Начало...

Мне 16 лет. Я стою перед зеркалом в номере гостиницы «Октябрьская» на площади Восстания в Ленинграде. Напротив гостиницы Московский вокзал, куда прибывают поезда из Одессы и Киева. Я расчесываю волосы. Они густые, ниже пояса, блестят каштановым отливом.
У стола, позади меня, моя мама пришивает пуговицу к папиному пиджаку.
Мы тихонько поём.

Ніч яка місячна, зоряна, ясная!
Видно, хоч голки збирай.
Вийди, коханая, працею зморена,
Хоч на хвилиночку в гай.

Гай чарівний, ніби променем всипаний,
Чи загадався, чи спить:
Ген на стрункій та високій осичині
Листя пестливо тремтить.

Небо незміряне всипане зорями,
Що то за Божа краса!

Перлами ясними попід тополями
Грає краплиста роса.

Ти не лякайся, що ніженьки босії
Вмочиш в холодну росу:
Я тебе, милая, аж до хатиноньки
Сам на руках однесу.

У мамы сильное серебристое сопрано, она его придерживает, чтобы не забивать меня. Наши голоса сливаются и мы обе получаем наслаждение от этого.
Между зеркалом и столом возникает теплый, густой шар-кокон Родного Дома. Мы внутри кокона.

За четким прямоугольником окна декабрьский Ленинград, город выстроенный строго по линейке. Безупречные ровные ряды красивейших зданий. Сквозь стекло до меня доносится тяжелый цокот каменных копыт по булыжнику мостовой, которая потом, после моего рождения, будет залита асфальтом.

...чому розплетена коса
і на очах бриніть сльоза…
Выводит мама. Я молчу. Хочу послушать ее голос, и не могу петь эту песню, у меня от нее комок в горле.

Два часа дня. На город опускаются густые сумерки. Это Ленинград…