Глава 23. Тайны святого семейства
Неутомимый трактор моего товарища тарахтел на его же собственном поле - перепахивал землю под зиму вперемешку со свежим навозом.
Меня он увидел сразу, так что необходимость перепрыгивать через ограду отпала. Он остановил трактор, проворно выскочил, будто десантник из боевой машины, и стремительно пошёл в мою сторону, круша кирзовыми сапогами пласты вывороченной земли.
- Здорово! - протянул он мне зачернелую руку крестьянина-механизатора. - Ты, видно, уже приступил здесь к работе?
- Пока ещё нет. Так - разведка боем... - отвечал я, торопливо доставая из-за пазухи холодящие тело бутылки пива.
- Это у тебя вместо гранат для разведки боем? - усмехнулся он, принимая одну из них.
- Разведка уже состоялась. Это - трофеи!
Андрей достал из кармана телогрейки гаечный ключ и хотел было подцепить им крышечку бутылки.
- Не суетись, дружище! Крышка откручивается - пиво продвинутое.
- Да? Нерусское какое-то.
- Чешское или немецкое, наверное. Надо прочитать.
- Винаповское уже не употребляешь? - открыв бутылку, ухмыльнулся он.
- Я всякое употребляю. Говорю же - трофейное. С барского стола... от Гриньки, то бишь...
- Запил Гринька? Это надолго... - сказал он сочувственным тоном, непонятно кому соболезнуя - мне или наследнику. - Родители его, я слышал уехали?
- Да.
- И как ты теперь?
- Мне без разницы. Лишь бы материалом своевременно обеспечили, а родители пусть хоть к расчёту подъезжают.
- А не боишься проблем с Григорием? Он пьёт редко, но метко...
Я пожал плечами и стал отвечать по газетному:
- Первая официальная встреча прошла в дружественной атмосфере. Никаких трений и противоречий между нами не обнаружилось. Мы пришли к консенсусу...
- Я не про это, - прервал меня Андрей. - Дело не в консенсусах. Пьяный - он душа человек!
- Ну и хорошо!
- Он тебе кишки все вымотает. Когда пьёт - боится оставаться один. Работать не даст.
- Там есть очень славная буферная девушка, - сказал я невольно дрогнувшим голосом, вспомнив последнее впечатление. - Она сможет создать необходимую зону разделения, отчуждения и примирения...
- Не слишком ли много для одной девушки?
- Она сможет.
- Беленькая такая?
- Да. Уже общался с ней?
- В магазине пару раз видел. Хорошенькая... - одобряюще сказал Андрей. И с завистью добавил. - Впрочем, у Грини девки всегда как конфетки. Только не надолго. Пресыщается быстро, гадёныш...
Он сморщился.
- Охота вам эту ослиную мочу пить?
- Мне понравилось. Приятное мягкое пиво.
- Лучше сто грамм накатить... А родители Гриньки скоро вернутся?
- Говорит - через месяц.
- А-а... - многознающе протянул Андрей.
- Она во Францию, он тоже куда-то по делам. А потом они соединятся где-нибудь в Ницце, - пытаясь понять это " а-а ", добавил я.
- А ты поверил?
- Почему нет?. Она и Франция - понятия совместимые, и он - человек более чем подвижный и деловой.
- Семейка это не однозначная - с фокусами!
- Да я знаю.
- Ты не можешь всё знать... Вероника могла бы тебя просветить, если бы не была такой молчуньей - продолжал строить загадки Андрей и самодовольно добавил. - Впрочем, и она вряд ли владеет той информацией, которой владею я.
- Хватит темнить, изображать из себя чёрт знает кого! Говори по существу.
- По существу? Хорошо. Только поклянись сначала, что будешь молчать как пленный ирокез... ежели что..
- " Ежели что "... Предлагаешь землю навозную с твоего огорода есть?
- Не надо. Я тебе верю больше, чем себе... и даже ещё больше.
- Больше не надо.
- Надо! Выкладываю тебе всё, потому как чувствую, что неостановимый поток событий втягивает тебя в самый водоворот... и чтобы не утонуть, тебе не мешает всё знать.
- По-моему, я уже проплыл все опасные пороги и выплыл из самого глубокого омута!
- Это тебе только так кажется. Всё ещё впереди!
- Ты меня заинтриговал. Я весь дрожу от нетерпения... как легавый пёс перед охотой.
- Тогда поднимай уши и слушай! Начнём с Григория.
- Давай! Это правильно. Я сейчас как раз с ним наладил контакт. Надо его творчески развивать.
У меня стал просыпаться интерес.
- Итак?!
- Итак... Пресловутый Григорий является не только наследником миллионов, но и начинающим наркоманом, как и многие, подобные ему дети состоятельных родителей, пресыщенные здоровыми удовольствиями жизни, и неутомимо выискивающие другие - нездоровые.
- А секс - это здоровое удовольствие?
- Ещё бы! Только не с кем попало.
- А это?
Я щёлкнул пальцем по горлу.
- Если в меру... Не перебивай! А то собьюсь с мысли.
- Про Григория, - напомнил я.
- Итак... - ему явно понравилось навязанное мною слово для вступления. - Итак, вышеупомянутый Григорий, страдая склонностью к распространённому пороку нового мира без границ, чтобы избежать желания уколоться, начинает пить и пьёт отчаянно. При родителях он ведёт себя скромно, ограничиваясь умеренными дозами. Когда их нет - ударяется во все тяжкие! И вряд ли той маленькой девочке удастся его остановить.
- Она не маленькая.
- Это я для убедительности. Чтобы проняло!
- Хорошо. Меня проняло. Но эта информация, по-моему, не такая уж и секретная.
- Замечание резонное. Об этом знают многие, если не все... Следующий по очереди...
- Расскажи про Эвелину! Про папу потом. Он мне пока не нужен... - я вспомнил про автобус, проходящий в скором времени по тракту в нашу сторону. - Мне надо успеть уехать.
- На автобусе? Успеешь! - сказал успокаивающе Андрей, посмотрев на часы. - Я могу тебя до тракта довезти.
- Не надо. Я пешком. Только про маму Эву расскажи, а про Винни-Пуха потом... после.
- Ну ты даёшь! Ты уже и с мамой снюхался... и с папой на дружеской ноге?!
- Не наворачивай! Это я специально. Установка на симпатию. Врагов надо любить... по Евангелию... Рассказывай дальше!
- Скоро не получится. Впрочем, постараюсь...
Он придвинулся ко мне вплотную и таинственным голосом стал вещать, для пущего эффекта округляя глаза:
- Была у нас тут одно время молодая фельдшерица, попала к нам по распределению, недолго, правда, проработала...
- Наверное, испугалась твоей жены! - не удержался я от реплики.
- Примерно так... Но дело не в этом, - он сделал глоток, и задумчиво, прокручивая назад киноплёнку памяти, продолжил:
- Как-то я пришёл к ней уколоться от энцефалита и столкнулся в приёмной с прекрасной Эвелиной и, по причине хорошего весеннего настроения, самозабвенно с ней почирикал - о том, о сём, а вообщем-то ни о чём. Однако сидевшая за ширмой и слышавшая наш невинный легкомысленный разговор фельдшерица, совершенно необоснованно воспылала ревностью. Оправдываясь, я имел глупость сказать, что с такой восхитительной женщиной как Эвелина Людвиговна, любой порядочный мужик не против полюбезничать, и это вполне нормально. И ничего криминального в этом нет. Так вместо того чтобы понять и прочувствовать обыкновенность моей реакции на Эвелину, девушка со шприцем меня не только уколола пребольно, но и зловещим голосом сообщила, что предыдущая её посетительница находится на учёте в психбольнице...
Андрей замолчал, наблюдая и ожидая волнительной реакции.
Но я нисколько не удивился этой новости и равнодушно пожал плечами:
- По-моему, в нынешнем мире психов гораздо больше, чем непсихов. Пора к этому привыкнуть. Нас всех можно поставить на учёт.
- Ты не понимаешь, - заволновался вместо меня Андрей, видимо, возмущаясь моим невежеством и туповатостью. - У неё какой-то там маниакально-депрессивный синдром, который время от времени обостряется и её на месяц-другой скрытно упекают в сумасшедший дом, а интересующейся общественности сообщают, что она уехала во Францию!
- А на самом деле?
- А на самом деле, она томится в это время где-нибудь в переполненном клиентами жёлтом доме. Об этом знают только посвящённые.
- В круг которых входишь и ты?
- Моё посвящение случилось нечаянно... и знания мои ограниченные... и больше предположительные. Даже Григорий об этом не знает, что уж говорить обо мне.
- А предположить, что она всё-таки во Франции - невозможно?
- Ну, почему? Конечно, возможно. Но тебе не мешает иметь ввиду и другие варианты. На всякий случай.
- Мне такие представления как раз будут мешать. Ожидать, что в любой момент у тебя за спиной нарисуется сбежавшая Эвелина с топором в руках, как-то не очень... Пусть лучше будет во Франции!
- С каким ещё топором? Мне приходилось там бывать... В психушке.
- И тебе тоже?
- Успокойся - в качестве проведывающего. Родственнику одному передачу носил. Их там сейчас одной чечевицей кормят.
- Каша из чечевицы - это здорово!
- Хорошо, что нравится. Если попадёщь - обойдёшься без передач. За одним убедишься, какие они там все тихие и безобидные... в отличие от тех, кто гуляет на воле.
Андрей допил свою бутылку и отдал опустошённую мне.
- Выбросишь где-нибудь подальше отсюда, чтобы огород мой не засорять.
- А природу можно засорять?
- А что делать? У нас ведь не город - стеклотару некуда сдавать.
Немного помолчав и подумав, он сочувственно спросил:
- Слушай, ты поди ко мне в гости намастырился, а я тебя с пустой бутылкой прогоняю?!
- Правильно прогоняешь. Мне на автобус пора. Дома дел невпроворот... Передай привет своей милой жене и ребятишкам!
Размахивая пустыми бутылками, как жонглёр булавами, я пошёл в сторону развилки. Проходя мимо болотистой лужи, зашвырнул ненужную никому стеклотару в образовавшуюся после дождей буроватую лужу. Может быть, когда-нибудь пытливый археолог обнаружит их как свидетельство бесконечно-алкоголического прошлого своих предков?
Бутылки упали рядом, врезавшись в грязь, но не плашмя, а торчком - горлышками вверх, как бы имитируя двух беседующих приятелей.
Свидетельство о публикации №218080200317
Понравилось. Творческого вдохновения на продолжение…
Эдуард Скворцов 08.09.2018 22:18 Заявить о нарушении