Поспешил родиться

ПОСПЕШИЛ РОДИТЬСЯ.

Все упомянутые и действующие лица повести вымышлены, любое сходство их с реально-существующими людьми - не более чем, случайное совпадение.



Проснулся как-то слесарь Степаныч после очередной посиделки и вздохнул горестно, вспоминая прожитое.

- Хреново-то как! Муторно… Ведь надысь шестьдесят два стукнуло. Возраст, однако, и суставы ломит. Скрипят, как ворота, спиртным только и спасаюсь. А тут ещё реформы эти не ко времени, туды их в нутро. Теперь, точно  с работы попрут. Итак, уж не раз бухтели. – «Молодым мол, дорогу дай! Не тянешь ты, трубы тырить» - Да какой не тянешь?! На мне пахать и пахать ещё. Почитай за три десятка лет ни разу у врачей не был. Недосуг всё как-то. Из всех болезней только похмелье и мучило. А эту напасть и самому пережить можно, если умеючи.

Степаныч бездумно пошарил в сумке, выуживая дежурную чекушку.

- Э-эх, горе горькое, родиться поспешил. И кто бы знал только, что правитель наш срок пенсионный поднимет? И мужикам и бабам. Теперь благодать, - трудись от пуза, коль душа просит, да денежки лопатой греби! Вон, и хрен Малаховский о том же, в своём шоу вонючем трещал. Благо, что сам  гомик распоследний, а людскую беду за версту чует. Умничка! Хоть и сволочь, конечно……

 - Так что как ни крути, а, благое дело задумали. Грамотное. Да поздно только! Эх, чуть бы пораньше а, годика на два, на три. А теперь всё, рылом не вышел! Коль пансион имеешь, - лежи на печи. Вот же, а?! Ну, пораньше бы! ПОРАНЬШЕ!!! А там глядишь, начальствие наше расщедриться, к новому сроку ещё столько же пришпилит. Тогда вообще рай. Житухххха!! А сейчас что ж, в омут рожей, тем, кто в график не влез? Коль пенсию всучили, - подыхай теперь? ЫЫЫЫ! Гадство-гадское! Да кому она нужна, пенсия ваша, туды вас растуды!? Разве совсем хворым только? Убогим ещё. Да и тем, без дела не сахар. Подохнут от тоски-то. От скуки. Нечестно всё это как-то получается. Непорядочно….

Степаныч приняв первую, вынужденно посмотрел на ситуацию с другого края.

- Ясно дело, отцы-командиры как краше хотят, их понять можно. И простить тоже. Всё ж для людей стараются, не для врагов каких заморских. О себе любимых и думать забыли. Альтруисты блин! Вот и перемудрили со сроками. Передумали. Бывает….

Вторая рюмка ушла вслед за первой.

- Ладно, к чёрту личное, тут, о других сперва думать надо. Ну, хоть, с министров пример брать. Не люди же, - ангелы. Серафимы! Как порешили, так и сделали. Ни больше, ни меньше. Вон и Кобздун туда же. Ведь сам, пень старый, едва на ладан дышит, а свой крестик за пенсионный прорыв поставил! Значится, тоже не о себе,- о других в первую смену печётся. Герой, однако! Не считая прочих говнотёров. Вот и спортсменишки прославленные подсуетились. Все как один, во фрунт выросли, подштанники приспустивши. Что чемпион драный по шахматам с голоском кастрата, что дебилы мордастые, борец с боксёром, что вратарь с фигуристкой. Молодцааа! Космонавтка опять же не подкачала. Которая - Первая. Прямо из космоса свою закорючку плюхнула. Чайка блин, драная! Толстой опять же Петенька, правовед хренов, ведь из графьёв потомственных, (если не врал конечно) а тоже не погнушался крестик чиркнуть. Урод в общем. Один Фитя лишь и ускрёбся тихой сапой, и девчонка ещё, крымчаночка. Эта вообще крассава!! Дальше всех пошла, единососам в рожи богомерзкие от души плюнула. Едва утёрлись гнид… Ээээ, благодетели. Э-хе-хе, теперь заклюют бедняжечку. Закошмарят.

 Ладно, главное большинство, - «За!» сказало, и то благостно. Но всем, ясный пень, угодить сложно. Вот и отсеялся кто-то, в утиль по самые гланды ушёл. Как я, к примеру. Зато другим польза! Эх, ну малость бы пораньше с реформой-то.  Ну, хоть самую чуть. Тогда вообще сказка! Да видно не судьба только. Опоздали радетели. Намудрили - напутали. И подсказать в нужный момент некому было, все умы отечественные повымерли. Один за другим!

 Степаныч прикрыл опухшие с перепоя веки, перебирая стёртые в памяти хари:

 – ЭЭЭ, кто там у нас из бывших-то?: - Берёза подох, тудыть его растудыть. Гайдарка подох, Говномырдин подох, Грач подох, Собачак подох, Немцов подох, сволота последняя. Бурбулис, облачённый в думе высокой должностью Петушьего папы подох, Ведмедь, почётный бухарь России и горячий поклонник этого самого папы по... Хотя нет! Этот живой покамест… Мойша Горбач? – Степаныч вновь уплыл мыслями вдаль, пытаясь отогнать нахлынувшие сомнения. – Да нет же,…. нет! Дышит ещё, ушлёпок. Хотя  рожа у него, брррр, примерзостная!! Иной мертвяк признаться, покраше выглядит, даже если говнами по самые брови залит. – Помолчав малость, слесарь вынужденно продолжил. – Лифчик, ээээ,… Лифчиц подох,…гнида. Пученок подох, Мавродий-пес смердящий и этот сдулся.

- Бесовщина какая-то получается, благодетели, едрит их в дышло, мрут как мухи! Эх, прям, опереться, не на кого стало. А были б живы реформисты наши, да плюс нынешние дерьмоед…. кхе, доброхоты, глядишь, и воспаряла  Россия. Ух воспаряла бы!! Восстала б из пепла. Куда б тогда вонючим Афропам до нас, да и Азиям тоже, с пиндосами! А так, пятимся раком к верху, всё болото погаже ищем. Там и сгинем навечно, если кормильцы-поильцы не вытащат……. – Слесарь вновь угрюмо вздохнул, обозрев остатки «горючего».

- Ох, грехи наши тяжкие! Ну, хоть помянуть радетелей с честью, змея им в брюхо! – И в скривившийся от горестей рот полетела очередная стопка.