Не пью, не курю, один раз женат! Отрывок

- Привет, Петровна! - радостно приветствует Фёдор Васильевич подошедшую к нему продавщицу магазина, с которой им накоротке предстоит идти вместе. - Рад тебя видеть живой и цветущей! Как дела?

- С божьей помощью! - отвечает слегка грустным голосом Петровна.

- О, да у тебя надёжная «крыша»! - показывает пальцем в небо.

Она принимает шутку, вскидывается; в глазах огонёк:
- А то!

Ей становится хорошо. Она рада принять под надёжную «крышу» и Фёдора Васильевича, а ему хорошо потому, что добреет Петровна.

«Хороший будет день!» - говорит себе Фёдор Васильевич. На перекрёстке желает удачи Петровне и сворачивает к родному автопарку.

Заведующий автопарком Семёнов окидывает взглядом собравшихся на развод шоферов, находит Фёдора Васильевича и начинает с него:
- Предстоит тебе дорога дальняя, милый мой друг. Командируем тебя в город на несколько дней. В строительную организацию.

Фёдору Васильевичу не привыкать работать за пределами родной деревни. Да он и не возражает: радуется смене обстановки и настоящему делу. В своём хозяйстве шофёры давно живут «на подсосе», перебиваются случайными заработками.

Другой на месте Фёдора Васильевича возмутился бы: почему его посылают? Работа от случая к случаю многих в коллективе развратила, люди стали блажными, ленивыми, живут по пословице: дальше от кузницы – меньше копоти. Не работа выбирает людей, а наоборот. А Фёдору Васильевичу дай задание, вручи путёвку – только его и видели. Хоть на край света поедет – лишь бы не сидеть без дела, не слушать надоевшие скучные разговоры. Он может безошибочно и почти дословно представить беседу оставшихся не у дел мужиков, едва заведующий автопарком переступит порог диспетчерской и прикроет за собой дверь с обратной стороны.

Чтобы не скучать, Фёдор Васильевич по примеру Сухова из кинофильма «Белое солнце пустыни» сочиняет письма домой. Это его забавляет.

«Единственная моя супруга Нинушка, - принимается после обеда мысленно писать домой письмо Фёдор Васильевич. - В то время как ты из окна своей организации видишь бездонное красивое голубое небо со сказочными облаками, веду я трудовой образ жизни! Чреват он большими сложностями, о которых не вправе я рассказывать тебе, поскольку о производственном цикле знать тебе не обязательно. А радостными мелочами поделюсь.

Итак, милая Нинушка, еду я на КамАЗе мимо КПП. Ты и представить себе не можешь, что меня, твоего законного и единственного супруга, около него останавливают. Я, работая на автобусе, ни разу не показывал документы ГАИшнику – Господь благополучно меня с ними разводил. А тут замучили, славная моя. Полицейский с виду не сердитый, как и должно быть и как мне приятно это сознавать. Подхожу и не даю слова ему сказать; с улыбкой бросаюсь в атаку, на амбразуру! «Не пью, не курю, один раз женат!» - наступаю на него. Подаю документы. Представляешь, Нинушка – он их даже смотреть не стал! До того растрогался, что полностью забыл о своих прямых обязанностях! «Езжайте!» - козыряет мне, а сам едва не плачет от встречи с хорошим человеком. То есть, как тебе не трудно догадаться – со мной. Приглянулся я ему, значит: чует настоящего работягу! Не всё так плохо в королевстве ГАИшников, как рисуют многие!

Да ведь и тебе я приглянулся когда-то! Но ты – моя отдельная статья, героиня, царица моего любовного романа! Об этом я нашепчу тебе ночью, когда вернусь!
Хороший ГАИшник в наше сложное время само по себе уже удивительно. Наверное, служба его пока не испортила. Так что, дорогая моя Нинушка, я тут вполне схожу за своего!».

- Ну, хватит бездельничать, - тихо произносит Фёдор Васильевич, допивает кофе, покидает «забегаловку» и направляется к машине.
 
Рабочий день проходит без происшествий, но из-за большого напряжения Фёдор Васильевич успевает написать лишь одно письмо домой.

Вечером он позвонил Нинушке и на её вопрос: «Как работается?» ответил: «Нормально», что было полной правдой.

Утром без лишних объяснений Фёдору Васильевичу изменили вчерашний маршрут, повелев ехать по обводной дороге. Заверили: на этой трассе не должно быть постов ГАИ.

«Соврали, конечно! - восклицает Фёдор Васильевич, заметив у развилки человека в форме.- Наверное, вчерашний офицер сказал сегодняшнему, что тот много потеряет, если со мной не повстречается!».

Фёдор Васильевич съезжает на обочину и пускает в ход проверенный накануне приём: «Не пью, не курю, один раз женат!». Незнакомый блюститель дорожных правил, как загипнотизированный, отпускает Фёдора Васильевича с миром и наилучшими пожеланиями, о чём шофёр тут же шутливо принимается мысленно сочинять письмо Нинушке.

После нескольких рейсов с гравием посылают Фёдора Васильевича за глиной для личных нужд начальника стройки.

- Попадёшься ГАИшникам, - предупредили без обиняков, - сам выкручивайся. Это вроде «левого» рейса…

«Гружусь, с горы спускаюсь, - напишет он за обедом жене. - Бежит ГАИшник. Останавливает: «Что везём?» - «Глину!» - «Документы!» Разве ж, любезная моя Нинушка, могу я ослушаться старшего по званию? Я и тебя-то не могу ослушаться, хотя иногда очень хочется выбиться из-под каблука и бежать на все четыре стороны, чувствуя себя совершенно свободным ото всего человеком. («Нет, про каблук, пожалуй, лишнее. Вдруг примет за чистую монету!» - отказывается от этой фразы Фёдор Васильевич). Ты спросишь меня, оторвавшись от срочных дел на работе ради минутного общения со мной, Нинушка моя, как же я поступил. И правильно сделаешь. Иначе чего ради я сказал бы, что подал офицеру свои документы?
Он мне, представляешь, предлагает показать ему документы на груз.

Но ты же меня знаешь вдоль и поперёк, я не сникаю! «Какой груз!? - удивляюсь. - Я глину везу!» Но офицер человек серьёзный. Я даже тайно предполагаю, он сегодня не с той ноги встал и приехал на развилку голодным. «Документы на груз!» - велит. «Ну, - я опять вежливо ему: - был бы груз! Но это же глина! Чё она – может быть грузом?»

Ведёт меня к «Жигулям», в которых вижу я старшего лейтенанта. «У него нет документов на груз!» - констатирует мой «конвойный» старшему по званию. Извини, моя милая Нинушка, не желая забивать лишними файлами свою, да и твою память тоже, фамилий я не спрашивал. Чтобы не вызывать подозрений излишним любопытством. «Какой же это груз? - смотрю на старшего. - Ну, был бы груз! Глина же это!» И тут слышу заветное: «Пусть он едет!» Вот такие мои полные стресса будни вдали от тебя, единственная моя. Мечтаю о скорой с тобой встрече!»

На четвёртый день сын начальника стройки, кому вообще не след Фёдором Васильевичем командовать, даёт задание:
- Поезжай на речпорт. Там загрузишься… Они знают… Постарайся мимо заводоуправления проскочить пост ГАИ до того, как к нему сбегутся полицейские. Там вчера на КамАЗы облаву устроили. Обязательно возьми какую-никакую справку на груз.

Он едет. Приказано ведь, можно сказать, отцом родным Семёновым подчиняться беспрекословно тутошнему руководству. Только что не добавил: «Хоть чёрту!» Вот этот чёрт и есть сын начальника. Иначе чего бы он приказывал Фёдору Васильевичу?
Проскочить без остановки не получается.

- Ваши документы! - козыряет полицейский и выжидающе смотрит, точно Фёдор Васильевич должен ему кучу долларов вперемежку с евро.

«Щас прям! Держи карман шире!» - про себя восклицает Фёдор Васильевич. По опыту знает: теряться в таких случаях нельзя. Чуть стушуешься, тогда уж никакому мастеру шуток не отбиться. Он и не теряется; подаёт справку и невинно сморит на офицера.

- Ваши документы! - требует он и сводит брови.

- А это что? - нарочито изумляется Фёдор Васильевич.
- Ваше удостоверение!

- Ну вот! Вчера коллеге вашему подаю документы, он говорит: «Документы давай!»

- «А это что?» - «Это не документы!» Сегодня подаю документы, и опять: «Это не документы! Вот эти документы давай!».


- Поезжай отсюда! - машет жезлом ГАИшник. Больше чтобы я тебя тут не видел!