Жизнь поколений. Дела партийные

            Дела партийные

       После армии в Саракташе я не вставал на партийный учет, а потом с дочкой уехали в Ташкент. В Ташкенте тоже не сразу устроился на работу. А после трудоустройства пришел вставать на учет в первичной партийной организации института. И тут возникла такая неприятность…
       За май, июнь и июль не были заплачены партвзносы. Хоть сумма была копеечной, так как я не работал и от минимальной зарплаты должен был платить 1% (всего около трех рублей за три месяца), нарушение партийной дисциплины было налицо.
      И вкатили мне  выговор без занесения. Так началась моя партийная деятельность в этом НИИ.

       Где то в июне следующего года меня должны были принимать в члены. Предстояло прочитать массу материалов, а «Кодекс строителя коммунизма» заучить наизусть.
       И вот наступил этот день. Нас автобусом повезли в Райком партии.
       Как помню, принимали нас в каком то полуподвальном помещении. Мы сдали анкеты и стали ждать своей очереди.
       Наконец подошла моя очередь. Волнуясь, я зашел в кабинет. За столом сидели члены парткомиссии. Председатель стал зачитывать мою анкету.
        Вдруг он поперхнулся, и стал что то показывать рядом сидящей женщине. А потом спрашивает меня:
-Почему вы в пункте таком то написали «профессиональный организатор»?
-А там пояснение есть. Сокращения не допускаются. А я – профорг отдела. Вот и получилось «профессиональный организатор»
       Все члены комиссии засмеялись, потом председатель говорит?
-Что мы можем спрашивать у профессионального организатора? Он, наверное, потомок старой гвардии профессиональных революционеров. Давайте примем, и пусть идет.
       Меня поздравили с принятием и отпустили. ( Но мне кажется, что все это от того, что они все устали и нашли повод быстрее закруглиться).
       А через месяц еще одна неприятность случилась.

       Заплатил я партвзносы, пришел домой, повесил рубашку на стул, а партбилет из кармана выпал. А дочь нашла. И написала шариковой ручкой на первой странице «ирта». Во так, как здесь.
       Пришел я к секретарю парткома и показал это. И снова мне вкатили выговор за халатное хранение партдокумента. И избавился я от этого позора только через восемнадцать лет. Я еще об этом напишу.
       Секретарем парторганизации у нас был начальник лаборатории К... , а замом и председателем Народного контроля сотрудник его лаборатории Ачилов.

        Интересный это был человек, Ачилов. Он «стучал» всем и всюду. Лазил по утрам на крышу нашего трехэтажного корпуса с фотоаппаратом и снимал опоздавших. А потом вывешивал на доску позора.
       Опаздывающие иногда перелезали через забор на территорию института. Даже женщины. А он, спрятавшись за деревом, снимал на камеру. Вот и представьте себе эту порнуху…
       Стучал на сотрудников, стучал на партийного секретаря  директору института, стучал на директора в Райком партии.
       А мотивировал это тем, что он «Председатель народного контроля».

       Как то начальник конструкторского отдела шел поздно вечером из института домой. В то время у нас клуб строили. Он и прихватил доску со стройки для какой-то надобности. Ачилов его сфоткал и написал заяву в парторганизацию. Вкатили тому строгача с занесением по партийной линии.

       Выделили нам по разнарядке два ордена. «Трудовик» и «Почета». Райком на откуп в институт отдал. Директору и секретарю. Директор просил себе трудовик, а К...  не дал и сам получил. И вот, чтобы директору угодить, Ачилов К...  и заложил.
       На 7-е Ноября вывезли весь институт на хлопок. Понятно, что в этот день мало что собрали, а отмечать стали с утра. Завлабы, начальники отделов  в обед так загудели, что дым коромыслом стоял. Вот и напился К...  до положения риз. А Ачилов съездил в хлопковый штаб района, и привез второго секретаря райкома партии и директора института. А директор у нас без ноги был, протез носил и на клюшку опирался. Когда черная «Волга» подошла, все начальство разбежалось. А К...  не смог. Заходят они в помещение, а тот пытается встать и бормочет:
-Вить, дай клюшку, встать не могу!...
       Второй был в ярости! И загремел наш секретарь под фанфары. Сняли и строгача влепили с занесением. Исключить хотели, да пожалели. Все ж – орденоносец!
       И вот это Ачилов невзлюбил меня лютой ненавистью. Уж не знаю, за что.
       В то время я уже был членом партбюро. И так получалось, что голосовал почти всегда против таких решений, которые он выдвигал. Может и за это.

       В добровольно-принудительном порядке нас оформили членами «Добровольной дружины» по охране общественного порядка. И направляли по очереди на дежурства в вытрезвитель. Когда протоколы оформляли, мы за свидетелей подписывались, что у кого забрали.
       Заступали часам к шести. В вытрезвителе сидели врач, дежурные менты, дружинники и наряд на машине. Наряд уезжал по району на патрулирование и привозил пьяных Там пьяных осматривал врач и затем их помещали в камеры.
        Часов в 12 ночи мальчишки приносили нам плов, или манты, ханум , дамламу. И лепешки. Доставали из шкафа ящик вина и выпивали за два, три часа. Мне дома постоянно за это влетало, так как не верили, что я дежурить в вытрезвитель ходил.

       И вот однажды, на какой-то праздник мы всем отделом гуляли. Городские уехали на автобусах, а местные остались столы и посуду убирать. Вышел я в коридор, а навстречу мне Ачилов. Поздоровался и пошел мимо. А через час приехал наряд из вытрезвителя на машине. Заходят патрульные. Увидели меня, поздоровались.
       Я у них спросил, что они здесь делают. А мои знакомые отвечают, что приезжал наш Ачилов и сказал, что в здании института пьяный буянит. И обрисовали мужика, на меня похожего…
       Мы посмеялись, и они уехали.

       На следующий день вызывает меня директор института и предлагает рассказать, как я ночь в вытрезвителе провел. Я удивился и заявил, что в вытрезвителе не был, ночевал дома. Тогда он позвонил туда сам. И ему сказали, что тут какая-то путаница. Мол, приезжал Ачилов, заявил, что в институте кто-то буянит. Они приехали, никого не нашли. И наших сотрудников в эту ночь не привозили.
       Оказывается, Ачилов написал на меня телегу, и такое там наворотил! Видать, директора он достал своими кляузами и тот этот вопрос вынес на партбюро. Вкатили Ачилову строгача за клевету. А он с этого напился, пришел к директору в кабинет и устроил там дебош. Говорит, что как пес служил, и вот такая плата за все. А потом все со стола директора смел на пол, и кулаком стекло на столе разбил.
       Секретарша побежала, привела мужиков. Его и вывели.

       Хотели из партии исключить и с работы с волчьим билетом выгнать. Еле удалось директора убедить так отпустить. Восемь детей у того было…
       А меня на следующем партбюро выбрали зам. секретаря парторганизации и автоматом председателем народного контроля.
       Начал я с того, что содрал в фойе «Доску позора», перенес на третий этаж перед входом в конференц-зал и написал «Уголок Народного контроля». И вывесил там «Положение о народном контроле», где и подчеркнул, что кроме контроля за законностью решений администрации, контроль еще должен стоять на защите прав работников предприятий.
       Директору я заявил, что по крышам лазить не буду, и снимать фото – тоже. Для этого руководители лабораторий и отделов есть. Пусть они и следят за дисциплиной.

       А директор потом, наверное, пожалел, что так вышло. Одна женщина ушла в декрет и на ее место приняли молодую девчонку. Временно. А она вышла замуж и забеременела. Вот ее-то директор и уволил, мотивируя, что принята она была временно. Я ему пояснял, что это нарушение закона. А он уперся на своем, и ни в какую. Тогда я поехал в Областной Комитет Народного Контроля. Схлопотал директор замечание по партийной линии и выплатил этой женщине  за вынужденный прогул за месяц из своего кармана. И второй раз тоже попал. Уволилась одна женщина, а он распорядился ее детей в ведомственный детсад не принимать. Она и не могла выйти на новую работу.
       Написала она жалобу на директора в наш «Народный контроль». Опять я долго пояснял, что это нарушение закона.  А результат был такой же. Только теперь ему нужно было выплатить из своего кармана уже за два месяца.
       После этого он стал прислушиваться к «Народному контролю» нашего института.

       Однажды секретаря не было в институте. По-моему,  тот в командировке был. А тут вызывают в Райком партии на совещание. Ну, и пришлось мне поехать.
       Принял секретарей второй секретарь райкома. И вот он нам заявляет, что срывается план по сбору винограда в районе. И что бы наши предприятия где хотишь виноград находили и на винзавод сдавали. Говорит, хоть на базаре покупайте.
       Приехал я в институт и доложил директору. Тот вызвал завгара. (прохиндей, какого свет не видел). На следующий день меня вызывают и предлагают поехать сдавать три тонны винограда. А где взяли – не говорят.
       Я и поехал. Приехали на винзавод. Встали в очередь. Впереди тракторов с тележками штук двадцать. Простояли часов пять. Виноград течь стал. А в сторону винзавода спуск. И вот, с нашей тележки – немного, далее – поболе, а у ворот  - ручей…
       Наконец заехали, взвесили, оформили справку. Подъехали к приемной яме, свалили в нее.
      Запах стоял – чистейшая брага. Ос и мух – тучи. А внизу от мошек ничего не видно. На винзаводе, по моему, это пойло сразу в бутылки разливали…  "Чашма" называлось.
       Приехал в институт. Отдал справку. Но, на всякий случай копию снял на «Эре».

       Наследующий день дали мне отгул. Сижу дома, звонок в двери. Гляжу в глазок, два мента. Не открыл. Подождал, пока за угол завернут, перелез через забор и к директору. Говорю, менты за мной приходили. Где это завгар виноград достал?
       А получилось вот что. Завгар приехал на поле, нашел бригадира и договорился с ним, что тот продаст тележку винограда за наличные. Пригнал тележку, ну ему и насыпали. А потом я это все и сдал.
       А бригадира этого кто то и заложил. А в совхозе новый директор был. Он то и стуканул в милицию. Наш ему позвонил, не знаю как, но они договорились. Я вношу в кассу деньги за три тонны винограда, а он замнет это дело.
       Завгар оформил помощь на своих шоферов, принес деньги, которые я и внес в совхозную кассу.
       А бригадира этого чуть не выгнали. В рядовые перевели. Деньги, полученные от завгара, тот своему директору отдал.
       А директора  совхоза на следующий год посадили. Проворовался совсем…

       Вот так и ходил я в председателях народного контроля лет семь или восемь. И только когда на заочный в институт поступил, тогда самоотвод удовлетворили…

       продолжение следует…