5. Будни Всадников Апокалипсиса. Синий кит

    Была половина пятого утра. Рассветом еще не пахло. Девочка стояла на балконе, которым оканчивался боковой коридор подъезда. Она судорожно со всхлипом вздохнула, засунула телефон с последней аудиозаписью во внутренний карман теплой куртки. С трудом отлепилась от стены и шагнула к поручням балкона.

Раздался звук подавляемого зевка и между ней и поручнями из ниоткуда появилась высокая женщина в темном пальто.
 - Ну? - сердито спросила женщина, оглядываясь. - Кому неймется? Что случилось?
 - Ничего, - пролепетала девочка. - Кто вы? Вас из школы прислали?
 - Из какой школы? Я Смерть. Здесь кто-то должен умереть.
 - Я, - вздохнула девочка. - Это последнее задание. Сегодня пятидесятый день...
 - Опять, - прорычала Смерть. - Что за дети, что ж вам не спится-то ни свет ни заря...
 - Это правило. Так надо — именно в 4.20. Но вы что, правда Смерть? Вы существуете?
 - Почему вы все задаете этот идиотский вопрос? - удивилась Смерть. Вот ты сейчас собираешься умереть — и сомневаешься в моем существовании?
 - Я не знаю...я просто должна сейчас прыгнуть... - девочка снова начала всхлипывать.
 - Ну так я тебя внизу подожду. - Смерть ловко вскочила на край балкона и не долго думая сиганула вниз.

Девочка услышала глухой стук, глянула вниз, увидела распластавшееся на асфальте темное тело с неестественно вывернутыми ногами, взвизгнула и бросилась с балкона обратно в подъезд. Миновала коридор, подбежала к дверям своей квартиры и панически зашарила по карманам в поисках ключа. В этот момент подъехал лифт, и из него вышла, отряхивая джинсы, Смерть. Девочка прижалась к стене, зажав себе рот рукой, чтобы не закричать.

 - Ну как? Красиво? - спросила Смерть. Подошла к девочке, от чего не нее повеяло холодом, уставилась ей в глаза и отчетливо, с расстановкой сказала: - Слушай меня внимательно, запоминай и другим таким же передай. Я — настоящая. Я существую. И я крайне редко шучу. А когда не высплюсь — так вообще мегера. У меня очень напряженная и сложная работа, и мне ее хватает. И если такие, как ты, будут продолжать дергать меня по своей дурости, то я лично всем вам, страдальцам, головы безмозглые поотрываю, без всяких заданий. Ясно? - рявкнула она.
 - Ясно...пролепетала девочка. - Но куратор...он сказал, что если не умру я — то умрут мои родитеди...
 - А уж твой куратор мне точно не указ, кому умирать, а кому нет, - сказала Смерть и с презрительным фырканьем растворилась.



Куратор смотрел на снимок, присланный очередной клюнувшей дурочкой. Кит на руке был вырезан мастерски. Почти художественный старательный рисунок, не какие-то там робкие нечеткие надрезы. С этой получится интересно.

Ему было двадцать три года. Жил он с родителями, но давно сумел их «построить» своей напористостью и хамством, и к нему они не лезли. А в сети так он вообще был богом. Новенькой он дал следующее задание — сфотографироваться ночью в заброшенном здании -  и спокойно лег спать. Уже наутро его ждали сообщения с прикрепленными файлами. Фотографии-селфи при плохом ночном освещении, сначала на пустыре перед заброшенной недостроенной многоэтажкой, потом внутри. Лицо девушки полуприкрыто воротом куртки, хорошо видны только мрачно - сосредоточенные глаза на бледном лице. И еще был видеоролик, который он с интересом открыл. Девушка в помещении, усыпанном строительным мусором, пристраивает телефон с камерой куда-то на ящик в углу, смотрит в камеру и говорит: «Я не буду ждать пятидесятого дня. Я решила», включает музыку, вытаскивает из рюкзака моток веревки, влезает на ржавый круглый бак, закрепляет веревку на металлической балке, ловко сооружает петлю, накидывает ее себе на шею, и...Некоторое время телефон снимал качающееся тело.

Ничего себе, подумал он, слегка ошарашенный. Было не по себе. Весь день его преследовала песня, сопровождавшая ролик: «Осень была дождлива, полна тумана...Кит приходил ночами из океана...». Но к вечеру его отпустило.
 
Ночью его разбудил настойчивый стук в оконное стекло. Куратор разлепил веки, глянул на часы. 4.20 утра, еще темно. Стук повторился. Он встал, подошел к окну и тут же отпрянул. Снаружи, из-за окна 8 этажа, на него смотрел бритоголовый мужик. Куратор сел на кровать, потер глаза. Сердце скакнуло. А мужик как ни в чем ни бывало просочился сквозь стекло, отдернул занавески, открыл окно, втащил внутрь вчерашнюю девушку с видео. Мертвую. С веревкой на шее. Поставил ее в угол, прислонив к стене. «Это сон», - думал куратор, щипая себя за руки и пытаясь проснуться. Но у него не получалось, потому что он не спал. И голоса кричать не было. Мужик сердито повернулся к нему, взял за грудки, рывком поднял на ноги:
 - Ну вот и смотри что ты делаешь. На самом деле смотри, не на видюхе. Нравится? А хочешь попробовать? - гость взял парня за шею и поднял на вытянутой руке вверх. Железные пальцы стали сжиматься на его горле. Дыхания почти не осталось.
 - Что, ссыкотно? - полюбопытствовал мужик и тут же брезгливо повел носом: - фу блин, ну нельзя же так буквально... - и отбросил куратора от себя. Тот хватанул ртом воздуха,  закричал и бросился вон из комнаты.

В коридоре его встретил перепуганный отец. Но когда они вернулись в комнату, там было пусто.

«Кто это был?» - думал он весь следущий день. Отец какой-нибудь малолетки? Ага, так ловко просочившийся сквозь стекло. Призрак? С такой железной хваткой...Сон? Но горло опухло и болело вполне ощутимо.

Эту ночь он решил провести вне дома. В клубе с друзьями ему почти удалось расслабиться, но только до тех пор, пока сквозь толпу к нему не протолкнулся вчерашний мужик в бокалом пива в руке и не спросил: «Сегодня ты решил обделаться прилюдно? Ну-ну!» - и снова исчез. Куратор заозирался по сторонам, но друзья продолжали пить и перекрикивать музыку как ни в чем ни бывало. Под утро засобирались домой. На полпути машину сотряс удар, и сквозь лобовое стекло в салон влетело тело, явно упавшее с большой высоты. Он дернулся и вскрикнул. Друг, сидевший за рулем, удивился: «Ты чего?». А в зеркало заднего вида на него уже весело пялился с заднего сиденья упавший в машину мужчина. С разбитой головой, изодранным напрочь лицом. Он пристроил поудобнее полуоторванную руку, придвинулся сзади к плечу куратора, заглянул ему в лицо, широко улыбаясь окровавленным ртом. Тот дико заорал и попытался на ходу выпрыгнуть из машины. Друг успел закрыть и заблокировать дверь. Веселый самоубийца доехал с ним до дома, доставал злорадными репликами, изгваздал салон кровью (которую впрочем, хозяин машины не увидел), но домой с куратором не пошел — остался курить у подъезда.

Следующей ночью он даже не собирался ложиться спать. Сидел в улу кровати, обхватив колени, и ждал. В полпятгого в окно снова постучали. Лысый здоровяк снова просочился сквозь стекло и услужливо распахнул окно остальным. Кроме повешенной девушки (куратор так и не разглядел, что она вовсе не подросток) и вчерашнего самоубийцы, уже приведшего себя в порядок, с ними была немолодая полная женщина. Вчерашний пострадавший вздохнул: «Сейчас будет больно», достал нож и полоснул себя по запястью. Потом по второму. Постоял немного, а потом стал сползать на пол, цепляясь за стену, оставляя на обоях густые потеки крови. Женщина опустилась на колени рядом с ним и истошно закричала, пытаясь приподнять его голову, растормошить, поднять. И вдруг куратор увидел в безжизненном теле в луже крови себя, а в женщине — свою мать...
На его дикий вопль вбежал в комнату отец и держащаяся за сердце мать. Комната была пустая и чистая, и только бился в углу их не прекращающий кричать сын.


Четверо человек смотрели из-за угла на подъехавшую к подъезду скорую. Санитары вывели обмякшего под препаратами куратора из подъезда, аккуратно погрузили в машину. Мор посмотрел на часы:
 - Ну что? Прямо на работу?
 - Неа, - зевнула Смерть. - Домой спать. У нас в 4 утра следующий клиент.