Из материалов следственного дела Бухарина-13
Вышинский. Следовательно, Червяков и люди, связанные с вами, имели систематическую связь с поляками?
Рыков. Да.
Вышинский. Какая это связь?
Рыков. Там была и шпионская связь.
Вышинский. Шпионская связь в части вашей организации имелась с поляками по вашей директиве?
Рыков. Конечно.
Вышинский. В том числе и Бухарина?
В том числе и Бухарина?
Рыков. Конечно.
Конечно.
Вышинский. Вы и Бухарин были обязаны?
Рыков. Безусловно.
Вышинский. Значит вы были шпионами?
(Рыков молчит).
Вышинский. И организаторами шпионажа?
Рыков. Я ничем не лучше шпиона.
Вышинский. Вы были организаторами шпионажа, были шпионами?
Рыков. Можно сказать, - да.
Вышинский. Подсудимый Бухарин, вы признаете себя виновными в шпионаже?
Бухарин. Я не признаю.
Вышинский. А Рыков что говорит, а Шарангович что говорит? Вы интересовались шпионскими делами?
Бухарин. Я об этом роде деятельности не получал никаких информации.
Вышинский. Вам незачем делать постное лицо, подсудимый Бухарин, и нужно признаться в том, что есть. А есть вот что: у вас имелась группа ваших сообщников, заговорщиков в Белоруссии, возглавляемая Гололедом, Червяковым, Шаранговичем. Правильно, Шарангович?
Шарангович. Правильно.
.
Вышинский. И по директиве Бухарина и Рыкова, под их руководством вы связались с польской разведкой и польским генштабом? Правильно, Шарангович?
Шарангович. Совершенно правильно.
Вышинский. Следовательно, кто был организатором шпионажа, которым вы занимались?
Шарангович. Рыков, Бухарин.
Вышинский. Значит, они были шпионами, так же как...
Шарангович. Как и я сам.
Вышинский (к Рыкову). Подсудимый Рыков, в 1932 году Гололед вам рассказывал, что все сколько-нибудь крупные назначения людей на руководящие посты в Белоруссии предварительно согласовывались с польской разведкой?
Рыков. Да.
Вышинский. Бухарин об этом знал?
Бухарин об этом знал?
Рыков. Этого я не могу сказать.
Вышинский. Не знаете? Не хотите выдавать дружка? Считаете ли вы, что было бы естественно тому же Гололеду иметь разговор с Бухариным по этому вопросу или же они должны были конспирировать это от Бухарина?
Рыков. Я думаю, что, естественно, он говорил с Бухариным, но о чем они говорили, мне не известно.
Вышинский. Насчет изменнической деятельности польского шпиона Ульянова вам известно?
Рыков. Мне известно.
Вышинский. Бухарин об этом знал?
Рыков. Я не знаю.
Вышинский. Насчет изменнической деятельности польского шпиона Ульянова Вам известно?
Рыков. Мне известно.
Вышинский. Бухарину известно?
Рыков. Не знаю.
Вышинский. Разрешите тогда, товарищ Председатель, прочитать лист дела 127, где содержится вопрос Рыкову и его ответ: "Вопрос: В отношении осведомленности и руководства деятельностью вашей организации в Белоруссии вы все время говорите почти исключительно о себе. А какова была роль остальных членов центра? Ответ: То, что я здесь показал..." А вы здесь показали о Бенеке, об Ульянове, о директиве поляков о подрыве обороноспособности, о назначении с ведома польской разведки должностных лиц - это вы показали... "То, что я здесь показал, знали, разумеется, и остальные члены центра. Знали Бухарин и Томский..." Подтверждаете вы это?
Рыков. Это относится ко всему нашему отношению к Белоруссии.
Вышинский. Нет, вы здесь не вывернетесь. Я прочту дальше... "Знали Бухарин и Томский, частично в эти дела был также посвящен Шмидт" - вы имеете в виду Василия Шмидта. - "На своей роли я больше остановился по той причине, что по решению центра основные связи по белорусской антисоветской организации правых были сосредоточены в моих руках". Ясно?
Рыков. Мне это ясно.
Вышинский. Я прошу суд удостовериться. То, что мною процитировано, имеет полное тождество с тем, что записано в подлинном протоколе, подписанном Рыковым, и я прошу предъявить это Рыкову для того, чтобы он опознал свою подпись.
Рыков. Я не отрицаю.
Председательствующий. Подтверждаю, что эти цитаты соответствуют подлинному протоколу, имеющему подпись Рыкова на каждой странице.
Продолжение следует....
Свидетельство о публикации №218080200827