Между строк. Глава 26

Глава 26. Всё нипочем

           …Группа туристов гудела от радостных выкриков. Молодые парни и девушки ехали в первый поход. Для кого-то он был самым первым в жизни, для кого-то – первым за лето. Огромный лиственный лес, расстилавшийся по самому центру Крыма, манил людей со всего полуострова. И люди не могли не поддаться.
          Безумно интересным казался пикник на природе. Ночь, проведённая на открытом воздухе. Целая неделя вдали от городской суеты… Именно ради этого отправился Вик, он же пригласил всех девчонок. Он думал, как бы провести это время с пользой и на данный момент блуждал в поисках подходящей поляны.
- Вон, та! Смотрите! – девушка с пышными волосами указала на просвет между соседними буками.
- Почему бы и нет? Идёмте!
          Залп раскатистого смеха смешался с цветочным запахом. Молодые люди сразу же заметили, как много под ногами грибов, причём грибов необычных. Какие-то непонятные, согнутые, они были на чрезвычайно тонких ножках, не понятно, как держались массивные шляпки. И зелёные какие-то, слишком яркие, кислотные, очень заметные глазу, а в остальном – грибы, как грибы.
          …Ночь наступила внезапно, обрушилась, точно дождь. Стало холодно, лишь Луна светила. Она появилась не сразу, но, когда выплыла, удивила пугающим диском. Огромная, почти кровавая, она точно не предвещала добра. И его не было – утром, в струях прохладного мелкого летнего дождя, товарищи заметили, что кто-то пропал, стали искать, не нашли. И только к вечеру потерявшийся пришёл сам. Он был агрессивнее зверя и начал убивать друзей. Оставшийся парень кинулся в лес и бежал до потери сознания…
           Его остановило лишь то, что кругом стала сгущаться тьма. Небо почернело, его пожрала ночная царица. А в воздух стали выстреливать струйки чего-то жёлтого. Они змеились в воздухе, извивались и устремлялись в полёте вверх. Не понятно было, что это такое змеилось, и парень пошёл на свет. Слабый, призрачный, он усиливался с каждым шагом, и мир под ногами светлел.
           А это были… грибы. Те самые грибы с тонкими ножками! Они светились и мигали, как неисправные, вот-вот готовые перегореть лампочки. Зелёно-жёлтый неоновый свет накрывал с головою поляну. Парня так же сбило с ног это свечение. И у него подкосились ноги, и он упал, и в глаза хлынул щиплющий противный свет. Хотел закричать – не смог, свечение пожирало его, лёгкие сдавило прессом. Слова остались лишь мыслями. Пошевелиться было нельзя. Ужасные светящиеся грибы выпустили маленькие щупальца и те тут же начали пожирать своего случайного гостя, не оставив от него и скелета…
***
- Вы знаете, как хорошо, у нас теперь открыли ещё один зал!
- И что там?
         Эталь широко улыбалась, рассказывая о каком-то новшестве, она была так увлечена и так хотела увлечь подругу и брата, что, кажется, забыла обо всём остальном.
- Открыли зал пиццы. Теперь и обедать можно!
- Где?
- Да у меня на работе! Представляете: раньше кофе, потом пирожные, а теперь – ещё пицца. Ну разве не красота?
- Не то слов – Уилл усмехнулся и неловко пожал плечами. - Если мне будет бесплатно, тогда я съем всё.
- Ну нет! Иметь совесть надо!
- Чтобы покупать у сестры, да?!
          В этот миг они едва не подрались.
- Пожалуй, я тоже откажусь, Эт. – и, точно видя в карих глазах непонимание, Любовь продолжила: - В нашем мире меняющихся удовольствий каждый думает лишь о себе, не думая, что у других! И особенно ты, Эталь! Извини. Я не буду поддаваться соблазнам! Не могу есть пирожные и сладости, когда тут творится такое. Вам всё нипочем, на всё наплевать! Вам – не мне. Я хочу поскорее вернуться в нормальную жизнь!
-Такое – что же? – бариста решила разыграть дурочку и со злости передразнивала подругу.
- Прекрасно знаешь. Не хочу повторять.
- Прости.
            Девушка с розовыми волосами не была столь глупа, как казалось, и сдалась, не найдя подходящего ироничного слова. Ей ведь просто хотелось отвлечься, не ссориться, почувствовать радость хоть в чём-то. «Невозможно грустить так, как Люба. Иначе... Видимо, мне не понять!» - впрочем, грусть читалась и в её глазах, да только была спровоцирована другой причиной. И, понятное дело, ей хотелось от неё избавиться. «Но как? Если Люба права? А она всегда права. Так сложилось».
           …Она ела, как маленький ребёнок, жадно, разрывая пирожное на части, запивала после тархуном, не с большим желанием начинала есть пиццу. Яркая и прозрачная кислотно-зелёная жидкость забавно переливалась в гранёном белом стакане. Девушка вздыхала и без конца убирала мешающиеся и уже чуть отросшие волосы. Они липли к спине и к шее, и было ужасно жарко. И без них. Душный день оказался совсем безветренным. Август сводил с ума. И он лишь начинался…
          Эталь продолжала рассматривать постепенно пустеющий стакан, скучала, а потому ела долго. Особенно пиццу. То ли уже не хотелось, то ли по какой-то другой причине. В гранях зелёного стакана мерещились различные тени и тут же вспоминались Авторы. Тени тех ужасов, что уже пережила Эталь. Разумеется, она боялась. И по той причине, что не было такого человека, кто мог бы её успокоить.
          Одна в своём кафе, в одиночестве. Неизвестные люди не в счет. Севастьян сегодня отсутствовал. Не смог из-за каких-то там дел. Люба и Уилл отказались, причем сделали это крайне категоричны. Люба! Да, кто ж ещё! Она не в первый раз влияла на её брата, и тот поддавался, и слушался каждой фразы.
          После кафе она пошла домой и до самой ночи смотрела какие-то фильмы. Больше всего Эталь увлекали ужасы. Они давали адреналин и так напоминали реальность. И девушка иногда ловила себя на мысли, что это – забавное чувство. И не такое страшное, как если бы случилось с ней. Необычно ложиться спать, зная, что уже «сегодня», и смотреть на пожелтевшие стрелки, движущиеся уже к трём. Так и думается: «А ложиться ли? Если скоро рассвет…» Но она ложилась, ведь днём могло не оказаться возможности. Днём вообще могло случиться всё, что угодно. И даже смерть. Надо было ценить действительность.
***
           Люба снова слушала одиночество. Сидела, обхватив колени руками, и слушала. Ей было приятно в нём, легче раствориться и ни о чём не думать, точнее думать, но обо всём сразу, слышать шуршание трав, лёгкий ветерок августа, ощущать босыми ногами на разгоряченной земле листья, примятые, кое-где прелые, и прижиматься спиной к большому холодному камню, оставшемуся от стены дома.
          «Кто жил здесь? Каким он был? Его ли мы ищем? – думала она, перебирая различные варианты, представляя разные судьбы и разных людей. – И как мы найдём его? Каким образом? Что сделать, чтобы потом «обезвредить?» Почему даже здесь, в этом самом месте, которое, казалось бы, облюбовал Чёрный, мне не приходит мысль? Куда же она подевалась, сможет ли прийти потом?»
          Неожиданный разговор соседей заставил её насторожиться.
- …Да, давно уже нет! Мы думали, умер, а он жив живёхонек!
- Где же он был эти годы?
- Кто знает, Степановна, кто знает… Точно не я, не мы!
- Я надеялась, что больше не увижу черномазого злодея. Ох, как ты меня расстроила!
           «Черномазый – Чёрный! – тут же поняла девушка. - Разумеется, Автор жив! И, выходит, ещё недавно был здесь. Мы опоздали… Или разминулись, как знать? Может, встретим ещё, когда он придет сюда снова?» Она прекрасно понимала, что должна найти Чёрного, выследить, разузнать весь коварный план. Как это сделать – вот весь вопрос. Но делать надо – времени не так много.