Тостующий

Новогодний вечер и знакомство с будущим зятем – здесь нужна верная диспозиция и точные тактические решения. А тут эти разговоры о Путине... Все приличные аргументы давно уже закончились, и хозяин понял – политические диспуты могут начисто испортить вечер:
– Ну что за разговоры такие не новогодние? Это у нас всё от трезвости! Похоже, пора наливать не дожидаясь опаздывающих.
Хозяин ловко налил всем с горкой:
– Вот так! С Новым годом!
Хозяйка тоже подняла бокал, но критически уточнила:
– Сначала надо бы старый год проводить… – тут она мельком глянула на жениха, и вдруг добавила капризно, с любопытством и провокацией, – а давайте Пётр Николаевич скажет!
Хозяйка с хозяином вытаращились на Петю, авансируя его вступление сдержанными улыбками. А вот утомлённая дорогой и политическими диспутами невеста, сейчас напрочь выпала из контекста мероприятия, хмуро уткнувшись в свой смартфон.
Пётр Николаевич старался произвести хорошее впечатление на будущих родственников. Вставать начал не спеша, без суеты, аккуратно подвигая стол пузом, так чтобы не упала тихонько звенящая посуда. Пузо было велико и округло, рубашка была пёстрой, цветов салата оливье. Пётр выглядел как расширяющаяся вселенная вечного праздника жизни. Он покачивался и колыхался, будто вот-вот взорвётся новогодним салютом рассыпая «нежданные подарки» под бой курантов. Придерживая свой «мешок подарков» левой рукой и взяв в правую рюмку водки, Пётр Николаевич открыл рот, но тут же тактично прикрыл его рукой… Родственники внимательно прислушивались к отрыжке в попытке разобрать «первое слово». А невеста, отвлечённая до этого телефоном, теперь вдруг увидела вместительную рюмку водки в руке жениха. Памятуя о том что её милый успел ещё перед дорогой попить пивка и уже потом в такси – больше подобающего новогоднему вечеру шампанского, Ирочка среагировала быстро и машинально, совершенно забыв о присутствующих и не делая должной скидки на праздник... Подзатыльник получился громкий и «со звоном», потому что выпавшая из руки тостующего рюмка ударилась о салатницу. В довесок к своему грубоватому жесту крупная громогласная Ирина выпалила:
– Куда водку после шампанского?!
– Овца е*аная!! – парировал Пётр Николаевич, будучи не в силах сдержать своё возмущение – «надо же ей было... в такой момент, при людях».
Пауза держалась крепко. Придавило и напрягло всех. Тесть потянулся за сигаретами и негромко предложил зятю пройти на кухню.
Прошли, закурили.
– …Ты понимаешь, Петя, мне им иной раз хочется сказать… хуже, но мы ж с тобой мужики – должны терпеть. Понимаешь?
– Да я… понимаю.
С кухни они возвращались осторожно – тихонько подкрадываясь к столу, стараясь не напороться на какой-нибудь женский взгляд. Движения их были точны и последовательны как у сапёров... Вдруг в дверь позвонили... и, видимо на всякий случай, ещё и постучали... Мужчины замерли, готовясь к новым испытаниям. Переглянулись. Тесть поднял ладонь, то ли останавливая, то ли успокаивая Петра, и направился к двери.
Тесть аккуратно щёлкнул замком:
– О! Ну почти не опоздали! Мы тут и успели только-то… – он произвёл неопределённый жест.
Гости бодро вылуплялись из шапок, выкорчёвывались из ботинок и отшелушивали шарфы. Их яркие, с мороза улыбки были чрезмерно дорогой оправой для блёклых и машинальных праздничных банальностей. Это были: сестра невесты, её несколько скованный дендроидоподобный кавалер и дальняя сложно идентифицируемая родственница. Раздав положенные случаю поздравления и приветствия, гости прошелестели на указанные места. И тут, видимо кто-то случайно сел на пульт – телевизор опять забормотал, все снова увидели Путина и заспорили по второму кругу...  Теперь против Путина, немногословно, но с упорством выступал «дендроид». Пётр Николаевич и тесть умудрённо молчали. Дальняя родственница производила впечатление вообще глухонемой. А за Путина теперь была сестра невесты. Обстановка постепенно накалялась. Тесть и зять опасливо переглядывались. И тут Ирина, впитавшая уже слезу былой обиды и частично осознавшая свою неправоту, решила профилактически разрядить нагнетающуюся атмосферу:
– Всё-всё-всё! Не так Путин плох, как он плох, и не так он хорош, как он хорош... Не время под новый год власть в стране менять! Время подарки дарить! – и жестом заправского фокусника она обнаружила гостям тридцатидвухгигабайтную флэшку пафосно-футуристического дизайна. Улыбаясь, подмигивая и пританцовывая, она игриво жонглировала «подарочком». Пётр протянул было руку, но Ирина решила сначала немного подразнить. Дотянутся правой рукой Петру мешал живот, поэтому «подвыпивший правша» уже опрокинул  левой рукой бокал и вовсю возюкал локтём в салате. Совершенно уже не готовый к «подвижным играм требующим быстрой реакции» Пётр Николаевич начинал раздражаться. Вот левая рука его резко взлетела по невычислимой траектории маневрирующих боеголовок... однако зафиксировать добычу не удалось, и флэшка отправилась в свой первый, внеплановый полёт…
«Папа раком, мама раком, дочка раком… все раком!» размышлял Пётр Николаевич, вглядываясь в узоры ковра на полу, от которых уже рябило. Пётр первым поднялся с карачек. Какое-то время его всё ещё окружали виляющие зады и разбросанные по полу тапки. Но вскоре отчаялись и остальные. Вставая и обуваясь, все недоумевали – «даже в салатнице посмотрели!». Тесть всё ещё задумчиво стоял посреди комнаты. И вот, очередной раз пожав плечами, он сунул ногу в тапок – раздался характерный хруст.
– Е*анутое семейство! – опять не сдержался Петя.
Тесть смущённо вытряхнул из тапка обломки, поднёс свои большие ладони ближе к свету и ответственно заявил:
– Работать будет, пострадал только дизайн...
Некоторое время все сидели молча и неподвижно. Неловкое молчание вдруг прервала хозяйка:
– Ой!.. Так двенадцать уже!..
И тут вдруг вспомнили о неоконченном тосте Петра Николаевича:
– Петя! Скажи уже наконец… что-нибудь хорошее, новогоднее!
Пётр выглядел так, что неясно было – пошлёт всех, немедленно уйдёт, или выдаст положенный случаю благостный тост. Однако тостующий, многое повидав за этот вечер, казался теперь самому себе мудрым и просветлённым:
– ...Что ж, всякое бывает... хорошее… плохое… и  сегодня вот… так вот... Давайте сейчас просто выпьем! И оставим всё худшее в Новом году!.. Тьфу, *лядь...