Освободитель часть 3 глава 2

Глава вторая

Неизвестная
Полковник Дворжицкий и капитан Кох вышли из дома полицмейстера и быстрым шагом пошли в сторону жилища столичного градоначальника, где иногда проводили первичное дознание особо опасных преступников.
- Если это Петровская, - предположил Карл, - то считай расследование закончено…
- Почему?
- Все основные преступники будут арестованы!
- Думаю не все… - уточнил он.
Они зашли в здание, где было многолюдно. Около комнаты, где обычно проходили допросы задержанных их остановил адъютант вопросом:
- Вы по какому поводу?
- По поводу допроса террористки! - ответил Андриан Иванович.
- Допрос уже ведёт генерал Комаров.
- Я один из следователей по делу 1 марта, - напомнил он. - Думаю, что буду полезен генералу…
Адъютант неохотно пропустил их в комнату. Кроме генерала и свиты там находилась блондинка небольшого роста, прилично одетая и причёсанная.
- Добрый день! - поздоровался полковник. - Мы посидим в уголке… 
Генерал неободрительно посмотрел на вошедших и повернулся к женщине.
- Назовите своё имя для протокола! - велел Комаров.
- Лидия Воинова, - сказала она.
- Вы имеете отношение к трагическим событиям 1 марта?
- Ни коем образом… - усмехнулась женщина. - Я просто утром прогуливалась подле Аничкова дворца, как какой-то усатый тип схватил меня и привёз сюда!
Генерал явно смутился. Он взял опросный листок, составленный при задержании и прочёл:
- На Невском проспекте, против Екатерининского сквера, околодочным надзирателем Широковым была задержана женщина, которая с первого же слова захотела откупиться взяткою в тридцать рублей. Зачем же вы давали такие деньги ежели просто прогуливались?
- Не хотела тратить время на разбирательства, - ответила она. - Мне сегодня надобно быть в Москве.
Лицо её было спокойно. Общество красивой, умной женщины не давало возможности генералу применить обычные для него способы дознания. Видя, что полицейский начальник не знает, как проводить допрос, Дворжицкий решил вмешаться и неожиданно произнёс из угла комнаты, где они присели:
- А Николай Рысаков назвал вас совсем другим именем! Софья Перовская, подпольная кличка «Блондинка»…

Бесы
В сентябре 1869 года Сергей Нечаев вернулся в Россию из Швейцарии. Он приехал в Москву и окунулся в подпольную деятельность. Худенький, нервный Нечаев появлялся на всех студенческих сходках.
- Наша организация называется «Общество народной расправы»! - по секрету сообщал он каждому студенту. - Подчиняется центральному комитету, уполномоченным которого я являюсь.
Студенты обсуждали между лекциями появление персонажа.
- Что-то я сомневаюсь в его полномочиях! - признался Иван Иванов. - Больно гладко у него получается…
- Как ты можешь сомневаться в его словах? - возмутился Алексей Кузнецов. - Сергей личность легендарная! 
Он рассказал, что годом ранее Нечаев организовал студенческие волнения в столице в Медико-хирургической академии. По его наущению студенты объявили, что не хотят принадлежать к военному ведомству.
- Оттого в Академии слишком строгая дисциплина! - жаловались они.
Начались митинги. Академию закрыли, но волнения перебросились в Петербургский университет, оттуда в Технологический институт. Студентам не нравилось, что у них нет касс взаимопомощи и права на сходки.
- За волнениями стоит маленький человек Сергей Нечаев! - доложили в Третье отделение. - Он пугает студентов якобинскими речами, зовёт к бунту.
Нечаева вызвали в канцелярию градоначальника на допрос. На следующий день студент Пётр Ткачёв гулял на Васильевском острове и увидел экипаж, перевозящий заключённых. Из окошка высунулась рука и бросила записку. Ткачёв услышал слова:
- Доставьте это письмо по указанному адресу.
В записке просили информировать друзей, что Нечаев арестован и содержался в Петропавловской крепости. Распространился слух, что ему удалось бежать из крепости. Он придумал арест и побег, лично передал записку Ткачёву. Скрывался на квартире сестры, пока по студенческому Петербургу ходили слухи о его героическом побеге из крепости.
- Но это только первая ступенька дерзкого плана, - сказал Сергей, когда заинтересованный Ткачёв навестил его на конспиративной квартире. - Нужно поднять всероссийский мятеж, запалить восстанием Россию.
Пётр родился 11 июля 1844 в селе Сивцово, Псковская губерния. Родом из помещичьей семьи. Поступил на юридический факультет Петербургского университета, но вскоре был привлечён за участие в студенческих беспорядках. Он отсидел несколько месяцев в Петропавловской крепости. Небольшого роста застенчивый молодой человек, смущающийся, с вечно улыбающимся личиком был очень похож на хорошенькую девушку. Выйдя после ареста из крепости, Пётр сообщил сестре своё новое открытие:
- Только люди до двадцати пяти лет способны на самопожертвование ради великих целей и потому всех, кто старше этого возраста, для блага общества полезно было бы уничтожить.
- Я не смогу забыть этот подчиняющий, хватающий в тиски, гипнотический взгляд… - подумал Пётр, когда они встретились.
Нечаев был помешан на герое романа Чернышевского Рахметове. Он не имел имущества, ночевал на квартирах знакомых, спал на голом полу.
- У каждого из нас что-то есть из имущества, у него ничего! - рассказывала Ткачёву поклонница. - У него лишь одна страсть - Революция!
В начале разговора Сергей провозгласил право революционера действовать любыми средствами, главные из которых шантаж, убийство, ложь и постоянная провокация:
- Правительство в борьбе с революционерами не брезгует ничем и, главное, иезуитскими методами провокаций, а что же мы? Именно иезуитчины нам до сих пор недоставало!
- Нужно создать централизованную партию, которая сумеет захватить власть и беспощадным террором подавить сопротивление.
У Нечаева бешеная энергия, харизма и едкие слова:
- На первых двух курсах студенты бунтуют радостно и с энтузиазмом, а затем втягиваются в занятия, и к пятому курсу, глядишь, вчерашний бунтарь делается ручным, а по выходе из университета вчерашние борцы за народ превращаются в совершенно благонадёжных врачей, учителей и прочих наименований чиновников, становятся отцами семейств...
- Вместо борца революции мы видим какую-то безвольную дрянь, - усмехнулся Ткачёв. - Очень скоро многие превращаются в прокуроров, судей, следователей и вместе с правительством начинают душить тот самый народ, за который ещё недавно предполагали отдать жизнь... 
Вместе они написали «Катехизис Революционера» - революционное Евангелие, полное демонической поэзии.
- Революционер человек обречённый! - записал Сергей. - У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни имени. Всё в нём поглощено единой страстью - революцией... 
- Все нежные чувства родства, дружбы, любви, благодарности и чести должны быть задавлены в нём единою страстью революционного дела. Для него существует только одно утешение, вознаграждение и удовлетворение - успех революции! - веско дополнил Пётр.
Они отлично понимали друг друга. Стремясь неутомимо к этому, они были готовы погибнуть и погубить всё, что мешало её достижению.
- Революционная организация должна составить список лиц, подлежащих истреблению... - настаивал Нечаев, - и, прежде всего, должны быть уничтожены люди, особенно вредные для революционной организации.
- Скольких придётся истребить в Революцию?
- Надо думать о том, скольких можно оставить…
Не слишком образованный, безвестный учитель совершенно подчинил знаменитого интеллектуала и литератора Ткачёва, убеждённо проповедуя:
- Революционер должен заманивать в сети людей с деньгами и влиянием и делать их своими рабами... 
- Покорность, которая в крови бесправного народа, которую воспитывали тысячелетие, должна была обеспечить такое подчинение и беспощадную дисциплину… - напомнил ему собеседник.
- Наше дело разрушение, страшное, полное, повсеместное и беспощадное! - страстно согласился Ткачёв. - Но нужно добыть деньги.
Нечаев нелегально перешёл русскую границу и прибыл в Женеву к Михаилу Бакунину. Гость рассказал, как сидел в Петропавловской крепости, где они когда-то сидел. Как сумел бежать. После чего открыл главное:
- В России создано строжайше законспирированное сообщество. Сеть тайных кружков охватила всю империю. Во главе революционной паутины стоит Всероссийский комитет, командующий могучими силами.
Поведал, что в комитет входит он и решительные молодые люди:
- Но, к сожалению, они не имеют серьёзного опыта политической борьбы, и не хватает средств.
Михаил был счастлив, его пророчество о скором революционном пожаре в России, над которым издевался Маркс, оказалось истиной:
- Жизнь прожита недаром!
Счастливый анархист услышал в Нечаеве голос нового поколения, которое энергично и непреклонно низвергнет прежний порядок. Он был для него воплощением новой революционной России.
- Начинается настоящая работа! - радовался Бакунин.
Вместе с Сергеем он написал яростные прокламации, обращённые к молодой революционной России. Прокламации, письма и революционная литература засылались в Россию по адресам, которые сообщил Нечаев. 
- Их перехватывает полиция... - стало известно в Женеве. - В одном Петербурге задержаны послания, адресованные сотням молодым людям.
Сергей отлично знал, что почта будет перехвачена. Он и рассылал её для того, чтобы она была перехвачена, чтобы множество молодых людей оказались в тюрьме. Нечаев объявил старому революционеру:
- Мне пора извращаться в Россию.
Под нажимом Герцен передал ему деньги из революционного фонда.
- Эти деньги передал Герцену в его полное распоряжение безумный русский помещик Бахметьев, отправившийся создавать коммуну на Азорские острова! - пояснил он Сергею. 
Перед отъездом он попросил Бакунина выдать ему удостоверение уполномоченного несуществующего Европейского революционного альянса:
- Идея соединения с европейской организацией подстегнёт русских революционеров к еще более активным действиям.
Нечаев получил удостоверение «Уполномоченного представителя Русской Секции Всемирного Революционного Альянса». Подписанный Бакуниным мандат был скреплён выразительной печатью.
- На печати два перекрещённых топора… - одобрил символ Сергей и приступил к практическому выполнению плана.
На собрании отобранных им кандидатов Нечаев объяснил студентам:
- Вы теперь члены могущественного Европейского революционного альянса. Наша многочисленная организация состоит из боевых пятёрок, которые ничего не знают друг о друге. Знает только их руководитель и член могущественного Центрального комитета альянса.
От участников Сергей требовал слепого послушания.
- Дело мирной пропаганды кончено! приближается страшная революция, которая должна подготавливаться строго конспираторским способом.
Они готовились к восстанию, которое было назначено на дату девятой годовщины освобождения крепостных. Но речи Нечаева показались отвратительными одному из членов организации.
- Это глупо! - возражал ему студент академии Иван Иванов. - Приведёт лишь к закрытию академии!
Он начал открыто выступать против него, сомневаясь в существовании иностранного Центрального комитета.
Сергей собрал четверых соратников и объявил:
- Иванов мутит воду и собирается на нас донести. Настала пора доказать Центральному комитету и себе самим, что мы умеем быть беспощадными революционерами! Мы должны осуществить это на практике. Кровь нечистых людей сплачивает организацию!
От имени Комитета он приказал ликвидировать Иванова. Под горящим, гипнотическим взглядом возбуждённые студенты согласились.
- Только нужно найти подходящее место… - сказал Кузнецов.
Академия занимала особняк графа Кирилла Разумовского, брата любовника императрицы Елизаветы.
- История сделала забавный виток, - улыбнулся Сергей. - В парке поместья есть пруды и старый грот. Нас никто не увидит, мы накажем его.
Нечаев заманил Иванова в грот под предлогом изъятия типографского станка из тайника, в котором его якобы спрятал перед арестом Ишутин.
- Но никакого станка в гроте не закопано… - уточнил Николаев.
- Иванов об этом не знает! - возразил Сергей.
Утром 21 ноября он появился в квартире, которую снимали Кузнецов и Николаев, возле Бронных улиц.
- Какой у нас план? - спросил бывший тюремный надзиратель Николаев.
- Мы заманим Иванова в грот, - ответил Нечаев, - и задушим шарфом!
- А если он будет сопротивляться? - не поверил Кузнецов.
- Николаев держи при себе револьвер! - велел Сергей. - Кроме нас я позвал ещё двоих, неужели впятером мы не справимся с одним предателем?
Вскоре на квартиру пришли литератора Иван Прыжов и Пётр Успенский. Вся группа направилась в Петровско-Разумовское для встречи с Ивановым. Его заманили в грот, Кузнецов повалил Ивана на землю.
- Держите его крепче! - Нечаев и два студента бросились на Иванова.
Сергей сел ему на грудь и стал душить. Иванов уже не кричал, но ещё шевелился. Нечаев взял револьвер и спокойно выстрелил в его голову. После убийства труп обернули в пальто Кузнецова, нагрузили кирпичами и опустили в пруд под лёд в надежде скрыть убийство до весны.
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2018/08/06/384