Составные части сержанта Гринева 1

        Маленькую захламлённую комнату, утопающую в темноте, заполнил режущий слух писк. Человек на узкой кровати, выдвинутой из стены, заворочался под одеялом. Писк не отступал.

Наконец он встал, крепкий, высокий с отросшей чёрной щетиной, поклявшись поменять звонок. Всюду была разбросана одежда, какие-то вещи. То и дело, натыкаясь на них, он вышел в узкий коридор, миновал кухню с остатками ужина на столе. В прихожей приложился к экрану на двери, увидев на нём, кто стоит на лестнице и настойчиво трезвонит.

- Каред? Чёрт…

Разблокировав замки, он отварил толстую входную дверь. На ярко освещённой площадке, уходящей и вправо и влево в бесконечные коридоры, стоял мужчина лет шестидесяти с военной выправкой и причёской. Сквозь армейский мундир без опознавательных знаков угадывалось тренированное тело. Полковник Илай Каред смерил хозяина своими колючими глазами и без приглашения переступил порог.

- Гринев… Ван… до чего ты опустился? – сказал полковник.

Гринев повернулся к зеркалу, но в темноте не смог рассмотреть до чего именно.

- Прошу, проходите, - пригласил он и поплёлся в спальню чтобы одеться. Всё-таки важный гость!

Каред проследовал за ним. Очутившись в спальне, он чуть было не упал споткнувшись. Бормоча ругательства, полковник потребовал открыть шторы.
 
- Там, - показал в полутьме Гринев, натягивая свободные штаны.

Полковник нажал на кнопку у выключателя и у всех трёх окошек бесшумно поднялись плотные шторы, впустив в комнату золотистый рассвет. Гринев попытался спрятаться от хлынувшего света. Полковник, оглядевшись ещё раз, смачно выругался. Бутылки, фляги, пакеты с мусором. Недоеденная пища и прочее устилали пол, приземистый стол и бардовый диванчик.

- И Роксана это терпит? – спросил он.

- Роксана ничего уже не терпит, и в первую очередь меня, - бросил Гринев.

- До чего ты докатился, Ван, - повторил бесстрастным голосом Каред.

Спрятавший в штанины обе ноги – настоящую и искусственную – Гринев косо посмотрел на экс-командира. Каред знал, что у него были причины докатиться до данного состояния и катиться дальше. Всё ещё щурясь от яркого зимнего солнца, Гринев накинул рубашку, скрыв паучью тату разбросавшую чёрные ножки на правом плече, обулся.

- Это всё из-за Бейрута? – спросил полковник, глядя в подмёрзшее окно. Рассвет золотил его бледное квадратное лицо.

Бейрутский треугольник. Так журналюги прозвали короткую войну между религиозными повстанцами, ливанской армией и отрядами компании, в рядах которых и сражался сержант Гринев. Город стал ловушкой для них всех.

Ван не знал, зачем и почему ливанцы ввязались в спор с компанией и блокировали её грузовой космопорт в окрестностях своей столицы. Не знал он также, почему повстанцы атаковали и тех, и других. Начался хаос – бой всех против всех, хотя руководство компании утверждало, что добилось понимания с правительством и скоро отзовёт охрану домой. Все договоры разорвались. Конечно, Ван не знал, почему да ему было и плевать. Он делал своё дело, ни грязней, ни правильней чем обычно. Когда же Бейрут взяли Объединённые Нации и созвали очередной трибунал, его и его людей обвинили в преступлениях, хотя из той уличной войны на вряд ли можно было выйти безвинной овечкой. Но кто-то должен был понести наказание. Со стороны компании это были полковник Каред, командир его спецназа Гринев и их бойцы. Компания, конечно, вывезла уцелевших. Не передав их никакому правосудию, но осадок, как говорится, остался. На дне этого осадка Гринев сейчас и пребывал.
 
- А вам хоть бы хны! – подметил сержант вечное спокойствие полковника.

Кровать въехала в стену. Под ней был сложен робот-домушник. Ван пнул его ногой, тот загудел и приподнялся, выпучив на хозяина  потрескавшийся окуляр.

- Ила, приберись здесь, - кивнул Гринев – Назвал в честь вас, господин полковник.

Каред смерил холодным взглядом жалкое подобие солдата и робота-уборщика. Ила выставил перед собой свои клешни, нагнул механическую спину и принялся собирать мусор. При этом он предсмертно щёлкал чем-то, гудел и хрипел.

- Не будем ему мешать. Может кофе?

- Я не буду, а тебе не помешает, - отозвался Каред. – Приведи свой мозг в рабочее состояние, Ван, я к тебе не просто так зашёл.

- А я обрадовался, думал, соскучились, - съехидничал Гринев.

Ему захотелось побыстрее узнать в чём дело и спровадить гостя. Только недавно прошлое стало отпускать его и на тебе! Живое напоминание стоит в твоей спальне.

«Хотя живое ли», - улыбнулся про себя сержант.


- В конторе говорят, дело в трибунале скоро развалится, - сообщил полковник, пока Ван варил кофе. Тёмная жижа в старой допотопной турке побулькивала, разнося терпкий аромат по крохотной кухне.

- Правда? – безразлично отозвался Гринев. Бумаги станут чистыми, но сны, совесть и руки так легко не отмоются.

- Думал, будешь рад.

- Я и радуюсь, - сказал сержант сев напротив и поставив на хромированный стол дымящуюся кружку. – Про себя.

Полковник одарил в который раз бывшего подчиненного испытывающим взглядом. Из коридора доносилось как бот безмолвно вычищает квартиру.

- Ван, - начал он не громко, - я всё понимаю, тебе тяжело. Всем тяжело.

- Да, да.

- Тебя никто ни в чём не обвиняет, - продолжал Каред.

Уставившись в чёрную жидкость сержант кивнул. Он знал наперёд, что скажет Каред. Обычное дело. Это война. Здесь потери. Свои, чужие, мирные. И раньше бы Ван его послушал и согласился бы. Но теперь почему-то не мог! Не знал почему. Понимал, что полковник прав. Да он и сам так считает. Или считал? Невозможность справиться с самим собой бесила его, выводила из себя, однако ничего поделать сержант не мог.

- Никто кроме меня самого, - поднял глаза Ван. – Сколько моих ребят погибло, Давия скончался у меня на руках, Брюстова разнесло на куски.… А сколько с их стороны? Не могу забыть лицо мальчика…он… Кх! Они все являются ко мне по ночам, Каред.

- Почему ты бросил занятия?

- Думал, справлюсь сам, - сказал Гринев. На самом деле он испугался обвинения в глазах психолога. Испугался взгляда! Ну не вздор ли!

Свет сквозь горизонтальные жалюзи разделил пространство кухни на тёмные полосы. Тень падала на глаза полковника, и Гринев не мог понять их выражение.

- Тебе надо заняться делом, - наконец чеканно произнёс Каред.

- Вы за этим и пришли?

- Да, у конторы для тебя есть задание. Не вполне обычное.

- Но я же всё ещё пока беглый преступник, как понимаю.

- Это верно, - кивнул Каред, подавшись вперёд. – Однако это дело не военного характера.

Гринев опустил чашку.

- Что за дело?

- Пролететь четыре световых года, - ухмыльнулся Каред.

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/07/30/875