Богомолица

Богомолица

Ходишь, ходишь. Думаешь, думаешь. А потом решаешь написать всё как есть. Пусть читатель сам решит, что, да как. Васька, пацан хоть куда, красавец, сызмальства. Отца-фронтовика лишился рано. Не дострелили на войне, так добили репрессиями. Кому-то не то сказал, так его и сдали с потрохами, войскам НКВД. А там, разговор короткий. Раз дед, был кулак, значит и его сын - подкулачник. Вот и порешили, сначала одного, потом и другого. Не посмотрели на ордена и медали, ранения, контузии и увечья - полученные в Великую Отечественную войну.
Мать Васька, гнёт спину на работе. Года послевоенные, бывало и с голодухи народ не то что пух, умирал, прямо среди дороги. Сидит себе Васька целыми днями на лавочке, возле хаты. Ходить то не может, от голодухи и анемии. Да посматривает на колонны пленных японцев, которых гоняют по дороге, с утра в одну сторону на работы, к вечеру в другую, в казармы. Ведёт многотысячную колонну, всего один конвоир, с револьвером на ремне. Дойдут до лавки Васька, остановятся, подтянутся. Потом прыг, все разом в озерцо, которое аккурат напротив Васькиной хаты, через дорогу, всего-то в метрах пяти. Вскипит прозрачная вода. Окунутся пленные, прямо в одеждах. Выйдут из воды, и радостные, что освежились, топают дальше.
Васька у всех любимец, белобрысый, с голубыми добрыми глазами. А тут три года Ваське стукнуло в выходной. Как всегда, вынесла на руках его мать на скамейку, сама пошла праздничный именинный пирог Ваське на День Рождения испечь. Из открытого окна такой духмяный, вкусный запах идёт из кухни, что не удержалась прохожая, странница-старушка, встала у окна и запела просящим голосом о подаянии Христовом. Вышла Васькина мать, да подала старушке кусочек пирога. Та замотала его в чистое полотенчико, да положила в котомку. Потом спросила: "Что с ребёнком?" "Не ходит болезный", - ответила мать. Зашептала молитву Богомолица. Сорвала травинку у дороги. Протянула Ваську, сказала: "Держись". Взялся Васёк за соломинку, а та возьми, да потяни её к себе. Васёк, держась за соломинку, потянулся, встал и пошёл за Богомолицей. Перевела она его через дорогу, на небольшую зелёную полянку. Остановилась посреди и промолвила: "Здесь будет церковь стоять". С тем и ушла, следом за пылящей впереди колонной пленных японцев. Больше эту Богомолицу никто в Городке не видел.
Сидим мы с Василием Петровичем в сторожке, охраняем церковь. Ту самую, про которую говорила старушка, семьдесят лет назад. На том самом месте, которое указала трёхлетнему Васютке. Василий Петрович и рассказывает мне эту историю. Теперь ему за семьдесят, на пенсии: жена, двое детей, внуки. Но так же, любит он сидеть на той, же лавке, около родительского дома, в котором продолжает жить с семьёй, да слушает звон колоколов с колокольни рядом стоящего Православного храма.

1 августа 2018 г.