Составные части сержанта Гринева 6

- Господи, Ван! – воскликнула Клара, после осмотра седьмого этажа башни связи. – Неужели было необходимо драться именно здесь!

Окинув взглядом покорёженный пульты и сожженный разрядом трансформатор, я был с ней согласен, однако сказал:

- Как будто у меня был выбор.

- Что же теперь делать?! – воскликнула новый командир колонии. Система признала за ней главенство, но от системы осталось не так уж много: связь пропала напрочь, даже спутник на орбите перестал отвечать.

- Постараться восстановить, - пожал плечами я. – Ногу-то ты мне заменила.

Не везёт мне на правые ноги.

В ответ Клара лишь страдальчески помотала головой.

Следующие несколько дней мы провели с ремонтным оборудованием в руках. Заменяли составные части, проводили настройку, подсоединяли кабеля, но всё было тщетно. Бились день и ночь, пытаясь перезапустить систему связи и передатчик.

- Тебя кто-нибудь ждёт? – спросила Клара, когда мы зарылись в руководства погибших техников в её новом кабинете. Несколько дней до этого мы обнаружили здесь сурбота техника Андреева.

- Нет, теперь уже нет, - отозвался я. Почему-то мне захотелось, чтобы это было не так. – А тебя?

- Дочь, сын, муж, родители, - грустно перечислила Клара.- Мне оставался лишь месяц до конца смены…

Если бы она могла заплакать, то заплакала бы.

- Сочувствую.

В этот момент мне резко захотелось действительно ей посочувствовать. Стать прежним Ваном Гриневым, пусть и морально раздавленным. Всё-таки это я настоящий. Живой человек, а не робот-икарец – нравится мне это или нет. Желание вновь воссоединиться с самим собой, стать целым подстегнуло работоспособность. Мы много читали и пробовали, ещё больше пробовали, не читая, наугад. К шестому дню стало ясно – связь не вернётся, гравитрон не заработает, а значит, мы здесь застряли. Насколько? Возможно, навсегда. Найдя в командирском кабинете колоду карт, я уже начал подумывать провести вечность за раскладыванием пасьянса.

Только отсутствие живых тел с их биохимией спасало нас от самоубийственного уныния. Разум продолжал работать и подсказывал, казалось, единственный выход. Клара, уверен, обдумывала тот же вариант, но когда я его озвучил, то наотрез отказалась. Ей пришлось пережить ночь сомнений, прежде чем решиться.

Ровно через неделю после моего прибытия на Икар мы покинули укрытую скалами колонию на тягаче поехав на восток вдоль хребта Гертруды – его назвала Клара в часть дочери.

- Всё же я сомневаюсь, - сказала она, правя многотонной махиной. - За нами могут отправить с ближайшей колонии.

- Тогда мы ничего не теряем. А какая ближайшая?

- Нет, не слушай меня, - отмахнулась Клара. – Я уже решила.

Тягач проехал мимо шахты. Конвейер без передышки поднимал на поверхность спрессованную породу. Обычно тягачи забирали её и отвозили на склад. Это Клара из-за надвигавшейся бури вернула их вместе с техниками в колонию.

Спустя пару километров мы наткнулись на перевёрнутую машину, которую увёл ремонтник Павлич. Клара посигналила несколько минут – ответа не последовало.

Красное солнце уже стало клониться к закату, когда наш транспорт добрался до котловины окружённой острыми пиками. Проехав через туннель, Клара остановила тягач на её краю. Я вышел первым и осмотрел космопорт Икара-4 – на дне котловины подсвеченная прожекторами плоская площадка с большим тяжёловесным кораблём. Окружающие скалы были испещрены проёмами – это были проезды на подземный склад.
 
- Придётся разгрузить малютку, - сказала из-за спины Клара.

- Думаешь, долетим быстрее?

- Даже если это сэкономит нам день из четырёх лет полёта, надо попробовать, - твёрдо заявила она.

Выгрузка наполовину заполненных трюмов закончилась только глубокой ночью. Я стоял в рубке и смотрел на чёрное икарское небо, надеясь, что в последний раз.
 
- Где-то там наш дом, - сказала Клара, заканчивая проверку двигателей.

Звёзды складывались в неизвестные причудливые рисунки. Один из них мне захотелось не особо поэтично назвать «возвращающимся к себе солдатом».

- Так включаю автопилота и взлетаем.

Корабль качнулся и воспарил над посадочной площадкой.

- Ну, в путь, - Клара посмотрела на оставляемый бурый мирок.

- Чёрт!

- Что такое?

- Карты забыл, -  обшарив карманы, с улыбкой сказал я.