Предчувствие

   Репетируем на даче у Олега, "Серебряный век в лицах", Олег декламирует стихи, мы - исполняем песни, впрягая что поддается узде мелодии.
   Великий Серебряный Потоп не оставил шанса потомкам, кто бы не творил после - выдыхает слова жабрами, им не наполнить грудь косматыми вихрями Космоса.
   Милые переливы лирического декаденса, укачивающая плавность Северянина, игривые метания дельфина-Мандельштама, ребра зыбистые схватки меченосца с рыбой-пилой Маяковского.
   Игра, игра слов, но какая!
   "Пугачев" Есенина рассекает бархат действа тяжелым топором варвара. Разыгрываем в ролях - ах, Сергей Александрович, что с одной только зарей вытворяете:
   "Сумрак голодной волчицей выбежал кровь зари лакать.";
   "Мак зари черпаками ветров не выхлестать."
  А страсти человеческие... только тот кто протащил себя на узловатой пеньке по хлябям и рытвинам Революции, пока вдрызг не вытрепалась узловатая; только тот кто принял, пресытился и напрочь отверг лютую; только тот оторвет, поставит на ребро эту гору, так чтобы Земля затряслась!
   Что ж, Поэт, распишись на фирменном бланке счета "Англетер"!
   Опять стихи, опять песни, а вот "Пугачев" выбился как-то горбылем поперек программы. Мне не хватает охватившего ужаса от содеянного и того, что Наташа назвала Предчувствием. Впрочем программа новая и пока сшивается грубыми нитками из ранее наработанного материала, еще будет.
   Не отпускает это "Предчувствие", как и у поэтов Франции в преддверии Первой Мировой (читаем у Волошина).
   События всегда идут своей чередой, а то что вызревает внутри, подспудно - разуму неподвластно, как расплещется, расколется или сольется - ведомо лишь ИМ, огоньками святого Эльма по мачтам Поэм.
   Назовите такого Поэта, чтобы здесь и сейчас!