Декомпрессия. Глава V

В полутемную комнату зашла молодая девушка лет 25, свет от настольной лампы упал на округлый подбородок, сверкнули карие глаза и очертились коротко стриженные слегка волнистые волосы. Девушка потирала подушечки пальцев и с укоризной смотрела на второго человека в комнате, склонившегося над бумагами, освященными настольной лампой.
— Дорогой, это Агранов, говорит, срочно.
— Впусти, — почти про себя ответила полуосвещенная фигура, водя пальцем между строк какого-то документа и подперев щеку другой рукой.
Фигура была одета не особо по-домашнему: серая суконная рубаха, темные шаровары и сапоги — как будто была готова в любой момент сорваться с места и отправиться по важным государственным делам. Когда девушка вышла из комнаты, еле очерченный светом лампы силуэт быстро собрал бумаги, сложил их в одну аккуратную стопку, положил в безымянную желтую папку и повернулся на стуле лицом к деревянной двери. Точнее, лицом туда, где подразумевалась дверь, ибо свет не дотягивался до противоположной стены комнаты.
Через секунду противоположная стена скрипнула и из темноты вышел широкоплечий мужчина со слегка заспанным взглядом, он часто моргал, чтобы скрыть усталость.
— Здравия желаю, товарищ Ежов — мужчина прошел и выпрямился по струнке.
— И вам не хворать, Яков Саулыч. Присаживайтесь, рассказывайте.
Агранов оправил шинель и подвинул поближе предложенный стул. В комнату зашла девушка и предложила сделать чаю.
— Нет, нет, Женечка, мы недолго, тем более чай перед сном вреден, — не глядя ответил Ежов и повернулся к начальнику Секретного отделения, — Я весь во внимании.
— Как я уже говорил, сегодня в 10:17 утра врачи констатировали смерть. Стрелял в себя сам, пистолет системы Маузера,  патрон был один, одна, соответственно, нами найденная на месте гильза.
— Кто ведет расследование?
— Товарищ Сырцов и товарищ Курмелев у него на подхвате.
— Всего два агента? Ну пусть. Продолжайте, — Ежов неопределенно взмахнул рукой в воздухе, изучая половицы.
— Труп осматривал товарищ Рясенцев, Сырцовым на месте опрошены первые свидетели: Михаил Бальшин, Николай Кривцов, Лидия Райковская и Наталья Скобелева, — также взяты показания у прибывшей ранее медицинской бригады, опрошен врач товарищ Агамалов. На момент прибытия на место происшествия Владимир Владимирович был уже мертв, смерть констатировал Агамалов.
— Ещё что-то?
— Для нас главным свидетелем остается товарищ Полонская, Вероника Витольдовна. По показаниям соседей она была вместе с Маяковским и пока неясно: застрелился ли он при ней или после того как она вышла.
— Её не допросили? — Ежов оторвал взгляд от половиц и нахмурился в сторону Агранова.
— Она успела уйти с места происшествия до нашего приезда. Товарищ Бальшин пытался её остановить, но она дала свой адрес и уехала, видимо, репетиции у Немировича-Данченко оказались важнее. Я распорядился наблюдать за Большим Театром, как только узнал, что Полонская поехала туда, а также приставил агента к её с товарищем Яншиным квартире. Примерно через час мне доложили, что она уехала с Яншиным, но не на квартиру.
— Очень интересно, Яков Саулыч, —  Николай Иванович нервно застучал носком сапога по половице, почесывая холщевую штанину, скорее, из-за нервозности, чем по необходимости.
— Мы узнаем завтра же у товарища Яншина или Катаева, где может быть Полонская.
Николай Иванович встал и медленно прошелся по комнате, заложив руки за спину и слегка согнувшись, от чего стал казаться горбатым стариком. Он дошел до границы света и тени и заговорил:
— Хочется надеяться. Как отреагировал Менжинский?
— Сказал, что наша задача как можно скорее либо неопровержимо доказать, что Маяковский застрелился сам, либо найти убийцу. Народ может крайне болезненно отреагировать на насильственную смерть "певца революции". Впрочем, товарища Менжинского занимают другие, более важные, государственные, дела...
— Он предполагает, что может повториться история с Есениным. Народ снова станет обвинять чекистов и не признает версию самоубийства. Я бы тоже так решил. Ладно, уже поздно, Яков Саулыч, — Ежов тяжело вздохнул и снова сел, стряхнув со стола еле видимую пыль, — завтра я буду ждать от вас известий.
Агранов кивнул, поправляя фуражку, и ушел в темноту. Противоположная стена скрипнула и через минуту по столу зашуршали листы из безымянной папки.

P.S.на фото поэты и прозаики в Клубе писателей после смерти Маяковского