Восточный Этюдъ Номеръ Одiнъ

Оранжевый Цiклъ - XIV - Восточный Этюдъ Номеръ Одiнъ


Лiвень стрелъ сталъ неiстовъ и былъ онъ таковъ,
Что про дождь свой забыла гряда облаковъ.
(Нiзами Гянджеви: Шарафъ-Наме – кнiга о славе: Победа Искендера надъ Дарiемъ и смерть Дарiя)

     Былъ потомком поэта-перса Э. Уратъ-Ла Шакри: смуглъ, строенъ и красiвъ душою. Бороздитъ мiръ от Персiи до окраiнь мiра – и собiралъ Красоту по блiкамъ луннымъ. Шёлъ ныне по Набережной Фонтанки – съ лакомствомъ восточнымъ: лiстъ хлеба кукурузного пропiтанъ карамелью тростнiковою, шоколадъ мягкiй ютiлъ кусочки банановъ во смеси шафрана, корiцы и мускуса, - и закурiвалъ то трубкой - куда заправлялъ спецiю восточную къ Жiзни, - и кто-то, шла навстречу.
     Волосы изъ шёлка – собiрала по нiти и свiтала въ кольца на мiзiнецъ. Остановiлiсь въ унiсонъ – негласно, ведомые необъяснiмымъ. Поэтъ рассматрiвалъ себя въ глазахъ Музы – улыбнулся той и указалъ ладонью на реку.
     Дышали безмятежностью – и важно ли, что ждётъ каждого въ отдельности, важно ли, миновавшее и грядущее, - когда во власти техъ – сейчасъ. Смотрелiсь, смущалiсь и смотрелiсь. Телепатiя ли – языкъ общiй.


     Серебро вiлось отъ Луны, лiлось по Фонтанке и пьянiло очарованныхъ Жiзнью. Чувствовали ль, сiмпатiю къ душе: облiкъ рассекается въ сiлуэте, а сiмпатiя ведётъ тропой едiной, направленiемъ протiположнымъ, - по-iному, Жiзнь бы ни была столь сладкой, столь трепетной и терпкой въ велiколепiи своёмъ.
     Петербурженка встретiла ночь рожденiя, двадцать первую: наблюдала прохожiхъ, изъ уголка своего, съ чашей шоколада корiчного: добавiла горку сахара тростнiкового въ лакомство – и сновiденiе жiвопiсало этюды вечеровъ мiнувшiхъ, до сего. Персъ прощался с городомъ – что-то осталось отъ плеска Невы о гранiтъ набережный, отъ зова чаекъ и отъ вороновъ попутныхъ: затесалось въ одежды ветеркомъ, въ кожу перомъ совiнымъ и в саму душу – покалыванiемъ в груди и нiже, - пусть мы угасаемъ въ томленiи огня воспомiнанiй, каждый – по-своему.
     Напевала романс сiней птiцы мечты. Незнакомцы музiцровали страннымъ квартетомъ, во отдаленiи доступности: контрабасъ, вiола, гiтара и шарманка. Что-то в одномъ – позволяетъ дышать глубже другому, - пусть уходiмъ, отправляемъся на погiбель следомъ и плутаемъ по следамъ теней рассеявшiхъся от тяжестей взгляда.


     Персъ предложiлъ угощенiе Петербурженке – та прiняла: откусiла, закурiла, - Онъ трогалъ Её, а Она трогалась умомъ. Вспомiналъ знакомку – схожую до последнего вiтка тени съ незнакомкою: вспомiналъ прощанье неудавшееся, объятiя и прочее что вспомнiтъся въ стiхахъ. Ночь превращаетъ и пiскъ мышекъ в доме блiжнемъ, в Музыку.
     Мiнута, мiнута и мiнута: волшебство отцвело – обратное может обесцветiть Жiзнь. Путешествовать чрезъ потоки марiонетокъ, делiть горести и прочее, - кому другому: страннiку и Воздухъ сытенъ. Взгляды угасаютъ – распадаютъся чередой прощанiй жiзней прошлыхъ, во сейчасъ: вселiкомъ и беззначномъ, - и приемлемое однiмъ останется чуждымъ иному, а символъ одного – беззначенъ въ мерцанiяхъ иного.
     Угостiлась и вернулась къ пути своему. Обнялъ во прощанiе – прiнялъ дважды лоскуты объятiй той: бархатъ одеянiя той ютiлъ строфы жiзни, – и катiтесь въ пропасть обычаи и что-либо, прервущее космiческое странствiе. Тень развiлась надвое - Космiческiй Океанъ прiнiмаетъ вольныхъ мыслiть, действовать и рiсковать самолiчно.

     Прощай, Персъ, Прощай, Петербурженка, Прощай, Фонтанка, Прощай, Спецiя Жiзни. Волшебство собiрается на кончiкахъ пальцевъ, собiраетъся въ клубокъ и свiтается на шею каждого, шарфомъ: цвета морской волны – и ночи. Музыка звучала, звучiтъ и прозвучiтъ, когда вспомнiть ту кто вспомнiла того, - когда бы то ни было.
     Занавесъ ночи. Занавесъ чувства. Занавесъ правды.
     Занавесъ, господа и госпожи, занавесъ, занавесъ. Занавесъ.


     P.s. Всё заканчiвается – и не важно: наслаждаться – или нетъ.
~~~