Геге. Кукла без головы. Глава 1

Говорят, что глаза – это зеркало души. Совершенно не правильная аксиома: если глаза и имеют хоть какое-то отношение к душе, то скорее, это именно душа смотрит на мир, познаёт его и знакомится с ним, отсеивая и не замечая что-то не важное, как тот ребёнок, что буквально прилип к красочной витрине магазина.
- Правда красивые?! – поинтересовалась прохожая, присев на корточки рядом с ним.
В ответ ничего не последовало, будто никто ничего и не спрашивал. Огромные детские глазёнки продолжали осматривать кукольную экспозицию, перебирая на губах какие-то слова, но так, про себя, подмечая что-то важное, тайное, не для посторонних ушей. Иногда прижмуриваясь, чтобы лучше разглядеть тех, что стояли подальше от просторной стеклянной витрины.
- И платья у них красивые, крошечные, будто их шьют сказочные эльфы или гномы - прохожая не отступала, - У меня в детстве была вот такая, - и дама указала на одну из кукол в дальнем ряду.
Разговор явно не завязывался, но женщина заметила, как юный взгляд устремился именно на ту самую куклу и тогда она решила перейти в контрнаступление:
- А какая у тебя?!
Некоторое мгновение ребёнок продолжал не замечать надоедливую собеседницу, но оторвавшись от своих мыслей, утомительно выдохнув, вскоре обронил:
- Никакая, - коротко, сдержано и холодно.
Но и женщина не сдавалась: уж больно притягательным был интерес этого крошечного создания, обладающий неким магнетизмом и заражающий своей непосредственностью. И давно выросшей девочке безумно хотелось вернуть такие мгновения, очутиться там, где она так давно не была:
- А какая нравится? – продолжала она. Голос её был приятным и спокойным, будто беседа шла как по маслу. Да и вообще, ей всегда удавалось ладить с детьми: - Ниточка за ниточкой и этот клубок размотается, - ухмыльнулась она себе.
Но вновь последовал лишь сдержанный ответ, сквозь зубы, детские молочные зубы:
- Никакая, - и брови нахмурились. Будто вопросы были глупые и ответы, очевидно, должны были быть таким же.
Напряжение было неизбежно: здесь уже и женщина нахмурилась - сложный случай. «Стоит глазеет на кукол как вкопанная, а никакая не нравится. Что же стоишь тогда», - подумала раздосадовано она, даже с некой злостью и обидой, так по-ребячески. Но все оставались на своих местах, думая каждый о своём:
«Какая назойливая тётенька, - заметил ребёнок, - Прицепилась, как репейник к штанине. Шла бы куда шла. Взрослым ведь вечно куда-нибудь нужно. А мне не нужно и я хочу остаться здесь, без посторонних, а тем более без их глупых, вездесущих вопросиков».
- Какая неразговорчивая девочка, - пробурчала женщина, дразнясь будто ребёнок, и быстрым шагом направилась в сторону центральной площади.
И после этого никакой реакции не последовало. Было просто не интересно: особенно, когда ты подопытный кролик. Можно просто завести себе такого же кролика и не приставать к чужим!
- Девочка?! – ребёнок вновь нахмурился и начал вглядываться в отражение высокой витрины, явно озабоченный и раздосадованный.
Большие ярко зелёные глаза будто горошины блестели на стеклянной поверхности, похлопывая пышными ресничками. А губки были бледно-розовые и пухленькие. «Как у девчонки или обидевшейся девчонки. Да! Как у девчонки!» Тонкие русые волосы, ровно подстриженные вокруг, закрывали нахмуренный лоб. И маленький тонкий носик как у тех кукол за витриной.
Резко развернувшись, ребёнок направился в сторону уютного дворика, что был пару минут ходьбы отсюда. Там за высоченными зеленеющими клёнами прятались несколько длинных двухэтажных домов.
- Осторожно, девочка, - раздражительно и надменно роняли прохожие.
Ребёнок продолжал настойчиво двигаться вдоль улицы, то и дело врезаясь в преграды из тел этих назойливых взрослых, которым вечно мешают дети.