На байдаке

Над озером, затерянным в непроходимых лесах и болотах, плыл  утренний туман. Над туманом дымились вчерашним дождём огромные сосны.
Озеро было спокойно. В тёплой воде под лучами восходящего солнца стояли и спали матёрые щуки.
У берегов замерли на длинных стеблях  белые лилии. И лес прятал тишину в  еловых лапах.

 Медленно шёл по воде байдак. Почти вровень с водой были его борта. В долблёных днищах  двух великих осин сидели два паренька. На ногах  обуты  лапти. Сами плели. Тятя научил.  Они уже не маленькие, на рыбные промыслы ходили и с острогой, и с фонарём. Кормильцы и защитники растут. На них  длинные домотканые рубахи и такие же портки.
А в ногах стоят корзины, плетённые из ивовой лозы .  Рыбы было всегда много. И ловили её корзинами. Байдак медленно шёл. Изредка один из пареньков опускал единственное  весло, и тогда брёвна двигались вперед.

 Другой паренёк всматривался в воду и давал знак остановиться. Потом опускал корзину. Большие, как поленья, щуки тыкались лениво головами в прутья корзины. Рыбы поменьше из любопытства заплывали внутрь.
И  когда она была полной, парнишка медленно поднимал её над водой. Из корзины струями стекала вода. Он с усилием переворачивал её в днище. Рыбы били хвостами, не понимая, в каком чужом мире они очутились, жадно хватали воздух. И, выбившись из сил, засыпали.

Иногда пареньки ловили и на удочку. Тятя научил её делать из молодых побегов придорожной ивы.
Зелёная кора легко обдиралась.  Белые свежие прутья поднимали высоко под потолок на сеннике, где хорошо сквозил ветер. Эти прутья пригодятся и на плетение корзин.
Удилище было гладким  белым и упругим. После просушки можно было привязать суровую льняную нить. Она не порвётся, но щука легко её перекусит. Да и долго ловить на удочку.
Солнце пробивало утренний туман. Он становился золотистым и постепенно таял. Порхали стрекозы, мешал кровожадный гнус.
Под ногами у ребят лежал приличный улов. Можно было направиться к берегу, разжечь костёр и погреться.
 

Витёк, десятилетний пацан, гордился, что дядька Фёдор взял его с собой на настоящую рыбалку.  Сначала всё шло, как надо. Оттолкнули байдак от берега. Каждый занял в нём своё место. На Витьке были отцовские резиновые сапоги. Они были ему великоваты.
-Литые сапоги! - похвастался он.
Но налетевшая волна плеснула в байдак. Он накренился тем боком, где сидел дядька Фёдор, и перевернулся. Мальчишка взмахнул руками, схватился за скользкий бок судёнышка.
- Плыви к берегу! А я как-нибудь! – крикнул Фёдор.
И поплыл Витёк. Берег не так далеко. Только вот отцовские сапоги с ног сваливались. Он - то один подтянет, то другой, а потом снова  к берегу.
Выплыл. Снял и перевернул сапоги с водой. Целы! И сам жив! Только перепугался. Вон и дядька с байдаком подплывает.

-Бабушка! Я на целый день на рыбалку. Сколько время?
- Пять утра, - ответила бабушка,  озадаченная словами внука.-
Возьми бутерброды, на всякий случай спички. Но костёр разжигайте только у реки и затушите по правилам. Могут дать штраф на несколько тысяч.
- Знаю. Ну, пошёл потихоньку.
Лицо внука стало серьёзным.
- С Богом! Осторожнее там!
 Она перекрестила его в дорогу.
Внук взял немудрёный спиннинг, набор с разными блёснами и микро-джигами. Всё остальное в рюкзаке за спиной.

Бабушка вздохнула. Если бы она только знала, что весь день будет  изводиться, переживая за внука. Она представляла, как сидит он в байдаке. А там и пошевелиться нельзя. Надо сидеть строго по центру с выпрямленной спиной. Баловаться и делать резких движений тоже нельзя.
Озеро глубокое, широкое и почти два километра в длину.
Ребята  сели в  байдак и отправились в путешествие по озеру. Одни, без взрослых.

Было ясное  тихое утро. Солнце уже взошло. Его серебристые блики играли на зеркальной глади. Самый опытный из них тринадцатилетний Санька правил одним веслом  то с одной стороны, то с другой,  и байдак шёл потихоньку.

Да, вода была рядом. Это тебе  не моторная резиновая лодка. Не деревянная плоскодонка. Это всего лишь два осиновых бревна, скреплённые вместе.  Получалось широкое днище, вроде небольшого плота. Это давало байдаку устойчивость и плавучесть. Сердцевина в байдаке выдалбливалась или выжигалась. 

Мальчишки  шли на древних байдаках,  как далёкие потомки из будущего, в котором у них есть сотовые телефоны.

Всё повторялось в этом мире.
Озеро. Когда оно родилось?
Потом пришли люди и учились всему, сопротивляясь  морозу и жаре, лесу, который кормил, но и был страшен порой в своих тёмных дремучих глубинах.
Байдак. Его придумали давно. В каком веке?


Нет здесь связи.  Озеро лежит в ложбине.
Из  самого его дна бьют ледяные ключи. Где-то в укромных местах под водой прячутся сомы и налимы. Стоят большие щуки. У берега, где теплее, в  водорослях и на жёлтом прибрежном песке , играют серебристые сорожки. А у самого берега волнами в непогоду выброшены раковины моллюсков. За сотни лет озеро стало меньше, обросло зелёной щетиной тресты. Сосновые боры поредели, испещрены натоптанными людьми тропинками и дорогами.

Но в часы затишья, когда замолкают звуки пил и машин, на водопой приходят лоси, плавают утки, весной, когда ещё только появляются первые промоины,  на нём всегда отдыхают лебеди. И если ненароком выйдут к людям медвежата, … Лучше об этом не думать. Говорят, медведь за два километра чует человека.

Озеро, то самое озеро, которому столько лет, которое столько принимало судёнышек, снова ощутило на своих водах древний байдак.
А мальчишки пересекли озеро и подошли к устью боровой речки Сара, которая впадает в Святое.
Они вышли на берег, подтянув байдак ближе. Обнаружили две бобровые запруды, спугнули бобрят и  выводок утят.

Перекусили и отправились вдоль берега дальше к устью речки Тавеньги. Никогда они не задумывались над именами речек. Родились и выросли здесь, уехали с родителями в разные стороны, и только летом могли встретиться в этих маленьких походах. Здесь никто их не контролировал, не делал наставления и не попрекал невыученными уроками. Никто не ставил им оценки за поведение.

 Конечно, у каждого из них была своя рыбная удача.  Да, есть, есть рыбная удача!
И тут уж ничего не поделаешь.
Сходу, молниеносно, с тонким, еле уловимым  свистом, закидывал спиннинг Санька,  и через секунду первая щучка уже скользила по водной глади и была в его руках, и трепетала скользким телом. Он прошёл с отцом, рыбаком и охотником, не один урок в этом занятии.
 
А закинутый Кирей спиннинг долго не подавал признаков жизни. Тишина. И вдруг удилище напряглось. Какая-то сила потащила байдак вперёд. Спиннинг прогнулся.

- Тащил! Тянул! - скажет он потом бабушке, оправдываясь, что ничего не принёс в дом, - показалась голова щучья! 
Большая, килограмма четыре в ней было!
Мальчишка округлил глаза.
Но удилище подвело. Рыба сорвалась с крючка.
 Потом  всё же и он поймал небольших щучек. Маленьких рыбок они отпускали. Пусть растут.

 Когда начался дождь, они были уже на берегу и разожгли костёр.
Киря готовил рыбу. Он видел, как это делали взрослые. Потом кусочки щук нанизали на веточки, прожарили хорошо на огне. Ели без соли с хлебом, который был таким вкусным. От дождя спрятались. Нашли старую, брошенную кем-то кастрюлю и импровизированно что-то кричали и прыгали под дождём, стучали по кастрюле.
Их праздник был нарушен. Вдруг ниоткуда выплыла лодка, а  ней незнакомый рыбак. Он выговорил им за шум, за щучьи головы, брошенные в воду.

 Бабушка уже вся извелась от ожидания.
Сладко спала в кровати маленькая внучка. А бабушка с тревогой в глазах вышла на деревенскую пустынную дорогу и вглядывалась темноту. Наконец-то показалась его фигурка.
Она с укором посмотрела в его испуганные глаза. В них прочла мальчишескую уверенность в своей правоте и отблеск свободы.

От усталости внук не мог ничего сказать. Глаза его закрывались, и он провалился в сон, где ему снилось Озеро, светлые солнечные блики и зубастая щучья голова.

Потом он поймает большую щуку.
С гордостью пронесёт её через чужую деревню.
Его проводят завистливые взгляды взрослых мужиков.
Дома он сам её почистит и разрежет.
А бабушка испечёт большой пирог с его щукой.

фото автора