Скелет

Нет, не в земле и не на полке
 стоял скелет почти без толка –
суровый взор и строгость линий.
Его студенты обновили.
Теперь рука его крепка
 и выставлен он напоказ.

Всё то, что жило и страдало,
теперь пособием лишь стало.
Не знал при жизни он,
не думал, что его кальций пригодится
 и взор пустых глазниц угрюмых
 поможет мыслить и учиться.

Над ним порою издевались,
курить давали, танцевали.
Но уваженьем проникались
 и восхищались, восхищались.

Всем нравилась его прямолинейность,
открытый взгляд и неконфликтность.
Он был, конечно, неподкупен,
научный вес имел и совесть.

В тот миг, когда его собратья,
тьма белых остовов природных,
ничем уже не тяготились,
он был от пут земли свободным.

Легко он видел жизни новой
 ростки, опоры и надежды,
и снова был он в сени школы,
под взглядом молодости нежной.

Дышать бы свежею травою!
Напиться б трелью соловьиной!
Живёт он лишь людской молвою
 и пылью древней из архивов.

Быть на виду намного лучше,
и лектор старый, монотонный,
твердит заученные фразы,
гранит науки многотомной.

А плоть его покрыта лаком,
чтоб сохранялась она лучше,
чтобы не гнить ненужным шлаком,
а осветить весь мир научный.

Да, тут когда-то были мысли,
а руки сталь держали крепко.
Верхом когда-то мчался рысью,
грустил и унывал он редко.

Любил он женщин, о, природа,
его ты наградила силой.
Потомок знатного он рода,
принадлежал семье любимой.

Резвясь и радуясь, наверно,
мечтал когда-то о прекрасном.
Он честен был и слову верным
 и что умрёт, он знал негласно.

Служил, конечно, он народу,
своей мечте служил, без спору.
Ходил за ней в огонь и в воду,
и идеал в ней видел и опору.

Теперь стоит, непогребённый,
укором и немым ответом,
каркасом жизни забубённой
 один из армии скелетов.