День Святого Георгия. роман. Глава 24

« Это просто красиво,
эта песня не спета:
между синим и синим
 мир зеленого цвета»
Л. Агутин.


*


Автобус вывез их в горы. Из окна автобуса все это выглядело совсем иначе, чем из…, грубо говоря, окопа.

Ваня  с Викой заняли самое первое сидение. Коля с Дамиром следующее. Юра с Мариной остались. Во-первых, куплено было четыре места, а во-вторых,  кому еще было порешать оставшиеся на месте дела. А туркам какая разница, кто едет. Марине пришлось, правда, немножечко поуговаривать турка-водителя, потому что русскоговорящего гида быстренько уговорила Вика.

Они долго поднимались в горы по чисто турецкому серпантину – жестко выломанному в теле горы. Коля опытным взглядом подрывника просчитывал, где был заложен заряд и какой, и оценивал работу на пятерочку.  Но, даже представляя себе технологию работы, он терялся от ее объемов.

Они все поднимались. И вот уже долина, из которой они выехали, превратилась в блюдечко у подножия, теряясь в зелени апельсиновых садов и лесов левантийского кедра. Дорога, по которой они ехали только что - в тоненькую, едва различимую ленточку. И море придвинулось к горе огромной тушей, угрожая задавить в жарких объятьях, городок, где так безмятежно спали, загорали и пили коктейли и холодную воду беспечные малюсенькие люди.

Но Коля, конечно, не так думал. Ему просто было не по себе от того, как это все велико! Громадно! Несоизмеримо с тщедушным человечком! Его понтами, бритой башкой, мерзкими телодвижениями, его угрозами, посягательствами, его такой уязвимостью, таким хрупким телом…

Все спали. Никто не разделял этой его  рефлексии. Вика впереди спала, сложив голову на Ванины колени, неудобно поджав свои нереально длинные ножки. Ваня периодически ронял голову, снова упираясь коротко стриженым виском в стекло. Они меняли положение не просыпаясь, обнимались без всякого волнения, надолго превращаясь в скульптурную группу. Дамир спал слева, глубоко, тоже  монументально, предварительно заперев  собою выход, для своего пленника и подзащитного одновременно. Коля это понимал, и это его с одной стороны злило, а с другой утешало, как ничто.Спал  русско-говорящий гид. Спали все прочие экскурсанты, под бортовым кондиционером не ощущая жару, поднимавшуюся раньше солнца. Бодрствовали только они с водителем, правда, по разным причинам.
 
Когда они выбрались на самый верх, их долинку можно было бы различить только с лупой. Две трети панорамы занимало море, синее, хищно сверкающее серо-золотым блеском. Верхнюю треть занимало абсолютно синее небо. И тоненькая, просто тонюсенькая, прослоечка  зеленого…

« Это просто красиво, эта песня не спета….между синим и синим - мир зеленого цвета»


*


Юра с Мариной долго пытались объяснить хозяину проката, что новая машина намного лучше, чем его потрепанный джипик. Тот капризничал, и требовал, чтобы ему вернули именно его машину.
 
Тогда они тупо  поехали в соседний прокат объяснились с хозяином посговорчивее, и продали новешенький пикап за полцены. За четверть купили  старенького джипика-близнеца владельцу убитого джипа, зато с документами, и второго - совсем почти даром – для ребят.

- Юрочка, ну это же плохая машина? – робко спросила Марина.

- Маришка, это им не для секса, это чисто чтобы пописать… – ответил Юра.

Марина промолчала, но вопрос так и застыл в ее глазах.

- Ну, им же только чтобы доехать? Она едет… Хорошо едет, я проверял… Им же не девочек катать. Зато ни залога не надо, ни паспортов…

Марина кивнула. Следовало еще собрать вещи. «И на всякий пожарный вывезти их из номеров» - это Юра подумал про себя. Марина схватилась за голову, не зная, как подступиться.  Юра  порешал вопросы одной рукой,  на раз-два-три.

Одной рукой он  без церемоний один за другим  повышвыривал чемоданы из шкафа – раз!
Сгреб вещи вместе с вешалками в чемоданы – два.

На три пришлось попотеть Марине, повынимать казенные плечики, и позатыкать вещи так, чтобы не вылезали из щелей. Так они потратили еще часа полтора… Нехитрые сборы.


*


По верхней долине они ехали еще часа полтора. Выгоревшие от солнца красные степи. Предгорья. Глиноземы.  Потом пошли разноцветные крестьянские поля. Деревушки. Минареты. Поля. Сады. Опять поля. Бараны, козы. Снова поля. Последний час гид пел про традиции, про текстиль, про то, что мужчина строит дом, а женщина приносит в дом всякую утварь и текстиль. И девочки занимаются своим приданым с детства.  Про турецкие ковры, про то, что по ковру можно прочитать родословную, узнать про владения, про степень достатка - короче все. Про то, какие ковры заказывают какие крутые перцы. В итоге их привезли в какой-то городок на ткацкую фабрику ковров.
 
Хорошо знающие свое дело продавцы, облепили их группу плотным кольцом, и, не смотря на численное преимущество, группа была деморализована в считанные минуты. Оставались небольшие очаги сопротивления, но и они на глазах сдавали позиции. Коля с Дамиром выглядели в этом царстве потребления, как евнухи в гареме. Они  безразлично ходили за Викой с Ваней, которые проявляли умеренный интерес ко всему, но так же не подавали сигналов покупки. К ним уже и девушек подсылали, и никак.

В одном месте, правда, у противника появился шанс. Вика с Ваней зависли у одного коврика. С голубым полем - морским, как говорил гид,  и розами нежных цветов по периметру:
 
«О! смотри, Вань! я такой видела у ихнего главного по телевизору!» - Вика схватила за рукав, оказалось Колю. Ну, а че, он ходил и в Ванькиных рубашках, и в брюках. Возникла неловкость.
 
«Вика, это не наши деньги, это доллары» - сказал Ваня, недобро глянул на Колю, и подтолкнул Вику дальше.

Вика вздохнула и шанс исчез. Через полчаса все вернулись в автобус. Парочка чокнутых туристов вытащила в качестве трофеев по здоровенному ковру, и победоносно втиснула их в автобус, в проход между сиденьями.

Еще час степи были абсолютно желтыми. Проехали еще городок. И наконец, гид показал в дали на цель их путешествия. Памукале. Белая, совершенно белая гора. Склон. Среди желтых сопок… Так, ниче особенного… Еще полчаса езды. И склон стал намного более впечатляющим. А когда подъехали совсем близко… М-м-м…

Их еще сватали там в бассейн Клеопатры, но, блин! 10 долларов с чела! Вика хотела попросить соседку по автобусу набрать бутылочку - дядь Юре - а вдруг и правда чудесная! Коля перемахнул через забор, смотался и набрал. На него наехали охранники. Он огрызнулся. Пришлось ввязаться Дамиру. Он кивал, долго извинялся, потом раскошелился, на этом все успокоились и разошлись…


*


Марина спустилась вниз, к Сулейману в цоколь, объяснилась с ним, он погрустнел, но поднялся к ним в номера и помог с вещами. Они погрузили все в джипик «только чтобы пописать». Второй, наконец, отогнали несговорчивому хозяину проката. Пришлось еще доплатить, за оформление купли-продажи  между прокатами. За скорость. За нотариуса. За… да блин, крохоборы!...  Тогда он, наконец, отдал паспорт Марины. А залоговые деньги оставил себе - в качестве компенсации. Урод! Но к этому моменту, он так уже истрепал им все нервы, что они махнули рукой, пусть подавится!

Они сходили в город в последний раз пообедать. Выпили пива. Вернулись в номер. В последний раз устроили шумный секс. В последний раз сходили на пляж, посидели на своем любимом месте у бережка.марина даже поплавала, как бы. Еще раз поднялись в номер.

В это время к ним постучались. Марина как была только из душа в халате и с мокрыми волосами, открыла. За дверью стоял Сулейман. Глаза у него были расширенные, румянец лихорадочный. Рядом с ним стояла женщина-полицейский.

- Вот хепенед? – спросила Марина встревоженно.
 
« Хорошо, что ничего не знает - подумал Юра - голос хороший невинный...»


*


Обойдя впечатляющий монумент местному петуху, они вышли на обзорную площадку и офигели…

Снежный склон! Посреди жаркого лета! Белый оазис посреди зеленой бесконечной долины! Жаркое марево, колышущее картинку высокого неба. Мутная белая медленная вода, текущая везде. В причудливых ярко-голубых чашах бассейнов. Стекающая по склону, превращаясь в сосульки, колонны и шубы. Замирающая, как лед. При плюс сорока.

Они послушно разулись, распихали обувь по рюкзакам и отправились вместе со всеми по маршруту – вниз. Вода оказалась теплой, почти горячей. Обалдеть! На самом верху, где толпа была особенно плотной, мужчины привычно занервничали. Заозерались. Толпы раздетых и босых людей. Курящие тетки в черных хиджабах. Белые европейки в символических купальниках. Желтые индусы. Малютки-китайцы. Толпы местных в тени кафешек. И очень! скользкое дно! Полицейские турчанки со свистками. И бесконечные фотоаппараты! Все фоткаются. Все фоткаются. Все фоткаются.

Вика тоже фоткала, Ваня замучился. Потом они фоткались вдвоем, их фоткал Дамир, потом втроем – их фоткал Коля. Потом. Дамир их всех. Потом Вика их всех. Потом… в общем до середины горы они спустились все. И пошли бы дальше, если бы Дамир не сказал:

«Коля, подожди!»

Коля остановился и долго ждал, когда Дамир, откроет рюкзак, залезет в него, достанет пачку папирос, закурит, глубоко затянется и выдохнет.

« Че ты хотел, командир?» - спросил Коля. Вика с Ваней удалились уже изрядно.

« Коля, не ходи с ними… Они просто вежливые… а так им до нас никакого дела нет… Ты ж понимаешь. Они три месяца не виделись…» - сказал Дамир, и еще раз выдохнул большой клуб дыма, пристально глядя в сторону удаляющейся парочки. В этот момент у Коли возникло полное ощущение зимы. Снег под ногами, клубы дыма изо рта, и мурашки по коже.

Он промолчал, закурил тоже и через пол-сигареты глянул вниз, на совсем маленькие фигурки. Вика с Ваней, в два приема скинули майки и шорты, и погрузились в бассейнчик. Над водой остались только две маленькие точки.

«Эх! Ну-ка, и я окунусь» - сказал Дамир, и тоже снял майку. Пока он раздевался, купался,  выбирался  обратно, сложно маневрируя, снимал мокрые плавки, натягивал брюки, Коля смотрел на бесконечный зеленый амфитеатр из белоснежной ложи Белой Горы. Малюсенькие, как точки машинки медленно двигались по далекому плато… Малюсенькие, как запятые, птицы кружили в глубине долины… Столбы линии электропередач прорезали пейзаж, как череда малюсеньких восклицательных знаков… Даже огромные облака были маленькими, хотя и не малюсенькими.
 
Может быть, он думал не так. Ему просто снова было не по себе от того, как это все великолепно!  Несоизмеримо с тщедушным человечком! С его желаниями, мечтами, соблазнами, с его беззащитностью перед этими соблазнами и желаниями. И только отчаяние человечка и его одиночество были соизмеримы с этим бескрайним миром и коррелировали с ним, и...

«О! – вы тоже купались! – Викин голос вывел его из-под гипноза горы – Дядь Дамир, давайте ваше мокрое, Коля, а ты? Ты не купался?»

Коля мотнул головой, и первым направился наверх.
 
« …А мы такие с Ваней… а вода такая теплая… вот только теперь кожу стягивает… может, где-то душ есть,… а то пока мы обратно доедем…»

У Коли екнуло сердце. «Обратно». Он глянул на Дамира, у того, похоже, тоже екнуло.

- Во сколько у вас самолет, говоришь? - спросил он у Вани.