28 афгани. Сергей Владич

15 декабря обозначен день ввода в Афганистан «ограниченного» ничем, кроме, смерти, «контингента войск» Советского Союза.

У наших дедов и отцов была своя война – Великая Отечественная, а у моих сверстников война называлась «исполнением интернационального долга».
Об этом «долге» курсанты Рязанского училища воздушно – десантных войск узнали, когда их среди ночи подняли  по тревоге и объявили, что «началась  война». Среди них был и наш земляк, а для меня и лучший друг  Андрей – полковник в отставке ( он попросил не называть его фамилию), до сих пор благодарно вспоминающих своих командиров – учителей по тактике, научивших его …жизни, что ли, коли из всего выпуска того года погибло только трое.  Первое и золотое правило, хотя золотом жизнь не взвесить, гласило: «стреляй быстрей, а то убьют».

В гости к Будде  не бывает опозданий

31 августа 1984 г. Андрей, уже старший лейтенант и командир парашютно – десантного взвода, вместе со своими солдатами был переброшен на вертолетах из Кабула  в Бамиан – захолустный афганский городок, где проживало самое нищее в Афгане племя – хазарейцы. В кармане Андрея лежал «разговорник, в котором много места отводилось словам, объясняющим на пушту, что СССР отдает свой интернациональный долг Народной Демократической Республике Афганистан. Хазарецы не знали ни про СССР, ни про НДРА. Насчет долга они тоже ничего не знали. По их понятиям  шла «джанг» - война, где все против каждого.
Первой долг отдала группа, где среди прочих был еще один оренбуржец, Валерий Барсуков: на подлете к Бамиану вертолет был сбит неизвестно откуда вылетевшей ракетой. Андрей летел на следующем вертолете. Вместе с ним  гибель солдат  созерцали шестидесятиметровые статуи Будды, вырубленные прямо в скалах. Спустя 15 лет талибы расстреляют и этих Будд.

День смерти.

- Те дни мы так и называли – « дни смерти». Душманы, будто зная о наших вылетах, складывали из трупов наших ребят надпись «Аллах акбар», чтобы с вертолета  было видно, что ты въезжаешь в ад.
А вот здесь, - Андрей тычет пальцем в фотографию скал дрожащим пальцем, - здесь под прицельным  я должен был перегнать свой взвод за эти ( пальцы  его снова отбивают тремоло по фотографии) камни. Эти пядьдесят метров я гнал своих братишек матом – перематом, ускоряя их бег. Я дубасил их своим автоматом, держа его, как дубину, за ствол. Все успели схорониться, когда рядом со мной шандарахнуло. Хрен его знает как, но я добежал до укрытия. Мои бойцы окружили: «Лейтеха, ты жив?», а я даже выматериться не могу, в голове моей опилки, только затвор автомата дергаю да ору: «Стреляй быстрее, а то убьют…». Не – а, инвалидность не дали: я же медсанбат не обращался, только водки выпил и вперед, на мины… А орден дали. Да, звезду…Красную такую.

Пятая колонна

В союзники Советской армии определили царандой – отряды местной милиции, всегда приходящей на поле боя последней, но первой захватывающей трофеи.
Андрею присылали местных ополченцев, и он обучал их стрельбе из минометов и другого оружия. Они были отличными учениками, схватывающими всю огнестрельную премудрость прямо на лету. А обучившись, уходили в горы к душманам. Андрей всегда знал, когда по его бойцам бьют «свои».
- Эти «кладут» первую мину под ноги нашему наводчику, - объясняет Андрей. – Тот, с оторванными ступнями, уже некуда не денется. Потом «поливают» минами округу, чтобы разбомбить идущих на помощь, и только потом «кладут» мину  под кресло раненого и обездвиженного наводчика: нам остается только верхняя часть туловища.
Однажды во время такой минометной атаки Андрей подполз  к «Утесу» - крупнокалиберному пулемету, оттолкнул тело погибшего пулеметчика «извини, братишка, война!» - и в оптический прицел увидел своего лучшего ученика – ополченца. «Щас!» - упредил Андрей неизбежную поспешность и поймал в перекрестье прицела  улыбающийся рот душмана.Мягко, мягко спустил курок…

Долг платежом красен

Мы с Андреем пьем чай и болтаем о разных приятных пустяках.
- Слушай, - говорит он мне, отставляя чашку  с недопитым чаем.
- Совсем забыл: хочешь посмотреть афганские деньги?
Он достает заветную коробку и раскладывает медяки на столе.
- Вот…Я их специально собирал: как – то само собой сложилось…
Я с интересом  перебираю «заморскую валюту». Она вся по одному афгани. Всего – двадцать восемь. Что – то екнуло внутри меня, коли я спросил:
- Андрей, скажи честно, сколько душманов ты убил?
Андрей складывает афгани в коробку и ставит ее на полке среди книг.
- Всего – двадцать восемь, - он серьезно увлечен тем, чтобы спрятать коробку понадежнее. На самой верхней полке, где она прячется, рядом с книгой о бронетанковой технике стоит томик «О вкусной и здоровой пище» и иконка Божьей Матери.

Источник: Газета «Гражданин Оренбуржья»,№22, 2015 г.