Глава первая.
Вживание и выживание. Что такое патриотизм, землячество и почему украинцы – люди без Родины?
Никогда не думал, что тот самый интернационализм, который в детстве мне преподносили в школе, а потом в юности втюхивали в институте, сегодня, когда я уже давно вышел из юношеского и даже молодежного разряда, превратится в практические уроки русского мата для выходца из Анголы. Но на самом деле это увлекательное занятие внесло пикантное разнообразие в нашу тяжелую работу и примерно раз в полчаса в центральной части португальского города Куимбра смачно раздавались восклицания на русском языке с непередаваемым португальско-анголезским произношением.
Особенно понравилось моему внезапному почитателю нетрадиционной русской словесности слово «Сука!» Видимо, потому, что выговаривать его было проще всего. Ибо слово «***» выговаривать Францишко ну совершенно не мог – у него получалось «ррруй!» с раскатистым африканским «р». Еще он пытался выучить вполне цензурное слово «красота», но по той же причине, что и в слове «***» мягкое «к» куда-то исчезало и получалось то «траката», то «рррасота». Тем не менее, слово «алкаш» он освоил мгновенно, а уж как он смаковал слово «жопа» – это даже трудно описать! Одним словом, пролетарии всех стран соединились на португальской стройке и соединение это облегчил русский мат!
Но обо всем – по порядку.
С корабля – наебал…
Меня зовут Альпинист. Так меня прозвали португальцы на стройке, где я работаю. Когда я оформлялся на работу, то ляпнул, что имею опыт работы промышленным альпинистом. Мол, не новичок. А потом пару раз пришлось продемонстрировать свои навыки… Отсюда и пошло. Хотя мои напарники быстро выучили, как меня зовут. Правда, напарниками моими стали не португальцы, а такие же эмигранты, как я. Вернее, не такие же, а выходцы из африканских стран… Впрочем, я, украинец, нанимаясь рабочим на стройку, на самом деле выполнял самую черную работу с черными парнями и, в сущности, по рангу ничем от них не отличался.
Первый год своего пребывания в Португалии я безбожно профукал. Вместо того, чтобы искать работу, обрастать знакомствами, связями, находить друзей, искать выходы на нужных и полезных людей, я просто тупо целыми днями сидел в интернете и зарабатывал тем, чем и всегда – журналистикой. То есть, писал статьи, вел свой блог и сайт, делал видеоблоги, подрабатывал в соцсетях, проводил семинары, причем, даже вебинары по журналистике для россиян! В общем, работа была, хотя нестабильная и с колеблющимся балансом. Потому что в один месяц было одно количество статей, заказов и посетителей, в другой – другое, да и статьи были разные. За одну в одном российском издании однажды заплатили аж 45 тысяч рублей – правда, и статья была немаленькой, а за другую – в 10 раз меньше, хотя тоже объем был большой и тема солидная. Но, увы, есть бюджетные СМИ, а есть частные, есть финансирование и внезапно его нет – такова се ля ви.
Одним словом, хоть и поздно, но пришло осознание того, что:
1) сидя дома, в португальский социум не встроишься и язык не выучишь. Курсы португальского языка, которые я закончил, хоть и принесли мне приблизительно 200 евро прибыли, но, увы, знаний дали мне гораздо меньше. Хотя и сертификат, дающий мне право работать, я получил.
2) фрилансер – это звучит больно. Часто работать приходилось по 10-12 часов в сутки, а прибыль была смехотворной. Хотя были несомненные плюсы – работа дома, в тепле (относительном – в Португалии нет центрального отопления и в квартирах зимой холод собачий), никто особо не капает на мозги и не давит на мозоли.
3) чтобы чего-то достичь в Португалии, надо не сидеть дома, а почаще из него выходить. Ну и, конечно, изучать португальцев, общаться, знакомиться, а еще лучше – работать.
Работа – это то, что в Португалии является дефицитом. Нет, конечно, на грязную и неквалифицированную работу коренные португальцы особо не претендуют, но, судя по частым объявлениям в Фейсбуке, посуду мыть или квартиры убирать хотят очень многие. В том числе и португальцы. Ну, еще официантами, барменами, сиделками, нянями. Популярна профессия попки за телефоном – в колл-центре.
Все эти профессии были не для меня, в первую очередь ввиду отсутствия у меня знания языка. Моих знаний хватало только на рынки-магазины и как куда пройти. Ну, рассказ о себе – с душераздирающими подробностями о составе семьи – у меня двое детей, о превратностях судьбы честного журналиста, о гражданской войне в Украине и фашистах, захвативших там власть. И еще пару выученных португальских фраз.
Казалось бы, не так много. И, тем не менее, это постоянно срабатывало. Например, на рынке, где, выслушав мои рассказы, продавцы всегда делали скидку и даже отдельно клали в кулек апельсины, мандарины, яблоки и другие продукты – для деток. Или в местной церкви, где всем нуждающимся выдают продукты питания и даже кое-какую одежду.
Нуждающимися мы стали через год довольно беспечной жизни, когда наши финансовые запасы стали иссякать, а пару изданий, которые меня регулярно публиковали, внезапно остались без финансирования. Ну и, если честно, сам Бог велел не пройти мимо «халявной жрачки». Местные украинцы набирали полные сумки и это при том, что, как минимум, мужики в их семьях работали и доход был стабильный. А у нас, увы, после продления резиденции, то есть, получения вида на жительства на очередной год обнаружились солидные финансовые дыры. Которые мог залатать разве только выигрыш в лотерею.
Кстати, этот вариант мы не отметали и несколько раз покупали лотерейные билеты. Но мне везло по мелочи – выигрывал в мгновенную лотерею-стирачку пару раз по 2 евро и один раз – 10. Жене один раз повезло – выиграла аж 50 евро. Но больше такое счастье ни разу не выпадало, так что решили не тратить лишние деньги.
В общем, работу стали искать всерьез.
Вначале были пробные заходы «к нашим» – жена и кум работали на ремонте квартир у украинца, а я – по промышленному альпинизму у белоруса. Но если у жены несколько раз было очень неплохо по деньгам и по самому процессу труда, то у меня как-то не срослось и с тем, ни с другим.
Я сразу понял, что ни физически, ни технически я не потяну. Интенсивность на промальпе была такая, что даже на подсобных работах ощущалась серьезная усталость. Ну и, конечно, если технически спуск и подъем были мне знакомы – подъемный механизм «жумар» за эти 30 лет не изменился, а «спусковухи», хоть и усложнились, но принцип остался прежним – то физически подъем для меня был неожиданностью. Пять-шесть подъемов вверх на пять этажей – и я в дровах. Без вариантов. А пять дней такой работы – и два дня выходных я лежу, как бревно, не вставая. Спрашивается – а на фига? Причем, на фига – это как раз и в плане «за какие шиши? То есть, за минималку – 585 евро! За такие деньги умирать каждый день не хотелось, поэтому я поблагодарил земляка за доверие и от контракта отказался. Такие деньги можно спокойно зарабатывать и на земле, без висения на веревках. Тем более, что от темна до темна работать как-то не улыбалось...
Собственно говоря, доказательство того, что можно зарабатывать и на земле, пришло очень быстро – по советам жены и знакомых я пошел наниматься в итальянский ресторан. Был готов работать кем возьмут – даже мыть посуду. В моем положении выбирать уже не приходилось – деньги стремительно таяли, а перспективы все еще были туманными.
Хозяин – пузатый итальянец – на работу меня взял, так сказать, на пробу. Помощником повара. И два дня я так въёбывал так, как никогда, наверное, не въёбывал!
Начало работы не предвещало каких-то серьезных напрягов – мне выдали белый колпак и белый передник, белую футболку и белые штаны от старого кимоно я принес с собой, поэтому сразу же стал чистить картошку. Процедура была знакомой и даже родной, ведь на кухне я не новичок.
А вот дальше потихоньку пошла жара. Повар – непалец – по-португальски говорил с таким своеобразным акцентом, что я, понимающий с трудом даже португальцев, общался с ним больше на языке жестов. Но надо отдать ему должное, он все показывал и даже первый раз делал сам, тыкая пальцем в каждую мелочь. Впрочем, такие простые слова, как «фрио», «томато», «абрир» и так далее я понимал. И дело вроде пошло.
Первая проблема у меня произошла буквально через час после начала работы. Мне поручили открывать большие пятилитровые жестяные банки с томатами, то есть, с консервированными итальянскими помидорами. Конечно же, не обычной открывачкой, которой мы привыкли открывать консервы: к столу был прикручен механизм – та же открывачка, только больше и совершеннее. И вот с ней мне пришлось воевать не на жизнь, а на смерть. Банки упорно не хотели открываться и то, что повар – непалец по имени Гири – делал легко и непринужденно, я делал с огромным напряжением. Банки гнулись, дырки пробивались не там и не так, короче, мне было проще смять эти банки в лепешку, нежели открыть. Но, в конце концов, я научился и в конце уже первой смены – она длилась с 10 до 15-00 – уже более-менее открывал из 10 аж 8 банок.
Вторым испытанием стала вакуумная упаковка мяса. Правда, здесь было больше страха что-то сделать не так и испортить, поэтому уже через 15 минут я лихо шлепал пакеты с битками в железное корыто. Кстати, как эти все корыта называются, я так и не запомнил – повар-непалец смешно говорил на них «каса» вместо «кайша» – «коробка».
Еще я стружил на механической машинке сыр пармазан, делал фарш, резал на другой мясорезке рулеты и бекон, помогал повару готовить соусы – огромным миксером, похожим на бетономешалку, мешал в огромной кастрюле те самые помидоры, банки с которыми открывал, а повар добавлял туда зелень и прочие компоненты. Соус назывался «болонэзэ».
Также я постоянно убирал на кухне, то есть, вытирал все рабочие поверхности, мыл холодильник, а в конце работы – это в конце второй смены, с 19-00 до 24-00 – мыл пол на кухне.
В общем, в субботу упахался конкретно, причем, когда я сделал свою работу, пришел хозяин и поставил меня помогать убирать другую кухню – которая была в самом зале ресторана. То есть, я работал на основной кухне, а вторая была в зале – там готовились непосредственно блюда под заказ, мы же готовили основы для супов, салатов, пиццы и прочих изысков.
В воскресенье было полегче. И привык уже, и как бы перед понедельником – выходной день – меньше готовили впрок. То есть, меньше соусов, меньше мяса и рыбы, которую пришлось чистить в субботу и потом долго отмывать от нее кухню.
Самое неприятное – не было за все смены, которые длились по 5 часов, ни единой возможности присесть! Все время на ногах, причем, все время что-то резал, таскал, мыл, скреб, только успевал сказать «тудо», то есть, «все», как повар говорил «агора…», то есть, «сейчас…» и это звучало как «а сейчас, дорогой амиго, ты пойдешь на ***», точнее, не просто на ***, а «вон на тот конкретный ***».
И вот здесь я понял, наконец, что такое проклятый капитализм, ибо пахал ТАК не я один – вся команда ресторана упахивалась точно так же, как говорится, не пукнуть, не вздохнуть! И ни слова о том, что по пути, что-то там резав, можно кусочек и пронести в рот – ни фига! Во-первых, везде камеры понатыканы. Во-вторых, банально не было времени – очень высокая интенсивность труда. И, в третьих, даже остатки того же пармазана складывались в отдельную емкость и чуть ли не под счет сдавались повару.
Но, если честно, мне было не до жратвы. Как-то даже не хотелось. И когда настало время обеда, мне сделали пиццу, которую я даже не одолел. Зато мои дети были рады, когда я принес им половину итальянской пиццы. Кстати, остальные мои коллеги ели макароны со всякими соусами. Причем, если они едят это постоянно, то непонятно, почему все такие худые? Наверное, такого рода интенсификация труда выживает все лишнее…
В общем, я впервые познакомился с конкретной эксплуатацией человека человеком, с конкретным капитализмом и бесправием. Хотя, когда я пришел просить выплатить мне деньги, за эти два дня – 8 и 10 часов – я получил 50 евро. То есть, минималку. Как оказалось, все постоянно перерабатывают, но за переработки в месяц доплачивают только 100 евро. Капитализм…
Между прочим, в команде ресторана работают три непальца, три итальянца, испанка, украинка, узбек и, кажись, три португальца. Ну и на посудомойке три здоровенных негра, не узнал, откуда именно. Кстати, на мытье посуды работа, пожалуй, еще более трудная, нежели помощником повара. Так что, считаю, что у меня была еще очень неплохая должность. И еще – другой повар, португалец – любезно подвез меня ДВАЖДЫ в конце смены домой. Пешком мне чесать минут 40...
Приятно, блин!
В общем, познакомившись с тяжелым физическим трудом, я понял, что на ближайшее время это – единственная реальная перспектива заработать денег. Поэтому радостно стал хвататься за такие возможности – разгружал леса для маляров, утеплял окна в офисе, на уровне 2-го этажа с лестницы, продолжая при этом писать статьи...
И вот тут внезапно мне подфартило – меня пригласили работать… педрейро.
Педрулья, педрейро и педрилы
После того, как я, приехав в Португалию, поселился в районе Куимбры, который называется Педрулья, я с опаской стал относиться к португальскому языку. Потому что разные слова в португальском языке мне были очень знакомы. Например, нож по-португальски звучит «фака». А слово «тяжело» поразительно напоминает португальское слово «тижоло» – кирпич. Слово «дуро» – это как раз тяжелый, крепкий. А «дурак» – это по-португальски «толо». И еще куча синонимов. Ну и так далее – были весьма забавные словосочетания, которые вызывали улыбку. В частности, эта самая Педрулья меня долгое время смешила.
И тут вдруг – работать педрейро!
На самом деле это очень уважаемая профессия. Потому что pedreiro – это к;менщик, то есть, строительный рабочий, занимающийся возведением или ремонтом каменных и кирпичных конструкций; специалист по кладке кирпича или камня. От слова «Педро», то есть, «камень». Как, в частности, и греческое имя «Петр».
В Португалии педрейро – это не только каменщик, это вообще рабочий на стройке. И лично моя задача была не столько эти камни класть, сколько убирать. При этом, надо отметить, камни клали другие работники, которые на меня ложили. Причем, с прибором. Я для них был расходный материал, рабочая лошадь, точнее, не лошадь даже – ишак, на которого надо ложить побольше. Причем, не только груз.
Но обо всем по порядку.
На стройку я попал, можно сказать, по блату. Жену пригласили на какое-то там собеседование, где помогали иммигрантам, после чего позвонили куда-то и дали «наколку». Поэтому на следующий день я уже ждал в очереди таких же жаждущих получить работу в местном Центре занятости.
Судя по внешнему виду местных, то есть, коренных куимбрян, работу эту (или какую другую?) пришли получать представители вовсе не португальского истеблишмента. Так сказать, не высший свет. И хотя я сам тоже выглядел в своих спортивных штанах «адидас», китайских кроссовках, турецком свитере и спортивной курточке а-ля «привет 90-м», как натуральный «браток» из нашего недалекого прошлого, тем не менее, я хотя бы был, что называется, «в стиле». Окружавшие меня португальцы не имели даже намека на какой-то стиль – одеты все были, кто во что горазд. Причем, явно не в парадно выходном варианте. Хотя попадались и прилично одетые экземпляры.
Ждать пришлось долго.
Как всегда, когда португальцы приглашают на конкретное время, рвать жопу, чтобы не опоздать, не стоит – все равно придется ждать, причем, довольно долго. Потому что либо ты приглашен не один, либо представитель приглашающей стороны опоздает.
Но в данном случае я не пожалел, потому что в очереди познакомился с очередным «соотечественником». В кавычки это слово я взял, потому что познакомился я с выходцем из Молдавии, а поскольку все мы родом из СССР, то как бы соотечественники, хотя Молдавия и Украина сегодня – это разные государства.
Но об этой встрече расскажу отдельно.
Небольшое отступление о том, что такое патриотизм, землячество и почему украинцы – люди без Родины
Забегая вперед, скажу только, что встреча вот уже с третьим по счету молдаванином порадовала больше, нежели встречи с земляками-украинцами. И не только потому, что здесь, в Португалии украинцы в основном представлены выходцами из западных регионов – Тернопольщина, Ивано-Франковщина и так далее, хотя уже тот факт сразу вносил некоторый негатив в мое личное отношение к ним. Просто как-то так получалось, что земляки не отличались особой общительностью и не горели желанием оказать какую-либо помощь приехавшим новоиспеченным иммигрантам. Не делились секретами успеха, не советовали, где, что и как, не подсказывали. Мало того – пару раз мы наталкивались даже на попытки нас просто «кинуть».
Хотя – надо отдать должное – наш сосед напротив Мирон, бывший львовянин, однажды нас очень выручил. Когда заболел сын, он на своем авто отвез меня в аптеку и помог купить лекарство, сказав, что, если понадобиться, мы можем звонить даже ночью и он отвезет нас в больницу или куда нам будет нужно. И это очень и очень меня лично растрогало.
Однако такая поддержка оказалась, скорее, исключением – остальные наши знакомые земляки никаких попыток не делали не то чтобы помочь – они даже и не интересовались нами вообще. Ну, типа, приехали – и хер с вами. Кстати, примерно такое же ощущение было и при знакомстве с россиянами. Лично мне это было неприятно, потому что я имел возможность сравнивать с землячеством у кавказцев, а оно разительно отличается от того, что происходит среди земляков-украинцев.
Это явление впервые я наблюдал еще во время службы в армии, поэтому даже небольшая кучка сынов Кавказа – неважно, из какого региона – всегда подавляла втрое или вдесятеро большую толпу украинцев или русских. В моем случае всего 26 чеченцев ставили на уши, или, правильнее, раком 60 с лишним украинцев из Днепропетровска. И мне, как сержанту, вскоре стало противно защищать своих земляков, здоровенных лбов с пудовыми кулаками, которых заставлял харить полы в туалете какой-то чеченец ростом метр с кепкой в прыжке.
Вот и сейчас, спустя столько лет, в эмиграции, когда, казалось бы, такое явление, как землячество, должно проявиться во всей своей красе и в полную силу, при том, что украинская диаспора в Португалии – самая многочисленная, этого землячества просто нет. Ни в жизни, ни даже в интернете.
Посмотрите на тот же Фейсбук. В Украине там полным-полно всяких «патриотов», диванных воинов, которые живота не щадят и жопы рвут за Украину. При чем, чем дальше от Украины живет сей патриот – тем пламенней его патриотизм. Про таких патриотов родины в мое время говорили так: «С поля ветер, с жопы дым – не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!» Замените слово «комсомол» на фамилию «Бандера» – и получите ту же картину.
В португальском интернете украинцев почему-то очень мало. И украинских групп я тоже нашел всего две. И обе какие-то вялые. Есть какие-то официозные посты, какие-то мелкие комменты… Совершенно не напоминает грандиозные срачи в украинских просторах, где украинские политики и чиновники борются в интернете «с российской агрессией». В португальских группах, которые основали выходцы из России, украинцы появляются изредка, дискуссий почти не ведут, а, в основном, интересуются практическими вопросами. И пишут на Великом и Могучем.
Нет, бывают и малохольные, которые то начинают агитировать посещать концерты украинских групп в Лиссабоне, то пытаются рассказать россиянам про то, как у них в России плохо, но таких быстренько банят или ставят на место. А поскольку в российских группах часто бывают очень полезные советы и рекомендации, то даже самые истовые «цэевропейцы» моментально исправляются и больше не гадят в чужом интернет-пространстве.
Так вот, из всех знакомств с земляками порадовало только одно – знакомство с бывшими жителями славного города Донецка. Которые живут в Португалии в городе Порто уже 16 лет. Именно они помогли и советами, и рекомендациями, да и вообще, приятно было поговорить с умными людьми. Кстати, так получилось, что знакомились мы с ними дважды – сначала я, потом, отдельно, моя жена.
Я познакомился с дончанами весьма оригинально – предложил проводить по скайпу семинары по прикладному самбо. И первыми, кто откликнулся, были именно они. Пару тренировок я таки провел, а потом мы перешли на новый уровень общения.
Наташа познакомилась с этими же людьми в Фейсбуке, откликнувшись на просьбу передать в Киев документы. И когда она летела в Киев, то с удивлением узнала, что передаст документы… моих хороших знакомых. В общем, все срослось и сегодня мы прекрасно общаемся и, что называется, дружим семьями.
Увы, в остальном не могу поделиться подобными впечатлениями про общение с другими выходцами из Нэзалэжной. И на фоне общения как с португальцами, так и с другими иммигрантами, это весьма огорчает. Ну, может, не огорчает – я не страдаю от отсутствия общения именно с земляками – но факт остается фактом: разобщенность среди украинцев за границей такая же, как и в самой Украине. Наверное, в этом корень всех украинских проблем… Да и российских, наверное, тоже. Видимо, потому что украинцы и россияне все-таки одна нация…
Глава вторая
На стройке – как на войне! Техника безопасности по-португальски: твое здоровье – твои проблемы
Прожив почти год в Португалии и потратив почти все свои кровные деньги и наши с женой скромные запасы, я понял, что надо-таки искать здесь работу. А поскольку язык выучить толком не было времени – сидел дома, писал статьи и особо ни с кем из португальцев не общался – то рассчитывать я мог лишь на самую грязную, неквалифицированную и низкооплачиваемую работу. Хотя "низкооплачиваемая" в Португалии – это минимум 585 евро.
Работу в Португалии, даже самую грязную, найти оказалось непросто. Но благодаря Наташе – моей пробивной супруге – и ее более качественному португальскому, а также прекрасному английскому, на котором здесь говорят очень многие португальцы, она нашла мне вакансию. И на следующий день я уже прибыл в Центр по безработице на собеседование.
Собеседование с португальским работодателем – это просто песня! Особенно, если ты не знаешь португальского языка. То есть, в каких-то пределах я его знал – на рынке, в магазине, в транспорте, при знакомстве, ну, когда требуется что-то рассказать о себе – здесь какой-то словарный запас у меня был. Десяток глаголов из разряда «идти», «просить», «искать», «пить», «есть», «получать», пару десятков существительных, местоимения, пяток прилагательных – все это помогало наладить начальный диалог и пояснить свои желания. А вот дальше все было намного хуже. Стоило португальцу отойти от стандартов – и все, я зависал, как старенький маломощный компьютер при обработке критического объема информации. Примерно то же самое происходило, если со мной говорил португалец, как с португальцем. То есть, быстро и глотая слова. Потому что много португальских слов похожи друг на друга и отличаются лишь одной буквой. Например, «собе» – подниматься и «сабе» знать. Поэтому неверно услышав слово, можно понять человека с точностью до наоборот.
Лично меня часто перемыкает в ситуациях, когда надо сразу отвечать. Вроде знаю слова, вроде учил, вроде общался, а внезапно – ррраз – и все вылетело. Так было и на этот раз – за столом в Центре занятости сидел португалец, который вербовал меня на работу, а я мекал-бэкал и толком не мог понять, что за работу он мне предлагает. Сумел только узнать, что профессия – «педрейро», и смог спросить, «кванто динейро», то есть, сколько денег. Нарисованная на бумажке цифра меня устроила, и я сказал, что вот-вот получу резиденцию и сразу готов к работе. На что мой будущий патрон нарисовал на той же бумажке свой телефон, после чего мы распрощались. Чтобы через неделю встретиться.
Первый рабочий день на стройке меня порадовал – я подавал кирпичи, мешал цемент в бетономешалке и носил его в ведрах, подавая каменщикам, таскал стропила, балки, помогал их укреплять, в общем, был, что называется, подай-принеси-замеси. Но, как оказалось, это было только начало.
Второй мой рабочий день совпал с понедельником, который, как известно, и сам по себе день тяжелый. Для меня этот день стал просто «черным понедельником». Причем, в буквальном смысле этого слова.
Моим напарником был Франциско – выходец из Анголы. И нам вдвоем пришлось в этот день пахать, как самым настоящим неграм. Шутки шутками, но работа в этот день у нас была самой черной из всех, которые могут быть на стройке – мы убирали строительный мусор. А строительный мусор – это не какие-то там бумажки-фантики, это – остатки цемента, камни, кирпичи, короче, все, что остается после разломанных стен и обрушенных перекрытий. И хотя носить этот мусор ведрами было не так далеко – всего лишь метров шесть – но интенсивность труда была чрезвычайно высока. Причем, надо было и наполнять ведра, и носить их, и высыпать.
Надо отдать должное Франциско – он оказался весьма неглупым и компанейским парнем, с отличным чувством юмора. Кроме того, он не сачковал и не пытался спихнуть свою часть работы на меня, наоборот, он всегда брал на себя более тяжелую и грязную работу, так как я был новичок и вообще, как бы не въехал в тему. Одним словом, в этот день я и лопатой намахался, и ведер натаскался, и даже в конце рабочего дня потанцевал с перфоратором, то есть, долбил стены и бетонные перекрытия. И, добравшись домой, переодевшись и помывшись, рухнул на кровать, пролежав без движения полчаса.
Спал как убитый, без сновидений.
Техника безопасности по-португальски
Как оказалось, работа на стройке бывает разной – и тяжелой, и не очень. Но бывает и опасной. Причем, часто! И, в основном, потому, что португальцы очень своеобразно относятся к технике безопасности. Они на нее… как бы сказать помягче – просто плюют. Касок там никто не носит, страховки практически нет, я уже даже не вспоминаю о том, что перед выходом на работу меня даже не отправили на медосмотр! И, несмотря на это, поручили мне работу на высоте.
Но когда я вылез на крышу и увидел, КАК мне придется работать, у меня вылезли глаза из орбит!
Местный португальский прораб – препротивнейший дед по имени Созэ придумал оригинальную страховку для высотных работ. Он взял кусок какой-то старой веревки с двумя проушинами, одну проушину закрепил на перилах четырьмя гвоздями, вбив их в перила, а на эту веревку закрепил на двух карабинах страховку двоих работников, то есть, меня и Франциско. Два мужика весом более 80 килограммов каждый должны были висеть на четырех гвоздях!
Какие еще нужны комментарии?
В общем, пришлось вмешиваться…
Я организовал точку страховки – благо, была и веревка нормальная, альпинистская, и карабины – на самой высокой точке, сделал, как положено, два «уса», то есть, два конца веревки для двух страховок, но тут пришел хозяин – сеньор Жоао. Увидев «страховку» своего прораба, он натурально обалдел и выдал тираду, в которой половина состояла из слова «каральйо». По-португальски это означает «член», ну или, как там в русском мате, но только мягче. Надо отметить, что бранных слова в португальском только два – это самое «каральйо» и «фодес», значение которого я толком до сих пор не понял, но, вероятно, тоже что-то связанное с сексуальными отношениями. И здесь русский мат дает португальскому такую фору, что мама не горюй. И мой напарник Франциско сразу же взял на вооружение некоторые мои словечки из обширного словарно-матерного запаса.
Так вот, поматюкавшись, хозяин, или, как тут говорят, «патрон», достал из сумки что-то типа страховки – блок с выдвижной лентой, вроде автомобильного ремня безопасности, отмерил нужную длину и закрепил на блоке, ну как в автомобиле – поставил стопор, так, чтобы, когда выйдет вся длина, блок закрепил ленту намертво. Не совсем, конечно удобно – нельзя подвисать на такой страховке, она просто удержит в случае падения. Но это было явно лучше, чем четыре гвоздя.
Впрочем, как оказалось, никто висеть не собирался – страховку сделали на всякий случай. Потому что хозяин объяснил своему прорабу, что надо ставить… леса. И их поставили! На крыше!
Надо было видеть, КАК ставили эти леса.
Вначале затащили на крышу – пятый этаж примерно – четыре здоровенные балки. На них уже ставили сами опоры лесов. А чтобы те не ходили ходуном, под ножки ставили деревянные клинья. Ну а поскольку вся эта конструкция, да еще когда ставили «пранши» – такие железные площадки, на которых, собственно, и стоят работники – откровенно шаталась, то их «укрепляли»… проволокой. Которая держалась на тех же гвоздях, вбитых в ДСП. В общем, рассказать о том, КАК это было, очень трудно, если не видеть хотя бы фото. Одним словом, все это было, как говорят у нас, «на соплях».
Сама работа была весьма нетрудной – ставить металлические пласты в виде шифера и прикручивать шурупами к уже готовой стенке из ДСП. Как я заметил, в Португалии так строят – ставят балки, между ними ДСП или кирпичи, а то и вообще мешанина из глины и камней, как в старых домах. Так и здесь – сверху нарастили еще один этаж из балок и листов ДСП, и чтобы дожди, которые здесь бывают очень и очень сильными, не замочили весь этот скворечник, то мы и защищали его этим вот шифером. У нас такие листы обычно огораживают строительные площадки.
Сама работа, как я уже отметил, была непыльной. И несложной. Вначале на ДСП набили рейки, потом уже на них ставили металлошифер и вгоняли в него и в рейки шурупы-саморезы. Единственное неприятный момент – заставляли этот делать и под дождем. Поэтому мой напарник, которому доверили эту сложную работу, на следующий день пришел с кашлем, насморком и весь больной-пребольной. Я же, пока он там крутил винты, таскал строительный мусор, поэтому не заболел.
В Португалии, чтобы вы знали, болеть нельзя. Первые три дня болезни не оплачиваются вообще! Четвертый и последующие дни платят 55% от ставки. В течение 30 дней в Португалии заболевший получает 55 % базовой стоимости своего вознаграждения. Если болезнь длится от 31 до 90 дней, то ему уже будут платить до 60 % от его зарплаты. На период от 91 до 365 дней стоимость больничного увеличится до 70 %. В случае болезни, которая длится более чем 365 дней, больной сможет получить в общей сложности 75 % от общего вознаграждения за свой труд. Так что болеть и получать травмы в Португалии не выгодно.
А поскольку я уже немного рассказал о технике безопасности на португальской стройке, то можете себе представить, КАК там работать. Тут мне в Фейсбуке, кстати, написали о том, что в местной русскоязычной газете «Слово» была опубликована статистика за 2007 г., где сказано, что в Португалии с 2000 по 2006 год ежегодно гибли около 360 бывших граждан СССР, причем, в основном на стройках. Поработав на стройке месяц, я понял, почему.
Итак, касок у нас никто не носит. Правда, на соседней стройке рабочие ходили и в касках, и в жилетах. На нашей стройке мы все были, кто в чем. Натуральные бомжи, если по украинским меркам.
Никаких перчаток или чего-то еще нам не выдавали – я после трех дней работы пошел и купил себе самые простенькие, ибо руки дороже. Кстати, мой напарник Франциско, занимаясь вместе со мной переноской того самого металло-шифера, получил глубокий порез руки и две недели с травмой провалялся дома. Руку ему зашивали в госпитале. Стоит ли говорить, что денег он получил даже меньше, чем я?
Но об этом чуть позже.
Далее, перенос тяжестей по узким и крутым лестницам на португальской стройке – вполне нормальное явление. Мешки с цементом, балки, те же ведра со строительным мусором. Вывихнешь ногу или поломаешь – твои проблемы.
Если сверху кто спускает ведра с цементом или мусором – сам должен смотреть, чтобы не попало такое ведро тебе на башку. Лично я, когда это делал, все время орал «Внимание!»
На португальском!
Немного о самой технике переноски и спуска.
Мои португальские коллеги на стройке балки, например, поднимали веревками наверх. Так сказать, по методу «сила есть – ума не надо». Когда я соорудил простейший полиспаст, для них это оказалось шоком. Да и вообще, я многие веще делал не так, как они, стараясь больше работать головой. Иначе можно было просто умереть там же, на рабочем месте, от перенапряжения. И когда португалец, например, пробовал делать мою работу – например, спускал вниз ведра со строительным мусором – он это делал за счет простой силы своих мускулов. Естественно, на долго его не хватило, потому меня, в основном и использовали на тяжелых работах – я делал все быстрее и качественнее. Хотя – надо отметить – многие португальцы сами вкалывали так, что у нас в Украине мало кто вкалывает. По крайней мере, мой опыт работы на стройках в Днепропетровске не подсказывает мне такие факты.
Так вот, с рабочей одеждой в нашей «шарашкиной конторе» были напряги. Хотя, как оказалось, я мог сказать патрону о том, что мне нужна, к примеру, рабочая обувь, и он мне ее выдал бы. Правда, наверное, содрал бы с меня втридорога за нее. Поэтому я купил себе обувь сам, причем, всего за 20 евро, а не за 26, как мне показывали мои коллеги.
Точно так же и с одеждой – я работал в своей, а куртку вообще получил на бесплатной раздаче одежды «секонд-хенд» в одной из местных церквей. В общем, первые мои ботинки, которые я купил год назад для повседневного ношения, на стройке расползлись через пару недель. Пришлось покупать настоящие, фирменные, с непробиваемой подошвой, ибо «ловил» гвозди в пятку уже не один раз. Ведь на стройке куча досок гвоздями вверх валяется, так что риск загнать себе гвоздь в подошву очень высок. Что, кстати, один раз и произошло.
Таким образом, техника безопасности по-португальски – смотри в оба. Как прямо на войне – прилететь может отовсюду. И пару раз прилетало, правда, не очень большими и не очень тяжелыми предметами. Ну а ходить по стройплощадке надо тоже очень аккуратно – не только по лестницам, но и вообще, потому что наступить можно на что угодно и поскользнувшись, влететь, например, в тачку с раствором цемента, или на арматуру.
Поразил меня один случай, когда мы собирали строительные леса – они стояли над провалом в подвал, шатались, а тот самый дедок-прораб, мастыривший страховку на четырех гвоздях, приказал мне лезть на эти леса и наращивать их дальше, до 5-го этажа. У меня просто глаза вылезли на лоб, и я уже хотел было послать деда подальше, потому что было понятно, что реально эта «конструкция» не то, что не устоит, а просто может соскользнуть со своей очень хлипкой опоры. Ведь стояла она на каких-то двух балках безо всякого укрепления или страховки. Что-то похожее на номер эквилибра в цирке, честное слово!
Но мой напарник, еще один африканец, кстати, мой тезка – Сандро – позвонил патрону и тот, подъехав, судя по обилию слов «каральйо», рассказал этому Созэ, как надо соблюдать ТБ. Поэтому Сандро, кое-как привязав к лесам какие-то проволочки, немного их укрепил и сам уже полез выше. Ну, его вес был килограммов 55, так что его эта конструкция выдержала.
Португальцы и эмигранты – в чем разница?
Сандро из Кабо-Верде был таким же смышленым и сообразительным, как и Франциско из Анголы. Правда, говорил более быстро и понять его мне было сложнее. Но работал так же самоотверженно, не сачковал и не пытался свою работу перебросить на меня.
Если сравнивать с португальцами, то те наоборот, старались спихнуть то, что потяжелее, на эмигрантов – на меня, Сандро, Франциско. Не все, конечно, но многие. Например, когда убирали мусор, то один из них, некий Бруно с препротивным голосом и идиотскими манерами, преспокойно взвалив на меня СВОЙ груз – старый и тяжелый ковер, который мы выносили из одного ремонтируемого нами дома – пошел налегке, посвистывая, чтобы показать мне, куда надо относить мусор. Я же, согнувшись под этим намокшим от грязи и дождей ковром, не выдержал и начал орать в след этому молодчику что-то типа – а не хочешь ли вдвоем понести этот мусор? Вежливо, но типа с напрягом прокричал. И тот, нехотя вернувшись, таки взялся за ковер, и мы ВДВОЕМ С ТРУДОМ доперли его до местных мусорных баков.
Всего лишь эпизод, но очень красноречивый!
Кстати, именно этот Бруно иногда пытался делать мою работу – то с перфоратором стены долбил, то ведра с мусором носил, то очищал от этого мусора комнаты в доме, который мы ремонтировали. И было видно, что сие давалось ему, скажем так, непросто. А когда он замешал цемент, то умудрился не долить воды и уже через 5 минут он вместе с напарником, который матерился и на португальском, и на английском, выковыривали этот раствор из тачки и выбрасывали его на мусорную кучу. А другой португальский дедок, так же повторяя через слово «каральйо», орал этому Бруно, что, мол, «украиниано» Алекс такой подлянки никогда не делал. Что было правдой – цемент я замешивал на совесть и с бетономешалкой управлялся сносно. Да и что там этот раствор замешивать? У них уже все готовое в мешках, как говорится, просто добавь воды. Ну, для одних работ – высыпал раствор, добавил воды, а для других надо было и песок добавлять, но, в принципе, если тебе скажут пропорции, то все остальное несложно.
Стоит рассказать о самом принципе стройки в Португалии.
Закон там не разрешает переделывать фасады домов. Внутри – все что угодно, но снаружи все должно быть, как много веков назад, когда построили дом. Именно поэтому внешне португальские города выглядят так красиво, просто кукольно. А вот внутри…
Сырость, холодрыга, плесень – ведь центрального отопления нет! А так как многие старые дома были построены из камня, то в жару там очень комфортно, но вот зимой – это нечто! В общем, такие каменные колодцы!
И вот наша бригада такие дома переделывала. Я плохо знаком с архитектурой и строительным делом, поэтому многое мне было неведомо – для сего, зачем и почему так? Поэтому весь процесс описывать не буду, думаю, достаточно частностей.
Итак, сначала о негативном.
Португальцы – жуткие свинтусы. Они делают одну работу по нескольку раз. То есть, например, скажут убрать строительный мусор на двух этажах, а потом туда же снова навалят этого мусора по самое не балуй. Впрочем, отсюда выплывает следующий тезис: португальцы – жуткие рабовладельцы. Это у них сидит много веков, несмотря на то, что они давно дали свободу всем своим колониям. И, кстати, получили наплыв оттуда огромного количества эмигрантов.
Так вот, рабский труд, то есть мой, они не ценят. И не уважают. Потому мы и делали одну и ту же работу несколько раз подряд. Скорее всего тут дело еще и в плохой организации труда – мой патрон просто не обладал ни определенными знаниями, ни навыками. И толпа инженеров, которые то и дело появлялись на стройке, видимо, тоже была далека от реалий. А, казалось бы, какие проблемы? Спланируй всю работу на месяц вперед, проштроби все нужные дыры и углубления под электрику и сантехнику, а потом убери ВЕСЬ строительный мусор, подогнав машину.
Но нет!
Сначала мы перфоратором разрушили стены в нужных местах. Убрали мусор. Подмели. Потом там же проштробили углубления под электрику – под проводку. Убрали мусор. Подмели. Через несколько дней там же я долбил пол и стены уже под сантехнику. Убрали мусор. Подмели. И так далее.
Отсюда выплывает еще один тезис: на стройке работают португальцы и эмигранты, у которых часто нет даже полного среднего образования! А, зачастую, и мозгов. Это я в том плане, что португалец тупо будет использовать свою мышечную силу вместо того, чтобы просто поработать этими самыми мозгами. И мой патрон, скорее всего, такой же дремучий селюк, как и все, просто чуточку хитрее. А в плане инженерной смекалки…
Вот только один пример.
Надо было большие листы этого металлошифера поднять на 5-й этаж. Способ был только один – заносить их в лестничный проем и вот так, снизу-вверх, в лестничном проеме поднимать их наверх. Патрон предложил делать это чисто руками – один работник поднимает лист снизу-вверх, второй перехватывает на втором этаже, в первый быстренько бежит на третий этаж и уже там перехватывает лист, потом второй бежит выше и так далее.
Я предложил более простой физически, но более сложный технически вариант – берется веревка с карабином, спускается с пятого этажа, лист обхватывается поперек, защелкивается карабином и один человек с пятого этажа спокойно затаскивает лист наверх за 15 секунд. По скорости в 10 раз быстрее и в конце работы оба работника не упахиваются вусмерть. Не говоря о том, что именно на ручной переноске этих листов и подаче их наверх получил травму ладони мой напарник Франциско.
Но нет!
Патрон отверг мое предложение, показав, что надо все делать именно вручную. Мы начали это делать, но через полчаса он выразил недовольство, мол, почему так медленно? Мой напарник, африканец Сандро начал что-то доказывать, но морда нашего хозяина все равно была недовольной. Поэтому, улучшив момент, я предложил напарнику свой способ. Он согласился поэкспериментировать, и первая же попытка настолько была показательной и в плане скорости, и в плане физических напрягов, что все остальные листы – а их было около 30 – мы быстренько перетаскали аккурат до конца рабочего дня примерно за полтора часа. Причем, нас еще отвлекали то и дело на какие-то дополнительные работы. Нельзя сказать, что хозяин, узнав, что я пошел поперек его слов, был сильно доволен, но, видимо, увидев результат, слова мне не сказал.
То же самое произошло, когда я грузил на машину деревянные доски. Они были длинные и я предложил класть их в кузов крест-накрест, ибо тогда они не закрывали доступ к ящику с инструментами, который находился в начале кузова прямо вплотную к кабине.
Но нет!
Патрон приказал грузить доски по всей длине. Я выполнил. И уже через час, когда один из работников попытался открыть ящик с инструментами, то минут пять говорил кучу фраз, каждым вторым словом в которых было слово «каральйо». Пришлось перекладывать все доски заново. А потом, в конце рабочего дня – еще раз.
Чтобы лежали так, как сказал патрон.
Самодурство?
Я – начальник, ты – дурак!
В общем, с организацией труда на португальской стройке просто беда. Фронт работ распределён так, что все другу-другу мешают, один красит, а другой рядом долбит стену, и что с той покраски, если пыль оседает на свежеокрашенном окне?
А мусор часто вывозили не сразу, то есть, не грузили с площадки прямо на авто, а складывали в некие кучи. Причем, сначала в одну кучу, потом, когда она стала мешать проведению следующих работ, переносили эту кучу в другое место, а бывало так, что и эту кучу приходилось перемещать в другую кучу. Короче, бывали такие дни, когда я просто переносил строительный мусор с места на место. Ну мне-то что – я же получаю деньги не за результат, а за время. То есть, в час. Поэтому, как у нас говорят, могу копать, а могу не копать.
«Не копать» на португальской стройке тяжело – первый месяц за мной очень внимательно наблюдали, буквально, за каждым движением. И кроме «пукено алмосо» и «алмосар» – завтрак и обед – никаких перерывов и перекуров. Кто из работников курит – тот курит на ходу, во время работы. Хотя, конечно, опытные находили время и поболтать, и перекурить.
Мне же приходилось реально впахивать, доказывая, что я умею хорошо работать. А когда над душой стоит какой-то начальник, это делать еще и морально тяжело. Тот же дед Созэ постоянно докапывался, мол, то лопату не полную набираю, то ведра ношу недостаточно наполненные. Пару раз даже сам показывал, как надо работать лопатой, правда, оба раза облажался – ткнул лопатой в кучу мусора, надеясь загрести на полную, а там бетон. Тюк-тюк – а ни хера! Надо долбить ломом!
Так же и патрон, попытавшись показать мне, что бетонный пол нужно – и можно – раздолбать ломом, через 10 секунд понял, что прав был я, предложив использовать перфоратор. Ума сразу понять, что 15 сантиметров бетонного покрытия лом просто не пробьет, у него, видимо, не хватило.
Село и люди
В общем, впечатление о португальцах на стройке у меня немного испортилось. Нет, они в целом ребята добродушные, бесхитростные, не агрессивные, но такие… как бы это сказать… Знаете, вот если приехать из Киева жить в какое-то убогое село, так будет примерно то же самое – малообразованные и забитые селяне вроде и не раздражают, но и особого удовольствия общаться с ними…
То есть, португалец, работающий на стройке, может заглянуть тебе в тарелку и прокомментировать твою еду, может, заходя в помещение, где все обедают, громко отрыгнуть, может прокомментировать то, как ты ешь или пьешь, может поучать тебя, как надо, по его мнению, питаться и так далее.
Такие бесхитростные великовозрастные дети, честное слово. Португалец может пойти и, извиняюсь, отлить там, где через минуту будут работать его коллеги или он сам. Португалец может прийти и, не спрашивая разрешения, взять твой инструмент, а потом не вернуть его на место. В общем, много разных моментов.
А все потому что, извиняюсь, село!
Такая у них культура!
Глава третья. Про отношение к собакам и эмигрантам
Рабовладельческий строй в Португалии оставил глубокий след
Португальцы крикливы, как вороны – постоянно орут друг другу, даже если находятся на расстоянии нескольких шагов. Еще летом, когда мы ездили на пляж – всего 40 минут на электричке до океана – то мне запомнился один случай: сели два португальца на сидения по разные стороны от прохода и стали, так сказать, разговаривать. Ну, у нас так на базаре две торговки перекрикиваются, которые в рядах друг напротив друга торгуют. Вот так португальцы и "разговаривали". А у меня сын заснул. В общем, сделал им замечание и один пересел к другом, сели рядом и стали уже нормально что-то обсуждать. А почему сразу так не сделали?
Загадка!
Вот примерно так все португальцы, по крайней мере, увиденные мною в Куимбре, так общаются. А представляете, как это выглядит, точнее, слышится на стройке? Где крик – это обычно какое-то ЧП. Нет, и наши строители орут, но гораздо реже. Команды "вира" и "майна", ну, мата немного. А у этих "европейцев" мата немного – всего два слова, "каральйо" и "фодес" – но употребляют они их очень часто. И на повышенных тонах все время.
Я поначалу даже вздрагивал, когда мой напарник рядов вдруг начал кому-то орать "О! Созе! Каральйо!" Потому что этот Созе был в трех метрах. Но потом все же привык. Как говорится, "грешно смеяться над больными людьми…"
Правда, мне самому вскоре стало не до смеха…
"Шарашкина контора" по-португальски
Через два месяца моей работы у моего хозяина, который был частным предпринимателем, я понял, что попал в "шарашкину контору". То есть, по нашему внешнему виду трудно было догадаться, что мы рабочие-строители – ни касок, ни спецодежды, даже перчаток – и тех не было! Вернее, строительные перчатки были только у меня – я купил их на свои деньги в магазине. Разве что только по загрязненности нашей одежды можно было как-то догадаться, что мы не бомжи, а работаем на стройке. Ну, если еще и вспомнить о том, какова у нас была техника безопасности, то станет понятно, что я попал, скажем так, не совсем удачно.
И вот спустя два месяца я, наконец, увидел, как работают настоящие строители. Нет, я конечно, и раньше подозревал, что не все в Португалии в этой сфере однозначно – рядом с нами была стройка, где работали строители и в касках, и в ярких, светоотражающих жилетах, и вообще, гораздо сильнее были похожи на нормальных рабочих……
Правда, хозяином там был румын.
А тут мы пришли работать на новую стройку – пятиэтажный дом в центре города, рядом с площадью имени Республики – и там-то я убедился, что наша "шарашкина контора" с бомжеватыми работниками и рядом не стояла с настоящими профи.
Заехала бригада, которая занималась установкой лесов. Нет, не того, что у НАС называли лесами и о которых я уже писал немного ранее, а настоящих лесов – металлических конструкций для малярно-штукатурных и кровельных работ, на которых можно было не то что стоять – плясать!
Все рабочие были в фирменных – и теплых – куртках, с ярко-салатовыми вставками, со светоотражателями, короче – фирма! У всех были такие же брюки, а также перчатки и КАСКИ! Про обувь я вообще молчу!
Кстати, про обувь!
Я таки узнал у коллег, что мой патрон обязан меня обеспечить обувью, поэтому пошел в строительный магазин и за 20 евро купил себе вполне приличные ботинки. И принес ему чек. Так этот хмырь начал мне петь что-то о том, что я, мол, должен его заранее уведомить, что мне нужна обувь, а он мне купит и так далее… "Ага", – думал я, – купит и сдерет у меня же с моей зарплаты втридорога.
Но о зарплате и хитростях патрона чуть позже.
Так вот, у коллег по стройке из других фирм было все – спецодежда, каски, профессионализм, а главное – техника безопасности. Точнее, ее соблюдение.
Наши "добры молодцы" ТБ не соблюдали. Вообще. То ли по дурости и тупости, то ли по причине полного пофигизма. Например, грузили тяжелые листы ДСП с огромным риском уронить их себе же на голову. На которых не было касок. Или на крышах снимали старую черепицу, не пользуясь никакой страховкой. При этом балансировали на поперечных балках, ведь крыши-то под ногами уже не было! Или… Да много чего они делали так, что у меня глаза лезли на лоб.
Часто мои коллеги-португальцы работали в дождь… на крыше. Ну, дождик был мелкий, но черепица ведь скользкая! И вот эти "мастера" мастырили на этой скользкой черепице "леса"! Перенося тяжеленные балки безо всякой страховки!
Или другой случай – сняли старую черепицу с одной стороны, а потом… закрыли провалы простым полиэтиленом, черной пленкой. Потому что дожди-с. А ума не хватило снять старую черепицу и сразу начать следующий этап работ?
Впрочем, через пару дней, когда прошли дожди, мое начальство таки решило укрыть крышу листами ДСП, которые мы затаскивали наверх опять-таки вручную. Потом на ДСП набили рейки – которые перед этим старший на нашей стройке португалец (кстати, еще один Созе) сбросил вниз. Ну, как это у них, у португальцев, водится – не подумал о следующем этапе. То есть, ситуацию они не просчитывают хотя бы на ход вперед – плана работ нет, что будут делать завтра, они не знают.
В общем, рейки скинули, а я потом два дня постоянно бегал вниз и их поднимал наверх. А португальцы тем временем, напялив на себя страховочные системы, крепили листы ДСП к балкам, причем, перенося их вручную. Но при этом не пристегнувшись ни к страховочному тросу, ни к веревке. Про каски и перчатки я вообще молчу.
Далее эти приколисты решили, что мне надо вычистить то, что скопилось, так сказать, на чердаке – под старой черепицей: на настиле под крышей, который одновременно был потолком, скопился старый мусор. И я принялся его убирать, то и дело отвлекаясь на все новые и новые задания. В общем, мусор я убрать не успел, но, похоже, моему начальству было на это насрать – крышу, накрытую листами ДСП, укрыли еще и специальной прорезиненной тканью. А на них уже надо было прикрутить теплоизоляционные листы, что-то типа пенопласта.
И вот потом, на скользких этих листах мы с моим напарником Рикардо ползали, постоянно проскальзывая, пытаясь прикрепить следующие листы. Правда, на этот раз мы все же были пристегнуты к страховке. Но, как оказалось, шурупы нам выдали слишком короткие и пришлось их менять, после того, как мы сделали половину работы. Впрочем, это уже мелочи…
Хотя таких "мелочей" было полно.
"Бери больше, кидай дальше…"
Однажды нам привезли машину листов ДСП, каждый весит примерно килограммов 20. Носить неудобно – они широкие, в длину 2,5 метра примерно, в ширину полтора, короче, руки в стороны, обхватываешь и несешь. Один человек, в принципе, нести может, но недалеко и по прямой. Нас было трое – и я сразу предложил своим партнерам организоваться так, чтобы один носил листы до ворот дома, который мы реконструируем, второй – от ворот вниз по лестнице в двор, третий – укладывал их в штабели. То есть, каждый нес примерно по 10-15 метров и, во-первых, не тратил бы силы даром, а, во-вторых, не было опасности навернуться, перенося неудобные листы по крутой лестнице.
Но нет – португальцы мой план отвергли, и мы стали носить эти ДСП каждый по одному ВСЮ протяженность маршрута. Естественно, мы то и дело сталкивались, мешая друг другу, к тому же, этот метод разгрузки был очень трудоемким. Поносите 20 килограмм на прямых и вытянутых в стороны руках – поймете.
Тогда я предложил не спускать листы эти по лестнице, а передавать сверху вниз, где я их принимал бы и складывал в штабеля. Начали это делать, вроде, все пошло легче и быстрее, но тут вмешался шеф и приказал носить, как раньше. Тогда-то я и услышал фразу о том, что "почему это украинец вами, португальцами, командует?
Самое главное, что, получив пару травм – мне упал лист ДСП на ногу, у моих партнеров на руках, которые были без перчаток, появились серьезные занозы – мы все равно через некоторое время стали носить эти листы так, как я сказал ¬– каждый только на своем участке. И сразу стало ясно, что я был изначально прав – мы стали работать в два раза эффективнее и уже через 15 минут закончили разгрузку.
И еще один случай, который красноречиво свидетельствует о том, как мои сотоварищи – не буду расписываться за всех строителей-португальцев – привыкли делать "халтуру". Мой напарник Риккардо – молодой парень, который, по его словам, 8 лет работает на стройках, получил задание укрыть крышу на одной из строек пленкой – от дождей. Он шагами – ШАГАМИ – примерно измерил нужную длину, отрезал, стал натягивать… Оказалось, что отмерил он мало и не хватало примерно полметра.
Проблема?
Никаких проблем!
Рикардо просто сильнее натянул один конец пленки, прибил на стену рейку, положил туда пленку, сильно перекошенную вследствие чрезмерного натяжения, потом сверху прибил еще одну рейку, таким образом, закрепил кончик пленки прямо на одной из стен. Потом, так же "на глазок", отмерил еще один кусок и натянул его, но уже с другой стороны. В общем, сделав какую-то цыганскую кибитку, довольно показал результат нашему прорабу. Тот скривился, но ничего не сказал. А вот если бы такое сотворил я, матюкался бы дед Созе очень долго…
"Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд"
Работая на стройке в Португалии, я понял, что в целом португальцы – простые рабочие – нормально относятся к нам, эмигрантам. Правда, эмигранты разные – украинцы и, например, негры из португальских метрополий. Со мной работали двое африканцев из Анголы и один – из Кабо-Верде. Так вот, их между собой португальцы называли "черными" и не очень-то жаловали. Точнее, не жаловало их, так сказать, начальство, а как работяги к ним относились, я так и не понял. Вроде бы и по-дружески, но все же какая-то дистанция была.
Ко мне, как к украинцу, отношение было двоякое.
С одной стороны, украинцы в Португалии имеют репутацию хороших и старательных работников, безропотно соглашавшихся на любые условия – сверхурочные работы, работы в выходные и праздники, нарушение трудовых прав и так далее. С другой стороны, я отличался от общепринятого мнения про украинцев, к тому же плохо понимал португальский и еще хуже на нем говорил. Это у многих вызывало раздражение.
К тому же я был, как говорят, слишком умным. Ну, понятно, те, кто работают в Португалии на стройках, не то, что высшего образования не имеют – даже 11 классов португальской средней школы у них зачастую нет. 9 классов отучились – и вперед, на стройку. Или еще куда! Кирпичи таскать – институт для этого не нужен!
Ну и общая культура, о которой я рассказывал в предыдущих разделах – такое наивное сельское жлобство, вера в то, что они, португальцы, умнее и как бы выше… Одним словом, рабовладельческий строй в Португалии, по моему мнению, оставил глубокий след.
Как я уже писал, меня вначале прозвали "Альпинист". И так и обращались – либо "эй, украинец", либо "эй, альпинист". Ведь навыки свои я пару раз успешно продемонстрировал, работая на высоте. Но если рабочие в целом относились ко мне доброжелательно, то сам шеф и два его ближайших помощника – старший на стройке дед Созе, кстати, его тесть и еще один дед-каменщик по имени Эмилио – обращались со мной, как с какой-то собакой – подзывали взмахом руки, кивком, окриком, а то и свистом. Поначалу я терпел, хотя пару раз напоминал им, что меня зовут Алекс. Потом, правда, несколько раз огрызался, требуя называть меня по имени.
Однако уже через полтора месяца отношение поменялось – если все работники стали называть меня не "эй, украинец", а по имени, разве что только дед Эмилио ради прикола, так сказать, подшучивая, иногда кричал "эй, альпинисто!", но тоже звал меня по имени, то старший по стройке Созе – препротивный гнусавый дед – по-прежнему чаще всего звал меня окриком или жестом. Но и это был прорыв – ранее он вообще обращался со мной, как с рабом, разве что я не позволял себе меня толкать, ведь других работников он подгонял тычками.
Впрочем, на стройке никто бы не посмел меня не то что толкнуть – даже как-то отнестись пренебрежительно, разве что говорили иногда какие-то, как я понимаю, обидные для меня вещи, но толком разобрать их пулеметные очереди из слов я не мог, поэтому не заморачивался. А побаивались португальцы не зря – я в разговоре как-то в самом начале сказал, что у меня профессия – тренер по смешанным единоборствам. К тому же как-то на досуге по просьбе того же Рикардо показал ему пару приемов, весьма эффективных, да так, что этот 90-килограммовый кабанчик чуть не улетел на несколько метров. После этого отношение ко мне изменилось на крайне осторожное и в чем-то даже почтительное.
Правда, был еще один работник, который позволял себе крайнее непочтение – он пытался давать мне указания, спихивал на меня свою работу, упорно не называл меня по имени, а свистел мне или махал рукой, в общем, вел себя очень вызывающе. Взяли его на стройку позже меня, а лет ему было на вид 23-25. Этот щегол по имени Бруно, на мой взгляд, был какой-то не совсем нормальный – ходил по стройке гоголем, все время свистел, а то мог вдруг мяукнуть ни с того, ни с сего, или залаять.
Я поначалу смотрел на него, как на больного, но пару раз, когда меня ставили к нему в напарники, пытался дать ему понять, что такое обращение к себе не потерплю. Нет, конечно же, не в торец же мне надо было ему заехать – это же криминал, но и объяснить этому Бруно что-либо мне было крайне сложно. Он просто не хотел меня понимать, а мой словарный запас не позволял провести воспитательную беседу. Поэтому я вскоре просто стал игнорировать его. Совсем.
Самое интересное, что пару раз я вспылил, и мешая португальские слова с русским матом, попытался объяснить и Бруно, и деду Созе, что я им не собака, и что меня зовут Александр, то есть, Алекс, мол, пора запомнить. После этого дед стал вести себя аккуратнее, а вот Бруно не унимался.
И тогда я стал его дрессировать.
Я стал реагировать только на свое имя. И когда этот щегол пытался меня позвать криками "Оля!" (Смотри), "Эй!", "Оп-па!" или даже "украиниано", я тупо не поворачивался, делая какую-то свою работу. И поэтому, в конце концов, Бруно пришлось звать меня по имени. Пару раз он вспомнил, как меня зовут, но потом вновь "забыл". Ну и я, конечно же, забыл, что Бруно существует где-то рядом. Посему ему стало как-то дискомфортно пытаться меня припахать, так что свою часть работы он делал сам.
"На хитрую жопу есть…"
Теперь пришла пора рассказать про оплату труда.
При первом знакомстве в Центре по трудоустройству мой будущий шеф пообещал мне платить 700 евро.
Первая зарплата показала, что это были пустые слова – я получил 465 евро. Нет, конечно, я начал работать с 7 декабря, так что минус шесть дней, но все же! Когда мы с женой изучили платежку – а нам выдали такие чеки для обналички, где стояла только сумма, и расчетный лист, где были расписаны все выплаты и наши рабочие дни, то быстро поняли, что меня шеф попытался надурить.
Во-первых, в контракте он указал, что я работаю с 11 декабря, а не с 7-го. Поэтому не посчитал мне не шесть дней, которые я не работал, а 9. А если в день я зарабатывал примерно 30 евро, то сумма зарплаты уже изрядно уменьшалась.
Во-вторых, так называемые "алиментасао" – то есть, выплаты за еду – он посчитал не по 4,77 евро, а по 2,77. То есть, по португальским законам, нас, работников, патрон обязан кормить. Или, как в нашем случае, мы еду брали из дому, а он за это нам выплачивал компенсацию.
Ну, и в- третьих, я отработал семь часов в выходной – в субботу – разгружал строительный мусор, и мне обещали за эту работу 58 евро. Ведь португальцы своим работникам за работу в выходной обязаны выплачивать вознаграждение в двойном размере.
А мой шеф ВООБЩЕ за этот день мне не заплатил!
Одним словом, на следующий день я попытался ему все это объяснить и даже показал бумажку, где произвел все расчеты и на португальском языке описал, какие, по моему мнению, ошибки произошли.
Мой шеф, сеньор Жоао вначале не понял, как это я вообще осмелился что-то требовать и быть чем-то недовольным, потом понял, что я хочу, но тут же сделал вид, что он меня не понимает и в ответ на мои притязания сказал, что если мне чего-то не нравится, то я могу идти на все четыре стороны. Мол, не нравится – эмбора, то есть, на х…
Кстати, это не первый раз, когда шеф указывал мне на дверь – однажды поздно привезли стройматериалы – песок и щебень, буквально за полчаса до конца рабочего дня, а мне в 17-00 надо было ехать в садик и школу за детьми. Поэтому я отказался работать сверхурочно, пытаясь объяснить причину. И тогда шеф сказал первый раз "Иди и сиди тогда дома с детьми, а на работу больше можешь не приходить!" К счастью, мои коллеги, тот же африканец Сандро объяснили шефу, что он не прав, да и он на следующий день, когда я хотел объясниться, сказал: "Ничего, иди работай". Так что больше поводов для недовольства у него не было.
И вот – появились!
Я пошел работать, хотя настроение было не очень, а мой шеф внезапно исчез со стройки. И появившись часа через два, подошел ко мне и сказал, что поговорит со мной спокойно по зарплате в обед. Как я потом узнал, он провел среди всех работников такой соцопрос по поводу меня, мол, насколько хорошо я работаю, и практически весь наш коллектив сказал, что украинец работает очень хорошо и качественно. Видимо, поэтому он таки решился на разговор и отказался от первоначального решения меня уволить. Тем более, что мой так называемый контракт давал ему такое право – уволить меня в любой момент. Кстати, и мне тоже – я мог бы уйти, когда захочу. Хотя часто надо, заявив об увольнении, отработать еще две недели минимум.
Так вот, придя в обеденный перерыв, сеньор Жоао как бы согласился с моими доводами и посетовал на то, что, мол, компьютер ошибся, программа не та, и так далее. Правда, за работу в субботу он мне насчитал всего 28 евро – по 4 в час, а не вдвойне, а на мое замечание о законе сделал круглые глаза и сказал, что ни фига! Ну и алиментасао пересчитал, а также добавил два дня, которые он не учел, а к ним добавился и еще один праздничный, и два выходных. Короче, он согласился доплатить мне 94 евро! Согласитесь, при минималке в 565 евро обсчитать почти на сотку – это неслыханная наглость!
В общем, свои деньги я получил буквально через неделю.
А через месяц этот Жоао снова выдал мне зарплату, которая была… на сто евро меньше! Ну, примерно – мы с женой посчитали количество пропущенных дней и поняли, что патрон не посчитал мне семь дней. Правда, четыре дня я болел – как раз в Новый год, 30 декабря я свалился с температурой 39, 6 и проболел с 1 по 5 января, однако 1 января, подельник – это был праздник, так что всего я болел 4 дня. Я принес больничный, все, как положено. Правда, в Португалии первые три дня по болезни не оплачиваются, а последующие – платит не патрон, а государство, но в размере 50%, я уже об этом писал.
Так вот, мой шеф насчитал мне аж СЕМЬ дней, которые я якобы не работал. И зарплата в январе была еще меньше, нежели в декабре! Хотя тогда, по логике, я не работал шесть дней!
И вот когда я попытался снова объясниться, шеф снова взвизгнул "Не нравится – иди и сиди дома!"
Как оказалось, в этот день он недоплатил ВСЕМ рабочим на нашей стройке! ВСЕМ! И в этот день настроение работников резко поменялось. Началась какая-то движуха…
Глава четвертая.
Восстание рабов откладывается. В Португалии рабочие не умеют бороться за свои права
Португальцы по отношению к своему начальству ведут себя, как кролики перед удавом. Ну, по крайней мере, у нас на стройке все работники, даже будучи недовольны нашими хозяином, все равно ходили перед ним на задних лапках. Потому и не требовали даже те вещи, которые были положены им по закону – например, спецодежду. И выглядели, как бомжи, которых наняли на работу на один день где-то на вокзале.
Как говорят, на хитрую жопу есть некоторый орган с винтом. Вот так и на нашего хозяина нашлась управа. Став субподрядчиком на еще одной крупной стройке в центре города, наш сеньор Жоао думал, что будет работать так же, как и на других своих стройках. То есть, не соблюдая технику безопасности, нещадно эксплуатируя своих работников. Но не тут-то было.
Техника португальской безопасности и хитрожопости
Однажды на нашу стройку пришла какая-то женщина. Она была в каске, в жилете и даже имела защитную маску, хотя непонятно, зачем она ей была нужна. Впрочем, это мы уже привыкли работать в пыли и грязи, когда пыль стоит столбом. Оказалось, португальские законы о труде такую работу категорически запрещают. А женщина эта оказалось инженером по технике безопасности. Она с ходу прочла нам лекцию по ТОБ, заставила расписаться, и категорически всех предупредила, чтобы мы носили каски, жилеты, имели строительные перчатки и маски, если работаем с перфораторами или с краской. Одним словом, поставила в своем журнале галочку.
Правда, непонятно, почему все это она говорила нам, а не нашему хозяину? Нет, конечно, мы обязаны были прослушать инструктаж по ТБ, но ведь не от нас зависело, в чем нам работать. Я и так сам купил себе строительные перчатки, которые обновлял каждые две недели – они быстро рвались. Но не буду же я себе еще и каску покупать? Мне хватило и ботинок.
Кстати, о ботинках.
Когда я попробовал взять себе чек, то оказалось, что чек я взял неправильно – там была вписана моя фамилия. А надо было вписать данные моего патрона. Пришлось снова идти в строительный магазин. Но хозяин почему-то не обрадовался, начал юлить, сказал, что выписать другой чек не может и надо обращаться на фирму… В общем, бегал я за ним месяц и в конце- концов, увидев меня в очередной раз, он просто вынул из кармана 10 евро и сунул мне. На мой вопрос – зачем о это сделал, он ответил мне, мол, ты же хотел вернуть себе деньги у патрона за обувь? Вот я тебе их и отдал. Правда, покупал-то я эти ботинки за 20 евро и, получается, вернул только половину, но, когда я представил себе еще и как буду убалтывать нашего хитрожопого патрона, решил, что предложенный вариант меня устраивает.
Мы пожали друг другу руки и разошлись.
Итак, после прихода инженера по технике безопасности наша работа немного усложнилась. Если раньше мы швыряли снятую черепицу, а также камни, доски и другой мусор с крыши прямо вниз, то теперь пришлось все это в ведрах сносить по лестнице вниз. Ну, я еще приспособился спускать их вниз по веревке, но все равно, времени на это пришлось тратить гораздо больше. Впрочем, мне было, как говорится, по барабану – мне платили за часы моей работы, а не за результат.
А вот со спецодеждой особых сдвигов не было.
Правда, через пару дней наш патрон сеньор Жоао таки выдал нам светоотражательные яркие жилеты, где были все данные его фирмы вплоть до телефонов, но на этом все и закончилось. И еще он обязал всех пристегиваться к страховке, но впоследствии почти все это указание игнорировали. Точнее, все, кроме меня.
Одним словом, я ожидал, что наш патрон получит по голове и его оштрафуют. Но это не произошло, а инженерша по ТБ еще раза три приходила контролировать ситуацию, делала нашему патрону замечание, после чего мы тут же одевали страховочные системы. Но потом она уходила и снова все работали, как обычно. То есть, не соблюдая эту самую технику безопасности. Разве что, накрывая крышу утеплителями, пристегивались к страховке, иначе просто невозможно было там передвигаться.
Свобода по-европейски: недоволен – свободен!
В Португалии мне не один раз довелось познакомится с так называемыми европейскими "свободами". Нет, я не хочу сказать, что в Украине с этим дела обстоят лучше, нет – Украина явно двигается в сторону Европы и СЕГОДНЯ украинцы все чаще получают вместо демократии и свободы форменный беспредел. Чего, кстати, раньше, когда страна не собиралась идти в Европу, у нас не было. Были, конечно, и милицейская халатность, и тупость, и репрессии, было и самодурство чиновников, и судебная волокита, и криминал на улицах, многое было. Но такого оголтелого расцвета криминала и беспредела, как сегодня, в Украине не было даже в жуткие 90-е…
Но теперь я понимаю цену всем этим так называемым "европейским свободам".
О рабском труде, опасности работы на стройках и отношении к иммигрантам в Португалии я уже рассказывал. Но вначале я, человек, который не так давно живет в чужой стране, многое воспринимал, так сказать, как должное. Оказалось, что все не совсем так.
В Португалии есть законы, очень много, причем, законы хорошие и защищающие простого гражданина. И иммигранта, кстати, тоже. Но одно дело – хорошие законы, и другое дело – реальность. И пока ты найдешь возможность применить хороший закон против плохого хозяина, этот плохой хозяин успеет тебя очень быстро уволить.
Именно так случилось с моим партнером по стройке, африканцем из Анголы Франциско. Точнее, зовут его Жоао, а Франциско – это аппелидо, то есть, фамилия. Но все звали его Франциско, поэтому и я называл его так же. Так вот, мне крупно повезло, что с самого начала я работал с ним – в отличие от португальцев, он понимал мои проблемы иммигранта, в том числе и с языком, искренне старался мне помочь и вообще был душевным парнем. К тому же он оказался кикбоксером и у нас нашлись общие интересы.
Но, видимо, то, что мы спелись, не понравилось нашему хозяину. Он несколько раз делал нам замечание, мол, мы много говорим, хотя в основном Франциско просто мне объяснял, что надо делать. И все же, в конце концов, сеньор Жоао просто уволил Франциско. Причем, сделал он это после того, как тот, получив расчет за месяц, стал возмущаться тем, что ему очень мало заплатили. Да, Франциско болел две недели, точнее, он получил травму на стройке, но, тем не менее, в платежке все равно стояла просто смешная цифра – примерно 335 евро!
Кстати, травму мой напарник получил по вине патрона, который заставлял большие листы металлошифера поднимать на 5-й этаж. Именно он требовал заносить их в проем лестничный и вот так, снизу-вверх, в лестничном проеме поднимать их наверх, то есть, делать это чисто руками – один работник поднимает лист снизу-вверх, второй перехватывает на втором этаже, а первый быстренько бежит на третий этаж и уже там перехватывает лист, потом второй бежит выше и так далее.
Позже я, конечно, освоившись, предложил более простой физически, но более сложный технически вариант – берется веревка с карабином, спускается с пятого этажа, поперек листа обхватывается лист, защелкивается карабином и один человек с пятого этажа спокойно затаскивает лист наверх за 15 секунд. По скорости в 10 раз быстрее и в конце работы оба работника не упахиваются вусмерть. Но на тот момент я работал на стройке без году неделя, поэтому мы с Франциско делали так, как сказал нам патрон. А так как мой напарник почему-то не одел строительные перчатки, хотя они у него были, то где-то на третьем листе он, неудачно перехватив его, разрезал себе ладонь. И, как следствие, уехал в госпиталь, где рану ему зашивали.
Кстати, перед этим Франциско в прошлый рабочий день два часа работал под дождем, поэтому пришел на работу весь в соплях и с кашлем, так что находясь на больничном по травме, он параллельно вылечил свою простуду и вообще немного отдохнул от каторжного труда. Вот только, как я уже писал, в Португалии болеть нельзя. И, как оказалось, травмы тоже получать нельзя – здесь как раз хороших законов почему-то нет. То есть, заплатят тебе за производственную травму гораздо меньше того, что ты получаешь, работая без травм. Поэтому многие работники у нас на стройке, даже более или получая травмы, все равно упорно ходили на работу.
Но, несмотря на то, что Франциско болел по вине работодателя, этот же сука-работодатель его же и уволил. Мол, нечего рот на хозяина раскрывать. Меня же оставил. Нет, конечно, я мог психануть и тоже уйти, но это был мой первый контракт и мне важно было отработать его полностью.
Впоследствии оказалось, что сделать я это не смог…
Вообще, странно, что моего напарника уволили – ведь мне после такого же высказывания недовольства по причине недоплаты – патрон выплатил разницу. То есть, согласился со мной и пересчитал мою зарплату. И ЗАПЛАТИЛ еще 94 евро! Удивительно, не правда ли? Франциско работал у него 8 месяцев – и работал хорошо! Я работал первый месяц, хотя тоже неплохо, но, если по правде, мой напарник был намного круче меня – он был физически сильнее, опытнее и главное – знал португальский язык! А уволили именно его!
Как оказалось, патрон крупно просчитался, ибо я оказался гораздо более опасным для него и в плане отстаивания своей правоты и своего достоинства, и в плане интеллекта.
Никто не хотел возникать!
Уволив Франциско и как бы показав всем своим работникам, кто на стройке хозяин, наш сеньор Жоао, видимо, решил, что сам черт ему не брат. И на следующий месяц не доплатил уже ВСЕМ своим рабочим. Я это понял, когда увидел их вытянувшиеся хмурые физиономии.
Надо сказать, что, судя по всему, это была постоянная тактика нашего патрона – он набирает на бирже труда каких-то полубомжеватых работников, они у него работают пару месяцев, он их нещадно эксплуатирует и обсчитывает, а потом они от него сбегают или он их увольняет. Но, видимо, что-то в схеме поломалось и на этот раз такое не прокатило…
Кстати, когда я пришел на стройку первый раз, там работали всего два деда – сеньор Эмилио и сеньор Созе, который, кстати, был тестем нашего патрона. А также работал и сам хозяин, то плотничая, то замешивая бетон. Потом постепенно появились все новые и новые рабочие, и сеньор Жоао перестал сам работать, а только ходил и давал указания. То есть, заматерел.
Так вот, когда я работал второй месяц, у нас появились еще 5 человек, в том числе и еще один Созе. Этот Созе был больше всех похож на бомжа – все время ходил в каком-то сером и грязном свитере, был беззубым и каким-то прибитым. Зато работал, как одержимый! Когда мы выносили строительный мусор на одной из строек и загружали его в машину, то угнаться за ним было очень сложно – он кидал мусор лопатой со скоростью робота! Правда, иногда и он уставал – это когда я пошел на принцип и стал, пардон, тоже рвать жопу. Но, тем не менее, пахал этот Созе, что называется, как вол. В принципе, так же работали и остальные вновь прибывшие, разве что за исключением молодчика по имени Бруно, который то и дело отлынивал.
И вот настал день зарплаты – и картина сразу изменилась!
Созе, который, как оказалось, был назначен старшим работником, то есть, шефом, получил всего…733 евро! Не знаю, сколько ему там было положено по контракту, но если судить по тому, как он надрывался, то не менее штуки евро – точно. Другой Созе –африканец из Анголы – получил 882 евро, хотя работал каменщиком и был более квалифицированным работником. То же самое и остальные – лица были хмурые у всех.
Но самое интересное – НИКТО из них не пошел разговаривать с патроном. Никто! Один только я подошел к нему с претензиями и на плохом португальском языке попытался объяснить ему, что он не прав. И снова сначала он меня послав, сказав, что я могу идти домой. Правда, потом снова отошел и снова сказал, чтобы я работал.
Вообще, я сразу заметил, что наш начальник – какой-то неадекват. Он постоянно вспыхивал по мелочам, бесился, когда не понимал меня или я не понимал его. Спрашивается – а какого *** ты нанимал иностранца, иммигранта, который плохо говорит по-португальски, ведь ты же был в курсе этой проблемы? Видимо, он думал, что я буду безмолвным рабом, как и остальные, а вот случилось все наоборот.
Одним словом, я работал, но свою линию гнул – подключилась моя жена, мы начали доказывать свою правоту и он, наконец, выписал новый расчет, где окончательный результат снова был больше почти на 100 евро! Вообще-то, это хамство – от минимальной зарплаты, которая по контракту у меня была 557 евро, отгрызать постоянно сотку! Не говоря уже о том, что с января по новому закону минимальная зарплата в Португалии была уже 580 евро и мой хозяин ОБЯЗАН был пересчитать мою зарплату.
Впрочем, многое из того, что он был обязан делать, он не делал.
Видимо, не наказывал его еще никто…
Но мои коллеги почему-то шушукались только между собой и к патрону не шли. Тогда я пришел к ним и рассказал про СВОЮ зарплату. Сказать, что они были в шоке – ничего не сказать. Они долго не могли в это поверить и пришлось показать им свой расчетный лист. Все сказали мне, что за эти смешные деньги работать нельзя, что это не деньги, а игрушки и так далее. Но когда я попытался объяснить им, что надо бороться за свои права, все они разом как-то сникли…
Но не все оказались тютями. Один из недавно нанятых работников по имени Паоло сказал мне, что завтра будет уходить. Совсем. Что там случилось с ним после обеда – даже не могу представить, но как только пришло обеденное время, Паоло, схватив свою одежду, пулей вылетел со стройки. И больше не появлялся.
Назревал явный конфликт.
Но я не думал, что именно я стану его кульминацией…
Глава пятая. Рабов в рай не пускают, а в аду нет мест!
Тем, кто не понял заголовок, поясню - в Украине после последнего Майдана, который почему-то прозвали Евромайданом, возник новый лозунг "Рабов в рай не пускают!" Видимо, укропатриоты даже сами не поняли, что сказанули. И теперь, жалуясь на то, что по-прежнему живут в дерьме, не понимают, что сами же свою участь и предсказали...
За три месяца работы на португальской стройке я приобрел не только квалификацию "сервенто педрейро", то есть, помощника каменщика – именно так значилась моя должность в контракте – я еще и стал более-менее разбираться и в трудовом законодательстве Португалии, и в производственных отношениях, особенно между наемными рабочими и их нанимателями.
Во-первых, я понял окончательно, что работать у сеньора Жоао Родригеса я больше не буду. Контракт мой был кабальным – он был заключен на три месяца, то есть, работа была временной, уволить меня мой хозяин мог, когда угодно, суммы, которые были в этом контракте прописаны, он не выплачивал, короче – сплошное надувательство. А каждый месяц пытаться доказывать этому придурку, что он неправ, выбивать из него каждый месяц свои деньги, заработанные в буквальном смысле потом и кровью, мне не улыбалось. И так настроение не улучшалось после того, как конкретно упахивался на стройке, а когда потом мне за эту каторжную работу не доплачивали – так совсем было хреново на душе.
Во-вторых, работа у данного конкретного хозяина содержала слишком много рисков. То есть, поскольку техника безопасности была ни к черту, то в любой момент я мог получить или просто травму, или вообще имел возможность стать инвалидом. А то и трупом. Например, работая на высоте пятого этажа без страховки очень просто можно было соскользнуть с крыши и улететь вниз. А внизу, понятное дело, были вовсе не пуховые перины.
И, наконец, в-третьих, отношение и хозяина, и руководящих работников – его тестя Созе – было, мягко говоря, скотским. То есть, у меня был не только тяжелый рабский труд – ко мне и относились, как к рабу. Я, как говорится, уже не мальчик, и не собака, чтобы по свистку хозяина бежать, куда прикажут, да и вообще – я давно сформировался, как личность, и не терплю хамства в свой адрес. А тут не просто хамство – свинство! Да еще от кого? От каких-то селюков, которые, судя по всему, и среднюю школу-то не закончили. Кстати для Португалии это – нормальное явление. Раньше здесь и после пятого класса школы могли идти работать. Капитализм, мать его…
Работа – не волк…
Одним словом, я понимал, что доработаю месяц до конца – и адиос, сеньор Жоао. Причем, я даже не собирался дорабатывать до конца контракта – а он официально заканчивался 11 марта – потому что этот хитрожопый патрон стопроцентно мне за эти дни не заплатит. Ведь я уже должен был уволится и если не стал бы продлевать контракт, то какой смысл было мне платить? Так он поступал со всеми, и никто из португальских работников за ним потом не бегал и свои деньги не клянчил. Я стал исключением, причем, я не просил – я требовал. И даже показывал этому Жоао все расчеты по дням и по всем показателям, включая алиментасао. Что, конечно же, ему не понравилось.
Конечно, сама работа была уже не такой тяжелой, как первые два месяца – я понял, что на результат тут всем наплевать, поэтому научился сачковать, если никто не смотрит. Что видит хозяин? Кучу мусора, которую надо убрать. Но у него не хватает ума произвести какие-то расчеты и прикинуть, какое количество времени нужно затратить одному человеку, чтобы выполнить эту работу. Тем более, что разный мусор бывает – или это захламленный подвал, где строительный мусор вперемежку со старой мебелью, или это куча камней, которые не все в ведро помещаются и надо вытаскивать их вручную. По одному. Причем, еще не каждый-то и поднять можно, то есть, надо брать перфоратор и дробить огромные глыбы. А все это – затрата времени.
Поэтому я, когда таскал ведрами этот мусор, старался, как говориться, не рвать жопу, и почаще отдыхать. Как говорится, солдат спит – служба идет. Точнее, я стою – а время движется.
К сожалению, время не бежало и за восемь часов на стройке я успевал прилично уставать. Хотя иногда попадалась, как говорят у нас, "блатная работа" – подметать чердак, собирая мелкий мусор веником, или выкладывать на крышу теплоизоляцию. Особенно, если солнечный день, тепло и нет ветра. Ведь в Португалии в феврале бывало и 25 градусов тепла, жара, но вот если подует ветер с Атлантики – брррр…
И все же кроме зарплаты мотивации работать на стройке не было совершенно. Да и зарплата – вместо 700 евро, о которых во время моего оформления мне говорил хозяин, я постоянно получал 460-480. Даже мои коллеги-португальцы, увидев мой расчетный, просто охренели от этих сумм. А это еще не учитывая, что обеды я таскал на работу в так называемом "тормозке" – чай в термосе и "второе" – чаще всего вермишель, рис или картошку с мясом или рыбой. То есть, получается, я еще тратился на еду, которой, вообще-то по португальским законам, обязан был меня обеспечить мой работодатель. Но те копейки, которые он мне как-бы платил, явно не покрывали мои расходы на питание. Так что домой я приходил зверски голодным – целый день работая на свежем воздухе, да еще занимаясь тяжелым физическим трудом, любой человек будет иметь серьезный аппетит.
Из плюсов – кроме заработанных денег, конечно – была только сама физическая нагрузка. Мне, как спортсмену, работать с тяжестями, а также с перфоратором или кувалдой было полезно. Потому что времени на тренировки не хватало, да и занимался я всего раз в неделю в зале бокса. И то не каждую неделю. Что поделать – семья, дети, работа… Иногда просто не было сил… Тог есть, за три месяца работы на стройке я посетил все три-четыре тренировки. Но за эти три месяца я настолько похудел, что к концу февраля мой вес составлял 86 килограммов – столько у меня было в 1983 году, когда я только-только был призван в ряды советской армии… Называется, вспомнил молодость!
Но, несмотря на то, что похудел я очень сильно, физически я не ослаб, а наоборот – окреп. Попробуйте каждый день потаскать в руках ведра с цементом или камнями! Каждое весом не менее 25 килограмм, а, может, и больше! Да и танцы с отбойным молотком – перфоратором – способствовали укреплению рук и плеч. Так что в плане физподготовки все было неплохо. И, как показали последующие тренировки, плохо было только с выносливостью. Бегал я крайне редко, отсыпаясь по выходным.
Итак, я решил доработать февраль и уйти. Но все получилось совершенно иначе…
Работа дураков любит?
Денег на стройке, даже при всех тех недоплатах, я немного заработал. Но кроме конкретной пахоты разнорабочим я не забывал о своей профессии журналиста. И, приходя вечером со стройки, быстренько помывшись и поужинав, садился за ноутбук и писал, писал, писал… Не только статьи о положении дел в Украине на свой сайт "Убойный политотдел", а также на другие интернет-сайты. Хотя мне и платили гонорары, писал я больше не по меркантильным соображениям, а выполняя свой долг журналиста – сообщать людям правду. Но, не переставая писать статьи в основном, на политические и экономические темы, я несколько раз получал заказы на статьи и по теме образования или культуры. И один раз получил очень неплохой гонорар.
Увы, только один раз!
Но чтобы журналисту и его семье не помереть с голоду в чужой для нас стране, надо было искать возможность писать за деньги регулярно. И я такую возможность регулярно находил. Поэтому, хоть гонорары были не большими, но писал я постоянно, стабильно, мои статьи хорошо читались и время от времени мне заказывали конкретные темы, чаще, конечно, криминально-политические.
Кстати, не всегда все, что я писал и что мне заказывали, оплачивалось. Например, однажды мое резюме приглянулось издателям питерской корпорации "Небоход-медиа", а конкретно – изданию "Утро NEWS". Рассмотрели резюме и попросили прислать тестовую статью написал, прислал, понравилось. Попросили написать еще одну статью – написал. Понравилось. Дали еще одно задание – написать статью за три часа!
Напоминаю, что все статьи были по российской тематике. То есть, за три часа надо было вникнуть в проблему, найти в интернете все, что по этой проблеме уже написали, разобраться и написать свежак. Да еще и хорошо написать, раскрыв тему и сделав совершенно отличающуюся от написанных ранее другими интересную статью! Признаюсь, даже для моего двадцатитрехлетнего стажа работа в СМИ это было весьма трудным заданием. Тем более, что писать пришлось о судебных разборках между компанией "Роснефть", которой руководит бывший вице-премьер правительства России, курировавший топливно-энергетический комплекс, Игорь Сечин, и публичного акционерного общества "Акционерная финансовая корпорация "Система" (ПАО АФК "Система"), которой руководит Владимир Евтушенков. И разобраться в этом гадюшнике было ой как непросто…
Одним словом, статья была написана и главному редактору, которым на тот момент являлся некий Никита Мирский, она понравилась. И после этого – тишина. Я, честно говоря, даже не проверял – была ли она опубликована, просто ждал. Но через неделю попробовал связаться с главредом. Безрезультатно. Но через два дня он невнятно ответил, что статья не понравилась более высокому руководству. И все. На этом наше сотрудничество было закончено. А потраченное мною время на три статьи пришлось списать в мусор. Но, как говорил Жванецкий, опыт приобрел.
И все же, несмотря на этот отрицательный опыт однажды меня все же очень сильно, что называется, наебали. И если с "утренними новостями" я просто тратил свое время в надежде понравится, то представительница некоего гламурного журнала RUS-Монако и компании RUS-media некая Виктория, которая очень сильно меня домогалась, заказала мне статью в это издание, пообещав заплатить. И даже прислала требования к публикации и тарифы. По тарифам получалось очень даже неплохо – минимум сто евро за статью. Правда, и работы было достаточно, но, все же, заработать сто евро, скажем, за два дня – это больше, нежели заработать 60 евро за те же два дня, но на стройке. Как говорится, почувствуйте разницу!
Увы, деятельная и стремительная барышня, найдя меня – что удивительно – через Фейсбук, а потом доставая по скайпу, после написания мною сначала тестовой статьи, а потом и материала на заказ, после получения написанной статьи на почту моментально исчезла. Причем, когда я был ей нужен – звонила по три раза на день. А когда через неделю я поинтересовался, как там моя статья, промолчала. Не ответила и через месяц, и через два. Ни на электронный адрес, ни в скайп.
Больше тестовые статьи я не писал. Потому что профессионалам достаточно посмотреть резюме и уже написанные статьи, коих у меня просто немеряно – тысячи и тысячи! Я, когда работал главным редактором различных изданий, никогда не требовал от кандидатов на вакансию журналиста выполнения тестовых заданий. Сразу посылал в бой – вот тебе тема, пиши, неси. Напишешь хорошо – статья идет сразу на публикацию и этот день – твой первый рабочий. Нет – значит, извини.
И это при том, что у человека уже был опыт и я читал его предыдущие материалы. Потому что если все то, что он писал ранее, меня не устраивало, то прощался я с претендентом сразу же…
Кстати, был у меня еще один неприятный момент.
По наводке одного приятеля я записал несколько вебинаров для российских журналистов. И мне их оплатили! В принципе, ничего военного там не было – все это преподают в институтах журналистики, но я на примере того, что происходит сейчас с украинской журналистикой, очень подробно рассказал о фейках, о методах борьбы с недостоверной информацией, способах ее проверки и получения, в общем, всем понравилось.
И вот, вышла на меня некая Наталья Овдина из виртуальной "Высшей школы "Среда обучения". Там преподаватели в он-лайн режиме проводят обучение будущих журналистов.
"Надо же, теперь я, журналист, не имеющий профильного образования, буду учить будущих профессионалов!" – подумал я.
В принципе, на заре своей журналистской карьеры я уже писал курсовые для будущих журналистов – за деньги, разумеется. И, кстати, нормально зарабатывал, потому что будущие украинские журналисты ни хера не хотели сами что-то писать… Видимо, поэтому сегодня журналистика в Украине вот такая…
Как там говорил Леня Кравчук? "Маємо те, що маємо?"
Так вот, началось мое знакомство с этой "Средой обучения" в четверг, когда я зарегистрировался на их сайте и разместил там свою визитку. Самое интересное, она там до сих пор висит.
ПроФФессионалы, бля!
Так вот, камнем преткновения стало упоминание мною конфликта в Украине и моей позиции по отношению к нему. Куратору проекта, то есть, этой Овдиной почему-то резко не понравилось, как я об этом написал. И она потребовала это убрать! Мол, "у студентов могут возникнуть вопросы к профилю, и он может расцениваться некоторыми из них, как пропаганда".
Представляете? Правда о том, что происходит сегодня в моей стране, у них, видите ли, пропаганда! И эти люди учат будущих российских журналистов?!Чтобы было интереснее, я просто приведу некоторые цитаты.
"…можем ли убрать информацию о госперевороте, "бендеровцах" в программе и информации о Вас?"
"Здравствуйте. Во-первых, не "бЕндеровцах", а "бАндеровцах", ибо Бендеры – это город, а Бандера – это нацистский преступник.
Во-вторых, почему Вы хотите убрать информацию о госперевороте в Украине? Именно это послужило причиной моей эмиграции. И как тогда написать? "Случилась революция достоинства?" Этот вопрос для меня принципиальный и не понимаю, почему он вызвал у Вас отторжение?"
"Приношу извинения за ошибку. Александр, я не писала, что это вызвало отторжение. Но для студентов не важно, где Вы живете и по каким причинам, для них важно, как Вы преподаете и с каким опытом. Эти строки не влияют на программу и на Ваш опыт преподавания. Темы вебинаров и сам курс рассчитан на разные темы. А у студентов могут возникнуть вопросы к профилю и он может расцениваться некоторыми из них, как пропаганда".
"Как именно Вы хотите исправить текст обо мне? И какая примерно программа вебинаров – количество в неделю, сколько часов в день и вообще, хотелось бы подробнее, ибо я как раз сейчас составляю график и думаю, как совмещать с основной работой, потому что, скорее всего, до вечера день будет полностью забит, то есть, или вечернее время, или выходные. А что касается пропаганды – то как раз курс вебинаров по фейкам, а так же политическая журналистика и пропаганда без украинских примеров ну никак невозможны – уж слишком яркие и сочные примеры украинской псевдо-журналистики".
Пример, который мне был выслан на почту, вообще не содержал никаких упоминаний о том, что я эмигрировал из Украины и о том, что там произошло. И это, конечно же, меня не устраивало. То есть, мои как бы коллеги сразу начали меня резать и править, купируя даже мою биографию?
"…не совсем понятно, почему я оказался в Португалии, почему не работаю в Украине и вообще просто кусок вырван и непонятна моя история. Я подкорректировал свою историю и смягчил ее…"
"Александр, студентам не важно, откуда Вы ведете вебинар. У нас студенты из разных городов и стран, как и преподаватели. Я понимаю, что это очень важно для Вас, но для студентов это иначе и могут случиться те сложности, о которых я писала в предыдущем письме. Вы смягчили, но там все равно есть фразы, которые могут считываться, как пропаганда. Я знаю, что есть лекция одна в программе по этому вопросу, без нее сложно провести курс, но мне крайне важно, чтобы это не обсуждалось все занятия, поэтому будет здорово оставить, как я написала".
В общем, меня это немного подзаебало, и я ответил, что не вижу смысла что-то еще менять. Кстати, сразу покоробило то, что профессионал пишет не "бАндеровцы", а "бЕндеровцы".
Очень красноречивый факт!
Одним словом, несмотря на то, что деньги были нужны, равно как и работа – я понимал, что стройка уже закончилась – я не стал ради каких-то сомнительных вебинаров поступаться своими принципами. Если такие вот "журналисты" будут диктовать мне мою биографию, то что будет, когда я начну читать лекции? План которых, кстати, я писал полдня и который был одобрен!
Финал был закономерен.
"Александр, добрый вечер! Я Вас понимаю, но не уверена, что у нас получится сотрудничество. И уверяю Вас, это не касается Ваших взглядов".
Конечно, "мы не сошлись во мнениях по некоторым богословским вопросам…"
Вот дерьмо!
Но с высоких патриотических тем спустимся на грешную португальскую стройку. Как я уже упоминал, финал моего контракта стремительно приближался и февраль так же подходил к завершению. Я старался дорабатывать добросовестно, особо не сачковал и только там, где мое рвение ничего не решало, особо не рвал жилы, если не сказать более грубо.
Тем более, что после получения зарплаты за январь практически все рабочие-португальцы моментально снизили темп своей работы и тоже особо не напрягались. Мой напарник – темнокожий эмигрант Сандро – сам старался каждый раз отлынивать от каких-то особо тяжких работ. Правда, вовсе не за мой счет – он просто выглядывал, нет ли по близости начальства и после этого давал мне знак, что можно пять минут побездельничать.
В общем, все потихоньку шло свои чередом, когда не случилось то самое, что называют "последняя капля". Причем, в буквальном смысле.
Как я уже писал, меня доставало, когда мой шеф и его тесть – который выполнял на стройке функции десятник – относились ко мне, как к собаке. То есть, могли подозвать свистом, просто махнуть рукой, мол, иди сюда. Иногда я отмораживался, заставляя их вспомнить мое имя, иногда пытался доказать – португальский я уже немного освоил – что так воспитанные люди поступать не могут. No pode ser assim! Тем не менее, оба этих селюка по-прежнему показывали свой гонор и мое положение, если не раба, то, как минимум, слуги. И мне это конкретно надоело!
В то утро я работал на второй из четырех строек, которые были у сеньора Жоао в работе. Везде это была реконструкция высотных зданий, где в первую очередь мы вывозили мусор, а потом готовили здание для переоборудования – штробили стены под электрику и сантехнику, пробивали новые окна или двери в стенах, настилали крышу, утепляли стены, в общем, работы было много. Так вот, на этой стройке уже почти все было закончено и оставались небольшие мелочи – покрасить, оштукатурить, докрасить фасад, замазать раствором щели, в общем, месяц работы – и здание готово. Но оставалась еще одна недоработка – на втором этаже, там, где был санузел, почему-то осталась выгребная яма. С содержимым.
Почему сразу, когда мы выносили оттуда строительный мусор, когда работы были в самом разгаре, хозяину не пришло в голову, что убирать надо все? Обычно в Португалии этими вещами должна заниматься определенная компания – приезжает спецмашина, достают широкий шланг, вставляют – и выкачивают дерьмо.
Сеньор Жоао, как я уже упоминал, был хитровыжаренным мудаком. И если он каждый месяц недоплачивал каждому своему3 работнику, то, естественно, ожидать от него, что он заплати за вывоз экскрементов, было нельзя. И я каждый раз думал – как он станет решать эту проблему?
Решением проблемы по выкачке дерьма оказался я. Вернее, так считал дедушка Созе. Он, как всегда, легким движением руки послал меня вычерпывать выгребную яму. На что я легким движением среднего пальца показал ему направление, по которому он, Созе, должен пойти. Дед вначале опешил, потом переспросил меня по-португальски, правильно ли он меня понял. На что я показал ему средний палец на другой руке и добавил по-португальски, что он может не только пойти на "каральйо", но даже и "коррер", то есть, побежать туда.
Дедушка опешил и потом вдруг спокойно сказал мне, что если меня что-то не устраивает, то я могу "вой эмбора" – валить на все четыре стороны. На что я ответил – "прекрасно, я пошел!"
Поскольку вещи мои были на другой стройке, которая находилась с десяти минутах ходьбы от этой, я попрощался со своими коллегами-португальцами, с которыми успел за эти три месяца подружится, и пошел забирать шмотьё. То есть, мне надо было переодеться, хотя, если честно, можно было спокойно садиться в автобус в рабочей одежде – никто тебе слова не скажет. Но я не любил ходить по городу грязным и чумазым, поэтому всегда переодевался.
Когда я пришел на другую стройку, там уже знали о моем конфликте с Созе. Его, если честно, не то что недолюбливали – ненавидели. Позже я узнал, что не только мерзкий характер старикана был тому причиной…
Мой бывший напарник по работе на крыше Рикардо спросил, хочу ли я, чтобы он позвонил патрону – сеньору Жоао. Я сказал – пожалуйста, звони. И скажи, что у меня в контракте ничего не сказано о том, что я работаю помощником ассенизатора. Одно дело – грузить песок, цемент, вывозить строительный му4сор, и совсем другое – черпать ведром дерьмо из выгребной ямы. Да еще и получать за это копейки…
Не знаю, точно ли Рикардо передал мои слова хозяину, но финал был тот же – "воу эмбора". Мол, не нравится – до свидания! Ну, как говорится, не сильно и хотелось!
Глава шестая. В борьбе обретешь ты право свое!
Но оставался один вопрос – а оплатит ли мне сеньор Жоао отработанный мною почти полностью февраль? Зная его, я понимал, что эта сука может устроить мне именно такой трюк. Мне уже рассказывали португальцы, что он так поступал не раз. И посоветовали обратится в местную организацию по надзору за соблюдением трудового законодательства – АСТ. Мол, они проведут проверку и вжарят нашего патрона по полной.
Тем более, у меня на руках были платежки, где он конкретно не доплачивал, а это – серьезное нарушение и серьезные штрафы.
Оказалось, что устно уволится я не могу – надо идти в Центр по трудоустройству, объяснять ситуацию. Именно так я и сделал – пришел, рассказал, что хозяин не соблюдает законодательство, заставляет делать грязную работу, да еще и без защитных средств. На что чиновница также посоветовала нак4атать жалобу в АСТ и дала мне лист увольнения. На котором в этот же день сеньор Жоао обязан был поставить свою подпись. И в течение трех дней выплатить мне расчет!
Большие разборки в маленькой Куимбре
Ни о чем не подозревая, утром, на следующий день после моего ухода – а ушел я после обеда – я пошел на стройку подписывать документ о своем увольнении. И тут начались чудеса…
Сеньор Жоао сделал удивленное лицо и сказал, что он меня не увольнял, а я сам ушел. Я офигел! Как, говорю, не увольнял – ты сказал по телефону Рикардо, чтобы я уходил? Нет, говорит он, я ничего такого не говорил!
А надо понимать, что по португальскому законодательству если он меня увольняет, то ему это невыгодно, а мне потом еще будут платить пособие по безработице. Хотя в моем случае это мне не грозило – я работал по временному контракту всего три месяца, а для пособия надо было отработать не менее шести. Но все равно, ему невыгодно было меня увольнять, вот он и сказал, что я ушел сам. Попробуй, докажи!
Ну, думаю, кабан – а весил этот пузатик более ста килограмм – я тебе сейчас устрою. И показал ему документ из Центра занятости. Он натурально остолбенел, потому что не ожидал от плохо говорящего по-португальски украинца такой прыти. Но делать нечего, бумага у него была, надо было подписывать. Перед этим, правда, он пытался мне проорать, что, мол, я обязан был вычерпывать это дерьмо, на что я ему ответил: тебе надо – ты и черпай. А я не буду.
Кстати, вычерпывать пришлось тому самому дебильному молодчику с противно-гугнявым голосов и дурацким поведением – Бруно.
В общем, взял мою бумажку патрон и бросил себе на стол. Но я ведь не дурак, законы уже знал. Поэтому спросил, когда он подпишет. На что он кинул мне небрежно – приходи в понедельник. А все это происходило в четверг… То есть, снова нарушение – он обязан был подписать в этот же день!
О чем я ему и сказал!
Что тут началось!
Этот кабан внезапно покраснел, весь надулся и стал на меня орать. Я, хотя и не понимал, что именно он орет, в ответ стал орать на него, но по-русски! Он совершенно этого не ожидал – обычно португальские рабочие чуть ли не зад ему лижут, никогда не перечат, и вдруг какой-то украинец повысил на него голос!
Сеньор Жоао подскочил ко мне и схватил меня за одежду, что называется, «за грудки». В уличной драке после этого обычно следует прием под названием «Одесса» – удар головой в лицо. Чисто на автопилоте – а я просто не успел подумать – я провел освобождение от захвата в переходом на болевой. Правда, включились-таки мозги и болевой я до конца не провел, не зафиксировал – если бы я причинил вред своему начальнику, да еще эмигрант – португальцу, мне бы пришлось несладко…
Правда, об этом я узнал позднее…
Патрон, отлетев на пару шагов, затрясся, потом, вдруг оглянувшись назад, схватил что-то со стола и снова ринулся ко мне. Я на всякий случай стал отходить к дверному проему и тут внезапно увидел, что держал в руке этот взбесившийся кабан. В его руке была отвертка и, судя по положению его руки, он вовсе не собирался закручивать ей шурупы.
Не успел я все это просчитать, как мой работодатель налетел на меня всем своим немалым весом и сбил меня с ног. Я только успел заблокировать его руку с отверткой, которой он попытался попасть мне в лицо. Каюсь, не рассчитал я всей силы ударов этого придурка – не мог подумать даже, что ТАКОЕ может произойти в европейской стране! Поэтому, когда сеньор Жоао придавил меня своим телом и стал тыкать отверткой мне в лицо, пытаясь, видимо, попасть в глаз, я пропустил один его удар, точнее, не смог отбить и его отвертка попала мне в сантиметре от левого глаза.
Хлынула кровь… Я понял, что сейчас он меня просто убьет – попадание в глаз отверткой гарантировало летальный исход. И понял, что, если я сейчас ему не сломаю руку или не выбью глаз – мне хана.
Но тут подбежали рабочие и оттащили этого взбесившегося идиота от меня. Я быстро поднялся и, отряхиваясь, вытирая рукой кровь, прокричал, что сейчас иду в полицию. Рикардо – а именно он оттащил от меня своего шефа – не подпускал меня к нему, думая, что я сейчас его просто прибью. Но, несмотря на ранение, голова у меня работала четко, и я понимал – теперь сеньору Жоао хана. Теперь одним штрафом за нарушение законов о труде он не отделается… А мне ничего не будет, ибо я его пальцем не тронул. Вернее, не успел. Но кто об этом будет знать?
Как оказалось, я ошибался…
Обыкновенный расизм
Когда я пришел в полицию, которая находилась в двухстах метрах от стройки, где все произошло, с окровавленным лицом, с опухшим глазом, под которым уже наливался здоровенный кровоподтек, я думал, что вся полиция Куимбры ломанется сейчас задерживать моего патрона. Фигушки! Узнав, что я украинец – а это стало ясно сразу по уровню моего португальского, а напавший на меня – португалец, полицейские как-то сразу поскучнели. Мне потом рассказали, что чаще было наоборот – именно украинцы дебоширили и мутузили смирных портосов. В общем, посадили меня на лавочку и хотели было отправить в госпиталь.
Но тут уж я не выдержал. На смешанном русско-португальском я стал требовать, чтобы преступника. Напавшего на меня, задержали. Ведь представьте себе, если бы такое произошло в Украине? Сразу бы выехал на место происшествия наряд, напавшего взяли бы под белы ручки, заковав их в наручники – и в камеру!
Хваленая португальская полиция даже не стала дергаться. Хотя там идти было минут пять… Нет, эти расфуфыренные, экипированные по всем правилам копы, с пистолетами на бедрах, словно какие-то ковбои – они вызвали «скорую» и отправили меня в госпиталь. Мол, пусть меня осмотрят, дадут справку и вот тогда они, может быть, что-то и предпримут…
Смешно, правда? Если они так ловят всех своих убийц и маньяков, то эти самые маньяки перережут пол-Куимбры, пока полицейские соизволят оторвать свои жопы от своих кресел!
В госпитале меня промурыжили пять часов! И это для Португалии – норма! Осмотрев меня и сделав заключение о том, что ничего серьезного со мной не произошло, меня отпустили. И я с окровавленной рожей и громадным кровоподтеком должен был пешком топать домой!
Хорошо еще, что приехал мой кум, который чуть дольше жил в Португалии и чуть лучше владел языком. К тому же он был на автомобиле и отвез меня в полицию. Где меня мурыжили еще два часа. Естественно, никто не поехал задерживать моего шефа, который на меня напал – просто приняли у меня заявление и выдали направление на судмедэкспертизу. Ито, как я понял, только потому, что я настаивал.
Полицейский, который принимал заявление, постоянно хамил, орал на меня и вел себя крайне нервно. И когда я понял, что сеньора Жоао никто задерживать не станет, я сказал, что в следующий раз я не буду надеяться на полицию, а просто возьму и грохну этого придурка, который на меня напал. В этот момент полицейский изменился в лице, зло на меня посмотрел и сказал, что тогда меня накажут.
«Вы сначала научитесь наказывать преступников, а не эмигрантов, которые думали, что попали в европейскую страну. У вас не Европа, а какая-то Африка», – зло возразил ему я.
Видимо, инспектор все понял, но крыть ему было нечем…
А мне хотелось крыть его матом…
Как мне потом рассказали и соотечественники, которые живут в Португалии уже больше 15-20 лет, если бы я хотя бы ударил этого своего Жоао, если бы у него была хотя бы царапина – в конфликте обвинили бы меня. Сделали бы меня дураком. Оштрафовали, а то и посадили бы. Потому что украинцы, равно как и африканцы, для португальской полиции – люди второго сорта. Собственно, полицейские мне это и продемонстрировали…
Итог был неутешительным – мне надо было подавать гражданский иск в суд, где и рассмотрят это дело, полиция направит туда свое заключение, а также данные судмедэкспертизы, короче, вся эта канитель может длиться годами – лет 10-12. Вот вам хваленое европейское правосудие… И хваленая европейская полиция…
Кстати, когда недавно в Порто застрелили молодого парня, эту новость обсасывали в СМИ три дня. Для португальцев это был шок! И я понимаю, почему – парень скончался на улице от потери крови, потому что никто не выехал даже после того, как, видимо, кто-то позвонил в полицию!
Все понятно?
В общем, судмедэкспертизу я сделал, иск подал, причем, мне, как эмигранту, предоставили бесплатного адвоката. Кроме того, я составил еще одно заявление о нарушениях трудового законодательства, приложил свои расчетные листы и это тоже приняли в производство. Правда, движуха была только первые два месяца, потом все как-то затихло… Видимо, лето, сезон отпусков…
А вот в АСТ мне отказали. И заявление приняли, и посочувствовали, мол, ай-яй-яй… Но после написали мне на электронную почту, что, поскольку я уже не работаю у сеньора Жоао, то они и не будут его проверять… Железная логика!
Радует только то, что мой патрон, видимо, обосравшись, прислал мне по почте банковский чек за проработанный мною февраль, где заплатил все до копеечки. И даже больше – приплатил «скрысенные» им деньги за январь, аж 109 евро! Так что всего-то он остался мне должен 269 евро – так посчитал мой адвокат.
Впрочем, это для меня серьезные деньги!
Месячная плата за квартиру!
По поводу португальской полиции все оказалось просто – она здесь весьма расистски настроена. Против эмигрантов. Мол, не работают, сидят на пособии, нарушают беспорядки… Не знаю, может выходцы из африканских стран так себя и ведут, но, во-первых, как раз со мной на стройке работали именно африканцы – почти половина нашей бригады, во-вторых, украинцы все поголовно пашут – кто на стройке, кто на уборке улиц, кто – водителем-дальнобойщиком. Я знаю только одного тунеядца, кстати, выходца из Донбасса. Видать, получило статус беженца и расслабился…
Так что обыкновенный расизм я испытал на себе в полной мере. И хотя в остальных случаях португальцы всегда нам очень помогали, конечно, осадок от этой строительной эпопеи остался. Хотя, когда мы только приехали и в аэропорту потерялась наша сумка с вещами, наприносили кучу одежды, посуды, даже еду принесли. Наша соседка Кристина вот уже почти два года возит наших детей в школу и садик – ее сын Педро в той же детсадовской группе, и мой Максим. А еще разные миссии помогали с продуктами и одеждой… В общем, нельзя сказать, что в португальцах я разочаровался – идиоты есть везде! Кстати, практически все португальцы, работавшие со мной, помогали мне и даже некоторые готовы были идти свидетелями в суд. Посмотрим, пойдут ли? Ведь они трепещут перед такими вот «сеньорами Жоао»…
А дальше все просто – учу язык, работаю на других стройках, только уже с нашими, с украинцами, белорусами и русскими, параллельно продолжаю работать в интернете, а также осваиваю работу тренера, которой и планирую здесь заниматься…
Хотя и здесь не все гладко – в Португальской национальной федерации бокса произошла революция. Против руководства, которое не переизбиралось, как положено, с 2006 года, взбунтовались низовые организации.
Вот думаю – может и мне присоединится?
Португальские рассказы
© Copyright: Александр Йорген Воронцов, 2018
Свидетельство о публикации №218072600096
Свидетельство о публикации №218072600096
Рецензии