Русский Крест. Глава 9. Новочеркасск

Глава 9.  НОВОЧЕРКАССК.

Новочеркасск, столица Войска Донского, о ту пору, в конце 1917 года, напоминал растревоженный муравейник. На улицах беспокойно сновали пешие и конные. Казачьи разъезды носились туда-сюда. В извозчичьих пролетках разъезжали разного вида люди, зачастую одетые в солдатские шинели. Но в их осанке угадывалась офицерская выправка. Извозчики на перекрестках порой сшибались колёсами, и тогда почём свет ругали друг дружку:
- Эй! Куды прёшь, сатана окаянный! Не видишь, что ли, людей везу! Повылазило у тебя?!
- Правь справно сам, ирод! – неслось в ответ. – У меня, чай, не хуже тваво люди сидят!
Многие переодетые офицеры, встретив тут знакомых, сослуживцев, переговаривались с ними накоротке, после чего направлялись в сторону лазарета № 2. Хотя фактически это лечебное учреждение сейчас служило просто пристанищем всех бежавших на Дон военных, кои имели желание вступить во вновь создаваемую армию, получившую название Добровольческой. На первых порах именовалась она просто – Алексеевская организация. Такое название получила по имени её создателя – генерала от инфантерии М.В. Алексеева. Потому как он, одним из первых прибыв на Дон из Петрограда, охваченного пожаром большевистского переворота, приступил к формированию воинских частей на добровольческой основе для борьбы с «супостатами и нехристями» - красными.
Генерал прибыл сюда не один. С ним были также, бежавшие из «большевистского рая», офицеры и юнкера. Он подал всем пример, внеся в общую кассу будущей армии личные сбережения.
Следуя этому, все, кто имел хотя бы какие-то мало-мальские средства, вносили их в казну армии, дабы оная могла существовать материально, закупив оружие, продовольствие и амуницию.
По прибытии Алексеев был принят атаманом Войска Донского, генералом Калединым. В атаманском дворце для приехавших был устроен приём. Алексеев, уединившись с Калединым, обсудили создавшееся положение.
- Ваше высокопревосходительство! – обратился вполне официально атаман к генералу, - я счастлив видеть Вас снова, после столь горестных событий для нашего Отечества. Но абсолютно уверен, что на Дону Вам, как и товарищам Вашим, казаки искренне рады. Мне известно, с какой целью Вы пожелали здесь оказаться. Дело Ваше, поверьте, - поистине святое! Избавление России от дальнейшего падения в пропасть сатанинской тьмы. Но, однако, поймите меня правильно, мои казаки – народ вольный. Наша земля как бы обособлена. И я вовсе не желаю, чтобы большевистские орды нагрянули сюда, вслед за вами, дабы установить и тут свои порядки, подобно Москве и Петрограду. Я не желаю зла своему казачеству. Поэтому прошу Вас меня верно понять.
- Господин генерал! - произнёс Алексеев в ответ таким же официальным тоном. – Вы даже представить себе не можете, насколько мне стыдно и больно слышать от вас подобные речи. Ибо как православный человек и русский офицер я полагал рассчитывать на Вашу всестороннюю помощь и поддержку. Ведь мы вершим правое дело, уверяю Вас! И желание наше общее – избавить матушку-Россию от ига большевизма, кое несёт народу русскому неисчислимые беды и страдания.
Каледин, немного смутившись, произнёс:
- Михаил Васильевич, дорогой мой. Поверьте, что я вполне понимаю и абсолютно разделяю Вашу точку зрения на создавшееся положение. Но поймите Вы меня, Христа ради, что я не могу открыто поддержать Ваше движение. Не имею права как атаман. Но уверяю Вас, что Вы и ваши сторонники найдут на Дону полную поддержку и помощь, особливо касательно вопросов расквартирования и снабжения на первых порах.
- Простите, господин генерал, - воззрился на него Алексеев, - позвольте полюбопытствовать, что означают слова Ваши «на первых порах»?
- А то они и значат, ответил атаман, - что, как только Ваши сторонники передохнут и соберутся с силами, я буду просить Вас, во избежание излишнего внимания со стороны большевиков, покинуть пределы Войска Донского. Людьми, кои пожелают к вам присоединиться, фуражом, оружием и амуницией готов всячески помочь, елико это будет возможно и в моих силах.
- Ну, что же, и на том весьма благодарен, - сухо завершил их диалог Алексеев. – Как только мы будем в силах выступить из области Войска Донского, дабы не навлечь на Вас неприятности, мы сделаем это незамедлительно. Я Вас правильно понял, господин генерал?
- Именно так, Ваше высокопревосходительство. Абсолютно верно. - ответствовал Каледин. – И я весьма благодарен Вам за проявленное понимание.
На том они и расстались.
Алексеев действительно получил всемерную поддержку Донского правительства. Когда продолжавшие прибывать на Дон офицеры уже не смогли помещаться в лазарете № 2, Каледин дополнительно выделил для них ещё одно госпитальное здание Новочеркасска. Также он способствовал встрече с промышленниками и купцами для оказания последними добровольных пожертвований армии Алексеева, к которой вскоре успели примкнуть и наши Быховские сидельцы. Корнилов же прибыл туда с верными джигитами в начале декабря.
Руководство Добровольческой армии сложилось следующим образом. Верховным Главнокомандующим был определён генерал Алексеев. Всё военное командование возлагалось на Корнилова. Начальником штаба назначили генерала Лукомского. Были распределены и прочие должности.
Состоятельные офицеры, имевшие, кроме всего прочего, связи среди богатых людей Юга России, обеспечили поручительство для получения займов Добрармии. Помимо этого, каждый вносил посильный вклад из своих личных сбережений Хотя многого продолжало катастрофически не хватать. Таким образом, костяк наспех созданной армии понемногу стал как бы обрастать материальным «мясом». К ней присоединилась часть донских казаков, пожелавших драться с большевиками. Из них формировались конные подразделения. Артиллерии вообще было «кот наплакал». Но в будущих боях надеялись раздобыть трофейную.
Огромную инициативу в плане обеспечения оружием и боеприпасами проявил «боевой мотор» армии добровольцев и любимец Корнилова, генерал Марков С.Л. Позже он получил другое прозвище – «шпага генерала Корнилова». Это был смелый, самоотверженный и бесстрашный командир. Его именем позже назвали 1-й полк Добровольческой армии, а его бойцы – «Марковцы». Этот полк стал своеобразной Гвардией Белой армии.
К февралю 1918 года, немного собравшись в одно целое и получив максимально возможное пополнение из добровольцев (солдат, офицеров, казаков, кадет и юнкеров), армия стала готовиться к походу на Кубань.