Априорное - два смысла понятия

Первый и основной смысл понятия «априорное» известен каждому, кто хотя бы немного знаком с историей философии Нового времени. Смысл этот сугубо эпистемологический. Априорное – это то, что нам дано в форме знания до всякого опыта. То есть, априорное – это доопытное знание.

В то время как эмпиризм, утверждавший, что познание начинается с опыта и всем нашим знанием мы обязаны опыту, принципиально отрицал саму идею априоризма, рационализм (интеллектуализм), напротив, отрицал – полностью или частично – указанный выше основной тезис эмпиризма, полагая необходимым признавать априорное знание, будь то в форме априорных идей в некоем объективно существующем «царстве идей», откуда мы извлекаем их посредством «анамнезиса» (припоминания), или в форме идей «врождённых», «присущих» самому нашему разуму.

Оригинальную компромиссную позицию с споре эмпиристов и рационалистов занял, как известно, Кант. Он считал: да, наше познание начинается с опыта, но это ещё не означает, что всё наше знание происходит из опыта. Согласно Канту, опытное познание провоцирует, мобилизует и актуализирует наши собственные априорные потенции, благодаря которым мир является нам, людям, именно таким, а не иным. Здесь не место для детального разбора теории познания Канта. Нам важно отметить только две вещи. С одной стороны, Кант довёл идею априоризма до крайнего субъективизма, признав время и пространство априорными формами нашей чувственности. Но, с другой стороны, поскольку познание у Канта – удел не эмпирического субъекта, а «трансцендентального», он осуществил грандиозный т. н. «антропологический поворот». Последним была подготовлена вся последующая европейская философия – от немецкой классической до неогегельянской и затем неокантианской «философии культуры» второй половины XIX века и начала XX века (включая и таких её великих «диссидентов», как К. Маркс, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше).

Второй смысл понятия «априорное» является производным от первого. Это уже современный смысл, феноменологический и культурологический. Хотя он и опирается на указанную выше историко-философскую смысловую традицию, тем не менее, успел обрасти собственными коннотациями. Что имеется в виду?

Феноменологически ориентированная философия поставила под сомнение прежде всего понятие «опыта». Как бы ни расходились во взглядах на содержание опыта эмпиристы и рационалисты, их объединяло сходное понимание опыта как чего-то принципиально индивидуального – того, что открывается каждому в отдельности в результате его индивидуальных проб и ошибок, начинаний и достижений. Субъектом познания, в этом смысле, оказывался «индивид» или «атом», соответственно, в латинской или греческой этимологии – нечто далее «неделимое». Знание, полученное в такой атомистской, дискретно-корпускулярной картине мира, есть, в принципе, что-то крайне отрывочное, фрагментарное, неполное и, главное, – существенно непополнимое, поскольку индивид мыслится не как часть целого, а, наоборот, как самостоятельный суверенный основополагающий элемент, конституирующий собой нечто общее.

Такое, прямо скажем, ущербное знание, каким бы интересным оно ни представлялось субъективно, нельзя назвать «знанием» в строгом и полноценном смысле этого слова. Ведь это даже не то знание, которым обладал пресловутый Робинзон Крузо – до того, как попасть на необитаемый остров, он всё-таки жил в обществе людей, – это скорее знание Маугли, который чудесным образом попал на необитаемую планету.

Кантовская идея «трансцендентального субъекта познания» и «трансцендентализма» вообще, приведшая впоследствии к возрождению идеи философской антропологии на новом феноменологическом фундаменте, уже изначально не позволяла рассматривать «опыт» как продукт исключительно индивидуальной человеческой деятельности. «Трансцендентальное», согласно Канту, – это необходимое и общезначимое, но для кого? Необходимое и общезначимое для человека вообще как мыслящего живого существа, следовательно, для нас всех – и только поэтому для каждого из нас в отдельности. Таким образом, уже в самой идее «трансцендентального apriori» содержался implicite тот смысл, который впоследствии раскрывался в немецкой неокантианской культурфилософии, феноменологии, философской антропологии, включая метафизику М. Хайдеггера.

Ядром этого смыла была идея целостностности и примата целого над частью - то, что такие поборники индивидуалистической либералистской философии, как Х. Арендт или К. Поппер, обозвали, соответственно, «тоталитаризмом» или «холизмом», не умея либо не желая разглядеть в философской идее целостности ни аналог волновой теории строения физического мира, ни её позитивный социологический и культурологический потенциал. Наиболее глубоко и всесторонне этот смысл был раскрыт М. Шелером в его феноменологической «социологии знания», в частности, в концепции «функционализации сущностных усмотрений» в истории человеческих культур и цивилизаций и их «соработничества» в деле «функционализации сущностных усмотрений» в одновременном сосуществовании. «Априорное» для Шелера – это знание, получаемое каждым до его индивидуального опыта благодаря принадлежности уже по факту своего рождения к тем или иным человеческим общностям, обществам и сообществам: семье, клану, роду, народу, нации, классу, государству, содружеству государств, культурному кругу, цивилизации. Таким образом, подлинным субъектом познания оказывался не "индивид", а социум как целостное образование, частью которого являлся каждый человек как уникальная незаменимая личность. 

В феноменологической «социологии знания» Шелера понятие «априоризма» обретает совершенно иные смысловые измерения – социально-культурное и культурно-историческое. Одновременно, в отличие от докантовской и неокантианской традиций, «априорное» не понимается в ней только как нечто рациональное («идея», «категория», «понятие» и т. п.): напротив, для него оно прежде всего – нечто эмоционально-волевое. В его «материальной этике ценностей» находят философское признание и легитимацию не только чувства симпатии, любви, радости, но и противоположные им чувства антипатии, ненависти, боли и даже такой эмоционально-волевой комплекс, как ressentiment. В первую очередь «материальные априори» (понятие, противопоставляемое Шелером рационалистическому понятию «формальное априори» Канта) - это то, что мы принимаем на веру как исходящее от непререкаемого для нас личностного авторитета либо как что-то абсолютно самоочевидное и само собой разумеющееся. Но это и плоды ценностного чувствования в форме восприятия тех или иных ценностей и результаты сравнительного познания ценностей в форме признания приоритета одних ценностей над другими. Осознание человеком результатов своего ценностного познания является важнейшим знанием, на основании которого принимаются разумно-волевые решения, т. е. осуществляется рациональный выбор. Для каждого из нас оно имеет большое практическое значение, поскольку определяет направленность нашей личности, а во многом – и всю нашу судьбу. То, что душевные переживания, которые принято называть «чувствами», «эмоциями», могут иметь и, как правило, имеют познавательный характер, и, наоборот, что человеческое познание может происходить не только в рациональной, но и в эмоционально-волевой форме, никто не показал с такой философской глубиной и убедительностью, как Шелер.

В его «социологии знания» получает философское обоснование тот казалось бы очевидный факт, который в упор не хотят видеть поборники индивидуалистической либералистской философии. А именно – что люди рождаются, живут и умирают не как Маугли и даже не как Робинзоны; что прежде, чем мы осознаем, кто мы такие, мы уже «знаем», что мы на этом свете не одни – мы с близкими нам живыми существами; что прежде, чем мы сами что-то впервые познаем, мы уже знаем об этом «откуда-то», обычно от родителей и друзей в устной форме или из письменных источников, созданных представителями разных эпох и народов; что прежде, чем мы сами додумываемся до чего-то общеполезного и общезначимого, нам приходится осваивать то знание, которое сохранено культурной традицией и передаётся из поколения в поколение, как эстафетная палочка; что, наконец, наше познание разнородно и многообразно, поэтому может развиваться неравномерно, и на какой-то стадии развития эта неравномерность может привести к падению, частичной или полной потере «эстафетной палочки». И тогда ошеломляющие достижения научно-технического прогресса не только нам не помогут, но и будут содействовать тому, что замешенные на вражде и ненависти пропагандистские лозунги, создаваемые в чьих-то корыстных интересах, молодые люди на голубом глазу будут впитывать в себя как априорные истины в последней инстанции. Такое уже неоднократно происходило в истории. К сожалению, происходит и сейчас.

Наверное, каждый интеллектуально развитой человек должен стремится к тому, чтобы осознавать и критически осмысливать априорные предпосылки своего взгляда на мир. Но задача эта не простая – ведь мы так глубоко впитываем из атмосферы общества доопытные установки, предрассудки, предубеждения, стереотипы и т. п., что уже и не замечаем, как они становятся частью нашей личностной картины мира. И вот уже один считает, что удалить их в принципе нельзя, – от своей тени не убежишь. А другой и вовсе полагает: уж кто-кто, а он свободен от каких бы то ни было априорных знаний – будь то негативного или позитивного свойства. Всё у него, якобы, под контролем. Под контролем разума! Ну, что тут сказать… Блажен, кто верует.



30.07.18