Лиза. Часть 30

Её голос раздался тут же за дверью неожиданно и очень странно.

-- Николай Николаевич? Как Вы... ... ...

Она словно задохнулась от возмущения и в тоже мгновение раздался другой, немолодой, неприятно напористый мужской голос.

-- Отчего ж Вы сбежали-с? Обществом брезгуйте-с? Зря-с...
-- Уходите отсюда! Вы пьяны! Ваше преследование мерзко и возмутительно! Уходите!

Сердце взорвалось в груди. Я попытался вскочить с кровати, но лишь сильнее провалился в бездонный пух.

-- Вы гневные глазки не стройте-с! Я к Вам с любовью-с... Прилагательное за Вами знатное, без обмана, а папенька стар да не вечен. Не ровён час, вмиг приживалкою нищей в братовом доме сделаетесь. Не рОдная маменька своих имений Вам не вот-то откажет. Решайтесь незамедлительно, Лисавета Яковлевна...

Её голос прозвучал в ответ глухо и мучительно страшно.

-- Уходите... Ноги Вашей здесь более не будет...
-- Напрасно гоните-с... Кабы не пожалеть-с... Со мною Вам партия верная-с...

Дверь неожиданно вздрогнула от глухого удара и жалко заскрипела, словно на неё надавили снаружи.

-- Как Вы смеете!!!
-- Нууу... Одну лишь ручку-с... Поцеловать-с...

Потребовалась доля секунды, чтобы подлететь к двери и распахнуть её настежь.

Лиза стояла тут же слева, вскинув к груди гневно сжатые руки и вся прижимаясь спиной к широкому дверному откосу. К ней с похотливой жадностью склонялась торчащая меж офицерских эполет, немолодая мужская голова с мясистыми багровыми ушами, покрытая редкими, желтовато-рыжими волосами.

Увидев меня, Лиза ещё сильнее прижалась к стене, в ужасе заслонив лицо руками. Бледно-рыжая голова поднялась, недоуменно вытаращив круглые, как у рыбы, и такие же бесцветные рыбьи глаза.

Адреналин разорвал мозги и сознание на самые мелкие куски, предоставив взбешённому в доли секунды мужскому телу самому решать, что надо говорить и что делать?

-- Прошу Вас оставить в покое Елизавету Яковлевну и вернуться к гостям...

Я едва узнал свой собственный голос, не поверив, что он ещё в состоянии казаться невозмутимо спокойным.

-- Вы??? ... Просите???

Круто скруглённый подбородок затрясся в бешенстве, заходил вверх-вниз меж обвислых щёк и весь он стал похож на кривоногого кобелька с выпученными бульдожьими глазками.

Этот бульдожий взгляд, скользнув по моему распахнутому халату, расстёгнутой верхней пуговице рубашки, залетел внутрь комнаты и, случайно увидев смятую кровать, сделался совершенно диким. Рот перекосился, по лицу пошли красные пятна, словно оно готово было в любую секунду лопнуть от бешенства.

-- Да у вас тут весёлый дом? -- он гаркнул не то с дикой злостью, не то с с ещё более дикой радостью, -- Что ж Вы всё неприступность изображаете, чисто актёрка столичная?

Нутро взорвалось, так, что, кажется, потемнело в глазах. Я увидел, как Лиза протестующе затрясла головой и её бледные, вскинутые к лицу руки задрожали от чудовищного оскорбления.

-- Немедленно... -- я с трудом выдавил слово сквозь сорвавшееся дыхание и сжатые до предела зубы, -- Немедленно извинитесь перед Елизаветой Яковлевной и уходите отсюда... Вы слышите? Немедленно!

Он пошло ухмыльнулся

-- Не имею чести знать Вас, но готов подождать покуда...
-- Вы не имеете  чести! Принесите извинения и уходите.
-- Штээээ???

Он заорал, разевая рот и устрашающе выпячивая вперёд нижнюю челюсть, словно краснорожий прапорщик на плацу перед новобранцами.

-- У тебя нет чести! Извинись перед Лизой и уходи!

Не в состоянии сдерживать себя, я уже почти не слышал свой крик. Он заорал ещё громче, вытаращив совершенно обезумевшие глаза.

-- Штээээ!!!???
-- Извинись перед Лизой и убирайся, пока я не вышиб твои поганые мозги!!!

Я чувствовал, что полностью теряю контроль над собой и ничего уже не могу поделать. Мужское нутро клокотало, напрочь забыв все законы поведения и куртуазные условности романтической эпохи.

-- Да я тя!!!

Его рука размашисто перегнулась налево, хватаясь за рукоять висевшей на боку сабли.

Инстинкт защищаться от внезапной смертельной опасности сработал молниеносно, переполнив без того уже полную чашу ненависти и терпения. Хлёсткий, увесистый удар пришёлся ему прямо в глаз. Он отлетел на несколько шагов и, задев спиной стену, едва не упал. Увидев, как Лиза удовлетворённо улыбнулась и одобрительно застучала друг об друга гневно сжатыми кулачками, я понял, что поступил совершенно правильно.

-- Уйдёмте отсюда, Елизавета Яковлевна. Ваша обида отомщена.

Я уже протягивал к ней руки, пытаясь успокоить и хоть немного прийти в себя, но Лиза, глянув мне за спину, в ужасе раскрыла глаза, предупреждающе протягивая в ту сторону руку.

-- Георгий!!!

Он молча шёл на меня, сопя, словно разъярённый бык, вытягивая с дьявольским скрежетом из чёрных ножен зловещий стальной клинок. Времени для раздумья не было. Я ударил его сверху по руке. Вытащенный на пару десятков сантиметров клинок с грохотом влетел обратно в ножны. Моя рука вместе с плечом неожиданно развернулась по инерции и, получив дополнительный широкий замах, вложила в очередной удар всю энергию не самого лёгкого тела.

Он отлетел, не успев сделать ни одного шага, ту же упал навзничь, громко загремев по полу саблей и задирая над собой кривые, тонкие ноги, дрыгающие во все стороны сильно потёртыми подошвами вонючих сапог.

Захотелось оторвать его от пола и ударить ещё раз так сильно, чтобы он вовсе улетел с глаз долой, но к нам уже бежал, придерживая грохочущую саблю, Дмитрий, за ним Яков Иванович с двумя молодыми, незнакомыми офицерами. Позади всех летела по коридору Люба, высоко поднимая перед собой объёмную светло-лиловую юбку.

Он вскочил, запрокидывая голову и прижимая к разбитому носу белый платок. Показалось, что последний удар сильно охладил его пыл и отрезвил взбешённые мозги. Люба подбежала к Лизе, уже всё поняв, обняла её, прижала к себе. На душе стало немного спокойнее от того, что мы уже не одни, что Люба здесь и Лиза может полностью довериться близкому человеку.

Не опуская запрокинутой головы и не отнимая от носа скомканный платок, он глянул на Любу, перевёл полный лютой ненависти взгляд на меня, на Лизу, на Дмитрия, на Якова Ивановича. Показалось, что в это мгновение в его взгляде родилось нечто зловеще коварное. Багровая щека дёрнулась пару раз и на презрительно сжатые губы легла едва заметная ехидная ухмылка.

Он отнял от носа платок, глянул на него, поморщившись, тронул уже заплывающий глаз и, словно выплёскивая всю бурлящую внутри ненависть, раздражённо махнул окровавленным платком в сторону Якова Ивановича.

-- Не имею честь знать Вашего гостя!!! -- его голос сорвался на визг, -- Посему вправе требовать удовлетворения у Вас!!!

Всё разом замерло, погрузившись в жуткую тишину.

-- Господин Полонский! Я требую от Вас удовлетворения за нанесённые в Вашем доме оскорбления! Немедля! Не позднее завтрашнего утра!!!

Сердце упало в ледяную бездну. Я ожидал от него всё, что угодно, но уже ясно понимал истинное коварство мерзкого замысла. Он обвёл всех торжествующим взглядом, словно, получив по морде, одержал надо мной блистательную победу.

-- Надеюсь, все присутствующие господа готовы свидетельствовать сей вызов?

Он остановил взгляд на стройном, весьма красивом молодом офицере с большими, выразительно печальными глазами, чувственными губами и роскошно вьющимися усами.

-- Поручик Муханов, прошу Вас стать моим секундантом...

Все молчали в полнейшей растерянности, но в глазах уже виделась абсолютная серьёзность и полная, официальная неотвратимость происходящего.

Он раздражённо заорал в тишину:

-- Поручик Муханов!!! Вы соглашаетесь стать моим секундантом???!!!

Молодой красавчик, сделав демонстративно покорный вид, кивнул головой.

-- Да-с, господин штабс-капитан!
-- Жду Вас в своей квартире до полуночи и ни минутой более...

Он повернулся к хмуро замершему Якову Ивановичу.

-- Надеюсь, боевой ящик до утра Вами сыщется? Впрочем, мне безразлично, с кем драться и каким оружием! Выбор за Вами... Честь имею!

Он поковылял по коридору, прихрамывая на левую ногу, прижимая к ней болтающуюся саблю и брезгливо стирая ещё сочащуюся под носом кровь.

Все виновато переглянулись, не успев ничего сказать и отойти от внезапного шока.

Софья летела к нам кремовой феей, размахивая издалека сложенным веером.

-- Илья Дмитриевич! Митенька! Что же Вы не идёте? Без вас катильон невозможно начать! А где Люба с Николай-Николаичем? Отчего все ушли?

Яков Иванович молча кивнул. Муханов подхватил под локоть приятеля-офицера и оба, натянув на печальные лица маски беспечного веселья, бодро зашагали навстречу Софье. Лиза стояла, будто без чувств, вся замерев в объятиях сестры, не произнося ни слова и не поднимая спрятанного на Любиной груди лица. Сердце, истекая кровью, рвалось из груди, видя её состояние, но Яков Иванович, не обращая внимания на дочерей, глядел то на меня, то на Дмитрия, и взгляд его требовал самых незамедлительных решений.

Во все века женщины должны терпеливо ждать, пока мужчины примут решения, совершат поступки и ответят за каждое, сказанное слово.

Входя за Дмитрием в свою комнату, я глянул на обнявшихся и безмолвно застывших посреди тёмного коридора сестёр.

-- Любовь Яковлевна, прошу Вас, не оставляйте Лизу.

Она едва заметно кивнула роскошно причёсанной головой, согласно опустив усталые веки.

-- За Лизоньку не беспокойтесь...

================================
Часть 31: http://proza.ru/2018/07/31/1145