Холодные ночи, знойные дни

Это лето удивительно жаркое.
Солнце что ли сошло с ума, или другие какие-то причины, но к обеду почти тридцать, а ночью около 10, и никто не знает, когда природа вспомнит, что это север, север, земля промерзлая в тысячелетиях, где любой траве холод - родственник, а зной - купец, продающий счастье.
Задорого он отдает. Брать у нас некому.
Северянин это судьба, где нет торга, нет цены, но есть что-то постоянное, в голове, что-то про небо, про старинный лес, про избушку, в которой черти где срубленной оставлены на столе сухари и соль, спички и, нередко, записка.
Бери.
У нас ходят не оглядываясь.
У нас дарят, не задумываясь.
И русского терпения - как морошки на болоте: не счесть.
Вот только тропы мы всегда выбираем сами.
Не ходим по указателям.
Странность эту отмечают в северянах и философы, и художники, и поэты.
Самоходный народ. Логика у северян - как снег чиста.
«На Поморской стороне
По Двинску течению
Породнился я вполне
С тятиным учением:
Коли в море ходить -
Возвращаться бы мне,
Коли девку любить,
То венчаться бы мне».
Буйные сердцем в любви, вольные разумом в учении, крепкие телом в деле любом.
Настоящий северянин если полюбит, всего себя отдарит, не утаит ничего. Но если не принят будет дар его, все, в лед обратится мощное чувство. И чуда такого нет, чтобы оттаяло сердце его.
А в дружбе - то же: в беде и счастье спешит подставить плечо, укрепить, утвердить. Но если братыню этой преданности не примет кто, все, льдом сковывает северянина. Точка ставит себя сама.
А в смерти у нашего брата и вовсе своя походка. Не страшно умирать, да надо родному дому поклониться. Так и живет: дому кланяется, реке-морю, лесу, ягоде лесной, песне стариков, и идет не спеша по дням и ночам, степенно, словно вдыхая и выдыхая понимание того, что человечество до сих пор не может уложить в миллионы книг.
Вот и солнце как с ума сошло, выжигает по северам свои яркие лубки, а холодные ночи, родные мои, северные, оставляют в памяти нежную, не броскую, волнующую, как карбас над волной, акварель июля.
2018.07.31