - Ходит где-то, не пойми где, последнюю совесть потеряла!
Когда в дом вошла Тоня, Степан Аристархович обратился к дочери:
- Нагулялась? – спросил он.
- Да, - ответила Тоня, понимая, что сейчас ее будет ждать крайне длинный и неприятный разговор.
- Зато мы с мамой сидели, как на иголках, не знали, где ты и что с тобой, - сказал мужчина, - Натворила дел – имей мужество признаться, а не убегать, как шавка, в подворотню.
«Сильно папа разозлился, точно накажет», - подумала Тоня, - «Опять буду без конфет сидеть».
Однако увидев, что отец взял в руки розгу, Тоня расплакалась.
- А вот плакать уж точно ни к чему, надо было и в гимназии вести себя прилично, и по улицам не слоняться до ночи, - сказал Степан Аристархович.

«Еще ведь уроки надо делать», - подумала Тоня, проревевшись после наказания, - «Какие мне сейчас уроки, ничего в голову не полезет».
Решив, что она встанет завтра утром пораньше и все быстренько сделает, девочка пошла умываться.
- Тоня, иди к нам, - сказал Степан Аристархович дочери. Дождавшись того, что Тоня придет в комнату, мужчина сказал, - Нахватала плохих оценок – ладно, всякое в жизни бывает. В ближайшие дни исправишь. Ты почему так себя в гимназии вела, что меня потом классная дама вызывала?
- Не знаю, - ответила Тоня.
- А кто знает? – спросил отец, - Ты зачем в гимназию так просилась? Учиться или двойки получать и чтобы учителя на тебя жаловались? На завтра уроки явно не сделаны, снова нолей нахватаешь. Тоня, ты подумай, вообще-то девочкам учиться необязательно, если не хочешь учиться – мы с мамой не против, чтобы ты сидела дома и училась вести домашнее хозяйство.
- Нет, я хочу учиться, - сказала Тоня, - И постараюсь вести себя так, чтобы на меня больше учителя не жаловались.
- Хочется верить, что ты все говоришь искренне и твои слова не окажутся пустым звуком, - с некоторой надеждой ответил Степан Аристархович, - Очень хочется.

Часть 5

На следующий день проснуться пораньше у Тони не получилось. С некоторым огорчением думая о том, что ей сегодня точно не удастся отвертеться от плохих оценок, девочка вдруг вспомнила о новой проблеме – на уроках нужно будет сидеть, а осуществить ей это будет крайне проблематично.
Не придумав ничего умнее, Тоня решила подойти к классной даме, чтобы спросить у нее, что ей теперь делать, ведь родители несколько раз говорили дочери еще в августе, что если будут какие-то вопросы, их можно задавать этому человеку.
Найдя до уроков Софью Ефимовну, Тоня подошла к ней.
- Мадам, можно у вас спросить несколько моментов по поводу учебы? – спросила Тоня.
- Я думала, вы извиняться за свое поведение пришли, - ответила классная дама, - Хорошо, спрашивайте.
- Извиниться за свое поведение я тоже хотела, - быстро выкрутилась Тоня, - Но я хотела спросить.... Тут такое дело, папа вчера был очень недоволен, наказал меня. Можно мне как-нибудь не садиться сегодня?
Опешив от такого вопроса, ведь за все свои годы работы Тоня первая подошла к ней с такой темой, Софья Ефимовна, подумав, сказала:
- За подоконником постойте, я учителей предупрежу. Надеюсь, вы увидели еще одну причину, почему стоит вести себя прилично.
Поблагодарив классную даму и придя в класс, Тоня встала к подоконнику, чем привлекла к себе внимание всего класса.
Не обращая внимания на косые взгляды, Тоня тихо сказала подругам:
- Папа вчера очень сильно разозлился, так что сесть не получится. Он, наверное, впервые в жизни так недоволен был, знала бы – сразу бы во всем призналась. Посидела бы пару дней без конфет, ничего бы со мной не случилось. А так, может, завтра как-нибудь с трудом сяду, если получится… Не хочу у подоконника стоять, сразу все на меня смотреть начинают.
Вскоре поймав на себе несколько удивленно-осуждающих взглядов учителя, Тоня опустила глаза и решила смотреть только себе в тетрадь.
- Алексеева, выходите к доске, к чему просто так стоять, - сказал учитель, - Отвечайте домашнее задание.
Вспомнив, что этот параграф в учебнике она читала еще летом в предвкушении начала учебы, Тоня начала кое-как отвечать заданное.
- Что-то сегодня вы отвечаете хуже обычного, тройка, - сказал учитель.
«Хотя бы не ноль», - подумала девочка, забирая дневник, - «Тройка – это не так уж и плохо».
С облегчением дождавшись окончания учебного дня, Тоня вернулась домой.
«По арифметике не спрашивали, а по русскому тетради будут завтра собирать, успею сегодня все сделать», - подумала девочка.
- Что, Тоня, поняла, в чем была вчера неправа? – спросил Миша сестру.
- Поняла, - ответила Тоня.
- И в чем же? – спросил Миша.
- А что это за экзамен? – удивилась Тоня, - Не в гимназию же поступаю.
- Мне просто интересно, правильные ли ты выводы сделала из вчерашней истории или нет, - ответил Миша, - В чем была твоя главная ошибка?
- Что оставила записку дома и сбежала? – спросила Тоня.
- Да, - ответил Миша, - Понятно, что не надо было в гимназии так себя вести, но раз все так вышло, убегать от разговора, тем более, не стоило. А так родители разволновались, что уже ночь, а ты где-то слоняешься, что с тобой, вот и выдрал тебя папа, как сидорову козу. Как сегодня на уроках выкрутилась-то?
- У подоконника простояла, - ответила Тоня, - Завтра попробую как-нибудь за парту сесть.
Вдруг вспомнив фразу отца про то, что девочкам учиться необязательно, Тоня спросила брата:
- Миша, а как ты думаешь, папа и вправду может меня из гимназии забрать, если на меня будут учителя жаловаться?
- Если ты учиться не передумаешь, не заберет, - ответил Миша, - А вот отчислить за поведение вполне могут, скажут, не хочет Тоня вести себя прилично – пусть дома сидит.
- Я не хочу дома сидеть, я учиться хочу, - сказала Тоня, - В гимназии интересно, много разных предметов, дома такому не выучишься.
- Поэтому веди себя прилично и узнаешь много нового, - ответил Миша.

Часть 6

Первую четверть Тоня окончила не так хорошо, как хотелось бы – тройки по чистописанию избежать не удалось, четверок тоже было немало. Наблюдая за тем, как классная дама выставляет оценки за поведение, девочка сильно переживала из-за того, что именно ей поставят.
«Не надо, не ставь тройку», - думала Тоня, - «Миша говорил, что тройку за поведение позорно иметь, а девочке – тем более».
Как Тоня ни приглядывалась, ей так и не удалось увидеть, какую именно оценку ей поставила классная дама за поведение. Решив, что в любом случае она не будет прятаться, а будет признаваться родителям – несмотря на то, что с момента крупного скандала прошло больше месяца, воспоминания о наказании были свежи, будто все произошло вчера – Тоня снова попробовала приглядеться, но ей это снова не удалось – Софья Ефимовна отложила табель слишком далеко.
«Не буду ни врать, ни убегать», - подумала Тоня, - «В прошлый раз чуть ли ни неделю через силу садилась, не хочу так больше».
Когда, наконец, гимназисткам были розданы табели, Тоня, первым делом, посмотрела на оценку по поведению – там стояла тройка.
Не обращая внимания на дежурные фразы классной дамы о том, что оценки за четверть – не повод расстраиваться, а знак, на что стоит обратить внимание, Тоня сидела немало расстроенной. Девочке было обидно, что она так и не смогла получить еще две-три четверки, чтобы за четверть вышла четверка по чистописанию. Тройка по поведению огорчала Тоню еще больше, ведь шансов на то, что ей бы простили не лучшую успеваемость, было значительно больше, нежели родители закрыли бы глаза на плохое поведение.
- Оценки по поведению я вам слегка завысила, - сказала Софья Ефимовна, - Николаевой и Усольцевой поставила наперед пятерки, Алексеевой решила не ставить в первой же четверти двойку. Если в следующей четверти ситуация не изменится, Николаева и Усольцева останутся с четверками, Алексеева может забыть о тройке.
Поняв, что тройку ей поставили просто так, Тоня окончательно расстроилась и решила в следующей четверти вести себя иначе. Придя домой, девочка решила ничего не скрывать и, придав себе более-менее беззаботный вид, сказала матери:
- Мама, нам табели выдали.
Увидев, какие оценки получила за четверть дочь, Анна Паисьевна сказала:
- Плохо ты учебу начала.
Не споря и не пытаясь оправдаться, Тоня отправилась к себе в комнату ждать прихода домой отца.
Степан Аристархович, увидев оценки дочери, промолчал.
- Папа, как тебе оценки? – решила нарушить молчание Тоня.
- Сейчас, дочка, папа поест, подумает и потом скажет, - услышала девочка в ответ.
С трудом дождавшись окончания обеда, Тоня надеялась, что отец скажет ей что-нибудь приободряющее. Спустя довольно длительное время, проведенное в тишине, Степан Аристархович сказал:
- Смотри, Тоня, в чем дело. Четверки можно постепенно подтянуть до пятерок. Ты же помнишь, почему они у тебя стоят, что ты не так сделала?
- Помню, - ответила девочка, - В следующей четверти постараюсь исправить положение.
- Почему у тебя стоит тройка по чистописанию, в принципе, я тоже понимаю, - сказал Степан Аристархович, - Тебе надо не спешить, когда пишешь, тогда клякс будет гораздо меньше. И промокашкой надо как-то аккуратнее пользоваться, а то у тебя иногда все лицо бывает в чернилах, не представляю, как это возможно. Но, в конце концов, на то и придуманы уроки чистописания, чтобы учиться писать аккуратно.
«За чистописание не ругал», - обрадовалась Тоня, - «Теперь осталось поведение».
- Теперь, что касается поведения, - сказал Степан Аристархович, - Тройку по поведению я понять не могу. Тоня, с тобой сколько раз уже разговаривали об этом, сколько говорили, что ты ведешь себя неправильно, а ты все выводов никак не делаешь. Мне просто обидно, что ты простых разговоров никак не понимаешь. За шатание по улицам тебе сильно попало – ты сделала выводы, неужели тебя за поведение нужно так же выпороть, чтобы ты в гимназии вела себя в рамках пристойного? Ты же дома так не ведешь себя, так почему ты позоришь нашу фамилию за пределами дома?
Опустив глаза и представив, что ей может так же влететь, как и месяц назад, Тоня чуть было не расплакалась. Быстро потерев глаза кулаком, девочка посмотрела на отца.
- Папа, я постараюсь в следующей четверти вести себя иначе, - сказала Тоня.
- Буду на это надеяться, - ответил Степан Аристархович.

Дождавшись того, что отец уйдет из дома, Тоня тоже пошла к подругам.
- Теперь можно хоть немного отдохнуть от учебы, - сказала Алла, - Вставать рано не придется, это замечательно!
- Да, теперь можно не так внимательно следить за прической, - согласилась Тоня, - А то попробуй, приди лохматая на учебу, сразу замечание получишь.
- Давайте погуляем по пустым коридорам гимназии, - предложила Алла, - Наверное, там сейчас интересно, необычно.
- Давайте, - согласились Лариса и Тоня.
По дороге в гимназию, Лариса сказала подругам:
- Помнится, Савка однажды на чердаке своей гимназии сделал бумажного голубя, а потом поджег его и выпустил из окна. Говорил, что было интересно наблюдать за тем, как он летит и горит, - сказала Лариса.
- Давайте так же сделаем, - предложила Алла, - Наверное, это красиво.
Глядя на то, как Лариса легко согласилась с этой идеей, Тоня засомневалась. С одной стороны, ей было интересно увидеть, как именно будет проходить этот полет. С другой стороны, осадок от неприятного разговора с отцом до сих пор оставался. Решив, что любопытство перевешивает голос разума, упрямо твердивший то, что добром этот эксперимент не окончится, Тоня тоже согласилась с предложением подруги.
- У кого-нибудь есть спички? – спросила Алла.
- У меня нет, - с огорчением ответила Тоня, - И дома, боюсь, тоже не дадут просто так.
- У меня есть, - ответила Лариса, - Мама два дня назад отобрала спички у Савки, когда он торпеду пытался сделать, и мне отдала, чтобы я на место положила. Я их как сунула в карман, так и забыла убрать. А теперь они нам пригодятся.
Незаметно прошмыгнув в здание гимназии, пока сторож отвернулся в другую сторону, девочки пробежали по пустому коридору, а потом быстро поднялись на чердак.
- Там педсовет идет, нас точно никто не заметит, - сказала Лариса, - А потом все разойдутся и мы так же незаметно выйдем.
Сидя на чердаке и смастерив голубя, Лариса смело его подожгла и выпустила из окна.
- Полетел наш голубь, - сказала девочка.
- Только не туда… - обеспокоенно сказала Тоня, не замечая особенной красоты в его полете.
И действительно, голубь изначально полетел слегка в сторону, а потом резкий порыв ветра вдруг подхватил бумагу и понес ее обратно в окно второго этажа.
- Девчата, бежать надо, тушить голубя, пока мы гимназию не спалили, - крикнула Лариса.
- Где же мы его найдем? – спросила Алла.
- Не знаю, где мы его найдем, но если что-то загорится, нас обязательно исключат, - ответила Лариса.

Педсовет по итогам первой четверти практически ничем не отличался от других педсоветов. Софья Ефимовна, встав со своего места, весьма монотонно говорила об успеваемости класса.
- Явных отстающих нет, очень талантливых учениц тоже пока что не замечено, - сказала женщина, - Это мой третий набор, ничуть не лучше и не хуже предыдущих. У некоторых учениц есть трудности с чистописанием, что вполне неудивительно, некоторые не слишком хорошо разбираются в арифметике…
Вдруг классная дама замолчала.
- Софья Ефимовна, вы окончили доклад? – слегка удивленно спросила директор.
- Если это мои – руки пообрываю, - тихо сказала женщина.
Несколько человек, которые сидели рядом с докладчиком, едва заметно засмеялись. Не обращая внимания на улыбки окружающих, классная дама сказала:
- В соседний класс горящий бумажный голубь залетел, пойду выяснять, кто это натворил.
Войдя в класс и затушив догорающего бумажного голубя, Софья Ефимовна вышла в коридор в надежде найти виновника этого беспорядка.

- Девочки, вроде, здание не горит, может быть, нам лучше домой пойти? – спросила Алла подруг, - Мы этого голубя не найдем.
- А вдруг уже что-то загорелось, а мы не знаем? – переспросила Лариса, - Так потушим и быстренько уйдем, а так, если что, нас в этот же день исключат.
- Не узнают, что это мы, и не исключат, - сказала Алла.
- А ты уверена, что нас сторож не видел? – спросила Тоня, - Может быть, он нас заметил и, когда его спросят, скажет, что мы заходили в гимназию. И все, больше ни в одну гимназию города никогда не возьмут.
Вдруг увидев в коридоре свою классную даму с куском обгорелой бумаги в руке, Тоня и обрадовалась, что пожар не произошел, и испугалась, не предчувствуя ничего хорошего.
- Четыре года назад за такое вас бы прямо здесь, в гимназии, розгами выдрали, - сказала классная дама, - Сейчас, к сожалению, нельзя, устав гимназий сменился. Пойдемте в класс.
Не надеясь ни на что хорошее, Тоня вместе с подругами пошли за Софьей Ефимовной.
- Протянули руки, - сказала женщина, взяв в руки линейку.
- Софья Ефимовна, вы же только что сказали, что нельзя, новый устав, - удивилась Лариса.
- Нельзя выпороть вас как положено, пусть родители этим занимаются, - сказала классная дама, - А остальное можно.
Вытирая слезы, Тоня вдруг вспомнила сегодняшние слова отца и окончательно испугалась.
«Вот этот случай папа точно не простит», - подумала девочка, - «Знать бы, что сейчас будет, отчислят или нет…»

На какое-то время приостановленный педсовет продолжился выступлением классной дамы второго класса. Вдруг дверь кабинета открылась и в него вошла Софья Ефимовна вместе с тремя ученицами.
- Вот эти девицы, как только что сами признались, сделали бумажного голубя, подожгли его и запустили с чердака, - сказала женщина, - Считаю необходимым поставить вопрос об их отчислении. Кто знает, что может прийти в голову девицам в следующий раз? Где гарантия того, что мы однажды не сгорим по их милости?
- Вы зачем это сделали? – спросила директор девочек.
- Баловались, - полушепотом ответила Лариса.
- Софья Ефимовна, отведите девочек в класс и возвращайтесь, - сказала директор.
После ухода классной дамы, оставшись в классе одни, девочки долго молчали. Тишину прервала Лариса. Посмотрев на свои руки, девочка сказала:
- И ведь это, в любом случае, только начало… Дома будет самое интересное…
- Может быть, нас не отчислят, - с надеждой сказала Тоня, - Я так хотела учиться…
- Может быть, и не отчислят, но родителей точно вызовут, - ответила Лариса, - Савка опять будет смеяться, ведь у него все обошлось, голубь улетел в сторону от здания, потом упал на землю и ничего не было, ничего не загорелось. А у нас вечно все не так получается…
Не зная, что можно ответить, Тоня промолчала.

- Софья Ефимовна, вы ведь для красного словца про отчисление сейчас сказали? – спросила директор классную даму, - Чтобы учениц приструнить?
- В принципе, да, - ответила женщина.
- Тогда решите этот вопрос вместе с Дарьей Кирилловной и родителями девочек после педсовета, - сказала директор.

Просидев еще около часа в классе, Тоня вдруг увидела, что к ним пришла классная дама и инспектриса.
- Бессовестный народ! – с порога начала возмущаться Дарья Кирилловна, - Сколько лет здесь работаю, вы первые, кто горящую бумагу с чердака кидает! Пожалела, значит, вас Софья Ефимовна, поставила приличные отметки по поведению, нет, все вам без толку, не понимаете к себе хорошего отношения, хоть кол на голове теши! Я очень надеюсь, что сегодня дома родители так отреагируют на ваш проступок, как хочет отреагировать что я, что Софья Ефимовна, но сдерживается. Будете стоять в классе, пока за вами родители не придут, садиться не разрешаю.
Отстояв в классе еще часа два, изредка поглядывая на классную даму, которая сидела с книгой, Тоня увидела, что в класс входит Дарья Кирилловна.
- Софья Ефимовна, пойдемте. Скажете родителям про голубя, про то, что исправили им оценки по поведению на двойки.
Когда шаги затихли вдалеке, Тоня спросила подруг:
- Исправили оценки по поведению на двойки и оставили нас на учебе или отчислили?
- Хоть так, хоть так может быть, - ответила Алла, - Я никакому варианту не удивлюсь.
Еще через полчаса к дочери пришел Степан Аристархович. Взяв девочку за руку и выйдя из гимназии, мужчина сказал:
- Молодец, дочка, правильные выводы сделала из нашего сегодняшнего разговора, все на словах сразу поняла.
Посмотрев на Тоню, которая не поняла иронию отца, Степан Аристархович добавил:
- Как я сказал днем, что с тобой разговаривать бесполезно, ты ничего не понимаешь, так и убедился в этом полчаса назад. Тебе классная дама и без того завысила оценку, не стала ставить двойку по поведению за первую же четверть, а ты даже эту доброту не оценила, пожар чуть было ни устроила…
- Папа, прости меня, пожалуйста, - сказала Тоня.
- Особенно хорошо твои слова звучали бы, если бы гимназия сгорела и нам платить за здание пришлось бы, - произнес Степан Аристархович, - Прямо чудесно звучали бы…
- Меня отчислили? – спросила напрямик Тоня, не в силах больше ждать того, чтобы это сказал отец самостоятельно.
- Нет, Тоня, тебе дали последний шанс на исправление, - ответил Степан Аристархович, - А я, в свою очередь, помогу тебе исправиться. На каникулах будешь дома сидеть.
В тишине дойдя до дома – Тоня была очень рада, что ее не отчислили, поэтому не слишком расстроилась от подобного известия, Степан Аристархович сказал супруге:
- Антонина сегодня ужинать не будет.
«Что поделать, потерплю», - подумала Тоня, - «Главное, что меня не отчислили».
- Вставай, Тоня, подумаешь о своем поведении, может, какие-нибудь мысли в голову придут, - сказал Степан Аристархович, рассыпая горох в углу.
«Сама виновата, ничего не поделать», - подумала девочка, решив не спорить.

- Тонька, так что, тебя все каникулы из дома не выпускали? – спросила Лариса подругу.
- Да, все каникулы, - ответила Тоня.
- Меня два дня дома подержали, а потом мама пожалела меня, - сказала Лариса, - А драли?
- Драли, сильно, еще похуже, чем после моего шатания по улицам, - ответила Тоня, - Только сейчас садиться начала.
- И мне тоже сильно влетело, - ответила Лариса, - Какие-то мы дуры, зачем все это устроили. А вдруг бы нас отчислили? А вдруг бы гимназия сгорела? Тогда бы точно отчислили да родителей платить за причиненный ущерб заставили.
- Может, не будем брать пример с твоего Савки, это вечно плохо кончается, - предложила Тоня, - И из-за этих двоек нам пятерка за год по поведению точно не светит.
- Да хоть бы четверка вышла, уже хорошо будет, - вздохнула Лариса, - Давай действительно будем вести себя правильно, не так, как вели.

Часть 7

С началом новой четверти Тоня начала усиленно стараться учиться иначе. Поговорив с Мишей и поняв, что она слишком часто оставляет уроки на вечер, когда уже тяжело что-то запоминать, девочка слегка изменила свой режим дня и с удивлением заметила, что ей стало легче получать высшие баллы, а читать книги можно и перед сном.
Ситуация с чистописанием никак не становилась лучше, что раздражало Тоню, однако, спокойная реакция родителей на ее тройки давала девочке уверенность в том, что все со временем обязательно будет хорошо.
- Лариса, Тоня, вас как будто подменили после каникул, - однажды сказала Алла, - Давайте что-нибудь придумаем!
- Не хочу, чтобы мне еще раз попало, как полторы недели назад, - ответила Тоня.
- Давайте что-то мирное придумаем, - предложила Алла.
- С голубем идея тоже изначально была мирная, - ответила Лариса, - Кстати, Алла, Савка говорил, что считает тебя единственную из нашей компании более-менее адекватным человеком, сказал, что если тебя научить всему – ты будешь хорошим приятелем. Так что, если хочешь, он будет тебя сегодня ждать у лавки Храмцовых.
- Обязательно приду, так и передай ему! – радостно воскликнула Алла, - Девчата, вы со мной пойдете?
- Не пойду, - ответила Тоня, - Я решила изменить свое поведение.
- Я тоже не пойду, - согласилась с подругой Лариса, - Это опять плохо кончится, я уже однажды пирожок пыталась стащить для Савкиного приятеля.
- А я пойду, - сказала Алла, - Не хочу скучать после уроков.

На очередном уроке чистописания Тоня старалась изо всех сил. Аккуратно стряхивая лишние чернила, не допуская помарок, девочка написала упражнение.
- Будто не вы писали, - сказал учитель, глядя в тетрадь Тони, - Вот эта работа может быть оценена на высший балл, так и надо выполнять все задания.
Радость от пятерки по чистописания не могла быть омрачена даже двумя тройками по русскому языку, поэтому домой Тоня бежала со всех ног, желая похвастаться своей удачей. Наскоро пообедав, девочка стремглав побежала к Ларисе, надеясь, что подруга придумает им более пристойное занятие, нежели то, которое придумал Савка для Аллы.
- У тебя есть интересные мысли? – спросила Тоня подругу.
- Есть, - улыбнулась Лариса, - Мы будем издали наблюдать за Савкой и Аллой. Я даже не сомневаюсь, это будет еще интереснее, нежели идти вместе с ними.
- Хорошо, - согласилась Тоня.
Не торопясь, девочки пошли к лавке Храмцовых. Не доходя совсем немного, Лариса сказала Тоне:
- Сейчас встанем к вот этому столбу. Нас будет практически не видно, зато Савку с Аллой мы будем видеть, как на ладони. Посмотрим, что они затеют.
Увидев, что практически одновременно ребята бросили камни в фонари и побежали, Тоня сказала:
- Нам тоже надо уходить отсюда. Мало ли что…
Практически сразу на звук разбитого стекла прибежал дворник и, увидев Тоню с Ларисой, схватил их за руки.
- Девочки, а так хулиганят! – сказал он, - Сейчас полиция придет, пойдете в сибирку*, потом, может быть, родителям и разрешат вас забрать.
В красках представив то, как могут быть недовольны ее родители, когда придут за ней в тюрьму, Тоня подумала:
«Надеюсь, папа поверит, что мы с Ларисой были здесь ни при чем».

*помещение для арестантов

Пока Тоня переживала на тему своего незавидного будущего, Лариса активно пыталась оправдаться.
- Это не мы, - сказала девочка.
- Отпираться каждый горазд, - ответил дворник и начал взглядом искать городового.
- Кажется, это не они были, - подтвердил слова Ларисы торговец, вышедший на улицу, - Камни бросали мальчик и девочка.
Воспользовавшись замешательством дворника, Тоня быстро выскользнула из его хватки, с силой дернула руку Ларисы и вместе с подругой побежала вдаль по улице.
Отдышавшись от быстрого бега и убедившись, что за ними никто не гонится, Тоня сказала:
- За сибирку не хочу думать, как попало бы. Не знаю, может, папа мне бы и поверил, но ждать в тюрьме, пока за мной придут…
- Тоня, кажется, Савку с Алкой городовой поймал, - сказала Лариса, вглядываясь в другой конец улицы, - Дворник что-то кому-то показывает, в нашу сторону машет.
- Надо скорее идти, пока за нами не пришли, мало ли что… - сказала Тоня.
Быстро идти не получилось – после пусть непродолжительного, но скоростного забега, у девочек никак не получалось восстановить дыхание.
- Жаль, что мы такие нетренированные, надо чаще бегать, - устало сказала Лариса.
- Пройдемте, - неожиданно раздался голос за спиной девочек.
Обернувшись, Тоня увидела полицейского. Не решившись бежать, девочка с грустью взглянула на Ларису и пошла вслед за ним.

В полицейском участке, увидев Савку, Аллу, дворника, торговца и городового, Тоня поняла, что все слишком серьезно.
- Вы что делали на этой улице? – спросил полицейский Тоню и Ларису.
- Мы наблюдали вот за ними, - честно сказала Тоня.
- И что же они делали? – спросил полицейский девочку.
- Что-то обсуждали… - задумчиво сказала Тоня, не желая выдавать Аллу и Савку.
- Говори правду, иначе твои родители будут платить за фонари, - сказал полицейский.
- Потом я отвернулась, чтобы посмотреть на белого голубя – их не так много у нас в городе, - сказала Тоня, - А потом дворник схватил нас с Ларисой за руки.
- Теперь твоя версия, - обратился полицейский к Ларисе, - Что вы с ней делали на этой улице?
- Мы решили посмотреть, зачем пришли Савва и Алла к лавке, - сказала Лариса.
- И что же ты увидела? – спросил полицейский.
- Мне было плохо что-то видно из-за столба, я не хотела, чтобы они нас увидели, - решила не выдавать брата Лариса.
- И с этими все понятно, - сказал полицейский, - Уводите их всех в пятую камеру.

Кругами ходя по камере и не пытаясь присесть, Лариса чуть ли ни кричала на брата:
- Дурак, остолоп! Болван! Из-за тебя у нас снова проблемы! Тонька тебя выдавать не захотела и я зачем-то ее поддержала.
- Садись, Лариска, посиди, отдохни, - сквозь растерянность попытался улыбнуться Савва, - Или ты морально готовишься к тому, что снова не сядешь, как в прошлый раз, после торговки и пирожка?
- Да я тебе сейчас фингал поставлю! – возмутилась Лариса, - У Тоньки Миша хотя бы не вредит ей, а ты мне только неприятности приносишь!
- Девочек бить нельзя, но если ты на меня кинешься с кулаками, я терпеть это не буду, - ответил Савва.
Однако Ларисе были глубоко безразличны эти предупреждения и девочка бросилась на брата с кулаками. С легкостью дав сдачи, Савва увидел, что Лариса, заплакав, снова пытается его ударить.
- А ну быстро замолчали там! – раздался окрик из коридора и в камере снова наступила тишина.
Остаток дня прошел в тишине. Ближе к вечеру дверь камеры открылась.
- Алексеева, за тобой отец пришел, - сказал полицейский.
Душа Тони ушла в пятки. Особенно не торопясь, девочка начала двигаться к выходу из камеры.
- Быстрее давай, что, лучше здесь сидеть, чем к родителям возвращаться? – раздался голос полицейского и Тоня слегка ускорила шаг.
Дорога домой прошла в тишине. Гадая, что ей скажет отец дома, Тоня немало переживала.
- Тоня, - наконец, сказал Степан Аристархович, - Понятно, что друзей выдавать нельзя, но в этом случае можно было и не молчать. Ругать тебя не буду, завтра в гимназии все скажут за меня. Ты слишком не переживай, все обойдется. Постоишь перед классом, помолчишь, получишь единицу по поведению и все забудется.
Недоумевая и от реакции Степана Аристарховича, и от слов про гимназию, Тоня решила попросить Мишу растолковать ей слова отца.
- А что тут непонятного? – удивился Миша, - Завтра вместо первого урока у вас собрание будет, классная дама с инспектрисой будут отчитывать вас. В основном, Аллу, но и вам с Ларисой тоже попадет. Может быть, после уроков оставят. Так что ты сильно не расстраивайся, все может быть.
Будучи в шоке от подобной новости, Тоня пошла в свою комнату. Волнение не оставляло девочку ни на минуту.
«Завтра в гимназии попадет», - подумала Тоня, - «Поэтому папа и не ругал».
На следующее утро, придя в гимназию, Тоня увидела, что все сегодня будет так, как рассказывал Миша. Придя в класс после молитвы, девочка увидела, что вместо учителя арифметики в класс пришли Дарья Кирилловна и Софья Ефимовна.
- Алексеева, Захарова, Денисенко, выйдите к доске, - услышала Тоня реплику классной дамы.
- …опозорили гимназию, побывать в полиции!... …подралась с собственным братом так, что теперь ходит как хулиган с подбитым глазом, хотя на самом деле хулиганка и есть… …разбить фонарь… …наблюдать исподтишка, не пытаясь отговорить одноклассницу и брата… …была бы я вашей матерью!... …будем решать с Софьей Ефимовной вопрос о вашем отчислении… - молча слушала реплики инспектрисы Тоня.
- Садитесь на свои места, потерянное время урока учитель возместит переменой, - сказала Софья Ефимовна.
В полном шоке от слов инспектрисы, Тоня села за парту. Во время урока девочка никак не могла сосредоточиться, единственное, что ее волновало, был вопрос: отчислят их или нет.
- Алексеева, выйдите к доске, - услышала Тоня реплику учителя, - Решайте задачу.
Кое-как записав условие, Тоня не могла решить задачу. Не понимая подсказок учителя, девочка писала на доске что-то непонятное.
- Да, в конце концов, о чем вы думаете? – удивился учитель, - Явно не об арифметике.
Эта фраза слегка взбодрила Тоню и девочка, собравшись с силами, кое-как решила задачу.
- У Ивана было пятнадцать яблок и шесть груш, - сказала Тоня.
- Шестнадцать груш было у Ивана, шестнадцать! – воскликнул учитель, - Кстати, вы на доске и написали, что шестнадцать, невнимательны вы, слишком невнимательны! Ставлю вам четыре, но ваш ответ явно не на четверку. Садитесь, стыдно должно быть!
В полном расстройстве Тоня села на свое место. Как и говорила классная дама, учитель не отпустил класс на перемену, поэтому перед уроком Закона Божьего у гимназисток оставалось всего несколько минут.
- Лариска, что тебе дома сказали? – спросила Тоня подругу.
- Мне мало что говорили, больше Савке досталось, - ответила Лариса, - Практически сразу в свою комнату отправили, но я и рада была этому, что все более-менее обошлось.
- Лишь бы здесь все обошлось, - вздохнула Тоня.
Вместо урока Закона Божьего отец Никодим решил устроить проповедь обо всем на свете, поэтому Тоня даже успела слегка развеяться, плохое настроение девочки куда-то улетучилось. Просидев с неплохим настроением до конца уроков, девочка вдруг вспомнила, что сейчас их снова ждет встреча с инспектрисой, поэтому немало расстроилась.
- Мама за фонарь деньги заплатила и сказала, что пока наш семейный бюджет не выровняется, о вкусностях мы можем забыть, - сказала Лариса.
- Я тебе завтра немного конфет принесу, - ответила Тоня, - Конечно, если нас не исключат.
- Будем надеяться на лучшее, - сказала Лариса

С беспокойством ожидая в классе того, что их куда-то вызовут, Лариса сказала Тоне:
- А сейчас ни за что нам попадает…
- Согласна, - ответила Тоня.
Минут через двадцать в класс пришел сторож.
- Приходите в кабинет к Дарье Кирилловне, - сказал он.
- Пойдемте, девочки… - вздохнула Лариса.

- Сначала побег с уроков, потом бесчисленные замечания, потом горящий бумажный голубь, потом вы разбиваете фонарь и попадаете в полицию! – продолжался уже десять минут монолог инспектрисы, - Так и хочется спросить: где мы сейчас находимся? В гимназии? А точно это гимназия? Это случайно не воспитательный дом для беспризорников? А если это гимназия, то как возможны здесь подобные вещи? Драть вас надо, как сидоровых коз, может, тогда еще о чем-то думать начнете.
- Алексеева и Захарова остаются после уроков на четыре часа, Денисенко – на шесть, - сказала Софья Ефимовна.
«Алла до самого вечера сидеть будет», - подумала Тоня, - «И нам с Ларисой попало неслабо…»
Придя в класс и просидев там полчаса, Тоня вдруг неожиданно сказала:
- Мне попало ни за что, я здесь сидеть не буду.
Не обращая внимания на реплики подруг о том, что не стоит усугублять свое и без того плохое положение, Тоня взяла вещи и хотела, было, выйти в коридор, как неожиданно заметила, что дверь заперта.
- Придется через окно лезть, - сказала Тоня, однако, так и не смогла открыть его.
- Сиди уже и учи уроки, все равно делать нечего, - сказала Лариса подруге, - Савка однажды так сбегал, его чуть было не отчислили потом, куда тебе уже дергаться?
Часа через два раздался шум открывающегося замка.
- Алексеева и Захарова могут идти домой, Денисенко раньше времени не отпущу, - сказала классная дама.
Не веря своему счастью, Тоня вышла из гимназии. Вернувшись домой, девочка сказала Мише:
- Мишенька, как я рада, что все обошлось! Надеюсь, это мой последний раз, когда я так краснею перед инспектрисой, мне так стыдно было сегодня утром!
- Судя по тому, как ты начала учиться, никакой это не последний раз, - ответил Миша, - Похоже, все семь лет так и пройдут.

Часть 8

Впечатления от последнего разговора в кабинете инспектрисы оказались слишком яркими для Тони. Несколько раз девочке снилось то, как в конце своего монолога Дарья Кирилловна говорит совершенно другую фразу:
- Алексеева отчислена из гимназии.
В некоторых снах скандал продолжался и дома, Тоня слушала, как ее на все лады ругает отец и брат, в некоторых снах Миша просто говорил сестре, что теперь ее больше не возьмут ни в одну гимназию города, поэтому она навсегда останется необразованной. В конце концов решив, что она пришла в гимназию учиться, а не коллекционировать замечания и плохие оценки по поведению, Тоня перестала ввязываться в авантюры.
- Будем надеяться, что это моя последняя плохая оценка по поведению, - сказала Тоня, разглядывая единицу в дневнике, - Сколько можно уже, я хочу стать если ни отличницей, то хотя бы хорошисткой.
- Мама отправила Савку помогать наводить порядок в кофейне Свиридовых после окончания рабочего дня, - поддержала разговор Лариса, по привычке прикрывая рукой желтеющий синяк, - Сказала, что два часа в день он может без ущерба для учебы потратить на работу, зато, как будущий мужик, будет отвечать за последствия. Савка так возмущался, говорил, что вытирать столы и мыть пол – не мужское дело, но после слов мамы о том, что как пусть маленький, но мужик, он должен нести ответственность за свои поступки, перестал бухтеть.
- У тебя скоро синяк пройдет и все забудется, - сказала Тоня, - Я была так удивлена, что папа не ругал меня за тот случай, а еще больше удивилась, когда нам попало в гимназии.
- В гимназии все про нас известно, - ответила Лариса, - Например, в театр можно ходить не на все постановки, а если пойдешь на некоторые – инспектриса сразу обо всем узнает. Скорее бы уже этот синяк проходил, я не могу больше выносить, как учителя на меня осуждающе смотрят. Сразу же бросается в глаза то, что я с кем-то подралась.
- Савка долго работать в кофейне будет? – спросила Тоня подругу.
- Нет, до конца месяца, не дольше, - ответила Лариса, - У них там Дуня в деревню к матери уехала, решила своих родных проведать да на свадьбе подружки погулять, вот временный помощник и понадобился. Тарелки разносить есть кому, справляются как-то, а вот без вечернего помощника обойтись не смогли.
В относительном спокойствии прошла вторая четверть. Окончив ее на четыре и пять, Тоня с нескрываемым огорчением смотрела на свою тройку по поведению.
- Вот как я папе это объясню? – вздохнула Тоня, - А вдруг мне опять попадет за оценку по поведению?
- На этот раз Софья Ефимовна тебе подзанизила оценку, - сказала Лариса, - Припомнила фонари и полицию.
- В том то и дело, что кроме того случая, я ничего не совершала, - ответила Тоня, - Только сегодня, в последний день учебы, проспала первые два урока.
Немного волнуясь, девочка пошла домой. Показав табель отцу, Тоня, не дожидаясь вопросов, сказала:
- Тройка по поведению за тот случай с полицией и за то, что я сегодня проспала первые два урока.
- А еще за то, что ты плохо себя зарекомендовала в глазах классной дамы, - добавил Степан Аристархович, - Вела бы себя прилично с первого дня, она бы не была столь строга к тебе.
Удивившись, что отец не стал ее ругать за оценку по поведению, Тоня пошла к себе в комнату.
«За год хочу четверку», - подумала девочка, - «И она у меня будет обязательно».

Следующие полгода пролетели незаметно. Тоня и Лариса смотрели на неуспокоившуюся Аллу и слегка удивлялись тому, что девочка совершенно не хочет меняться.
В один прекрасный майский день вместо учителя в класс снова вошла классная дама и инспектриса.
- Денисенко, выйдите к доске, - сказала Софья Ефимовна.
- …постоянно посещать кофейни, где ее время от времени ловят… …Два раза побывала в театре на запрещенных постановках… …за год никаких изменений в поведении… …не буду говорить кому именно, но двум гимназисткам в начале года снесло голову от свободы, так они хотя бы сделали выводы, пусть и поздновато… - слушала Тоня реплики инспектрисы и снова покраснела, будто сегодня ругали ее, - …сколько раз оставляли после уроков, все без толку… …тюрьма по вам плачет… …на неделю исключаю вас из гимназии, если не сделаете соответствующие выводы, то в следующий раз исключу навсегда!
Кровь прилила к щекам Тони, девочке стало страшно.
«Алла допрыгалась, а могли и мы с Лариской так же допрыгаться…» - подумала Тоня.
С трудом собравшись с мыслями, девочка попыталась настроиться на следующий урок, чтобы не получить замечание от учителя, что она невнимательна.

После уроков Тоня увидела Аллу, которая сидела на лавочке неподалеку от гимназии.
- Ты почему домой не идешь? – спросила Тоня подругу.
- Не могу маме признаться в том, что меня исключили, - ответила Алла.
- Помнишь, я не могла признаться в том, что папу вызывают в школу и как мне потом попало? – спросила Тоня, - Не надо, не делай себе хуже…
- Я не хочу маму расстраивать, - вздохнула Алла, - Она меня бить не будет, за фонарь не била, сейчас, тем более, не будет. Ведь в этот раз я просто с парнями из реального училища пыталась через окно залезть в театр, даже не зная, что за пьесу там сегодня ставят… А когда дворник нас попытался поймать, бросила в него комком грязи.
- Не хочешь маму расстраивать – не хулигань, а сейчас дело сделано, уже ничего не изменить, - ответила Тоня, - Все будет хорошо, не волнуйся.
Спустя неделю Аллу восстановили в гимназии. Снова увидев на уроках подругу, Тоня не смогла сдержать радости.
- Я так счастлива, что ты снова с нами! – воскликнула девочка.
- И я тоже счастлива, - ответила Алла, - Меня мама дня три ругала, с утра до ночи, дома находиться было невозможно. Потом, вроде, успокоилась. А сегодня с утра снова завелась, сказала, что если меня окончательно отчислят – это будет бессовестно с моей стороны.
- Веди себя прилично и не отчислят, - сказала Тоня, - Все будет хорошо.

Окончила год Тоня с двумя четверками – по чистописанию и поведению. Несмотря на то, что в третьей и четвертой четверти Тоня получила четвертные пятерки по чистописанию, пятерка за год никак не выходила.
- На следующий год старайтесь с самого начала года, тогда получите пятерку за год, - приободрил девочку учитель, выставляя годовую отметку.
Классная дама, видя то, как Тоня старается вести себя примерно, не могла избавиться от чувства, что девочка где-то хулиганит, пока она этого не замечает. Тоня надеялась, что за третью четверть у нее будет пятерка по поведению, однако, Софья Ефимовна поставила девочке четверку.
- Она же мне за каждую неделю четверки ставила, - жаловалась Тоня брату, - То придралась, что я на уроке гимнастики не слушала учителя, то ей показалось, что я разговаривала на арифметике, хотя я просто переспросила, что именно писать.
- Ничего, Тоня, пройдет время и к тебе перестанут придираться, - ответил Миша, - Просто у вашей классной дамы рука не поднимается тебе пятерки ставить, она помнит, как ты вела себя в начале года.
Получив, наконец-то, пятерку по поведению за четвертую четверть, Тоня была так рада, что даже не огорчилась от известия, что за год у нее стоит четверка.
- Мишенька, я так счастлива! – воскликнула Тоня, обнимая брата.
От радости, что она достойно окончила учебный год, Тоня не заметила то, что Миша был слегка задумчив и слегка формально поздравил сестру с хорошими оценками.
- Миша, у тебя экзамены трудные? – спросила Анна Паисьевна сына, заметив его задумчивость.
- Нет, на втором курсе даже легче стало, нежели было на первом, - ответил молодой человек.
- А в чем дело? – настаивала женщина, - С Людой поругались?
- Нет, - отмахнулся Миша, - Учить много надо, а не хочется.
- Ты сам захотел учиться в университете, папа тебя туда не отправлял, - ответила Анна Паисьевна и пошла по своим делам.

Через несколько дней, вернувшись домой после прогулки с подругами, Тоня увидела, что Люда, переминаясь с ноги на ногу, ждет возвращения домой свекра.
- Папа еще не приходил домой? – спросила Люда Тоню.
- Нет, - удивленно ответила девочка, - А в чем дело?
- Поговорить надо… - вздохнула Люда.
Не приставая с вопросами, Тоня пошла к себе в комнату. Вскоре домой пришел Степан Аристархович.
- Степан Аристархович, - с порога сказала свекру Люда, - Пожалуйста, уделите мне минут десять, очень срочно надо поговорить.
- Люда, давай сначала пообедаем, - слегка удивленно сказал мужчина.
- Пожалуйста, давайте сначала поговорим, а потом будем обедать, - настаивала Люда, - Нельзя терять время, все очень срочно!
- Да что же случилось? – удивился Степан Аристархович, проходя в комнату.
- Степан Аристархович… - начала Люда и замолчала.
- Люда, ты же хотела поговорить, рассказывай, - сказал мужчина, вспоминая, что в детстве Миша тоже часто начинал в чем-то признаваться, а потом не мог продолжить и замолкал.
- Степан Аристархович… - еще раз начала Люда, сделала паузу, а потом продолжила, - Мы с Мишей нашли на улице прокламации, прочитали их, а потом это увидела полиция… Мишу забрали, меня отпустили – Миша меня сумел выгородить.
- Полиция или жандармерия? – спросил Степан Аристархович.
- Полиция, - ответила Люда, - В общем, за Мишу заплатить надо, тогда они его выпустят. Залог это, кажется, называется, я не знаю точнее… Миша сказал, что он вам эти деньги отдаст, просто у него с собой сейчас ничего нет…
- Знаю я эти ваши «нашли на улице», сами, наверное, писали, решили в благодетелей поиграть, - сказал Степан Аристархович, - Вот взрослая барышня, замужняя, а ведешь себя, как Тоня осенью. Так Тоню я выдрал пару раз, она себя вести начала нормально, и тебя, видать, отхлестать надо…
- Надо, значит, надо, только Мишу выручите, - уже начиная плакать от волнения за супруга, сказала Люда.
- В паспорт себе посмотри, девятнадцать лет, поздно уже воспитывать, - сказал Степан Аристархович, - А вот за решетку попадать не поздно, самый такой возраст.
- Пожалуйста, выручите Мишу… - заплакала Люда.
- Реветь не надо, сейчас разберемся, - сказал Степан Аристархович и вышел из дома.

- Людочка, что с Мишей? – испуганно спросила Тоня, которая все прекрасно слышала, но ничего не поняла.
- В полиции Миша, хорошо, что не в жандармерии… - сквозь слезы ответила Люда.
- А как он туда попал? – спросила Тоня.
- Листовки на улице нашли, - ответила Люда.
Все равно ничего не поняв, Тоня начала утешать девушку.
- Папа сейчас поможет Мише, выручит его, - сказала Тоня, - Все будет хорошо.
Просидев некоторое время с Людой, Тоня услышала разговор на улице.
- Предположим, Миша, вы с Людой нашли эти листовки. Так зачем же вы их читать вздумали? – возмущался Степан Аристархович, - Зачем в принципе подняли с земли?
- Любопытство сильнее здравого смысла встало, - ответил Миша.
- Я уже Люде сказал, выдрать бы вас, как положено, чтобы не вставало любопытство сильнее здравого смысла, да уже лет вам многовато, - сказал Степан Аристархович, - Всему свое время. Но вот только, Миша, помни, родители уже воспитывать не могут – государство свои интересы охраняет, не от родителей попадет, так от государства, и кто знает, что хуже.
- Люда, папа Мише сказал, что не может вас наказывать – вы уже взрослые, - радостно пошевелила Люду за руку Тоня, - Так что вам не попадет. Люда, ты почему не радуешься?
- Потому что не в этом дело, - вздохнула Люда, - Тоня, зачем тебе в такие тонкости вникать?
Решив, что Люда уже в силу возраста просто успела забыть, каково это, есть стоя, Тоня решила не переубеждать девушку и пошла к себе в комнату.

- Миша, что сказал папа? – спросила Люда супруга.
- Сказал, что это первый и последний раз, когда он меня из участка выручает, - добавил Миша, пересказав диалог на улице, - А еще сказал, что деньги с меня не возьмет, хотя исходя чисто из воспитательных целей надо было взять и еще прибавить за потерянное время, которое он не работал, а потратил на участок.
- Это хорошо, что все обошлось, - сказала Люда, - Мишенька, вот только смотри, нехорошо все кончилось. Твой папа нам не поверил, обо всем догадался. Так мне и сказал, что в благодетелей мы решили поиграть, что ума у нас нет… Миша, вот скажи мне, зачем ты от Феофана эти листовки взял?
- Почитать захотелось, - ответил Миша, - Но полиция же нам, вроде, поверила, что я их нашел возле лавочки. И Феофан, если уж на то пошло, их возле лавочки и оставил, дворник говорил, что видел, как какой-то молодой человек шел по улице, решил отдохнуть и забыл сверток на лавочке, а он не успел его догнать и отдать этот сверток. А потом тот же дворник увидел, как мы увидели сверток, решили его развернуть и прочитали бумаги.
- Вот поэтому, Мишенька, пусть все и дальше считают, что мы пострадали из-за своего любопытства, - сказала Люда, - Больше чтобы никаких Феофанов и листовок в нашей жизни не было. Тебя же из университета могли исключить, обидно же будет попрощаться со своей мечтой об образовании.
- Глупые листовки были у Феофана и вообще мне вся эта агитация что-то не по душе, - сказал Миша, - Конечно, мысль о том, что все люди должны жить хорошо, интересная, но как это воплотить в жизнь…
- Не надо ничего воплощать в жизнь, надо учиться и работать, вот тогда мы с тобой точно будем жить хорошо… - сказала Люда, - А потом детки появятся и будем жить еще лучше.

Часть 9

Прошло пять лет. За это время Тоня успела стать гимназисткой, находящейся на хорошем счету у классной дамы. Софья Ефимовна постепенно забыла то, как вела себя Тоня в первом классе, и время от времени приводила ее в пример остальным как ученицу с идеальным поведением. В свободное от уроков время Тоня нередко возилась со своими тремя племянниками и иногда мечтала о замужестве.
Летом 1874 года Тоня, как обычно, гуляла с подружками.
- Савка, не знаю каким образом, нашел кружок, ну знаете, есть такие кружки, где глупостями страдают, - сказала Лариса подругам, - Принес домой листовки, якобы для ознакомления. Так слышали бы вы, как мама возмущалась! Говорила, что совсем у него крышу снесло, что к шестнадцати годам уже можно отличать хорошее от плохого! Ну не дурак ли?
- Дурак, - согласилась Алла.
- И он, главное, от мамы ничего не скрывал, говорил, что ходит за Аничков мост, я его сама не раз там видела у бревенчатого домика, - продолжила Лариса, - Ну откуда же я знала, что он глупостями туда ходит заниматься?
Тем временем, Тоня вдруг вспомнила, как Миша с Людой в свое время что-то пытались делать с листовками, а потом забросили.
«Значит, это нужное дело, раз многие этим занимаются», - подумала Тоня и спросила Ларису, - А куда Савка ходил, прямо в тот бревенчатый дом, который с мезонином?
- Да, - ответила Лариса, - Именно туда. Я бы даже не подумала, что там что-то подобное собирается, ведь на первом этаже у них пирожковая. Видать, для отвода глаз эта пирожковая, чтобы не так бросалось в глаза, что к ним люди ходят.
- И что, Савка туда каждый день ходил? – удивленно спросила Тоня, желая ненавязчиво выяснить время работы кружка.
- Нет, каждую субботу, - ответила Лариса, - Как с обеда уходил, так до вечера и пропадал. Надеюсь, больше он туда ходить не будет. Мама так хотела полиции сдать этот кружок, но побоялась, что Савке хуже сделает, поэтому не стала ничего предпринимать.
Погуляв еще немного с подругами, Тоня пошла домой. Попив чаю, девушка подумала:
«Может, не только по субботам кружок собирается? Может, и сегодня что-то у них есть?»
Выйдя из дома и иногда оглядываясь, чтобы ее никто не видел, Тоня пришла к Аничковому мосту. Быстро найдя нужный дом, девушка зашла в пирожковую.
- Вы только по субботам чаепития проводите или и в другие дни собрания есть? – спросила Тоня торговца.
- Барышня, вы о чем? – удивился мужчина.
- О чаепитиях по субботам, - ответила Тоня.
- Не знаю ничего подобного, - услышала девушка в ответ.
Огорченная Тоня вышла из пирожковой.
«Неужели Савка всех обманул?» - подумала Тоня, - «Хотя нет, не мог он обмануть, Лариска же видела своими глазами, как он сюда приходил».
- Барышня, - вдруг раздался тихий голос прямо возле уха Тони.
Девушка обернулась и увидела рядом с собой молодого человека.
- Барышня, не надо так прямо спрашивать, это нехорошо, - сказал молодой человек Тоне, - А что вы хотели узнать?
- Многое… - вздохнула Тоня, - Что это за кружки, зачем они нужны, почему туда люди ходят, почему их за это полиция ловит. Зачем нужно всем этим заниматься, какая польза будет человеку от того, что он все усилия бросил на вот это.
- Если вам хочется, давайте я все вам расскажу, - сказал молодой человек, - Меня зовут Евстигней, а вас?
- Тоня, - ответила девушка.
- Давайте тогда поднимемся в мезонин, зачем о подобном говорить на улице, - предложил Евстигней.
- Хорошо, - согласилась Тоня.
На какой-то момент девушка задумалась, правильно ли она поступает. Анна Паисьевна не раз говорила дочери, что идти куда-то с незнакомым молодым человеком может быть опасно, и вообще, оставаться наедине с кем-то малознакомым неприлично, однако, Тоня решила, что все обойдется, а Евстигней ей все расскажет.
«Ничего страшного, если я разок нарушу правила приличия», - подумала Тоня.

Поднявшись в мезонин, Тоня осмотрела комнату. Простая мебель, скромное убранство – все это слегка удивило девушку.
«Табуретки можно было и лаком покрыть, если на новых денег нет», - подумала Тоня, - «Ковер бы сюда, пару-тройку вязаных салфеточек для уюта…»
- Что, удивлены? – спросил Евстигней, - А у большинства населения и такой мебели нет, они и о нашей мечтают.
- Давайте лучше перейдем к делу, - предложила Тоня, - Поговорим о том, ради чего я сюда пришла.

Спустя часа три Тоня, получив ответы на свои вопросы, но не удовлетворившись ими, вышла на улицу. Ни один ответ Евстигнея не казался девушке исчерпывающим, поэтому Тоня решила еще несколько раз прийти сюда, но не говорить никому о своих походах, ведь девушке не хотелось ни скандала в доме, ни разговоров среди подруг.
- Тоня, ты где так долго была? – удивленно спросила дома дочь Анна Паисьевна.
- С подружками гуляла, - ответила Тоня.
- Нет, Тоня, нельзя обманывать, - сказала Анна Паисьевна, - Лариса приходила к нам домой и спрашивала, где ты.
Изо всех сил пытаясь придумать как можно быстрее наиболее правдоподобную версию, Тоня сказала матери:
- Я помогала в церкви порядок наводить.
- А почему ты сразу об этом не сказала? – удивилась Анна Паисьевна, - Богоугодное дело, у тебя достаточно свободного времени, чтобы этим заниматься.
- Знаешь, мама, что-то постеснялась, - мигом соврала Тоня, - Дочь купца и решила полы помыть.
- Ничего в этом дурного нет, ты не думай, - ответила Анна Паисьевна, - Наоборот, твое желание вполне похвально.
От всей души надеясь, что мать не будет выяснять, в какой именно церкви она была, и не пойдет в церковь с расспросами, Тоня ушла к себе в комнату.

С трудом дождавшись следующей субботы, Тоня просто летела на собрание кружка. Девушке очень хотелось переговорить со всеми участниками кружка и обсудить все интересующие ее вопросы.
Выйдя из дома, Тоня буквально полетела в тот самый дом с мезонином. Каково же было удивление девушки, когда она увидела там Савку.
- Ты чего тут делаешь? – спросил он Тоню, - Лариса тебя сюда подослала или, еще того хуже, мама?
- Нет, Савва, я хочу тоже поговорить со знающими людьми на важные и нужные темы, - ответила Тоня, - А ты что тут забыл? Мама листовки в печке спалила, за новыми пришел?
- И я, Тоня, хочу поговорить с умными людьми, - сказал Савва, - Поэтому давай не будем спорить друг с другом.

Лето постепенно шло к своему завершению. С некоторой грустью думая о том, что скоро снова начнется учебный год и у нее не будет столько времени для того, чтобы помогать другим печатать листовки и относить их в разные другие места, Тоня возвращалась с очередного заседания кружка.
- Тоня, рассказывай, где ты была, - довольно мягко начала Анна Паисьевна, встретив дочь дома, однако, по тону голоса девушка поняла, что этот вопрос вызван далеко не праздным любопытством.
«Мама редко со мной по душам разговаривала, поэтому вряд ли будет просто так спрашивать, куда я ходила», - подумала Тоня, - «Я вернулась домой не слишком поздно, просто так она бы спрашивать меня не стала».
- Гуляла, - ответила девушка, изо всех сил пряча свое волнение.
- А пока ты гуляла, к нам мама Саввы и Ларисы приходила, - сказала Анна Паисьевна, - И знаешь, что про тебя рассказывала?
- Что? – изобразила удивление Тоня, прекрасно понимая, что могли про нее рассказать.
- Что ты по таким кружкам ходишь, доченька, по которым ходить нельзя, - сказала Анна Паисьевна, - Я прекрасно понимаю, это не выход, но до начала учебного года ты посидишь дома, может быть, задумаешься о своих ошибках.
«Почти неделю сидеть дома», - подумала Тоня, - «Последний раз меня надолго дома оставляли как раз за того бумажного голубя, потом все было тихо и мирно…»
Слегка радуясь тому, что в доме, хотя бы, нет скандала, Тоня пошла к себе в комнату. Вечером, когда пришел домой Степан Аристархович, Анна Паисьевна долго о чем-то говорила с мужем наедине, а потом снова позвала к себе дочь.
- Тоня, - начал разговор Степан Аристархович, - Я так понимаю, тебя надо сразу выдрать за все, что ты устроила, помнишь, как пять лет назад, пока тебе не попало, ты менять свое поведение не захотела.
- Папа, да я по глупости один раз не туда сходила, зачем же так сразу говорить? – попыталась изобразить удивление Тоня.
Сердце девушки бешено билось, руки тряслись.
«Папа сейчас все от мамы узнал, скандала не избежать…» - подумала Тоня.
- Миша с Людой один раз по глупости взяли листовки в руки – их в полицию забрали, Люду чудом освободили, - сказал Степан Аристархович, - Еще мне не хватало, чтобы и тебя так же в участок забрали.

- Тонечка, не надо плакать, папа хотел как лучше, - успокаивал плачущую сестру Миша, - Папа хочет тебе лучше сделать.
- И поэтому так выдрал? – всхлипывая, спросила Тоня, - Со всей силы?
- Не надо плакать, Тонечка, ты неправа была, когда на тот кружок пошла, - сказал Миша, - Ты же помнишь, я тоже по юности ерундой страдал, хорошо, что ума хватило бросить все вовремя! А если бы меня из университета отчислили? Да ладно, из университета отчислили, если бы меня в тюрьму посадили? Вот и папа не хочет, чтобы тебя из гимназии отчислили, боится, что ты в тюрьму попадешь…
- Зачем же так пороть надо было? – не прекращала плакать Тоня, - Скажи мне, Миша, зачем? У тебя же самого детки, ты же их не обижаешь.
- И нас с тобой папа не обижал, не надо наговаривать, - сказал Миша, - Но ты сейчас совсем неправа, давай, я пойду к себе, а ты наедине с собой скажешь сама себе, что ты ошибалась.
- Не скажу, - вытирая слезы, сказала Тоня, - Не надо, Миша, не уходи от меня… Посиди хоть со мной, мне все равно нельзя к девочкам выходить, а одной очень скучно…
- Прекращай плакать, тогда посижу, - ответил Миша, - А так мне сидеть неинтересно, ты плачешь, а я что должен делать?
- Сейчас успокоюсь, - вздохнула Тоня, - Одну секундочку…

Часть 10

За неделю воспоминания о недавнем наказании улеглись в душе Тони, однако, злость на Савву не проходила. Девушка вполне справедливо считала, что Савва поступил как предатель, поэтому ему нужно об этом сказать.
В первый учебный день встав с утра пораньше, Тоня быстро оделась, и, позавтракав, вылетела на улицу, в надежде поговорить с Саввой и не опоздать в гимназию.
Дыша полной грудью после практически недельного домашнего ареста, Тоня подошла к дому Саввы и отошла на несколько домов в сторону, чтобы дождаться того, что молодой человек выйдет из дома и пойдет в университет.
Ждать Тоне пришлось долго. Понимая, что она может опоздать в первый же день, Тоня терпеливо ждала Савву, понимая, что не сможет пойти в гимназию, не встретив его.
Из дома уже вышла Лариса и пошла в сторону гимназии.
«Лариса вечно приходит за минуту до звонка, значит, я точно опоздаю», - подумала Тоня.
В глазах девушки сразу пронеслась картина: классная дама ругает ее за опоздание, пишет замечание в дневник…
«Пусть пишет», - подумала Тоня, - «Переживу».

Через полчаса из дома вышел Савва. Подождав, пока молодой человек пройдет с полкилометра, Тоня подбежала к нему.
- Предатель! – крикнула девушка, - Ты зачем про меня своей маме все рассказал?
- Потому что понял, что с этими людьми не стоит иметь дела и хотел тебя уберечь от глупых поступков, - ответил Савва.
- А мне до сих пор садиться больно! – продолжила возмущаться Тоня.
- Зато ты отделалась малой кровью, я тебя от больших неприятностей уберег, - довольно спокойно ответил Савва.
- Ты предатель, дурак, идиот, остолоп! – раскричалась Тоня и попыталась ударить Савву.
Опешив от неожиданности, чисто машинально молодой человек дал Тоне сдачи в глаз.
- И еще девушек избивает! – возмутилась Тоня.
- А зачем ты на меня полезла? – спросила Савва, - Ты это, иди уже в гимназию, а то молитва уже давно идет.
- Пусть идет, мне без разницы, - сказала Тоня и, отойдя в сторону, расплакалась.

Стоя возле березы и прижавшись к стволу дерева, Тоня плакала, не обращая внимания ни на что. Вдруг вспомнив, что ей нужно идти на учебу, девушка пошла к колонке, чтобы умыться. Холодная вода немного успокоила Тоню и теперь девушка больше переживала из-за того, что она опаздывает на первый урок, на котором классная дама будет говорить какое-нибудь вступительное слово перед началом учебного года.
Придя в гимназию, Тоня подошла к своему классу.
- …по итогам обучения лучшие из вас будут награждены медалью. Но не столь важно, идете вы на медаль или не идете, поведение у вас должно быть всегда достойным… - услышала девушка голос Софьи Ефимовны и подумала, - «И на этой замечательной ноте в класс войду я».
Улыбнувшись от этой мысли, девушка вошла в класс. Увидев, что их классная дама стоит не одна, а с инспектрисой, Тоне стало плохо.
«А вот теперь точно все, скандал неминуем…» - подумала девушка.
- И в качестве примера, как не надо себя вести, мы видим Алексееву, которая не приходит на молитву, опаздывает на урок и является с подбитым глазом, - сказала Дарья Кирилловна, - Антонина, объяснитесь.
- Перед учебой я подралась с одним нехорошим человеком, доказывая ему, что он заблуждался, - сказала Тоня, проходя на свое место.
- Видимо, вы за лето забыли то, что перед тем, как сесть, нужно дождаться разрешения, а я вам этого не разрешала, - сказала Дарья Кирилловна, - После уроков зайдете ко мне в кабинет, не будем сейчас тратить на это время.
- Просто потрясающе, вы решили снова вернуться к тому поведению, которое у вас было в первом классе, - сказала Софья Ефимовна, - Я будто в прошлое вернулась, все то же самое, что и было шесть лет назад.
- Извините, - сказала Тоня.
- Выпускница, взрослая девушка и с синяком пришла! – продолжила возмущаться Софья Ефимовна, - Подраться, объясняя чью-то неправоту, это только надо было придумать! Стойте у доски, пусть весь класс на вас любуется!
Стоя у доски и надеясь, что ее позор скоро окончится, Тоня слушала о том, что после гимназии они смогут работать учительницами, что при желании можно будет поступить на какие-нибудь курсы…
«Да ладно, хватит болтать, мне еще с Лариской поговорить надо», - подумала Тоня.
На перемене девушка сразу подошла к подруге и сказала:
- Лариса, мне бы хотелось тебе что-то рассказать.
- На Савку обижаешься? – спросила Лариса, - Но он же хотел как лучше, может, поступил не очень хорошо.
- Да, Лариса, на Савку, - ответила Тоня, - Как меня папа выдрал после этих новостей, слов нет! До сих пор садиться больно. А для полного счастья еще и почти неделю дома взаперти просидела.
- Понимаю, Тоня, обидно, - сказала Лариса, - Но я не могу тебя поддержать, ты зря ходила на тот кружок. И я хороша, подтолкнула тебя на ненужные приключения.
- Ты никуда меня не подталкивала, - ответила Тоня, - Но, Лариса, это что за досада? Я из-за Савки не только тогда пострадала, я еще и на урок опоздала, и синяк он мне поставил.
- А вот это зря, - сказала Лариса, - Гайки нам подзавернули, выпускной класс, как-никак. Я сегодня на пять минут на молитву опоздала – на полчаса после уроков уже оставили.
- Не хочу думать, что мне инспектриса скажет за сегодняшний номер, - вздохнула Тоня, - Страшно думать об этом…

Когда окончились уроки, Тоня с тяжелым сердцем шла в кабинет Дарьи Кирилловны.
- Разрешите, - робко сказала Тоня, заходя в кабинет.
- Входите, - ответила инспектриса, - У вас, я так понимаю, совсем совести нет? Иначе про ваши поступки я сказать не могу.
- Простите, мадам, не подумала, - сказала Тоня.
- У вас будет три часа, чтобы обо всем подумать, - ответила Дарья Кирилловна, - Идите в класс. Видать, горбатого могила исправит, как все началось в первом классе, так и возобновилось сейчас.
Придя в класс и оглядев еще несколько человек, которых тоже оставили после уроков, Тоня села к Ларисе.
- Давай, что ли, уроки делать, раз нас оставили, - предложила девушка, - Не будем терять время даром.
- Тонька, не ходи больше на тот кружок, это плохо кончится, - сказала Лариса подруге.
- Хорошо, не пойду, - отмахнулась Тоня, не желая объяснять подруге, почему она должна туда ходить.
Прошло некоторое время, гимназисты начали расходиться по домам и Тоня осталась в классе одна.
«Еще полтора часа здесь торчать», - подумала девушка и прилегла на парту подремать.
Проснулась Тоня от того, что классная дама ее будила, тряся за плечо.
- Идите домой, - сказала Софья Ефимовна, - Свободна. Чтобы это был первый и последний раз, иначе медали не будет.

Когда Тоня пришла домой с синяком под глазом, Анна Паисьевна сразу спросила дочь:
- Подралась с кем-то и тебя в гимназии после уроков оставили?
- Да, - коротко ответила Тоня.
- С кем и почему? – спросила женщина.
- С Савкой, - так же коротко ответила Тоня.
- Бессовестная ты, - сказала Анна Паисьевна, - Чего к Савке полезла?
- А то ты не понимаешь, - отмахнулась Тоня и пошла к себе в комнату.
Когда вечером домой пришел Степан Аристархович, Анна Паисьевна сказал супругу:
- Как-то поменялась Тоня… С Савкой подралась, ее в гимназии после уроков оставили.
- В первый же день? – изумился мужчина, - Быть того не может.
- Тоня, иди к нам, - позвала дочь Анна Паисьевна.
Придя к родителям, Тоня услышала вопрос отца:
- Ты зачем с Савкой подралась?
- Потому что он был неправ, - ответила Тоня.
- Даже если он и неправ, с чем я не согласен, нельзя решать вопросы таким образом, - сказал мужчина.
- Можно, - коротко ответила Тоня.
- Тоня, слушай меня внимательно, - сказал Степан Аристархович, - Было бы тебе не пятнадцать лет, выдрал бы как миленькую за такие разговорчики, да ты у нас уже взрослая. Поэтому говорю тебе как взрослой – кончай заниматься ерундой. Добром это не кончится. Все понятно?
- Понятно, - ответила Тоня.
Придя к себе в комнату и впервые за день внимательно посмотрев на себя в зеркало, девушка сказала сама себе:
- Ничего страшного, будем продолжать в том же духе, все будет хорошо.

Часть 11

Прошло около недели. Тоня, дождавшись того, что ее родные успокоятся и перестанут так внимательно следить за ней, решила снова сходить на кружок.
- Тонечка, - сказал Евстигней девушке, когда она пришла, - Я думал, вы больше не придете. Что случилось-то? Где пропадала?
- Родители узнали, куда я хожу, усилили контроль, решила пока что залечь на дно, - ответила Тоня, решив не уточнять ничего про Савку, - А теперь, вроде, посвободнее дышать стало, вот к вам снова и пришла.
- Да ладно, родители, это не так страшно, - сказал Евстигней, - К нам дней пять назад жандармы в штатском приходили. Илья их узнал и передал остальным, чтобы были осторожнее. Вроде бы, они не по делу приходили, а праздновали повышение в должности какого-то сотрудника и в самый неподходящий момент у них закуска кончилась, вот и пришли за пирожками, но кто знает, так ли это? А вдруг не так? Вдруг они что-то проверяли? Во всяком случае, облавы не было, все обошлось. Так что будьте осторожны, мало ли что.
- Обязательно, - согласилась Тоня, - Давайте, что ли, помогу вам опять в чем-нибудь, что я, зря пришла?

Две недели Тоня исправно ходила на кружок и старалась как можно больше помогать своим товарищам. Девушка печатала листовки, приносила деньги, которые давали ей родители на мелкие расходы и которые она старалась не тратить.
- Держите, пятьдесят копеек вам принесла на типографию, - сказала Тоня, доставая из кармана мелочь, - Должно было быть тридцать, но гривенник нашла, лежащий на полу, а еще десять копеек по копеечной монетке натырила из общего кошелька.
- У родителей бы не крала, заметят еще, расспрашивать обо всем начнут, - недоуменно сказал Евстигней.
- Я, вообще-то, не воровала, а по монетке брала, это не воровство, так незаметно, - ответила Тоня, - Это гривенник сразу попросить будет заметно, ведь мне и без того деньги дают.
- Ты смотри, не злоупотребляй, а то заподозрят родители что-нибудь не то, перестанут выдавать деньги и останемся мы вообще без средств к существованию, - сказал Евстигней, - Лучше стабильные тридцать копеек, чем рисковать быть разоблаченной.
- Хватит болтать, давай лучше делом заниматься, - ответила Тоня.
Безусловно, все эти походы на явку не могли пройти бесследно для Тони. Если родителям девушка говорила, что гуляет с подругами, то с успеваемостью Тоня ничего не могла поделать. Если устные уроки девушка успевала кое-как учить на перемене, то письменные задания в большинстве своем оставались невыполненными.
- Алексеева! – сказала Софья Ефимовна в конце недели, - Это что за успеваемость? Три нуля, две единицы. Троек выше крыши! Вы чем, в принципе, занимаетесь? Почему уроки не выполняете?
Не зная, что можно соврать наиболее правдоподобно, Тоня молчала.
- Остаетесь сегодня после уроков и, пока не выполните все задания, которые были заданы на эту неделю, и не покажете их мне, домой не уйдете.
- Хорошо, - ответила девушка.
Сидя в классе и злясь на себя, что она осталась после уроков из-за такой глупости, Тоня выполняла задания. Краем уха девушка услышала разговор в коридоре. Прислушавшись, Тоня поняла, что разговаривают их классная дама и инспектриса.
- Алексеева на сколько после уроков оставлена? – спросила Дарья Кирилловна.
- Пока не выполнит все задания, - ответила классная дама.
- Если не сделает выводы, на следующей неделе оставляйте за каждую неудовлетворительную оценку, - сказала Дарья Кирилловна.
«Надо с этим что-то делать, мне нельзя каждый день после уроков оставаться», - подумала Тоня.
Просидев практически до вечера с заданиями, девушка наконец-то пошла домой.
- За что сегодня тебя наказали? – спросила дочь Анна Паисьевна.
- За оценки, - ответила Тоня.
- Показывай дневник, - сказала женщина. Увидев, какие оценки получила дочь, Анна Паисьевна сказала, - Совсем ты, Тоня, совесть потеряла. Разве можно так учиться? Будешь мне теперь каждый вечер показывать свои письменные работы, гулять, Тоня, меньше надо, учебой заниматься. Ты же так раньше не вела себя.
- Не вела, - буркнула Тоня и подумала, - «Раньше у меня было много свободного времени, вот и хватало на учебу».
С нескрываемым волнением ожидая домой прихода отца, Тоня сидела у себя в комнате. Подождав, пока отец переоденется и отдохнет, девушка дала ему дневник на подпись.
- На выходных будешь сидеть дома и выполнять те задания, которые не сделала на неделе, - сказал Степан Аристархович, подписывая дневник дочери.
- Папа, меня для этого в гимназии сегодня оставляли, - ответила Тоня.
- Значит, просто будешь сидеть дома, учить уроки на следующую неделю, - твердо сказал отец, - Хватит гулять, пора уже и за ум браться.
Сидя в своей комнате и делая все задания, которые ей нужно будет выполнить на следующую неделю, Тоня услышала разговор родителей через стену.
- Влюбилась в кого-нибудь, вот на свиданки и бегает, не учится, - сказал Степан Аристархович, - Хватит уже по свиданкам ходить, раз не может совмещать любовь и учебу, пусть занимается только учебой.
«Ладно, пусть думает, что я влюбилась», - решила Тоня и задумалась об Евстигнее.
С одной стороны, девушка смотрела на Евстигнея с каким-то легким обожанием. В мечтах Евстигней брал ее за руку и вел к алтарю. Однако в реальности Тоня часто слышала от Евстигнея то, что нельзя распылять свое внимание на семью, нельзя отвлекаться, нужно думать только о деле. Какое именно дело имел в виду Евстигней, Тоня не уточняла, однако, перестала надевать бусы перед походом на явку и уже не так активно пыталась привлечь к себе внимание молодого человека.

С трудом дождавшись окончания выходных, Тоня с непередаваемым удовольствием помчалась в гимназию.
- Какая-то ты, Тоня, слишком счастливая, - сказала подруге Лариса, - Обычно после выходных все более грустные.
- Лариса, я была счастлива узнать то, что выходные наконец-то окончились, какой толк дома сидеть и скучать? – ответила Тоня.
Радостное настроение девушки окончилось в тот момент, когда учитель математики объявил оценки за прошлую самостоятельную работу.
- Алексеева – двойка, - услышала Тоня и вспомнила, как она весь урок пыталась вспомнить нужные формулы, а потом за пять последних минут каким-то чудом списала у Аллы один пример.
«Иначе бы точно был ноль», - подумала девушка.
По окончанию уроков Тоня уже мечтала, как пойдет домой, как вдруг услышала голос классной дамы:
- Алексеева сегодня остается на час после уроков.
- Софья Ефимовна, так это же двойка за ту неделю, это несправедливо! – возмутилась Тоня.
- Сейчас за поведение оценку снижу, - ответила классная дама, - Вы сегодня остаетесь после уроков на полтора часа, в следующий раз не будете пререкаться.
С нескрываемым раздражением усевшись за парту, Тоня подумала:
«Ладно, буду сейчас делать уроки».
Однако мысль о том, что товарищи остались без нее уже три дня подряд и ждут ее, заставила Тоню, дождавшись того, что классная дама уйдет, собрать свои вещи и побежать на явку.

- Ну ты даешь, Тоня, - удивился Евстигней, - Отчислят же тебя, кто так поступает?
- Вы мне дороже учебы, - ответила девушка, - А если отчислят – появится больше свободного времени, чтобы вам помогать.
- Не боишься, что тогда тебя просто из дома перестанут выпускать? – спросил Евстигней.
- Не боюсь, - ответила Тоня, - Тогда я вообще из дома сбегу.
- Это ты зря так говоришь, - сказал Евстигней, - Так тебя родители кормят, поят, обеспечивают. А так придется самой себя обеспечивать, зачем себе лишние сложности создавать?
- Не нуди, мне еще явно вечером дома что-нибудь выслушивать, - ответила Тоня, - Давай лучше буду вам помогать, что сегодня печатаем?
- Что и вчера, что и неделю назад, - ответил Евстигней, - Пока что ничего нового.

До позднего вечера Тоня просидела на явке, не желая идти домой. Наконец, когда уже стемнело, девушка попрощалась с товарищами.
- Если я куда-то пропала, вы не волнуйтесь, меня просто родители в очередной раз никуда не выпускают, - сказала напоследок Тоня.
Придя домой, девушка хотела наиболее незаметно пробраться в свою комнату, однако, Анна Паисьевна сразу заметила возвращение дочери.
- Тоня, - сказала женщина, - Ты где была?
- Гуляла, - ответила девушка.
- А пока ты гуляла, папу вызывали в гимназию, - сказала Анна Паисьевна, - И очень нехорошо о тебе говорили.
- Что поделать, - ответила Тоня, - Это жизнь.
- Это безрассудство, а не жизнь, - вступил в разговор Степан Аристархович, - У тебя просто нет совести.
- Да, может быть, и так, - сказала девушка.
- Иди в свою комнату, - вздохнул Степан Аристархович, - До завтрашнего дня не смей выходить оттуда.
- Папа, я и без того не обедала, ты что? – удивилась Тоня, не уточняя, что ее кормили на явке.
- Степанида что-нибудь в комнату потом принесет, - ответил Степан Аристархович.

Злясь на весь мир, что ее никто не понимает, Тоня пришла в свою комнату. Вскоре к ней пришла Степанида и принесла ужин.
- Что же вы, Тонечка, учиться не хотите… - вздохнула пожилая женщина, - Выучилась бы я в свое время – явно бы не подносы сейчас носила… Да и работать уже в силу возраста, как все люди, не могу, хорошо, что хоть сюда меня ваш отец взял на нечастую помощь.
- Я хочу, Степанида, чтобы все хорошо жили, и вы в том числе, - ответила Тоня, - Чтобы в таком возрасте вы не подносы носили, а дома сидели и пенсию получали.
- К чему эти несбыточные мечты… - вздохнула женщина и вышла в коридор.
Шаги Степаниды становились все тише. Тоня, не спеша, ела суп, и уже не слышала, как их помощница по хозяйству пришла к Анне Паисьевне.
- Анна Паисьевна, - сказала Степанида, - Жалко Тонечку, не с теми людьми она общается, меня агитировать начала. Вы бы уберегли ее как-нибудь от этой заразы…
- Прямо агитировала? – изумилась Анна Паисьевна.
- Да, агитировала, - ответила Степанида.
- Спасибо за известия, обязательно разберусь, - сказала Анна Паисьевна и, когда Степанида вышла из комнаты, сказала супругу, - И что делать с ней прикажешь?
- Пока сама не осознает, все будет бесполезно, – ответил Степан Аристархович, - Из города ее не увезти – некуда, да и учебный год идет. Каждый шаг контролировать невозможно. Остается только надеяться на Тонино благоразумие. Боялись, что Миша в университете не с тем познакомится, а беда пришла, откуда не ждали. Вот кто думал, что Тоня в гимназии или где она там узнала, все это так близко к сердцу примет.

На следующее утро Тоня услышала за завтраком фразу отца:
- Отчислят из гимназии – из дома никуда не выпущу больше. Заберут в полицию – помогать не буду. Живи как хочешь, другого сказать не могу.
Немного огорчившись от подобных новостей, Тоня пришла в гимназию. На первом же уроке в класс вошла Дарья Кирилловна.
- Алексеева здесь? – спросила женщина.
- Да, здесь, - встала Тоня.
- Если сегодня сразу же после уроков не зайдете в мой кабинет – можете считать себя отчисленной, - ответила инспектриса.
С огорчением сев на свое место, Тоня шепнула Ларисе:
- Злая сегодня Дарья.
- А ты что-то натворила вчера? – спросила Лариса.
- Меня оставили после уроков, а я сбежала, - ответила Тоня.
- Тогда чего удивляешься? – спросила Лариса, - С чего ей быть доброй?
Когда окончились уроки, Тоня, вздохнув, пошла в кабинет инспектрисы.
- И почему же вы вчера сбежали? – спросила Дарья Кирилловна девушку.
Догадываясь, что ее об этом спросят, Тоня так и не смогла придумать ответ на этот вопрос.
- По какой причине вы вчера самовольно покинули гимназию? – спросила инспектриса. Не дождавшись ответа, женщина добавила, - Вы, в конце концов, отвечать на вопрос будете?
- Хотела погулять, - ответила Тоня, понимая, что эта причина даже близко не является уважительной.
- А я, может, хочу вас отчислить, - сказала Дарья Кирилловна, - Но до сих пор не отчисляю.
«Потому что папа в попечительском совете состоит, как Алла говорила, не хотят ссориться», - подумала Тоня.
- Стойте, прямо здесь, у меня на глазах, - сказала инспектриса, - Вот в этом углу.
- Мадам, так сейчас же запрещено на горох ставить, - удивилась Тоня.
- Отчислить точно разрешено, не сомневайтесь, - сказала инспектриса, - Договоритесь до того, что с завтрашнего дня перестанете быть ученицей гимназии.
«Да, лучше помолчать», - подумала Тоня.

Через три часа Тоня возвращалась из гимназии домой. Увидев Ларису с Аллой, гуляющих по улице, Тоня не слишком радостно помахала им рукой.
- Что, только сейчас домой отпустили? - спросила Лариса подругу.
- Да, только сейчас, - ответила Тоня.
- Если тебя из дома выпустят, выходи к нам, - предложила Алла.
- А я спрашивать не буду, - сказала Тоня и подошла к девочкам.
Прогуливаясь с подругами и вспоминая, как им всегда было хорошо вместе, Тоня решила:
«Завтра в гимназию не пойду, якобы по болезни, а сама пойду на явку».
Вдоволь нагулявшись с подругами, Тоня, придя домой, с порога объявила:
- Сначала меня оставили в гимназии, потом гуляла с девочками.
- Понятно, - ответила Анна Паисьевна.
Этим же вечером Степан Аристархович объявил дочери:
- Тоня, если честно, я просто в шоке от твоего поведения. Мне уже доложили обо всем, что творится в гимназии, и единственное, что я могу сказать, так это то, что ты совсем совесть потеряла и мне просто жаль учителей, классную даму и инспектрису. Поэтому если тебя отчислят, я просить за тебя не буду.
- Я буду вести себя прилично, меня не отчислят, - ответила Тоня и, слегка устыдившись, решила изменить свое поведение.

Часть 12

Прошло около месяца. Решив не искать себе лишние проблемы, Тоня перестала ругаться с классной дамой, вела себя максимально корректно, научилась делать письменные уроки на переменах и во время других уроков, начала снова получать пятерки и немало обрадовалась, узнав, что классная дама, скрепя сердце, снова начала ей ставить пятерки по поведению, борясь с желанием придраться к какой-нибудь мелочи и поставить четверку. Родители снова начали радоваться успеваемости дочери и легко закрывали глаза на то, что Тоня практически каждый день куда-то ходит.
- Раз может и учиться, и гулять, пусть гуляет, - сказал супруге Степан Аристархович.
Тем временем, на кружке работа кипела. Во многом благодаря Тоне листовки печатались бесперебойно и девушка начала не только их печатать, но и разносить по адресам.
- Осторожнее, Тоня, не делай глупостей, не попадись никому, - часто говорил напутственное слово девушке Евстигней.
- Хорошо, я постараюсь, - каждый раз с улыбкой отвечала Тоня и шла по адресу.
В один прекрасный день Евстигней сказал Тоне:
- Завтра надо бы не позже часа дня отнести листовки по одному адресу, их дальше передадут, куда надо, уже другие люди.
- Хорошо, значит, я тогда завтра на учебу не пойду, - согласилась Тоня.
Выйдя из дома в обычное время, девушка сразу пошла на явку.
- Будем печатную машинку сегодня мучить? – спросила Тоня Евстигнея.
- Нет, уже достаточно материала, пока что хватит, - ответил Евстигней, - Слишком много материала тоже опасно держать, вдруг обыск будет? А так у нас все культурно, обычная комната, где я живу, печатная машинка, может быть, для личных нужд.
- Тогда давай я свяжу пока что пару салфеток на заказ, - предложила Тоня.
- Если хочешь – вяжи, - ответил Евстигней.
Тоня, как обычно, начала довольно быстро вязать салфетки. Радуясь тому, что ее научила этому в детстве мать, девушка связала пару салфеток.
- Какая у тебя высокая скорость, - удивился Евстигней.
- Так потому что рисунок простой и размер маленький, - ответила Тоня, - Виктор говорил, что эти салфетки охотнее всего покупают, вот и вяжу именно их. Хоть какие-то деньги для нашей типографии, раз я не могу приносить наличные деньги, пусть хотя бы буду работать на наше общее благо.
- Молодец ты, Тоня, - похвалил девушку Евстигней, - На учебе все нормализовалось?
- Да, все хорошо, - ответила Тоня, - Особых проблем нет, получаю, в основном, пятерки, хотя бывают всякие оценки.
Поболтав еще полчаса, Евстигней сказал Тоне:
- Идешь по вот этому адресу. Придешь, постучишь в дверь, спросишь Дарью. Отдашь листовки, намекнешь, что стоит внести хоть небольшое пожертвование. Если денег не даст, сильно не спорь, они и без того нам помогают.
- Хорошо, - ответила Тоня, - Дарью зовут прямо как нашу инспектрису.
Взяв в руки сверток с листовками, Тоня пошла по адресу, который ей сказал Евстигней.
«Надо же, Дарью зовут прямо, как нашу инспектрису», - еще несколько раз подумала Тоня и вскоре пришла к дому.
Подойдя к крыльцу, Тоня не увидела на двери обещанного розового почтового ящика, о котором так часто говорили другие члены кружка.
«Может быть, его сняли?» - подумала Тоня и постучала в дверь.
- Кто пришел? – раздался голос из-за двери.
- Мне бы Дарью увидеть, - ответила Тоня.
- Даша, иди, к тебе пришли, - сказал человек.
- Поесть нормально не дадут, пришла домой на полчаса и сразу гости прилетели, - раздался до безобразия знакомый голос.
«Точно, думала о другой Дарье и пришла к ней в дом…» - пронеслось в голове Тони, - «Это же не сороковой дом, а двадцать четвертый…»
Бросив на крыльце сверток с листовками, девушка побежала прочь.
- Алексеева, стоять! – раздался окрик Дарьи Кирилловны, - Или возвращаешься обратно, или отца вызываю.
«Не надо отца вызывать», - подумала Тоня и вдруг девушке стало страшно.
«Листовки на крыльце забыла…» - пронеслось в голове Тони.
Быстрым шагом Тоня вернулась к дому инспектрисы. Увидев, что женщина взяла в руки сверток, Тоня похолодела.
«Это конец», - подумала девушка.
- Вопрос первый, - сказала Дарья Кирилловна, - Почему вас не было на уроках сегодня.
- Я болела, - ответила заготовленную реплику Тоня.
- Больные не шляются по улицам и не бегают как козы, а лежат дома в постели, - сказала женщина, - Вопрос второй. Что это за сверток и к какой Дарье вы хотели прийти, но ошиблись домом.
- Не знаю, - ответила Тоня, - Меня просто попросили отнести что-то куда-то.
- А давайте посмотрим, что же внутри свертка, - сказала Дарья Кирилловна, - Развязывайте, иначе это сделаю я.
Дрожащими руками Тоня начала развязывать сверток. От волнения девушка не могла ничего сделать и только затянула узел, который стало невозможно развязать.
- Если вы не знаете, что внутри, почему вы так волнуетесь? – с легкой насмешкой спросила Дарья Кирилловна.
- Потому что домом ошиблась, - ответила Тоня.
- Хорошо, развязывайте сверток, я пока что чай допью, - сказала Дарья Кирилловна.
Через десять минут, увидев, что Тоня так ничего не развязала, но уже начала плакать, женщина сказала:
- Давайте ножом разрежем бечевку, раз у вас не получается.
Быстро разрезав нить и развернув оберточную бумагу, Дарья Кирилловна взяла в руки одну из листовок и, прочитав ее, сказала:
- Надеюсь, вы понимаете, что я сейчас вас должна полиции сдать, а лучше жандармерии?
- Дарья Кирилловна, пожалуйста, не надо дело через полицию решать… - дрожащим голосом попросила Тоня, - Откуда я знала, что несла, кому и куда.
На какое-то мгновение поверив Тоне, женщина бросила пачку листовок в печку, закрыла заслонку и сказала дочери:
- Лида, убери со стола, я в гимназию.
Крепко взяв Тоню за ухо, Дарья Кирилловна сказала:
- Пойдем, что ли, в гимназии поговорим.

«Пойдем, что ли, в гимназии поговорим», - пару раз про себя повторила Тоня, - «Значит, без полиции все обойдется».
Плача от стыда за то, что ее вот так за ухо ведут по улице и это видят прохожие, Тоня смотрела себе под ноги, чтобы не видеть ничего вокруг.
Войдя в гимназию, Тоня застыдилась еще больше и, покраснев, подумала:
«Все ведь увидят, как меня привели… Позор будет на всю гимназию…»
Оглядываясь по сторонам и увидев, что к ним спускается классная дама, Дарья Кирилловна сказала женщине:
- Софья Ефимовна, здесь и ваша явная недоработка есть, мы с вами поговорим об этом попозже.
Зайдя в каморку к дворнику, Дарья Кирилловна сказала ему:
- Вот эту ошибку природы выдрать, как при старом уставе секли, а потом пусть идет ко мне в кабинет. Жалеть ее не надо, не за что жалеть.
- И что ты натворила? – спросил дворник, вернувшись с охапкой веток.
- При мне какие-то листовки нашли, не знаю, как они мне попали… - прошептала Тоня.
- Точно, не за что жалеть, - сказал дворник, - Иди сюда, барышня, можешь радоваться, что не полиции попалась.

Буквально вылетев из каморки дворника, Тоня помчалась в туалет и, не сдерживая себя, заревела в голос.
«Позорище», - думала Тоня, - «Влетело как никогда, опозорилась явно на всю гимназию, сейчас отца вызовут… И ладно, если не отчислят, а если отчислят? Что я тогда делать буду?»
Размазывая слезы по лицу, Тоня стояла у раковины и изредка умывалась. Минут через десять в уборную вошла Софья Ефимовна.
- Вот даже сомнений не было, что вы здесь, пойдемте, - сказала классная дама.
Еще раз умывшись и вытерев лицо рукавом, Тоня пошла вслед за женщиной.
- Откуда листовки? – еще раз спросила Тоню инспектриса.
- Не знаю, - ответила Тоня.
- Сейчас вопрос о ее отчислении решается, а она не знает! – возмутилась Дарья Кирилловна, - Где взяла сверток? Он с неба к тебе упал?
Тоня молчала, понимая, что не может выдать Евстигнея.
«Может быть, в полицию не сообщат», - подумала Тоня, - «А я и после отчисления не помру, что-нибудь придумаю».
- Откуда сверток? – еще раз спросила инспектриса, - Как попал к тебе в руки?
«Надо врать, надо выкручиваться», - подумала Тоня. Спустя длительную паузу, девушка сказала, - Я шла в гимназию. Ко мне подошел какой-то незнакомый мне человек и сказал, что нужно не позже, чем к часу дня, передать сюрприз его невесте Дарье. Назвал ее адрес. Я пошла по адресу, но, видать, в голове все перемешалась и я пришла в ваш дом.
- Идите в класс, за вами придут, - сказала Дарья Кирилловна. Когда Тоня ушла, женщина сказала, - Софья Ефимовна, конечно, я доказать не могу, что Алексеева нагло врет, но, как вы понимаете, для полиции доказательств будет маловато. Поэтому ваша задача – сделать так, чтобы этот случай не вышел за пределы гимназии, а в идеале – чтобы его вообще никто не обсуждал. С классом бесед не проводить, с дворником я поговорю, Алексеева до конца недели остается на два часа после уроков. Можете напугать ее возможным отчислением так, чтобы она действительно в это поверила.

Стоя у окна в классе и снова плача, Тоня услышала шаги, приближающиеся к классу.
- Антонина, - сказала Софья Ефимовна, - Вот знали бы вы, каких трудов мне стоило убедить Дарью Кирилловну не отчислять вас именно сегодня!
«Меня оставляют учиться!» - обрадовалась Тоня.
- Если вы не сделаете соответствующих выводов, ваши следующие проступки буду рассматривать как личное оскорбление и неуважение к тому, что я для вас сделала, - сказала Софья Ефимовна, - Ноль по поведению и то, что вас оставляют до конца недели на два часа после уроков – сказочное везение относительно того, что вы сегодня натворили.
- Да, мадам, хорошо, спасибо, - поблагодарила женщину Тоня.

Придя домой, Тоня не хотела ничего говорить родителям.
«Наверное, папе уже обо всем сообщили», - подумала девушка, - «Папа сам начнет этот разговор».
И действительно, Степан Аристархович, вернувшись домой, сразу же захотел поговорить с дочерью.
- Ну что, Тоня, допрыгалась? – спросил мужчина, - Попалась с листовками? Это, рано или поздно, должно было случиться. Твое счастье, что без полиции и жандармерии дело обошлось, что тебя просто выдрали в гимназии. Ты хоть представляешь, какой это позор на всю гимназию?
- Представляю, - вздохнула Тоня.
- Если ты после этого дня не прекратишь страдать глупостями, я не представляю, что может на тебя повлиять, - сказал Степан Аристархович.

На следующий день Тоня пришла на уроки. Меньше всего девушке хотелось, чтобы о вчерашнем эпизоде кто-либо узнал. Собрав всю волю в кулак, Тоня села за парту.
- От папы вчера за прогул попало? – спросила подругу Лариса.
- Да, - соврала Тоня.
- Мы с Аллой видели, как тебя Дарья по улице за ухо тащила, видать, ей попалась?
- Да, попалась, - вздохнула Тоня.
После окончания учебного дня и отсидев свои два часа в классе, Тоня пришла к Евстигнею.
- Евстигней… - сказала девушка, - Прости меня…
- За то, что ты домом ошиблась? – спросил Евстигней, - Да ладно, всякое бывает. Хорошо еще, что ты к вашей инспектрисе домой пришла, а не в дом кого-нибудь из полиции.
- А откуда ты все знаешь? – удивилась Тоня.
- Жоржик шел по улице и случайно увидел, как ты пыталась от вашей Дарьи убежать, - ответил Евстигней.
- Евстигней, пожалуйста, прости меня, но я не могу больше сюда приходить… - сказала Тоня, вытаскивая монеты из кармана, - Вот два гривенника, вам на типографию, больше ничего нет. И даже дело не в родителях, не в Дарье, не в том, что мне потом в гимназии попало… У меня сейчас такое на душе творится, мне нужно хотя бы месяц побыть наедине с собой. Может быть, отметки пока что исправить, но даже не это, дело в том, что я должна понять, как дальше жить… Вот только как я буду жить без тебя?
Робко подойдя к молодому человеку, Тоня обняла Евстигнея и прижалась щекой к его груди.
- Если захочешь – найдешь меня, где живу – знаешь, - прошептала Тоня.
- Найду, Тоня, найду обязательно, - сказал Евстигней, сначала целуя девушку в макушку, потом в щеку, а потом в губы.

Часть 13

Последующие недели Тоня просидела дома, практически никуда не выходя. Девушке было больно от того, что она попрощалась с Евстигнеем, однако, пока что приходить на кружок она не могла – что-то в душе не пускало ее.
Тоня иногда гуляла с подругами, много времени проводила за книгами.
- Выдрали ее в гимназии – шелковая стала, - сказал Степан Аристархович, глядя на дочь, - Не дураки, видать, прошлый устав сочиняли, может, и зря его сменили.
Несколько следующих недель Софья Ефимовна находила, к чему придраться в поведении девушки, однако, вскоре снова начала ставить Тоне заслуженные пятерки. Четверть Тоня окончила с тройкой по поведению и всеми остальными пятерками.
- Софья Ефимовна, может быть, вы исправите Алексеевой тройку хотя бы на четверку? – спросил классную даму учитель математики, - Как-то жалко человеку аттестат портить.
- Она на четверку не вела себя, - ответила Софья Ефимовна.
Многие учителя тоже не понимали этой принципиальности классной дамы, поэтому уже начали приходить к инспектрисе.
- Дарья Кирилловна, может быть, не стоит портить Алексеевой аттестат, она легко на медаль может претендовать, - подходили учителя к женщине. Наконец, решив, что не стоит выносить сор из избы, а Тоня ведет себя снова примерно, Дарья Кирилловна сказала классной даме:
- Под свою ответственность исправляю Алексеевой тройку по поведению на четверку. Незачем плодить слухи. Девушка снова начала вести себя примерно.
Это известие мало обрадовало Тоню, девушка до сих пор была в некотором расстройстве из-за того, что она вынуждена была прекратить встречи с Евстигнеем. Видя то, что дочь сама не своя, Анна Паисьевна решила поговорить с Тоней.
- Тонечка, - сказала женщина, - Я понимаю, тебе стыдно за все, что произошло, но это же не повод так изводить себя. Ты сделала правильные выводы из ситуации, так все, хватит мучить себя.
- Я с любимым человеком рассталась, - решила сказать правду Тоня, - Поэтому и переживаю.
- Так тоже в жизни бывает, не надо слишком печалиться, - ответила Анна Паисьевна, - Все будет хорошо, все наладится.
- Я думаю, Тоня не столько из-за кружка, сколько из-за молодого человека так ужасно вела себя что дома, что в гимназии, - сказала вечером мужу Анна Паисьевна, - Но ничего, все наладится, найдет себе нового кавалера. Или мы с кем-нибудь познакомим потом.
Тоня продолжала безучастно относиться к всему происходящему. Гуляя с подругами и делая вид, что у нее все хорошо, девушка вдруг увидела Евстигнея, который шел к ней с цветами.
- Тонечка, может, теперь со мной погуляешь? – предложил молодой человек Тоне.
- С удовольствием, - сразу повеселела Тоня.
«Но почему он не мог сразу меня найти», - подумала девушка.
Будто прочитав ее мысли, Евстигней сказал:
- Не приходил к тебе сразу, потому что не хотел встречаться с твоими родителями – вдруг бы они меня не приняли? Да и вообще, ты же говорила, что в твоей душе должно все улечься.
- Да, говорила, - ответила Тоня, - Поэтому, пока я не решу, нужен ли мне этот кружок, или не нужен, я туда больше не пойду.
- И не надо, - улыбнулся Евстигней, - Пойдем лучше в кофейню, посидим там.
- Гимназисткам нельзя посещать подобные заведения, - улыбнулась в ответ Тоня, - Но ради тебя можем и сходить.

Приятно проведя время в кофейне и не попавшись никому на глаза, Тоня возвращалась домой. Увидев, что дочь возвращается с цветами и счастливая, Анна Паисьевна сказала Тоне:
- Вот видишь, все наладилось.
- Да, наладилось, - ответила девушка.
- А кто твой кавалер? – спросил дочь Степан Аристархович.
- Торговец пирожками, - честно ответила Тоня, - Девятнадцать лет.
- Если хочешь, можешь пригласить его домой, посидим, поговорим, чаю попьем, - предложил Степан Аристархович.
- Да, как-нибудь обязательно его приглашу, - согласилась Тоня, - Надо познакомиться вам чуть поближе.

Часть 14

Незаметно наступил ноябрь. Тоня все так же вела себя идеально, показывала образцовое поведение и снова девушку начали ставить в пример остальным.
- Ладно, Софья Ефимовна, пусть Алексеева живет с четверкой по поведению за первую четверть, может быть, учителя и правы, незачем человеку аттестат портить, - сказала Дарья Кирилловна классной даме, - Она явно признала свои ошибки и сделала выводы.
- А, может быть, она действительно не знала, что несет? – предположила Софья Ефимовна, - Всякое может быть.
- Нет, Софья Ефимовна, я видела реакцию Алексеевой, она знала, что несет, ну или, по крайней мере, догадывалась. А сейчас просто признала свои ошибки и начала вести себя подобающе.

Тем временем, Тоня начала активно встречаться с Евстигнеем. Девушка ничего не говорила на тему кружка, Евстигней тоже предпочитал молчать. Разговаривая о всякой ерунде, молодая пара проводила много времени вместе.
- Тонечка, помнишь, ты говорила, что надо бы познакомить нас с твоим кавалером? – как-то сказала дочери Анна Паисьевна, - Приглашай его к нам домой в эти выходные. Посидим, поговорим.
- Хорошо, мама, - согласилась Тоня, однако, на душе девушки стало неспокойно: не будут ли родители задавать ее избраннику лишние вопросы, не затронут ли тему кружка, что ответит Евстигней на эти реплики, если они все-таки прозвучат.
В очередной раз прогуливаясь со своим любимым человеком, Тоня сказала Евстигнею:
- Может быть, придешь к нам в это воскресенье? – предложила Тоня, - Посидим с родителями, поговорим обо всем на свете.
- Знаешь, Тоня, я не против, - подумав, ответил Евстигней, - Только в качестве кого меня приглашают?
На этот раз пришла очередь задуматься Тоне.
- Наверное, в качестве человека, с которым я провожу много времени, хорошего друга, - спустя длительную паузу ответила девушка.
- Хорошо, приду в качестве хорошего друга, - улыбнулся Евстигней.
- Может, тебя надо было в качестве жениха позвать? – вдруг осенило Тоню, - А ты сейчас обиделся, услышав про друга.
- Нет, Тоня, в качестве жениха меня звать пока что не стоит, - ответил Евстигней, - Потому что сразу начнутся вопросы: а что вы, дети, думаете дальше делать, а не хотите ли свадьбу летом?
- Кстати, а что ты думаешь насчет свадьбы? – улыбнулась Тоня.
- Ничего не думаю, эту тему я пока что не готов обсуждать, - ответил Евстигней, - Знаешь же прекрасно, что жалование у меня скромное, большую его часть я трачу на типографию, содержать жену пока что не смогу, искать более высокооплачиваемую работу нет смысла: пирожковая – наше прикрытие и работать там можно спустя рукава, а в лавке у хозяина такой номер не пройдет.
Видя, как немного огорчилась Тоня, Евстигней спросил девушку:
- А что ты, Тоня, думаешь насчет свадьбы?
- Скажу честно, - ответила Тоня, - Еще год-два, возможно, родители не будут обсуждать со мной эту тему, решат, что еще рано, нужно сначала учебу окончить, подождать немного. А потом начнут искать женихов по своим друзьям да знакомым. Годам к восемнадцати найдут какую-нибудь пару, которая будет мне не противна, и все, можно будет сундуки с приданым готовить на выход. А, сам понимаешь, жить с любимым человеком приятнее, нежели просто с тем, кого тебе нашли.
- Тоня, так у нас же еще как минимум год впереди, - подумав, сказал Евстигней, - А я буду к вам иногда заходить в гости, может быть, твои родители подумают, что я и есть твой жених и не будут никого тебе подыскивать. А потом что-нибудь вместе придумаем: и со свадьбой, и с жалованием.

В ближайшее воскресенье Евстигней пришел домой к Тоне. Несмотря на то, что разговор был довольно непринужденным, Тоня сидела как на иголках и боялась, что тема беседы зайдет не туда.
- Евстигней, а как вы познакомились с Тоней? – спросила Анна Паисьевна молодого человека.
Мгновенно побледнев, Тоня подумала:
«Соври что-нибудь убедительное, не говори про кружок».
Однако Евстигней будто ждал этого вопроса, поэтому, не задумываясь, ответил:
- Тоня пришла к нам в пирожковую, я сразу обратил на нее внимание. Перекинулись парой слов, потом она ушла. Потом встретились в пирожковой еще пару раз, а потом уже как-то так получилось, что начали более тесно общаться.
- Теперь я окончательно понимаю, Тоня, зачем ты у нас с папой деньги просила на всякую ерунду - в пирожковую ходила, - ответила Анна Паисьевна.
«Мама думает, что я деньги на пирожковую просила, пусть думает», - с облегчением выдохнула девушка, - «Это, как раз, был тот период, когда я деньги на всякую ерунду по первости просила, желая как можно больше денег принести в типографию».

- Хороший у тебя кавалер, Тоня, - сказала вечером дочери Анна Паисьевна, - Вежливый, воспитанный. Ему бы работу сменить – и вообще цены не будет.
- Все еще впереди, - скрывая волнение, ответила Тоня, - Папа же сам всегда говорит, что сразу многого добиться трудно, нужно начинать постепенно.
Когда разговор перешел на другую тему, девушка с облегчением подумала:
«Хорошо, что эта встреча прошла без проблем, ни Евстигней не начал ничего говорить про кружок, ни родители не спросили ничего, на что он не смог бы сходу ответить».
На следующий день, встретившись с Евстигнеем, Тоня сказала молодому человеку:
- Понравился ты родителям, ничего плохого о тебе не говорили.
- Не зря я заранее отрепетировал ответ на вопрос, где мы с тобой познакомились, - ответил Евстигней, - Кстати, я тебя сразу предупреждал, что твои вечные просьбы у родителей денег на все на свете не могут остаться незамеченными. Ладно, твоя мама окончательно убедилась в мысли о том, что ты покупала пирожки, чтобы чаще видеться со мной, а если бы узнала правду? Вот так спокойно пить чай в вашем доме мне бы не пришлось.
Пройдя пару раз по улице туда и обратно, Евстигней предложил Тоне:
- Пошли, что ли, в кофейню.
- Пошли, - согласилась Тоня.
Сидя за столиком и обсуждая недавний случай в гимназии, как одна из Тониных одноклассниц опоздала на урок и пыталась незаметно проскользнуть в класс, но запнулась на входе и рассыпала все свои тетради по полу, девушка вдруг взглянула в окно и сказала:
- Проверка идет, надо бы мне куда-то спрятаться.
Быстро выскользнув из-за стола и встав за дальнюю вешалку с одеждой, Тоня боялась лишний раз вдохнуть. Увидев, что Дарья Кирилловна бегло оглядела сидящих в кофейне и вышла, Тоня с непередаваемым облегчением села за столик к Евстигнею.
- Инспектриса заглядывала? – спросил молодой человек.
- Да, - ответила Тоня, - Увидела бы меня здесь – и после уроков бы завтра оставила, и разрешение на поход в театр не дала бы. И не пошли бы мы с тобой послезавтра никуда.
Вдруг в кофейню снова вернулась Дарья Кирилловна.
- Алексеева, вот не сомневалась, что это вы за вешалкой стояли, - сказала женщина, - Задумка уровня первоклассницы. Завтра в гимназии обязательно поговорим на эту тему.
- Ну и ладно, даже если будет одна четверка по поведению, меня это вполне устроит, - сказала Тоня Евстигнею, когда инспектриса вышла из кофейни, - А вот с театром обидно получилось, спектакль интересный ожидается.
- С черного хода зайдем, - улыбнулся Евстигней, - Это не проблема.
- Проблема будет, если она нас после театра увидит, - ответила Тоня.

На следующий день Тоня совершенно не удивилась, когда в класс вошла Дарья Кирилловна и, взяв у девушки дневник, написала там замечание.
- После уроков останетесь на час, - сказала женщина.
- Тоня, ты чего натворила, - шепотом спросила Лариса подругу, которая разглядывала свой дневник.
- Читай, тут все написано, - ответила Тоня и пододвинула дневник Ларисе.
- Ходила в кофейню, - прочитала Лариса, - С Евстигнеем, что ли?
- А с кем же еще? – удивилась Тоня, - Мне больше не с кем ходить туда.
- Попрошу тишины, - сказал учитель, постучав указкой по столу, - Все свои вопросы обсудите на перемене.
Замолчав, Тоня подумала:
«Ну и ладно, час – это немного, посижу».
Вернувшись домой позже обычного, Тоня услышала вопрос матери:
- Что произошло?
Молча показав дневник, девушка подумала:
«За это ругать не будут».
- Ну ладно, ничего страшного, сходила с Евстигнеем и сходила, отсидела час после уроков и отсидела, - сказала Анна Паисьевна, - Только не ходите больше в кофейню, раз это не разрешено.
- Хорошо, - ответила Тоня.
Степана Аристарховича тоже оставила равнодушным эта запись в дневнике дочери, поэтому окончательно успокоенная Тоня, встретившись с любимым человеком, сказала Евстигнею:
- Все было, как я и говорила. Замечание, оставили после уроков, в театр официально не пустят, я не сомневаюсь. Но хотя бы я освежила в памяти правила поведения, а то уже и забыла, что нельзя разгуливать по кофейням.
- Так мы пойдем в театр через черный ход или снова будешь вести себя как примерная ученица? – спросил девушку Евстигней.
- Пойдем, - улыбнулась Тоня, - Театр я люблю.

Без особых проблем пробравшись в здание театра и так же легко выйдя на улицу, Тоня сказала Евстигнею:
- Вот мы Дарью и обдурили. Я даже не просила ее дать мне разрешение на поход в театр, не пришлось слушать отказ.
- И не стыдно тебе? – улыбнулся Евстигней.
- Не стыдно, - ответила Тоня, - Стыдно с учителями ругаться, а просвещать себя – дело нужное.
- Может, тогда в следующий раз на нежелательную пьесу сходим? – лукаво спросил Евстигней.
- Тогда точно Дарье попадемся, она наверняка нас заметит, - ответила Тоня.
Отойдя на менее освещенную часть улицы, девушка почувствовала, что Евстигней положил ей руку на талию. Наслаждаясь моментом и боясь спугнуть молодого человека, Тоня сначала молчала, а потом, не выдержав, обняла Евстигнея. Почувствовав, что молодой человек целует ее в щеку, а потом шею, Тоня слегка засмущалась и сказала:
- Ты ошибся, губы выше, тут просто темно…

Часть 15

Последующие несколько дней Тоня с нескрываемым блаженством вспоминала тот самый случай на улице и слегка витала в облаках.
- Тонька, ты контрольную решать будешь? – толкнула в бок подругу Лариса, - Десять минут осталось.
Вернувшись из царства мечты на землю, девушка с некоторым беспокойством ответила:
- Буду, только что я успею решить за десять минут?
- Списывай у Зинки, она удачно сидит, можно что-нибудь скатать, - прошептала Лариса, - У меня другой вариант.
- А Зинка лучше, чем на тройки, контрольные не пишет, у нее опасно списывать, - ответила Тоня, - Пусть Алла перепишет все на листочек да передаст мне.
Учитель математики заметил, как по классу путешествует листок с ответами. Перехватив его и, не читая, выбросив, Степан Сергеевич увидел, что Тоня усиленно смотрит по сторонам, и сказал девушке:
- Контрольную Алексеевой не приму, будете писать другой вариант в одиночестве после уроков.
Обрадовавшись, что неизбежная плохая оценка за пару выполненных заданий ее миновала, Тоня с радостью начала решать вариант, однако, вскоре снова начала вспоминать их поцелуй с Евстигнеем и пустилась в мечты.
- Алексеева, вы почему домой не идете? – спросила девушку заглянувшая в класс Софья Ефимовна.
- Контрольную переписываю, - ответила Тоня.
- А со стороны кажется, что вы сидите за партой и смотрите в стену, - ответила классная дама.
Снова вернувшись в реальность, Тоня быстро решила контрольную и понесла ее учителю.
- Минус один балл за то, что писали не со всеми, - сказал Степан Сергеевич, - Садитесь, быстро при вас проверю.
Пробежав глазами по ответам Тони и отметив, что все задания решены правильно, а некоторые из них выполнены способами, выходящими за рамки гимназической программы, Степан Сергеевич сказал:
- Контрольная выполнена на достойном уровне, не могу снизить оценку до четверки. Вы откуда узнали эти способы решения задач?
- Учебник брата от скуки читала, - ответила Тоня.
- А почему тогда вы пытались списать сегодня днем? – спросил учитель.
- Задумалась о своем, а когда очнулась – уже было поздно решать, мне бы не хватило времени, - ответила девушка.
Обрадовавшись тому, что учитель даже не стал снижать ей оценку, Тоня быстро полетела домой.
- Тоня, мы с папой сегодня пойдем к Мироновым, - сказала Анна Паисьевна дочери, - Вернемся поздно. Ты нас не теряй.
- Хорошо, - ответила девушка.
Едва дождавшись того, что родители уйдут из дома, Тоня помчалась к Евстигнею.
- Сегодня мы можем подольше погулять, - сказала девушка, - Мама с папой ушли к Мироновым.
- Может быть, в мезонин поднимемся? – предложил Евстигней Тоне.
- Нет, - ответила девушка, - Там мне все о кружке напоминает, я не готова пока что туда идти. Да и вообще, не очень прилично барышне идти домой к кавалеру. Может быть, лучше ты ко мне придешь домой?
- А это, разумеется, верх приличия, - улыбнулся Евстигней, - Но я не против.
- В своей половине дома Миша с Людой и детьми есть, поэтому нам шуметь не стоит, - сказала Тоня.
- Сейчас, давай подождем Жоржика, пусть он пирожками торгует, а мы пойдем гулять, - ответил Евстигней.

Вдоволь нагулявшись по улицам, Евстигней предложил Тоне:
- Может быть, сходим сегодня в театр через черный ход?
- Сегодня Дарья точно будет ходить с проверкой, пьеса-то нежелательного характера, - ответила Тоня, - Это если тебе ничего не будет, ты можешь ходить, куда хочется, а мне попадет за эту постановку.
- А мы не будем Дарье на глаза попадаться, - сказал Евстигней.
- Ладно, убедил, - ответила Тоня, - Авось пронесет. А если не пронесет – ну посижу в классе после уроков, не исключат же.
Посмотрев спектакль и выйдя на улицу, девушка сказала своему спутнику:
- И не понимаю я, почему этот спектакль считают нежелательным? Обычная постановка, мало отличается от других.
- А это сделано для того, чтобы пробудить у гимназистов интерес к театру и заставить их пойти туда, - ответил Евстигней, - Других вариантов у меня нет.
- Самое главное, что мы Дарье не попались, - сказала Тоня, - Но в следующий раз пойдем, как нормальные люди, через парадный вход и с разрешением, я предпочитаю более спокойные походы в театр.
- Хорошо, - согласился Евстигней.
Обняв своего любимого и не желая отпускать его, Тоня услышала фразу Евстигнея:
- Тонечка, пошли ко мне домой.
- Пошли, - ответила Тоня, - Только не в мезонин, а в пирожковую, все равно там никого нет.
- Хорошо, - согласился Евстигней.
Придя в пирожковую, не включая свет, Тоня и Евстигней долго обнимались. Девушка чувствовала, что молодой человек расстегивает платье, опускает руки все ниже, но не хотела его останавливать. Почувствовав, что платье упало на пол, Тоня сделала шаг в сторону, чтобы ничего не мешалось под ногами, и поцеловала Евстигнея в губы. Заметив, что молодой человек опускается все ниже и уже скользит по ее плечам, Тоня решила остановить Евстигнея.
- Не надо, это уже лишнее…
- Хорошо, - удивленно ответил молодой человек. Видя, что Тоня снова начинает его целовать, Евстигней недоуменно спросил девушку, - Тоня, извини за откровенность, а что ты от меня хочешь?
- Не знаю, - честно ответила девушка, - Только не надо в шею целовать, мне сразу неудобно становится.
И снова пара начала объятия и поцелуи.
- Тоня, может, в кроватку перейдем? – предложил Евстигней девушке.
- Папа узнает – выдерет сразу же, - ответила Тоня. Немного помолчав, девушка сказала, - Но я ему не скажу и ты тоже не скажешь.
Казалось, девушка потеряла чувство времени. Минуты и часы летели незаметно и, окончательно выбившись из сил, девушка уснула в объятиях любимого.
Проснулась Тоня от того, что в окно пирожковой начали пробиваться первые лучи солнца. Взглянув на часы, девушка обомлела.
«Почти восемь утра…» - подумала Тоня, - «В гимназию мне сейчас бежать или домой, пока родители меня не потеряли и в полицию не сообщили?»
Решив, что все вопросы с гимназией она решит потом, а сейчас главное, чтобы дома никто не волновался, Тоня начала одеваться. Быстро собрав разбросанные по первому этажу вещи, девушка сказала уже проснувшемуся Евстигнею:
- Если меня запрут дома, ты не удивляйся.
- Все обойдется, - попытался успокоить Тоню молодой человек.
Придя домой, Тоня увидела, как Анна Паисьевна, немало обеспокоенная ее отсутствием, бросилась обнимать дочь.
- Вернулась, Тонечка, вернулась, - вытерев слезу, сказала женщина, - Пошли скорее в комнату.
Медленно идя по коридору, девушка услышала реплики матери:
- Тонечка, только папу не волнуй дополнительно, не заставляй его переживать. Не ругайся с ним, просто поговорите.
- Тоня, - сказал Степан Аристархович девушке, когда она вошла в комнату, - Бери стул, садись напротив меня.
Молча взяв стул, Тоня села, как ей велел отец.
- Тоня, расскажи, где ты была? – спросил Степан Аристархович дочь.
Из головы девушки сразу же вылетели идеи о том, чтобы сказать, что она ночевала у Ларисы, что они делали уроки допоздна, а потом Тоня испугалась идти домой, опасаясь разбойников. Краем глаза взглянув в зеркало в пирожковой, девушка видела, что она и непричесанная, и выглядит не очень пристойно.
- Тоня, подойди к зеркалу, посмотри на свою прическу, на шею, на платье, а потом садись обратно и скажи, где ты была этой ночью, - не выдержав молчания, все так же спокойно сказал Степан Аристархович.
Подойдя к зеркалу, Тоня увидела, что она растрепана, на шее слабо выраженный след от поцелуя, а платье грязное и мятое, из-за того, что по нему топтались вчера. Поняв, что врать бесполезно, девушка села обратно на табуретку и сказала отцу:
- Вчера вечером я пошла к Евстигнею в пирожковую, потом устала там и случайно уснула.
- Хотя бы хватило мужества признаться, - вздохнул Степан Аристархович, - А мы с мамой, не увидев тебя дома, испугались, переживали. Уже в полицию готовы были заявлять о том, что дочь пропала. Ты только подумай, какой позор был бы, если бы тебя полиция из чьей-то постели вытянула… В общем, Тоня, какая тебе гимназия сегодня, ты себя в зеркало видела? Так уж и быть, в первый и последний раз я напишу записку, что ты приболела, и отнесу ее в гимназию вашей классной даме. Тебе не понять, как мы с мамой за тебя переживали, вот так взять и пропасть…
Тоня сидела, красная от стыда и готовая провалиться сквозь землю.
- Пошли, Тоня, - взял за руку дочь Степан Аристархович.
Полная недоумения, девушка вышла за руку с отцом из дома.
- Пальто и платок возьми, холодно же, - сказал Степан Аристархович.
До сих пор ничего не понимая, Тоня надела пальто и набросила платок на голову. Придя с дочерью к сараю, Степан Аристархович сказал Тоне:
- Посиди, Тоня, поостынь. И я поостыну пока что, вечером еще раз поговорим, когда у меня в душе все уляжется…

Часть 16

Не сказать, чтобы Тоне было холодно сидеть в сарае – в помещении было довольно тепло и девушка даже расстегнула пальто, чтобы не было слишком жарко, Тоне было невыносимо обидно.
«В сарае запер…» - думала Тоня и вытирала слезы, - «В сарае… Даже не в комнате».
Вскоре на смену обиде и слезам к девушке пришло чувство голода.
«Вообще уже давным-давно завтракать пора», - подумала Тоня, - «Я ведь вчера ничего ужасного не совершила, это ведь было вполне естественно…»
Порадовавшись хотя бы тому, что отец прикрыл ее перед классной дамой, ведь визит в гимназию в непристойном виде не ускользнул бы от внимания Софьи Ефимовны, Тоня немного успокоилась.
Вскоре к дочери пришла Анна Паисьевна.
- Перекуси, Тоня, - спокойно сказала женщина, протягивая Тоне тарелку с пирожками и чашку чая, - И папу не надо волновать, он всю ночь не спал, из-за тебя переживал.
Молча съев пирожки и запив их чаем, Тоня поблагодарила мать.
- Папа к вечеру успокоится и все решится миром, подожди, - сказала Анна Паисьевна.
Глядя вслед уходящей матери, Тоня подумала:
«Так все переживают, будто я ограбила кого-то. А что я сделала? Да ничего такого ужасного, если уж на то пошло… Ну неправа была, но не настолько же».
Разглядывая стены сарая и вспоминая, как когда-то давно она чуть было не устроила здесь пожар, Тоня ходила взад-вперед по помещению.
«Скучно…» - подумала девушка, - «Даже книжку не почитать».
Ближе к обеду дверь сарая открылась. Увидев отца, Тоня не испытала практически никаких эмоций.
- Не могу, Тоня, - сказал Степан Аристархович, - Не могу работать, зная, что у меня дочь сидит на холоде и полуголодная.
Сев рядом с Тоней, мужчина сказал:
- Тоня, ты хоть представляешь, что ты натворила-то? Ладно, отбросим всю эту церковную чепуху, не будем сейчас о грехе говорить – не в церкви же. Ты чисто с практической точки зрения подумай, ну кто тебя потом замуж возьмет? Когда ребеночек родится? Вот ты уверена в порядочности своего Евстигнея, в том, что он на тебе женится, если он тебе такое решил предложить?
Расплакавшись больше от того, что отец начал бесполезный разговор и не понимает ее чувства, чем от какой-то неловкости, Тоня закрыла лицо руками. Решив, что дочери стыдно от содеянного, Степан Аристархович сказал Тоне:
- К чему плакать, если дело уже сделано… Сделанного не воротишь.
- Не воротишь… - повторила девушка.
- Ладно, Тоня, надо жить дальше, найдем выход и из этой ситуации, - сказал Степан Аристархович. Еще немного помолчав, мужчина сказал, - Пару дней дома посидишь, отлежишься, потом надо будет с Евстигнеем поговорить. Ложись на лавку.
- Папа, ты чего? – удивленно спросила Тоня, хотя догадывалась о подобном развитии событий, - Ты же говорил, что надо жить дальше, найдем выход из ситуации.
- Да, Тоня, найдем, - ответил мужчина, - Сначала выдеру тебя, а потом найдем.
- За что? – продолжила удивляться Тоня.
- За то, что дома не ночевала, нас с мамой разволновала, семью опозорила, - ответил Степан Аристархович, - Ложись, Тоня.
Поняв, что все разговоры будут бесполезны, девушка перестала спорить и решила подчиниться воле отца.

Отлежавшись некоторое время на лавке, Тоня встала и потихоньку пошла домой.
«Да, я, конечно, догадывалась, что от папы попадет, но ни за что в жизни бы не подумала, что он плетку в руки возьмет…» - подумала девушка.
Придя в комнату и улегшись на кровать, Тоня расплакалась.
«Да не пройдет у меня ничего за пару дней, как я в гимназию потом пойду?» - подумала девушка, - «Это уже не первый класс, стоять у подоконника будет просто стыдно».
Вечером к окну Тони пришел Евстигней.
- Тебя дома заперли? – спросил молодой человек Тоню.
- Нет, Евстигней, мне просто не хочется выходить, нехорошо себя чувствую, - ответила девушка.
- Я думал, ты шутила, когда говорила, что папа тебя выдерет, - удивленно сказал Евстигней, - Ни за что в жизни бы не подумал, что так действительно может произойти.
- Я тоже не думала, что он плетку в руки возьмет, - ответила Тоня.
- Ничего себе… - еще больше удивился Евстигней, - Может быть, мне стоит прийти к тебе домой как жених? Раз все так получилось.
- Как хочешь, дело твое, - отмахнулась Тоня, - Мне сейчас не до этого.
- Когда захочешь меня увидеть – скажешь, - сказал Евстигней.
- Евстигней, ты неправильно меня понял, я тебя хочу видеть всегда, - ответила Тоня, - Вот только обсуждать вопросы свадьбы именно сейчас у меня нет настроения.
- Все настолько серьезно, что ты уже о свадьбе заговорила? – спросил Евстигней.
- Да, - вздохнула Тоня, - Если меня сейчас быстренько куда-нибудь сплавят замуж, лишь бы вышла, я не сильно удивлюсь.
- Понятно, - ответил Евстигней, - В это воскресенье твои родители дома будут?
- Скорее всего, - сказала Тоня, - Кстати, к воскресенью они точно успокоятся, можно будет нормально поговорить о будущем.

Пролежав практически не ставая два дня дома, в пятницу с утра Тоня начала собираться в гимназию. След от поцелуя на шее уже полностью сошел, а о своей второй проблеме девушка предпочитала не думать.
- Чем болела? – спросила подругу Лариса, - Мы все тебя прямо потеряли.
- Неудачно упала на мягкое место, хоть пару дней дома отлежалась, - ответила Тоня, - Сегодня как-нибудь поучусь, а там уже и выходные.
- Это да, скользко на улицах, - подтвердила Лариса, - Я сама сегодня чуть было не упала.
«И правильно, что поверила», - подумала Тоня, - «Это хорошо, что мне не пришлось ничего рассказывать о том, что было на самом деле».
Сославшись на неудачное падение на улице, простояв все уроки у окна и видя, что учителя ей верят и в чем-то сочувствуют, Тоня возвращалась домой в предельно радостном настроении.
«Хотя бы в гимназии не было ни лишних вопросов, ни косых взглядов», - подумала Тоня, - «А в воскресенье придет Евстигней и мы что-нибудь придумаем на тему нашего будущего, может быть, он сможет родителей успокоить».
Отказавшись от прогулки с подругами под предлогом не самого лучшего самочувствия, Тоня сразу же вернулась домой.
Вечером раздался стук в дверь.
- Кто пришел? – спросила Анна Паисьевна и сказала домочадцам, - Вроде, никто сегодня не должен приходить.
- Гости, - раздался голос Евстигнея.
«Решил сегодня прийти», - подумала Тоня, - «Интересно, о чем будет с родителями разговаривать».
Увидев, что молодой человек пришел с цветами и вручил скромные букеты и Тоне, и Анне Паисьевне, Тоня обрадовалась и поставила цветы в воду.
- Тоня, ты куда ушла, без тебя говорить нет смысла, - сказал Евстигней. Дождавшись того, что Тоня вернется в комнату, молодой человек сказал, - Тоня, выходи за меня замуж.
Опешив от подобной новости, девушка не знала, что ответить.
- Ты согласна или думать будешь? – вывел из задумчивости Тоню голос Евстигнея.
- Конечно, согласна! – обрадованно сказала девушка и поцеловала Евстигнея в щеку.
Поговорив остаток вечера о какой-то ерунде, Евстигней засобирался домой.
- Тоня, если хочешь – проводи своего кавалера, может быть, вам есть о чем поговорить, - сказала Анна Паисьевна.
- Хорошо, - согласилась девушка. Выйдя на улицу, Тоня спросила Евстигнея, - Ты меня вправду замуж позвал или это просто для того, чтобы родители хотя бы до лета меня не трогали?
- Вправду, - ответил Евстигней, - Придумаем, как жить, найдем средства. Я тут два дня думал, а вдруг действительно ребенок будет? Нехорошо ему будет не в браке родиться.
- Нехорошо, - согласилась Тоня, - А когда свадьбу будем устраивать? Летом или раньше?
- Еще не знаю, - ответил Евстигней, - Надо будет подумать.

Часть 17

Мысль о том, что она стала невестой, радовала Тоню. Девушка еще не знала, в какой месяц и день будет их с Евстигнеем венчание, однако, осознание того, что уже летом она станет женой Евстигнея, воодушевляло Тоню. Иногда девушка задумывалась о том, не жалеет ли ее избранник о своем неожиданном предложении, однако, придирчиво оценив ситуации и проанализировав слова и поступки Евстигнея за последние несколько недель, Тоня сделала вывод, что ее суженый считает недавнюю ситуацию толчком к их венчанию, которое он, с одной стороны, хотел и до этого, но, с другой стороны, не решался на него из-за своего маленького жалования и юного возраста.
Однако уже в начале января 1875 года Тоня поняла, что со свадьбой тянуть не стоит. Непроходящая тошнота по утрам недвусмысленно намекала девушке о том, что родители, когда говорили о возможной беременности, не шутили.
- Бросай учебу, ну ее, - сказал Евстигней невесте, узнав о подобной новости, - Зачем тебе гимназия, если ты все равно работать не будешь?
- Не хочу бросать, - упрямо твердила Тоня, - И вообще, я тут поузнавала, замуж раньше лета выходить нельзя – исключат сразу. Равно как и в том случае, если узнают, что я беременна.
- Тебе когда рожать? – спросил Евстигней невесту, - Увидят же, чай, не слепые.
- В августе, - ответила Тоня, - К моменту экзаменов и выпуска шесть месяцев будет. Так что не увидят, надеюсь.
- Думаешь? – недоверчиво уточнил Евстигней.
- Надеюсь, - ответила Тоня, - Кстати, не вздумай родителям ничего говорить, пусть это будет нашей тайной.
- Слушай, Тоня, если тебе так нужна эта корочка, можно же будет потом как-нибудь сдать экзамен на право быть учительницей и все, - сказал Евстигней, - Или пусть тебя папа заберет из гимназии, поедешь в деревню, родишь там, а потом снова пойдешь в выпускной класс на следующий год.
- Я не хочу бросать учебу, там мои подруги да и вообще, мне учиться нравится, - ответила Тоня, - А в деревню я не поеду. Во-первых, не к кому, а, во-вторых, еще я своего ребенка от людских глаз не прятала. Да, он неожиданный, но любимый, я так поступить не могу.
- Решай тогда сама, что делать, - сказал Евстигней.

Тоня так и не решилась сказать правду родителям о своем положении. Девушка прекрасно понимала, что узнай они о беременности дочери, и мать, и отец настояли бы на скорейшем венчании, а потом, в качестве свадебного подарка, ее бы исключили из гимназии. Прекращать учебу Тоня не планировала, поэтому решила молчать до последнего, благо, все негативные симптомы девушке удавалось скрывать.
«Выйду замуж летом», - подумала Тоня, - «Сразу после окончания гимназии. И ребенок родится в браке, и я учебу окончу».
Как обычно, встав пораньше, не спеша одевшись и сев за стол, Тоня услышала вопрос матери:
- Так что, Тоня, когда замуж будешь выходить?
- Летом, - ответила девушка, - Меня ведь сразу исключат из гимназии, если я выйду замуж, а я хочу доучиться.
- А вдруг ты беременна? – продолжила Анна Паисьевна, - И вдруг Евстигней передумает на тебе жениться?
- Значит, из дома выгонишь, только и всего, - вспылила Тоня.
- Вообще-то ты с матерью сейчас разговариваешь, - сказала Анна Паисьевна, - Выбирай выражения.
- Мама, я тебя очень прошу, хватит уже обсуждать то, что было два месяца назад, - ответила Тоня, - Мне от папы очень сильно влетело, может быть, уже достаточно об этом говорить?
- Когда я решу, что достаточно, тогда и перестанем обсуждать, - сказала Анна Паисьевна.
Быстро поев, Тоня поспешила на улицу.
- Ты куда так рано пошла? – удивилась Анна Паисьевна, - Еще до учебы много времени.
- Не хочу опаздывать, - ответила Тоня, - За вторую четверть получила пятерку по поведению – нет желания снижать планку.
Неспешно идя в гимназию, Тоня задумалась:
«Сейчас потихонечку пройдусь по улице, не торопясь, приду на учебу, и все будет хорошо. А то сейчас прибегать за пять минут до молитвы опасно – вдруг плохо станет?»
Благополучно пережив молитву и первый урок, на истории Тоне неожиданно стало плохо – начало тошнить.
«Попросить разрешения выйти? Или потерпеть?» - подумала девушка, - «Нет, наверное, надо терпеть. А то еще расспросы начнутся…»
Однако со стороны казалось, будто Тоня просто вертится за партой, поэтому учитель решил сделать девушке замечание:
- Алексеева! Кажется, вы не в первом классе, чтобы за партой вертеться.
- Извините, - сказала Тоня.
- Стойте до конца урока, раз сидеть спокойно не можете, - добавил учитель.
«Теперь уже точно не выйти», - подумала девушка, - «Надо стоять на месте…»
Поняв, что ей становится окончательно плохо, Тоня почувствовала, что валится на бок.
Пришла в себя девушка практически сразу. Тоня с некоторой неловкостью посмотрела на одноклассниц, столпившихся возле нее, и учителя, стоящего рядом. Потихоньку встав, девушка услышала реплику учителя:
- Вроде даже не институтка, чтобы в обмороки падать после замечания. Может быть, вам к врачу надо?
- Нет, все хорошо, - тихо ответила Тоня.
- Садитесь уже на место, - сказал учитель.
Молча просидев до конца урока, Тоня услышала вопрос Ларисы:
- Тоня, что с тобой?
- Беременна, - не подумав, ответила девушка и сразу же подумала, - «Что я творю? Зачем Ларисе сказала? Вдруг она тайну хранить не будет?»
- Всегда удивлялась твоему чувству юмора, зачастую на грани неприличия, - ответила Лариса, - А вдруг бы я поверила?
- Ты же знаешь, что я шутить люблю, - сказала Тоня, - Да не знаю, в чем дело, просто голова закружилась и в глазах потемнело.
На перемене в класс пришла классная дама.
- Алексеева, пойдемте со мной, - сказала Софья Ефимовна.
Не понимая, в чем дело, Тоня пошла вслед за классной дамой.
- Алексеева, - сказала Софья Ефимовна, - Если вы беременна, как был уже у нас случай два года назад, лучше решайте этот вопрос с родителями, пусть они забирают вас из гимназии по собственному желанию, нежели вас вскоре с позором отчислят.
- Софья Ефимовна, - уже более твердым голосом ответила пришедшая в себя Тоня, - У меня просто голова с утра сильно болела, а после замечания Василия Евгеньевича мне слишком стыдно стало, вот я и упала.
- Мое дело – предупредить, - сказала классная дама, - Возвращайтесь в класс.
Решив, что она будет до конца скрывать свое положение, а там будь, что будет, Тоня вернулась в класс.
- Что тебе Софья сказала? – спросила девушку Лариса.
- Просто спросила, что со мной, - соврала Тоня, - А потом отпустила.

Вскоре Тоня снова начала чувствовать себя нормально. Девушка вела прежний образ жизни и практически не задумывалась о том, что она в положении.
«Может быть, мне все просто показалось», - подумала Тоня, - «Может, я просто приболела тогда, вот и надумала лишнее».
Радуясь тому, что все снова стало хорошо, Тоня вдруг задумалась о том, при каких обстоятельствах она познакомилась с Евстигнеем.
«Я ведь на кружке с ним познакомилась и забросила нужное дело», - подумала девушка, - «Совсем ударилась в быт».
В очередной раз прогуливаясь со своим женихом, Тоня сказала Евстигнею:
- Помнишь, Евстигней, я говорила, что у меня должно в душе все улечься и только тогда я смогу тебе дать ответ про кружок?
- Помню, как такое забыть, - ответил Евстигней.
- Так вот, я окончательно поняла, что должна продолжить это дело, - сказала Тоня, - Не в ущерб учебе, чтобы меня не отчислили, но продолжить. Ведь без меня у вас, как я поняла, дело идет медленнее.
- Да оно практически встало, - ответил Евстигней, - Поэтому если ты хочешь продолжить заниматься кружком – это будет просто замечательно.
Погуляв с молодым человеком и придя домой, Тоня вдруг решила признаться во всем родителям.
- Мама, папа, - сказала девушка, - Воля ваша, реагируйте как хотите. Я решила продолжить занятия подпольными делами.
- Тоня… - растеряно сказала Анна Паисьевна, - Ты пьяна?
- За такое не грех было бы и выпить, но я трезвая, - ответила девушка.
- Тоня, - сказал Степан Аристархович, - Говори честно, ты беременна или нет? К этому сроку бы уже узнала.
- Нет, я не беременна, - твердо ответила девушка.
- Тогда, Тоня, я не знаю, что опять на тебя нашло, - сказал Степан Аристархович, - Тебя уже ловили с листовками, а ты, видать, забыла об этом.
- Я просто наконец-то осознала, что должна продолжить нужное дело, вот и объявила об этом, - ответила Тоня.
- Да, Тоня, я уже давно понял, что слов ты не понимаешь, - сказал Степан Аристархович, - И мне от этого очень обидно.

Лежа на кровати и плача от досады, Тоня думала о своем положении.
«Сказала бы папе, что я в положении – он бы наверняка пороть не стал, пожалел бы», - думала Тоня, - «Однако зачем мне врать? Я ведь не беременна, мне просто показалось все не так давно. А так взял и высек снова, хорошо, что не как в прошлый раз, не плеткой…»
Задумавшись о том, надо ли ей продолжать свою подпольную работу или не стоит, девушка сказала сама себе:
- Надо. Все эти сложности – ерунда, их надо просто преодолевать. А у меня обязательно все будет хорошо.

Часть 18

Крещенские морозы наконец-то спали и Тоня, обрадованная этим известием, снова могла позволить себе ходить не только в гимназию, но и на кружок, и гулять по улицам. После уроков девушка возвращалась домой, наскоро обедала, доделывала те задания, которые не успела выполнить на перемене, и шла к Евстигнею.
- Мама, я к жениху, - говорила Тоня и шла на явку.
На явке Тоня занималась, в основном, вязанием салфеток, которые Виктор успешно отдавал кому-то для продажи, либо печатала листовки. Кому-то относить их девушка опасалась, вспоминая, как однажды по ошибке уже принесла их домой инспектрисе.
Радуясь тому, что кружок снова заработал в полную силу, Тоня спросила Евстигнея:
- Интересно, есть ли толк от наших листовок?
- Есть, наверное, - ответил Евстигней, - Пусть люди, хотя бы, просвещаются.

Но больше всего Тоню радовало то, что она видит своего любимого человека достаточное количество времени в день. Еще больше девушка была довольна оттого, что теперь им с Евстигнеем не приходилось гулять по улицам либо ходить в кофейню, рискуя попасться инспектрисе, а они могли проводить часы напролет в обществе друг друга.
- Тонь… - сказал Евстигней невесте после длительных объятий и поцелуев, - Пошли, может, в кроватку? Сейчас не поздний вечер, не уснешь. Да и забеременнеть второй раз нельзя, если ты уже в положении.
- А вдруг я тогда была не беременна, а сейчас все и произойдет? – не совсем уверенно спросила Тоня.
- Это ты будешь кому-нибудь другому рассказывать, а я помню, как вчера вечером ты ела огурцы с сахаром и говорила, что можно было бы и сладких пирожков с огурцами напечь, - ответил Евстигней.
- Эх, будь, что будет, - махнула рукой Тоня, - Пошли.
Собираясь вечером домой, девушка долгое время разглядывала себе перед зеркалом и проверяла, в порядке ли ее платье.
- Красавица, иначе не скажешь, - пошутил Евстигней, - Хватит уже любоваться на себя.
- А потом я приду домой, папа увидит, что платье мятое и грязное, и еще раз выдерет меня, - ответила Тоня, - В мои планы это совершенно не входит.
- Да все с тобой в порядке, - сказал Евстигней, - Выглядишь, будто с картины сошла.
- Я не потолстела? – спросила Тоня, - И без того стараюсь есть поменьше, чтобы незаметно со стороны было.
- Старайся – не старайся, а к маю все равно видно будет, - ответил Евстигней, - Живота, может, еще видно не будет, а потолстеешь обязательно.
- Вроде, пока что ничего не видно, - сказала Тоня, - Можно было бы корсет купить, но у меня столько денег нет, да и, наверное, нельзя его носить сейчас.
- Успокойся ты уже, Тоня, - сказал Евстигней, - Признавайся родителям, что беременна и не думай больше на эту тему.
- Выходи в ближайший месяц замуж и бросай учебу, - добавила девушка, - Нет, этот вариант меня не устраивает.
- Замуж, что ли, не хочешь? – спросил Евстигней.
- Почему же, хочу, - ответила Тоня, - Но летом, когда окончу гимназию.

Вернувшись домой, девушка увидела, что к ним пришел в гости друг отца. Пройдя в свою комнату, Тоня сидела, читая книгу. Сквозь стену услышав то, что разговор сейчас идет о ней, девушка не могла не прислушаться.
- А кто у Тони жених? – спросил гость.
- Торговец из пирожковой, - ответил Степан Аристархович.
- За Аничковым мостом которая? – удивленно спросил мужчина, - И ты ее туда так спокойно отпускаешь?
- Нет, я, конечно, понимаю, что все это – веяния времени, что с женихом вот так оставаться без присутствия родителей, наверное, не очень правильно, но отпускаю, - ответил Степан Аристархович.
- Да я не про это! – довольно громко сказал гость, - Твоя Тоня – девушка грамотная, воспитанная, лишнего себе позволять не будет. Эта пирожковая – не самое благонадежное место. Их даже жандармерия одно время наблюдала. Не нашли, конечно, ничего противозаконного, но просто так они явно приглядывать за пирожковой не стали бы.
«И Евстигней мне говорил, что одно время жандармы у них на хвосте висели, каким-то чудом отпали», - подумала Тоня.
Настроение у девушки испортилось окончательно и даже то, что вскоре разговор переключился на другую тему, мало обрадовало Тоню.

Когда гость ушел, Степан Аристархович обратился к дочери:
- Тоня, на всякий случай тебя еще раз спрашиваю – ты не беременна?
- Нет, - ответила Тоня.
- Тогда иди прямо сейчас к Евстигнею и говори, что больше ты не являешься его невестой, - сказал мужчина, - Можешь сослаться на то, что я тебе запрещаю с ним общаться и не дам никогда благословления на этот брак.
- А если бы я была в положении? – на всякий случай спросила Тоня.
- Тогда было бы все то же самое, только увезли бы тебя куда-нибудь, например, на море, якобы лечить чахотку, там бы родила ребенка, а потом чисто случайно нам бы на порог якобы подкинули корзинку, - сказал Степан Аристархович, - А к чему ты это спрашиваешь?
- Сильно любопытно стало, - ответила Тоня.
Не споря с отцом, девушка вышла из дома и пошла в пирожковую.
- Тонечка, ты что хотела? – спросил девушку удивленный Евстигней.
Пересказав все то, что она услышала дома, Тоня сказала:
- Так что, как видишь, и осторожнее нам надо быть, и со свадьбой что-нибудь потом придумать, убедить папу в том, что мне нужно за тебя замуж выходить.
- Не переживай раньше времени, все будет хорошо, - ответил Евстигней.

Придя домой, Тоня сказала отцу:
- Папа, как ты и говорил, сходила я к Евстигнею. Но сказать ему это не смогла. Сердцу не прикажешь, как говорится.
- Тоня, если тебя заберет жандармерия – я выручать не буду, - ответил Степан Аристархович, - Хватит с меня уже всех этих проблем.
«А я не попадусь», - подумала Тоня, - «Все будет хорошо».

Часть 19

Прошло еще немного времени. Тоня, слегка опасаясь визитов жандармерии, снова перестала ходить на кружок и начала вязать салфетки дома, не афишируя это перед родителями. С Евстигнеем девушка снова начала встречаться на улице, причем делая это незаметно и избегая людных мест.
В один из дней Тоня настолько увлеклась вязанием салфеток, что забыла сделать домашнее задание по педагогике, которую она отложила на вечер.
Не вспомнив даже с утра о том, что она не выполнила домашнее задание, Тоня с полной уверенностью, что готова, пошла на учебу.
- Алексеева, положите тетрадь мне на стол и отвечайте заданное, - сказала Софья Ефимовна.
В полной уверенности, что у нее все выполнено, девушка положила тетрадь на стол классной даме и сказала:
- Софья Ефимовна, я забыла выучить урок, но в тетради все написано.
Пролистав тетрадь, классная дама не увидела там нужного задания и заметила пару страниц, на которых Тоня и Евстигней пару дней назад играли в крестики-нолики.
- Просто сказать, что не готовы, видать, вы не могли, - сказала женщина, - Нужно было обязательно подерзить. Садитесь, ноль. Останетесь сегодня на час после уроков.
Ругая себя за плохую память и решив, что это еще один аргумент в пользу того, что она беременна, Тоня села за парту.
После уроков просидев свой час в классе, девушка неспешно пошла домой. Внимание Тони привлек негромкий разговор в одном из классов.
«Малышня хулиганит», - подумала девушка, - «Сейчас представлюсь учительницей и напугаю их».
Рывком открыв дверь в один из классов, Тоня твердым шагом вошла внутрь. Увидев инспектрису в объятиях Степана Сергеевича, девушка слегка растерялась.
- Алексеева, выйдите в коридор и закройте за собой дверь, - обретя дар речи, сказала Дарья Кирилловна.
Выйдя в коридор и со злости хлопнув дверью, девушка помчалась домой. Бросив на пол дневник, Тоня чуть ли ни крикнула:
- Ноль по педагогике, вернулась домой позже положенного именно поэтому. А я пошла к Евстигнею.
Не обращая внимания на удивленные лица родителей, Тоня вылетела на улицу и прибежала в пирожковую.
- Тоня, что с тобой? – спросил Евстигней, видя, что его невеста сильно возмущена.
- Сами разврат в гимназии устраивают, инспектриса с учителем чуть ли ни сношаются, а мне сказать, что я в положении, нельзя! – крикнула Тоня, - Пошли они все подальше, надоели!
- Тонь, салфетки принесла? – спросил Евстигней.
- Принесла! – воскликнула девушка, - И нитки со спицами возвращаю, отныне буду у вас все делать, хватит прятаться! Дарья же не прячется, а я чем хуже?
- Не глупи, Тоня, не надо, - сказал Евстигней, - Посиди, успокойся.
- Хорошо, - согласилась Тоня.

Прошло два часа. Евстигней, как мог, успокаивал Тоню.
- Листовки раздали, полтора рубля от нашей Дарьи на развитие кружка получили, - говорил молодой человек, - Завтра купим бумаги и снова будем печатать.
- Не упоминай при мне это имя! – возмутилась Тоня, - Я другую дамочку вспоминаю сразу.
- А ты, Тоня, успокойся, попей чаю, отдохни, - сказал Евстигней.
- Восьмой стакан? – с ехидством переспросила девушка, - В меня уже просто не влезет. Ты бы меня чем-нибудь накормил, а то я дома так и не поела.
- Видать, пирожки тебе не в счет, - сказал Евстигней, - Кто внизу пирожками неплохо подзакусил?
- Есть хочется – слов нет! – сказала Тоня, - Организм, видать, свое требует. Плевать, пусть потолстею, пусть все увидят, что я беременная, но вот так питаться как попало я больше не могу.
- Ты чего так возбудилась? – спросил невесту Евстиней, - Что с тобой?
- Я же тебе говорила уже, Дарью увидела, - ответила Тоня.
- И что в этом такого? – немного удивленно спросил Евстигней, - Мы же с тобой в пирожковой сколько раз так обнимались?
- А пошли, в гимназии на глазах у Дарьи так пообнимаемся, она сразу песню об аморальном облике гимназисток заведет, - сказала Тоня.
Вдруг Тоня увидела, что Евстигней прислушивается к разговорам внизу и слегка напуган.
- Испужался перед Дарьей такой номер устроить? – спросила Тоня, - Да ладно, шучу я, не будем так делать.
- Ну тебя, Тоня, я не над этим задумался… - сказал Евстигней, - Тебя из гимназии не за беременность отчислят…
- А за что? – спросила Тоня.
- Сейчас поймешь, - ответил молодой человек.

Не понимая ничего, Тоня сидела, поглядывая на Евстигнея. Лицо молодого человека выражало крайнюю обеспокоенность, поэтому Тоня тоже испугалась.
«Что происходит?» - думала девушка, однако, ничего не могла понять, кроме того, что внизу ведутся какие-то разговоры.
- Из окна не выпрыгнуть, я осторожно взглянул, под окном гости стоят… - сказал Евстигней, - А ты вообще в положении, тебе нельзя даже и без гостей так делать было…
- Что за гости? – спросила Тоня, однако, увидев поднимающихся к ним жандармов, догадалась обо всем.
- Всем оставаться на своих местах, это обыск, - раздался голос жандарма.
- Фамилия, имя, отчество, род занятий, - спросил Тоню один из жандармов.
- Алексеева Антонина Степановна, - ответила девушка, - Гимназистка.
- Пока что гимназистка, - съязвил жандарм, - Что здесь делаете?
- Пришла в гости к своему жениху, - ответила Тоня.
Наблюдая за ходом обыска и увидев, что жандармы ничего не нашли, кроме печатной машинки, Тоня подумала:
«Печатная машинка во многих домах есть, листовки мы все раздали, а образец Евстигней не держал никогда, мы этот текст наизусть знаем. Все обойдется».
- Домой иди, - наконец, сказал жандарм Тоне и девушка вышла из пирожковой на улицу.

Придя вечером домой, Тоня не хотела ничего говорить о том, что произошло в пирожковой. На счастье девушки, родители были до сих пор под впечатлением дневного случая, поэтому сразу начали разговор с дочерью.
- И не стыдно ли тебе, Тоня, так поступать? – спросил Степан Аристархович девушку.
- Стыдно, - соврала Тоня, - Но получить ноль было очень обидно, поэтому я не сдержалась.
- Тебе в последнее время терпения не хватает, - сказал мужчина, - Постой в углу, подумай о своем поведении.
- Пятнадцатилетнюю невесту в угол отправляешь? – удивилась Тоня.
- А кто виноват, что пятнадцатилетняя невеста так себя ведет? – спросил Степан Аристархович, - Зачем пятнадцатилетняя невеста снова к Евстигнею пошла?
- Да пошутила я, пошутила, - соврала Тоня, - Я к девочкам ходила, гуляли мы.
- Врать, тем более, не хорошо, - сказал Степан Аристархович, - Постой, Тоня, подумай обо всем.
Стоя в углу и видя, что родители уже поужинали, а ее не выпускают до сих пор, девушка подумала:
«Сейчас помру, как есть хочется».
Дождавшись разрешения вернуться к себе в комнату, Тоня помчалась на кухню.
- А, по-моему, ты, все-таки, в положении, - сказала Анна Паисьевна дочери, застав ее на кухне, сидящую за столом.
- Да не в положении я, не в положении, просто обнаглела, - отмахнулась Тоня, - Совсем совести у меня нет.
- Это я вижу, - сказала женщина и, понимая, что разговор будет бесполезен, ушла обратно.

Часть 20

На следующий день, едва Тоня переступила порог гимназии, сторож сказал девушке:
- Антонина, вас вызывает к себе Дарья Кирилловна.
- Уже молитва через две минуты, - удивилась Тоня.
- Идите в кабинет к Дарье Кирилловне, - еще раз повторил сторож.
Решив, что основная претензия к ней будет из-за того, что она вчера вошла не в тот класс, Тоня довольно спокойно пришла в кабинет инспектрисы.
- Алексеева, вы что себе всегда позволили? – спросила Дарья Кирилловна Тоню.
- А что такого? – начала возмущаться Тоня. Решив вынести из этой ситуации максимум пользы для себя, девушка сказала, не стесняясь классной дамы, - Вы, Дарья Кирилловна, чуть ли ни сношаетесь с учителем. Так я никогда это никому не скажу и сделаю вид, что никогда не видела, так же как, надеюсь, и вы закроете глаза на мою беременность, когда она станет видна. У каждого свои скелеты в шкафу. От освобождения от уроков гимнастики под предлогом, например, слабого здоровья, я бы тоже не отказалась.
- Да что вы себе позволяете? – возмутилась инспектриса, - Софья Ефимовна, это, однозначно, на отчисление уже тянет, даже если не обращать внимания на обстоятельство, которое мы с вами пока не видим. Вы вчера в поле зрения жандармерии по какому поводу попали?
- Без понятия, я просто сидела рядом со своим женихом, как вдруг пришли они, - сказала Тоня.
«Это на отчисление уже тянет», - вдруг уцепился разум Тони за эту фразу и девушка неожиданно для себя сказала, - Дарья Кирилловна, может, папа конвертик вам передаст? Мы с вами по-братски договоримся, вы меня не будете исключать.
- Все, довольно, идите с моих глаз, видеть вас не желаю, - сказала инспектриса, - Будете доучиваться там, куда вас возьмут и если возьмут.
«Отчисляют?» - подумала Тоня и неожиданно для себя сказала, - Дарья Кирилловна, вот что за несправедливость, почему вы можете себе разврат позволить, а я чем хуже?
- Вышла отсюда и чтобы я тебя больше никогда в своей жизни не видела, - отчетливо сказала инспектриса.
Поняв, что вряд ли она может сейчас исправить ситуацию, Тоня вышла в коридор.
- Софья Ефимовна, сейчас поговорим со Степаном Аристарховичем и скажем ему, что такое хамство я терпеть не планирую, - сквозь дверь услышала девушка реплику инспектрисы, - Пусть учится в другом месте, если ее возьмут куда-то.
«Отчисляют…» - заплакала Тоня и вышла на улицу.

Плохо разбирая дорогу, девушка шла в пирожковую. Поднявшись наверх в мезонин, Тоня увидела, как Евстигней пытается навести порядок после вчерашнего обыска.
- Меня из гимназии отчислили, - сказала Тоня.
- Надо было самой оттуда уходить, - вздохнул Евстигней, - А так понимаю, тебе обидно.
- Что с кружком? – спросила Тоня.
- Нет больше кружка… - ответил Евстигней, - Почти за год мы ничего не добились, кроме внимания жандармерии к себе. Полтора рубля пусть останутся нам в качестве утешения, одно радует – у нас ничего не нашли при обыске, иначе ареста избежать было бы невозможно. А так просто засветились в среде жандармов.
Посидев немного у Евстигнея, девушка нехотя пошла домой. Каждый шаг давался девушке с трудом. Неожиданно встретив на улице отца, Тоня на какое-то мгновение замерла на месте.
- Вот где ты, - сказал Степан Аристархович и взял за руку дочь. – Бессовестная! Пошли в гимназию, будешь там извиняться и сожалеть о своем поведении.
- Не простят, - ответила Тоня.
- Значит, все, что мне говорили – правда? – возмущенно спросил Степан Аристархович, - Это не преувеличение?
- Не знаю, что тебе там наговорили, но думаю, что правда, - ответила Тоня.
- Бессовестное создание! – воскликнул Степан Аристархович, - Совесть потеряла! Это ж надо было так сказать своим учителям! Они, в отличие от тебя, хотя бы гимназию окончили, а, может быть, и не только гимназию, может, и курсы.
Проходя мимо дома, мужчина сказал Тоне:
- Пошли домой.
- А в гимназию не пойдем? – даже слегка обрадованно спросила Тоня.
- Нет, в гимназию мы тоже пойдем, только попозже, - сказал Степан Аристархович, - Я обещал в гимназии, что выдеру тебя, как сидорову козу – я выполню свои слова.
«Пожалей будущую мать», - хотела сказать Тоня, но так и не решилась.
«Лучше буду делать вид, что не в положении», - подумала девушка, - «А то точно из города отправит, чтобы семью не позорила».

Сдержав свое обещание, Степан Аристархович сказал дочери:
- Пошли в гимназию.
- Не простят же, - вздохнула Тоня.
- Я кому сказал, пошли в гимназию, - повторил Степан Аристархович.
Вытерев слезы и покраснев как рак, Тоня пошла вслед за отцом.
- Я очень сожалею о своем поведении и о глупой шутке про беременность, - не сумев сдержать слез, сказала Тоня, - Если бы можно было все исправить, я бы не говорила так.
- Потрясающее поведение, без сомнения достойное гимназистки, - сказала Дарья Кирилловна.
- А вчерашний случай – это вообще недоразумение, я не знаю, как так вышло, что жандармерия пришла к нам с женихом, они, наверное, ошиблись адресом, - добавила Тоня, - Они ведь ничего противозаконного при обыске не нашли.
- Софья Ефимовна, закройте Алексееву в свободном классе, - сказала инспектриса.
Выйдя вместе с классной дамой, Тоня услышала фразу Дарьи Кирилловны:
- Как я могу ее оставить в гимназии до первого замечания, если последние случаи превосходят все возможные границы? Что это за шантаж, что за реплики про конвертик? Я не понимаю, как мог язык повернуться сказать подобное!
- Зачем идти куда-то далеко, пошли сюда, - сказала Софья Ефимовна Тоне, - Смысл тебя запирать, если все равно под отчисление пойдешь.
Ничего не ответив классной даме и решив промолчать, Тоня вдруг поняла, что она находится в классе, соседствующим с кабинетом Дарьи Кирилловны. Дождавшись того, что Софья Ефимовна закроет дверь на ключ, девушка подошла к стене и попыталась прислушаться.
- Я не знаю, беременна она или нет, и это меня не интересует, - откуда-то далеко доносился голос инспектрисы, - Я возмущена тем, что Антонина так ведет себя!
Не разобрав несколько следующих предложений, Тоня услышала, как хлопнула дверь, и, поняв, что отец вышел из кабинета, вскоре девушка услышала продолжение разговора:
- Софья Ефимовна, Алексеева с отцом будут молчать, в том, что вы не будете сплетничать, я тоже не сомневаюсь. Наверное, нужно давать людям второй шанс, пусть Алексеева попробует им воспользоваться.
«Второй шанс?» - подумала Тоня, - «Неужели обойдется?»
Вечером дверь класса, в котором скучала Тоня, отворилась. Увидев инспектрису, девушка покраснела.
- Еще одна живая душа узнает о том, что ты увидела – вылетишь из гимназии в этот же день, - сказала женщина, - На неделю исключаю из гимназии. И платья можешь уже сейчас начинать носить более свободные.

Придя домой, Тоня услышала, что ее зовут к себе родители.
- Я удивлен, Тоня, насколько ты везучая, - сказал Степан Аристархович, - Даже не надеялся, что тебя оставят на учебе.
- И я не надеялась, - ответила Тоня, - Папа, все, с кружками я завязала, больше меня там не увидят. Евстигней тоже завязал. Может быть, все-таки, свадьбе быть? Летом, после экзаменов.
- Посмотрим, Тоня, видно будет, - сказал Степан Аристархович, - Надеюсь, хотя бы сейчас ты поймешь, что нельзя так себя вести.
- Я поняла, папа, поняла, - вздохнула Тоня.

Часть 21

На следующее утро Тоня проснулась, как обычно, рано. С некоторой растерянностью посмотрев по сторонам, девушка подумала:
«Что на меня вчера нашло? Это только надо было придумать, такую глупость вчера сказать. Особенно про конвертик. Хотя, надо признать, Дарья меня из-за этого шантажа и оставила в гимназии, другой причины придумать не могу… Чем бы теперь заняться эту неделю, чтобы и родителям глаза не мозолить, и слишком скучно не было?»
Неспешно позавтракав, Тоня решила сшить себе новое платье, более свободное.
«Пусть незаметно привыкают к тому, что я слегка другой крой начала носить, может, и не привлеку к себе лишнего внимания», - подумала Тоня.
Взяв из кладовки ткань и расстелив ее по полу, девушка начала обдумывать фасон своего платья. Недовольно морщась от того, что она не может ни сесть из-за вчерашнего эпизода, ни улечься на живот, боясь причинить вред будущему ребенку, Тоня кое-как нашла более-менее удобное положение.
- Тоня, что делаешь? – спросила девушку мать.
- Платье решила сшить, а то скучно дома без дела сидеть, - ответила Тоня.
- Шей сразу с запасом, чтобы до лета новое шить не пришлось, - сказала Анна Паисьевна, - А там или новое сошьем, или еще что-нибудь придумаем.
- Мама, да ты что, я не беременна, - уже в который раз упрямо повторила Тоня, - А в гимназии я просто глупо пошутила.
- Да хорошо, не беременна ты, только шей платье с запасом и не лежи на полу – застудишься еще, - ответила женщина, - Давай хотя бы мерки с тебя сниму.
Взяв сантиметр и обмерив дочь, Анна Паисьевна записала цифры на бумажке и сказала Тоне:
- Шей по тому, что я тебе написала, тогда точно до конца лета носить сможешь.
Взглянув на бумажку, девушка немало изумилась.
- Мама, ты зачем столько набросила? – спросила Тоня, - Платье же будет на мне болтаться!
- Недолго будет болтаться, зато потом будет впору, - сказала женщина, - И папе бы уже все сказала, как есть, сколько можно тайну делать. Он наверняка уже обо всем догадывается, но услышать от тебя подтверждение было бы не лишним.
Промолчав, Тоня начала раскраивать ткань. Сшив себе платье, девушка примерила его.
«Вполне неплохо получилось», - подумала девушка и посмотрела на часы – скоро на обед должен был прийти отец.
«Сейчас пообедаю и пойду к девочкам», - подумала Тоня.
Через полчаса домой пришел Степан Аристархович. Увидев дочь в новом платье, мужчина сказал:
- Красиво получилось, шить ты умеешь, всегда это говорил…
Внимательно посмотрев на Тоню, Степан Аристархович добавил:
- Летом замуж выйдешь, а через три месяца недоношенный ребенок родится, прямо чудо какое-то. У Симоновых дочь родилась через семь месяцев после свадьбы и то все шутили, что наука идет вперед, все ускоряется и сроки беременности тоже, а ты и Симоновых переплюнешь… Может, уедете с Евстигнеем после свадьбы куда-нибудь, а потом будто на вокзале найдете подкидыша?
«Конечно, так и сделаю, прям разбежалась», - подумала Тоня, однако, вслух сказала другое, - Папа, тебе все показалось, я просто платье сшила чуть-чуть не по размеру.
- Да показалось мне, показалось, - отмахнулся Степан Аристархович, - Потом классной даме с инспектрисой что-нибудь покажется и не доучишься ты, Тоня. Может быть, уже и сейчас уходить надо, только после вчерашнего скандала тебя обратно уже не возьмут на следующий год…
«Раз папа затронул эту тему, надо бы спросить, почему меня оставили», - решила Тоня и сказала, - Папа, а меня вчера из-за чего окончательно отчислять не стали?
- Из-за того, что нужно давать людям второй шанс, - ответил Степан Аристархович, - И из-за того, что жандармерия не нашла в мезонине ничего запрещенного. Может быть, действительно они адресом ошиблись.
«Значит, не зря Дарью пошантажировала», - подумала Тоня, - «Может, это действительно как-то связано».
- Кстати, Тоня, твои вчерашние слова у меня до сих пор вызывают недоумение, - сказал Степан Аристархович, - Дарья Кирилловна – взрослая женщина, с кем хочет, с тем и обнимается, ты зачем себя так по-хамски вела? И про то, что случайно увидела, и про деньги. Совсем ты совесть потеряла, Тоня…
- Может, я совесть и потеряла, но за это вчера и от тебя получила, и из гимназии меня исключили, пусть и временно, - ответила девушка.
- Не будешь вести себя после возвращения идеально – отчислят же уже навсегда, - сказал Степан Аристархович, - У меня одна надежда на то, что ты сделаешь себе нужные выводы и больше так вести себя не будешь. Пошли обедать уже, мама нас заждалась…
«Да, выводы я сделала», - подумала Тоня, - «И самый главный из них – это то, что пусть не самым хорошим и достойным образом, но я добилась того, что меня не исключат за беременность».

Пообедав, Тоня решила сходить к подругам. Зная, что Лариса с Аллой часто гуляют по Литейному проспекту, девушка пошла туда, но неожиданно вспомнила, что сегодня по расписанию уроков должно было быть чуть больше и занятия окончатся только через пять минут.
«Значит, встречу их у гимназии», - подумала Тоня и подошла к окну их класса.
Встав возле стены, чтобы ей было видно все, но саму девушку было незаметно, Тоня увидела, как учитель уходит из класса, однако, гимназистки не расходятся.
«Весь класс после уроков оставили?» - подумала Тоня, - «Да не может этого быть».
С легкой грустью взглянув на свое пустующее место, девушка подумала о том, что сейчас ей бы хотелось больше всего оказаться рядом с классом, а не стоять здесь на улице в ожидании подруг.
- Садитесь, - услышала девушка голос классной дамы через открытую форточку. Осторожно посмотрев в окно, Тоня увидела, что в класс пришла Софья Ефимовна с инспектрисой.
«Собрание у девочек», - подумала Тоня и решила прислушаться к тому, что говорят в классе.
«Видел бы Миша, как я подслушиваю, сразу бы возмутился», - с улыбкой подумала Тоня и, услышав первые же слова инспектрисы, сразу расстроилась.
- …Алексеева вела себя непристойно, дерзила учителям, классной даме – она исключена из гимназии. Вы захотите отличиться далеко не примерным поведением – вас исключат… - услышала Тоня речь Дарьи Кирилловны и расплакалась.
«Правильно говорят, нельзя подслушивать, только плакать потом будешь», - подумала Тоня.
- …у Алексеевой есть неделя на то, чтобы осознать свое поведение, у вас тоже есть эта неделя, чтобы понять, что даже из выпускного класса отчисляют… - услышала девушка следующую фразу и обрадовалась.
«Все будет хорошо», - подумала Тоня и, вполуха дослушав остаток того, что говорилось на собрании, отошла от гимназии.

- Девчата! – радостно сказала Тоня, увидев подруг, - Рассказывайте, как дела на учебе?
- Все по-старому, - ответила Лариса, - Тоня, рассказывай, ты чего такого натворила, что уже второй день тебя на учебе нет?
- А что вам Дарья сказала? – задала встречный вопрос Тоня, - Она же явно к вам приходила.
- Дарья сказала, что ты бесстыдница, точнее не изъяснялась, - ответила Лариса.
- А ты уверена, что тебе нужно знать остальное? – улыбнулась Тоня, - Если сама инспектриса не пожелала рассказать о предосудительном поведении гимназистки, может быть, действительно вам это знать не положено?
- Да хватит уже шутить, Тоня, мы же подруги, - сказала Алла, - Что ты натворила?
«Еще одна живая душа узнает о том, что ты увидела – вылетишь из гимназии в этот же день», - вспомнила Тоня предупреждение Дарьи Кирилловны и подумала, - «А вдруг девки растреплют все кому-нибудь. Не со зла, а по своей глупости? И все, с учебой уже можно прощаться».
- Так что же ты устроила, Тоня? – снова спросила Лариса, - Стыдно сказать, что ли? Так мы же свои, нам можно все говорить.
«Про подпольный кружок и жандармерию тем более не поймут», - подумала Тоня, - «Еще сторониться меня будут».
- Тоня, ты специально так делаешь? – спросила Алла, - Хочешь, чтобы мы умерли тут от любопытства?
- Да просто нехорошо поступила, - решила протянуть время Тоня, надеясь на то, что она сможет придумать себе и довольно серьезное нарушение правил поведения, и не выставит себя уж слишком в дурном свете.
- Я боюсь подумать, как ты могла нехорошо поступить, - сказала Лариса, - Ну не в полицию же тебя за кражу забирали.
- Обещайте, что никому не скажете, не хочется позориться на всю гимназию, - ответила Тоня, усиленно придумывая себе проступок.
- Да не скажем, никому не скажем, честное слово, что ты, не веришь нам? – спросила Алла.
- Верю, - ответила Тоня, - Просто признаться не могу…
Глубоко вздохнув, девушка решила рассказать случай, который ей когда-то давно рассказывал Миша и который произошел в их гимназии:
- В общем… Помните, меня Софья оставила после уроков? В тот день в класс зачем-то заглянула Дарья и спросила меня, за что я наказана. На что я ответила, что это не ее собачье дело.
- Грубовато, конечно, - сказала Алла, - Но отчислять за такое на неделю… Слишком жестоко, я думаю.
- Уже ничего не изменить, - ответила Тоня, - Что делать, посижу теперь недельку дома.

Погуляв с подругами и вернувшись домой, Тоня была довольна тем, что смогла придумать себе более-менее нейтральный проступок.
«Девки мне поверили», - подумала Тоня, - «Это хорошо».
Стоя у окна и читая книгу, девушка вдруг увидела, что к дому подходит Лариса.
- Что хочешь? – спросила Тоня подругу, открыв окно.
- В гости хочу, - ответила Лариса, - И принесла тебе листочек с тем, что сегодня проходили и что на дом задали, чтобы ты от программы не отстала.
- А через дверь нет желания войти? – удивилась Тоня, - За листочек спасибо, пригодится обязательно.
- Не хочу твоих родителей волновать, - ответила девушка, - Скажут еще, что мало того, что дочь обнаглела, так еще и гостей водит. Тебе же наверняка попало вчера, я же вижу, что ты читаешь стоя.
- Наблюдательная, - рассмеялась Тоня, - Ну заходи через окно, раз так уж хочется.
- Я ненадолго, - сказала Лариса, ухватившись за протянутую руку Тони. Сев на подоконник, девушка добавила, - Тоня, за что тебя Дарья исключила? Честное слово, я никому не скажу. Но ты из меня дурочку не строй, я же сразу догадалась, что ты себе придумываешь проступок. Алла явно не смекнула, а мне это уж очень заметно было.
Совершенно неожиданно на Тоню нахлынула волна откровенности.
«Пусть хотя бы Лариска правду знает», - подумала девушка и заплакала.
- Тонечка, ты чего плачешь, что произошло? – обняла Лариса подругу.
- Лариска… - прошептала Тоня, - За такое и из дома выгоняют, и в тюрьму сажают, и с волчьим билетом из гимназии отчисляют так, что потом в церковно-приходскую школу не возьмут полы мыть…
- А теперь расскажи все более подробно и не волнуйся, - ответила шокированная Лариса.
- В общем, Лариса, я уступила Евстигнею… - начала Тоня и вдруг замолчала.
- Ты не шутила про беременность? – ахнула Лариса.
- Не шутила, - вздохнула Тоня, - Софья у нас тоже не слепая и дамочка с жизненным опытом, вот и смекнула, что я могу быть в положении, и тогда, когда я в обморок упала, спросила меня в коридоре, не беременна ли я, и предложила, в случае чего, чтобы родители меня сами забрали по собственному желанию. Я ответила, что не беременна и мы разошлись.
- А что потом было? – спросила Лариса, - Или ты дома не хочешь говорить, чтобы родители не услышали?
- Сейчас расскажу, - тихо сказала Тоня, - Родительская комната дальше по коридору, а мы с тобой не кричим. Уверена, что они даже не догадываются, что ты ко мне пришла.
Вздохнув, девушка продолжила рассказ:
- Неправильно говорить, что я уступила Евстигнею, в глубине души мне этого очень хотелось, только самой предлагать было стыдно. Все-таки, неправильно же это. А так Евстигней предложил, я согласилась. Переночевала у него, вернулась домой наутро, потом мне влетело – мама не горюй и, вроде бы, все забылось.
- Это тогда ты на учебу не ходила якобы по болезни? – спросила Лариса.
- Да, тогда, - ответила Тоня, - Евстигней стал моим официальным женихом, все нормализовалось. А потом папа узнал, что я снова в кружок ударилась и что Евстигней тоже этим занимается. Опять мне попало, но я занятия кружком не бросила. Потом я получаю ноль по педагогике, сижу наказанная в классе и, возвращаясь домой, случайно вижу в одном из классов, как Дарья со Степаном Сергеевичем обнимается. Ты только не говори это никому.
- Конечно, не скажу, не мое дело, - согласилась Лариса, - Ты не волнуйся, буду молчать как рыба.
- Ну и вот, я потом прихожу на явку к Евстигнею, а там жандармы к нам с обыском приходят, - сказала Тоня.
- Да ты что… - прошептала Лариса, - Тонечка, теперь я понимаю, почему ты говорить ничего не хотела. Такое не рассказывают, об этом молчат…
- Дальше будет еще интереснее, - усмехнулась Тоня, - Листовки были все розданы, поэтому при обыске ничего не нашли. А потом, на следующий день, меня вызывают на беседу к Дарье и Софье. И я с порога говорю, что буду молчать о том, как Дарья обнималась со Степаном Сергеевичем, так же как, надеюсь, и Дарья будет молчать о моей беременности.
- Дурочка ты, Тоня, - вздохнула Лариса, - Совсем головой не думала, видать.
- Потом я предлагаю, мол, папа принесет в гимназию конвертик, чтобы меня не отчисляли. Дарья окончательно на меня злится и выгоняет к чертовой матери на улицу. Вызывают моего отца, сообщают ему обо всем. Папа, выдрав меня как сидорову козу, идет со мной обратно в гимназию. Я извиняюсь, пытаюсь сгладить ситуацию. Софья запирает меня в соседнем с кабинетом Дарьи классе и я слышу, что меня исключают на неделю и дают второй шанс. До первого замечания, как говорится…
- Тонечка, все так окончилось – и хорошо, могло быть гораздо хуже, - сказала Лариса подруге, - Так я, все-таки, не поняла, тебя оставили по какой причине? Что стало решающим фактором?
- То, что я Дарью пошантажировала, - ответила Тоня, - Видать, именно поэтому она решила дать мне второй шанс и закрыть глаза на беременность. Ну и, как Алла однажды сказала, то, что папа в попечительском совете состоит, не хотят ссориться, - подумав, добавила девушка, - Хотя, думаю, первое в больше степени. Знала бы ты, с какой то ли злобой, то ли презрением Дарья на меня посмотрела. Сказала, что если хоть кто-то узнает о том, что я видела – вылечу из гимназии в этот же день. Она же со свету меня сживет теперь… Самой бросить учебу захочется…
- Тонь, тут правило одно, не хочешь видеться с инспектрисой – не нарушай правила, - сказала Лариса, - Веди себя нормально и больше Дарью не увидишь. Не будет же она просто так к тебе приходить, чтобы позлить?
- Не будет, - вздохнула Тоня, - Но она же на выпускных экзаменах присутствовать будет, а вдруг специально завалит? Без аттестата останусь.
- Специально завалить ей комиссия не позволит, а если будет просто вопросы задавать – тут способ другой, учить надо, - ответила Лариса, - Ты не переживай раньше времени, все будет хорошо.
- Надеюсь, - вздохнула Тоня.

Проводив подругу, Тоня снова осталась в одиночестве.
«Скучно», - подумала девушка, - «Совсем скучно…»
Вдруг неожиданная мысль о том, что экзамены уже не за горами, заставила Тоню изучить листок, который принесла Лариса.
«Ничего себе, неплохо девочки вперед шагнули», - подумала Тоня, - «Надо бы хоть поучиться сегодня, а то весь день ерундой прострадала».
Достав тетради, девушка начала учить уроки.

Часть 22

На следующий день Тоня решила, что не будет сидеть дома и скучать, раз она все равно не может пока что ходить на учебу. Девушка решила встретиться с Евстигнеем.
- Как жизнь? – спросила Тоня молодого человека, придя в пирожковую.
- Знаешь, Тоня, тяжело как-то начинать все с нуля, - сказал Евстигней, - Кружок развалился, восстанавливать его бессмысленно. Листовки, которые мы печатали, наверное, бесполезны. Ну узнают люди что-то новое, так и забудут об этом сразу же. Какой-то перевод денег и сил получается…
- А пирожковая? – спросила девушка.
- А пирожковая, Тоня, была нашим прикрытием. Пекли пирожки, продавали их, не гнались за выручкой… На ситный хлеб и картошку хватало – и достаточно, - ответил Евстигней.
- Как говорит иногда папа, дело сразу не делается, нужно начинать с малого, - попыталась приободрить жениха Тоня, - Миша окончил университет и на службу поступил, имеет вполне неплохое жалование. Сказал, конечно, папе, что если что – он всегда готов его подменить, продолжить дело, но папа и сам вполне неплохо ведет торговлю, все у него хорошо.
- Закрываться, Тоня, мы, конечно, не будем, вдруг еще когда-нибудь нам прикрытие понадобится, но дела идут уж слишком плохо, - сказал Евстигней, - Давай с тобой встретимся после обеда, погуляем?
- Хорошо, - согласилась Тоня.

Придя домой, девушка решила наконец-то признаться о своем положении родителям.
- Мама, папа, - сказала Тоня, - Наверное, я должна признаться вам во всем. Я… - девушка задумалась, - Я в положении.
- Призналась наконец-то, - даже немного обрадовалась Анна Паисьевна.
Однако Степан Аристархович будто не ждал подобной новости, мужчина в глубине души надеялся на то, что он действительно ошибался в своих подозрениях, а Тоня была права, когда говорила, что ему все просто кажется.
- Замуж, Тоня, тебе надо, - сказал Степан Аристархович, - За Евстигнея, причем срочно. Пока он не отказывается жениться.
- Меня тогда из гимназии сразу же отчислят, - ответила Тоня, - Евстигней – честный человек, он не будет отказываться от своих слов, тем более, что меня любит.
- Тебя, Тоня, все равно за беременность скоро отчислят, - сказал мужчина, - До поры до времени платье будет все прикрывать, но к лету все равно все будет заметно. Тебе не дадут окончить учебу.
- Папа, неужели ты думаешь, что я зря Дарью шантажировала? – удивилась Тоня, - Да благодаря моей наглости, моей дерзости, моим поступкам в целом, я осталась учиться. Она знает о моем положении и отчислять не будет.
- Бессовестная ты, Тоня, - сказал Степан Аристархович, - Совсем бессовестная.

«Ну бессовестная я, бессовестная, вообще распустилась, последний стыд потеряла, зато в гимназии осталась», - подумала Тоня.
После обеда к девушке пришла Лариса и снова принесла листок бумаги с домашним заданием.
- Не унывай, Тоня, - сказала девушка, - Сейчас выходные будут, а потом три дня – и снова вернешься к нам.
- Я не унываю, - ответила Тоня, - Дела у меня идут неплохо, разве что скучно без вас.
- Может быть, тебе объяснить что-нибудь? – предложила Лариса, - Чтобы ты не отстала от программы.
- Да что тут может быть непонятного? – удивилась Тоня, - Все понятно. А если что – Миша мне сразу бы все объяснил, иначе на что мне брат нужен?
Поболтав в подругой немного времени, Лариса ушла домой.
«И мне пора идти», - подумала Тоня.
- Мама, я к Евстигнею, - сказала девушка и, быстро одевшись, вышла на улицу.

- Тоня, - радостно улыбнулся Евстигней, увидев невесту, - Давненько мы с тобой не гуляли. Пошли, может быть, в кофейню?
- Пошли, - ответила Тоня, - Я уже осторожно садиться начинаю, так что можно идти хоть куда.
- Тебе за отчисление попало? – спросил Евстигней, - Так ты же в положении, неужели не пожалели?
- Папа до последнего не хотел верить в то, что все это правда, а призналась я только сегодня утром, - сказала Тоня, - Конечно, сказала бы я правду раньше – меня бы пожалели, но я сама виновата, промолчала.
Придя в кофейню и сев за свободный столик, Тоня сказала Евстигнею:
- Наверное, пирожное я есть не буду, что-то не хочется, а вот какао бы выпила.
- Хорошо, давай будем пить какао, - ответил Евстигней.
Сидя за столиком и держа любимого человека за руки, Тоня была полностью счастлива.
«Как хорошо, как чудесно, как прекрасно», - подумала девушка и приобняла Евстигнея. Сразу же почувствовав, что ее порыв немного неуместен, Тоня убрала руку обратно.
- Пойдем потом ко мне в мезонин? – спросил Евстигней невесту.
- Пойдем, - ответила Тоня, - Только не сейчас.
- Конечно, не сейчас, - согласился Евстигней.
Пара разговаривала о разных пустяках, о том, какие пирожки стоит печь и продавать, а какие неприбыльны, как вдруг Тоня сказала:
- Знаешь, Евстигней, так хорошо мне сидеть дома и не учиться, что я даже чуть ли не жалею, что решила продолжить свою учебу.
- Бросить гимназию никогда не поздно, - ответил молодой человек.
- Не стоит, - ответила Тоня, - Я там с таким трудом осталась, что глупо будет бросать теперь. Дарья на меня злая сейчас, наверное, а что поделать? Не обнималась бы с учителями и не сказала бы я ничего подобного, был бы у нее повод меня отчислить.
Вдруг совершенно неожиданно для себя и спутника девушка сказала:
- Ладно, хватит о ерунде говорить, не надо. Можно подумать, нам обсуждать больше нечего.
Тоня и Евстигней снова начали говорить о разных пустяках, как вдруг в кофейню вошла Дарья Кирилловна.
- Помяни черта – он и явится, - сказала Тоня своему жениху, - А что, я отчисленная, пусть и временно, мне можно по кофейням ходить.
Видя, что инспектриса подходит к их столику, Тоня нехотя встала и сказала:
- Мадам, не понимаю, какие у вас ко мне вопросы, я временно отчисленная.
- Договоритесь до того, что будете постоянно отчисленной, - ответила Дарья Кирилловна и по тону голоса женщины Тоня поняла, что инспектриса немало разозлена от этой неожиданной встречи с девушкой.
Видя, что Дарья Кирилловна оглядела кофейню и вышла на улицу, Тоня села обратно за столик, поморщилась и сказала:
- Еще чувствительно садиться… Так вот, Дарья теперь явно будет вечно ко мне цепляться, нужно после восстановления будет вести себя максимально прилично. И в кофейню уже не пойдешь, и в театр она мне не даст разрешения пойти, придется снова через черный ход ходить. Лишь бы на выпускных экзаменах не завалила.
- Не завалит, - ответил Евстигней, - Она там не одна будет, так что не получится.

Посидев какое-то время в кофейне, Тоня сказала Евстигнею:
- Может быть, не к тебе в мезонин пойдем, а ко мне домой? Все-таки, у меня уютнее, а у тебя не так хорошо.
- Что хочешь, сложно одному уют создавать, без женских рук, - ответил Евстигней, - Родители в деревне, братья-сестры тоже. А мне одному и этого хватает.
- Деньги им высылаешь? – спросила Тоня и, вдруг вспомнив о хождении в народ, добавила, - Может, поедем в народ? Будем там агитировать.
- Высылаю помаленьку, - ответил Евстигней, - А ехать в деревню и агитировать бесполезно. Ответ будет один – Господь терпел и нам велел. Агитировать есть смысл в городе, в деревне народу не до того…
Подойдя к дому, Тоня еще раз предложила Евстигнею пойти к ним в дом.
- Неудобно как-то, - ответил молодой человек, - Неприлично, даже можно и так сказать.
- А ты через окно, - предложила Тоня, - Я зайду через дверь и открою тебе окошко. Ко мне так Лариска уже лазила.
- Лариска – подруга, а мне будет не столь уместно так появляться, - ответил Евстигней.
Придя в пирожковую и поднявшись наверх, Тоня в порыве чувств бросилась обнимать своего жениха.
- Евстигней, - прошептала девушка, целуя своего любимого в губы, - Как я не хочу с тобой расставаться даже до завтра!
- Выходи за меня замуж и не будем расставаться вообще, - ответил молодой человек.
- Сначала надо учебу окончить, - сказала Тоня, - Не получится.
Чувствуя такие знакомые поцелуи на шее и услышав знакомый шепот Евстигнея со знакомым предложением, девушка едва слышно прошептала:
- Конечно, пошли.
Время летело незаметно. Лежа в кровати и отдыхая, Тоня почувствовала себя нехорошо. Не придав этому особенного значения, ведь девушку иногда и тошнило, и были другие ощущения, Тоня начала одеваться.
Почувствовав, что у нее закружилась голова, не желая пугать своего спутника, Тоня осторожно сказала:
- Может, проводишь меня до дома? Уже темно.
- Конечно, провожу, - согласился Евстигней.

Дорога до дома прошла без происшествий. Долго целуясь перед входов во двор, Тоня наконец-то попрощалась с Евстигнеем. Подойдя к дому, девушка увидела Мишу и Люду, сидящих на лавочке.
- Аморально, Тоня, - сказал Миша, - Даже со своим женихом такое себе позволять…
- Не всем быть образцами для подражания, - улыбнулась Тоня и подумала, - «Не знаешь ты, Миша, что было получасом ранее, иначе вообще дар речи потерял бы».
Войдя в дом, девушка начала раздеваться. Голова Тони снова закружилась.
- Что с тобой, Тоня? – спросила Анна Паисьевна, увидев, что дочь держится рукой за стену.
- Голова кружится… - растеряно ответила девушка, - Даже Евстигнея попросила проводить меня до дома, мало ли что.
- Ложись в постель, - сказала Анна Паисьевна.
Не споря, Тоня пошла в свою комнату. Встретив по дороге отца, девушка услышала неожиданную фразу:
- Опять, Тоня, в грязном платье пришла… Если бы ни твое положение, выдрал бы, как тогда, в сарае, чтобы долго помнила.
«Хоть какая-то польза от моей беременности», - подумала Тоня и, ничего не ответив отцу, вошла в комнату и начала раздеваться.
- Тоня, как ты себя чувствуешь? – спросила Анна Паисьевна дочь, вскоре придя в комнату.
- Не очень хорошо, - ответила Тоня, - Слабость какая-то, в голове шумит, поясница болит…
Неожиданно увидев, что платье дочери не только в грязи, но и слегка в крови, женщина не на шутку испугалась.
- Волновалась сегодня? – спросила Анна Паисьевна, - Что было? Я же вижу, что что-то не то.
- Волновалась, случайно увидев инспектрису, - ответила Тоня, - Ну и с Евстигнеем в мезонине сегодня… Позволили себе лишнего, слишком долго в постели вместе лежали.
- Да не лежали вы, - сказала Анна Паисьевна.
Вдруг в голове женщины промелькнула крамольная мысль.
«Выкинуло бы сейчас и все: ни сплетен не будет, ни слухов, ни обсуждений на полгода», - подумала Анна Паисьевна, - «А сейчас, если врача звать, уже сплетни пойдут. Да и чем он поможет?»
- Тонечка, скажи правду, ты хочешь родить? – спросила женщина, - Тебе эта беременность нужна?
- Хочу, - ответила Тоня, - Нужна. Я хочу, чтобы ребенок родился. А зачем ты это спрашиваешь?
- Просто, Тоня… - замялась от слишком откровенного обсуждения Анна Паисьевна, - Сейчас такая ситуация… Беременность – вещь такая, неоднозначная. Бог дал, Бог взял. В общем, если ты не хочешь родить – сейчас надо пойти и погулять где-нибудь, пешком и подольше.
- А если хочу? – спросила Тоня.
- Тогда лежать, не волноваться и надеяться на лучшее, - ответила Анна Паисьевна.
- Я хочу родить, - ответила Тоня.
- Тогда лежи, - сказала женщина, - Я тебе сейчас капелек принесу, чтобы не волновалась.
Лежа в постели и выпив капли, Тоня не понимала, почему мать так активно ее опекает.
- Поесть бы, уже давно время ужина, - сказала девушка и попыталась встать.
- Не надо вставать, Тоня, я сюда принесу еду, - ответила Анна Паисьевна, - И завтра бы тебе не вставать, отлежаться надо.
- Хорошо, - недоуменно ответила девушка.

На следующий день к Тоне снова пришла Лариса.
- А почему ты лежишь в постели? – удивилась девушка, - Заболела?
- Мама вставать не разрешает, говорит, что если я хочу родить – надо лежать, - ответила Тоня.
- Значит, надо лежать, - сказала Лариса, - Вчера так забавно вышло, все учителя пытались тебя к доске вызвать, видать, забыли, что тебя временно исключили.
- Знаешь, Лариса, - задумчиво сказала Тоня, - Мне так нравится дома сидеть, что даже возвращаться на учебу не хочется.
- Так не возвращайся, - ответила Лариса, - Выходи замуж и все.
- Нельзя, надо доучиться, жалко бросать учебу, - сказала Тоня.
Когда Лариса ушла, к Тоне в комнату пришла Анна Паисьевна.
- Что-нибудь болит? – спросила женщина.
- Нет, все хорошо, - ответила Тоня.
- Тогда, наверное, можно вставать, но напрягаться нельзя, сиди дома, набирайся сил, - сказала Анна Паисьевна, - И чтобы больше того, что вы вчера с Евстигнеем устроили, не повторяла, а то не родишь.
- Хорошо, - ответила Тоня.

Часть 23

Оставшиеся дни до восстановления в гимназии пролетели быстро. Несколько дней Тоня просидела дома, опасаясь за свое здоровье. Потом, поняв, что она снова чувствует себя хорошо, девушка решила выйти к Евстигнею.
- Тонечка, ты так долго не приходила, я даже удивился, - сказал молодой человек.
- Нехорошо себя чувствовала, - ответила Тоня и пересказала все, что с ней произошло.
- Ничего себе… - удивленно сказал Евстигней.
- Поэтому, наверное, нельзя нам больше так делать, - подытожила Тоня, - Кстати, все-таки, платье мы испачкали, когда потоптались по нему, папа это заметил, сказал, что не была бы я в положении – снова бы мне влетело. Так что не надо больше искушать судьбу.
Сев рядом с Евстигнеем и обняв его, Тоня сказала молодому человеку:
- Послезавтра уже на учебу выходить… Как же не хочется! Не хочется именно Дарью видеть, по девочкам я соскучилась.
- Все будет хорошо, Тоня, - попытался успокоить невесту Евстигней.

В день своего возвращения в гимназию Тоня чуть было не проспала. С вечера девушка долго не могла заснуть, зато утром проснулась почти на полчаса позже обычного времени.
«Еще не хватало мне в первый же день опоздать на учебу», - подумала Тоня, быстро собралась и вышла из дома.
Придя в гимназию, Тоня планировала как можно незаметнее смешаться с толпой одноклассниц. Однако практически сразу же девушку заметила Софья Ефимовна.
- Алексеева, пойдемте, надо очень серьезно поговорить.
«Еще не хватало меня к Дарье потащить», - подумала Тоня и пошла вместе с классной дамой.
- Антонина, - сказала женщина, придя с Тоней в пустой класс, - Знали бы вы, на каком волоске от отчисления вы побывали.
Удивившись необычно мягкому и доброжелательному тону классной дамы, Тоня услышала продолжение фразы:
- Дарья Кирилловна приняла решение оставить вас в гимназии до первого замечания, как и просил ваш отец. Поэтому не столь важно, пожалуется на вас учитель, опоздаете вы на молитву или произойдет еще что-нибудь – с учебой вы можете прощаться сразу.
- Хорошо, мадам, я все поняла, - сказала Тоня.
- Что касается вашего положения, - продолжила классная дама, - Не афишируйте его на всю гимназию, никто не должен об этом знать. Учителю гимнастики уже сказали, что у вас малокровие, поэтому на уроках будете помаленьку заниматься тем, что позволит ваше самочувствие. И еще раз обращаю ваше внимание – Дарья Кирилловна зла на вас, поэтому если к вашему поведению у учителей будут жалобы – вряд ли можно будет что-то сделать.
«Дарья даже не захотела со мной разговаривать, через Софью все передала», - подумала Тоня и решила, что это даже к лучшему.

В последующие дни девушка заметила, что инспектриса, с одной стороны, за ней внимательно следит, а, с другой стороны, демонстративно игнорирует. Каждый раз, приходя на учебу, Тоня замечала, что кто-либо следит за тем, во сколько она пришла, не опоздала ли. Однако случайно встретив несколько раз Дарью Кирилловну в коридоре и поздоровавшись с ней, девушка заметила, что инспектриса никак не реагирует на ее приветствие, будто перед ней находится пустое место, а не Тоня.
«Обиделась», - подумала Тоня, - «Да пусть обижается, мне плевать».
Через пару недель идеального поведения девушка наконец-то решилась подойти к инспектрисе, чтобы получить разрешение на поход в театр. Тоня и Евстигней уже два раза ходили на постановки через черный ход, однако, девушке очень хотелось попасть на спектакль, как все нормальные люди.
Пару раз глубоко вздохнув, чтобы унять волнение, Тоня вошла в кабинет инспектрисы.
- Дарья Кирилловна, - сказала Тоня, - Я прошу вас разрешить мне поход в театр на пятничную постановку. За поведение у меня стоят пятерки, поэтому мне кажется, что я вправе просить о таком.
- За поведение у вас должны стоять нули до конца года, - ответила инспектриса, - И вообще, вы дерзите мне сейчас, поэтому останетесь сегодня после уроков на два часа.
Не понимая ничего, Тоня вышла в коридор. В голове девушки не укладывался тот факт, как подобное могло произойти в принципе. Когда после уроков в класс пришла Софья Ефимовна и напомнила Тоне, что она наказана, девушка не смогла сдержать изумления.
- За что я наказана? – спросила Тоня, - За то, что попросила разрешения в театр пойти?
- Не в вашей ситуации сейчас скандалить, - ответила классная дама, потом задумалась и сказала, - Алексеева, идите домой, пообедайте, а потом приходите. Надеюсь на вашу честность, что вы не воспользуетесь моей добротой всем во зло.
Удивившись неожиданному порыву классной дамы, Тоня прислушалась к ее совету. Пообедав и вернувшись в гимназию, девушка услышала реплику Софьи Ефимовны:
- Полтора часа уже прошли, вам осталось сидеть в классе полчаса.
Не понимая, с чего ее так выгораживают, девушка просидела в классе полчаса, после чего получила разрешение пойти домой.
- Не понимаю я, Евстигней, ничего, - сказала Тоня жениху, - За что меня Дарья оставила – понятно, она зла на меня, отомстить хотела, поиздеваться. Почему Софья со мной так по-человечески обошлась?
- Потому что понимает, что Дарья озолобилась, вот и пожалела тебя, - ответил Евстигней, - Теперь ты убедилась в том, что в театр нам с тобой надо ходить только через черный ход?
- Убедилась, - ответила Тоня.
На следующий день девушка, как обычно, пришла в гимназию. Стоя на молитве, Тоня шепнула Ларисе:
- Спать что-то хочется, не выспалась совершенно.
На удивление девушки, Лариса ничего не ответила. После окончания молитвы Лариса сказала Тоне:
- На тебя Дарья все это время смотрела, прямо сверлила взглядом. Я не рискнула отвечать.
- Сейчас в класс примчится, я даже не сомневаюсь, - ответила Тоня.
И действительно, со звонком в класс вместо учителя влетела Дарья Кирилловна.
- Алексеева, встаньте, - сказала она.
Не споря, Тоня решила встать.
- А теперь руки протяните, - продолжила женщина.
Понимая, что сейчас она получит линейкой, Тоня протянула руки. Через какое-то время увидев, что инспектриса уж слишком разошлась, Тоня убрала руки.
- Я вам не разрешала руки убирать, - сказала Дарья Кирилловна, отвесила пощечину Тоне и сказала, - На неделю останетесь после уроков на два часа.
- Тонька, - произнесла Лариса, шокированными глазами смотря на происходящее, едва женщина покинула кабинет, - Плевать на все эти уроки, иди папе жаловаться. Дарья все допустимые границы перешла.
- А ты уверена, что папа меня поддержит? – спросила Тоня, - Может и не поддержать, я же действительно на молитве разговаривала.
- В том-то и дело, что ты во время молитвы сказала одну фразу, а не устроила черт знает что, - сказала Лариса, - Она же тебе просто мстит за свою обиду.
- Понимаю, что мстит, - вздохнула Тоня.
- Поэтому беги к папе, уроки подождут, - настаивала Лариса, - Я тебе все расскажу, что проходили, пока тебя не было.
Выйдя из класса, Тоня в коридоре столкнулась с инспектрисой.
- Куда вы пошли во время урока? – спросила женщина, - Хотите свои два часа не в классе сидеть, а на горохе стоять? Без проблем, я изменю свое решение.
- Пошла на х.., - выругалась Тоня и, оставив Дарью Кирилловну в недоумении, быстро вышла на улицу.

Придя к Степану Аристарховичу, Тоня сразу же честно, не скрывая ничего, рассказала о сегодняшней ситуации.
- Последнюю фразу зря сказала, - задумавшись, сказал мужчина, - А так, конечно, это из ряда вон выходящий случай. Тоня, иди домой, отдыхай.
Вернувшись домой и рассказав все матери, девушка пришла к себе в комнату, легла на кровать и никак не могла прийти в себя от волнения - утренняя ситуация слишком ярко отпечаталась в душе Тони.
Когда домой пришел отец, Тоня, немало волнуясь, спросила его:
- Папа, чем дело кончилось?
- Завтра, Тоня, идешь на учебу, сегодняшний случай пытаешься забыть, будто его не было в принципе, - сказал мужчина, - Дарья Кирилловна свое наказание отменила. Только, Тоня, не ударяйся в крайности, не провоцируй никого специально.
- Хорошо, - ответила девушка.

На следующий день, придя в гимназию, Тоня увидела, что инспектриса смотрит на нее злобным взглядом, однако, ничего не говорит.
- Лариса, ты случайно не знаешь, что тут вчера произошло? – спросила девушка подругу.
- Случайно половина гимназии видела, что вчера было, - ответила Лариса, - Прилетел твой папа, видно, что разозленный, и помчался Дарью искать. Я знала, что тебе захочется знать, что было, поэтому специально пошла в туалет, который неподалеку от кабинета Дарьи. Так вот, как папа возмущался! Чуть ли ни кричал, что вот так мстить за свои обиды мелко, что пусть Дарья или все забывает, или отчисляет тебя, как и положено. Вспомнил, что тебя прошлой осенью розгами в гимназии выдрали, возмущался, что это самоуправство и нарушение устава. Кстати, Тонь, а когда это было? Ты же не говорила.
- Не хотелось, вот и не говорила, - ответила Тоня, - Я тогда вам с Аллой соврала, что прогуляла день учебы и мне от папы потом попало, а на самом деле я листовки по ошибке домой Дарье принесла, а должна была ее тезке принести, и потом меня в гимназии выдрали. Так что было потом? Что папа еще говорил? Он же мне ничего не сказал, кроме того, что Дарья пошла взадпятки.
- Вот все это твой папа и говорил, повторяя то одно, то другое, то третье. Что он за дисциплину, за соблюдение правил, за строгость, в конце концов, но наказание должно соответствовать проступку, а во вчерашнем случае он ничего подобного не заметил. Дарья его успокаивала, даже извиниться попыталась, в конце концов, предложила считать, что вчерашнего эпизода не было и чтобы все обо всем забыли. На этой радостной ноте они и разошлись, - сказала Лариса.
- Будем надеяться, что действительно все забудется, - вздохнула Тоня и посмотрела на свои руки, - Смотри, Лариса, ладошки все в синяках.
- Надо было раньше руки убирать, - сказала Лариса, - Не смекнула ты что-то.
- Не смекнула, - ответила Тоня, - Кстати, хорошо, что моя последняя фраза, которая вылетела случайно, обошлась, не попало за нее.
- Да, может быть, этой фразой ты Дарью и отрезвила, - засмеялась Лариса, - Уж такого от гимназистки она явно не была готова услышать.

В последующие дни Тоня с облегчением заметила, что инспектриса пусть и следит за ней, но стала несколько спокойнее. В конце февраля Тоня даже рискнула демонстративно сказать пару фраз во время молитвы, чтобы проверить свои предположения.
- Алексеева, еще одно слово – и останетесь после уроков, - сразу же сказала Дарья Кирилловна.
- Вот видишь, Лариска, Дарья как обычно и реагирует, - обрадованно сказала Тоня подруге.
- Может, действительно простила тебя, - предположила Лариса, - Времени уже сколько прошло. Или просто решила вести себя, как обычно. Во всяком случае, все хоть вернулось на круги своя.
- Да, вернулось, - согласилась Тоня, - Дарья сейчас такая же вредная, как и в начале года, не вреднее. Разрешение на театр я у нее не прошу, ходим с Евстигнеем втихаря, поведение у меня приличное, вот и не приходится нам больше с ней видеться, по сути.

Часть 24

На дворе стоял жаркий май. Пятый месяц беременности Тони подходил к концу. Девушка ходила в гимназию, училась, готовилась к экзаменам и надеялась на то, что не завалит их либо благодаря своей невнимательности, либо ей не помогут это сделать учителя или инспектриса своими дополнительными вопросами. Со стороны беременность Тони была малозаметна, благодаря удачно подобранной одежде, поэтому учителя не знали о положении девушки и иногда, глядя в зеркало, Тоня думала о том, что можно было бы не устраивать скандала с инспектрисой, не говорить о своей беременности и вряд ли бы кто-то все заметил своими глазами.
Больше всего Тоню огорчало то, что теперь она должна была максимально прилично вести себя, не позволяя никаких глупостей, чтобы не спровоцировать новый виток скандала.
«И в кофейню уже не пойдешь, и в театр подумаешь, идти или нет», - думала Тоня и либо брала в руки книгу, либо шла к своему жениху.
Каждый раз приходя в мезонин, Тоня видела, как Евстигней что-то делает, однако, всякий раз прячет от нее что-то.
- Евстигней, ты что делаешь? – однажды, не выдержав, спросила Тоня молодого человека.
- Я бы сказал, Тоня, да соучастницей в случае чего пойдешь, - ответил молодой человек.
- Будь что будет, - вздохнула Тоня, - Ты же мой будущий муж, я должна знать всю правду.
- Замуж выходить за меня потом не захочешь, - сказал Евстигней.
- Захочу, - ответила Тоня, - Говори, чем занимаешься.
- Понимаешь, Тоня… - начал Евстигней, - Агитация бесполезна. Но кроме агитации есть еще и другие методы. Помнишь, Каракозов в царя стрелял. Лет шесть назад Нечаев «Народную расправу» создал, хотя того студента, без сомнения, жалко, убили его зря. Так, может, и нам нужно не агитировать, а делом заниматься, ты же видела, что наша агитация была бесполезна.
Тоня, не зная, что ответить, задумалась. С одной стороны, девушка была в ужасе от того, что предлагает Евстигней. С другой стороны, Тоня одно время сочувствовала поступку Каракозова и, как минимум, не осуждала его.
- Жалко парня, молодой был… - однажды сказала при родителях Тоня, когда девочке было лет десять и разговор случайно зашел на эту тему.
- Ты что, Тоня, - удивился Степан Аристархович, - Он же преступник!
- Ну всегда же так говорят, когда кто-то не старым умирает, - в свою очередь удивилась Тоня.
- Это не тот случай, - сказал мужчина и разговор как-то сам по себе сошел на нет.
«А больше мама с папой ничего подобного и не обсуждали, видать, им неинтересно было», - подумала Тоня, вернувшись в реальность из воспоминаний.
- И что же ты запланировал? – спросила девушка.
- Надо устроить покушение на одного из крупных чиновников, - ответил Евстигней, - Насмерть не надо, человека жалко, а вот напугать стоит.
- Может, не надо? – спросила Тоня, - Может, ты не прав?
- Отговаривать решила? – удивился Евстигней.
- Я не знаю, прав ты или не прав, но прошу тебя не делать глупостей, - сказала Тоня, - Посмотри на меня в гимназии и не повторяй моих ошибок.
- Я, Тоня, глупостями не страдаю, - ответил Евстигней, - Я же не тот поляк, который во Франции в царя стрелял. А вот выстрелить в кого-нибудь рангом пониже надо.
- А что ты от меня прячешь все время? – спросила Тоня.
- Порох пытаюсь изготовить, - ответил Евстигней, - А тебе этим заниматься нельзя, ты в положении.
Полностью растерявшись, Тоня не знала, что ответить.
- Поди и замуж передумала за меня выходить? – спросил Евстигней девушку, - Свадьба, если что, уже скоро.
- Не передумала, - ответила Тоня, - Я тебя люблю.

Прошло еще несколько дней. Тоня, как обычно, была в гимназии. Вдруг в кабинет посреди урока пришла Дарья Кирилловна.
- Алексеева здесь? – спросила женщина.
- Да, - ответила Тоня и встала.
- Собирайте вещи и пойдемте со мной, - ответила инспектриса.
Гадая о том, что произошло, Тоня вышла в коридор и пошла за Дарьей Кирилловной. Увидев в конце коридора жандармов, девушке стало плохо, закружилась голова. Не желая упасть, Тоня взялась рукой за стену и остановилась.
- И в чем же дело? – спросила инспектриса, - Совесть у вас нечиста, раз, только увидев людей в форме, так реагируете?
Не желая грубить, Тоня промолчала.
- Пойдемте, барышня, с нами, - сказал жандарм и девушка подчинилась этому требованию.

В жандармерии Тоня довольно спокойно ответила на вопросы о себе:
- Алексеева Антонина Степановна, гимназистка.
- Не отчислили тебя за зимний случай, - ухмыльнулся жандарм, - До сих пор учишься, только гимназию позоришь.
- Зимой я не делала ничего предосудительного, равно как и летом, - сказала Тоня.
- Забрали твоего жениха, - продолжил жандарм, - Так что можешь признаваться во всем, за чистосердечное признание и раскаяние меньший срок дадут.
- Я не понимаю, в чем дело, - ответила Тоня, - Я ничего не видела!
«Чуть было ни сказала, что никакого пороха не видела», - подумала девушка.
- Порох твой жених делал в мезонине, ты в мезонин ходила, - сказал жандарм, - Признавайся уже.
- Я ничего предосудительного не делала, - упрямо твердила Тоня.
После нескольких часов допроса, жандарм сказал:
- Ладно, предположим, что ты ничего не делала. Так что посиди, пусть родители тебя забирают.
Сначала девушка испугалась от этой фразы, а потом подумала:
«Я беременна, папа меня пороть не будет, все обойдется».
Через некоторое время в жандармерию пришел Миша.
- Забирайте свою дочь, - сказал жандарм, не обращая внимания на то, что молодой человек ни при каком раскладе не мог быть отцом Тони – уж слишком молодо выглядел, - Я бы на вашем месте ей так ижицу прописал, чтобы долго помнила.
- Обязательно, - ответил Миша, - Можете не сомневаться.
Выйдя на улицу вместе с братом, Тоня долго шла молча.
- А вот крапивой тебя хлестануть могу, - сказал Миша и легонько ударил сестру, - Помнишь, как тогда, в первом классе.
- Все я помню… Почему папа за мной не пришел? – спросила Тоня брата.
- Папа сказал, что из жандармерии тебя выручать не намерен, с Дарьей тоже беседовать не будет, если она его вызовет, - ответил Миша, - Зря ты во все это вляпалась, Тоня, ой, как зря.
- Миша, ну хоть ты поверь мне, я ни в чем не виновата, - сказала Тоня, - Я ничего не знала!
- Знала все ты, Тоня, иначе бы позавчера меня не спрашивала, порох для охоты сами изготавливают или где-то покупают, - сказал Миша и еще раз легонько шлепнул крапивой сестру.
- Выбрось ее уже, Миша, не смешно, - ответила Тоня, - Мне с папой еще сегодня разговаривать.
- Да не будет он с тобой разговаривать, Тоня, не будет, - сказал Миша, - Могу с тобой даже поспорить.
- Нет желания, - ответила Тоня.

И действительно, слова Миши оказались правдой. Вечером Степан Аристархович сказал дочери:
- В общем, Тоня, никакой свадьбы не будет. Твоего Евстигнея месяца на три минимум в тюрьму посадят. Его версия о том, что изготавливал порох по глупости, может быть, и пройдет, не будут развивать мысль, что он преследовал цель, угрожавшую государственной безопасности. А ты оканчиваешь гимназию и сразу же едешь в деревню, рожаешь там, а потом мы с мамой будто случайно найдем в поле ребенка, выброшенного какой-то матерью-кукушкой. Все поняла?
- Нет, я выйду замуж за Евстигнея, - упрямо сказала Тоня.
- Выдрать бы тебя, Тоня, за все: за жандармерию, за непослушание, да жалко будущую мать, - ответил Степан Аристархович, - Иди к себе в комнату. Если классная дама либо инспектриса скажут, чтобы я пришел в гимназию, отдашь им эту записку.
Взяв записку, Тоня пришла в свою комнату. Раскрыв сложенный лист бумаги, девушка прочитала короткие строки:
«О поведении своей дочери мне все известно, приходить в гимназию для разговора считаю нецелесообразным. Антонину наказывайте, как считаете нужным и если считаете нужным, мне безразлично».
Вздохнув, девушка убрала листок в одну из тетрадей.
«Завтра точно из гимназии отчислят», - подумала Тоня.

Часть 25

На следующее утро Тоня за завтраком сказала Степану Аристарховичу:
- Папа, прости меня за вчерашнее.
- Я приму твои слова к сведению, Тоня, - ответил мужчина.
Не споря, девушка быстро позавтракала и пошла в гимназию.
- Вот и Алексеева пришла, - сказала Софья Ефимовна, едва увидев Тоню, - Пойдемте-ка с вами поговорим сейчас.
Придя вместе с классной дамой в кабинет инспектрисы, девушка с порога услышала язвительную реплику Дарьи Кирилловны:
- Надо же, вас даже не арестовали. Знатно опозорили вы гимназию, умеете это делать.
- Не арестовали, потому что не за что было арестовывать, - ответила Тоня, - В жандармерии же не дураки сидят, разобрались во всем.
- А теперь идите домой и возвращайтесь вместе с вашим отцом, поговорим все вместе, - сказала инспектриса.
- Папа не желает приходить в гимназию, - ответила Тоня и достала из тетради записку от отца.
Прочитав протянутую Тоней бумагу, Дарья Кирилловна спросила:
- И что, ваш отец будет не против, если я вас сейчас отчислю?
- Без понятия, - ответила Тоня.
- Софья Ефимовна, класс ваш, гимназистка ваша – вы и решайте, что делать с Алексеевой, - сказала инспектриса, - А то мне что-то эта барышня уже поднадоела за последний год.
Придя с Софьей Ефимовной в их класс, Тоня услышала реплику женщины:
- Протяните руки.
Молча выполнив требование и закрыв глаза, Тоня подумала:
«Лишь бы с Евстигнеем все было хорошо».
- Вставайте в угол на колени, лицом к стене, - сказала Софья Ефимовна, - Так уж и быть, из-за вашего положения горох рассыпать не буду.
- Я ведь ни в чем не виновата, меня же из жандармерии в тот же день отпустили, не арестовывали! – возмутилась Тоня.
- Милая моя, да отчисляют за такое! – воскликнула Софья Ефимовна, - Это ты у нас неприкасаемая какая-то! Вставай молча да радуйся, что не отчислили.
Поняв, что в словах классной дамы есть доля истины, Тоня молча встала в угол. Простояв там всю молитву, девушка услышала, что в класс входит Софья Ефимовна.
- Достаточно с вас, возвращайтесь на место, - сказала женщина.
Присев за парту, Тоня заметила, что в класс входят гимназистки.
«Вовремя меня Софья из угла выпустила, никто ничего не увидел», - подумала девушка.
- Тонь, а почему ты на молитву не пришла? – спросила Лариса подругу.
- Скандал очередной был, - ответила Тоня, - Может быть, не совсем скандал, но ситуация далеко не самая приятная.
Рассказав все подруге, девушка услышала мнение Ларисы:
- Да, Тоня, Софья была права. Отчисляют за такое, даже за меньшее отчисляют… Хорошо, что тебя не отчислили перед самыми экзаменами.
- Да, хорошо, - вздохнула Тоня.

Прошло несколько дней. Тоня заметила, что отец, прообижавшись на дочь несколько успокоился. Однажды вечером Степан Аристархович сказал Тоне:
- Давай поговорим с тобой начистоту.
Приготовившись к неприятному разговору, девушка села рядом с отцом.
- Евстигнею дали четыре месяца тюрьмы, - сказал мужчина, - Я не желаю, чтобы ты связывала свою жизнь с судимым человеком. Заметь, именно он тебя втянул во все неприятности, что осенью, что зимой, что сейчас. Кроме того, я не желаю, чтобы из-за твоей оплошности нашу семью обсуждали все, кому не лень. Поэтому рожать ты будешь не в городе.
- Я не поеду из Петербурга никуда! – воскликнула Тоня, - И замуж я выйду за Евстигнея!
- Я с тобой говорил спокойно, не кричал, не возмущался, - сказал Степан Аристархович, - Поэтому и от тебя настоятельно прошу спокойствия.
- Папа, я не поеду никуда из Петербурга и выйду замуж только за Евстигнея, - ответила Тоня.
- Иди, Тоня, к себе, - сказал мужчина, - Посиди, подумай. Пойми, в конце концов, что ты неправа.
Не споря, девушка пошла к себе в комнату. Присев на диван и положив руку на живот, Тоня обратилась к ребенку:
- А ты не переживай, я выйду замуж за твоего папу, обязательно выйду.

Часть 26

Незаметно наступила пора выпускных экзаменов. Тоня усиленно к ним готовилась, особенно ни на что не надеясь. Девушка прекрасно понимала, что медаль ей не светит, а отличные отметки в аттестате – вещь пусть приятная, но необязательная. Решив, что для нее важно только одно – окончить учебу, а на какие оценки – не столь важно, Тоня особенно не готовилась к экзаменам, решив, что хотя бы на тройки она сдаст все предметы, а лучший результат ее не интересует.
На первом же экзамене по Закону Божьему девушка, особенно не волнуясь, взяла в руки первый лежащий сверху билет и пошла готовиться. Просидев за партой минуты три и поняв, что она мало что знает по сути вопроса, несмотря на то, что Тоня получала по этому предмету отличные отметки, девушка попросила разрешения отвечать.
- Вы уже готовы? – удивилась директриса, - Отвечайте.
Встав и сказав две фразы, случайно вспомненные во время подготовки, Тоня начала говорить то, что ей приходило в голову. Вдруг внезапно девушка поняла, о чем именно ей стоит сказать. Переведя мысль на эту тему, Тоня услышала наводящий вопрос отца Никодима.
«Точно, еще и об этом надо сказать», - подумала девушка и продолжила свой рассказ.
- Достаточно, - наконец, сказала директриса, - Я думаю, ни у кого больше вопросов к Алексеевой нет.

Донельзя счастливая Тоня, получив высший балл и сидя во дворе гимназии в ожидании подруг, была рада, что экзамен прошел так легко. Вдруг в девушке проснулся азарт.
«Все экзамены должна сдать на пятерки и пусть всем будет стыдно, что такая умная девочка не получила медаль из-за поведения», - подумала Тоня, - «И, в конце концов, иметь аттестат с одними пятерками приятнее, нежели с тройками».
Краем глаза Тоня увидела, что из гимназии выходит Лариса.
- Лариса, иди ко мне! – помахала рукой Тоня.
Лариса, увидев то, что ее зовет подруга, сразу же подошла к девушке.
- Ты все эти дни, что ли, один Закон Божий учила? – спросила Лариса Тоню.
- Не поверишь, Лариса, из-за Евстигнея переживала, крестиком вышивала и фасон свадебного платья придумывала, - ответила Тоня.
- А со стороны казалось, будто ты прочитала не один десяток книг по предмету, так хорошо отвечала, - сказала Лариса.
- Повезло мне, понеслись мысли в нужном направлении, - ответила Тоня.
Однако мысль о том, что ей нужно сдать хорошо экзамены слегка подстегивала девушку на то, чтобы хоть немного подготовиться к другим экзаменам. Недолго погуляв с Ларисой и вернувшись домой, Тоня взяла в руки учебник по естественной истории.
- Решила подготовиться к экзаменам? – спросила Анна Паисьевна дочь.
- Да, - ответила Тоня.
- Закон Божий, что ли, завалила и решила выучить следующий предмет? – спросила женщина.
- Нет, сдала Закон Божий блестяще, пусть и не учила, и решила сдать не менее блестяще и остальные предметы, - ответила Тоня.
Посидев часа два с учебником, Тоня устала и решила заняться более интересными делами – размышлениями о том, как будет проходить их с Евстигнеем свадьба.
«Надо будет убедить папу в том, чтобы мы венчались как все нормальные люди, а не тайно», - подумала Тоня, - «Мне не хочется куда-то сбегать и венчаться как сирота, без родительского благословения».

На следующем экзамене Тоня с некоторым удивлением заметила, что Дарья Кирилловна на правах члена комиссии начала задавать ей слишком много вопросов. Тоня без труда отвечала на них, однако, никак не могла понять, почему вдруг на этом экзамене ее решили завалить.
- Полно вам, Дарья Кирилловна, достаточно, - сказала директриса, тоже не поняв мотивов женщины, - У кого-нибудь другого есть вопросы к Алексеевой?
С облегчением выйдя из класса, на этот раз Тоня решила немного отдохнуть в коридоре гимназии – на улице было слишком жарко, в классе, находящемся на солнечной стороне, тоже было душно, а в прохладном коридоре было просто идеально.
Стоя возле окна и слегка обмахиваясь тетрадкой, Тоня вдруг услышала голоса неподалеку: комиссия вышла в коридор на перерыв. Не желая встречаться в коридоре с кем-нибудь, Тоня тотчас прошмыгнула в ближайший класс.
- Дарья Кирилловна, я уверена, что мне не показалось – вы целенаправленно пытались создать ситуацию, чтобы Алексеева не ответила на ваши вопросы и комиссия бы ей поставила за экзамен четверку, - раздался голос директрисы, - Зачем вы это делали?
- Потому что я не была уверена в знаниях Алексеевой, - ответила Дарья Кирилловна, - Мне хотелось убедиться в том, что она действительно заслужила свою пятерку.
«Да, Дарья бы только порадовалась, если бы я сдала экзамены на тройки», - подумала Тоня, - «Мне обязательно надо сдать все на отлично, пусть позлится».
- Дарья Кирилловна, но почему именно Алексеева? Почему не Усольцева, не Николаева? – удивилась директриса, - Я уверена, что пятерка Усольцевой бы уплыла сразу, если бы вы задали ей столько вопросов. Однако в ее случае вас ничего не смутило.
- Ирина Васильевна, да потому что не хочу я, чтобы Алексеева медаль получила, не хочу! – воскликнула Дарья Кирилловна.
- Не понимаю, в чем дело, - ответила Ирина Васильевна, - У Алексеевой отличная успеваемость, пятерки по поведению за все четверти, кроме первой. Чем не кандидатка на медаль?
- Да хотя бы тем, что беременна, - сказала инспектриса, - Чем это не аргумент?
- А почему же тогда, Дарья Кирилловна, вы не довели ситуацию до отчисления? – удивилась Ирина Васильевна, - Это ваша недоработка, если уж на то пошло.
- Потому что беременность Алексеевой не доказана, ее не видно, я исключительно благодаря своему жизненному опыту до этого дошла, - соврала Дарья Кирилловна, - Потому что Алексеева какая-то импульсивная, в обморок однажды упала.
- Вообще-то беременные гимназистки не должны обучаться в данном учебном заведении, - сказала Ирина Васильевна, - А раз, как вы говорите, не доказано, не видно, значит, забудьте об этом обстоятельстве.
- Алексееву исключали на неделю из гимназии, - продолжила инспектриса, - Она вообще, предлагала взятку, лишь бы ее не исключали, это что за возмутительное поведение? А недавно, что было недавно? Ее жандармерия допрашивала и отпустила из-за недостатка доказательств.
- Дарья Кирилловна, у меня все больше и больше возникает к вам вопросов, почему тогда Алексеева не была своевременно отчислена? – удивилась Ирина Васильевна, - Даже невольно мысль проскальзывает, а не согласились ли вы на предложение Алексеевой о взятке, а теперь в вас совесть взыграла.
- Пожалела ученицу, наверное, зря, - ответила Дарья Кирилловна, - Надо было отчислять сразу.
- Так почему вы ее не отчислили? – спросила директриса, - Что помешало?
Растерявшись, Дарья Кирилловна не сообразила, что ответить.
- Вы мне сейчас вообще лишние сомнения в моей душе посеяли, - сказала Ирина Васильевна, - С учетом всего вышеизложенного мне вообще хочется не думать о медали Алексеевой, а вас уволить за невыполнение своих прямых обязанностей. Так почему вы не отчислили Алексееву вовремя?
- Да потому что она увидела меня вместе со Степаном Сергеевичем и после начала этим шантажировать! Мол, не скажет никому об этом так же, как я буду молчать о ее беременности, - ответила Дарья Кирилловна, испугавшись слов директрисы и надеясь сохранить свое место, - Я ей велела идти с глаз долой и возвращаться только с отцом. А потом сказала, что она отчислена на неделю.
- Выходили бы вы уже замуж, Дарья Кирилловна, да не страдали глупостями, - сказала Ирина Васильевна, - Хоть на прямой шантаж не повелись, уже хорошо.
«А Миша говорил, что подслушивать нехорошо», - переведя дыхание, подумала Тоня, - «Вот как раз, благодаря этому подслушиванию, я очень много нового о себе узнала, чего не узнала бы в любом другом случае никогда».
- В общем, Дарья Кирилловна, - подытожила директриса, - На бумаге по поведению стоят пятерки – ваша вина, что они там стоят. Сдаст Алексеева экзамены на отлично – получит медаль. Этот разговор остается между нами, я никому ничего не скажу, но если произойдет еще что-то подобное – уволю сразу же.
«Надо подготовиться к остальным экзаменам, надо все выучить», - подумала Тоня, - «Математику надо вообще вызубрить до блеска, а то забудется одна формула – и все, больше медаль мне светить не будет. С учетом ситуации директриса явно будет не против того, что Дарья меня попробует завалить».

Часть 27

Голоса в коридоре все удалялись и удалялись от Тони. Девушка сидела в классе и никак не могла прийти в себя от услышанного.
«Дарья завалить меня хочет», - думала Тоня, - «Директриса узнала о моем положении…»
Просидев неподвижно минут десять, девушка решила выйти из класса и пойти домой. Выйдя на улицу, Тоня увидела своих одноклассниц.
- А вот и Тоня наконец-то вышла, - сказала Зина, - Ты почему так долго в гимназии сидела?
- Устала после таких допросов, - ответила Тоня.
- Давайте все вместе пойдем гулять, до математики осталось три дня, успеем подготовиться, - предложила Алла.
- Вот в том-то и дело, что до математики осталось всего три дня, учиться надо, - ответила Тоня.
«На математике завалить меня будет еще проще, нежели сегодня», - подумала девушка.
Однако опасения Тони были беспочвенны. Степан Сергеевич был вполне удовлетворен ответом выпускницы, поэтому не стал задавать ей дополнительные вопросы, остальные члены комиссии тоже не спрашивали ничего.
«Теперь историю надо сдать», - подумала Тоня, выходя из класса, - «А все остальное – мелочи, говорят, эти экзамены сдают вообще все и без проблем. Словесность даже те, кто ничего никогда не учил, не сдают ниже четверки».
Оставшиеся дни до экзамена девушка провела за книгами. Тоня занималась с утра до вечера, понимая, что на истории ее вполне могут ждать дополнительные вопросы от комиссии. Родители не заостряли свое внимание на том, что дочь не ложится спать вовремя и последнюю ночь перед экзаменом решила провести без сна, поэтому никто не помешал Тоне прозаниматься до утра.
С рассветом девушка поняла, что она поступила крайне глупо: хотелось спать, болела голова, начало тошнить. Решив не завтракать, так как кусок не лез в горло, Тоня пошла в гимназию.
- Тонь, на тебе совсем лица нет, - сказала Алла подруге.
- Сдам экзамен – пойду домой спать, - ответила девушка.
В классе, подойдя к столу с билетами, Тоня долго думала, прибрасывая в уме, какой билет выбрать, что было несвойственно для девушки.
- Алексеева, берите билет быстрее и отходите, - услышала Тоня голос инспектрисы.
Перед глазами девушки будто проплыла пелена и сразу же рассеялась. Держась за край парты, Тоня чувствовала, что ей не очень хорошо.
- Вот ваш билет, - потеряв терпение, сказала Дарья Кирилловна, наугад взяв билет из общей кучи, - Держите. Идите и готовьтесь.
Неслушающимися руками взяв протянутый билет, Тоня его перевернула и прочитала.
«Петр Великий… Кажется, вчера я что-то о нем читала», - подумала Тоня, - «Анна Иоанновна… А вот о ней я хотела прочитать сегодня в три часа ночи, но пошла на кухню за булкой, потом начала читать о Павле Петровиче, а потом вообще все забыла… Комиссия за один хороший ответ и второй пусть даже половинчатый пятерку не поставит».
- Алексеева, вы меня не слышите? – спросила Дарья Кирилловна, - Идите готовиться.
Взяв себя в руки, Тоня пошла готовиться в надежде хоть что-нибудь вспомнить. Девушку вдруг снова затошнило, перед глазами промелькнули звезды.
- Вам плохо? – спросил Захар Игнатьевич, видя, что Тоня побледнела.
- Все хорошо, - ответила девушка и подумала, - «Нужно собраться и сдать этот экзамен».
Кое-как написав ответ на первый вопрос, Тоня услышала фразу директрисы:
- Алексеева, ваша очередь отвечать.
- Я не успела подготовиться, - сказала Тоня, - Можно еще немного подумать?
- Ваше время вышло, - произнесла Дарья Кирилловна, - Идите отвечать.
Встав и пройдя к учительскому столу, Тоня слегка закачалась и встала, взявшись за край одной из парт.
- Вам плохо? – снова спросил девушку учитель истории.
- Сдавать экзамен все равно надо, - ответила Тоня и, не дожидаясь новых реплик, решила начать ответ.
Сказав пару фраз, Тоня почувствовала, что у нее уходит земля из-под ног. Девушка схватилась обеими руками за край учительского стола, однако, все равно упала в обморок.
- От жары, наверное, - будто где-то вдалеке услышала Тоня предположение Захара Игнатьевича.
Открыв глаза, девушка попыталась подняться, однако, не смогла это сделать.
- Да что же с вами? – удивленно спросил Захар Игнатьевич и помог Тоне подняться.
- Переучилась, ночь не спала, - шепотом сказала Тоня, - Разволновалась.
Вдруг девушка заметила, что платье слишком плотно облегло вспотевшее тело и стал несколько виден живот, который она так долго скрывала. Перепугавшись от мысли, что ее отчислят перед самым выпускным, Тоня быстро одернула подол платья, однако, успела заметить, что внимание комиссии все это время было приковано к ней и вновь открывшемуся обстоятельству.
- Антонина, пойдемте в класс на теневой стороне, - сказала девушке Софья Ефимовна.
Потихоньку поднявшись, Тоня пошла вслед за классной дамой.
«Ладно, если пересдачу разрешат, а если сейчас из жалости поставят тройку?» - подумала Тоня, - «И все, медали уже не будет».
- Ну все, Антонина, могу поздравить вас с тем, что все увидели ваше положение и своими глазами убедились в этом, - слегка съязвила Софья Ефимовна, - Понятное дело, что отчислять уже сейчас не будут, а вот завалить на экзаменах – это легко.
Сидя в более прохладном классе, Тоня чувствовала, что ей становится легче, однако, слабость до сих пор не проходила, реальность вокруг казалась какой-то неправильной.
Тем временем, в кабинете неподалеку, выслушав ответы последних выпускниц, комиссия усиленно обсуждала случай, произошедший с Тоней.
- Может быть, Алексеевой сейчас отдохнуть, попить чаю и ответить уже сегодня, без переносов экзамена? – предложила директриса.
- Я готов поставить Алексеевой высший балл без экзамена, - сказал Захар Игнатьевич, - На основе ее ответов за весь год. В ее положении ходить на учебу и сдавать все вовремя – поступок, достойный восхищения. Дома сидеть в ее положении надо и пеленки шить.
- Правильно, Захар Игнатьевич, дома сидеть Алексеевой надо и пеленки шить, а не на медаль сейчас претендовать, - вступила в обсуждение Дарья Кирилловна, - А раз вовремя не ушла – пусть отвечает на вопросы билета как все. И вообще не надо сравнивать, не далее, как неделю назад, на ткацкой фабрике женщина родила, от станка отойти не успела. Так ее жизнь заставила работать, а кто гнал Алексееву в гимназию? Она сама по своей воле сюда ходила.
- Дарья Кирилловна, сходите за Софьей Ефимовной и вообще посмотрите, как чувствует себя Алексеева, может быть, уже готова ответить, - сказала Ирина Васильевна.

Когда в класс вошла инспектриса, Тоня сразу же встала и сказала:
- Мадам, если комиссия готова выслушать мой ответ, я бы хотела ответить по билету.
- Пойдемте, - сказала Дарья Кирилловна.
Придя в класс к комиссии, девушка сразу же сказала:
- Я бы хотела ответить по билету. Если нужно – готова его перетянуть.
- Да, перетяните билет и отвечайте уже без подготовки, - сказала Дарья Кирилловна.
«Дарья думает, что я могла учебник полистать, пока сидела в классе», - подумала Тоня, - «А я, может, сейчас вытяну тот билет, который знаю. А если не знаю – совру, что мне снова плохо и, будем надеяться, пойду сдавать в другой день».
Быстро взяв билет, Тоня с облегчением выдохнула – этот материал она знала гораздо лучше предыдущего. Встав возле учительского стола, девушка начала ответ.
- Достаточно, - вскоре перебил Тоню Захар Игнатьевич, - Я считаю, что Алексеева продемонстрировала глубокие знания по предмету даже без подготовки.
- У меня есть уточняющие вопросы, - произнесла Дарья Кирилловна.
- Давайте уже ограничимся одним вопросом, - сказала Ирина Васильевна.
«Надо же, Дарья даже сейчас завалить меня готова, совсем не жалеет», - подумала Тоня.
Услышав вопрос, девушка немало растерялась, ведь ответа на него она не знала, но постаралась не показать виду.
«Сейчас, что-нибудь отвечу», - подумала Тоня.
- Дарья Кирилловна, этот вопрос выходит за рамки гимназической программы, - сказал Захар Игнатьевич.
- Дарья Кирилловна, спрашивайте в рамках программы, - поддержала учителя истории директриса.
Услышав новый вопрос, показавшийся девушке знакомым, Тоня без особых проблем на него ответила.
- Достаточно, - перебила девушку Ирина Васильевна, - Я думаю, с Алексеевой достаточно.

Вернувшись домой, Тоня была ни жива, ни мертва. Девушке хотелось есть, однако, кусок не лез в горло, хотелось спать, но глаза никак не закрывались. Улегшись на кровать, Тоня смотрела в потолок и пролежала неподвижно чуть больше часа.
Обеспокоенная таким поведением дочери, Анна Паисьевна пришла в комнату к Тоне.
- Что с тобой? – спросила женщина, - Экзамен завалила?
- Нет, сдала, - ответила Тоня.
- А почему ты такая странная? – удивилась Анна Паисьевна. Услышав подробный рассказ дочери, женщина сказала, - Странная ты, Тоня. То не училась, толком, то плотно за книги засела. Зачем же ты так делаешь?
- Медаль хочу, - ответила Тоня, - Хочу, чтобы наша инспектриса от злости позеленела, когда меня будут награждать медалью.
- Пока что только ты позеленела, - сказала Анна Паисьевна, - Пойдем, поешь хоть.
- Не хочется, - вздохнула Тоня, однако, пошла на кухню.

Вечером Тоня решила рассказать отцу о сегодняшнем происшествии.
- Как видишь, папа, уже много человек увидело, что я в положении, поэтому не вижу смысла рожать в деревне, - подытожила Тоня, - Так что рожать я буду в Петербурге.
- Будет видно, - несколько задумчиво сказал Степан Аристархович, - Еще есть время, подумаем.

Часть 28

Тоня еще несколько дней не могла поверить в то, что экзамен по истории сдан. Несколько раз, просыпаясь утром, Тоня думала о том, что нужно взять в руки учебник и готовиться, и только через некоторое время девушка вспоминала, что она уже сдала этот экзамен и можно с чистой совестью отдыхать. Без труда сдав оставшиеся экзамены, Тоня вздохнула с облегчением – учеба в гимназии окончена.
Несколько дней Тоня наслаждалась долгожданной свободой, а потом в голову девушки пришла нежданная мысль: в чем она пойдет на выпускной. Большинство нарядных платьев Тони были приталенными, поэтому совершенно не подходили для носки именно сейчас. Приложив к себе платья, девушка окончательно убедилась в том, что они на нее сейчас просто не налезут.
«Наверное, шить новое придется», - подумала Тоня и решила перебрать свои летние платья.
По очереди прикладывая к себе платья, девушка заметила, что одно из них на нее вполне может налезть. Обрадовавшись и примерив платье, Тоня увидела, что оно ей по размеру, но положение девушки сразу стало слишком заметно.
«Мама с папой будут недовольны», - подумала Тоня, - «Скажут, что все слишком заметно».
- Мама, как тебе наряд? – спросила девушка, придя в комнату к матери.
- Нехорошо, Тоня, - ответила Анна Паисьевна, - Даже если в гимназии все все знают, не стоит подчеркивать очевидное. Да и тебе еще месяца три надо будет что-то носить, шей новое платье.
- Голова кружится, - соврала Тоня, не желая сейчас что-либо шить, - Не смогу.
- Хорошо, Тоня, я тебе сошью, - сказала Анна Паисьевна, - Сейчас снимем мерки, обсудим фасон и будет тебе новое платье.
К вечеру летне-нарядное платье было готово. Крутясь в обновке перед зеркалом, Тоня была просто счастлива.
«Буду самая красивая на выпускном и самая счастливая», - подумала Тоня.

В назначенный день Тоня пошла в гимназию забирать аттестат.
- Медалью за особые успехи в учении награждается Алексеева Антонина Степановна, - сказала директриса.
Слегка покраснев от ожидаемой, но не менее волнительной от этого ситуации, Тоня вышла к директрисе, получила медаль и, еще больше покраснев, вернулась на свое место.
- Да, Тонька, тебя будут еще долго обсуждать в гимназии, - прошептала подруге Лариса.
- Прямо поверить в это не могу, - сказала Тоня, - Помнишь, мы и с уроков сбегали, и бумажного голубя поджигали и запускали, и в выпускном классе чего только не было, а я не просто осталась на учебе, но еще и медаль получила!
Дождавшись окончания торжественной части, бывшие гимназистки начали собираться по кучкам, чтобы отметить столь долгожданное событие.
- В кофейню надо пойти, - услышала Тоня голос сбоку, - Теперь нам можно туда ходить.
- Душечки, пойдемте в театр на нежелательную постановку, - предложила какая-то девушка сзади.
- Как же хорошо, что я и по театрам, и по кофейням в годы учебы находилась, - улыбнулась Тоня, - Девчата, а мы куда пойдем? Интересный у нас класс, даже собраться все вместе не хотят. Миша говорил, они с бывшими одноклассниками все вместе окончание гимназии праздновали.
- А тебе они нужны? – спросила Лариса подругу.
- Вообще не нужны, - ответила Тоня.
- Вот и не говори тогда ерунду, нам втроем будет хорошо, - сказала Лариса.

Отнеся аттестат и медаль домой, Тоня пошла к своим бывшим одноклассницам.
- Куда мы идем? – спросила девушка подруг.
- В кафе, - предложила Алла, - Посидим, поболтаем.
- Хорошо, - согласилась Тоня. Вскоре, сидя за столиком кафе, девушка спросила подруг, - Ну что, девочки, какие планы на будущее?
- В школе работать, а если не получится – гувернанткой быть, - сказала Алла.
- Либо в контору, либо репетиторствовать, - ответила Лариса, - А у тебя какие планы?
- А у меня в планах сначала родить, потом выйти замуж, а там будет видно, - сказала Тоня, - С младенцем на руках особенно не поработаешь.
- Заказы на шитье можно на дом брать, - предложила Алла.
- Нет желания, - ответила Тоня, - Шить я люблю только для себя, раз в полгода. А если сделать это своим ремеслом – скоро с ума сойду. Так что, девчата, я буду ждать своего жениха из тюрьмы.

- Ну что, Тоня, надо уезжать тебе в деревню, - через несколько дней после выпускного сказал дочери Степан Аристархович.
- Папа… - растерянно ответила девушка, - Ты что? Какая деревня? Половина наших знакомых уже знает о моем положении, что ты скрыть хочешь?
Вытерев случайно набежавшие слезы, Тоня сказала:
- Папа, скажу честно. Я лучше из дома сбегу, чем в деревню уеду.
- С Мишей таких проблем не было, - задумчиво ответил Степан Аристархович, - А с тобой все как-то не так…
- Папа, я сбегу, - уже твердо сказала Тоня.
- В сарае бы тебя запереть да в деревню потом вывезти, - ответил Степан Аристархович, - Да жалко все тебя, все время жалко было. Может, драли бы тебя в свое время почаще, и толку больше было бы… Но рука все никак не поднималась.
Помолчав, Степан Аристархович сказал дочери:
- Тоня, я не хочу лишних сплетен. Можно было бы с тобой как со взрослой барышней договориться, чтобы ты из дома никуда не выходила, но тебе же нельзя взаперти сидеть, свежий воздух нужен, какие-то физические нагрузки, в конце концов.
- Папа, давай прощаться, - заплакала Тоня и обняла отца, - Я куда-нибудь сбегу.
- Сиди уже дома, - ответил Степан Аристархович, - Куда ты сбежишь, скажи мне на милость.
- Не знаю, - честно сказала Тоня, - Потом придумаю, куда.
- Да тебя с полицией найдут в первый же день и вернут домой, опозоришься только на всю округу, - ответил Степан Аристархович.
- Хорошо, папа, я не буду сбегать, – сказала Тоня, - И дома буду сидеть, гулять буду только по вечерам, в темноте, чтобы никого не позорить.
- Ладно, Тоня, придумаем, как тебе гулять, - ответил Степан Аристархович, - Все будет хорошо.
«Да, все будет хорошо», - подумала Тоня, - «Если я как-то умудрилась окончить гимназию с медалью, то остальное решится еще проще».

Часть 29

На следующий день утром Степан Аристархович сказал дочери:
- Тоня, давай с тобой договариваться так. Ты не пойдешь гулять туда, где могут быть наши знакомые, а по городу ходи, куда вздумается. Договорились?
Решив, что отец просит не ходить ее в лавки его партнеров по делу, девушка, не задумываясь, согласилась.
«Все равно я никогда не любила ходить за продуктами, а теперь у меня появится повод вообще не посещать эти места – а что, вдруг там встретятся наши общие знакомые?» - подумала Тоня.
Не веря тому, что учеба наконец-то окончилась, девушка решила попробовать сходить на свидание к Евстигнею. Если до момента получения медали Тоня слегка опасалась ходить в те места, где, возможно, гимназисткам не следовало бы бывать, то теперь, чувствуя себя полностью свободной, девушка решила сходить в Литовский замок.
Порывшись по карманам, Тоня нашла там несколько мелких монеток.
«Маловато», - подумала девушка, - «Евстигнею надо принести каких-нибудь гостинцев получше, а не что попало».
Подойдя к матери, Тоня сказала:
- Мама, дай, пожалуйста, мне денег, надо Евстигнею гостинцев купить да передать.
- В тюрьму на свидание собралась? – спросила Анна Паисьевна.
- Да, - ответила Тоня.
- Тебе же папа велел не общаться больше с ним, - сказала женщина.
- Мама, это мой будущий муж, поэтому я не имею права его бросить в трудную минуту, - ответила Тоня.
- А я не имею права давать тебе деньги на гостинцы тому человеку, который втянул тебя в подсудное дело, тебя чудом не арестовали за агитацию, - сказала Анна Паисьевна.
- У нас одна семья, я не буду никого спрашивать и возьму столько, сколько надо, - ответила Тоня и вышла из комнаты.
Девушка прекрасно знала, где ее родители хранят деньги. Взяв кошелек и решив, что рубля ей хватит, Тоня положила в карман платья несколько монет.
- Тоня, я все папе расскажу, - сказала Анна Паисьевна.
- Папа будет доволен, что я выросла приличным человеком и не бросила своего любимого в трудной жизненной ситуации, - ответила Тоня.

Неторопливым шагом дойдя до Литовского замка и купив в ближайшей лавке конфет, печенья и пирожков, Тоня вошла в здание тюрьмы.
- Мне бы на свидание к Федорову… - неуверенным тоном сказала девушка.
Буквально с первых шагов в Литовском замке Тоню не покидало чувство какой-то безысходности.
«Если бы меня в тюрьму посадили, как бы я тут отсидела?» - подумала Тоня, - «У меня бы в голове точно что-нибудь перемкнуло».
Увидев, наконец-то, Евстигнея, Тоня не могла сдержать слез.
- Тоня, не надо плакать, все будет хорошо, - начал утешать девушку Евстигней.
- Евстигней, прости, что раньше не приходила, боялась, что в гимназию доложат, - сказала Тоня, - А теперь я гимназию окончила и могу ходить хоть куда. С медалью гимназию окончила, наконец-то пришел конец моим мучениям. Даже не думала, что медаль будет, все было очень неожиданно.
Рассказав все, что с ней произошло за то время, пока ее любимый был за решеткой, Тоня сказала:
- Теперь я к тебе частенько буду приходить, буду приносить всякие вкусности.
- Не надо, Тоня, тебе надо беречься, а не ходить не пойми куда не пойми зачем, - ответил молодой человек, - Один раз сходила – и хватит.
- Не хватит, - возразила Тоня, - Кстати, Евстигней, папа так против того, чтобы я за тебя замуж выходила… Благословения не даст. Обидно, конечно, но что поделать, будем венчаться вдвоем, без гостей и праздника потом. А, может, папа, все-таки, передумает. Как ни крути, я у него одна-единственная дочь, он меня любит.
- Тоня, на эту тему не волнуйся, еще есть время, все наладится, - попытался утешить девушку Евстигней.

Выйдя из Литовского замка на улицу, Тоня с наслаждением вдохнула свежий воздух.
«Бедный Евстигней», - подумала девушка, - «Практически ни за что ведь в тюрьму попал…»
Вернувшись домой и увидев, что отец уже дома, Тоня решила пойти на опережение.
- Папа, - сказала девушка, - Я ходила на свидание к Евстигнею. Не считаю возможным для себя бросить человека в тяжелой ситуации.
- Это все хорошо, - сказал Степан Аристархович, - А слушаться родителей – тоже неплохо. И вот так брать деньги самым наглым образом тоже не слишком правильно. Неправа ты, Тоня.
- Может быть, я и неправа, но бросить человека в тюрьме я не могла, - ответила Тоня, - Вот неужели, если бы меня посадили в тюрьму, вы бы с мамой меня бросили? И я не могу бросить своего будущего мужа.
- Тоня, я уже говорил, я не хочу, чтобы ты выходила замуж за Евстигнея, - сказал Степан Аристархович.
- А кому я буду нужна с нахаленком? – спросила Тоня, - Про Евстигнея вы с мамой всегда говорили, что он хороший человек.
- Хорошие люди не занимаются изготовлением пороха дома, - ответил Степан Аристархович.
- А, может быть, он просто хотел съездить и поохотиться, - сказала Тоня.
- Тогда он купил бы порох, а не пытался его изготовить самостоятельно, - ответил Степан Аристархович, - Все же ясно, как Божий день, сначала вы агитируете, потом твой кавалер пытается порох изготовить. Я не хочу, Тоня, потом к тебе на свидания ездить, и это в лучшем случае. В худшем можно и на каторгу попасть.
- Может быть, Евстигней заблуждался, а теперь готов признать свои ошибки, - сказала Тоня. Однако не увидев реакции отца, девушка решила, что этот разговор сейчас продолжать бесполезно.


Немного огорченная Тоня вышла на улицу, чтобы развеяться после неприятного разговора. На душе девушки была некоторая тяжесть, поэтому Тоня пошла по Невскому проспекту, решив хотя бы немного прогуляться и отдохнуть.
- Антонина! – раздался довольно знакомый голос неподалеку от девушки. Повернувшись, Тоня увидела, что ее окликнула Дарья Кирилловна.
«А с этой женщиной я теперь вообще имею право не разговаривать, а послать ее, как тогда», - подумала Тоня.
- Антонина, - повторила Дарья Кирилловна, - Беседуем с вами десять минут и начистоту. Пойдемте.
Решив, что в любой момент она может прервать разговор, если он станет ей неинтересен, девушка пошла на лавочку вместе с уже бывшей своей инспектрисой.
- Антонина, - сказала Дарья Кирилловна, - Кто отец вашего ребенка?
- А какая вам может быть разница? – удивилась Тоня.
- Имя отца вашего ребенка назовите, - настаивала инспектриса.
- Евстигней Федоров, - ответила Тоня.
- А не Степан Сергеевич ли? – продолжила расспрашивать Дарья Кирилловна, - Антонина, я не слепая, Степан Сергеевич вам пятерки ставил только так, по поводу и без повода, да и на экзамене от него не было вам ни одного дополнительного вопроса.
- Может быть, потому, что я все выучила? – ехидно спросила Тоня, - Или такой вариант вы в принципе не рассматриваете?
- А, может быть, потому, что он пытался загладить свою вину за ваше положение? – не унималась Дарья Кирилловна.
Вдруг вспомнив, что тогда, в пустом классе, их инспектриса обнималась именно с математиком, Тоня рассмеялась.
- Да уж, приревновать своего хахаля практически к столбу – это просто изумительно! – вытирая слезы, выступившие от смеха, сказала Тоня, - Дарья Кирилловна, вы же меня с Евстигнеем в кофейне видели, что же вы удумали-то? И обозлились вы на меня тогда за то, что я, якобы, с вашим любовничком приятно провела время. Надо же, взрослая женщина, а мысли…
В этот момент и Дарья Кирилловна поняла всю абсурдность ситуации.
- Алексеева, - сказала женщина, - Раз все так вышло, давайте я вам напоследок сделаю доброе дело. Вы же явно будете искать сейчас себе работу, надо же нахаленка на что-то содержать. Приходите работать в гимназию учительницей рукоделия. Часов немного, но вам больше и не надо – будет время ребенком заниматься.
- Хорошо, спасибо, - растеряно сказала Тоня.

Инспектриса ушла, а девушка никак не могла прийти в себя от неожиданности.
«Это вообще ни в какие рамки не лезет», - подумала Тоня, - «Слишком неожиданно и странно».
Решив, что подобное предложение ей будет не лишним, Тоня подумала:
«В конце концов, и замужние барышни работают, вовсе необязательно сидеть дома и только хозяйством заниматься. А так у меня будет и работа, которую я, в отличие от девочек, не искала, и семья – надеюсь, Евстигней женится на мне».

Часть 30

Шли недели и месяцы. По просьбе Евстигнея Тоня больше не приходила к нему на свидания. Девушка сидела дома, шила пеленки для будущего ребенка, иногда выходила гулять и изредка думала о том, что ее вот так случайно взяли на работу в гимназию.
«Дарья решила напоследок доброе дело сделать», - подумала Тоня, - «И это хорошо, у меня будет хоть какой-то заработок, буду самостоятельна, не буду зависеть от родителей».
В глубине души понимая, что все равно она будет зависима от родителей хотя бы потому, что за ребенком придется следить ее матери, пока девушка будет уходить на работу, Тоня думала только об одном – быстрее бы Евстигней вернулся из тюрьмы.
В самый разгар жары, в середине июля вдруг в дверь дома Алексеевых постучали.
- Тоня, открой дверь, - крикнула Анна Паисьевна.
Неторопливо встав, девушка подошла к двери и открыла ее.
- Не ждала так рано? – спросил невесту Евстигней, протягивая букет цветов, сорванных на ближайшей клумбе.
От увиденного Тоня потеряла дар речи.
- Не может быть… - прошептала Тоня, - Не ждала именно сегодня… Вообще ждала, но не думала, что даже в июле это произойдет.
- Тоня, - сказал Евстигней, - Если ты согласна, я договорился о венчании. С отцом Никодимом, из нашей церкви.
- Конечно, я согласна! - радостно ответила Тоня, - А когда?
- На послезавтра, - сказал Евстигней, - Как раз, будет время исповедоваться, причаститься, подобрать наряд и позвать гостей, если кого-то звать будете. Да и после родов сразу венчаться же нельзя, ждать придется, поэтому зачем тянуть? А отец Никодим – человек понимающий, тебя еще по гимназии знает, в курсе ситуации, не будет ничего говорить.
- Если мама с папой захотят прийти – их позовем, а остальные обойдутся, - ответила Тоня, - Ну еще стоит Мишу с Людой позвать и девочек, а остальным нечего глазеть зазря. Евстигней, ты проходи, вместе расскажем маме с папой это известие.
Взяв за руку своего жениха и придя в комнату к родителям, Тоня сказала:
- Мама, папа, послезавтра я венчаюсь с Евстигнеем. Если вы хотите прийти на наше венчание – будем очень рады.
- Не так, Тоня, замуж выходят, - задумчиво произнес Степан Аристархович, - Вообще не так.
Подумав, мужчина сказал:
- Как я могу, Тоня, не прийти на венчание к родной дочери? Вот только дел нужно будет сделать немало. Еще же платье надо сшить, платок какой-нибудь красивый купить, раз без фаты будешь.
- Платье сошьем какое-нибудь кремовое, - сказала Анна Паисьевна, - И платок с кружевами пусть будет, на всю жизнь этот день запомнится ведь. Ну что поделать, раз не дотерпели вы до венчания, как все нормальные люди.
«Родители не против», - с облегчением подумала Тоня.
Уладив все вопросы и провожая Евстигней, Тоня спросила молодого человека:
- Твои родные не приедут на свадьбу?
- Не приедут, - ответил Евстигней, - Лето в самом разгаре, работать надо, хозяйством заниматься, огород и скотина ждать не будут. Даже если бы и за месяц их предупредили, все равно бы не приехали, а так, за один день они при всем желании не доедут.
- Нехорошо получится, - сказала Тоня.
- Все нормально, не переживай, - ответил Евстигней, - Все будет хорошо, будем жить с тобой вместе, счастливой семьей и все трудности преодолеем самостоятельно.
- Надеюсь на это, очень надеюсь, - прошептала Тоня и обняла своего любимого.


Глава II. Замужняя жизнь. Часть 1.

Венчание Евстигнея и Тони прошло тихо, мирно и спокойно. Отец Никодим ни словом, ни даже в мыслях не осуждал невесту и только во время исповеди накануне венчания намекнул Тоне, которая слишком углубилась в перечисление ситуаций, когда она ленилась помолиться перед сном, что такие подробности никому не нужны, а можно вспомнить и свой более тяжкий грех.
В состоянии полного счастья, выйдя из церкви, молодожены и немногочисленные гости пошли домой к родителям Тони, чтобы отпраздновать там венчание. Через несколько часов, когда Лариса с Аллой уже засобирались домой, Тоня подошла к Анне Паисьевне, когда она вышла из комнаты, и сказала:
- Вы тут празднуйте без меня, если хотите, а я бы лучше полежала.
- Устала? – спросила женщина, - Если устала, то конечно, нет смысла мучить себя.
- Нет, мама, болит все сильнее, - ответила Тоня, - Как с утра началось, так до сих пор и продолжается. Проснулась сегодня в пять утра и от боли так и не получилось заснуть.
- А сейчас что? – обеспокоенно спросила Анна Паисьевна, догадываясь, что дочь просто не понимает, что с ней происходит.
- А сейчас все чаще боль бывает, - ответила Тоня.
- Воды отошли? – продолжила расспросы женщина.
- Наверное, отошли, - ответила Тоня, - Я не знаю.
- Как это ты не знаешь? – удивилась Анна Паисьевна, - Такого быть не может.
- Может, - ответила Тоня, - Наверное, еще рано утром отошли, я подумала, что до туалета добежать не успела.
- Тоня… - растеряно сказала Анна Паисьевна, - Ты в своем уме? Говорить обо всем раньше надо было. А если бы ты прямо в церкви рожать начала, мало ли что? Тогда бы точно нам это никогда не забыли и обсуждали бы всю оставшуюся жизнь.
- Из-за такой мелочи откладывать венчание? – удивилась девушка, - Потом, когда рожу, и не до того будет, и венчаться сразу будет нельзя, не положено.
- Тоня, ты очень странная, - сказала Анна Паисьевна, - Уже акушерку звать пора, а ты все своими делами занимаешься. Иди уже к себе да ложись.
Не споря, девушка пришла в свою комнату. С облегчением сняв с себя платье, в котором было довольно жарко, Тоня легла на кровать.
«Семнадцатое июля, самый разгар летней жары», - подумала девушка, - «Только хотела в мезонин к Евстигнею переезжать – опять нашлись причины, чтобы пока что дома остаться».
Вдруг услышав голоса в коридоре, Тоня решила к ним прислушаться.
- Степанида, вы не знаете хорошую акушерку? – спросила Анна Паисьевна помощницу по хозяйству, - Люде звали Ольгу Федоровну, но они с семьей на лето дачу решили снять под Стрельной.
- Не знаю, - ответила женщина, - Анна Паисьевна, говорят, родильные дома сейчас открываются, может быть, туда с Тоней съездите?
- Не нравится мне эта идея, рожать дома надо, - сказала Анна Паисьевна.
- Я тоже за этот вариант, в привычной обстановке будет спокойнее, - согласилась Степанида, - Вот только, Анна Паисьевна, почему вы заранее не решили вопрос с акушеркой?
- Мы с Тоней думали, что в запасе еще недельки две есть, - ответила женщина, - А, сами видите, как получилось, чуть было в церкви рожать не начала.
- Врача тогда домой зовите, - предложила Степанида, - Это, конечно, дороже обойдется, зачем врач, когда и акушерка бы справилась, но никого не звать – это страшно. Мало ли что…
- Как же я сама до врача не додумалась! – воскликнула Анна Паисьевна, - Совсем из головы вылетело. Спасибо огромное, Степанида!
Услышав удаляющиеся шаги, Тоня поняла, что мать пошла за врачом.
«Не надо врача, врач – это мужчина, лучше акушерку, акушерка – это женщина, не так стыдно будет», - подумала Тоня, - «И вообще, никого звать не надо, само все пройдет».
Примерно через час домой вернулась Анна Паисьевна вместе с врачом.
- Не надо, мама, все хорошо, зачем только человека беспокоить, может, кому-то срочно помощь нужна, - начала говорить Тоня, едва завидев врача, - Все само пройдет.
- Тоня, успокойся, - сказала Анна Паисьевна, - Врач сначала посмотреть должен, а потом видно будет, рано еще или уже не рано.
- Не надо, все хорошо, - взволнованно ответила Тоня, натягивая простынь до самого подбородка, - Само пройдет.
- Значит, еще есть время, - сказал врач, глядя на эту картину, - Пошел бы процесс – не до всего этого было.
- Я не могу, я стесняюсь, - прошептала Тоня.
- С Евстигнеем сближаться не стеснялась, а тут вдруг решила застесняться? – удивилась Анна Паисьевна.
- Евстигней – мой муж, - ответила Тоня, - Мужа не стесняются.
- Он тогда тебе был еще не мужем, - сказала Анна Паисьевна, - А врача, тем более, нельзя стесняться.
Закрыв глаза, Тоня прошептала:
- Раз нельзя, значит, не буду…

Прошло часа четыре. Тоня лежала на кровати, готовая заплакать, и с трудом сказала:
- Так больно, что говорить не могу.
- Не надо сейчас говорить, - ответил врач, - Дышите, как я вам уже объяснял.
- Зачали ребенка во грехе, вот и рождается он не так, как у всех нормальных людей, - шепотом сказала Анна Паисьевна.
- Давайте сейчас не будем о всякой чепухе говорить, слушать противно, - ответил врач, - Нормально все проходит, только дольше обычного. Так ей лет просто маловато.
- Шестнадцать лет, не так уж и мало, - ответила Анна Паисьевна, - Это я поздновато замуж вышла, родители хорошую пару слишком долго искали.
Тем временем, Тоня начала плакать, но только почувствовала, что ей становится хуже.
«А я думала, что без врача нормально будет», - подумала девушка.
- Не надо плакать, больнее будет, - сказал Тоне врач.
- Да когда уже все кончится! – воскликнула Тоня и почувствовала, что ей становится еще хуже.
- Не разговаривать, не плакать, дышать, как я говорил, - ответил врач, - Все нормально.
Ближе к вечеру в доме раздался крик ребенка.
«Мальчик», - подумала Тоня, прикладывая сына к груди, - «Мы с Евстигнеем так хотели сына, Витей назвать планировали».
- Тоня, сейчас покормишь ребенка – и спать, - сказала Анна Паисьевна, - Владимир Николаевич завтра снова придет, вас с сыночком проведать.
«Сыночек, Витя», - радостно подумала Тоня, - «Неожиданный подарочек мне, которого я не ждала, но которому так рада!»
Полюбовавшись на сына, девушка отдала его на руки матери и, утомившись, блаженно закрыла глаза.

Часть 2

Долго поспать Тоне не удалось. Степанида, которую попросили посидеть за дополнительную плату с молодой матерью, заметила легкую бледность девушки, потрогала Тоню за руку и, поняв, что у нее температура, разбудила девушку.
- Степанида, вот зачем надо было будить? – недовольно спросила Тоня, - Я сегодня с пяти утра не спала, устала.
- Горячки бы не было, - ответила женщина, - Как самочувствие?
- Болит все, - сказала Тоня, - И окно закрыть надо бы, холодно.
- Никто окно не открывал, - ответила Степанида, - Сильно холодно?
- Сильно, - ответила Тоня, - И голова болит. Я же говорю, все болит.
Решив, раз она все равно проснулась, то стоит хотя бы сходить на кухню попить, Тоня встала с постели. Вдруг взглянув на кровать, девушка сказала:
- Все постельное белье испачкала…
- Это, Тоня, так бывает, так должно быть, - ответила Степанида, - Если бы ничего не было, было бы хуже. Я сейчас постельное белье поменяю.
Однако чуть внимательнее посмотрев на постель и увидев, что у Тони бежит по ногам кровь, женщина сказала:
- Тоня, никуда не ходите, сейчас быстро перестелю постель и ложитесь обратно.
- Степанида, мне пить хочется, - ответила Тоня.
- Я потом сама принесу, - сказала женщина, - Не надо никуда ходить.
Недоумевая, Тоня легла обратно в постель. Взяв стакан воды, принесенный Степанидой, Тоня в считанные секунды выпила его и краем глаза заметила, что женщина пошла к Анне Паисьевне.
- Горячка у Тони и кровотечение, - услышала Тоня фразу, сказанную в соседней комнате.
- Пусть Миша за врачом сбегает, - сказала Анна Паисьевна.
Вскоре в дом Алексеевых пришел врач. Осмотрев Тоню, Владимир Николаевич сказал:
- Полотенце, смоченное в холодной воде, принесите. Сейчас лето, ни льда, ни снега нет, сложнее будет.

Тоня чувствовала, что ей становится все хуже. Девушку тошнило, рвало, Тоня уже не обращала внимания на то, чем вытираться: полотенцем, краем простыни или верхней частью сорочки.
- Степанида, я вас очень прошу, посидите здесь до утра, - сказала Анна Паисьевна женщине, - Мы вам за все честно заплатим, не обманем. Я боюсь одна оставаться без какого-то советчика и помощницы.
- Конечно, я останусь, мне очень жаль Тонечку, - ответила женщина, - Хорошо, что все это в городе произошло, не в деревне. У меня племянница так же умерла, к врачу довезти не успели – верст двадцать надо было ехать. Только отъехали от деревни – и отдала Богу душу.
К счастью, Тоня не слышала этого диалога, так же как и врач, который на дух не мог переносить суеверия, предрассудки и вряд ли бы понял мотивы родителей, которые хотели отправить дочь рожать подальше от медицинской помощи.
- Владимир Николаевич, а правда, что все это случилось потому, что ребенка зачали вне брака? – спросила врача Тоня.
- Барышня, вы в школе учились? – спросил в ответ врач Тоню.
- Училась, - ответила Тоня, - В гимназии.
- Я не знаю, какая сейчас программа по биологии в женских гимназиях, но уверен, что учитель вам не мог такое сказать, - произнес врач.
- У нас была естественная история, биологии не было, - ответила Тоня, - Поэтому откуда мне знать такие детали?
Сначала замолчав, потом расплакавшись, а потом почувствовав, что ее снова тошнит, Тоня наклонилась к тазику и вытерла губы краем простыни.
- Дочь в чистое переодеть и перестелить белье неплохо было бы, - сказал Владимир Николаевич, выглянув в коридор, - Я покажу, как сменить простынь, чтобы барышня не вставала. В больницу бы с таким ехать надо, да рисковать страшно, совсем недавно кровь, более-менее, остановилась.
Взглянув на бледную дочь, Анна Паисьевна подумала:
«Как чувствовала Тоня, что нельзя в деревню уезжать. Вот от кого мы скрывать все пытались, подумаешь, сплетни пойдут, а так бы горе пришло».
- Если что – сразу зовите меня, - сказал врач, - Барышня пусть с постели не встает, не надо.

Ночь Тоня спала плохо: мучили боли, снова начало тошнить. С трудом покормив ребенка, девушка сказала матери, которая принесла ей поесть:
- Не надо, мама, не хочу, и без того тошнит до сих пор.
- Ешь, Тоня, иначе Витю покормить не сможешь, - ответила Анна Паисьевна.
Через силу давясь кашей, Тоня сказала:
- Может, Евстигнея позовете?
- Евстигней вчера до самой ночи сидел у нас, хотел к тебе зайти, но я его не пускала – не надо вам видеться в таком состоянии, - ответила Анна Паисьевна, - В два часа ночи он ушел к себе. Так что как проснется и придет – я сразу его к тебе позову.
Ближе к обеду в комнату к Тоне пришел Евстигней.
- Не хотел рано приходить, вдруг ты еще спала, - сказал молодой человек, присел рядом с Тоней и начал гладить девушку по волосам.
- Евстигней, как только мне станет чуть-чуть полегче, я перееду к тебе, в мезонин, - ответила Тоня, - А сейчас я даже встать не могу, совсем сил никаких нет.
- Может, тебе купить чего-нибудь? – спросил молодой человек, - Может, поесть чего-нибудь хочется?
- Вообще ничего есть не могу, - ответила Тоня, - Голова так болит…
Вдруг подумав, что рассказ о ее проблемах может быть не очень интересен супругу, Тоня сказала:
- Виктора Евстигнеевича уже видел? Какой красавец, сразу видно, на кого похож.
- На маму похож, - улыбнувшись, ответил молодой человек, - Глазки прямо как у тебя.
Поцеловав Тоню в щеку, Евстигней сказал:
- Сыночек собирается спать и тебе тоже есть смысл отдохнуть. Я в соседней комнате, никуда не уйду.
Поправив простынь, которой была закрыта Тоня, Евстигней вышел из комнаты.

Часть 3

Прошло чуть больше недели. Придя в себя после родов, Тоня сказала Евстигнею, который исправно ходил ее навещать:
- Евстигней, наверное, нам надо уже съезжаться, нехорошо жить раздельно.
- Да, Тоня, я тоже об этом думал, - ответил Евстигней, - Будем жить в мезонине, на первое время места хватит. Пирожковая снова работает, мы с ребятами решили работать в полную силу, а не для прикрытия, поэтому денег должно хватить на троих человек.
- А ко мне переехать не хочешь? – спросила Тоня, - Такое же бывает, что муж переезжает к жене. Родители против не будут, я не сомневаюсь.
- Тоня, давай не будем злоупотреблять ничьей добротой, - предложил Евстигней, который был не в восторге от возможности переезда в уже сложившуюся семью, - Все-таки, мы с тобой создаем новую семью, давай жить вместе, сначала в мезонине, а потом видно будет. Надеюсь, на собственный домик скопим.
- Да, собственный домик – это просто чудесно… - задумчиво сказала Тоня, - Ну что, давай жить в мезонине, наверное, ты прав.
Для начала девушка решила сообщить о своем решении родителям.
- Мама, папа, - начала Тоня, - Я переезжаю жить к Евстигнею, нехорошо мужу и жене жить раздельно.
- Мы с папой поддерживаем твое решение, - сказала Анна Паисьевна, - Только все получилось довольно неожиданно, приданое даже не собрано.
- Как же, не собрано? – удивилась Тоня, - Складывали же уже что-то. А чего не хватит – сами потом купим. Были бы деньги, как говорится.
- Тоня, помнишь, я тебе говорила, вышивать надо, полотенца там всякие, салфетки, - напомнила Анна Паисьевна, - Вот что ты будешь семье мужа дарить?
- Два полотенца у меня есть и хватит, - ответила Тоня, - Мама, мне бы одеялко и подушку, все остальное у Евстигнея есть.
- Эх, Тоня, совсем тебе что-то плевать на традиции, - сказала Анна Паисьевна, - Грустно это. Люда сколько всего с собой привезла, когда замуж за Мишу выходила, а ты даже не думаешь ни о чем…
- Мама, так ты мне выдашь что-нибудь или мне с пустыми руками ехать к Евстигнею? – спросила Тоня.
- Забирай, Тоня, свое одеяло и подушки, - ответила Анна Паисьевна, - И сундуки забирай, которые мы с тобой начинали собирать.

- Вот видишь, Тоня, самим надо жить, чтобы никто не указывал, как правильно поступать, - сказал Евстигней супруге, которая немного огорчилась после разговора с матерью.
- Будешь смотреть, что мы с мамой успели собрать около года назад? – спросила Тоня мужа.
- Буду, - ответил Евстигней. Пройдя вместе с Тоней в ее комнату и заглянув в сундук, который открыла супруга, молодой человек сказал, - Хорошая посуда, только у меня своя есть.
- А так будет еще и моя, - ответила Тоня и открыла второй сундук, - Смотри, постельное белье и два вышитых полотенца. Когда поедем знакомиться к твоим родителям, им подарю.
Закрыв крышку, Тоня сказала супругу:
- Ты бы хоть рассказал, откуда родом, а то мне же интересно. Да и, если говорить честно, мама все спрашивала, кто ты по сословию. Это мне все равно, кто ты, для меня все люди равны, а вот мама с папой на таких мелочах зацикливаются.
- Скажи маме с папой, что ты на повышение пошла, дворянкой после венчания стала, - ответил Евстигней.
- А если серьезно? – просмеявшись, спросила Тоня.
- А если серьезно, то я дворянин по рождению, правда, жили мы примерно как крестьяне, довольно бедно, - ответил Евстигней, - Мой дедушка все баловался карточными играми, промотал большую часть состояния, отцу достался только весьма скромный домик в Саратове. Они с мамой начали там жить, но отец вдруг выпивкой увлекся. Причем не просто выпивкой, а по ресторанам ходить начал, разгульный образ жизни вести, барышень соблазнять, угощать их всякими винами да закусками и официантам щедрые чаевые оставлять, чтобы произвести впечатление на своих кокоток. И вот, в один прекрасный день кредиторы постучали в дверь дома моей мамы. Говорят, мол, так и так, по счетам нужно платить. Мама, конечно, была в ужасе, расплакалась, начала просить хотя бы недельку на раздумья. Увидев полный дом детей, нас у мамы пятеро, кредиторы сжалились и пообещали прийти через неделю. А мама, проплакавшись, встретила отца утром крепким словцом, скалкой и жестким ультиматумом: или он раз и навсегда завязывает со своим разгульным образом жизни и она, как честная жена, пытается помочь своему мужу в трудной жизненной ситуации, или они разводятся и больше знать его она не желает, благо, свидетелей измен было достаточно, развод бы не занял годы, как у некоторых. А еще она пригрозила папе, что если он выберет первый вариант и вернется к прошлому, то она ему проломит череп этой же скалкой, рука не дрогнет, а на каторгу она пойти готова. «И пусть твои бабы тебя потом обмывают и в гроб кладут, хотя не будут они этого делать. Закопают тебя как собаку где-нибудь в лесу, а потом волки разроют могилу и сожрут бренную плоть», - все кричала мама, не успокаиваясь. Папа был в ужасе от такой встречи своей всегда тихой супругой, успокаивал маму, обещал положить конец своему разгулу. И сдержал слово, больше маме не изменял никогда. Дом в Саратове они продали, расплатились с долгами, переехали в деревню. Завели хозяйство, наняли пару работников и начали жить, как обычные зажиточные крестьяне.
- Ты же говорил, что жили вы довольно бедно, - удивилась Тоня.
- Я хотел сказать, что жили мы просто, не голодали, но и излишков не имели, - ответил Евстигней, - Мама отнеслась к изменениям в своей жизни, как к расплате за свои грехи юности, хотя какие у нее грехи были, сама говорила, будучи маленьким ребенком, на спор яблоки воровала у соседей. Слишком в религию она ударилась в последнее время, хотя сейчас, мне кажется, уже обратно отходить от нее начала, стала, как прежде.
- Теперь родителям все это рассказать надо, - сказала Тоня, - Пусть тоже знают, им же интересно.

Придя в комнату к родителям, Тоня сказала:
- Дорогие мама и папа, я думаю, вам стоит меня поздравить с повышением в статусе.
- В каком? – спросил Степан Аристархович.
- Я баронессой стала неделю назад, - ответила Тоня.
- Тоня, не надо на больное место давить, - сказал Степан Аристархович, - Скажи уже правду, к какому сословию относится твой Евстигней, скажи, что он из купеческого сословия, просто живет отдельно от родителей, я хоть успокоюсь.
- Папа, Евстигней дворянин по рождению, просто их семья слишком обеднела, - ответила Тоня и рассказала то, что только что услышала сама.
- Ну хоть не за крестьянина замуж вышла, уже хорошо, - сказала Анна Паисьевна.
- Мама, зачем обращать внимание на сословные предрассудки? – удивилась Тоня, - Какая разница, кто мой муж по статусу, какая разница, кем будут дети по рождению, это все ерунда.
- Знать бы, Тоня, где мы с папой ошиблись в твоем воспитании… - вздохнула Анна Паисьевна, - Вроде, и тебя, и Мишу воспитывали одинаково, а получилось как…
- И мы выросли одинаково хорошими людьми, - ответила Тоня, - Так что не надо переживать.
Собрав вещи и решив, что если она что-то забыла, то всегда сможет забрать это, вернувшись домой, Тоня переоделась в то платье, которое она носила до беременности.
- Надо же, - сказала девушка, - Не просто налазит, а еще и болтается на мне.
- Потому что ты сильно похудела, когда лежала больная, - ответил Евстигней.
- Ну и ладно, - махнула рукой Тоня, - Больше всего меня радует то, что я родила в браке, замужней, а то мало ли, вдруг бы на моем пути попались люди с предрассудками? И говорили бы вечно, что вон, пошла Тонька, которая нахаленка родила. Я же тебе говорила, Дарья примерно так и сказала. Вот не ее ведь дело, замужем я или нет.
- Не обращай внимания, главное, что все теперь хорошо, - ответил Евстигней.

Часть 4

На новом месте Тоне жилось немного непривычно. Девушка с удивлением обнаружила то, что ей нужно каждый день готовить обед и время от времени ходить за продуктами. Белье тоже само не стиралось, равно как и пол не желал мыться самостоятельно.
- Евстигней, - на второй неделе совместной жизни предложила Тоня мужу, - Может быть, расширим меню нашей пирожковой? Будут пирожки, как и раньше, и блюдо дня. Суп какой-нибудь или второе. И сами будем этим питаться. Ну не представляю я, как мне за всем уследить.
- Хорошо, можем и так сделать, - согласился Евстигней, - Если будет спрос – вообще можем до кафе расшириться.
За несколько дней стало ясно, что идея Тони значительно облегчила ей жизнь и незначительно улучшила доход заведения. В бывшую пирожковую иногда стали заходить люди, которым надо было срочно где-то пообедать, а идти домой не было времени или возможности. Время от времени в пирожковую приходил Степан Аристархович, чтобы пообедать и своими глазами убедиться в том, что дочь живет хорошо.
- Хитро ты придумала, Тоня, - сказал мужчина, держа на руках внука, - Готовить не надо – едите то, чем торгуете. Продукты тоже закупаются без твоего участия. Уборку делать не надо – Евстигней прибирает первый этаж и в мезонин поднимается. Осталось со стиркой что-нибудь придумать – и вообще будешь сидеть, ничего не делая, как столбовая дворянка.
- Стираю я сама, - ответила Тоня, - По этому вопросу ничего не придумывается, да и нетрудно мне постирать самой.
После ухода отца Тоня, покормив сына, решила погулять с ребенком. Положив Витю в коляску и взяв с собой пачку пеленок, Тоня помахала рукой Евстигнею и вышла с черного хода пирожковой.
- Ну что, Витенька, поедем сегодня в парк? – спросила девушка сына. Поулыбавшись ребенку, Тоня добавила, - Конечно, поедем в парк. В парке хорошо, прохладно, может быть, кого-нибудь встретим.
Неторопливо идя по улицам, катя коляску и думая о том, что наконец-то она может почувствовать себя полноценной супругой, Тоня неожиданно для себя увидела знакомую родителей – Викторию Андреевну.
«Когда я хотела кого-то встретить, я имела в виду девочек, а не маминых знакомых», - подумала Тоня и поздоровалась с женщиной.
- Тонечка, как давно я тебя не видела! – воскликнула Виктория Андреевна, - С братиком нянчишься? А замуж выходить нет желания? Уже самый такой возраст, надо о женихах начинать думать.
- Виктория Андреевна, - ответила Тоня, - Я же замуж вышла, сыночек недавно родился.
- Да ты что! – удивилась женщина, - Надо же, как быстро время летит, я даже не думала, что ты уже замужем. Ты, значит, не захотела учебу оканчивать, решила себя семье посвятить?
- Нет, - ответила Тоня, - Я просто в гимназии не говорила, что вышла замуж, вот и не отчислили. Повезло мне.
- Надо же, и положение твое не заметили, - сказала Виктория Андреевна, - Чего только в жизни не бывает.
Поговорив еще немного с женщиной, Тоня с облегчением выдохнула, оставшись одна.
«А потом она обязательно узнает, что я выходила замуж на сносях, но это уже не мое дело», - подумала Тоня, - «Или не узнает, это тоже не мое дело».
Присев на лавочку в тени, Тоня вдруг задумалась снова об агитации.
«Витенька должен уже в новой стране расти», - подумала девушка, - «Все должно быть по-новому, незачем ему старый мир видеть. Пусть он лучше слышит о нем рассказы, будто сказки».
Решив, что она обязательно поговорит на эту тему с супругом, Тоня взяла в руки книгу, которая всегда сопровождала ее на прогулках с ребенком, и начала ее читать.

Негромкое хныканье сына, недовольного мокрой пеленкой, в очередной раз оторвали Тоню от чтения.
- Витя, да что на тебя нашло? – удивленно спросила Тоня, снова перепеленывая сына, - Я тебе только что пеленку сменила, а ты опять за свое…
Видя, что запас пеленок стремительно заканчивается, девушка решила, что нужно возвращаться домой, а лучше вечером вынести коляску во двор дома и посидеть с сыном там.
Неторопливо идя домой, Тоня вдруг встретила Ларису, которая шла куда-то по своим делам.
- Лариса! – окликнула подругу Тоня, - Как я рада тебя видеть! Что у тебя нового?
- Я тебя тоже очень рада видеть, - ответила Лариса, - У меня все хорошо, недавно устроилась работать в контору. А у тебя, я вижу, пополнение в семье.
- Да, - ответила Тоня, - Пополнение. Пока ходила беременная, первое время есть боялась, чтобы не потолстеть слишком, а сейчас хожу, худая, как не пойми кто.
Увидев недоумение в глазах подруги, Тоня сказала:
- Осложнения после родов были, больше недели лежала, почти не вставая. Есть совсем не хотелось, мама меня чуть ли ни насильно кормила, чтобы молоко не пропало.
- Да ты что… - удивилась Лариса, - Надо же, как может быть.
- Я тебе другое расскажу, ты точно упадешь, - сказала Тоня, - Я не так давно Дарью видела. Она меня расспрашивала, кто отец ребенка, думала, что я от Степана Сергеевича беременна, хахаля ее. Поэтому она и бесилась, глядя на меня, помнишь же, как линейкой ни за что отлупила? Оказывается, приревновала она меня к своему математику, вот и вела себя, как истеричка. А потом, когда я сказала, что мне ее математик не нужен, потому что Евстигней есть, вдруг поняла, что вела себя, как не пойми кто и обещала посодействовать в устройстве на работу в школу. Сказала, что раз все так получилось, хочет сделать мне напоследок доброе дело. Так что на днях я пойду устраиваться в школу, буду учительницей рукоделия.
- Надо же, как в жизни все бывает… – удивленно сказала Лариса, - Я очень рада за тебя, Тоня, ты шитье всегда любила.
- Это да, шитье я всегда любила, - ответила девушка, - Работать портнихой, конечно, я бы не стала, чтобы не возненавидеть любимое дело, а вести рукоделие у девочек – почему бы и нет?
Разговаривая обо всем на свете, Тоня неторопливо дошла с подругой до пирожковой и пригласила ее зайти внутрь.
- Нет, Тоня, не сейчас, сегодня не получится, - ответила Лариса, - А в следующий раз приду обязательно.
Попрощавшись с подругой, Тоня вошла внутрь пирожковой. Оставив, как обычно, коляску сразу у черного входа, в небольшом закутке, Тоня взяла на руки сына и поднялась наверх по лестнице.
- Сейчас мама отдохнет, а потом можно и постирать, - сказала Тоня, укладывая ребенка в кроватку.
Немного отлежавшись, девушка решила спуститься вниз, к Евстигнею.
- Что, никого нет? – спросила Тоня, показывая рукой на практически пустой зал.
- Да, все уже ушли, - ответил Евстигней, - В обед было гораздо больше народу.
- Тебе чем-нибудь помочь? – спросила Тоня.
- Нет, все уже сделано, - ответил Евстигней, - Можешь отдыхать.
- Не отдыхать, а стирать за Витей, он усиленно сегодня старался не оставить меня без работы, - улыбнулась Тоня.
Немного поговорив с мужем, девушка снова поднялась наверх.
- Витенька проснулся, - ласково сказала Тоня сыну, - Скоро кормить тебя буду, радость ты моя!
Покормив сына, постирав белье и развесив его на заднем дворе, Тоня, немного устав, легла на кровать.
«И все равно, даже эти мелкие проблемы не могут омрачить радость от замужества», - подумала девушка.
Тоня лежала и, от нечего делать, начала прислушиваться к тому, что происходит внизу. Понимая, что ушли уже последние посетители, пирожковая закрылась, а Евстигней с кем-то с кухни наводят порядок внизу, подготавливая зал к завтрашнему дню, Тоня решила, что как раз, именно сейчас, она может, не спеша, поговорить с супругом.
Когда в мезонин поднялся Евстигней, девушка обратилась к нему:
- Евстигней, - сказала Тоня, - Мы, получается, окончательно завязали с агитацией?
- Да, Тоня, мы окончательно завязали с агитацией, - ответил Евстигней, - И с порохом затея была непродуманной. Поэтому давай пока что ничего не будем делать, не стоит спешить. И, все-таки, наша пирожковая под присмотром, помнишь, я тебе два дня назад показывал, как к нам жандармы приходили? Пообедать, но не столь важно, зачем они приходили, важно, что они к нам ходят.
- Помню, - вздохнула Тоня, - Поэтому согласна, надо выждать немного.
- Не немного, а столько, сколько надо, - сказал Евстигней, - Не нужно спешить.

Перед глазами Тони снова пронеслась картинка, которую она увидела на днях: девушка стоит рядом с Евстигнеем, обсуждая, стоит ли печь новую партию пирожков с творогом, или хватит уже имеющихся. Вдруг в пирожковую входят люди в штатском. Несмотря на отсутствие синего мундира на гостях, Тоня сразу же опознала в этих людях тех, кто приходил за ней в гимназию.
- Порцию супа каждому, два вторых, пирожок с картошкой и два пирожка с капустой, - сказал один из жандармов, - И три стакана чая.
Пока Евстигней раскладывал еду по тарелкам, Тоня услышала реплику, обращенную то ли к ней, то ли к супругу:
- Работаете теперь до вечера, не закрываетесь в три часа дня, как раньше.
- Да, к нам народ ходит, вот и работаем, - ответила Тоня.
- Работайте, работайте, - сказал жандарм, - Дело полезное, людей кормить надо.
- А вас, барышня, я именно здесь, в зале, раньше не видел, - вступил в разговор второй жандарм.
«Намекает на то, что видел меня при обыске, когда наверх поднимались?» - подумала Тоня, - «Или его не было во время обыска, уже не помню. Да, вроде бы, обыскивать приходили другие люди, этих я видела только в гимназии».
- Я теперь стала супругой совладельца заведения, так что частенько буду здесь, в зале, появляться, - ответила девушка.
- Это правильно, кормить людей надо, дело нужное, - рассмеялся жандарм, - Лучше закусочную держать, нежели глупостями заниматься.

«Лишь бы они не ходили к нам уж слишком часто», - подумала Тоня, - «Не действовали бы на нервы».
Девушка не знала, что за эти две недели, как она переехала к супругу, их пирожковую жандармы навещали еще два раза, просто попадали не в смену Евстигнея. Также Тоня не могла знать, что жандармерия пришла к выводу, что Евстигней либо окончил свою противозаконную деятельность, либо надолго успокоился.
- Евстигней, - сказала Тоня супругу, когда он уже поднялся в мезонин, - Как же я тебя люблю!
Девушка подошла к Евстигнею, положила ему руки на плечи и еще раз повторила:
- Я тебя люблю больше всех на свете…
Прижавшись к своему супругу и поцеловав его в губы, Тоня почувствовала, что не может оторваться от своего любимого человека. Обняв Евстигнея еще крепче, Тоня целовала его и почувствовала, что супруг начал целовать ее в ответ и плавно спустился к шее девушки.
- Евстигней, сегодня еще нельзя, слишком мало времени после родов прошло, - прошептала Тоня, - То нельзя было, потому что я не замужем, то нельзя, потому что в положении, то теперь опять нельзя…
Тоня чувствовала, как пальцы Евстигнея расстегивают ей платье и ничего не хотела с этим делать, кроме как продлить момент, чтобы он длился вечно. Краем глаза заметив, что платье снова валяется на полу, Тоня подумала:
«Хоть затопчи это платье, папа ничего не скажет, потому что я уже замужем».
Расстегивая рубашку на Евстигнее, Тоня подумала:
«Зачем я это делаю? Останавливаться уже надо, нельзя же сейчас ничего».
Не в силах совладать с собой, девушка расстегнула последнюю пуговицу рубашки и снова обвила руками шею своего супруга.
- Евстигней, - прошептала Тоня, - Пошли в кроватку.
- Это моя фраза раньше была, - шутя ответил молодой человек.
Уже лежа обнимая супруга и осыпая друг друга поцелуями, Тоня сказала Евстигнею:
- А продолжение будет попозже, сразу двоих детей растить тяжело будет.
Обняв свою жену и не желая ее отпускать, Евстигней ответил:
- И все равно, я никуда тебя не отпущу, давай так будем лежать вечно.

Часть 5

Казалось, прошла вечность с того момента, когда Тоня блаженно придремала в объятиях любимого человека. Девушка приоткрыла глаза и лежала в сладкой неге.
«А была бы я не замужем, кто бы мне разрешил так с Евстигнеем лежать», - подумала Тоня, поцеловала своего супруга и слегка сменила позу – руки начали затекать.
Ночь пролетела мгновенно. Не успела девушка закрыть глаза, как за окном раздалось пение птиц.
«Расчирикались, дня вам мало», - подумала Тоня и приоткрыла глаза. На часах было шесть утра.
«Еще можно поваляться», - решила девушка и снова сомкнула веки.
Однако Витя думал иначе и тоже проснулся, не забыв оповестить об этом своих родителей.
- Сейчас, Витенька, встанет мама, встанет, - сказала Тоня и подошла к ребенку.
Перепеленав и накормив сына, девушка снова легла спать.
«Не пойду сегодня в гимназию устраиваться, рано еще, подождать можно», - решила девушка.

В двадцатых числах августа Тоня решила, что сейчас самое время для того, чтобы прийти в гимназию. Несмотря на то, что Дарья Кирилловна пообещала Тоне устройство на работу, девушка не была до конца уверена в том, что ее возьмут в гимназию учительницей.
Переступать порог гимназии после ее окончания Тоне было немного непривычно. Совершенно уверенно идя по коридорам гимназии и вспоминая многочисленные случаи, связанные с ней, девушка немного замялась у кабинета директрисы, в который заходить ей во время учебы, к счастью, не приходилось.
«К Дарье вызывали, а к директрисе нет, все обходилось», - подумала Тоня, - «Чего только не было во время учебы: и голубя бумажного мы поджигали, и с Дарьей я ругалась, и столько всего мирного было, всего не перечесть…»
- Ирина Васильевна, - сказала Тоня, войдя в кабинет, - Дарья Кирилловна сказала, чтобы я приходила устраиваться на работу учительницей рукоделия.
- Проходите, Антонина, - ответила директриса, - Я прекрасно понимаю: неожиданная беременность, неожиданный ребенок, ребенка надо на что-то содержать, родители явно не в восторге от всей этой ситуации и это очень мягко сказано… Но вы уверены, что сможете работать?
- Уверена, - ответила Тоня, - Дарья Кирилловна сказала, что часов будет немного, мама согласна сидеть с ребенком в то время, когда я буду работать.
- Хорошо, Антонина Степановна, давайте попробуем, - сказала директриса, - Замуж выходить не планируете?
- Я уже замужем, - ответила Тоня, - Больше месяца прошло с тех пор, как обвенчалась.
- И что, муж не сможет семью содержать? – спросила директриса, - Обязательно вам надо работать?
- Да, мы хотим купить дом, - соврала Тоня, которая шла работать не столько из-за денег, а столько потому, чтобы не сидеть с утра до вечера дома и не скучать.
- Дело ваше, - ответила Ирина Васильевна, - Скажите свою новую фамилию.
- Федорова, - сказала Тоня.
- Хорошо, Антонина Степановна, - ответила директриса, - Где находится класс рукоделия, знаете. В один из дней его нужно будет помыть перед началом учебного года, сами понимаете, пыли на партах накопилось много, окна грязные. О дате педсовета прочитаете объявление, думаю, он будет на днях.
На обратном пути Тоня заглянула в довольно знакомый кабинет рукоделия. С легким успокоением девушка увидела, что там все по-прежнему.
«В знакомых условиях проще будет работать», - подумала Тоня и вышла на улицу.
Вернувшись домой, девушка сразу же подошла к сыну.
- Витенька, - сказала Тоня, - Мама пришла. Витя скучал без мамы?
- С Витей вполне хорошо Катя с кухни посидела, - ответил Евстигней, - Так что, возможно, и сами справимся, не нужно будет никуда Витю относить, когда ты будешь работать.
- Пусть лучше мама сидит с внуком, она же не против, - сказала Тоня, - Это лучше, чем то Катя будет сидеть, то еще кто-нибудь.

В субботу после обеда пирожковая, как обычно, закрылась до понедельника.
- Неплохая у нас выручка была за последнюю неделю, может быть, и правда, надо было начинать печь пирожные раньше, а я все сомневался, - сказал Евстигней, - Кстати, а зачем ты работать пошла? Боишься, что нам денег не хватит? Не волнуйся, хватит обязательно, даже лишние, наверное, будут оставаться, будем копить на дом.
- Потому что сидеть с утра до вечера дома скучно, а так у меня будет дело, которым я буду заниматься, чтобы не скучать, - ответила Тоня, - Я же шить люблю.
- Тоня, хочешь – работай, не хочешь – не работай, только прошу тебя, не надо работать только потому, если ты считаешь, что у нас денег не хватит на троих. Пирожковая работает вполне нормально, стабильно, - сказал Евстигней.
Вдруг в дверь пирожковой постучали.
- Закрыто, - ответила Тоня, - Приходите в понедельник.
- А как же субботние встречи? – раздался голос за дверью.
- А на субботние встречи никто, кроме жандармов, не ходит, всех осудили, заковали в кандалы и отправили в Сибирь, - ответила Тоня.
Повернувшись к Евстигнею, девушка сказала:
- Надоели уже, ходят и ходят, понятно же, что подставные.
Вскоре раздался стук в дверь.
- Мы не работаем, приходите в понедельник, - ответила Тоня.
- Откройте, жандармерия, - услышала девушка и слегка испугалась.
Не совсем слушающимися руками Тоня открыла дверь и увидела там одного человека в штатском и второго в форме.
- Чем обязана столь неожиданному визиту? – спросила Тоня.
- Давайте поговорим наверху, - предложил жандарм. Видя, что Тоня замялась, мужчина сказал, - А если не хотите впускать просто так, скоро придет подкрепление с документом об обыске.
- Проходите наверх, нет там никого и быть не может, - ответила Тоня. Проводив нежданных гостей наверх и спустившись вместе с ними обратно в зал, девушка снова сказала, - Никто не ходит на субботние встречи, кроме жандармов, потому что они не проводятся.
- А откуда же вы, барышня, в принципе знаете о субботних встречах? – спросил Тоню жандарм, - Значит, проводились?
- От вас и узнала, - быстро соврала Тоня, - От кого же мне еще это можно было узнать?
- Допустим, допустим… - протянул жандарм, - Только все равно помните, что вы у нас на виду. Место проходное, еда вкусная, даже просто так можно зайти, не по работе.
- Приходите, гостям, которые приходят в рабочее время, мы всегда рады, в отличие от тех, кто приходит уже после закрытия, - ответила Тоня.

Когда жандармы ушли, Евстигней сказал супруге:
- Тоня, нужно быть чуть сдержаннее, зря ты про субботние встречи сказала. Хорошо, хоть оправдание себе быстро придумала, а то еще начали бы раскручивать всю цепочку… Конечно, до сути уже бы не докопались, слишком много времени прошло, но нервы бы потрепали точно.
- Я это уже поняла, - ответила Тоня
Девушке до сих пор было не по себе, руки начали трястись еще сильнее, нежели раньше.
- Тонечка, успокаивайся, не надо волноваться, - сказал Евстигней, обнимая супругу, - Все успокоится, все пройдет, все будет хорошо, к нам если еще раз приду гости, то только потому, что пирожки вкусные, а не по каким-то другим непонятным причинам.
- Я все это понимаю, но до сих пор страшно, - ответила Тоня, - А вдруг бы забрали меня? По какому-то странному поводу.
- Не забрали бы, у них нет для этого аргументов, - сказал Евстигней, - Успокаивайся, все будет хорошо.
- Очень на это надеюсь, - ответила Тоня.

Часть 6

Очередной визит жандармов произвел на Тоню слишком сильное впечатление. Едва девушка легла в постель, ей начали один за другим сниться кошмары о том, что ее арестовывают и дело доходит до суда. Промучившись до трех часов ночи, Тоня, не выдержав, потихоньку вышла на улицу.
На улице, пусть и на заднем дворе, находиться было немного неприятно. Тоня слегка опасалась разбойников, которые могли случайно появиться на улице, и только не очень прочный забор и скромная калитка оберегали девушку.
Тоня сидела на лавочке и наслаждалась приятной ночной прохладой. Где-то вдалеке раздался лай собак, неподалеку от девушки зашелестело дерево. На ум Тони пришли все страшилки, которые она когда-либо слышала, причудливые очертания довольно знакомого старого дерева вдали стали уж слишком похожи на смерть с косой. Отвернувшись от не слишком приятной картинки, девушка увидела, что белье, которое сушится вдалеке, немного напоминает по очертанию какую-то белую женщину.
«Да ну его подальше, нельзя в сказки верить», - подумала Тоня и повернулась еще чуть-чуть в сторону.
На этот раз девушка могла видеть кусты, которые ни на что не были похожи и кусок соседского забора.
«Так получше будет», - подумала Тоня и вдруг услышала, будто кто-то ее позвал по имени.
- Тоня, - раздался не очень громкий, но довольно четкий голос.
- Пошел на х.., - мгновенно отреагировала девушка, вспоминая, как ее бабушка так всегда делала, если ей казалось, будто кто-то ее зовет.
Никакого ответа не последовало, однако, сидеть в темноте девушке стало еще менее приятно. Вдруг Тоня почувствовала, что кто-то спускается по лестнице и шаги явно направляются в ее сторону.
- Кого принесло? – испугавшись, но не подавая виду, будто ей страшно, спросила Тоня. В голове девушки сразу пролетели мысли о чертях, о призраках, о неупокоенных душах, которые могли обитать в этом доме, причем Тоня никак не могла для себя решить, кого или что она боится увидеть больше: нечистую силу или разбойников.
«Батюшка на уроках Закона Божьего говорил, что если исповедоваться и причащаться, можно ничего не бояться», - подумала Тоня, - «Ну и не грешить, тогда уж наверняка. Но я так не могу, ни не грешить, ни не бояться».
- Тоня, это свои, - раздалось в ответ и по тону голоса девушка поняла, что это, всего-навсего, ее муж Евстигней.
- Ты почему не спишь? – удивилась Тоня.
- Переворачивался во сне, думал, что тебя придавил, открыл глаза, чтобы увидеть, сильно ли тебе мешаю и заметил, что тебя нет, - ответил Евстигней, - Выглянул в окошко – ты на улице сидишь, окликнул – ты меня послала.
- Я нечисти испугалась, - сказала Тоня, - Откуда же знала, что это ты.
- Если честно, я так и решил, - ответил Евстигней, - Но почему ты сидишь на улице? Почему не спишь?
- В доме жарко, вот и кошмары снятся, - сказала Тоня, - Я посижу на лавочке и вернусь домой.
- Хорошо, - ответил Евстигней, - Если ты не против, я пойду спать.
- Конечно, иди, - сказала Тоня.

Когда Евстигней ушел, девушка присмотрелась к окружающей ее обстановке. Дерево снова стало казаться деревом, а белье – бельем. Решив, что ей не стоит ничего бояться, Тоня шаг за шагом обошла задний дворик, стараясь неслышно ступать по траве.
«А за этим кустом я пряталась, когда мы с Евстигнеем решили в прятки поиграть неделю назад», - подумала Тоня, - «А это дерево уж слишком похоже на то, на котором Савка свой домик делал, а мы с девками туда залезли».
Страх постепенно начал окончательно проходить. Почувствовав, что она уже ничего не боится, Тоня обошла вокруг дерева, постоянно вглядываясь в темноту. Темнота начала казаться девушке какой-то манящей, поэтому Тоня все ходила и ходила в дальней части двора, наслаждаясь приятной прохладой.
Вдруг девушка увидела всего в десяти шагах от себя силуэт женщины в черной одежде.
- .баный в рот! – воскликнула Тоня и, сломя голову, помчалась обратно в дом.
Влетев в дом, закрыв дверь на два засова и огорчившись, что у них нет третьего запора на случай, если странная женщина начнет ломиться в дом, Тоня перевела дыхание и, стараясь идти как можно неслышнее, чтобы не привлечь внимание возможной нечистой силы, прокралась в мезонин.
В мезонине все было по-прежнему, Евстигней и Витя спали крепким сном. Решив, что если что – муж ей поможет, Тоня неслышно подошла к открытому окну с целью посмотреть, куда пошла та самая женщина. Однако она будто растворилась в воздухе.
«Точно, нечистая сила это была», - подумала Тоня, - «А я даже на ноги женщины не взглянула, там явно копыта были. И это к лучшему, что я ничего не видела, иначе бы точно умерла от страха».
Еще раз чуть более внимательно посмотрев в окно, Тоня обомлела и с трудом сдержала крик – вдали девушка увидела ту самую женщину.
«Она не ушла», - подумала Тоня и, на всякий случай, отошла в сторону от окна.
«Так она меня не увидит», - решила девушка, - «Иначе узнает, где я живу, придет наверх и все, мне конец».
Переступив через свой страх и решив, что она должна знать все о своих врагах, не сдвинулись ли они куда-нибудь с места, Тоня осторожно выглянула в окно. Женщина до сих пор стояла на своем месте.
«Никуда не двигается», - подумала Тоня и это стало первой странностью.
Вдруг девушка вспомнила, что сегодня утром она, гуляя по заднему дворику, заметила куст необычной формы: чуть более низкий, нежели обычный, и значительно менее широкий, чем остальные кусты.
«Точно, это все мне показалось», - подумала Тоня и еще раз взглянула во двор. Женщина стояла на том же самом месте, где Тоня заметила необычный куст.
«И чего же только ночью не привидится», - подумала Тоня, - «И чего только ночью не узнаешь, например, что я трусиха. Жандармов боюсь, разбойников боюсь, нечистую силу боюсь… Нет, при свете дня все точно выглядит иначе и это радует. А на том дереве, которое рядом с кустом, когда Витя подрастет, мы сделаем ему домик, как был тогда у Савки».

Часть 7

Несмотря на то, что пережить Тоне пришлось немало, девушке все равно не спалось. Тоня сидела у окна, смотрела вдаль, наслаждалась легким ветерком, который обдувал ей лицо и шею, но все равно не могла заснуть.
«Может, мне и вправду стоит погулять?» - подумала Тоня, - «Раз в жизни. Хочется же каких-то глупых поступков, помнится, давным-давно, еще в первом классе, я отдала записку от классной дамы маме и быстрее сбежала гулять, а сейчас другую глупость придумала…»
Взяв в руки лист бумаги и карандаш, девушка начала писать:
«Евстигней, ты меня не теряй. Мне все равно не спится, поэтому я решила немного погулять по улице. В конце концов, почему бы иногда и не сглупить?»
Положив лист бумаги на свою часть кровати, Тоня надела на себя платье и вышла на улицу. Страх, который совсем недавно отпустил девушку, снова начал опутывать душу Тони своими ледяными нитями. Решив, что на улице ей будет не так страшно, Тоня вышла за ворота. Бросив взгляд на дерево, девушке снова показалось, что это не дерево, а уже, на этот раз, вообще какое-то чудовище, будто пришедшее под покровом ночи в их двор из самого ада.
Однако на улице девушке не стало спокойнее. На безлюдной улице Тоня снова начала бояться. Девушку пугала не перспектива встретиться с разбойниками, а мысль о том, что в самом конце улице может появиться какое-либо чудовище или смерть с косой и эта прогулка закончится печально. Решив успокоиться, Тоня подошла к Фонтанке, однако, тихий плеск волн сперва начал навевать на девушку тоску, а чуть позже, когда на середине реки появилась чуть большая волна, нежели остальные, Тоня сразу вспомнила о том, что в реках могут водиться русалки и испугалась, как бы они не заманили ее в воды реки.
«Нет, в такой грязной воде, как в Фонтанке, русалки не могут водиться, они бы все попередохли там», - подумала Тоня, но, на всякий случай, решила отойти от воды на безопасное расстояние.
Потихоньку прогуливаясь по улице, девушка вдруг увидела вдалеке городового. Чуть внимательнее присмотревшись, Тоне показалось, что из-за спины у него немного торчит хвост. Не на шутку испугавшись, девушка бросилась прочь, однако, по звуку шагов позади нее поняла, что незнакомец бросился ее догонять.
«Сейчас поймает и утащит за собой в ад», - подумала Тоня и прибавила скорость.
Силы девушки были на исходе, поэтому Тоня мало удивилась, когда незнакомец ее догнал. Со страхом обернувшись, девушка увидела, что это не черт, а обычный городовой, у которого нет никакого хвоста.
- Ты что делаешь ночью на улице? – спросил он Тоню.
- Не спалось, гуляла, - ответила девушка.
- Почему бросилась бежать, завидев меня? – продолжал расспросы городовой.
- Разбойников боюсь, - соврала Тоня, решив, что ее рассказ про хвост либо насмешит городового, либо заставит его усомниться в том, что девушка трезва.
- А, может, ты сама разбойница или беглая, раз по ночам шатаешься и от полиции бегаешь, - сказал городовой, - Пошли в участок, там поговорим.
С огромным огорчением идя вместе с городовым, Тоня даже не пыталась вырваться из его рук, чтобы не навлекать на себя большие неприятности, и надеялась на то, что в полиции над городовым только посмеются и отпустят ее восвояси.
Переступив порог полицейского участка, Тоня сразу услышала фразу городового:
- Вот, привел барышню, как увидела меня, так сразу бежать бросилась. Надо бы проверить, не розыске ли она.
- Лицо немного знакомое, - с недоверием сказал один из полицейских.
- Потому что лет семь назад моя одноклассница фонарь разбила, а я рядом стояла, вот вы меня и запомнили, - ответила Тоня, - Я бывшая Алексеева, нынче Федорова, замуж вышла недавно.
- Все, вспомнил, - сказал полицейский, - Их было четверо человек, двое фонарь разбили, а двое просто наблюдали за всем происходящим. Потом еще в сибирке* до вечера сидели, пока их родители не забрали. Так чего же вы, мадам, по улицам ночью гуляете, раз говорите, что замуж вышли? А не собой ли вы торгуете без желтого билета? Может, снова в сибирочке посидеть стоит, до утра, как минимум?
- Да отпустите вы меня уже, в конце концов, меня муж потеряет! – возмутилась Тоня.
- Ладно, барышня, так уж и быть, отпустим на первый раз, - ответил полицейский, - А в следующий раз, если что, так легко не отделаешься.

*помещение для арестантов

Донельзя возмущенная Тоня вышла на улицу и, забыв всякий страх, уверенным шагом пошла домой. Уже войдя во двор и увидев снова вдалеке женщину, девушка, не выдержав, обратилась к ней:
- И чего мы забыли в чужой усадьбе?
Снова присмотревшись и снова поняв, что перед ней дерево, Тоня вдруг услышала голос за спиной:
- Сама же говорила, что разбойников боишься, вот и решил проводить. На всякий случай, так сказать.
Обернувшись, Тоня увидела за собой городового. Не сумев ничего сказать от изумления, девушка глупо смотрела на него и стояла, как вкопанная.
- А еще хотел убедиться, что ты домой пошла, а не к разбойникам и не в бордель, так и скажу в участке, что не зря тебя отпустили, пусть не переживают, - сказал городовой и вышел на улицу.
Не понимая, как она не заметила того, что за ней идут, и решив списать все на шок, девушка поднялась наверх в мезонин, быстро сбросила с себя платье и довольно скоро уснула.

Наутро Тоня вспоминала свои ночные похождения с легким недоумением. При свете дня девушке казались и смешными, и наивными, и глупыми мысли о русалках, чудовищах и чертях. Сначала Тоня хотела рассказать все своему супругу, однако, вдруг подумав, что Евстигней не поймет ее переживания и сочтет их глупыми, девушка решила ничего ему не рассказывать.
«С утра и мне вчерашняя ночь кажется полной нелепостью», - подумала Тоня.
- Тоня, а куда ты вчера ходила? – спросил супругу Евстигней, поднимая с пола записку, которую девушка писала ночью и, по всей видимости, уже вернувшись, случайно смахнула на пол.
- Я тебе все расскажу, только постарайся не смеяться, - ответила Тоня, - При свете дня и мне все кажется глупостью.
Выслушав подробный рассказ Тони, Евстигней сказал:
- Надо же, даже не полнолуние было, чтобы лунатить. А ты что, во всю эту чертовщину веришь?
- Не сказать, чтобы так уж глубоко верю, но, сам понимаешь, ночью все не таким кажется, - ответила Тоня.
- Главное, что все хорошо окончилось и что ты действительно разбойников не встретила, - сказал Евстигней, - Надо будет нам с тобой как-нибудь погулять под луной или хотя бы во дворе посидеть.
- Обязательно посидим, - согласилась Тоня.

Часть 8

По недавно появившейся традиции каждое воскресенье Тоня и Евстигней ходили в гости к родителям девушки, поговорить обо всем на свете, увидеться и показать внука. Иногда, в тех случаях, когда это было оговорено заранее, Анна Паисьевна и Степан Аристархович приходили в гости к молодой семье, однако, чаще с визитами приходила Тоня с мужем и сыном. Девушка любила снова побывать дома, окунуться в атмосферу детства, поесть что-нибудь из того, что нередко готовила ее мама, чтобы порадовать дочь, увидеться с Мишей, Людой и своими племянниками, посидеть всем вместе, а потом, выйдя на улицу и вернувшись домой, снова понять, как это замечательно, быть замужним человеком и наслаждаться обществом своих самых дорогих сердцу людей.
И в этот визит, неторопливо жуя печенье, испеченное Анной Паисьевной и запивая его чаем, Тоня рассказывала матери о своей жизни.
- Живем мы хорошо, - говорила Тоня, - Немного непривычно то, что всего одна комната, но это дело поправимое. Возможно, потом поднакопим денег и придумаем что-нибудь с жильем. С другой стороны, это даже удобно. Если нужно ночью подойти к Вите, он рядом, не нужно никуда бежать.
- Тоня, я очень рада, что у вас с Евстигнеем все хорошо, - сказала Анна Паисьевна, - У вас брак начался не так, как у всех, практически с рождения ребенка, но это хорошо, что все продолжается без проблем.
Немного поговорив с матерью, Тоня решила прийти к Мише и побеседовать с ним.
- Мишенька, - сказала девушка, - Давай поговорим во дворе.
- Хорошо, - согласился Миша, - А почему во дворе?
- На свежем воздухе сидеть приятнее, - ответила Тоня, однако, по лицу сестры молодой человек понял, что девушка просто хочет поговорить уж точно наедине.
Краем глаза взглянув на то, что родители нянчатся с внуком, а Евстигней сидит с ними, Тоня вышла с братом на улицу.
- Миша, - начала Тоня, - Мне было не так уж и много лет, но я помню, что вы с Людой листовками пытались заниматься. И да, я помню, ты меня, когда от папы попало, утешал и говорил, что тоже по юности ерундой страдал и тебе хватило ума бросить все вовремя. Но знаешь, Миша, почему-то мне кажется, что ты соврал тогда, что просто хотел меня утешить. Миша, может быть, мы вместе всем этим займемся? Одно дело – чужие непроверенные люди, от которых можно ожидать всего, и совсем другое дело – свои, те, кому ты доверяешь.
- Тоня, я тебе говорю совершенно серьезно, я рад, что вовремя со всем завязал, - ответил Миша, - И вообще, мне так хочется папе обо всем рассказать, жаль только, что все это будет бесполезно – он тебя не отдерет, как положено, скажет, что уже взрослая и замужем. А жаль, может, тогда бы ты все поняла…
- Миша, вроде бы, у нас не такая уж большая разница в возрасте, всего десять лет, иногда замуж выходят за человека на двадцать лет тебя старше, а ты меня, кажется, в детстве больше понимал, чем сейчас. Тебе двадцать шесть лет, а ведешь себя, как будто тебе все сто двадцать шесть лет, - вздохнула Тоня.
- Тонечка, я как брат хочу тебе только добра, - ответил Миша, - Вспомни, ты же на свидания ходила к Евстигнею, ты же была в ужасе от Литовского замка, зачем ты решила теперь собой рисковать? У тебя же сыночек есть, каково ему будет расти без мамы?
- Все понятно с тобой, Миша, - снова вздохнула Тоня, - Папе не расскажешь?
- Не расскажу, - ответил Миша, - А ты обещай не агитировать.
- Обещаю, - согласилась Тоня и подумала, - «Кстати, агитировать я и не планировала, Евстигней говорил, что это бесполезно».

Погостив у родителей и вернувшись в мезонин, Тоня рассказала о разговоре с Мишей Евстигнею.
- Не хочет Миша ничем заниматься, - вздохнула девушка, - А к Люде, тем более, я идти не стала, она уж точно бы меня не поддержала.
- А что ты хотела? – спросил Евстигней, - Чем заняться?
- Не знаю, чем заняться, но что-то делать надо, - ответила Тоня.
- Подожди, Тоня, еще рано, нужно выждать какое-то время, - сказал Евстигней, - Все-таки, после судимости за мной, может быть, надзор какой-то есть, не стоит рисковать.
- Хорошо, - согласилась девушка.

Незаметно наступило начало учебного года. С некоторым волнением Тоня пошла на свой первый урок в качестве учительницы. Еще с самого начала девушка решила, что она будет понимающей и не слишком строгой учительницей, тем более, что рукоделие - такой предмет, который невозможно выучить и к нему должны быть способности.
Больше всего Тоня боялась того, что урок у нее пройдет неспокойно, ученицы начнут баловаться или игнорировать ее, однако, страхам Тони не суждено было сбыться. Даже когда девушка, немного растерявшись в середине урока, забыла слово «тесемка» и долго пыталась его вспомнить, пока ей не подсказала одна из учениц, в классе не было излишнего шума, которого так боялась Тоня.
С некоторым облегчением выйдя из класса после окончания урока, Тоня подошла к окну и выдохнула. Все оказалось значительно проще, нежели ей представлялось в своих самых худших опасениях.
«Все будет хорошо», - подумала Тоня.
Отведя все уроки, запланированные на сегодня, девушка вышла из гимназии с некоторым облегчением.
«Все было хорошо, все окончилось, теперь до следующего рабочего дня я полностью свободна», - подумала Тоня, - «Хорошо, все-таки, работать, не будешь скучать дома, а тебе за это еще и деньги приплачивают».
- Как прошел первый день в роли учительницы? – неожиданно услышала девушка вопрос Софьи Ефимовны.
- Все хорошо, - коротко ответила Тоня.
- Поверить не могу, что вы не просто окончили гимназию, но еще и вернулись сюда для работы, - сказала женщина.
- Для меня это тоже неожиданность, - ответила Тоня.
Перебросившись еще парой фраз с бывшей классной дамой, девушка подумала:
«Да, не думала я, что буду здесь работать и не была до конца уверена, что учебу окончу, что не отчислят меня», - подумала Тоня.
Сходив домой к родителям и забрав сына, полностью счастливая Тоня сказала ребенку:
- Вот видишь, Витя, у нас все хорошо. Мама работает, мама замужем, что еще для счастья надо?

Часть 9

Работа учительницей вполне устраивала Тоню. Девушка с явным удовольствием проводила уроки, а потом, с не меньшим удовольствием, шла домой и занималась сыном. Иногда, вечерами, Тоня думала о том, как построить урок так, чтобы он был интересным, а иногда просто шла по заранее намеченному плану, особенно не стараясь разнообразить свои занятия.
В один из дней Тоня увидела, что к ним в пирожковую пришла Люда.
- Какими судьбами? – несколько удивилась Тоня.
- Тоня, мне чего-нибудь на десять копеек и садись рядом, будем разговаривать, - ответила Люда.
- Со своих денег не беру, - сказала Тоня. Принеся девушке чай и блюдо дня, Тоня присела рядом и сказала, - Я тебя, Люда, внимательно слушаю.
- Тоня, мне Миша все рассказал, - начала рассказ Люда, - Все, что ты ему говорила. Я долго думала, соотносила твои мысли со своими и… Наверное, Тоня, нам есть смысл работать вместе.
- Что именно ты этим хочешь сказать? – удивилась девушка.
- Тоня, я потихоньку, скрывая все от Миши, от Анны Паисьевны, от Степана Аристарховича – ото всех, агитирую рабочих, - сказала Люда, - Конечно, страшновато бывает иногда, но я стараюсь не бояться. Может быть, ты захочешь ко мне присоединиться?
- Я подумаю, - ответила Тоня.
С одной стороны, девушка всегда с теплотой вспоминала те моменты, когда они агитировали с Евстигнеем, однако, по фабричным общежитиям Тоня никогда не ходила.
- Люда, а расскажи, где ты берешь листовки? – спросила Тоня, - А если сама печатаешь – откуда деньги?
- Я, Тоня, листовки беру в одном проверенном месте, - ответила Люда, - За то, что я их распространяю, мне их дают бесплатно. Иногда, конечно, я могу подбросить им рубль на расходы или продукты на праздничный стол – кто проверит, сколько я потратила рублей в лавке и на что, но слишком часто никому ничего не даю.
- Хорошо, Люда, давай тогда встретимся с тобой, когда ты пойдешь в общежитие, - сказала Тоня, - В принципе, ты можешь и за мной сюда зайти, в конце концов, мы практически одна семья, твой визит ни у кого подозрений не вызовет.
- Хорошо, - согласилась Люда.

Весь остаток дня и следующий день Тоня провела в некотором волнении. Девушка никак не могла понять, что заставило Люду прийти к ней с подобной идеей. На какой-то момент Тоня даже задумалась о том, не является ли Люда своим человеком в полиции, ведь жандармы уже приходили в пирожковую и не раз, однако, эта идея начала казаться Тоне уж совсем дикой.
«Может быть, Миша решил меня так проверить и подослал ко мне Люду?» - совершенно неожиданно для себя подумала Тоня.
Однако эта мысль о всегда таком приличном и воспитанном старшем брате казалась девушке смешной и нелепой, поэтому Тоня решила, что такого не может быть.
«А если это Миша подослал ко мне Люду, чтобы проверить, завязала я со всем или нет, то ничего страшного», - подумала девушка, - «Миша меня в полицию не сдаст, а даже если папе все и расскажет – послушаю, что я не права и все на этом окончится».
На следующий день вечером в пирожковую пришла Люда.
- Пошли, - сказала девушка Тоне.
- Сейчас, надо Евстигнею сказать, что я пошла, - ответила Тоня.
- Прямо правду расскажешь? – слегка удивилась Люда.
- В принципе, от мужа у меня секретов нет, но я могу не уточнять, куда пойду, - ответила Тоня, - Сейчас, подожди секундочку.
Пройдя на кухню, где Евстигней подсчитывал продукты, девушка сказала своему супругу:
- За Витенькой присмотри, я гулять пошла.
- А Витю взять с собой не хочешь? – спросил Евстигней.
- Нет, - ответила Тоня, - Он уже гулял сегодня и вообще, ему спать скоро будет пора.
- Хорошо, - раздалось в ответ и обрадованная Тоня сказала Люде, - Все, теперь можно идти. В нашем распоряжении примерно три часа, потом надо будет сыночка кормить.
Выйдя из дома на улицу, Тоня с некоторым облегчением сказала своей спутнице:
- Люда, как хорошо гулять одной, без Вити! Витя – это моя радость, мамино счастье, но хоть изредка выходить не на работу одной тоже хочется.
Быстро дойдя до вполне неприметного домика, Люда сказала Тоне:
- Вход с торца. Это меблированные комнаты для людей, у которых не слишком много денег, поэтому народ здесь обитает веселый. В дальней комнате, по-моему, вообще притон. Поэтому я хожу сюда с опаской.
- Лучше бы в притон полиция пришла и разогнала их всех, а не за такими, как мы, следила, - сказала Тоня.
Тем временем, Люда постучала во вторую дверь от входа, но девушке никто не открыл.
- Наверное, пошли куда-то, - сказала Люда, - Ничего, подождем, они скоро вернутся.
Встав возле стены, девушка начала рассказывать Тоне об обитателях меблированных комнат:
- В первой комнате живут студенты. Про них говорят, что они не учиться в столицу приехали, а развлекаться. В университет совсем не ходят, зато пьянки устраивают просто незабываемые. Во второй комнате живут люди, у которых я беру листовки. В третьей и четвертой комнате живут проститутки, в следующих комнатах они принимают клиентов. А в дальней комнате, по-моему, вообще какие-то уголовные элементы обитают.
Тоня слушала Люду, однако, больше девушке хотелось увидеть своими глазами как можно больше об обитателях комнат. Пройдя чуть вдаль, Тоня от нечего делать заглядывала в комнаты. Часть из них была закрыта, однако, открытые комнаты отталкивали зрителя своим видом сразу же.
«Интересно, кто пойдет сюда к проституткам, в такую дыру?» - подумала Тоня.
За одной из закрытых дверей было слышно тяжелое дыхание, поэтому девушка решила, что одна из проституток привела к себе клиента. Вдруг Тоня услышала разговор возле второй комнаты.
- Я же тебе говорю, Люда, нет денег на листовки. Закрываемся мы. Хочешь заниматься этим делом – печатай их сама да агитируй, - сказала женщина непонятного возраста, вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
Увидев эту картину, Тоня подошла к Люде, вывела ее во двор и сказала:
- Да, Люда, не умеешь ты себе компанию выбирать. Вот так взяли и бросили тебя. Видать, так нужна была.
Приобняв девушку, Тоня сказала:
- Но ничего страшного в этом нет. Тебя сам Бог отвел от плохих людей. Ты не переживай, если мы с Евстигнеем когда-нибудь что-нибудь начнем, я тебя сразу же позову к нам в компанию.
- Хорошо, - ответила Люда, - Давай, раз мы сюда пришли, я тебе покажу, как пьяницы на заднем дворе развлекаются.
Взяв Тоню за руку, Люда провела ее какой-то на первый взгляд незаметной тропинкой через кусты на полянку.
- Смотри, сегодня и пьяницы пришли, и морфинисты, - сказала девушке Люда.
- Людочка, радость моя, как ты вообще о таких низах нашего общества узнала? – удивилась Тоня.
- Совершенно случайно, - ответила Люда, - Миша давным-давно у Феофана листовки брал, просто так, не знаю, зачем, потом бросил это дело. С Феофаном он как-то на учебе пересекался. А я месяца три назад встретила случайно Феофана и по большому секрету попросила свести меня с кем-нибудь. Вот он меня и свел…
Тем временем, Тоня смотрела на компанию пьяниц, на морфинистов и вдруг голос одной из девушек ей показался знакомым.
- Давай отойдем чуть подальше, - предложила Тоня Люде.
Спрятавшись чуть ли ни в кусты, Тоня внимательно смотрела за той картиной, которая открылась ее взору.
- Как я была рада с вами провести время! – прощалась девушка с компанией, - Спасибо вам за то, что вы есть. Если еще раз соберетесь – зовите меня, я обязательно приду.
- Позовем, Лидка! – крикнул парень в ответ, - А еще лучше – проси свою мать разрешить тебе ходить в госпиталь, там можно морфий воровать.
- Она не разрешит, я ей всегда вру, что хожу к Шурке заниматься, а сама к вам хожу, - махнула рукой Лида и слегка покачалась, - До встречи!

Глядя на эту картину круглыми глазами, Тоня взяла Люду за руку и осторожно начала отступать назад.
- Тонька, кто это? – спросила Люда, - Ты этих людей знаешь? Откуда?
- Это Лидка, дочь Дарьи, - ответила Тоня, - Вредноватая она, должностью матери гордится. Уроки не срывает, меня не доводит, но всем своим видом показывает, что шитье – это занятие для неудачников, что негоже дочери инспектрисы шить. Как-то говорила, что пойдет учиться дальше и ей это дело не пригодится ни разу, любит похвастаться своими успехами по другим предметам. Не во время моего урока, на перемене, но все равно, неприятно с таким человеком рядом находиться.
- И что ты будешь делать? – спросила Люда.
- Сейчас увидишь, - ответила Тоня.
Вскоре девушка увидела, что Лида вышла на улицу.
- Шатенкова, какая неожиданная встреча, - сказала Тоня, подойдя к Лиде, - И поведение, достойное выпускницы гимназии. К инспектрисе вести вас не вижу смысла, а вот к Ирине Васильевне, к директрисе, можем сходить.
- Отпусти меня, вчера учительницей стала, а сегодня уже выпендриваешься! – возмутилась Лида.
- Я гимназию окончила, причем с медалью, а вот некоторые здесь имеют шанс ее не окончить, - ответила Тоня.
- Давай я тебе денег дам и пойдем в разные стороны, - предложила Лида.
Рассмеявшись от подобного предложения и вспомнив, как она пыталась подобное предложить Дарье, Тоня сказала:
- У меня денег больше, чем нужно и вообще, хватит мне всякую ерунду предлагать.
Повернувшись к Люде, девушка сказала:
- Ты пока иди к нам в пирожковую, потом поболтаем.
Снова посмотрев на Лиду и взяв девушку за руку, Тоня сказала:
- Пойдемте к вашей матери.
«Не буду наглеть, сама не ангелом была, пока училась», - подумала Тоня, - «Лидке все равно от Дарьи влетит по первое число, зачем еще и руководство гимназии сюда приплетать».

Придя к дому Дарьи Кирилловны, Тоня постучала в дверь.
- Кто там? – раздался женский голос.
- Алексеева, - ответила Тоня, - Она же Федорова.
- Вы по какому вопросу так поздно? – удивленно спросила Дарья Кирилловна. Увидев свою явно невменяемую дочь, женщина сказала, - Лида, быстро иди в свою комнату.
Когда Лида скрылась из виду, женщина спросила Тоню:
- И где вы ее нашли? Боюсь подумать, что и учительница по тем же местам шлялась, где и встретила свою ученицу.
- Нет, Дарья Кирилловна, не угадали, - ответила Тоня и подумала, - «Да, это еще хорошо, что меня та же Лида с листовками не видела».
- Мы с женой моего брата однажды обсуждали, какая дурная сейчас пошла золотая молодежь и, в подтверждение своих слов, Людочка решила показать мне место, где такие люди и обитают. Скажем так, чтобы я своими глазами все увидела. И, знаете ли, одна из барышень показалась мне знакомой. Ну не могла же я закрыть на это глаза, Дарья Кирилловна.
- За это вам спасибо, - ответила женщина, - От всей души надеюсь, что вы не нюхали кокаин где-нибудь рядом и решили, что кто первый нажалуется – тот и прав.
- Я, может быть, не была образцом для подражания во время учебы, но до такого не опустилась бы, – ответила Тоня.

Придя в мезонин, Тоня рассказала обо всем Люде и сказала:
- Вот это единственный минус быть учительницей. Всегда за собой следить надо, что делаешь и о чем говоришь.
Следующий рабочий день в гимназии у Тони был только через два дня. Вспомнив, что на уроке будет выпускной класс, девушка с легким волнением вошла в кабинет.
- Шатенкова простудилась, поэтому лечится дома, - сказала одна из гимназисток.
- Да она просто с женихом в губы целовалась, а мать их заметила, - раздался тихий голос за задней партой.
- Попрошу тишины, - сказала Тоня.
Проведя уроки, девушка возвращалась домой. Вдруг совершенно неожиданно Тоня увидела Лиду, которая стоит посреди дороги.
«На уроки не ходит, а гулять – это пожалуйста», - подумала Тоня.
Вдруг девушка заметила, что Лида подходит к ней.
- Антонина Степановна, - сказала Лида, - А еще лучше – Тонечка. Давайте с вами поговорим уже начистоту. Вы поймите, из вас учительница никакая. Да, я верю, вы можете научить тех, кому это надо, правильно шить, но авторитета у вас не будет в старших классах уж точно. Тонечка, ну я же сама сколько раз от матери слышала, как вы и деньги ей предлагали, чтобы она закрыла глаза на беременность, и на три буквы посылали, и как дворник вас выдрал после того, как вы по ошибке в наш дом с листовками заявились. Понятно, что я не буду говорить это в классе, но мне смешно смотреть на человека еще хуже себя, который строит из себя воспитателя. Моя мать вдовой осталась, отец в Неве утонул. К ней брат приходит, помочь сделать мужскую работу по дому, и кавалер есть, с которым вы ее видели, но она хотя бы не жжет бумажных голубей и не попадает в поле зрения жандармов. Так, может быть, я вам лучше все злачные места столицы покажу? О которых вы даже не догадывались? Вы меня до отчисления не доведете, даже если очень захочется, мать всегда прикроет. Если вы умудрились гимназию с медалью окончить, то мне точно никто препятствий чинить не станет. А авторитет у младшеклассниц завоевывайте, они такие тонкости вашей биографии не знают. Если я вам вчера нагрубила – простите, но все, что я говорю – истинная правда.
- Лида, я сама разберусь, что мне делать, - ответила Тоня, - Я не ставлю перед собой задачу довести вас до отчисления, но мимо морфинистов я мимо пройти не могла.
- Тонечка, так что вам показать? Содомитов? Других греховодников? Революционеров? Может быть, вы кокаин попробовать хотите? Вы скажите, что вас интересует, я же не знаю, - сказала Лида.
- Лида, еще одна фраза – и я перескажу диалог вашей матери, - ответила Тоня.
- Ох, Антонина Степановна, тяжело как-то подруг себе искать, - вздохнула Лида, - Вот хоть куда вас готова сводить – вы не хотите.
- А, может быть, вы неправильно себе подруг ищете? И не там? – уточнила Тоня.
- Все может быть, - ответила Лида, - Только прошу вас, не говорите ничего маме, я же не могу еще неделю дома сидеть. А стоять в классе у окошка, как вы в свое время, я не могу – стесняюсь.
- Идите домой, - сказала Тоня, - Мое терпение не вечное.

Домой Тоня возвращалась в странном настроении. С одной стороны, девушку раздражал тон, которым Лида разговаривала с ней. С другой стороны, Тоня чувствовала, что девушке нужен какой-то человек, с которым она была бы близка, просто предложение общаться плотнее было сказано не теми словами. В конце концов, Тоня решила, что не будет ничего предпринимать и посмотрит, как будет развиваться ситуация дальше.
«Понятно, что среди примерных гимназисток ей делать нечего, скучно», - подумала Тоня.
Придя домой, девушка полностью погрузилась в быт и уже не вспоминала о сегодняшней встрече.
- Тонь, так куда ты тогда ходила с Людой? – спросил супругу Евстигней.
- Да так, на отбросы общества она меня водила смотреть, - ответила Тоня, - Скучно же дома сидеть.
- По-моему, и на отбросы общества смотреть не очень весело, - сказал Евстигней.
- Согласна, - ответила Тоня, - Но не сидеть же мне дома постоянно? Надо и гулять.
- Конечно, надо, - согласился Евстигней, - Сейчас доделаю все дела в пирожковой и пойдем с тобой и Витей в парк.

Часть 10

К началу октября, казалось, ситуация вновь выровнялась. На уроках Лида вела себя максимально нейтрально, а в остальное время Тоня не виделась с девушкой. Люда, слегка обиженная на тот кружок, который посещала, сказала Тоне, что решила приостановить свою деятельность до того момента, пока не найдет себе что-то достойное, а Тоня больше занималась сыном, нежели чем-то другим.
В один из выходных дней Тоня и Евстигней решили провести вечер только вдвоем. Витя прекрасно проводил время у бабушки с дедушкой, а молодая пара решила прогуляться по ночному городу. Неторопливо идя вдоль набережной реки Мойки, Евстигней, обняв Тоню, сказал супруге:
- Давай в кафе зайдем.
- Хорошо, давай зайдем, - ответила Тоня.
Практически сразу в зале девушка увидела Лиду. Выпускница сидела в какой-то компании, распивая какой-то непонятный напиток.
- Лидочка, а гимназисткам, вообще-то, запрещено ходить по подобным заведениям, - сказала Тоня, отозвав девушку из-за стола.
- Можно подумать, вы никуда не ходили в годы учебы, - ответила Лида, - Да и вообще, если говорить чисто формально, вы не моя классная дама и не инспектриса, чтобы что-то запрещать или делать замечания.
- Завтра об этом может узнать и ваша классная дама, и Дарья Кирилловна, - сказала Тоня.
- Я очень надеюсь, что вы так не сделаете, - ответила Лида.
- Надеяться всегда полезно, - сказала Тоня и прошла вместе с Евстигнеем вглубь зала. Отойдя подальше, девушка сказала супругу, - Не хочу видеть Лидочку и вообще, пусть она стесняется, что учительница в это же кафе пришла.
- Тонь, а зачем ты к девочке прицепилась, сама же ходила, куда только можно, во время учебы, - удивился Евстигней.
- А чтобы не думала, что только ей все можно, - ответила Тоня.
Домой молодая пара возвращалась далеко за полночь. Приятный плеск воды успокаивал Тоню, а свет луны хорошо освещал дорогу. Краем глаза девушка увидела, что Лида в какой-то другой компании сидит на берегу Мойки, но слегка затуманенный шампанским мозг отказался воспринимать эту картинку, поэтому Тоня просто отвернулась от этих людей и начала смотреть только на своего супруга.

На следующее утро, забирая сына от бабушки с дедушкой, Тоня увидела Лиду.
- Тонечка, - сказала Лида, - Я же вчера все видела, вы со своим супругом гуляете, где хотите. Может быть, вы и со мной сходите куда-нибудь? Хочется же какой-то родственной души, побеседовать с кем-нибудь.
- Хорошо, - ответила Тоня, решив воспользоваться ситуацией, - Давайте вы мне покажете революционеров.
- Это вообще нетрудно, - сказала Лида, - Они обитают неподалеку от того места, где вы меня впервые встретили вне гимназии. Тогда давайте сегодня в семь вечера встретимся там же.
- Хорошо, - согласилась Тоня.

В назначенное время девушка пришла на встречу с Лидой.
- Знаете… - сразу начала разговор Лида, - Первое, что бросается в глаза многим – это то, что дочь инспектрисы ведет такой образ жизни. А что мне еще делать? Я так заполняю пустоту, которой у меня предостаточно. Дома сидеть скучно, подруг хороших нет. Есть пара подруг – им, кроме учебы, ничего не интересно. Но они хорошие и воспитанные девочки, с ними можно побродить днем по городу. А вечерами мне настолько тоскливо, что хоть на стенку лезь. Мать занимается устройством своей личной жизни, а сидеть дома в одиночестве я не могу. Поэтому говорю ей, что иду заниматься к Шурке, а сама провожу время очень интересно. В основном, мама думает, когда приходит домой, что я уже сплю, и сама ложится спать. Поэтому мне остается осторожно прокрасться в свою комнату и все остается незамеченным. Иногда, конечно, она замечает, что меня нет дома, поэтому начинаются скандалы и обсуждения моего поведения, но это, к счастью, бывает не так уж и часто.
Вдруг девушка остановилась и сказала:
- А революционеров я вам сейчас покажу. Они в этом клоповнике обитают. Дураки какие-то, ей-Богу, совсем не делают ничего. Вы с Евстигнеем и остальными, насколько я знаю, хотя бы листовки активно печатали, развивались, а эти вообще ничего не делают.
- А других кого-нибудь вы знаете? – спросила Тоня.
- Больше никого в этом районе нет, - ответила Лида, - Знала бы – сказала бы. Может быть, я вам хотя бы этот дом покажу, проведу экскурсию?
- А на кого тут смотреть? – удивилась Тоня, - Проститутки да притон.
- Надо же, даже не думала, что вы так хорошо все знаете, – ответила Лида, - А откуда информация, если не секрет?
- Наугад сказала, - быстро соврала Тоня, - Потому что кто из нормальных людей будет обитать здесь?
- Хорошее у вас чутье, - ответила Лида, - Может быть, я тогда вас в компанию одну свожу? Чтобы уже не расходиться так быстро?
- Хорошо, сводите, - согласилась Тоня, - А что за компания?
- Парочка студентов – будущих врачей и несколько фельдшеров, - ответила Лида, - Всегда медицинский спирт и иногда, если повезет, морфий.
- Хорошо, - согласилась Тоня и пошла вместе с Лидой.

Без особой радости сидя уже около часа в компании незнакомых и незаинтересовавших ее людей, Тоня, устав, сказала Лиде:
- Ладно, давайте прощаться, я домой пойду.
- Сейчас, посидим еще полчаса и пойдем вместе, - ответила Лида, - Без морфия что-то скучновато, а спирта сегодня мало.
С трудом досидев до того момента, когда Лида решит пойти домой, Тоня с радостью увидела, что ее компаньонка, наконец-то, встает и прощается с компанией.
- Эти ребята похуже, чем те, после посиделок с которыми вы меня увидели, у этих всегда спирта не хватает, - чуть протяжно ответила Лида, - Мы сегодня возвращаемся домой раньше безопасного времени, так что нужно будет мою матушку не встретить.
Остановившись у какого-то забора, Лида достала из кармана сигарету, выпрошенную у компании, и сказала Тоне:
- Не хотите ли покурить вместе со мной?
- Не хочу, - ответила Тоня. Наблюдая за прохожими, девушка вдруг увидела вдали Дарью Кирилловну.
- Лида, возле десятого дома ваша мама идет, - сказала девушка.
- И пусть идет, - ответила Лида, думая, что речь идет о матери Тони.
Однако увидев, что к ним подошла Дарья Кирилловна, Лида переменилась в лице.
- Замечательная картинка, - сказала Дарья Кирилловна, - Учительница и ученица нашли друг друга и решили вести разгульный образ жизни вместе. И что мне прикажете с этим делать? Одна, понятное дело, еще долго не сядет, а вторая что? Мне на вашем увольнении настаивать завтра у Ирины Васильевны?
- Мама, да ты что, мне хоть с кем-то было интересно разговаривать, - вступила в разговор Лида.
- Иди домой, - сказала Дарья Кирилловна. Дождавшись того, что дочь отойдет подальше, женщина сказала, - Ну что, рассказывайте, куда сегодня ходили, что видели. Вы же наиболее трезвая из этой компании, вам и вещать.
- Начнем с того, что я вообще трезвая и меня Лида пригласила с собой погулять, - сказала Тоня, - Привела в компанию медиков, среди которых мне было скучно, потом обратно возвращались. Рассказывала, как заполняет пустоту в душе, потому что не может сидеть одна в пустом доме.
- Раз так любит медицину и не может сидеть в пустом доме – будет судна чистить в госпитале, - сказала Дарья Кирилловна, - А вы, Антонина Степановна, с Лидией больше чтобы никуда не ходили, а то я боюсь подумать, что вы с ней вместе можете устроить.
- Не переживайте, если Лида что-то захочет сделать – она и без меня все сделает, - ответила Тоня.

Дома Тоне не хотелось ничего рассказывать о своем походе Евстигнею. Молодой человек тоже ничего не расспрашивал, решив, что Тоня гуляла с подругами.
На следующий день в гимназии Тоня увидела Лиду.
- Спасибо вам, что все целиком маме не рассказали, - поблагодарила девушка, - Может быть, вас в благодарность сводить куда-то?
- Вот только этого мне еще не хватало, - ответила Тоня, - Мне с вами ходить некуда, совсем разные интересы. Ни спирт меня не интересует, ни морфий.
- Жаль, - ответила Лида, - Если я что-то узнаю новое про революционеров, вам обязательно скажу. Не волнуйтесь, трепаться об этом не буду, все останется тайной.
- Хорошо, - согласилась Тоня.

Часть 11

Прошло еще около месяца. Первая четверть подошла к концу и, после педсовета, Ирина Васильевна решила немного поговорить с Тоней.
- Антонина Степановна, в принципе, мне понравилось то, как вы работаете. Честно признаться, я была в сомнениях, стоит ли брать вас на работу, не будет ли вам мешать маленький ребенок, сможет ли такая молодая учительница работать с выпускницами всего на год младше себя, но я зря волновалась. Результаты у вас хорошие, жалоб никаких нет. Поэтому спокойно работайте дальше, может быть, первая четверть была непростая, потому что вы только включались в работу, дальше будет легче.
Когда девушка уже собиралась уходить домой, к Тоне подошла Дарья Кирилловна.
- А теперь, Антонина Степановна, уж будем говорить официально, взгляд со стороны человека, чуть более приземленного, - сказала инспектриса, - Насчет младших классов у меня к вам вопросов никаких нет. Все так, как говорила Ирина Васильевна. Разве что стоит потверже быть в вопросах дисциплины и не позволять опаздывать к себе на уроки. А вот что касается двух старших классов… Вы вообще в программу заглядывали? Шить вечерние платья, конечно, дело интересное, но в программе даже близко ничего такого нет.
- Кому-то из девочек, возможно, предстоит первый выход в свет, а кому-то просто красивое платье не помешает, - ответила Тоня.
- Ну и, напоследок, перейдем к самому интересному: некая гимназистка Лида, знаете такую? – спросила Дарья Кирилловна, - Так вот, данная девица совершенно точно не была на двух последних занятиях, а в журнале нет отметки о ее отсутствии. И почему же так получилось? Почему об этом не извещены те, кого положено уведомлять о таких случаях?
- Лида выполнила всю свою работу не просто в положенные сроки, а гораздо раньше, поэтому, когда она подошла ко мне и попросила разрешения отсутствовать на этих уроках, я решила не задерживать ее, - ответила Тоня, - Все равно Лида выполнила свою работу.
- В общем, Антонина Степановна, ваша работа в двух старших классах меня не устраивает, - сказала Дарья Кирилловна, - Или проводите все, как положено, или о каждом нарушении буду сообщать Ирине Васильевне.

«Вот вредная, все ей на так», - подумала Тоня, выходя на улицу.
Несмотря на хорошую погоду, необычно теплую и совершенно не дождливую, настроение Тони было испорчено.
- Тонечка, - неожиданно раздался голос Лиды, - Вы что, после педсовета такая грустная?
Не дожидаясь ответа Тони, Лида продолжила:
- Я тут одно место нашла, там тоже агитацией занимаются. Вы только представьте, совершенно случайно о нем узнала. Устинья, сестра Володи, приходила вместе с братом в компанию на посиделки и случайно обмолвилась об этом. Я ее немного порасспрашивала и теперь все знаю. Так что предлагаю вам сходить сегодня вечером к ним.
- Хорошо, давайте сходим, - согласилась Тоня.

Весь день девушка провела в ожидании. Евстигней не мог не заметить настроения Тони, поэтому решил поговорить с супругой.
- Тоня, ты чего ждешь? – спросил он.
- Лидка должна сводить на подпольный кружок, - честно ответила девушка.
- Тоня, ты только будь осторожнее, - сказал Евстигней, - Лидка, может быть, все и знает, но ты будь вдвойне настороже. Тебе нельзя что вашей инспектрисе на глаза попадаться, что полиции с жандармерией.
- Согласна, - ответила Тоня.

Вечером Тоня, покормив сына и сцедив остатки молока, пошла в назначенное место. Дорога по полутемным улицам мало впечатляла Тоню, девушке было как-то не по себе.
«А если с Лидкой что-то случится и Дарья узнает, что мы были вместе, мне не то, что в гимназии больше не работать, не жить больше спокойно», - подумала Тоня.
- Сейчас нам вот в этот дом, а потом через полуподвал надо будет подняться под крышу, - сказала Лида.
Без тени сомнения идя вместе с девушкой, Тоня, не задумываясь, вошла в дом. Спустившись в полуподвал и пройдя немного до другой лестницы, Тоня спросила свою попутчицу:
- А почему нельзя было с другого входа зайти?
- Чтобы не попадаться никому лишнему на глаза, - ответила Лида.
Поднявшись по лестнице, Тоня увидела, что под крышей нет ничего, что напоминало бы ей кружок революционеров. Не было ни печатных машинок, ни простой обстановки, однако, ширмы, занавески и кровати намекали о чем-то другом.
- Лида, а теперь честно, процитируйте мне Ульяну, что здесь расположено? – спросила Тоня, явно признав в обстановке какой-то дешевый бордель.
- Не Ульяна, а Устинья, - сказала Лида.
- Не столь важно, - ответила Тоня, - Что именно Устинья вам говорила?
- Что здесь обитают паразиты общества, которые не хотят честно трудиться, которые ведут страну к упадку, толкают в пропасть, - сказала Лида.
- И, что самое интересное, она права, - ответила Тоня, - Лида, ведь слово «революционеры» или «подпольный кружок» Устинья не говорила!
- Не говорила, - согласилась Лида.
- Чтобы я еще раз с вами куда-нибудь пошла! – возмутилась Тоня, - Завтра о том, где вы шляетесь, узнает классная дама с инспектрисой.
- Хорошо, они тогда узнают, с кем именно я ходила, - ответила Лида, - Меня мама прикроет, не допустит, чтобы Ирина Васильевна что-то узнала, а про вас, думаю, расскажет все без утайки.
- Девочки, вы чего грустите? – подошла к Тоне и Лиде женщина непонятного возраста, - На работу хотите устроиться? Вы еще маленькие, легально работать не получится. А вот нелегально… Надо с маман беседовать, она что-нибудь обязательно придумает.
- Ни на какую работу я не собираюсь устраиваться, - отмахнулась Тоня.
- Да не стесняйся ты, это пройдет, когда первые деньги получишь, - сказала женщина.
- Мы не на работу пришли устраиваться, а просто гуляем, от нечего делать, - поддержала Тоню Лида.
- Девчата, может быть, раз вам нечего делать, сбегаете за шампанским? – предложила женщина, - А вот если убежите с деньгами, не переживайте, маман любого хоть из-под земли достанет.
- Нет, нам не настолько скучно, - ответила Тоня.
Быстро развернувшись, девушка начала спускаться вниз. К удивлению Тони, Лида тоже пошла вместе с ней.
- Матери тебя сдать надо, чтоб воспитанием твоим занялась, чтоб по борделям не ходила, - ворчала Тоня, спускаясь по лестнице, - Вместо того, чтобы сыну сказки читать, по всяким притонам шляюсь.
- Скажешь матери – расскажу, что ты хотела узнать побольше о революционерах, - незамедлительно ответила Лида.

Во дворе дома было довольно тихо и спокойно. Порадовавшись, что они смогли без особых приключений выбраться из странного места, Тоня с наслаждением пару раз вздохнула полной грудью практически ночной воздух и посмотрела на небо. Необыкновенная красота причудливых узоров, которые создали облака, заставила девушку забыть обо всем.
- Барышни, предъявляем желтые билетики для проверки, - вдруг услышала Тоня голос полицейского.
- Вероятно, вы нас с кем-то спутали, - ответила Тоня.
- Проституток я ни с кем не спутаю, даже начинающих, - ответил полицейский, - Может быть, внешний вид у вас еще не очень типичный, но приличные барышни здесь ходить не будут.
Вдруг вспомнив случай семилетней давности, как они с Ларисой убегали в первом классе от дворника, Тоня дернула за руку Лиду и побежала, куда глаза глядят.
- Стоять! – крикнул полицейский, однако, Тоня не обращала на него уже никакого внимания.
Будто из ниоткуда на пути девушек появился городовой. Притормозив, чтобы понять, куда бежать, Тоня почувствовала, что полицейский, подбежавший к ним с Лидой сзади, уже поймал ее и схватил за руку.
- Барышни, показываем или желтые билетики, или паспорта, если работаете нелегально, - сказал он.
- Мы просто гуляли, - сказала Тоня.
Недоверчиво посмотрев на них, полицейский сказал:
- Пойдемте в участок, там поговорим.

Тоня шла в полицейский участок с обреченным видом. Девушка прекрасно понимала, что если о ситуации узнает Дарья Кирилловна, а она, по мнению Тони, обязательно об этом бы узнала, ей больше не работать в гимназии. Лида больше переживала о том, сможет ли она сесть после разговора с матерью или не сможет.
Совершенно неожиданно Тоня вспомнила, что ее уже однажды приводили в полицейский участок за ночную пробежку от городового, поэтому девушка понимала, что в такие совпадения, что ее дважды случайно приняли за проститутку, никто не поверит.
«А вдруг штраф выпишут или в тюрьму посадят?» - испуганно подумала Тоня.
На счастье девушки, в полицейском участке дежурили другие люди. Выслушав сбивчивый рассказ Тони о том, как она с детства любила лазить по заброшенным домам и решила не отказывать себе в этом удовольствии, став взрослой, а дом оказался с сюрпризом, полицейский сказал Лиде:
- Теперь твоя версия событий.
- Мы с Антониной гуляли по ночному городу и, примерно в одно и то же время, к нам в голову пришла идея заглянуть в этот дом, ведь он действительно казался заброшенным, - подтвердила Лида.
«Молодец, Лидка, поддержала мою версию», - подумала Тоня.
- Теперь адрес родителей называйте, - сказал полицейский. Услышав адрес Лиды и не услышав ничего от Тони, мужчина подумал, что это сестры или родственницы, поэтому сказал, - Ну что, барышни, подождем, пока ваша мать придет.
Время, проведенное в раздумьях, уволят ее из гимназии или нет, тянулось слишком мучительно. Услышав в соседнем помещении рассказ об их приключениях, Тоня поняла, что Дарья Кирилловна уже пришла в полицейский участок и приготовилась к тому, что ей скажут, что она завтра будет уволена.
- Забирайте барышень, - напоследок сказал полицейский и привел Тоню и Лиду в соседний кабинет.

- Антонина Степановна, - сказала Дарья Кирилловна на улице, - У вас, в отличие от Лидии, есть выбор. Либо вы идете к себе домой к мужу и завтра вся гимназия узнает, как вас полиция нашла возле борделя, после чего Ирина Васильевна, я не сомневаюсь, уволит вас и вряд ли вы сможете устроиться в учебное заведение в округе, либо вы сейчас идете ко мне домой и отвечаете вообще на все вопросы, которые меня заинтересуют. Тогда есть вероятность, что эта история не станет достоянием общественности. Представитель от гимназии уведомлен, а разглашать ли информацию дальше – исключительно мое дело.
- Хорошо, давайте я отвечу на все ваши вопросы, - ответила Тоня.
- Только честно, - уточнила Дарья Кирилловна.
Тоня мечтала, чтобы дорога до дома инспектрисы никогда не заканчивалась, однако, через какое-то время девушке пришлось войти в дом, туда, где она когда-то уже беседовала о листовках.
- Итак, Антонина Степановна, рассказывайте, вы вообще зачем водите дружбу с Лидией? – спросила Дарья Кирилловна, - Похулиганить больше не с кем? И вообще, как вышли на нее?
Решив отвечать максимально искренне, ведь покрывать Лиду у девушки не было желания, Тоня ответила:
- Дарья Кирилловна, кроме как в гимназии, Лиду я впервые увидела в тот день, когда привела ее в тот раз к вам. Потом Лида, встретив меня, сказала, что помнит и воспринимает меня не столько как учительницу, а как Тоню Алексееву со всеми вытекающими из этого последствиями. Тогда звала меня гулять, когда вы ее с сигаретой заметили, потом сегодня позвала погулять.
- А зачем вы в принципе на это согласились? – повторила вопрос Дарья Кирилловна, - Замужнему человеку больше заняться нечем?
- На прогулку? – уточнила Тоня, - Я ведь живой человек, мне хочется разнообразия. Одна подруга поглощена устройством личной жизни, ей не до меня, вторая занята на работе большую часть дня и с ней так просто не встретиться. Муж и ребенок – это, конечно, хорошо, но только ими ограничивать свой круг общения не хочется, нужно еще с кем-то бывать.
- И куда же вы сегодня должны были пойти с Лидой? – спросила Дарья Кирилловна.
- Сегодня мы с Лидой просто гуляли, а когда увидели на первый взгляд заброшенный дом, решили заглянуть в него, посмотреть, что это за здание. Кто же знал, что там будет бордель? – ответила Тоня.
- А у меня, знаете, такое чувство, что вы подпольный кружок искали и не туда пришли, - сказала Дарья Кирилловна, - Так вот, Антонина, выдрать вас, конечно, надо, как сидорову козу, но я не вправе так поступать. Поэтому идите, мне еще с Лидией беседы проводить.
С огромным облегчением Тоня вышла на улицу и пошла домой. Увидев слегка встревоженного долгим отсутствием супруги Евстигнея, девушка решила не скрывать от мужа ничего.
- Лидка должна была меня сводить на подпольный кружок, случайно привела в бордель, оттуда нас забрали в полицию, выяснили, что мы не проститутки без желтого билета, отдали Дарье. Дарья меня допрашивала на тему, зачем я с Лидкой общаюсь, в общем, если кратко, то все примерно так, - сказала Тоня.
- Да, Тоня, все как обычно, - ответил Евстигней, - С работы не выгоняют?
- Не выгоняют, - сказала Тоня.
- Это хорошо, - ответил Евстигней, - Не в том смысле, что мы без этих денег пропали бы, а в том смысле, что неприятно было бы место потерять по глупости.

В первый рабочий день после окончания каникул Тоня пришла на работу в гимназию с чувством некоторой тревоги. Девушка весь день боялась, как бы ее не вызвали к директрисе, однако, все было спокойно. Видя, что Дарья Кирилловна подчеркнуто ее игнорирует и старается не пересекаться взглядом, девушка успокоилась.
«Значит, все хорошо», - подумала Тоня.
Неожиданно для себя девушка подумала, что Лида для нее стала несколько близка, что ей хотелось бы продолжить прогулки и общение с Лидой, только слегка в другом ключе.
«Что-нибудь бы более мирное нам надо придумать», - подумала Тоня.
После окончания уроков девушка, как обычно, собиралась домой.
- Тоня! – догнала ее Лида, - Пока никого нет, давай поговорим минут пять.
- Может быть, все-таки, на улице поговорим? – предложила Тоня.
- Нет, не получится, - огорченно ответила Лида, - Мне мама веселую жизнь пообещала устроить, не буду ухудшать свое положение. Все каникулы заставляла дома сидеть, в последний день я не выдержала и пошла на прогулку. И, что самое обидное, маме попалась, уже когда возвращалась. Так что вчера она меня выдрала, а сегодня в гимназию заставила идти, говорит, сколько можно врать про болезни. Еле высидела все уроки. После уроков, говорит, будешь сидеть в моем кабинете, потом вместе домой пойдем. Сказала, до воскресенья так будет, а потом, если я исправлюсь, что-нибудь поменяет. Так вот, я не хочу себе срок такой жизни продлевать. Поэтому следующий раз, если ты не против, мы куда-нибудь пойдем не раньше следующей недели.
- Если мы еще раз куда-нибудь пойдем, то в более приличное место, мне уже надоели такие походы, которые плохо заканчиваются, - ответила Тоня.
- Это у меня все плохо закончилось, а у тебя что не так? – удивилась Лида, - Муж возмущался?
- А мне надоело с твоей матерью общаться вне гимназии, - ответила Тоня, - И вообще, вдруг бы нам желтый билет насильно оформили? Меня с работы бы уволили, а тебя бы точно отчислили и никакая мама не помогла бы. Не знаю, как ты, а я не хочу так рисковать.
- Хорошо, - согласилась Лида, - В следующий раз пойдем в какое-нибудь другое место.

Часть 12

На протяжении недели, проведенной без Лиды, Тоня поняла, что она слегка скучает по девушке, чем-то похожей на себя. Окончательно оправившись после родов, Тоня убедилась в том, что только сидеть дома она бы не смогла, поэтому работу в гимназии и возможные выходы с Лидой куда-либо девушка воспринимала, как неотъемлемые части своей жизни.
- Евстигней, давай с тобой сегодня вечером погуляем, так я соскучилась по ночным прогулкам, - предложила Тоня супругу, - И Витю, конечно, с собой возьмем, какая ему разница, где спать: в кроватке или в коляске.
Евстигней удивился от такого неожиданного предложения, однако, не стал отказываться.
- Давай посидим на берегу Фонтанки, - предложил Евстигней.
Этим же вечером, присев на парапет на берегу Фонтанки и поставив рядом с собой коляску, Тоня долго смотрела в ночное небо.
- Может, надо попробовать что-то менять? – задумчиво сказал сам себе Евстигней.
- Может быть, - ответила Тоня, - Из кого кружок создавать будем?
- Возможно, из прошлого состава кто-то согласится, - сказал Евстигней, - Ты говорила, Люда к нам готова присоединиться. Я за то, чтобы брать себе только проверенных людей.
- Лидка активная, - задумчиво сказала Тоня, - Но ее я звать не буду, неэтично, так сказать. Все-таки, из гимназии, где я работаю, барышня.
- А потом будет суд, всех лишат прав состояния и отправят на каторгу, - произнес Евстигней, - Либо не будет никакого суда и у нас все получится.
- Что делать будем? – спросила Тоня, - Агитация? Или что посерьезнее?
- Знаешь, Тоня, - задумался Евстигней, - Агитация, как мы проводили, по-моему, бесполезна. А вот другую агитацию можно было бы и устроить. И, может быть, даже звать никого не придется, чтобы, если что, соучастников меньше было. Надо просвещать образованных людей, издадим брошюрку и запустим ее в продажу через книжные магазины. Сначала пройдем цензуру, а потом сдадим в печать другой вариант. Да, если что, это статья 1313, заключение от 3 до 6 месяцев, но что поделать? Я совсем не вижу толка в нашей предыдущей агитации.
Вдруг молодой человек задумался и сказал:
- Хотя… 274 статью могут повесить, каторга от 4 до 6 лет за неявные призывы к свержению власти. Вот как, Тоня, определить эту грань, где 1313 статья, а где 274?
- Не знаю, Евстигней, не знаю… - вздохнула Тоня, - Не могу решить, не могу решиться… В тюрьму попадать боюсь, на каторгу не хочется совсем. Витеньку оставить даже на три месяца страшно… Может быть, не надо? Может быть, не стоит?
- И я не знаю, - ответил Евстигней, - Я слишком много о себе думаю, а Нечаев в своем катехизисе революционера описывает совсем других людей. Мы с тобой, Тоня, совсем другие…
- Так что, завязываем? – спросила Тоня, - Теперь уже навсегда?
- Завязываем, - ответил Евстигней, - Лидка пусть живет, как хочет, а Люде надо сказать, чтобы от нас ничего не ждала.


Эпилог




Доработав свой первый учебный год Тоня, узнав, что снова беременна, приняла решение оставить работу и уволиться из гимназии. И руководство гимназии, и, особенно, родители Тони поддержали этот выбор девушки.
- Мать должна детьми заниматься, а не работать, - сказала дочери Анна Паисьевна, - Тем более, что у Евстигнея все идет хорошо, если тебе сильно скучно – иди работать в вашу пирожковую на кухню.
С момента ночного разговора на берегу Фонтанки прошло чуть меньше шести лет. За это время у Тони и Евстигнея родилось еще двое детей.
1 марта 1881 года пятилетний Витя прибежал домой немало взволнованный.
- Мама! Мама! Там царя убили! – крикнул он.
Никак не среагировав, не зная, как относиться к этому событию, радоваться или огорчаться, Тоня предложила сыну поиграть дома, а сама пошла к Евстигнею.
- Витя сказал, там царя убили, - произнесла девушка. Видя замешательство супруга, Тоня продолжила, - Вот и я не знаю, хорошо это или плохо.
Буквально через месяц к Тоне в руки попала газета, в которой сообщалось о казни народовольцев.
- Вот как бы цинично это не звучало, но я довольна, что мы с тобой шесть лет назад все бросили, - сказала Тоня, подойдя вместе с газетой к супругу, - Люди гораздо дальше пошли, а толку от этого нет никакого. Самое страшное, что мне пришлось пережить – это то, как меня дворник в гимназии по требованию Дарьи выдрал, тебе повезло меньше, ты в тюрьме побывал, но все, хотя бы, обошлось.
Евстигней ничего не ответил Тоне, но по взгляду супруга девушка поняла, что он разделяет точку зрения своей жены.


Прошел тридцать один год.




- Мама, слышала, вчера поздно вечером Аврора выстрелила, штурм Зимнего начался, - сказал Витя, заглянув в гости к родителям. Увидев, что мать плачет, сын удивленно спросил Тоню, - Мама, что с тобой?
- Да ничего, Витя, ничего, это я от счастья, - ответила Тоня, - От счастья, что дожила до того момента.
«До того момента, когда все изменится, пусть я ничего толком для этого и не сделала, все сделали другие люди», - мысленно добавила Тоня.