В плену у Снежной королевы

О КНИГЕ
Основное действие происходит в Германии. Героиня книги Мария, воспитывавшая в 90-е годы в России одна двух детей, вынуждена была разыскать в Германии бывшего мужа, у которого к тому времени уже была новая семья с усыновленными им двумя детьми от новой жены. Тяжелые обстоятельства заставили передать детей их отцу. С этого времени отец детей чинит препятствия Марии в общении и свидании с детьми. Отказы в визе. Немецкий суд в попытке лишить ее материнских прав. Но много хороших людей готовы помочь.

Эпилог

Воин света – помимо своей воли – делает неверный шаг и погружается в бездну.
Одиночество терзает его, призраки пугают его. Когда он искал Праведный Бой, то не предполагал, что подобное случиться с ним. Однако же случилось.
     Окутанный тьмой, взывает он к своему наставнику.
«Учитель, я погружаюсь в пучину, - говорит он. – Воды так темны, так глубоки».
«Помни одно – ответствует тот. – Захлебывается и тонет не тот, кто погрузился, а тот, кто остался под водой».
И воин напрягает все свои силы, чтобы выбраться из положения, в котором он оказался.
                ПАУЛО КОЭЛЬО. КНИГА ВОИНА СВЕТА.


  Больничная палата. Мария, отходя от наркоза, услышала слова весёлого доктора:
-  Но сделайте же скорей что-нибудь! Я не могу долго на руках голую женщину держать!
Через пару минут она лежала на кровати и открыла глаза.
Весёлый доктор, невысокого роста коренастый мужчина с массой, излучающей энергию, весёлыми, добрыми глазами, но с налётом усталости после очередных операций, давал последние наставления молоденькой медсестре. Выходя из палаты, поднял руку и произнес демоническим голосом:
    - Мавр сделал своё дело, Мавр может удалиться!
 
Медсестра выкатила каталку в коридор, вернулась,  положила на тумбочку таблетку и обернулась к Марии поправить спадающее одеяло.
    - Ну надо же какие у нас образованные врачи пошли, - отметила  в слух Мария.
    - Это ещё что! Вот помяните моё слово, он как узнал то, что вы в художественном институте работаете, так возрадовался, что теперь-то наверняка узнает от Вас,  в каком веке работал Боттичелли, - смеясь,  поделилась девушка.
В это время зазвонил сотовый Марии, который лежал в кармане халата. Она протянула к халату руку, но не могла двинуться, мешала перевязка и тупая боль в области живота, тогда она взглядом попросила медсестру подать ей телефон. Та ей подала.

Она включила сотовый и услышала знакомый голос. Теплая улыбка скользнула по её бледному лицу.
- Hallo, Мария! Herzliche Gr;;e(Сердечный привет) из Германии. Что-то давненько ты нам, старикам, не звонила. Мы уже стали переживать за тебя, решили сами позвонить.
  - Hallo тётя Элиночка! - как можно радостнее ответила Мария.
  - Вы так удачно позвонили. Я как раз отхожу от наркоза после операции, но ничего страшного, не беспокойтесь за меня. Я прихожу в состояние «стояния» и вообще «всё хорошо, прекрасная маркиза, и хороши у вас дела…», - весело пропела Мария.
  - Ох! Mein Gott! (Господи!). Что случилось? Почему ты в больнице?
  - Сама не знаю, как всё получилось. Пришла в больницу просто провериться, а они меня сразу на каталку и в операционную, и вообще, как в том фильме - поскользнулся, упал, очнулся, гипс.

Стараясь говорить весело, чтобы не слишком расстраивать старушку, Мария попыталась повернуться на бок. В это время в палату на каталке ввезли ещё одну больную. Старая женщина была вся увешана проводами, закрытые глаза её и проваливались на землистом лице. Весь её вид говорил, что она не жилец на этом свете. Кроме Марии и этой тяжело больной женщины, в палате из больных больше никого не было. У кровати старушки присела  женщина средних лет с заплаканным лицом. По всей видимости, её дочь, и стала то поправлять одеяло, то протирать платком её лоб, всё время вглядываясь в  такое родное лицо, как будто старалась запомнить её на всю жизнь.
Попрощавшись с тётей Элиной, Мария положила телефон на тумбочку. Свернулась калачиком и постаралась заснуть. Сон долго не шел. Гнетущую тишину прерывало тяжёлое дыхание умирающей.   За окном была ночь….

   - Мамочка! Мамочка!… Милая моя…
Сквозь дрёму прорвался леденящий душу голос. Мария открыла глаза и увидела, как дочь склонилась над умершей матерью и сквозь слёзы шептала нежные слова, которые та уже никогда не услышит.

Пришли медсёстры, тело увезли, кровати передвинули… Мария осталась в больничной палате одна. Она попросила не выключать свет. Кажется, на сегодня она была сыта всеми прелестями жизни и просто тупо смотрела на  пятно на потолке. В голову лезли воспоминания последних лет. Особенно помнилось посещение ей немецкого консульства год назад:

   - К сожалению, фрау Шульц, Вам виза отклонена, - сказала миловидная сотрудница немецкого консульства.
Резко побледнев, молодая  женщина судорожно ухватилась за стойку у окошка и прошептала, задыхаясь:
   - Нет! Этого не может быть! - Слёзы градом полились по её щекам. От волнения лицо загорелось.
Впечатление от вида горем убитой женщины было удручающи и сотрудница, резко отвернувшись, опустила голову,  уткнулась в документы. Она хорошо понимала состояние этой женщины, так как у той в анкете было указано, что она едет навестить в Германии двух своих несовершеннолетних детей.
Находясь в состоянии шока. Ещё несколько минут и нервно теребя носовой платок, женщина вдруг очнулась и твёрдым голосом заявила:
  - Я требую консула, я не уйду, пока с ним не поговорю. Почему мне не разрешают моих детей навестить!? - Взгляд  выражал решительность, осанка приобрела уверенность, всё в ней говорило, что она не уступит своих позиций и не изменит принятого решения.
Чувствовалось приближение скандала…
Это было большое помещение. В середине тянулся целый ряд окошек, куда желающие посетить Германию граждане России  подавали свои документы и заявления на визу. Всё было чётко организовано. Стоящие у дверей охранники  пропускали внутрь по двадцать человек. Счастливчики немедленно проходили в угол зала и занимали места, где их предварительно знакомили с тем, как заполнять документы, а потом по несколько человек выстраивались в очередь в виде змейки и ожидали, когда загорится лампочка у одного из окошек и можно будет очередному  посетителю туда подойти. Тем временем за пределами консульства томилась в ожидании большая очередь желающих посетить Германию.
И так. В воздухе запахло скандалом…
Мирно беседующие в очереди люди замерли, охранники вытянулись напряженно у дверей, во всех окошках сотрудники на минуту прервали свою работу. После первого мгновения шока в помещении за окошками всё вновь пришло в движение. Одна из сотрудниц консульства быстро вышла из помещения и через несколько минут вернулась, но уже не одна, а в сопровождении высокого молодого мужчины с красивыми чертами лица. Он был одет в тёмно-коричневый, хорошего кроя костюм, белую рубашку и галстук. Он прошёл к крайнему окошку, девушка, вошедшая в зал вместе с мужчиной, подошла к сотруднице, которая выдавала документы женщине, наклонилась и что-то той шепнула. Та немедленно по громкой связи объявила:
     -  Фрау  Шульц, подойдите к окошку номер 12!
Мария очнулась от оцепенения, утерла слезы. В её глазах  появилась надежда. Она тут же бросилась к указанному окошку,  сделала глубокий вдох, выпрямившись, устремила свой взор с надеждой и мольбой на сидящего напротив мужчину, пытаясь собраться с мыслями и произвести впечатление здравомыслящего человека. Она произнесла первые слова:

    - Guten Tag. Mein Name ist Schulz(Добрый день, моя фамилия Шульц)
    - Guten Tag Frau Schulz. Sprechen Sie Deutsch?(Добрый день. Говорите по-немецки?)
    - Ja,ja. Ich spreche ein wenig Deutsch (да,да немного говорю) – торопливо,  запинаясь и коверкая немецкие слова, заговорила Мария.
Молодой человек прервал её тираду и заговорил на русском языке с акцентом:
    - Успокойтесь, Фрау Шульц, мы можем вполне общаться на русском языке. Меня зовут Хер Зольский, я - атташе немецкого консульства. Итак, Вы требовали, чтобы Вас выслушал консул. Но Вы вполне можете это же сказать мне. Я слушаю вас внимательно.

   - Хер Зольский, понимаете, я получила отказ на въезд в Германию, но у меня там живут несовершеннолетние дети, я их давно не видела, очень соскучилась и хочу их навестить…
   - Я хорошо понимаю Ваше материнское желание увидеться с детьми, но где гарантия, что Вы там  не останетесь и Вас потом не придётся депортировать?
   - Но я уже была в Германии и не нарушала закон о пребывании, вовремя покинула страну! Кроме того, я хочу и в дальнейшем без проблем, свободно посещать моих детей, поэтому я осознаю всю ответственность и не собираюсь совершать необдуманных поступков.
  - Это звучит вполне убедительно, Фрау Шульц, но всё же у нас остаются сомнения на Ваш счёт. Ваши дети живут в новой семье Вашего бывшего мужа. Насколько нам известно, у Вас не совсем хорошие отношения с ним и ещё не понятно, чем может закончиться  Вашего посещения.
  - Но я уже говорила, вам, что  посещала Германию и моих детей, ничего за время моего посещения не произошло, я не стремилась увидеться с  Хером Шульцем. Я снимала отель недалеко от дома, где живут мои дети, где они и навещали меня. Мы вместе проводили время.
      - Я понимаю Ваше желание увидеться с детьми, но у нас есть сведения, что Хер Шульц не желает Вашего присутствия и вмешательства в его семью. Можно представить ситуацию: что Вы стучитесь в дверь, где живут Ваши дети, Хер Шульц не открывает  и вызывает полицию...
      - Господи, что за бред Вы говорите! -  в сердцах произносит Мария, теряя выдержку и терпение.
      - Вот, вот меня это ещё раз убеждает, что Вы человек не сдержанный. Можете неадекватно себя повести во время посещения, и к тому же Вы слишком, по всей видимости, любите своих детей, поэтому я рекомендую Вам прекратить подавать документы на визу и не брать приступом консульство, находясь здесь сутками.
Теряя последнею надежду,  Мария, стараясь взять себя в руки, с мольбой глядя в лицо этого холодного, стремящегося к порядку чиновника, сделала ещё одну попытку достучаться до его сердца.
      - Я восемь лет воспитывала детей одна, без помощи кого-либо, в том числе своего бывшего мужа, - быстро сквозь слёзы и комок в горле пыталась говорить она, - и только тяжелые обстоятельства вынудили меня разыскать бывшего мужа и передать ему на временное воспитание наших детей, но я ни в коем случае не отказывалась от них! У Вас же то же есть мать! Смогла бы она отказаться от возможности увидеть своего ребенка? И как это можно несильно или вполсилы  любить… Прошу Вас, умоляю!…
Дальше она не могла говорить, её душили слёзы. Был слышен только шепот, переходящий в мольбу.
На лице чиновника отразилась досада: не то от сочувствия, не то оттого, что нужно, наконец, принимать самому какое-то решение.
 
     - Фрау Шульц, нам больше не о чем говорить. Могу только сказать, что Вы представляете угрозу для Германии,  а именно - для новой семьи господина Шульца. Могу дать Вам последний шанс. Вот моя визитка с телефоном. Если мне позвонит Ваша дочь и скажет,  что хотела бы Вас увидеть, то мы можем ещё раз обдумать Ваше решение.

     - Но она находится под влиянием своего отца и вряд ли сможет без его разрешения Вам звонить и просить за меня... Поняв,  что её попытка увидеть детей обречена, она сжавшись в комок, сквозь слезы выпалила:
    - Мать, которая слишком сильно любит своих детей, представляет для Вас угрозу, а люди с криминальным прошлым свободно посещают Вашу страну!

Лицо чиновника побагровело, глаза сузились:
     - Эти слова Вы зря произнесли,  они будут Вам дорого стоить. Всё. Время собеседования истекло. Прошу покинуть консульство!
Он резко встал и удалился в глубину зала.

Она лежит на койке в больничной палате, и её мучают своей безысходностью эти последние воспоминания. Но вот следующие, те, что были годом ранее, заставляют её задуматься и ещё раз проанализировать её пребывание в Германии когда она общалась с детьми.
 

Двери большого аэробуса плавно открылась, и пассажиры,  прихватив свой багаж, торопились быстрее  выйти на улицу. Там они ещё несколько минут дожидались свой основной багаж, который располагался  в боковых отсеках  автобуса,  а затем покидали площадку остановки.
Ожидая багаж, Мария оглядывалась, ища глазами среди встречающих своих. Наконец она увидела статного пожилого мужчину, которого седина не старила, а наоборот, добавляла благородство и солидности.
Он тепло, как-то по-отцовски улыбнулся и подошёл к ней. Они крепко обнялись. Мария радостно защебетала, не переставая обнимать его:
      - Здравствуйте, дядя Андрей! Боже мой, сколько же лет мы не виделись! А Вы ни капельки не изменились!
      - Ну да, как же, леща мне бросаешь. Помню, в последний раз мы виделись на твоей свадьбе, где я вас с Сергеем и возил до ЗАГСа,  а потом по городу. Тогда я даже ещё очки не носил. Мы с твоим отцом славно посидели в тот день с бутылочкой. Нас даже потеряли, а нашли под виноградником на лавочке.
Они весело рассмеялись от нахлынувших воспоминаний.
      - Да… Ты выросла у меня на глазах, мы лет 20 с твоими родителями дружили, вместе почти все праздники справляли. Да и потом, когда переехали в Германию, поддерживали отношения, я звал их не раз погостить, но они так ни разу не собрались, так и не нашлось у них времени, не успели. Мир их праху, - дядя Андрей печально замолчал.
     - Да, это так, но  меня греет надежда, что они там всё видят и помогут мне наконец моих детей увидеть и вернуть, -  Мария горько  вздохнула.
Воспоминания их резко прервала, подошедшая невысокая, обаятельная женщина средних лет, дочь дяди Андрея, Юлия. Она мило улыбнулась Марии:

     - Ну что вы здесь всё стоите, идемте скорее к машине.  Мария наверняка устала после долгого переезда, ей нужно отдохнуть и поесть,  да и мама нас всех ждет.
     - Да, да, извиняюще,  засуетился дядя Андрей и понес чемоданы Марии к машине.

Из окна машины Мария рассматривала незнакомые улицы, дома. Канун Рождества… Почти не было снега, только лёгкий морозец так слегка шалил, подмораживал тех, кто был не предусмотрительно легко одет. Многие ходили без шапок, в демисезонных куртках или пальто. Всё дышало миром, спокойствием и предпраздничным настроением. Улицы украшали гирлянды, двери домов ёлочные венки с шарами на них. И повсюду игрушечные, веселые Санта Клаусы - на крышах, балконах.
     Незнакомая страна, чужая речь, другие нравы… но всё ей казалось родным, может, оттого, что здесь жили её дети и друзья её родителей.
Выйдя из машины, она с наслаждением вдыхала прозрачный воздух и даже распахнула куртку, чтобы лучше ощутить свежесть легкого морозца.

После радушного приёма и сытной трапезы  Юлия, Мария, дядя Андрей и  его жена Элина, пожилая, но весьма подвижная, обаятельная и коммуникабельная женщина,  устроились в достаточно уютной гостиной. Здесь, как у всех русских немцев, было немного мебели: не было громоздких стенок и шкафов, а вполне уютная комната,  с маленьким журнальным столиком посередине,  где всегда стояло блюдо, с фруктами, телеаппаратура, на которой стояла изящно украшенная маленькая новогодняя елка, диван и два кресла возле столика. Приоткрытая дверь, ведущая на вполне просторную уютную мансарду.
  Присев рядом с Марией и по-матерински обняв, тетя Элина нежно погладила её по волосам:
     - Ну рассказывай, а то мы не всё поняли из твоего письма.
Мария села к ней поближе, как бы ища защиты,  вздохнула и начала рассказ.

       - Как говаривали наши классики «боль воспоминаний гнетёт нас», попыталась пошутить для начала Мария и продолжила уже печально, - так бывает, что полюбишь подлеца, а потом жизнь, как колесо, закручивает и нет сил выбраться из этого омута…
  - Ты имеешь в виду Сергея?  - Перебил её дядя  Андрей.                Но я хорошо его помню. Он производил хорошее впечатление, компанейский мужик, трудяга, да и твой отец был в восторге от него.
  - Да, да у них с отцом были отличные отношения, все видели его оболочку, но никто не знает его изнанку, это у него хобби такое – производить впечатление, как на мужчин, так и на женщин.
  - Ах, Мария,  ты говоришь банальности, все мужики немного бабники,  - дядя  Андрей досадно махнул рукой.
  - Да! Только их женам почему-то приходится терпеть их слабости! -  неожиданно горячо вступилась за Марию тётя Элина, гневно сверкнув глазами в сторону дяди Андрея.
  - То,  что он бабник, пьяница и дебошир такая мелочь в сравнении с тем, как он умеет манипулировать и использовать людей, а сам в это время остаётся в тени. К сожалению, я попалась в этот капкан и мне теперь тяжело выбраться из него,  - тяжело вздохнула Мария, расстегнув пуговицу на кофточке, особенно чётко вспоминая один эпизод:

Сергей сидит за большим круглым столом,  большие ладони, сцепленные свободно, лежат на столе, он говорит спокойно, как бы рассуждая, вместе с тем циничность его слов ужасает:
     - Дорогая, за восемь лет совместной жизни мы нажили дом, машину и двух очаровательных детей. Ты считаешь, что мы должны расстаться, несмотря на то, что я тебя люблю и против развода. В таком случае мы должны поделить всё нажитое имущество по справедливости. Итак, ты забираешь наших детей - а это самое ценное, что мы совместно приобрели, ну а остальное остаётся мне,  - с ухмылкой на хладнокровном лице высказался он.

     - Он прекрасно знал, что я не смогу отсудить у него ничего, продолжала рассказывать Мария.
     - Всё наше имущество было записано на его мать. Он уверял меня тогда, что так будет лучше,  в случае каких-либо проблем с налоговой инспекцией по его бизнесу. Так, я осталась одна с маленькими детьми на руках,  без денег и без жилья. Мария прервала рассказ, сделав глубокий вдох.
     - И его мать, между прочим, верующий человек, сразу возненавидела меня, как я только переступила порог их дома. И все делала исподтишка, чтобы только разбить наш брак, не смотря на детей…
     - Тогда я решила вернуться в свой город,  в родительский дом, где жил в одиночестве в то время мой отец. Правда, через несколько месяцев после нашего приезда с детьми папа умер… Бедный папочка не смог перенести смерть мамы, -  Мария закрыла лицо ладошками,  наступила пауза. Тетя  Элина прижала её снова к себе, погладив по голове.
     - Да, я помню, как они сильно друг друга любили, - прервал молчание дядя Андрей, - но ты же знаешь, что ты для нас, как родная дочь и всегда можешь на нас рассчитывать.
Мария благодарно взглянула на дядю Андрея.
     - Спасибо вам,  мне греет сердце мысль о том, что вы у меня  есть. Как же я устала от одиночества. Мария обняла тетю Элину и заплакала.
     - Тебе следовало раньше рассказать нам о своих трудностях,  а не терпеть всё это столько лет, -  сказала тетя Элина.
      - Ах, дорогие мои, я же знаю как вам тоже тяжело и что вы оба тяжело больны, к тому же вы всё принимаете так близко к сердцу, что потом ещё больше ухудшается ваше состояние, вы нужны мне живые и здоровые, вы для меня сейчас любимые и единственные родные люди.
      - Ну, ну хватит сентиментальничать, рассказывай дальше,  -  прервал её дядя Андрей,  но глаза его как-то подозрительно блеснули,  он откинулся на спинку кресла, нервно поправляя  рукой лежащее на столе яблоко, желтое, как  маленькая копия солнца.

Мария понемногу успокоилась, согреваясь в кругу любящих её и всё понимающих людей.
     - А дальше всё, как в кошмарном сне,  -  вспоминала она дальше. Это были 90-е годы, самые ужасные годы для нашей страны. Вы наверняка здесь об этом не всё знаете, когда всё, казалось, рушилось. В государственных учреждениях,  где год, а где и дольше, не выдавали зарплату,  или она была настолько мизерна, что едва хватало на продукты. Люди были подавлены, впадали в  депрессию. Да и в частных фирмах было не всё гладко, рэкет и мафия управляли бизнесом. Я не знала, как мне прокормить детей, к тому же они часто болели. Бывало так,  что вечером приготовлю ужин из последних продуктов, положу детей спать, выйду на веранду затяну в лихорадке сигарету, а пальцы трясутся от страха и безысходности,  и слёзы душат меня от мыслей как же  жить дальше…

        - А детские? В конце концов, алименты от Сергея? - спросила Лилия
         - Какие детские? - с горькой улыбкой  ответила Мария,
их хватало на неделю,  чтобы купить только хлеба. Это не так,  как здесь можно долгое время на одни детские жить. А алиментов, которые мне всё же удалось отсудить, едва хватало на несколько рулонов туалетной бумаги, это я так для яркости образа беру в сравнении.
       - Сергей работал в частной фирме, а в таких фирмах умеют скрывать реальные доходы и зарплату. Вот и получается,  что он якобы выплачивал деньги на содержание детей и сможет доказать это в любом суде, махая при этом  «квиточками», а он обязательно не забудет продемонстрировать это всем и каждому. Вот только детям уже не вернуть того, чего они в своём детстве не дополучили: не купленные игрушки, сладости,  всё то что положено иметь в их возрасте. - Мария гневно сверкнула глазами.

      - Как бы то ни было, но я одна как могла и воспитывала и  содержала все восемь лет детей, и все эти годы их отец и его мать бабушка детей, даже не интересовался ни их жизнью,  ни их здоровьем. Зато теперь он не дает  мне с ними общаться  и настраивает против меня.
    - А как так получилось, что они оказались с ним? -  спросил дядя Андрей.

    -  А вот когда ему пришёл вызов на переезд в Германию, тут-то он и объявился впервые за много лет. До моего возвращения в родной город мы с ним и детьми жили у него на родине, в Киргизии. Сразу с порога начал петь, как он соскучился и что приехал каяться. Он де осознал, как ему нас все эти годы не хватало, вспомнил, что дети всё-таки серьёзно больны,  а здесь как раз такой шанс подворачивается вывезти их в Германию,  и там уже будет возможность их вылечить. И еще не маловажный момент – в Киргизии вот-вот может вспыхнуть война, его могут призвать и если не дай Бог убьют, дети останутся сиротами и этот грех ляжет на меня. Да, и вообще, уверял меня, говоря, что там-то и  будет наконец нормальное будущее для детей. В общем, давил на материнские чувства. Вот только маленькая загвоздка: все мы сразу выехать не сможем, он поедет первым,  подготовит там для нашего приезда почву. Но для этого я должна подписать документ о том, что не имею к нему материальных претензий это меня как-то сразу насторожило, но тревога за детей, усыпила мою бдительность: у дочери серьезная болезнь, последний раз было до остановки сердца…  да и всё ещё не верилось, даже, после стольких лет, в нечеловеческую подлость с его стороны к собственным детям… - Мария замолчала.
        - Ну а дальше-то, что же дальше было? -  проговорила тетя Эмма.
        - Ну а дальше… дальше он о нас благополучно забыл. Только позже я узнала от знакомых, у которых родственники в Германии жили, что вызвал он в Германию какую-то женщину с двумя детьми, они тут же обвенчались,  и он усыновил двух её детей такого же возраста, как и наши… В общем, мне пришлось с этим смириться и жить дальше, вот только когда меня парализовало, а детей предложили отправить в детский дом, здесь я вспомнила об этом подонке и чувство гнева охватило меня. Почему наши дети должны жить в детдоме при живом отце, для которого чужие дети оказались дороже. Я стала писать в немецкое консульство с просьбой разыскать отца своих детей и обязать его позаботиться о них в связи с чрезвычайной ситуацией.

Через пару дней раздался звонок от него:
       - Что ты лезешь в мою жизнь?! - орал он в трубку. – У меня своя, у тебя своя  жизнь!
От такого  его хамства,  Мария растерялась:
      - Но как же наши дети, ты ведь отец и обещал им помогать…
      - Я ничего тебе не должен! - Прервал он её. - И вообще, у меня твоя бумага с подписью, что я тебе ничего не должен, - зло выпалил он и  бросил трубку.

     - Но я не сдавалась, - продолжила Мария свой рассказ.
     - У меня не было другого выхода. В конце концов под давлением, по всей видимости, со стороны консульства,  он был вынужден приехать и забрать детей. Позже,  находясь в глубокой прострации от пережитого и расставания с детьми, я услышала от тех же знакомых, что после приезда его в Германию он распространил слух среди наших знакомых о том,  как он долго добивался того чтобы забрать у меня наших детей. Там он всем показывает,  какой он заботливый и примерный отец: о своих и о чужих детях заботится. Манипулятор! Ну а мне это все обернулось запретом с его стороны,  звонить и общаться с детьми…
 
  На следующий день Юлия повезла Марию на своей машине знакомиться с городом. Они ехали, разговаривали о жизни в России, Германии, рассматривали достопримечательности. Возле парка остановились, решив прогуляться по лесу. Вышли на берег Рейна. В заливе плавали утки и лебеди. Юлия вытащила завернутые в пакет куски хлеба и предложила Марии покормить их.

      - Ты знаешь мои родители часто днём заезжают сюда, чтобы покормить птиц. Это для них стало своеобразным  ритуалом.
 Мария взяла хлеб, подошла ближе к берегу и стала бросать птицам кусочки хлеба. Птицы быстро подплыли к Марии вплотную. Некоторые выхватывали хлеб из рук, а один особенно наглый,  умудрился ущипнуть её, видимо обиженный её не вниманием. Мария от души рассмеялась. Бросив последние куски хлеба, она проворно отскочила в сторону и вновь подошла  к Юлии, которая с улыбкой  наблюдала за этим действием со стороны.
      - Господи! Я улетаю, я в раю! Много ли надо для счастья человеку?  Теперь я хорошо понимаю состояние Плейшнера,  когда он, оказавшись в Швейцарии, после ужасов войны наслаждался жизнью и покоем,  -  задумчиво произнесла Мария.
 - Ты имеешь в виду «Семнадцать мгновений весны»? Этот фильм  до сих пор здесь любим среди людей выехавших из Союза.
 Долгое время они шли молча вдоль берега Рейна. Вдруг Мария произнесла:
      - А ты знаешь, вся эта история с моей болезнью и детским домом наполовину правда. В основном для объяснения немецкому консульству и твоим родителям. На самом деле я была больна и парализована, но я вышла постепенно из этого кризиса, и, как говорят евреи, не дождутся! Мария помолчала.
     - Весь ужас заключался в том, что после долгих поисков работы я устроилась наконец в одну частную фирму, которая со временем разорилась, директор бежал, а все долги фирмы местный рэкет повесил на меня и ещё одну сотрудницу, молодую женщину. У меня забрали родительский дом, машину. За остатки долгов если мы вовремя им не вернем они грозились расправиться с нашими детьми.  Мы были обе в ужасе, не находя выхода из этого положения. Та женщина не выдержала давления и выбросилась из  окна своей квартиры… остался маленький ребёнок.
  - В общем, я вспомнила об этом подонке и решила: дети будут жить с отцом, подальше от этого ужаса. Мне легче одной будет выкрутиться из этой ситуации. А теперь дочь с подачи своего папочки упрекает меня, что я бросила их,  живу и радуюсь в своё удовольствие. Она уже забыла о том, где был отец  все эти годы. Я уверена, её легко купили, а я места себе не нахожу ни днём, ни ночью, тоска по детям сжигает меня. Мои подруги выразились как - то образно по этому поводу:
«Ты, как тот челнок, вывела ракету на орбиту, а сама сгораешь в атмосфере... »
- Да, тяжелая ситуация, с ужасом представляю себе как ты всё это выдержала, -  задумчиво произнесла Юлия. Давай завтра сходим в церковь,  поставим за тебя и за твоих детей свечки, чтобы вы увиделись  и никогда больше не расставались.

Празднично украшенные улицы. Рождественский базар блестит и переливается разноцветными лампочками. На центральной площади открыт каток, играет музыка, продаётся глинтвейн. Мария гуляет  по рождественским улочкам и чувствует себя ребёнком, оказавшимся в сказке, где всё так чудесно и беззаботно…

Hа следующий день все четверо сидели в машине и ехали в направлении местности, где живут дети Марии. Это было в трёх часах езды от города, где жили её друзья. За рулём была Юлия, рядом сидел дядя Андрей. А Мария с тётей Элиной сидели позади и тётя Элина комментировала всё, то что та видела в окне автомобиля.
Наконец въехали в маленький провинциальный городок,  который  скорее был похож на деревню, так как только 4-5 домов вдоль дороги на въезде  были городского типа трехэтажными. Дальше шли частные дома, огороженные низкими плетеными заборами, за которыми виднелись цветы, декоративные деревья и почти в каждом дворе стояли сказочные гномы, как будто охраняя дом.
В одном из домов городского типа жили дети. Это было не совсем уютное здание. Они жили на третьем этаже, к тому же дом явно не был полностью населён,  вокруг было пустынно и безлюдно. Только скромная аллея, которая вела к крыльцу дома придавала более или менее вид ухоженности и присутствия людей. Объехав почти за 20 минут весь город они не видели даже магазинов, кроме мясной лавки и какого-то страхового общества.
   - Так, ясно. Типичная деревня пенсионеров, - сделала вывод Юлия. – Это же надо умудриться во всей Германии найти такое скучное и патриархальное место!
   - Такое чувство, что он это место специально нашел, чтобы скрываться от чего-то или точнее кого-то. Тишь да гладь, да божья благодать, - поддержала Юлию тётя Элина.
  - Только вот каково здесь подросткам жить? Ни тебе школ, ни дискотек близко не видно и тем более детей на улице, вы заметили?
  - По всей видимости, они ездят в школу в соседний город, - предположил дядя Андрей.
  - Ну хорошо, попробуем хотя бы для начала найти пансион, в котором мы место для Марии забронировали.
Тихо проезжая вдоль улиц,  они свернули на нужную им и уже там быстро нашли этот пансион. Это был большой двухэтажный особняк с местом парковки  для двух машин и гаражом. Все вышли из машины и стали рассматривать то, что его окружало. По всей видимости, хозяева жили внизу, а комнаты для гостей располагались на втором этаже. Юлия подошла к двери, тронула за ручку. Дверь была закрыта. Тогда она стала звонить по телефону хозяевам. Через несколько минут она объяснила присутствующим:
 - Их нет, они на дне рождении племянницы, а сейчас подъедет сам хозяин и передаст нам ключ.
Через 10 минут подъехал хозяин. Это был пожилой грузный немец. Выйдя из машины, он дружелюбно поприветствовал гостей, передал ключ и уехал. Они вошли в комнату Марии, внесли её чемодан. Это была простая комната с двумя большими кроватями, тумбочками возле них, на которых стояли лампы,  а так же стол с двумя стульями в углу. Выйдя в коридор увидели ещё одну дверь в другую комнату. Но пансион в это время был пуст,  и Мария оставалась здесь одна. В общей кухне стояла добротная мебель, бытовая техника и необходимая посуда. В общем, все было  довольно удобно.
 
Наконец настал час встречи с детьми. Все вместе они подъехали к дому. Дядя Андрей сказал:
   - Я думаю, что правильней будет,  если мы с Элиной поднимемся и поговорим с Сергеем. А вы с Юлией ждите здесь.
На том и порешили. Юлия и Мария остались у машины. Приближался момент встречи. Марию охватывало волнение. Она  ходила возле машины,  посматривая  на двери дома. Казалось, что время ожидания длиться вечно. Ей вдруг стало душно и она  расстегнула дрожащими  пальцами куртку. Юлия пыталась с ней заговорить, но в этот момент послышался звук открывающейся двери. Она резко обернулась. Лицо загорелось от волнения, в глазах заблестели слёзы, губы задрожали. На аллее прижавшись  друг другу, стояли её дети, щурясь от яркого солнца. Она бросилась к ним, крепко обняв. Беспорядочно целуя то одного, то другого, она жадно всматривалась в их милые лица
  - Деточки мои любимые! Солнышки мои! Как же я соскучилась по вас!
У всех, кто наблюдал эту сцену, навернулись слёзы на глазах.


Через некоторое время Мария с детьми медленно  шли в сторону пансиона. Периодически она прижимала их к себе. Юлия с родителями уже подъехали к отелю и дожидались Марию. Здесь они ещё раз приветствовали ребятишек, и Юлия сказала:
  - Ну вот и всё. Не будем вам мешать. Да и нам пора домой.
Мария горячо обняла каждого. Они сели в машину и помахав на прощание, тронулись в путь.
В  комнате, Мария и дети расселись, кто на кровать, кто-то на стул. Она жадно всматривалась в любимые лица детей, и сердце её бешено колотилось. Дети поначалу смущались, не зная, что говорить. Денис как будто узнавал и не узнавал  свою маму. Говорили, о каких-то пустяках. При этом Мария чувствовала   холодный взгляд дочери, а через некоторое время циничную  улыбку.
- Ну что ты, ёжик? Моя славная милая девочка, - пыталась расшевелить её Мария.
  - Мам, а мам, а как там мои друзья? Как наш двор? – с детской непосредственностью спрашивал Дениска.
  - Антон играет в футбольной команде, выступал на первенстве  края. Мама и папа Костика сошлись всё-таки, и теперь часто всей семьёй выезжают куда-нибудь, так что его и не видно во дворе.

 - А как там Тимур?
 - Тимур как был кавалером ещё с песочницы, так и продолжает ухаживать за всеми девчонкам. А ты помнишь как вы, маленькими,  щенка, утащили  у нашей соседки старушки, а потом продавали его сидя на корточках возле столовой? Благо мне сосед зашёл по секрету сказал, пока бабулька в панике бегала по двору в поисках собаки…
Мария и Данис посмеялись, вспоминая ещё забавные случаи из  жизни в России. Только Лиза молчала и не поддерживала эту беседу. У Марии сжималось сердце от предчувствия и какой-то тупой боли в области сердца.
В это время зазвонил телефон Дениса. Отец попросил вернуться его домой. Денис встал. Тепло попрощался с мамой:
- Ну до встречи, мама. Завтра забегу с утра, и мы поговорим ещё и погуляем по городу. Они расцеловались, и Денис убежал. Обернувшись к дочери,  она спросила:
    - Ну а как ты, котёнок, живёшь? Расскажи.
    - Что мне-то рассказывать. У тебя  всегда Денис был в любимчиках. Только о нём и заботилась…
    - Не говори ерунды, если вспоминать количество бессонных ночей, которые я провела возле ваших кроваток, то ты побила все рекорды. Дениска не требовал к себе столько внимания, - Мария попыталась шутить. Но тяжелого разговор с дочерью было не избежать.
Дочь стояла спиной к окну. И на фоне синего неба её голубые глаза стали ещё холоднее. Сжатые губы делали её лицо похожим на маску. Перекидывая игрушечного мишку из руки в руку, которого ей подарила Мария, она слушает и не слышит слова матери. Вдруг она заговорила, и её слова словно бритва, больно резанули по сердцу: 
 
     - Зачем ты приехала! - У нас здесь семья, ты только мешаешь нам и приносишь в нашу семью раздор.
     - Какая семья, девочка моя? - Не веря своим ушам и всему происходящему,  спрашивает её тихо Мария. -  Вы живёте здесь чуть больше года, росли до этого в России,  и воспитывала я вас все эти годы одна!
    Переходя на возмущенный тон,  продолжала Мария.
     - Последние восемь лет вы своего отца и вашу бабушку в глаза не видели, или ты забыла об этом?
     - Да! Мы не имели о нем понятия, а кто в этом виноват?!  Всё ты! Ты! Ты довела его до самоубийства! Бедный папочка рассказал нам,  как его из петли вытащили, когда ты уехала и забрала нас с собой! Он так страдал. Ты! Ты! Сломала ему жизнь и нам заодно.
     - А ты не думала о том, что для этого могла быть какая-то веская причина, чтобы мне с маленькими детьми уехать без средств к существованию? Что это решение, остаться матерью-одиночкой мне тоже нелегко далось! В конце концов  ваш дорогой папочка быстро нашёл себе утешение в объятиях другой женщины с её двумя детьми и почему-то не вспоминал о вас столько лет. Прости, это звучит жестоко, но вы уже не маленькие, чтобы от вас скрывать правду.
 
      - Не смей говорить о нём гадости! Он предупреждал нас, что ты будешь его грязью поливать!
   - Правильно! Потому что он сумел себя защитить, первым рассказав вам свою версию, и этим предотвратил мою попытку с вами как-то объясниться. Он знал, что я не посмею вас ранить и рассказывать правду о нём. Не зря он в день отъезда сказал мне: «Ты дура!… интеллигентная». Вспомни, как не раз  ты пыталась меня об отце расспросить, а я избегала этого разговора, чтобы не ранить тебя и Дениску, так как видела, с какой тоской вы смотрели на отцов других детей. 
 - А что ты этим добилась? Мы жили впроголодь, я донашивала чужие вещи, и стеснялась этого. У меня не было, как у всех девочек хороших платьев и они нас с Олей, моей подругой, дразнили за наши дешёвые вещи!
      - Потому что их отцы имели чувство ответственности за своих детей! Редко в наши дни матери способны одни и детей воспитывать, и хорошо зарабатывать… К сожалению, ваш отец не рвался в то время на вас алименты выплачивать, так как ему нужно было чужих детей поднимать…
- Зато он сейчас мне всегда даёт деньги на всё, что захочу! Да и всегда поддерживает моё мнение перед другими членами семьи!
- Я только рада за тебя, Елизавета! Нужно всегда давать возможность человеку загладить свою вину. Жаль только, что это  тебе пригодилась бы больше тогда, когда ты была ещё маленькой, а сейчас ты вполне взрослая и способна сама на всю эту ерунду заработать, если это так для тебя важно, - с горечью говорила Мария.
Но дочь по-прежнему её не слышала, её взгляд был надменным,  и смотрела она как-то в сторону. У Марии сжалось сердце, невольно ей пришла мысль о маленьком заколдованном Кае и Снежной Королеве: мальчик был также холоден и циничен. Неожиданное сравнение ещё больше её расстроило, глубоко раня в сердце.

     - Прекрати! Всё хватит! Ничего не хочу от тебя слышать, уезжай и живи своей жизнью. Кстати, это и просил тебе передать папа.
     - Вооо-н! Маленькая Иуда! - Тяжело дыша и держась за сердце,  Мария указала рукой дочери на дверь.
Лиза не ожидала такой реакции матери, думала, что та стерпит всё ради, того чтобы примириться с ней, а она как взрослая, будет учить свою мать уму-разуму и тому, как ей дальше бедной, несчастной жить. Все получилось не так. Она хотела что-то сказать, уже даже открыла рот, но решительный взгляд Марии  остановил её. Нервно ступая, она направилась к выходу…

Мама: Что случилось, Герда?
Герда: Ты знаешь, о чем мечтает твой сын?
Мама: О чем же, мой дорогой?
Герда: О дворце Снежной Королевы!
Мама: Нет, Кай, только не это! Злая колдунья – Снежная Королева многих уже погубила, забудь о ней, сынок!
Кай: Как вы не правы! Она такая неземная! Такая красивая, что снится мне каждую ночь и зовет меня к себе.
Мама: нет, Кай, нельзя думать о ней.
(звучит голос  Снежной Королевы):
Кай! Никого не слушай, я иду за тобой!
Снежная Королева: Я пришла за тобой. Кай!               
Мама: Сынок, не слушай ее, останься с нами!
Герда: Я твоя сестра – Герда!
Кай: Я вас впервые вижу. А моя мама - Снежная Королева!
Герда: (бросается к нему) Кай! Не уходи, не бросай нас, ведь мы тебя все любим. Вспомни, как мы строили домики из песка, а весной пускали кораблики по реке?
Кай (поднимается и становится рядом со Снежной Королевой): Не
помню ничего подобного.
Мама: Кай, опомнись! В стране Снежной Королевы очень холодно и скучно. Ты замерзнешь и заболеешь, а согреть и спасти тебя будет некому, ведь у них нет сердца.
Снежная Королева: Хватит! Распустили тут нюни! Перед Снежной Королевой все должны стоять по струнке! Королевским указом повелеваю вам всем замереть!...

Уже стемнело. Мария шла, не понимая, куда и зачем. Ее вело отчаяние. Она чувствовала опустошение, слезы душили её. Вспоминался холодный взгляд дочери, её последние слова.
Вскоре появилась первые деревья. Начинался лес. Кругом ни души. Останови её сейчас кто-нибудь, она не сможет объясниться не только на  немецком, но даже на русском языке.
Шел мелкий дождь. И ей казалось, что даже небеса плакали вместе с ней.
     Она шла сквозь темноту, а в голову лезли воспоминания, где была другая дочь, добрая нежная и такая ласковая…

Дочь была ещё совсем маленькой. Они жили втроем: она, Мария и Денис. Они во многом нуждались. Мария болела. Но они заботились дуг о друге, поддерживали друг друга. И, конечно же любили друг дуга.
Вот день накануне Нового года. Она лежит беспомощная, парализованная, не в состоянии двигаться. В доме ни крошки. Хочется взвыть от бессилия. Но неожиданно это маленькое существо, её ангелочек берёт всё в свои маленькие руки. Они с Денисом  вытащили из шкафа синтетическую раскладную ёлку, собрали её и нарядили. Каким-то образом в доме появилось варенье, хлеб и ещё другие вкусности. Своей детской непосредственностью она растопила сердца соседей: рисовала новогодние открытки, писывала на них добрые пожелания. Растроганные люди одаривали её продуктами. Потом она нарядила братишку в зайчика, сделав ему уши из проволоки и наклеив на них белоснежную бумагу. Сама она была одета в костюм снежинки, который ей сшила в прошлом году Мария. В 12 часов её любимые ангелочки танцевали перед елкой, читали маме стихи и пели новогодние песни и всё это под руководством  этого маленького, белоснежного Ангела…

А вот ещё одно воспоминание возвращает её в недавнее прошлое:
Она в школе. Беседует с учителем музыки Софией Георгиевной.
 - Знаете, помимо того, что ваша дочь талантлива, я скажу вам больше, она ещё маленький, но вместе с тем уже сформировавшийся славный и добрый человечек. Почти на все праздники она рисует добрые открытки с пожеланиями, находит для всех тёплые, добрые слова. Честно скажу, у нас в учительской  мы нередко называем её маленькой бабусей, настолько она по взрослому заботлива и  внимательна ко всем. А если речь заходит о вас, то она с большой гордостью рассказывает, какая у неё мама энергичная и заботливая, старается всегда её с братом на все мероприятия водить: в парки, театры, а последний раз вы ходили  со своими друзьями в поход и брали детей с собой, не так ли? Сколько было восторга и неподдельной радости в её рассказе.

    - Спасибо вам за теплые слова о моей дочери. Знаете, мне с двумя детьми приходится несладко, но Лиза вдохновляет меня и даёт мне энергию.

Неожиданно лес закончился, и она оказалась на окраине небольшого города. Дождь перестал, наконец, моросить.
Где-то в этом городе был русский бар, но она всё не решалась к кому-то подойти и спросить. Возле витрины одного магазина оживлённо беседовали две девушки. Наконец, решившись, она подошла к ним и, коверкая немецкие слова спросила:
- Guten Abend, konnen Sie mir helfen? (Добрый вечер, могли бы вы мне помочь?)
Её прервали, дружелюбно улыбаясь, сказав с лёгким акцентом:
   - Расслабьтесь, Вы можете спокойно говорить по-русски.
Не веря ещё своей удаче,  она удивленно  смотрела на девушек
   - Если Вы ищите русский бар, то поехали с нами,  мы как раз туда собирались. Если не возражаете, будем на «ты».
   -  А как вы догадались, что я его ищу? -  Удивилась Мария
   - А что ещё может искать русский среди ночи и в чужой стране к тому же? - Они весело рассмеялись, - Конечно, общения с соотечественниками.
Они прошли к небольшой машине(Двухдверной малолитражке) и уже по ходу движения стали знакомиться.
Анечка (Так звали миловидную, изящную девушку, на вид лет 25, которая села вместе с Марией на заднее сиденье) стала представлять себя и свою подругу:
      - Я и Люда были ещё совсем маленькими,  когда наши родители переехали в Германию из Украины,  и совсем не помним Россию.  Ни разу там  не были, как и на Украине, но мы охотно говорим на русском языке, и все, что там происходит, нас всегда интересует. Мы работаем в этом городе, и учимся. Снимаем вместе одну квартиру, так легче  платить за аренду.
Люда, сидящая за рулём, была более спортивного телосложения, коренастая, с хрипотцой в голосе. Короткая стрижка делала её похожей на мальчишку. Позже Мария узнала, что они «любили друг друга». Да, это сквозило во всех их движениях,  касаниях и обращениях  друг другу.
Так, переговариваясь, они через короткое время подъехали к зданию, где на стене светилась вывеска на русском языке «КРОКОДИЛ». Они вошли внутрь.
С одной стороны была стойка бара, с другой все столики,  игральные аппараты, а также игра в дарц. В большом зале стояло несколько бильярдных столов, где несколько человек, негромко переговариваясь, вели игру. Здесь же на стене висел домашний широкоформатный кинотеатр. Шел футбол. Звучала спокойная музыка, клиенты потягивали из больших кружек пиво, покуривая, не спеша, о чём-то разговаривали.
Мария с двумя девушками присела за крайний столик. Заказали по кружке пива, а также им принесли колоду карт. Так, играя, они переговаривались, и узнавали друг о друге. Люда периодически курила.
       - Ну что я могу о себе сказать?  -  Вздохнула Мария. - Я приехала навестить моих детей, которые здесь живут с моим бывшим мужем, - и она коротко рассказала им свою историю.
  - Вот приехала и не узнаю их, сын встретил меня хорошо, а вот дочь… такое чувство, что она превратилась в Кая из сказки «Снежная Королева»,  её сердце стало в ледышкой, если вы знаете эту сказку.
  - Да,  конечно мы знаем её,  -  ответили подружки.
  - И мы сами в своё время прошли этот кризис со своими матерями -  продолжила Люда. Сейчас нам знакомо и её, и твоё состояние, если хочешь, в следующий раз мы поедем на дискотеку и ты сможешь её с собой взять, там ближе и пообщаетесь  друг  с другом.
 - Как это на дискотеку? -  Удивилась Мария.
 - Не переживай, у нас здесь принято, что в любом возрасте её посещают. Вот и мы с моей мамой часто туда ездим вместе, танцуем и пьем пиво. А ты также с моей мамой познакомишься, уверена,  что найдёте общий язык.  Сможете нас, ваших детей, обсудить, - улыбнулась Лида.
 - Да, я помню,  как же была глупа -  постоянно ссорилась с мамой и огрызалась, поэтому я буду только рада помочь вам обоим -  ваши отношения наладить.
 - Спасибо вам девочки, -  Мария благодарно положила ладошку на руку Люды и потом Анечки.
Бар постепенно пустел. Мария вместе с девушками тоже решили уйти. Возле отеля, прощаясь, они подбадривали Марию:
 - Ничего, выше голову! Самое главное -  жизнь не кончается. Твоя дочь образумится и поймет, что мама - это святое.  Хорошо,  что мы вовремя это поняла.

Они обнялись и распрощались. 

Следующие дни Мария жила в ожидании детей. Сын позвонил и извинился за то, что не может прийти. Мария с замиранием сердца слушала любимый и родной голос сына, который по мере его роста ломался,  переходя то на фальцет, то на нетвёрдый мужской бас.
- Мама,  ты же знаешь,  что папа работает в автомастерской, у него там проблема с одной из машин, и он попросил меня ему помочь. Работать будем наверняка допоздна и не смогу к тебе зайти. А Лиза за уроками сидит. Ты знаешь, она у нас молодец! Учителя её хвалят, говорят - целеустремлённая и на немецком говорит лучше всех в классе,  -  Денис ещё продолжал говорить, и она чувствовала, что он жалеет, что так получилось.
- Хорошо, сыночка, если ты не успеваешь ко мне сегодня, то просто позвони вечером, когда вернёшься домой. Я хочу услышать твой голос и пожелать тебе спокойной ночи.
Она говорила с сыном как могла  спокойно, но слёзы душили её.
Отключив телефон, она дала выход эмоциям: швырнула подушку на пол, пнула стул, упала на колени перед кроватью, уткнувшись лицом в одеяло, стала колотить её кулаками.
- Скотина!  Какой же скотина! Всё делает,  чтобы я с ними как можно меньше виделась!

Прошёл час. Она все не могла успокоиться. Рыдания остановил звонок телефона. Она взяла трубку и услышала молодой женский голос с лёгким акцентом, с которым говорят русские,  выросшие в Германии. Это была Анечка

 - Привет Мария! Я тебе не помешала? Как ты там, удалось тебе с детьми встретиться?
 - К сожалению, Анечка, они сегодня заняты… - Из-за комка в горле, ей было трудно говорить.
 - Ты плачешь? -  Забеспокоилась Анечка. - Подожди, сейчас мы приедем к тебе.
Через полчаса они в полном составе прибыли в отель к Марии. С  ними была женщина средних лет, чуть старше Марии, как потом выяснилось - мама Лиды. Украинский  говор не мог перебить даже строгий немецкий язык. Она была небольшого роста, полная. Но это её явно не огорчало. Она была очень подвижной и разговорчивой.

 - Здравствуйте! Я наслышана о вас и вашей истории от девчат, -  и она протянула маленькую, но широкую ладонь Марии, - меня зовут Лариса.
В комнату их проводила гостеприимная хозяйка отеля. Она всё время с любопытством разглядывала  этих странных русских.
Анечка присела на кровать к Марии, гладя её по спине,  успокаивала:
 - Мария, это же не конец света. Значит,  завтра с ними увидишься!
Менее терпимая, поэтому более жёсткая Лида возмущённо заговорила:
  - Кто дал право этому мерзавцу так над матерью его детей глумиться! А почему бы Марии не пойти к нему и не высказать ему парочку претензий…
  - Успокойся, Лида.  Не забывай,  Мария -  иностранка,  находится в чужой стране. Она даже до двери его не дойдет, как он изобразит нападение на него бывшей жены перед полицейскими, которых он обязательно сразу же вызовет. И так невооружённым глазом видно,  что он провоцирует её,  -  сказала Лариса.
 - Ну что же тогда делать? -  всё не успокаивалась, Лида. -  Не может же она долго здесь жить,  скоро кончается  срок пребывания, и за отель дорого платить! Не так много времени осталось у нее для того, чтобы  видеться с детьми, -  продолжала возмущаться Лида.
      - Ну, с отелем мы что-нибудь придумаем, -  произнесла Лариса.
 - Вы поговорите с Верой,  она же всё равно одна живёт и будет только рада новому общению. К сожалению, я и девочки посреди недели допоздна работаем,  а Вера у нас неработающая. А сейчас, девочки,  я предлагаю отвлечься,  и поехать на дискотеку в ближайший город, -  всё-таки воскресенье сегодня.

Потихоньку приходя в себя и успокаиваясь благодаря новым друзьям,  Мария удивленно спросила:

     - Как это - в ближайший город?
Лариса весело рассмеялась, понимая недоумение Марии:
- Это в России города на далеком друг от друга расстоянии находятся, а здесь за 20 минут доедешь до ближайшего города или заскочишь случайно во Францию.

Приняв такое решение, женский коллектив,  подбадривая Марию, стал собираться в дорогу. Она смогла расслабиться только на дискотеке. В дыму сигарет кто-то сидел, попивая пиво, а кто-то с удовольствием танцевал. Она с удивлением рассматривала посетителей, которым было от 16 до 80 лет. И все чувствовали себя здесь в своей тарелке, тем более что ди-джей включал разные танцевальные мелодии и тогда выходили парочки и показывали своё мастерство например в танго или в  вальсе. Затем музыка менялась на современную, тогда и пожилые,  и молодые с удовольствием танцевали в одном кругу.
Мария обратила внимание на пожилую пару. Не спеша, пройдя за свободный столик, пожилая дама, выпив сок,  стала медленно засыпать, опершись подбородком на руку: очки сползли на лоб,  грохот музыки явно не мешал ей сладко спать. Её супруг, наоборот, был очень подвижным. Он с интересом, рассматривал танцующих, явно задерживая взгляд на хорошеньких женщинах.
Оживлённая звуками музыки и наблюдением за чудаковатой парочкой, она толкнула Ларису и незаметно указала на эту парочку. Весело переглянувшись, они как две школьницы негромко засмеялись. Лариса, успокоившись потягивая пиво, рассказала ей и свою историю. О том, как она попала в Германию.

- Видишь ли, я с дочкой из Чернобыля. После аварии нашу семью перевезли в другой город. Да, у меня там остались еще бывший муж и еще одна дочь. Когда появилась возможность уехать в Германию, вторая дочка не захотела и осталась в России, вернее на Украине с отцом. Как ни уговаривали они ее, ни в какую…  Здесь я познакомилась с местным немцем и вышла замуж. Конечно, не по любви, а чтобы как то здесь закрепиться. И немец не сильно со мной церемонился. Унижал и оскорблял, мол вы же дикие, а я белая кость… Не прошло и года как развелись. Сейчас, если я потеряю работу, меня могут депортировать, поэтому держусь за прачечную, что есть силы. Вообще, у всех приехавших в Германию свои скелеты в шкафу, и даже очень приличные…

Сидя в баре, общаясь с новыми знакомыми, Мария чувствовала на себе любопытные и восхищённые взгляды мужчин. Это её занимало. Она замечала это  и раньше. Просто мысли её были заняты другим, и она не придавала этому большого значения. Только  раз её позабавил один случай,  который произошёл недавно,  в тот день, когда она приехала и в ожидании детей  гуляла по деревни.

Был солнечный день, она шла по улице деревеньки, где она сейчас живет, вдоль дороги, наслаждалась природой,  домами и теплым солнышком, что так ласково её грело. Что в этих местах примечательно, так это, что все на улице здороваются, даже не зная друг друга. Но в тот день  на улице не было ни души.  Вдруг, из-за поворота вынырнула машина, хороший добротный Мерседес. Внутри играла музыка и хозяин, мужчина 25 - 30 лет, лихо вёл ее одной рукой - а  другой облокотился на окошко.  Он весело подпевал под музыку и даже пытался двигаться всем телом в такт.  Он смотрел прямо на дорогу и, казалось, ничего вокруг не замечает. На какую-то долю секунды его взгляд скользнул по Марии, и уже он его не отводил. Так и ехал, поворачивая голову в сторону миловидной женщины. Она его явно заинтересовала. Но через несколько минут машина скрылась за поворотом. 
Мария, продолжая идти дальше, усмехаясь, и вспоминая этого чудака. Неожиданно машина вновь показалась на дороге. Когда она поравнялась с Марией, водитель свободной рукой показывал жест,   на всех языках мира означавший восхищение.  Не ожидая такой выходки от водителя, Мария рассмеялась, глядя, как машина уноситься вдаль.
Вот и сейчас сидя, в баре, она явно наслаждалась вниманием со стороны мужчин. Посидев ещё, тихо переговариваясь с Ларисой, они, поднялись и вышли на танцпол.

На следующий день история повторилась. Так как было начало недели,  все выходили на работу. Поэтому девушки с утра заехали за Марией и отвезли её к Вере, с которой обещали познакомить.
Вера жила в хорошей однокомнатной  квартире, уютной и со вкусом обставленной. Современная теле-видео-аппаратура умещалась в малогабаритной, но вместительной стенке, два модных дивана стояли друг против друга, разделённые стеклянным журнальным столиком на дорогом персидском ковре. На стенах висели карнавальные маски с пустыми глазницами. Марию это немного коробило.
Но самое главное был балкон, откуда открывался чудный вид на замок на горе, окружённый низкими декоративными деревьями. Особенно фантастически он выглядел поздно вечером, когда всё вокруг темнело, в высоких окнах загорался свет, а подсветка с алей придавала ему неземной, какой-то сказочный вид.
Сама Вера была невысокого роста, полноватая, с роскошными чёрными волосами, с выражением меланхолии на бледном, миловидном лице. Когда она о чём-то рассказывала, на нём не отражалось никаких эмоций. Для Марии это казалось несколько странным, как и маски на стене с искусственными улыбками. Вера приветливо встретила Марию. Лида их познакомила и предупредила:
  - Не забудьте, что мы вас обеих ждём сегодня в гости к нам, здесь недалеко в нескольких шагах ходьбы.
После ухода Лиды Вера прошла в комнату и села на диван, Мария последовала за ней, присев напротив. Вера сидела как-то странно: ладошки она зажала коленями, при этом раскачивалась взад-вперед.
   - Я слышала о вашей истории, а сейчас увидела вас и разволновалась, не знаю отчего. Я думаю это всё ужасно, что произошло с вами, задумавшись как бы уйдя в себя она ещё раз повторила – Да, ужасно.
Мария пожала плечами и вздохнула:
  – Да, мало приятного в моей истории; притащилась за много километров на последние деньги, чтобы увидеть своих детей и получила от бывшего мужа пинок под зад. Можно сказать, Анна Каренина отдыхает после обновленного сюжета, - она   усмехнулась.
 - Н-да, н-да… ужасно всё это, - повторяла Вера, - а знаешь … - пошли в супермаркет. Когда я волнуюсь, люблю хорошо поесть. Накупим всякой вкусности и оторвёмся!
Из  ближайшего магазина они возвращались с полными сумками. У Марии сверху в пакете, кроме всего прочего,  лежали яйца. Возле двери Вера протянула ключ Марии, а сама забрала у неё сумки. Открыв  дверь, Мария уступила дорогу Вере. Затем вошла сама.
Вера тем временем вошла в коридор… неожиданно разжала пальцы рук… Мария, не успев ойкнуть, как пакеты оказались на полу. Как ни в чем не бывало тем временем Вера, не наклоняясь, разулась в коридоре и прошла в комнату, присела на диван, сложила ладони на колени и стала тихо раскачиваться, при этом она что-то бормотала.
Неожиданная догадка пришла Марии в голову. Ничего не говоря, она прошла к холодильнику, выложила уцелевшие яйца, другие продукты и стала готовить обед.
После обеда Вера немного оживилась. Они вышли на балкон, сели в шезлонги и стали любоваться видом замка. Немного помолчав, Вера стала рассказывать о своей жизни:
    - Ты знаешь, мы сюда с родителями приехали из Казахстана. Мне было 18 лет,  и  у меня был муж казах. Красавец! Я была беременна. Муж сразу с нами не поехал. Сказал, что позже присоединится…  Я его так любила! Так ждала! Когда я родила, ко мне в палату пришёл доктор с моей мамой. Как сквозь сон я слышала их разговор:
 - Поймите же, она себя неадекватно ведёт, вы сами это видите. Возможно это шизофрения, последствия стресса и родов. Для неё, да и для вас лучше будет,  если вы отдадите ребёнка на воспитание в хорошую немецкую семью, кстати, у меня есть такая  на примете.
  - Я слышала, что мама пыталась, возразить, но доктор  настаивал на своём. На меня, возможно, так таблетки действовали, которые мне давали. Я была как во сне. Помню только, что ко мне пришли мужчина и женщина, говорили на немецком языке, давали мне подписывать какие-то бумаги, кто-то мне переводил то, что они  говорили. Здесь же стоял мужчина в черном, подписывал все документы и ставил печати…
  - Боже мой! Так ты больше никогда и не видела своего ребенка? Рассказ Веры ужаснул Марию.
  - Потом я узнала, что богатая немецкая пара усыновила мою дочку, а у меня появилась вот эта квартира, на счету всегда есть деньги. Год назад они пригласили меня в гости. Я познакомилась, наконец, с малышкой. Они ей сообщили, что я её мама. Показали её комнату. Говорили, что она занимается музыкой, конным спортом. Да вот же её фотография. - Вера наклонилась и показала сквозь дверь балкона, на висевшую на стене фотографию.
Только сейчас Мария заметила небольшую фотографию, на которой маленькая девочка, в костюме жокея, держала лошадь под уздцы и беззаботно улыбалась…
      - Там ей лучше, - как будто убеждая себя в сотый раз, задумчиво произнесла Вера и опять стала медленно раскачиваться.

Вечером, как и договаривались, они зашли к Анечке с Лидой. Эта квартира была более скромной и даже можно сказать аскетичной. Низкий большой журнальный стол и диван составляли основную часть интерьера. В углу стоял небольшой компьютерный стол со всей компьютерной техникой. Похоже, подруги основательно занимаются на компьютере. С другой стороны стоял небольшой шкаф на полках которого в полном порядке книги, диски, кое-где фотографии и сувениры. На стене у входа в зал висела большая яркая картина, что-то из сюрреализма. Всё остальное: коридор, туалет, кухня были крошечными, там едва могли поместиться два человека. Из зала виднелась маленькая спальня с большой низкой кроватью.
Но самой главной достопримечательностью квартиры были два наглых, жирных кота непонятной дворовой породы.
       - А это наши Мурзик и Кузя, - прижимая к груди одного из котов, объясняла Анечка, - мы взяли их из приюта. С тех пор к нам ходят  и проверяют их условия жизни работники по защите животных.
  Мария, медленно переваривая информацию, казалось, уже ничему не удивлялась.
Вечер проходил за разговорами, просмотром альбома с фотографиями. Было уже поздно, когда Вера вдруг сказала, что ей пора на работу. Марию это удивило, но девушки не придали этому сообщению никакого значения. И только после слов Веры:
    «Мария, если хочешь, поехали со мной, отдохнёшь и получишь массу удовольствия».
Девушки воскликнули:
     - Ну, надо же! Сколько работаешь, нас ни разу туда не пригласила.
        - А что же это за место такое? Особенное какое-то? - Спросила Мария.
        - Это ночной бар. Туда так просто не попадёшь, провести время там вовсе не дешево.
После таких слов Мария просто из любопытства захотела там побывать, не смотря на то, что она сильно устала от пережитых эмоций и впечатлений.
       - Алло, Саша? Привет это Вера. Можно я сегодня приведу одну русскую женщину, она недавно приехала из России. Как она выглядит? Ничего, симпатичная. Одета ли она прилично? Сейчас зайдём ко мне, и я её приодену. Так, значит, можно? Тогда как обычно подъезжай в 12 часов, до встречи!
Заинтригованная разговором Мария ещё раз переспросила:
       - Так что я там должна буду делать?
      - Успокойся, будешь сидеть за столиком пить, напитки, смотреть и расслабляться.
Пора было уходить. Распрощавшись с хозяйками, Мария и Вера собрались и удалились.


Итак, к 12 часам обе женщины были готовы. Раздался телефонный звонок от Александра, и они вышли из дома. Из небольшого микроавтобуса вышел хорошо одетый, ухоженный мужчина лет 30 или чуть старше. Он откровенно разглядывал Марию. Это немного шокировало её, как будто они едут на какой-то кастинг. Но она из вежливости, сдержала себя. 
   -  Guten Abend, - сказала Мария.
   - Привет, - весело и дружелюбно ответил Александр, оставшись довольным произведенным осмотром, - садитесь, девчонки, - и открыл приветливо дверь, помог обеим женщинам зайти внутрь микроавтобуса.
      -  Меня зовут Александр. А вас?
 -  Мария. И куда мы все-таки едем?
 - Едем мы в мой бар, где я директор и совладелец с Виталием, - Александр положил руку на плечо шофёра, молодого худощавого человека.
 - А в ближайшем будущем я выкуплю у него бар и стану единственным владельцем, - закончил Александр, и гордый   откинулся на спинку сиденья.
Виталий усмехнулся, сказав:
 - Единственным  владельцем головных болей от проблем.
 - Ну ладно, не сгущай тучи,- не совсем уверенно ответил Александр, - лучше смотри на дорогу.
Вскоре они подъехали к черному входу двухэтажного невзрачного здания. Ещё ничего не подозревая, Мария вышла вместе с Верой из машины.
Когда они вошли в дом, Виталий стал включать свет, который осветил огромное помещение.
Мария стала осматриваться. Кожаные кресла, столики с мягкой подсветкой под стеклом, модные светильники, креативно отделанные  модным материалом стены, добротная стойка шикарного бара, возле которого стояли высокие стулья. В центре была сцена, невысокая от пола она извивалась в форме половинки гитары, вдоль всей сцены тянулось огромное зеркало. Сцена освещалась подсветками снизу и сверху, а по середине высился шест для танцев.
Никогда ещё не бывавшая в таких заведениях, Мария с любопытством все рассматривала, не скрывая своего восторга.

Довольный произведённым эффектом и её реакцией, Александр провёл её к стойке бара, где уже колдовал над коктейлями  Виталий. Он поставил перед Верой и Марией два высоких бокала. Вера как всегда была меланхолична  и медленно попивала его через трубочку. Заиграла музыка, в зал по одной стали заходить красивые девушки. Через зал они проходили в глубь зала в раздевалку. При этом Александр мимоходом с каждой здоровался, не обращая на них особого внимания.
Вскоре, всё пришло в движение. Стали появляться  первые посетители,- ухоженные мужчины,  довольно дорого одетые. Они старались сесть поближе к сцене.
В зал вошла одна из девушек, в красивом шёлковом одеянии. Она стала танцевать уже возле сцены, постепенно, изящно, как змея вползла на сцену, выполняя акробатические движения под музыку. Постепенно она стала избавляться от наряда, крутясь и изгибаясь на шесте. Её движения стали настолько откровенными, что Марию наконец поняла, где они оказались.
Про себя она только ойкнула, чуть не подавившись коктейлем.
В это самое время Александр рядом давал наставления Вере.
   - Ты будь поживее и делай заинтересованное лицо,  когда слушаешь клиента. Заодно не забывай раскручивать его на шампанское… Когда его отвлёк разговором Виталий, Мария спросила у  Веры:
  -  Это, что.. это и есть стриптиз-бар?
  - Ну да, - отрешённо ответила та, - один бокал шампанского стоит здесь 500 евро.
  -  А что оно здесь какое-то особенное?
  -  Да нет, обыкновенное, просто сервис и всё такое прочее…
  -  Господи! А откуда ты знаешь Александра?
  - Да давно уже, ещё из Казахстана, его сюда в 14 лет родители привезли. Первое время он гонял машины из Германии в Казахстан. До сих пор у него шрамы на плече, да и на лице были. Сейчас этого уже не видно. Опасно это было в то время по степи машины гонять, всюду рэкет, убивали, жгли машины. Потом он с друзьям и открыли это заведение. А меня он изредка берёт подработать,  когда сама напрашиваюсь.
.   - А что это за люди, способные легко такие деньжищи выбросить?
  - Вообще-то  сюда ходят самые обеспеченные мужчины, которые в своё время долго делали карьеру, забывая о личной жизни. В итоге остались в одиночестве,  не сумев вовремя создать семью. Вот они и приходят сюда, чтобы хорошо провести время. Кстати,  здесь можно подцепить довольно богатых и обеспеченных мужчин. Всё это в основном чиновники высоких организаций, которые дают разрешения и распоряжения на всякого рода деятельность, поэтому у Александра почти не возникает конфликта с законом.
 В это время подошёл Александр и что-то сказал Вере, та  медленно  сползла с высокого стула и пошла к столику, где сидел в одиночестве мужчина.
Александр обратился к Марии, прихватив два бокала и бутылку шампанского:
 - Ну что, красавица, пойдём,  потолкуем.
Они прошли в одну из кабинок, куда, как Мария заметила, проходили клиенты с какой-нибудь  танцовщицей.
Здесь было шикарно, как в зале, но более интимно и уютно. Небольшой столик посередине, широкие сиденья вокруг зеркала и приглушённый свет. Александр наполнил бокалы,  подал один из них Марии, вальяжно развалившись  и отперевшись на стенку дивана. Тоном хозяина он стал расспрашивать её, при этом прицениваясь и в упор, рассматривая её.
 - Ну что, красавица, приехала погостить в Германию, а заодно по возможности и подзаработать? У меня есть для тебя три варианта, но нужно всё хорошо взвесить, что тебе больше подходит.
Неожиданный поворот событий привёл Марию в недоумение. Она уже в который раз за сегодняшний вечер поперхнулась. Но все-таки попыталась объяснить ситуацию, что сюда попала случайно и не искала здесь работы. Комичность ситуации развеселила её, но она промолчала, ожидая, что будет дальше. Шальная мысль пришла ей в голову. Она прильнула к нему плечом, заглядывая в лицо:
 
   - И какую же работу может мне предложить такой умный и успешный во всех отношениях мужчина?
В свою очередь поперхнулся Александр,  отпивая из бокала.  Он казался немного обескураженным.
  - Ну, во-первых, танцовщицей, если ты умеешь танцевать, фигурка у тебя обалденная для этого. - Мария внимательно и как будто заинтересованно его слушала и смотрела ему в глаза. - Но мне кажется, это для тебя не подойдет, - как-то категорично отверг он эту идею.
  - Боже мой! У меня не выходит из головы, как это такой молодой и талантливый русский мужчина сумел подняться на чужбине и организовать свой бизнес, я бы сказала даже «поимел немцев».
Они оба рассмеялись,  уловив в этой шутке внутренний смысл.
  - Да вот только наоборот  они чаще , наших же украинских и русских девиц и имеют, а потому подозрительно и как-то презрительно относятся к остальным русским порядочным девушкам особенно красивым, которые приехали сюда по другим причинам.
  - Да, это точно, ты прав, а я ещё раньше заметила это, когда по своим делам их организации посещала, которые ведают разрешением на пребывание - вспомнила Мария.
  - К сожалению, русские и украинские девушки зарекомендовали себя здесь не с лучшей стороны, обо мне можно ещё сказать, что я лояльный босс, ну а в остальных таких заведениях отношение к нашим девушкам достаточно жёсткое. За непослушание для них там предусмотрены жесткие меры, нередко приходятся быть, даже битыми.
      - Господи! Да что же их толкает на такое унижение? - воскликнула  Мария.
      - Деньги! Деньги, голуба моя, и возможность оставаться здесь и жить по липовым документам.
   - Могу только представить себе, какое мнение они имеют обо всех русских по этим залётным ласточкам!
   - Могу сказать наверняка, так как уже не раз слышал от многих из них:
- «Если русская - значит проститутка, ну а русский мужик значит мафия». И для них все русские, будь ты хоть украинкой или литовкой.
   - Как-то  это всё ужасно звучит,  обидно за державу, как в том фильме. Помнишь? «Белое солнце пустыни». Хотя в последнее время вряд ли нашу страну Родиной-матерью назовёшь, скорее мачехой. Все равно и в тяжелое время большинство россиян не позволяют себе так низко пасть. Вот только они, как раз и не имеют такой возможности, чтобы посетить такие страны и авторитет России поднять. Благо хоть наши спортсмены и деятели искусства как-то держат  марку.
  - Ну ладно, международную ситуацию мы обсудили, причины недопонимания между народами выяснили. Что у нас там дальше по плану? - Уже весело улыбаясь, прервал мрачные размышления Марии Александр.
Очнувшись, Мария пришла в себя и, поддержав его весёлый тон, заметила лукаво:
  - Да, так что там у нас за работа во втором варианте?
  - Это больше  интеллектуальная работа. Как раз специально для тебя - общаться с клиентами, внимательно их выслушивать, сочувствовать там, где надо, а заодно на шампанское их раскручивать, чем сейчас Вера и занимается.
  - Да, наверно, это бы мне, конечно, больше подошло, - кокетливо промурлыкала Мария, - хотела бы только отметить, мне очень импонирует и вызывает уважение и восхищение такой мужчина, как ты, философ и бизнесмен в одном букете.
Александр внимательно посмотрел на Марию, чтобы понять, говорит ли она серьезно или  шутит. Но на лице Марии отражалась полная серьезность и сосредоточенность… хотя в душе у неё явно плясали чёртики.
 - Ты же понимаешь, что в этом случае главное выжать из клиента, чтобы он почаще заказывал шампанское.
- О! Я знаю его цену, и это меня даже забавляет, хотя мой немецкий ещё слабоват, думаю, что здесь бы я могла попробовать свои силы, - улыбнулась, Мария одной из своих коварных улыбок, ожидая его реакцию.
Александр долго смотрел ей в глаза, в которых появились признаки тёплых чувств.
  - А знаешь, пожалуй, меня не устраивает ни первый, ни второй вариант для тебя.
  - А какой же?
  - Я думаю оставить тебя для себя, что-то не хочется кидать такое сокровище на потребу инакомыслящим. - Он разлил по бокалам,  и они продолжили весело болтать и подкалывать друг друга.
Прошло уже достаточно много времени, они оставались в кабинке как Александр вдруг заметил:
  - Слушай, а ты толком и не посмотрела ничего. Пошли в зал, там я тебе всё и покажу.
Они присели за один из столиков, Мария с восхищением погладила кожаный диван. К ним подошёл Виталий.
  -  Сегодня зал наполовину пуст, - сказал он.
  -  Да? Так, может, сегодня ты и доработаешь один, а я возьму выходной?
  - Смотри, как хочешь, я сильно не перерабатываюсь. Зачем  нам толкаться здесь вдвоём? Можешь сегодня расслабиться.
   -  Ок, по рукам.
Они посидели ещё около часа. Мария в окружении мужчин  с удовольствием смотрела стриптиз очередной танцовщицы и эта ситуация её забавляла, и она получала от этого удовольствие. Затем Александр вызвал такси, и они пошли в обнимку к выходу.

Было уже около 10 утра. Он вёз засыпающую на сиденье Марию на своём новеньком 600 Мерседесе. Одной рукой он держал руль, другой обнимал её - полусонную, но прелестную. Время от времени он наклонялся к ней и целовал. Тихо играла музыка в машине, умиротворенно и гармонично в этой утренней дымке.
Прощаясь, он притянул её к себе, обнял, долго и сладко поцеловал, шепнув на ушко
  - Я позвоню тебе солнышко моё!
Придя в комнату, Мария не раздеваясь, бросилась в кровать и моментально заснула.   
   

Ближе к обеду раздался телефонный звонок.
   - Мам, ты не хочешь с нами сейчас на санках покататься? -  спросил сын.
Марию словно подбросило на кровати. услышав любимый голос.
 -  Ну конечно, милый! Когда ты собираешься?
 -  Через час я к тебе зайду с Андреем и Мариной, заодно с ними тебя познакомлю.
 - Ок! Я буду. - А кто это такие?- Но в трубке уже раздались гудки.
Присев на кровати, она ещё немного приходила в себя. Затем встала и пошла в душ, приводить себя в порядок. Одетая  и освежённая контрастным душем, она была готова к встрече. Снова позвонил сын:
 - Мам, мы уже здесь, - она выглянула в коридор. За сыном шла миловидная худенькая девушка.
  - Знакомься, это Марина, а Андрей ждёт нас на горе, так что поторопимся. Это дети тёти Веры, жены папы.
      Ошарашенная внезапным знакомством, Мария пожала протянутую ей руку девушки.
-  Schnell, schnell! – поторапливал их Денис.
Они вышли на улицу. Денис отскочил в сторону, сделал снежки и стал бросаться ими в Марию и Марину. Те в свою очередь ответили ему тем же. Так, хохоча, перекидываясь снежками, они добрались до горы, где их уже ждал Андрей. Он был высокого роста, неразговорчивый и немного стеснительный. Мария его поприветствовала и протянула свою руку, чтобы поздороваться.
  - Ну, вот мы и познакомились, - она внимательно осмотрела  молодежь и,  улыбнувшись сказала;
  - Ну что, молодежь, рассказывайте, как вы здесь живёте. Увлекаетесь спортом? - Спросила первое, что пришло ей в голову.
  -  Да, папа пытался нас к утренней пробежке приучить. Когда мы побежали в первый раз, Денис напялил домашние шлёпанцы и ковылял в них всю дорогу, - смеясь, рассказывал  Андрей.
  -  Ну да когда тебя сонного с утра холодной водой обрызгают, так напялишь  что попало, – в тон Андрея отвечал Денис.
Марию слегка покоробило слово «папа» от чужого для её бывшего мужа ребёнка, но она не подала вида. Её всегда удивляло и возмущало как просто готовы отказаться дети от своих родителей.
Видя дружелюбие и желание выслушать со стороны Марии, молодёжь на перебой стали рассказывать о тех приключениях и о их жизни здесь. После непринужденной весёлой беседы они все стали кататься с горы на санках, а так же на скейте что был у мальчишек.
Мария всё время смеялась и дразнила мальчишек, когда они  падали, не справившись с скейтом.
Наконец весёлые, усталые и развеселившиеся, они стали возвращаться домой. Парни шли впереди, по переменки катясь на скейте весело о чём-то переговариваясь. Мария с Мариной шли, не торопясь позади. Мария улыбалась, глядя на возню мальчишек и выслушивала перипетии жизни Марины о её кавалерах, учителях в школе, общих друзьях.
  Подошли к отелю. Молодежь стала прощаться. Марина протянула руку Марии:
  -  А знаете, вы не такая  как мы себе представляли.
  - Ну да, наверняка вы думали едет страшно-ужасная мама Дениса и Лизы, будет злопыхать и изрыгать огонь как дракон и сеять вражду между народами…
Все весело рассмеялись
 -  Денис ты с нами или остаешься? - спросил Андрей.
 -  Да я с мамой, вы идите.
 Мария притянула сына крепко к себе, который был её почти на голову выше.
Марина и Андрей удалялись, обернулись ещё раз, прежде чем свернуть за угол.
Мария с сыном стояли, крепко обнявшись, а снег небольшими  хлопьями мягко ложился им на плечи, голову. Они стояли счастливые и умиротворённые в свете появившейся луны и освещения отеля.

Когда они зашли в комнату, предварительно поев плотно на кухне отеля, то, сняв и побросав обувь в разные стороны, а так же свитера, усталые они из последних сил бросились на перегонки как были одетыми на большую широкую кровать и рухнули на неё обессиленные, где тут же уснули.
Мария проснулась среди ночи, повернулась к сыну лицом и долго ещё смотрела на его родную любимую мордочку. Потом встала, переоделась сама, подошла к сыну осторожно, чтобы его не разбудить сняла с него верхнюю одежду, носки, бережно укрыла, заботливо подоткнула одеяло. Присела тут же рядом, оперевшись локтями на кровать, и долго всматривалась в повзрослевшее родное лицо сына, поглаживая его одной рукой по мягким прямым волосам.

На утро, она уже колдовала  на кухне, и находило в этом наслаждение готовить завтрак для взрослого сына. Приготовив, она вошла в комнату, где в кровати  потягивался Денис после долгого сна.
- С добрым утром «радость ты моя» - Мария слегка потрепала его за щёки
- Привет мама,- сладко зевая, отвечал сын
- Я пришла к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало – пропела Мария, - вставай соня, завтрак дано уже ждет тебя, скорее уже обед.
Поев, Денис стал собираться, поблагодарив и поцеловав маму в щёчку.
- Надеюсь, что ты не забыл, что сегодня рождество, и я жду вас обоих, хотя на приход Лизы я мало надеюсь, ей явно не до меня.
- Ок, - весело ответил тот и с шумом спустился в низ по лестнице.

Зазвонил телефон, это был Александр
- Ну что красавица как ты себя чувствуешь? Может, вместе встретим рождество?
- Нет, прости, сегодня я жду детей, сейчас буду готовить, давай завтра, ок?
- Да как можно на тебя обижаться, ты же сама непосредственность и причина у тебя уважительная. Ну ладно солнышко моё, переживу как-нибудь эту ночь без тебя, но на большее не рассчитывай! Иначе найдешь мой бездыханный труп у себя под дверью.
Мария весело рассмеялась
- До встречи, удивительный мужчина,- положила трубку


Наконец все, приготовив, украсив стол в красивых салфетках и свечах, которые она специально для такого случая привезла из России, она взяла маленькую кастрюльку и спустилась вниз на хозяйскую половину отеля. Постучалась в дверь. Дверь открыл старый, высокий грузный немец, муж хозяйки полячки. Мария видела его всего два раза и то мельком, всякий раз они вежливо здоровались, и Мария замечала на себе его долгий изучающий  взгляд. Явно, что он был в том возрасте, когда минувшая мировая война не миновала его и интерес к русской наверняка связан с какими - ни будь воспоминаниями.
  Он широко улыбнулся, увидев её в дверях, и отступил внутрь комнаты, приглашая её в комнату.
  - Hallo Frau Schulz, kommen Sie herein bitte (здравсвуйте, проходите пожалуйста).
  - Hallo Herr Muller, das ist mein Geschenk fuer Ihnen (здравствуйте, это мой подарок для Вас)
  - Kristi! Kristi! Komm schnell zu mir!(Кристи иди быстро сюда)
  - Hallo Frau Schulz.
  - Das ist russische Sype, heist Borsch, das ist mein Geschenk f;r Ihnen (Это мой подарок для вас, русский суп называется  борщ).
  - О! Danke, danke sch;n!Das ist so nett von Ihnen!       (Спасибо большое , это так мило с вашей стороны)
Когда Мария поднялась наверх к себе в комнату, в это время зазвонил телефон, это была тётя Элина;
  - Hallo Мария! Как ты там? звоню тебе, что бы поздравить тебя с Рождеством.
 - Спасибо тётя Элиночка! Сейчас ничего, а до этого  вся извелась, ожидая детей, ведь он их намеренно отвлекает, что бы у них времени не осталось со мной общаться и видеться.
 - Ну что делать, смирись,  по крайней мере, он не запрещает им с тобой видеться, да и они уже большие всё ж таки могут и сами проявить инициативу,  мать не каждый день приезжает за тысячу километров, что бы увидеться. Ну а что там Лиза? Так и смотрит волчонком? Ты смотри, как он её настроил!
   - Да уж! Такое мне здесь выдала, что у меня самой пропал интерес дальше с ней общаться. Никогда не подумала, что она может быть такой жестокой, чувствуется его влияние, да и слова она будто повторяет за кем-то. Она маленькой была,  всегда только своё мнение имела, а тут как злобный маленький попугай!
  - Да уж теперь только время должно, какое то пройти, самой стать матерью, прежде чем она осознает  жестокое бездушие своих поступков по отношению к матери. А как там Дениска?
 - Хотелось бы верить… а Дениска – Человечище! Никого никогда не слушает, полагается только на своё мнение, живёт в мире со всеми  и избегает острых углов, и никому не позволяет дурного ничего о других рассказывать. А главное,  что не поддается он на все эти подкупы.
Ещё немного поговорив, они поздравили друг друга с Рождеством и распрощались на этом.
В дверь постучали, после вежливого приглашения в комнату зашла хозяйка, она замаха рукой и пригласила Марию на кухню, при этом говоря:
 - und das ist unsere Geschenk f;r Ihnen (А это наш подарок для вас) открывая кастрюлю и приглашая Марию попробовать, как она объяснила – это польское национальное блюдо из капусты.
Обе женщины рассмеялись их обменам подарками, Мария присела за стол и попробовала блюдо, как ей показалось, капуста не была сильно вкусной, по всей видимости, хозяйка не важно готовила, но она изобразила восторг и подняла палец, вверх показывая своё восхищение. Они стали  беседовать. Полячка то на немецком, то на русском рассказывала ей о своих детях, которые живут в Польше и которые должны сегодня приехать к ней, что бы встретить Рождество  всем вместе. Её бывший муж, отец детей был поляк, а вот с новым мужем, немцем по национальности они живут всего 8 лет, ей уже 65 лет и он её старше на 20 лет.
 Мария ей тоже поведала, как могла немного своей истории и о том, что приехала навестить своих детей. Неожиданно в коридоре послышались торопливые шаги детей, они задержались сначала возле комнаты Марии не застав её в комнате, прошли на кухню. Первая вошла Лиза, следом шёл Денис.
 - Боже мой! Мои ребятишки пришли,- засуетилась Мария, вставая, и одновременно знакомя их с хозяйкой. Обрадованная их неожиданному приходу Мария с любовью разглядывала их.
 - Здравствуй, мама,- как-то, холодно соблюдая дистанцию, заговорила дочь - мы пришли поздравить тебя с рождеством.
 - Вот и замечательно я к вашему приходу уже и на стол приготовила… - Она не успела закончить, как Лиза прервала её:
 - Мы не можем с тобой сегодня остаться,  так как едем к Оме, нашей бабушке, и каждый год этот праздник мы справляем все вместе у неё, извини у нас уже традиция.
   - Как не останетесь? Ошарашенная Мария, снова присела на краешек стула, как-то вмиг осунувшаяся, - какие традиции? Да вы живете здесь чуть больше года, а за восемь лет, что мы с вами в России прожили, ни ваша бабушка, ни ваш папа  в глаза вас не видели и даже открытки с днём рождения вам не присылали! От возмущения её лицо раскраснелось, и на лбу выступили капли пота.
- Прекратим эту бесполезную дискуссию категорично,         по взрослому заговорила Лиза - ты опять начинаешь на папу и его родню грязь лить! Впрочем, как и предупреждал папа.
- Господи! Да ты вспомни хоть раз, когда я о нем с вами говорила?! Ты слышишь сейчас только себя или то, что ты хочешь услышать, ты как Зомби - запрограммированная, чьим то мнением, а где твоё доченька?! Где та девочка добрая  и имеющая собственное мнение?
- У меня всегда только своё мнение! - Уязвленное самолюбие было задето, и она категорично отрезала – я не хочу тебя больше слушать! Пошли Денис, нас ждут!
Денис не пошевелился, и как-то виновато, понурив голову, произнёс:
- Мама извини, я к тебе завтра сразу же с утра зайду, а то нас там, правда, ждут…
Дальше он не договорил, так как мама, обняв его обеими руками как крыльями большой птицы,  уткнулась ему в уже широкую мужскую грудь и горько заплакала
- Сынуля,  солнышко моё! Да как вы не поймёте, что мне жить без вас всё это время тяжело было, сердце моё к вам рвалось! А сейчас видеть вас и не иметь возможность эти несколько дней провести с вами… что ещё для матери есть больнее! Она рыдала, и плечи её вздрагивали от плача.
- Мама, мамочка! Успокойся, пожалуйста! Я придумаю, что ни будь и приду к тебе пораньше - он гладил её по волосам и был несколько растерян.
Она убрала руки с его плеч и беспомощно опустилась на стул, обняв голову руками.
- Иди Денис, иди – извини, я не хотела причинить тебе боль только сказать, что очень люблю и понимаю, как тебе трудно разрываться, значит, я первой должна тебя отпустить…
Денис как-то тяжело ещё потоптался на месте и нерешительно пошёл к выходу.
Хозяйка, всё это время наблюдавшая эту сцену, не понимая слов, тем не менее, язык жестов был хорошо ей понятен между матерью и детьми. Она протянула руку к руке Марии, и стало что-то быстро, соболезнуя говорить ей  на польском языке.
- Извините меня Фрау Мюллер - Мария подняла голову и заговорила на немецком, - мои дети не могут со мной остаться на Рождество, и это меня очень огорчает.
- Ничего милая Мария, вы не останетесь сегодня одна, вы моя гостья и я приглашаю вас встретить с нами.
- Это так мило с вашей стороны, но, пожалуй, я сегодня не важно чувствую и не хочу вам своим видом портить праздник.
- Я хорошо понимаю ваше состояние, но если вы почувствуйте себя одиноко, то вы знаете, что мы будем рады вас видеть  у нас на празднике.

С этими словами она поднялась, ещё раз положила свою руку на руку Марии, как бы приободряя её, и вышла из кухни. Мария, как-то сразу состарившись, поднялась со стула и пошла медленно в свою комнату. Там она рухнула на кровать и, уткнувшись в подушку, стала рыдать больше не сдерживая своих чувств, проплакав так до темна.

Не задолго до Рождества раздался стук в дверь, не дожидаясь приглашения, дверь распахнулась, и в комнату вошёл сын, из-за его спины, в дверях улыбаясь, стояла фрау Мюллер, которая и впустила Дениса и прошла вслед за ним. Недолго задерживаясь, она быстро заговорила:
-  Пожалуйста, не отказывайтесь, а приходите вместе с сыном, мы будем вас обоих ждать.
Развернувшись, она быстрыми шагами спустилась вниз.

Тем временем Денис по хозяйски стал размещаться в комнате. В руках у него был парадный костюм с бабочкой на вешалке. Он открыл двери шкафа и повесил туда костюм. Дальше он достал из пакета парадные туфли, поставив их у стены, а также вытащил домашние тапочки, переобулся и выпрямился с улыбкой на довольном лице. Ошарашенная,  Мария молча, наблюдала за  действиями сына, всё ещё не веря своим глазам, постепенно приходя в себя, она рванула вперед и охватила улыбающееся мордочку сына обоими руками и стала его целовать и говорить какие то глупости, светясь вся счастьем.
  Через два часа они приоделись и спустились вниз. Дверь им открыл сам хозяин, который радушно пригласил их в комнату. Убранство комнаты было особенно интересно тем, что мебель и остальные, находящиеся внутри утварь вряд ли претерпела изменения с тех времен, когда сам хозяин был ещё молод. Поэтому Мария с интересом рассматривала, стараясь понять жизнь и уклад  коренных немцев. В углу стояли большие напольные часы с боем, всюду на стенах висели картины, на старом комоде  фотографии, а так же несколько кукол располагались в ряд.
В центре стояли старый диван и низкий журнальный столик. Только одно было более или менее современное – это небольшая нарядная ёлка.
Хозяин, старый седой немец кряхтел и покашливал. Он с любопытством рассматривал  этих странных русских - мать с сыном.
За большим семейным столом рождественская утка ждала своей участи, подошли дети хозяйки все стали знакомиться, это были – симпатичная невысокая женщина 45 лет по профессии архитектор и мужчина чуть младше,  среднего роста с живым взглядом, бизнесмен по профессии. Наконец все расселись за стол весело переговариваясь и подавая друг другу угощения.  С Денисом общалась хозяйка и её дочь, а между хозяином и Марией завязался разговор:
- Вы знаете, я уважаю и ценю русских людей. Мне иногда бывает стыдно за то, что я немец из-за войны, которая унесла столько жизней и к которому мы немцы причастны, хотя я находился в обозе в то время и не причинил никому вреда.
-  Ну что вы! Разве немецкий народ или русский виноваты в том что, политики развязывают эти грязные войны и не вольно вовлекаются все слои населения. У нас то же хватает своих глупых и жестоких руководителей. А солдаты должны выполнять приказы офицеров, раз давали присягу.
- Вы мудрая женщина! - Восхищённо отметил немец, – и вы совершенно правы - политики и дипломаты обязаны предотвращать войны, а не развязывать их.
- Да, да вы правы. У нас был один полководец знаменитый, Кутузов, который остановил Наполеона во французской войне в прошлом веке, так он сказал тогда «вы ищите побед в войне, а я ищу в них смысла»!
- Очень мудрые слова! По больше бы нам и вам таких полководцев.
В это время к ногам хозяина подошел старый седой пёс с серьёзным выражением на морде и умными глазами.
- Кстати, знакомьтесь, - это сибирская лайка!
- Да что вы говорите! - Изумилась Мария - а она случайно не понимает русский язык? – Как-то весело спросила она. 
- К сожалению, нет, она ещё не слышала русскую речь, а вот приказы на немецком языке и даже на польском охотно выполняет. Так как моя жена общается с ней на польском, когда скучает по своей Родине - весело сообщил он.
- Значит, пришло её время познакомится с её родным языком, будем её учить раз мы уж тут, вот так – Дай лапу! Мария протянула псу руку. Пёс как-то так по-старчески тяжело вздохнул, посмотрел ей в глаза и дал лапу.
Все весело зааплодировали
- Браво! Браво!
- Ну вот, теперь ваша сибирская лайка стала настоящей сибирской русской лайкой, - улыбаясь, вынесла вердикт Мария.
Ещё несколько минут все сидели, смеялись, ели утку поздравляли с Рождеством друг друга.
Через некоторое время сын, нагнулся к уху Марии и прошептал
-  Мама я устал и хочу в комнату
-  Ну конечно сынуля, пойдем
Они встали, поблагодарив хозяев за тёплый приём и пожелав спокойной ночи,  пошли наверх.
Позже переодевшись, легли на кровать, взяли пульт от телевизора и тыкали в него беспорядочно, пока не остановились на одной праздничной музыкальной передаче.
Мария всё время обнимала сына и была счастлива безумно, вся просто светилась и теперь слеза, которая не вольно катилась по её щеке, была слезой счастья…

Наступил день прощания. Все собрались у Ларисы дома. Лида, Анечка, Вера, Мария. Позже подъехал Дениска.
Это была хорошая двухкомнатная квартира на втором этаже в центре города. Окна выходили на площадь города. Причем перед окнами  была шикарная большая мансарда, на которой в летнее время можно было удобно разместиться небольшой компанией в шезлонгах и на гриле жарить шашлыки. Сами комнаты не были большими, а кухня, так была совсем крошечной. Там едва умещался один человек только чтобы готовить. Самое интересное, что отметила про себя Мария, все кухни в отличие от России в Германии   выполняла именно ту функцию, чему она и была предназначена. Остальная вся обстановка в квартире была обычной: диван, стенка, где умещались все вещи в том числе и телевизор стоял в предназначенном и ему месте в стенке. Большой стол стоял в углу,  где и принимала хозяйка гостей.
Маленький волнистый попугай, который был выпущен из клетки хозяйкой,   подлетал к тарелкам и старался произвести на всех впечатления, назойливо теребя кого-то за ухо, кому-то садился на плечо, а то просто летал, щебеча, что-то на своём птичьем языке.
Всех забавляла возня весёлой, дружелюбной птицы. А Лариса только умиленно с чувством обожания смотрела на возню своего питомца.
Наконец все женщины расселись за столом и стали с интересом расспрашивать Марию о последних днях её время провождения.
- Всё нормально девочки, - как-то с облегчением говорила Мария. Последнее время я уже часто видела сына. Мы с ним гуляли по улицам города, он много мне рассказывал об учебе, своих друзьях. Или просто сидели в комнате, обнявшись, смотрели телевизор и вспоминали о нашей с ними жизни в России.
-  А как же дочь? Что так и не приходила?
-  И не приходила и не звонила, -  огорчённо ответила Мария
- Ну, Бог даст, подрастёт и одумается ещё, - успокаивала её Лариса, - всему нужно время.
-  Остаётся только надеяться на это, -  вздохнула Мария.
- Ну а как у тебя дела с Александром? -  с любопытством поинтересовалась Вера.
- Ну что я здесь могу сказать? Очень приятный молодой человек и к тому же очень нравиться мне. Но меня всё время гложет мысль, что он меня на 8 лет младше, да и бизнес у него … как бы сказать правильно…  я и так у немецких органов стою на сомнительном счету они не знают пока еще, как на меня реагировать а тут… Для меня то всё же важнее что бы мне позволяли с детьми видеться.
- Ой, смотри Мария, время то идёт, дети растут, а тебе тоже как-то надо свою личную жизнь устраивать. Молодой тебя не устраивает, а где ж ты в наше время нормального мужчину найдешь в нашем возрасте, только уж если старого, зато уже наверняка обеспеченного и нетребовательного…
- Ну что ты такое говоришь мама!- Возмутилась Лида, -   зачем вам этот нафталин?
- Ничего, старый конь борозды не испортит, -  продолжила Лариса
- Он просто ляжет в борозду,  и будет спать, - вставила Мария скептически.
Все прыснули, в это время раздался звонок в дверь. Пришёл Дениска, беседа перешла уже в другое русло.

Вечером наступило время для прощания. Мария  тепло попрощалась с Ларисой, и они все спустились в низ к машине. Первым делом они подвезли к дому Дениса. Мария крепко обняла сына;
- Теперь я постараюсь вас чаще навещать сынуля. Буду всё делать, только чтобы заработать деньги на поездку к вам. А возможно и перееду сюда (как она на это надеялась и верила, понятно уже было, что в обратно в Россию их уже не было смысла вести да я вряд ли они захотят). Так они постояли, обнимаясь ещё минут 20, и тепло распрощались. Она дождалась, когда сын войдет и дом. На сердце у неё было легко, она верила, что скоро снова сможет увидеть сына, и ничто ей не предвещало беды…
  Они подъехали к дому Веры, не выходя из машины, тихо разговаривали, обсуждая уже следующий приезд Марии.
Вдруг,  откуда не возьмись, к машине подошёл какой-то странный тип и стал громко быстро, что-то орать на немецком языке, явно обращаясь к сидящим в машине женщинам.
Он был уже в возрасте, одет он был в старую солдатскую форму, ещё времён второй мировой войны. Мария смогла только разобрать на немецком «russisch Schweine» (русские свиньи). Все сидящие в машине, удивлённо уставились на него. Лида приоткрыла окно. Выслушав длинную тираду на немецком языке, она ответила так же ему
- Lassen Sie uns in Ruhe ( оставте нас в покое)
Но тип в униформе не унимался, продолжая, что-то орать и брызгать от злости слюнями.
- Это кто такой и что ему надо? – спросила Мария
- Да не пойму пока, - досадно ответила Лида, - не то неонацист, здесь их хватает, не то просто шизофреник, в любом случае нужно осторожными с ним быть.
- Может просто,  не будем обращать внимания и реагировать на него? Тогда он проорётся и сам уёдёт  – предложила  Мария.
Тем временем, тип не унимался. Не видя реакции от сидящих  внутри, он стал стучать по капоту машины. Этого уже не могла Лида выдержать. Она вышла из машины и стала, что то быстро на немецком ему говорить. Завязалась перепалка. Тогда уже и Мария с Анечкой вышли из машины, наблюдая за  этой сценой со стороны. Веры тем временем уже не было с ними, ещё чуть раньше она зашла в дом. 
- Что-то это мне не нравится, -  забеспокоилась Анечка, - если он не уймётся, то я беспокоюсь за Лиду, она у нас горячий товарищ…
В это время тип со всей силы ударил по капоту, образовалась небольшая вмятина.
Лида рассвирепела.
- По-моему пора вызывать полицию, - предложила Мария
     - И срочно, - поддержала её Анечка, - иначе будет трудно доказать страховой компании откуда взялась вмятина на машине. Она набрала номер полиции и стала что-то быстро говорить на немецком.
Через минуту она сообщила:
- Велели ждать и не сходить с места происшествия до приезда полиции.
- Ну, слава Богу! Наконец всё разрешиться. А я заодно посмотрю на образцовую немецкую полицию, -  успокоившись, сказала Мария.
Тем временем время шло… шло а полиция так ещё и не появилась. Страсти между Лидой и странным типом стали потихоньку стихать.
- Ну то что наша русская милиция не спешит на вызов ехать пока тебя убивают, это у нас уже давно никого не удивляет, - отметила Мария, - но то что немецкая полиция с их любовью к порядку так медленно реагирует это начинает меня уже    забавлять,- усмехнулась Мария . Ннн-да…не всё спокойно в датском королевстве…
В конце концов,  сумасшедший, по ходу уже выдохся и под натиском Лиды стал сдавать свои позиции, постепенно пятясь и удаляясь. Тем временем девушки сообразили, что придётся им общаться с полицией без главного виновника и доказывать страховой компании, откуда взялась вмятина на машине, изменили тактику беседы с этим типом
- Эй! Эй! Стой мужик! Мы не договорили ещё! – На русском стала кричать ему Мария. И они рванули за уходящим в темноту сумасшедшим.  Так перекликаясь на ходу, они прошли до перекрёстка. Что-то у типа в мозгу сработало и он, наконец, остановился и стал опять нести какой то бред. Лида продолжила с ним полемику. Так переругиваясь, они все стояли на перекрёстке. Мария всё время посматривала на дорогу, дожидаясь, где-то пропавшую в пути полицию. Улицы были пустынны. Вдруг из-за угла появилась машина с мигалкой. Только заметив приближающихся стражей порядка, она одновременно одним глазом уловила резкие движения со стороны сумасшедшего, который пнул всё - таки Лиду.
А так же её,  взметнувшуюся  вверх в атакующей позе каратэ.
В момент, оценив ситуацию, что по приезду полиции их позицию могут истолковать далеко не в их пользу, Мария буквально в воздухе поймала Лиду и прижала крепко к себе.
Таким образом когда приехала полиция, обстановка на поле боя была комична:
Сумасшедший и Анечка стояли спокойно и уже умиротворенно в стороне. А две женщины стоящие в обнимку как-то странно улыбались, приветствуя стражей порядка.
Из машины вышла женщина полицейский, следом мужчина с блокнотом и ручкой в руках.
 - Was ist los?(что случилось) -  первым произнёс мужчина, осматривая обстановку.
Анечка стала быстро по-немецки пересказывать случившиеся, указывая на типа рукой и на машину. Молча, слушая рассказ, полицейский, что-то записывал себе в блокнот.
Наконец он стал задавать вопросы:
- Кто пострадавший? Фамилия и где живёт.
- Я,- выступила вперёд Лида, - моя фамилия Бондаренко, живу в Германии.
- Кто свидетели? Так же Фамилия и место жительство.
- Шульц, живу в России, - быстро ответила Мария.
Здесь полицейский поднял глаза, посмотрел на обеих, усмехнулся про себя чему-то и продолжил дальше записывать. Только сейчас все поняли всю комичность положения.
Мария, что-то, быстро сообразив, попыталась воспользоваться ситуацией:
- Моя виза заканчивается, но я готова остаться, если мне её продлят, для того чтобы дать показания.
Но полицейский только отмахнулся:
- В этом нет необходимости, вы можете быть свободны.

Так закончился последний день пребывания в городе, где жили её дети…

Настал последний день пребывания Марии в Германии. Его она провела вместе со старичками, гуляя по лесу и навестив Лебедей на Рейне. Она им рассказывала про встречи с детьми. О том, как Дениска повел себя в такой сложной ситуации. Как он старался, не смотря на возраст никого не обидеть. Удивила всех Лиза. Если бы Мария не знала свою дочь, то будто чужого человека встретила. Конечно, отсутствие отца все эти годы вызвало тоску в ребенке по папе, а присутствие еще других детей вызывает конкуренцию и желание ему угодить, стать для него самым любимым ребенком. Тем горше воспоминание тех дней, когда Мария с ума сходила из-за серьезной болезни дочери, сколько волнений, слез выплаканных у кроватки малышки. Особенно вспоминается эпизод, когда они еще все жили в Киргизии, она была беременна сыном. На дворе ночь, бывшего мужа как всегда нет (Как после выяснилось, помимо ночной работы он не забывал отдохнуть и развлекаться с другими женщинами). У дочери последнее время были частые судороги, поэтому из больницы почти и не выходила Мария с ребенком. В тот день она затеяла уборку и стирку одновременно, тем более что по тем временам приходилось, и дрова самой рубить, и титан топить, чтобы нагреть воду для стирки. Поэтому очередной приступ дочери застал её врасплох – куча замоченного белья, уборка в самом разгаре… и лежащий ребенок в судороге, пена изо рта, вся синяя… ужас охватил Марию. Ночь, на дворе зима, телефон ближайший только у соседки через дорогу. Осторожно положив дочь в правильное положение она выскочила босиком и бежала по снегу до соседки не чувствуя холода, только дрожа от страха за дочь и ощущения ужаса от беспомощности. Уже в скорой была остановка сердца у малышки, Мария думала, что сходит с ума… но врачи завели маленькое сердечко и вот больничная палата, малышка мирно сопит после капельницы и всех процедур. В палату заглянула медсестра, сказав, что ее внизу ждет муж. В первые, за это время ей стало спокойнее. Вот же человек, отец малышки, который поддержит и успокоит ее, обнимет и будет также за своего ребенка переживать. Но этого она не ожидала, то, что случилось позже. Сергей встретил её холодно и начал с претензии: Что за бардак она в доме устроила, не убралась и еще дверь открытой оставила. У Марии в горле перехватило, она могла только прошептать, что с дочкой беда и еле её спасли. Дальше она уже ничего не помнит. Первое разочарование в муже, его цинизм и холод глазах…
 
Наконец собрав чемодан, они все сели в машину и отправились на Автовокзал.
Большой белоснежный Аэробус с надписью на лобовом стекле        « Франкфурт-Москва-Петербург» уже стоял наготове,  и пассажиры постепенно его заполняли.
Дядя Андрей пошёл искать шофёра, что бы уложить багаж Марии в багажный отсек. А Мария с тётей Элиной остались стоять возле автобуса, продолжая свой разговор на прощания:
-Дай Бог, ты ещё раз придёшь за это время. Лиза подрастёт и поумнеет, и ты уже не так впустую проведёшь здесь время.
-А я и не считаю, что в пустую, провела время тётя Элиночка – наоборот, я увидела своего сына в новом свете и ещё больше горжусь им и спокойна за этого человечка. Он обязательно выберет правильный путь в жизни. А насчёт Лизы… Конечно у неё много мусора после обработки её отцом, но у неё есть стремление подняться, получить образование и вылезти из той нужды, которая всю жизнь окружала её отца.
Вы знаете, у них в семье существовало всегда такое правило  «Не высовывайся!» почти по Чехову, - Мария криво усмехнулась. Они бояться широко жить, куда то стремиться… Поэтому то и невзлюбили меня  его мать и сёстры с самого начала, считая, что образование для женщины не к чему. У них не было в доме ни телевизора, ни радио. Его мать молилась с утра до вечера. Они за время нашей совместной жизни с Сергеем пытались меня унизить и опустить, что бы я, как и они начала чувствовать себя червяком, домохозяйкой у плиты. Как говориться – «рожденный ползать, летать не может»
-Ну, тем не менее, ты сама выбрала Сергея – ответила ей тётя Элина
-В том то и дело, что когда я его встретила, у него был порыв выйти из норы, он так горячо рвался к знаниям, всему новому. Поступил даже в институт и проучился один год там. Мечтал получить хорошее образование, а за тем хорошую работу с достойной зарплатой и не жить больше в той нищете как они всю жизнь жили. Ведь в их семье  самая достойная работа  считалась – это полы мыть, чернорабочим на заводе работать,  или как его тётя в морге …брррр!  Но только весь порыв его закончился, как только мы переехали в город, где он родился,  и где жила его мать и вся наша жизнь покатилась под откос, несмотря на то, что у нас уже были дети,  его мать так и была против меня. Она все время его пыталась у себя в доме задержать, а когда он загулял с другой женщиной, она же, эта мать первая их вдвоем в своем доме и привечала! Все пыталась нас уже тогда развести. При этом такая уж набожная была, днем и ночью молилась…
-Ну, он же тебя так любил! Я со своим мужем хорошо помню, как он тебя чуть ли не на руках  носил…
-Да…только от этой любви у него осталась на меня одна обозлёность за свою же беспомощность и слабость… однако, как ни странно, мне не удалось что то изменить в его жизни, зато наши же дети его чему то учат и что-то ему дают… Жаль только что его рост происходит за счет детской психики…
-Знаешь, Мария, извини, но мне кажется,  здесь есть и твоя вина. Ты выросла в интеллигентной и образованной семье, мать и отец были большие начальники, их все в городе тогда знали и твой выбор твои родители тоже не приветствовали, как мне помниться…
-Я понимаю, что вы хотите сказать. Но я всё же думала, что уровень и атмосфера в семье не имеет значение, что достаточно,  что бы люди любили друг друга. К сожалению обратное пришлось мне узнать на практике… И виню в этом только себя сейчас…
В это время к ним подошел дядя Андрей явно  чем-то взволнованный;
  - Вы знаете, нашёл я шофера, а он оказывается местный немец и не бум-бум не понимает по-русски. Оказывается, автобус русской фирмы сломался, и немцы выделили в помощь свой автобус вместе со своим шофером.
-Вот это ситуэйшн!  - присвистнула Мария.
-Да, Мария, извини, что самовольничал, но я его успокоил, сказав, что ты все же хоть немного, но говоришь по-немецки, поэтому он просит тебя сесть поближе к нему на переднее сиденье.
- Да Вы, что дядя Андрей! Я же едва разговорную речь понимаю, а тут надо конкретно переводить и возможно где-то руководить!
- Да не волнуйся так. Ну что делать для него это тоже катастрофа ни больше, ни меньше. Ты только взгляни на его вытянутое лицо.
Они обернулись, и действительно коренастый мужчина чуть больше 40-45 лет удрученно принимал билеты от пассажиров и только безнадежно махал рукой в направлении входа в автобус прибывающим пассажирам. Те пытались его еще о чем-нибудь спросить, но он только качал головой и продолжал показывать рукой  на вход.
Марии стало жаль водителя, и она прекратила разговор о нем, стала нежно прощаться со стариками.
-Ну, вот и все дорогие мои. Спасибо Вам за хлеб, за соль, за вашу заботу. Не болейте главное.
- До свидания Мария. Ты знаешь, что ты для нас, как дочь, поэтому звони, если что и если будет еще раз возможность, приезжай, всегда рады.
Они обнялись, тетя Элина и Мария всплакнули, дядя Андрей нежно похлопал ее по плечу и обнял.
Мария прошла на переднее сиденье. Дверь автобуса плавно закрылась, и он медленно тронулся с места. Первое мгновение выезда со стоянки все молчали. Мария с тоской смотрела в окно на удаляющиеся фигуры таких близких для нее людей.
   Выехав со стоянки на дорогу, шофер на минуту обернулся к Марии:
   -  «Sprechen Sie Deutsch? (Говорите по-немецки)
   -   Etvas (Немного), - ответила Мария
Улыбка облегчения появилась на его лице.
 -  Meine Name ist Stefan
   - Мария
   - Ok!
И дальше он быстро стал шпарить по-немецки. Мария не все разбирала, поэтому попросила его говорить медленнее. Он опять сказал:  «Ok!». Сначала говорил медленно, но потом увлекся и заговорил быстро. Мария только безнадежно вздохнула и стала уже, где надо и где не надо просто поддакивать ему.
Наконец она разобрала вопрос, который он ей задал: не хочет ли фрау и ее соотечественники осмотреть Франкфурт? Пока мы едим по городу, он может комментировать и провести небольшую экскурсию.
Теперь Мария сказала: «Ок!».Взяла микрофон в руки:
 - Соотечественники, разрешите разъяснить ситуацию. Так как автобус нашей русской компании сломался, немцы вежливо предоставили нам свой. Шофер у нас немец и не понимает по-русски,  он нуждается в общения с пассажирами. Более или менее я немецкий знаю, поэтому вызвалась ему помочь. Меня зовут Мария и я такая же пассажирка, как и вы. Повторяю, язык я знаю немного, поэтому прошу не ожидать от меня большего.
 - В данный момент шофер, его зовут Стефан, предлагает провести экскурсию по городу, я думаю, все будут согласны.
 - Ну, раз так соотечественница, просим и нам тогда, когда будет нужда, помочь пока мы в этой стране еще находимся, - раздались веселые голоса.
  - А прогулка по городу дело хорошее, пусть покатает.
Шофер понял по взгляду Марии, что все согласны на его предложение и повез их по городу. Проезжая очередное здание, он комментировал и даже пытался иногда махать руками. Мария только безнадежно его слушала,  не понимая ни слова.
 - Ну что он там говорит Мария? - весело поддразнивали ее пассажиры - Ты уж будь добра,  комментируй и переводи.
 - Мой словарный запас ограничен,  - взглянув досадно в сторону пассажиров, ответила Мария, - смотрите и радуйтесь бесплатной экскурсии, а я буду поддерживать у него иллюзию, что хоть кто-то здесь его понимает.
Шофер оказался на редкость говорливым дядечкой, всю дорогу до первой остановки он что-то рассказывал, крутил радио и даже пытался петь. Наконец, перед остановкой он попросил Марию предупредить всех пассажиров о том, что стоянка 30 минут, просьба – никому не задерживаться.
Мария передала это по микрофону. При выходе из автобуса он заметила, что большинство пассажиров собрались в кучку и ожидают ее. И тут посыпались вопросы:
   - Мария, где здесь  пункт обмена валюты, а лучше всего покажи;
   - Сколько туалет здесь стоит? и т.д.
Так продолжая идти в толпе, окруживших ее беспомощных соотечественников она прошла внутрь придорожного кафе.
Позже, когда они уже опять ехали, на заднем сиденье автобуса пассажиры организовали небольшой сабантуй. Автобус был наполовину пуст, поэтому пассажиры легко перемещались по нему и уселись в одну дружную компанию из разных возрастов. У кого-то конечная остановка была в Питере, у кого-то в Москве. В Берлине их ждали два автобуса русской компании, которые повезут их в разные города после пересадки. Закончив приготовление, они стали звать Марию.
- Бросай ты его, иди к нам! Давай отметим отъезд по-русски.
Мария привстала и пошла по проходу в конец автобуса. Стефан как-то нервно заерзал и посмотрел ей вслед, как будто остался без поддержки. И потом в течение некоторого времени оборачивался, ища ее глазами. Тем временем уже,  гульба была в самом разгаре – все смеялись, пили, шутили, рассказывали свои впечатления о Германии. Наконец не выдержав, Стефан сказал по микрофону:
- Bitte, Marij komme zu mir! ( пожалуйста подойди ко мне)
Пассажиры стали подшучивать над Марией:
- Ты смотри, как он к тебе привязался. Аж жить без тебя не может.
- А вообще он ничего, смотри славный какой, гляди Мария, не упусти свой шанс.
Мария весело отшучивалась, встала и вернулась на свое место.
Стефан успокоился и даже еще шире заулыбался. Наконец они подъехали к следующей остановке. Здесь Стефан попытался ей объяснить, что в кафе есть два зала: один общий, а другой  - более уединенный, и он приглашает ее посидеть и покушать при свечах.
- Не знаю, - с сомнением в голосе ответила Мария, - Кому-нибудь из пассажиров опять понадобится помощь
- А ты плюнь на них и постарайся незаметно скрыться.
На остановке Мария опять в толпе соотечественников проследовала в придорожное кафе. Показала, где здесь есть туалет, обменный пункт, указала на столики и попыталась оторваться. Заскочила в соседний зал. Как и говорил Стефан – этот зал оказался более уединенным. За его столиком уже все было накрыто, и даже стояли зажженные свечи.
Мария прошла к его столику, присела, и они стали тихо разговаривать. Мария сидела спиной к выходу. Неожиданно глаза Стефана округлились, когда он вскользь глянул на вход в зал. Раздался вздох, как звук  сдувшейся шины и плечи его как-то безнадежно обмякли. Удивившись Мария, обернулась в направлении, куда смотрел Стефан. В дверях толпилась та же непоколебимая  кучка русских туристов. Их глаза жадно выискивали в полумраке свечей Марию. Наконец, обнаружив ее, они как по команде разбрелись по залу, и присели за столики поближе к Марии и Стефану.
Была ночь, Стефан сосредоточенно смотрел на дорогу, ведя автобус. Мария мерно посапывала на переднем сиденье. Вдруг раздался  звонок на сотовом телефоне Стефана. Там что-то говорили на непонятном ему языке, тогда он, притормаживая автобус, стал звать Марию.
Проснувшись, она ничего, не понимая, взяла сотовый из рук Стефана и стала прислушиваться. Говорили на русском:
- Алло, алло, да вы что там уснули? – кто-то чертыхался в трубку. Это шоферы автобусов с рейсов Петербурга и Москвы, передайте, пожалуйста, вашему водителю, что мы не будем ждать его в Берлине, а проедим чуть дальше и там, на стоянке возле кафе произведем пересадки. А сейчас скажите, сколько у вас петербуржцев и сколько москвичей?
Мария бросилась по проходу:
- Эй, люди! Прошу всех проснуться. Поднимите сначала руки,  кто едет в Москву,  я вас сосчитаю, а потом петербуржцы. Пересадки  в Берлине не будет, она будет намного раньше, поэтому я прошу вас всех заранее приготовиться, так как пересадка будет ночью.
Таким образом, сделав ответственное задание Мария, опять присела на переднее сиденье и стала смотреть вперед. Была ночь, дорога была широкая и ровная, огоньки встречных машин освещали дорогу. Стефан тихо пел. Через 3 часа они подъезжали к месту назначения, на улице шел дождь.
Два автобуса уже стояли в ожидании их. На одном была табличка «Санкт - Петербург», на другом «Москва». Стефан остановил автобус напротив лоб в лоб.
В салоне засуетились. Дверь плавно открылась, пассажиры стали разбирать багаж,  и суетливо прощаясь на ходу, разбредались по автобусам. Мария, переживая, как бы кто-нибудь не ошибся автобусом, продолжала руководить. Тут же стоял Стефан, поэтому она, путаясь, говорила, то на русском ему, то на немецком русским пассажирам.
Кто-то подошел к ней сзади – это был высокий молодой человек, шофер одного из автобусов, он весело улыбнулся, сказав при этом:
- Расслабься подруга и говори на русском, считай, что уже дома!
Позже на границе русской таможни все сдали паспорта, но багаж на этот раз не стали тщательной проверять, вызывали только выборочно. Время длилось долго, последние вызванные пассажиры долго не возвращались.
Кто-то пошутил в тишине: «Выводят по одному, и видать расстреливают по одиночке -  за измену Родине». Раздался смешок в ответ.
Наконец все пассажиры были в салоне. Автобус проезжал таможенный пост и въехал на территорию СНГ.


Всё это она ещё раз прокрутила в своём мозгу пока лежала в больнице после операции.
А сейчас она возвращалась домой и надеялась, что-то сейчас должно же, наконец, измениться, но не может же всё время так не везти!!! В почтовом ящике белел конверт письма. Она взяла его в руки. На конверте было написано на немецком языке. Она его вскрыла и стала читать. По мере того, как она читала, лицо её бледнело, перед глазами застилался туман,  из глаз выкатили первые слёзы…
Она прошла в комнату, где царил беспорядок, связанный с болезнью ее последних дней. Неубранная, смятая постель, куча таблеток и лекарств возле кровати, стакан с недопитой водой.
Она обвела все это пустым невидящим взглядом, подошла к креслу и буквально рухнула в него, обняв голову обеими руками. Письмо немецкого адвоката плавно, выпав из рук, опустилось на пол.
- Боже! Когда же это все кончиться?! Ты даешь терпеть страдания рабам твоим по мере их сил, а у меня, их нет больше! Нет! И неоткуда взяться! - она рыдала, обливаясь слезами.
Потом, постепенно притихнув, она скрючилась в кресле, обхватив руками голову, просто стонала, поскуливая, как загнанная в угол волчица.
Так сидела она долго, за окном темнело…
Неожиданно резко в темной комнате раздался телефонный звонок. Звонила ее подруга Рита.
- Ты куда пропала? Я только что из больницы, сказали, что тебя выписали, ты, почему не позвонила? Я бы тебя встретила. Да что ты молчишь? Как ты там? -  выпалила она сразу все вопросы разом.
- Рита – катастрофа! Еле прошептала она уже сквозь высохшие слезы. Он хочет лишить меня родительских прав. В Германии уже идет суд, и его адвокат требует от меня – самой добровольно в письменной форме отказаться от детей, заверить у нотариуса и выслать ему мой отказ.
-  Ничего себе сюрпризы! – охнула Рита.
-  Твой благоверный,  решительно настроен тебя сломать,  и уничтожить. Однако что за бред? Твоей дочери уже 19 лет, сыну через год исполнится 18, они уже почти совершеннолетние! И вообще ты их одна растила, а он их получил уже почти взрослыми. Какой смысл тогда лишать тебя родительских прав?! Что-то здесь не так – это надо обсудить.
- Да, похоже, что он продолжает мне мстить, за то, что когда-то, чуть в петлю не залез, а теперь хочет меня в ней  вздернуть.
- Ну ладно – это все слюни, похоже, что твой Отелло настроен решительно,  тебя замочить твоими же руками. Вот, что подруга – утри сопли и слезы, сейчас еду к тебе, будем думать, что дальше делать!
Через  полчаса раздался звонок в дверь, успев кое как прибраться в комнате, Мария пошла,  ее открывать.
Рита – очаровательная,  хрупкая на первый взгляд,  длинноногая блондинка, была не только божественно красива и похожа на модель, чертами напоминая Клауди  Шифер, но также чертовски умна и изобретательна. Недаром, получив два диплома совершенно разных по профилю институтов, она умудрилась держать также собственную фирму по недвижимости. И была, поэтому достаточно обеспеченной и подкованной в юридических вопросах. Они знали друг друга с детства, но встретились снова только год назад.
- Привет еще раз - с порога начала она, - ты что Мария? Я тебя просто не узнаю. 30 лет мы с тобой знакомы, соплячками начинали в одной команде заниматься плаванием, достигли высоких результатов. Ты всегда была бойцом, вспомни?! Какие были жесткие битвы за медали. А теперь считай то же самое, только все происходит не в спорте, а в жизни, и борьба идет не за медали, а за твое чувство достоинства! Никто не смеет сделать из тебя нуль и вычеркнуть из жизни!
- Ну да, да. Помню,   установки: «то, что тебя, не убивает, делает тебя сильнее». Но  я скажу тебе так, же как дипломированный, но несостоявшийся инженер - «У каждого металла есть свой коэффициент прочности, дойдя до которого, он просто и легко ломается».    
- Да брось ты! Я бы поверила, что ты сломалась еще тогда, когда ты была с ребятишками, загнанная в угол и у тебя не было шанса выйти из той ситуации,  и никто не мог тебе помочь. А теперь – после всего пережитого, ты и эту планку возьмешь.
- Мне бы твою уверенность, - задумчиво сказала Мария.
- А я и не сомневаюсь. Только тебе сейчас нужно определиться с чего начать и как действовать. А дальше все само будет решаться. Помнишь, ты всегда говорила: - глупость, сделанная дураком не может обидеть и оскорбить. Это может только поступок достойного противника. Ты своего бывшего никогда умным не считала, а он ведь и есть злобная и мстительная пешка в твоей судьбе, который, к сожалению получил козыри против тебя и теперь ими манипулирует.
    - Да, да, как говориться: возьми себя в руки, а от жизни все, - как-то невесело, задумчиво усмехнулась Мария.
-Ну, наконец-то слышу юмор в твоих устах, значит, начинаешь приходить в себя. Ну, ну выкладывай, я тебя знаю, пока я здесь рассыпаюсь тирадами, у тебя наверняка уже возник какой-то план.
- А ты знаешь, ты права. Что-то начинает у меня в голове складываться. Ты же знаешь, после очередного отказа в визе - на въезд в Германию, я ему не раз  писала по интернету на электронную почту этому атташе. Сначала он отвечал, что они там еще раз попробуют что-то пересмотреть, а потом он и вообще «заглох».
- Не знаю, пока не улавливаю твою мысль
- Он не отвечает мне, так как пока не видит повода, чтобы отменить свое решение, так?
- Ну, так и что дальше:
- Как там у юристов? Создай прецедент, и если власти все же отреагируют положительно, значит, дальше уже будет сложно в суде другим в похожих случаях отказывать. Так и атташе – боится со мной такой прецедент  создать.
- Ну, ну, не томи, что ты там придумала, - поторапливала ее Рита.
- А вот и повод, - уже посветлела в лице Мария. Зажглась искорка надежды.
- Если против меня, русской гражданки  в Германии идет суд, чтобы лишить меня материнских прав на еще русских по гражданству детей, то они не имеют права меня на него не пускать. Так?
- Ну, так, - уже догадываясь, поддержала мысль Рита.
- Наверняка суд будет тянуться не один день, и не один месяц. А значит, я имею право в течение его проведения посещать ту страну, где ведется этот суд! Улавливаешь???
- Улавливаю. Но ты голова. Даже я со своим юридическим образованием не смогла бы так быстро повернуть эту ситуацию в свою пользу. Ну вот, видишь! А ты коэффициент прочности, коэффициент прочности, - передразнила ее Рита.
- Ну, ты знаешь, что я по гороскопу Водолей, - уже весело говорила Мария, «А о Водолее, - я вычитала в интернете. - Это тот же самый еж. А еж – это такая «птица», которую пока не пнешь – не полетит. Так вот и я. Иногда, по всей видимости, нуждаюсь в таких экстремальных ситуациях...
Они уже более весело и с каким-то облегчением рассмеялись.
- Ну а что ты для начала думаешь предпринять?
- Я уже начала. Я позвоню Александру, извинюсь и все такое. Я думаю, что он не откажет мне помочь – позвонить в суд, поговорить с судьей, подробно все расспросить. Все-таки мой немецкий язык далек от совершенства. А Александру это будет   легче сделать, сделаю ему доверенность от меня.
- Потом почитаю в интернете немецкое «Уложение о семье и браке», а также международные  законы,  в том случае, когда оба родителя живут в  разных странах. Проконсультируюсь с адвокатами – и после уже сама подам встречный иск…
- Я думаю, его адвокат офигеет от такой наглости с твоей стороны. Они же там, в Европе думают, что мы здесь за Уралом, настолько дремучи и невежественны, что согнемся легко под напором официального письма. И вообще медведи до сих пор по нашим улицам ходят.
- А теперь я позволю себе сделать ему ответный  Гешенк (Подарок) с сюрпризом, - сузив глаза, уже как-то алчно, Мария стала потирать руки.
- Ну, ты, я чувствую,  уже покажешь им всю суть загадочной русской души, - Рита уже весело подбадривала подругу.
 - А, как говорят, умный и дурак всегда будут загадкой друг для друга.               
 - Ну, ты от скромности явно не страдаешь, - уловив смысл, рассмеялась Рита.

На следующий день, когда Мария сидела возле компьютера и искала информацию в интернете - позвонила дочь:
  - Мамочка, здравствуй, - как-то подозрительно ласково она поздоровалась
Ну, здравствуй, -  ответила настороженно Мария..
- Мам, ты знаешь, что мы живем здесь уже давно, а гражданство до сих пор не получили, несмотря на то, что наш отец гражданин Германии,  - без обиняков начала Полина.
  - Ну, об этом я в курсе, что же вы хотели, если он вас не оформил во время правильно, сейчас подошло время. Вы становитесь совершеннолетними, вот его и прижали за это во всех этих их Амтах (Организациях).
  - Да, нет же. Это из-за тебя. То, что ты русская, так нам адвокат объяснил.
  - Его адвокат за его деньги может тебе и не такую песню спеть. А он не говорил,  конечно, что  существует международный закон о гражданстве детей, что они могут свободно сами выбирать гражданство отца или матери, несмотря на то, что живут в разных государствах, при условии, что оба родителя согласны. - А я ему сразу отправила разрешение для принятие вами немецкого гражданства или он его вам так и не показывал?
- Ну, здесь не так! Ты не понимаешь. Адвокат говорит, что ты должна отказаться от нас, тогда все решиться просто и быстро для нас. Ты пойми, мы не перестанем любить тебя, но ты же мама сделай это ради своих детей, если ты действительно нас любишь!
- Ты слышишь хотя бы сама, какой ты несешь бред! - у Марии не хватало воздуха от возмущения. Какая-то бумажка и ты готова отказаться от матери и меня к этому подбиваешь. Как ты с этим дальше будешь жить девочка моя, когда осознаешь весь ужас и смысл сегодня сказанного тобой мне!
- Ну, почему мы должны иметь здесь проблемы из-за этого! - в отчаянии кричала дочь, - ведь нас могут в любое время депортировать! Ты же сама ему наши документы не отдала, свидетельства о рождении! Почему тогда дети его новой жены имеют гражданство, а мы нет?
Постой! Как не отдала? Я же все ваши документы передала и даже характеристики со школы… а как же вы жили все это время? Боже мой! Так вот почему он скрывался в этой глуши от всех, он ваши документы спрятал, видно копии держал при себе, а вас же шантажировал, что вас, мол, могут в любой момент из Германии выдворить и во всем виновата я, ваша мама! Вот ублю..к! И конечно адвокат ему и посоветовал – нет матери, нет проблем… до Марии доходила эта чудовищная правда.
Но Лиза ничего этого не слышала, в телефоне был треск, плохая связь. А может и не хотела это слышать…
 Если бы он вовремя зарегистрировал их, своих детей, а не прятался от чиновников в этой богом забытой деревне, и подал, куда надо разрешение на принятие детьми немецкое  гражданство, которое высылала ему Мария, то сейчас не возникали бы такие проблемы,  и не было бы нужды жертвовать мной в очередной раз. Думала про себя Мария. Это же надо! Чужие дети этой женщины, его новой жены молдаванки из Киргизии, сразу получили гражданство после того как он их усыновил, а свои, родные дети столько лет висят в воздухе, не оформленные толком, видимо все же у него была надежда таким образом от своих детей же и избавиться… чудовищно, не воспринимает мозг такое!

- Я не знаю уже, что мне делать, - в отчаянии плакала в трубку дочь.
- А ты положись на меня, - спокойно сказала Мария, - я ведь мать – и, как ты правильно заметила, значит должна что-то сделать для своих детей. В поисках самой большой истины и удобства для себя ты рискуешь потерять самых близких. Что бы ни случилось в твоей жизни – оставайся всегда человеком.

Через две недели Мария получила по интернету письмо, в котором атташе не возражал Марии на въезд в Германию.
А еще через две недели на рассвете она вылетела самолетом в Германию и была на пути к детям.

Конец с продолжением.