Разведка

Луны не было. В такой темени мерцающие огоньки сигарет мы увидели издалека.
– Тихо! – провозгласил Георгий полушёпотом и, призывно махнув рукой, метнулся к обочине.
Роман среагировал быстро – бросился в непроглядную лесопосадку не разбирая пути, и там где он скрылся тут же раздался характерный шум: лязг, звон, грохот (тут я одновременно с досадой и смехом вспомнил что днём видел там мусорную яму).
«Операция» оказалась под угрозой. Подавляя судороги смеха, мы с Георгием упали в высокую траву, прижали кулаки к ртам и изо всех сил  старались настроиться на серьёзный лад. Роман также проявил ответственность – сидел в мусорной яме тихо и «характерного», или какого-иного шума больше не издавал.
Мерцающие огоньки приближались то разгораясь, то почти исчезая – тогда казалось что идущие свернули. Но нет – вот уже слышны их голоса. А мы с Георгием, так и не успев просмеяться, всё ещё издаём сдавленный писк и упираемся лицами в землю. Только нам удавалось взять себя в руки, как один из нас на мгновение терял контроль, и тогда второй тоже не выдерживал. Смех звучал всё более неестественно и страстно. Мы глядели друг на друга с возмущением, судорожными жестами призывали друг друга перестать, отворачивались, затыкали уши… а «огоньки» приближались.
И вот, с большим трудом мне всё же удалось, почти удалось успокоиться!.. И тогда, видя что Георгий «всё ещё трясётся», я преисполнился «праведным гневом». Рука моя машинально искала – что кинуть в человека… в целом хорошего, но сейчас безответственно срывающего мероприятие! Я что-то нащупал..., казалось, подходящее – маленькое, лёгкое, как раз чтобы кинуть тихо и не больно. Уже было прицелившись, я ещё раз взвесил «снарядец» в руке и машинально прикинул, что такое подходящее могло мне попасться впотьмах на обочине? Вроде не камень, не пластик, не резина и не огрызок... Поняв что у меня в руке, я чувствовал – ещё секунда и смех, необоримый и причудливо искажённый, снова полезет из меня. Выпучив глаза, я прошипел из последних сил:
– Ты хоть знаешь, что у меня в руке?!
Георгий ответил бурным обострением позитивной истерии. Его догадливость меня слегка раздосадовала, и от того стало ещё  смешнее...
Мы извивались, хрипели и скулили так, что уже никто не смог бы, даже заподозрить нас в смехе!..
Это был «полный провал».
Группа из четырёх-пяти человек, уже шла мимо нас повернув головы и гадая: то ли местные ежи совсем ополоумели в ночи, то ли некая больная лесная тварь приползла к обочине чтобы тут умереть, и теперь шипит и корчится, пугая случайных путников.
Люди прошли молча и не останавливаясь.
Мы с Георгием, вроде уже пришли в себя. И теперь слушали как Роман, вылезая из мусорной ямы, сетует что ему досталось самое «экстравагантное» укрытие и укоряет нас что второпях не предупредили о яме. Однако мы быстро его убедили, что своим «трюком» он внёс в общее дело неоценимый вклад – без него нам не удалось бы произвести такой полный, всесторонний, неординарный, изощрённо-редкостный «провал операции»!
Здесь конечно каждый внёс свою лепту в «общее дело». …И Георгий объяснил нам потом, отчего с самого начала не мог справиться со смехом. Оказывается, при падении на обочину, одна травинка вделась ему в ноздрю, глубоко, на полную длину. Ему пришлось нелегко – тут и общая нелепость ситуации, и травинка эта, прямо-таки «мозг щекочет», и избавиться от неё никак не выходит из-за необоримых судорог смеха.
Мы долго ещё шли в случайном направлении и болезненно посмеивались – то одного скрючит, то другого. Где-то через полчаса такой «спотыкающейся ходьбы» мы окончательно усвоили произошедшее, и расходясь спать, с удовольствием понимали – теперь долгими зимними вечерами можно будет с удовольствием вспоминать этот случай для поднятия общего тонуса и внушения неизбывного оптимизма.