Стены

В стенах есть руки, они иногда душат меня, но я не жалуюсь.

Снег.

Окна мне не нужны; пока я их заделываю, мимо проходит сказочная картина. Я не верю в то, что снег просто причудливая форма воды. Это звуки, точно звуки, которые как завеса живут в воздухе, откликаются когда надо, липнут к горлу, лезут в уши, а зимой, подобно муке в дырявом мешке, вываливаются нам на голову. Наконец-то они молчат. Перебивают друг друга, слишком заняты перекрикиванием самих себя, чтобы лезть в голову.

Я кладу руки на губы и жму, пока из снега не вырастают красные изгибы горки, цепи на качелях и множество знаков равно.

Или это не мои руки?

Мне иногда хочется оказаться среди детей. За ними смотрит мама в меховой куртке, как какой-нибудь электронный девайс, видна только красивая обшивка, их глаза и красные щёки – упаковка из шарфа защищает самое главное. Рот.

Дети неуклюже перебегают от качелей к горке, падают и бегут к маме, чтобы она поправила им чуть слезшую со лба шапочку.

Они смеются, а я не могу, потому что стены давят горло.

Мне так хочется оказаться там, но я продолжаю заделывать окна.

Там можно слепить нелепицу из снега, а потом прыгнуть на неё, покататься туда-сюда и посмотреть на бесконечность, сыплющую укомплектованными звуками.

Я не буду там, потому что стены душат меня. Я навсегда с руками, которые что-то мнут в пальцах.

Язык и зубы.

Защищать рот – очень правильное решение, и я улыбаюсь этой маме. Она сможет защититься от рук стен.

Я помню, я не сказал маме, что стены меня душат, поэтому сейчас она не услышит моего голоса из этой комнаты.

Они не дают мне сказать… Они не дают мне крикнуть ребёнку «Какие красивые у тебя перчатки! Это мама тебе сделала?»

Я заделываю окна.