Ненормальный

     Юрка пришёл из школы и заперся в своей комнате. Ольга Сергеевна заметила его недовольный вид. Парень был явно чем-то расстроен. Бывало, что сын уединялся у себя, но последнее время его настроение вызывало у неё какую-то непонятную тревогу.
     Наконец Юрка вышел на кухню, схватил бутерброд, стакан чаю и снова вернулся к себе. Ольга Сергеевна, выждав несколько минут, последовала за ним.
     - Что случилось, Юра? - спросила она, видя, что сын сидит у компьютера, но мысли его далеки от действительности.
     Юноша сделал вид, что не слышит, и, отхлебнув чай, несколько раз нажал на клавиатуру.
     - Сынок, я ещё раз спрашиваю, что случилось? - повторила мать.
     - Зачем? Зачем вы с отцом приучили меня читать книги?! Меня в школе теперь ненормальным считают…

     Юрка рос в благополучной, интеллигентной семье. Отец - военный, мать - врач. Дом полон книг, которые не были украшением полок – их читали! При переезде из гарнизона в гарнизон часто приходилось оставлять на прежнем месте службы отца какую-то домашнюю утварь. Порой даже мебель передавалась прибывшему на его должность сменщику. Но книги – книги всегда следовали вместе с семьёй.
     Юрка хорошо помнит, как мама читала ему сказки, под которые он любил засыпать, лёжа в детской кроватке. Сны в этой кроватке были такими сладкими! Наверное, потому, что отец смастерил её собственными руками, ожидая сына с матерью из роддома. Бывало, отец тоже читал ему книжки, склонившись над кроваткой, не считаясь с усталостью после караульной службы или возвращения с полигона…
     Позже, когда Юрка подрос, они всей семьёй читали уже другие книги. В них было много интересного и познавательного. Отец говорил: «Книга – окно в жизнь, сын!»
     Так Юрка приобщился к чтению. Он любил запах книг. Нет, не типографской краской пахли книги, как любят говорить. Они пахли временем! Каждая книга из домашней библиотеки имела свою историю появления на книжной полке в доме Коржовых. С каждой были связаны воспоминания о каком-то определённом периоде жизни их семьи. И этим они были дороги вдвойне.
     Юрка любил читать. Было интересно обсудить прочитанное с родителями, друзьями. Учителя удивлялись глубине его познаний, выходящих за рамки школьной программы.
     Но пришло время «гаджетов»…

     Началось всё, когда в 10-м «б» появился новый ученик Эдик Мажоров. Его привозили в школу на отцовском чёрном джипе с тонированными стёклами в сопровождении качков-охранников. Они же встречали новичка после занятий.
     - Надоела мне такая жизнь, - признался как-то Эдик в разговоре с Юркой. - Как в тюрьме! Зато на бабки мой предок не скупой. Дай математику списать, - он положил перед опешившим Юркой зелёную купюру с портретом американского президента.
     В семье Коржовых таких денег не водилось. Да и культа из них не делалось. Жили по средствам.
     - Нет. Денег мне не надо, списывать не дам. Давай я тебе лучше объясню…
     - Ты чё, Юрок? Бабки тебе не нужны? Да ты чокнутый, ненормальный!
     - Не в деньгах счастье, так отец говорит, - ответил Юрка.
     - Точно не в них! А в их количестве! Это мой так считает, - отреагировал Мажоров. - И он прав. Вот смотри, твой батя всю жизнь лямку на «военке» тянет, а что заработал? «Двушку» в «хрущёбке» да проржавевший «жигулёнок» доисторической модели…
     У Юрки запершило в горле от сознания того, что всё так и было, как говорил отпрыск успешного бизнесмена. А Эдик напористо продолжал его увещевать:
     - Бери бабки, Юрок! Купишь себе приличную мобилу или планшетник. Или что-нибудь ещё…
     Твёрдое «нет!» прозвучало в ответ.
     - Ну и дурак! Да мне за полста «деревянных» любой в классе даст списать! Да я училке отбашляю, если надо! На фига, скажи мне, ненормальный, я буду считать какие-то кубические, квадратные корни, иксы, игреки… Что мне, пятёрки в журнале нужны? Главное - бабки уметь считать! Мой предок уже сказал, какой диплом мне купит – что-то по специальности «государственное управление». Усёк! А твой Пифагор, у которого «штаны на все стороны равны», так и помер в этих единственных штанах, от голода и в нищете! Он тоже, наверное, считал, что не в деньгах счастье…
     Юрка не помнил, от чего умер Пифагор, поэтому возражать однокласснику не стал.
     - Бывай, ненормальный! - Эдик захлопнул дверь, выходя из класса.

     Вскоре Юрка заметил, что-то изменилось в отношениях между одноклассниками. Мажор, как ребята называли Эдика, стал верховодить в классе. Казалось, под его дудку плясали все! Любая, самая дикая выходка с его стороны воспринималась с восторгом. И учителя на это смотрели сквозь пальцы. Ещё бы! Ведь старший Мажоров недавно подарил школе оборудование для компьютерного класса и спортинвентарь. А ещё он обещал помочь с ремонтом…
     Ребят как будто подменили. Они буквально заглядывали Эдику в рот. В Мажоре удивительным образом сочетались два, казалось бы, несовместимых качества: он мог быть одновременно высокомерным, и в то же время оставаться «рубахой-парнем»! Мажор сорил отцовскими деньгами, а Юркины одноклассники не скрывали зависти и восхищения. Было очевидным, что Эдик нашёл, у кого можно списывать задания «на коммерческой основе».
     – Ничего особенного! - объяснял он. - Слышали? Живём при рыночных отношениях! Бизнес – есть бизнес!
     И «бизнес», похоже, процветал. У многих одноклассников появились новомодные «гаджеты», прибавилось карманных денег… А к Юрке Коржову прилипло прозвище «Ненормальный».
     Вот и сегодня на перемене Юрка, сидя в пустом классе, читал книгу, аккуратно перелистывая страницу за страницей. Чем-то взбудораженная, гогочущая толпа нарушила его уединение, ввалившись в класс. Главенствовал, конечно, Эдик.
     - Мажор! Смотри, наш Ненормальный опять книжку читает, - обратился к нему Васёк с говорящей фамилией Пресмыкайлов. - Гы-гы! Бумажную! Подарил бы ты ему настоящую электронную читалку, а то он так и останется в каменном веке!..
     Дружный хохот взлетел под потолок.
     - Подарю, раз ты за него просишь…
     Эдик подошёл к Коржову, пытаясь снисходительно похлопать его по плечу, но Юрка уже подскочил с места и, увернувшись от Мажора, выбежал из класса.

     Возвратившись домой, Юрка уединился в своей комнате. Для вида он включил компьютер, но мысли его были заняты совсем другим. Он пытался разобраться, что с ним случилось в последние два месяца. «Почему так несправедливо устроена жизнь: одним – всё, другим - объедки с барского стола?» - терзала юношу обида, когда в комнату вошла мать с вопросом:
     - Что случилось, сынок?
     Тут его и прорвало:
     - Зачем? Зачем вы с отцом приучили меня читать книги?! Меня в школе теперь ненормальным считают…
     - Подожди, кажется, отец вернулся со службы, - Ольга Сергеевна услышала, как щёлкнул замок входной двери. - Давай сначала поужинаем, а потом обсудим твои проблемы. Иди мыть руки…
     За ужином отец заметил мрачное лицо сына и вопросительно взглянул на Ольгу Сергеевну. Супруга в ответ лишь выразительно повела бровью и беззвучно шевельнула губами. Два десятка лет совместной жизни выработали у них способность понимать друг друга без слов.
     - Что-то давно мы с тобой, Юрка, в шахматы не играли, - сказал отец, закончив трапезу. - Совсем я на службе завертелся. Может, партейку? Да и поговорить мне с тобой надо по-мужски.
     Удобно расположившись в Юркиной комнате, они быстро разыграли любимую «испанку». Юрка делал ходы автоматически, оставаясь в думах о своём. Вдруг отец взял ферзем защищённого слона. Взгляды их встретились.
     - Ну, сын, докладывай обстановку. Что случилось? - некорректной жертвой ферзя Коржов-старший вывел сына из ступора. - Только честно.
     Юрка любил эти редкие разговоры с отцом. Ему нравилось, что отец всегда говорил с ним на равных, считал взрослым. У них сложились по-настоящему доверительные отношения, и Юрка откровенно рассказал обо всём, что его тревожило, в чём он не мог разобраться самостоятельно.
     - Не прав твой Эдик, и отец его не прав, - выслушав сына, вздохнул отец. - Не в деньгах счастье, не это главное в жизни.
     - А что же главное? Почему ты так мало зарабатываешь, что не можешь купить нормальную машину, как у Мажоровых?
     - Я не работаю. Работают шахтёры, сталевары - те, кто вкладывает немалый физический труд. Я служу. Служу Отечеству. Чувствуешь разницу? Я потомственный офицер и горжусь своей профессией. И отец мой гордился тем, что мы – офицеры, защитники Отечества. Понимаешь, Юрка? Жизнь так устроена, что мужчина по определению должен быть воином, защитником…
     - Почему же тогда тебе так мало платят?
     - Запомни, сын мой Юрий, Родину защищают не за деньги. За деньги воюют наёмники, у которых родины нет. А разве о деньгах думал твой прадед Коржов Даниил Трофимович, когда в 1943-м форсировал Днепр? Разве думал он, что будет удостоен звания Героя Советского Союза?
     - Как, Героя Советского Союза? Ты мне об этом не рассказывал.
     - Да я, Юрка, и сам недавно узнал. Числился он без вести пропавшим. Делал запросы в архивы, вот ответ пришёл на прошлой неделе. Не было времени рассказать.
     С этими словами отец достал из нагрудного кармана листок бумаги, сложенный вчетверо, и протянул сыну.
     Юрка вслух читал архивную справку:
     «Сабельник 60-го кавалерийского полка (16-я гвардейская кавалерийская дивизия, 7-й гвардейский кавалерийский корпус, 61-я армия, Центральный фронт), кандидат в члены ВКП(б) гвардии красноармеец Даниил Коржов 28 сентября 1943 года под огнём противника в числе первых преодолел реку Днепр у села Лопатни Репкинского района Черниговской области, огнём из ручного пулемёта отважный гвардеец-кавалерист уничтожил группу гитлеровцев, препятствовавшую переправе подразделений полка…».
     - Вот это да! - Юрка восторженно посмотрел на отца и, сделав паузу, взволновано дочитал архивный документ:
     «… Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1944 года за образцовое выполнение боевого задания командования в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии красноармейцу Коржову Даниилу Трофимовичу присвоено звание Героя Советского Союза. Он награждён орденом Ленина».
     - Семье сообщили, что дед мой пропал без вести в ноябре 1943 года, - уточнил отец, когда сын закончил чтение.
     - Вот это новость! - Юрка постарался успокоить свои эмоции, и решил возвратиться к началу разговора. - Но скажи, папа, если ты считаешь, что не в деньгах счастье, не это главное в жизни, тогда, что же главное?
     Отец немного помолчал, расставляя шахматные фигуры, посмотрел Юрке в глаза и ответил так, как о давно для себя решённом:
     - Я считаю, что главное в жизни - быть самим собой. Всегда, в любой жизненной ситуации. Ты меня понимаешь?
     - Да, хорошо бы ещё узнать, кто я такой, - протянул Юрка.
     - На этот вопрос каждый отвечает сам. Кто-то не находит ответа до конца своих дней. Знаешь, сын, наверное, смысл жизни и есть в том, чтобы найти себя… Что-то меня на философию потянуло, - усмехнулся отец. - Пойдём лучше спать.

     В начале месяца в классе появилась ещё одна новенькая ученица, Лена Несмелова. Простенькое платье, русые волосы заплетены в толстую косу до пояса, а в огромных голубых глазах столько пронзительной грусти, что Юрка почувствовал, как ёкнуло его сердце.
     - Чё, твоим предкам бабла не хватает, чтобы тебе приличный прикид купить? - едким презрением встретил новенькую Мажор.
    - Они, зуб даю, тоже считают, что не в бабках счастье! - поддержал своего кумира Васёк. - И книжки бумажные, как пить дать, читает… Точняк!
     - Тогда тебе место рядом с нашим Ненормальным! - Мажор измерил Лену высокомерным взглядом с головы до ног. - Вон там, за последней партой, у окна.
     Девушка ничего не ответила, прошла в конец класса и села на пустовавшее третий месяц рядом с Юркой Коржовым место.
     - Два сапога, и оба левых! - сострил, указывая на них, угодливый Васёк. И тут же схлопотал звонкий подзатыльник от Мажора:
     - А ты, ползучий, знай своё место! - процедил сквозь зубы Эдик. - Команды прикалываться не было.
     Класс разразился смехом. Но смех был каким-то искусственным, как показалось Юрке. Мажор поднял руку, и класс моментально умолк.

     У Юрки с Леной обнаружилось много общих интересов. Прежде всего, она тоже любила читать книги. Пушкин, Лермонтов, Чехов, Гоголь, Шевченко, Грин – её любимые писатели. Невесёлова нравилась Коржову, с ней было о чём поговорить, поспорить. Но когда она поднимала свои огромные голубые глазищи и с немым укором смотрела на него, он терял власть над собой.
     И Юрка признавался, что неправ. Его больше интересовал вопрос, почему Лена никогда не смеётся и даже не улыбается? Отчего в её глазах столько непреходящей грусти?
     Разгадка пришла случайно. Как-то Юрка напросился проводить Лену после уроков домой. Оказалось, она живёт с тётей на съёмной квартире. Приехали из Донецка, жили в районе «Спартака». Родители Лены ехали за ней в школу, когда снаряд попал в машину… «Больше у нас с Алёнкой никого не осталось», - пряча слезу, пояснила тётя Галя.

     У Коржова старшего выдался редкий выходной. В субботу Ольга Сергеевна напекла пирогов, вкусно пахла зажаренная в духовке курочка. Она уже накрывала праздничный стол, когда раздался телефонный звонок.
     - Хорошо. Через полчаса буду! - ответил в трубку Коржов. И уже для своих домашних добавил: - Я скоро.
     В офицерской семье к таким звонкам не привыкать. И объяснять ничего не требуется. Сказал: «Скоро» - значит, скоро! Юрке с матерью долго ждать не пришлось.
     Возвратившийся отец был заметно разгорячён. Помыв руки,  он прошёл на кухню и сел за стол. С аппетитных блюд его серьёзный сосредоточенный взгляд перешёл сначала на супругу, затём упёрся в переносицу сына.
     - Прежде чем приступить к поглощению всех этих вкусностей, что наготовила мама, - прозвучал наконец голос главы семьи, - докладывай, сын мой, что ты сегодня сотворил в школе?..
     Юрка поднял на отца невинные глаза.
     - Я только что из школы, разговаривал с Татьяной Петровной, твоей учительницей.
     - А что он… - дрогнул Юркин голос, - он Алёнку мышью белой обозвал и оборванкой… Ты же сам мне говорил, что мужчина должен быть защитником…
     - Это какую Алёнку, Юра? - уточнила Ольга Сергеевна. - Ту, что из Донецка приехала? Лену Несмелову?..
     - Да, Ольга Сергеевна! Представьте себе, наш сын за эту девочку избил Мажорова! Наш Юрка, полтора метра с кепкой, избил этого баловня судьбы, который на две головы выше! Ну, не то чтобы избил, зато нос ему расквасил.
     - Но ты же сам говорил… - снова нерешительно подал голос Юрка, ожидая наказания.
     - Мужчина должен быть защитником! - закончил за него отец. - Всё правильно ты сделал, как настоящий мужчина. Я так и учительнице твоей сказал. Пошли, мужчина, сразимся в шахматы! Мама, ты не возражаешь?
     - Сначала съешьте курочку! Зря я что ли старалась?

     В понедельник, перед первым уроком, Мажоров вышел к классной доске, отыскал взглядом Юрку и громко, чтобы слышали все, заявил:
     - Слышь, ты Корж! Забиваю тебе стрелку после уроков на пустыре за школой. Драться будем. Кровь за кровь! Всем, кто придёт посмотреть, плачу по десять «баксов».
     - Ты пойдёшь? - с тревогой спросила Лена.
     - Пойду, - твёрдо ответил Юрка.
     - Я тебя одного не пущу!

     Сразу после уроков они вместе направились на пустырь, где была назначена «стрелка». Мажор уже ждал. Рядом с ним были Васёк Пресмыкайлов и два незнакомых крепких паренька.
     - Гляди-ка! Пришёл, не струсил! - самодовольно произнёс Мажор. - Что ж, подождём, пока соберётся публика, жаждущая зрелищ.
     - Никто не придёт, ублюдок! - Лена зло сверкнула глазами.
     - Ну ты же пришла! - усмехнулся Мажор и подошёл к девушке. - Вот твои десять «баксов», как обещал. Нет! Тебе – двадцать, на бедность!
     Он протянул Лене две американские бумажки. Лицо его излучало торжество победителя. Реакция Несмеловой была непредсказуемой: она плюнула на деньги и влепила Мажору пощёчину. Только слышно было, как сквозь зубы девушка прошипела: «Сволочь!»
     - Ого! Да ты не такая Несмелова, как кажешься!.. Ладно, с тобой тоже разберёмся. Вот и публика собирается. Вишь, Корж? А ты говоришь, не в деньгах счастье! Всем хочется десять «баксов» получить… Эдик не жадный, Эдик заплатит…
На пустыре стали собираться Юркины одноклассники. Недавние друзья пришли поглазеть на его «последний бой».
     - Все пришли? Идущие на бой, приветствуют вас! - картинно обратился Мажор к «публике».
     «Народ безмолвствовал». Выдержав паузу и отступив в сторону, Эдик обратился к сопровождавшей его троице.
     - Гладиаторы мои! - царственным жестом он указал на Юру и Лену. - Они ваши. Сделайте своё дело!
     «Гладиаторы» с угрожающим видом двинулись в указанном направлении. Расстояние сокращалось. Лена, сжав кулачки, стала впереди Юрки, пытаясь заслонить собой одноклассника. «Гладиаторы» всё ближе, уже десять-пятнадцать шагов отделяют их от цели.
     Юрка решительно шагнул им навстречу. Сейчас его будут бить. Он понимал, что отступать некуда.
     Вдруг «гладиаторы» стали пятиться, затем развернулись и стали убегать… Юрка не видел, что рядом с ним уже было пятеро одноклассников и ещё двое спешили ему на помощь. Остальные мальчишки и девчонки плотным кольцом окружили Лену.
     - Куда же вы, трусы позорные?! - кричал вслед своим убегающим «гладиаторам» Мажор. - Я же вам заплатил!..
     - Не все и не всё продаётся и покупается! - выкрикнул кто-то из ребят вслед Мажору, потерявшему над ними власть, казавшуюся незыблемой.