Посылка от Деда Мороза

 
               
               
             
                Святочный рассказ

     Ещё до Нового Года немало снега наметёт, а до Рождества он, где растает, где домА занесёт по самую крышу, а уже по всей Руси Деды Морозы парады утраивают, интервью раздают направо и налево… Тычет семи-десятилетний пацан в ватную бороду микрофон и картаво допрашивает:
- Дедушка, а Дед Мороз это что? Имя и фамилия?
Пацан-то знает, что никаких Дедов Морозов в природе нет. А смартфон ему положили мама, папа, дедушка… А вопрос-то каверзный! Как вывернется ряженый старикан? Старикан не плошает – выворачивается, готов отвечать на любые вопросы.

     Вспомнил я одного замечательного старика, не Деда Мороза, а просто учёного европейского уровня. Было ему тогда не
семь-десять, а семьдесят лет. И зашёл у нас на предновогодней кафедре разговор, и этот замечательный старик сказал:
- А я и до сих пор верю в реальность Деда Мороза.
Ну, поздравили мы друг друга, а заведующий всех сразу, пожелали взаимных творческих успехов и разошлись.

     Но вышло вскоре так, что именно мне пришлось задуматься о реальности Деда Мороза, и даже крепко задуматься.

     Третьего января я получил уведомление о посылке, дело будничное, невидаль что ли посылка от матери ли, жены ли, даже от друга, мало что ли мы их получали, хотелось, правда, чтоб почаще. Я даже не взглянул на обратный адрес. И только
получив ящик с весомыми восемью килограммами, обратил внимание: Архангельск, Д.Мороз, улица, дом, всё чин-чином. Только не было у меня в этом, полагаю, милом и прекрасном городе знакомых ни души. Ну, в самом деле, не Дед же Мороз прислал мне её? Что ему до аспиранта первого курса, хоть и в Ленинграде? Да тут ещё разговор накануне Нового Года, да и похмелье второго числа не вполне выветрилось, так что и аспирин не брал…

     Принёс я посылку в общежитие: Бегджан, он мусульманин, голова у него трезвая, он должен всё сообразить и рассудить, да объяснить православному атеисту, каким числил я себя, поскольку восток, как известно, дело тонкое.
     Бегджан подошёл к столу, потрогал ящик и сообразил:
- А вдруг здесь бомба?
Что при этом думал он, мне неизвестно, однако, сквозь его тонкое красивое лицо среднеазийца проступила некая белизна. Никто теперь не помнит, а именно тогда, ровно сорок лет тому, начались на Востоке взрывы, слухи о которых глухо ( ничего себе оксюморончик), но доходили до нас.
- Да какая там бомба?
Я, правда, взял ящик и осторожненько покачал его, ничего не брякнуло даже глухо – монолит! Бегджан бледнел всё больше:
- А вдруг рванёт, как откупоривать начнём!
Прекрасно владел русским языком Бегджан!

     Хотелось мне написать: долго мы ещё бродили вокруг стола, да дело в том, что не было пространства для движения. Три стола, три кровати, три тумбочки и шкаф не давали возможности сбросить стресс физическим действием. Мы долго обсуждали ситуацию… Бегджан светлел всё больше и стал почти серым, каким был я, не знаю, зеркала в комнате не было, а страх заразителен. Наконец, не выдержав, я положился на русскую мудрость, то есть, на небось и авось. Они по меткому замечанию Лескова – неплохие ребята! Я просунул лезвие ножа под ближайший угол, дёрнул, угол отошёл – взрыва не случилось: в ящике лежала прекрасная чистая бумага чуть желтоватого оттенка! Бегджан начал смуглеть.

     Однако же загадка осталась. Я бы и согласился счесть себя любимцем Деда Мороза, если бы уже через неделю мы с Бегджаном не забыли о своей панике, я, по крайней мере.

     Вспомнил я о рождественском сюрпризе, когда летом, будучи в Саратове, зашёл к друзьям. Мы пили пиво, увы! Без воблы, Зина читала свои стихи, Боря показывал картины. Мне приглянулись две его картинки, два зимних пейзажа с очень выразительными фигурами – баба несёт от речки по свежевыпавшему снегу два ведра на коромысле, мужик заливает водой конную бочку из речушки. К слову пришлась моя мистическая история. Зина залилась смехом:
- Это я попросила Динку Мороз… У них там бумажный комбинат.

      Восьми килограммов мне хватило, правда, до самого последнего листочка, чтобы написать диссертацию.