Жизнь поколений. госнити. начало трудовой деятельн

Жизнь поколений
Начало трудовой деятельности

       В технологическом отделе ТО-3 работало человек 12 исполнителей и один начальник Семен Семеныч Усачев. Довольно суровый мужик, который держал отдел в «ежовых рукавицах». Так вот, прикрепил он меня к зубру-технологу Осадчеву Геннадию Александровичу, чтобы тот натаскал по работе.  Осадчев вытащил свой разработанный техпроцесс  на какую-то станцию и сказал, чтобы я изучал, а что непонятно, спрашивал у него.

       Собственно, сложного там ничего не было, за исключением этих кодов и шифров в маршрутно-операционных картах. Но он показал мне полку с этими ГОСТами и предложил с ними познакомится.
       Знакомился с неделю, а затем он дал мне несложный узелок и предложил написать на него техпроцесс.
       Я написал. Он указал на ошибки, которые я исправил, и он дал мне уже агрегат посложнее.
       Одним словом, через месяц он доложил Усачеву, что мне можно дать самостоятельную работу.
       Решили они дать мне разработку техпроцесса на капитальный ремонт насосной станции СНП 500/10, и мы поехали с Осадчим в Манкент Чимкентской области на завод изготовитель за чертежами. За пару недель чертежи нам подготовили, и мы привезли их в институт.
       Так началась моя деятельность в этом отделе…

 на фото слева на право – я, Семен Семныч, Володька Пятаев, и Пархоменко Юрий Григорьевич. А ближе – Гета Степан Яковлевич.
       Несколько интересных моментов…

       Любой техпроцесс разделяется на части, на которые и составляется документация. Вначале составляется маршрутная карта, где указаны названия всех выполняемых работ и перечисляется задействованное оборудование. И так, на каждый узел, каждый агрегат или работу. Например – Мойка и очистка станции. Общая разборка на составные части, разборка составных частей (маршрутно-операционные карты) и т.д. Затем – сборка, испытание, окраска….
       И эти карты подписывает «шэф»…

       И вот, несешь ему карты на подпись. Он читает и крыжит ошибки. Ничего не объясняет. Пять кавычек, забирай и вали отсюда. Три захода – и премии нет…
       Володя Пятаев…Добрейшей души человек. По моему, его все любили,…ну и использовали в своих интересах. Он же никому отказать не мог…
       Пархоменко Юрий Григорич…ПЮГ, как мы его между собой называли (или – дюгонь…уж не знаю, почему). Первый раз увидел его при следующих обстоятельствах… Сижу, рву бобины на бланки. А оторванные бланки сворачиваются. Выкручиваю в обратную сторону. Заходит мужик, тормознул у порога, потом подбегает ко мне и вырывает свернутый бланк, прижимает ладонью к краю стола и тянет. Бланк стал ровным, но я напугался такой настырности. Вот, он и Пятаев стали моими самыми близкими друзьями…
       А вот с Гетой я общего языка так и не нашел…
       И с этой станцией тоже интересно было. После сдачи документации в лабораторию, решили они сами произвести разборку-сборку по техпроцессу с целью проверки. Работало у них три молодых специалиста. Харченко, Марченко и Борисенко
       У каждой лаборатории был свой бокс, где стоял обязательно 40 тонный гидропресс и был набор инструмента и оснастки. И вот там эти амбалы стали разбирать станцию. Она, естественно, не мытая и вся проржавевшая.

       И вот, иду я мимо этого бокса, слышу, гул стоит … такой… неприятный. Того и гляди, что то взорвется или развалится. Смотрю, пресс включен, на прессе огромная шестерня на коротком шлицевом валу, а эти други за столбы прячутся. Оказывается, шестерня заржавела и с вала не сходит. Вот они и прибавляли давление в гидростанции. Рабочее то 125…а у них уже к 180 подходит. Я как раз у рубильника стоял, ну и выключил питание.
       Они из-за столбов повылазили и давай на меня орать, что я им здорово помешал. Я им показал на манометр, который от этого давления заклинило, и сказал, что еще чуть-чуть, и пресс бы порвало. И что так никто не делает.
       Они на меня поперли и стали прогонять с бокса. А я им сказал, что на спор на литр коньяка, я эту шестерню один за час сыму…
       Они посмеялись, но поспорили. После чего я предложил им завязывать и идти на обед. А снимать буду после обеда.

       Они ушли, а я пошел во двор, нашел консервную банку, сходил на заправку и слил в нее остатки бензина из пистолета. Там в ведре слитое масло было, вот его-то я и добавил в бензин. Потом пошел, поширкал шлицевой вал тонким напильником, полил этим составом и положил еще смоченную в составе тряпку.
       После обеда, где то через час, позвонил этим друзьям, привел в бокс, поставил шестерню на подставку и двинул по валу кувалдометром. Вал и вывалился!...
       Они долго вертели и нюхали этот вал. Потом признали, что проиграли…
       Вечером пришел Борисенко и принес две бутылки… водки. Но я неудовольствия не проявил и ему это  с рук сошло…

                продолжение следует...