Проучили

          Колхозная бахча располагалась сразу за хутором и, понятное дело, налеты местной ребятни на нее были частыми, хоть и тайными. Потому сторожем на нее поставили деда Фому – старика ненавистного и жесткого по характеру. И он то и дело, рассказывая об очередных проделках мальчишек, грозил им, что пустит в ход берданку.
    Налетчики деда побаивались, но вылазки на бахчу не прекращали. А однажды вытворили такое, что дед Фома сам запросился из сторожей уйти, чтобы спокойно дожить назначенный век. А случилось это так.
     Мальчишеская ватага под предводительством Пашки, отчаянного и смелого казаченка, отправилась на добычу заполночь, когда дед Фома по их расчетам должен был уже смотреть свои тревожные сторожевые сны. В будке на колесах, которая служила для него сторожкой, было темно и тихо. Значит, спит. Пашка расставил своих товарищей цепочкой вдоль задней стенки будки и все вместе по его команде сдвинули с места будку, предварительно закрытую на щеколду, а затем направили ее прямо к речному яру, что располагался не так далеко от бахчи.
     Дед Фома проснулся, когда будка, подпрыгивая на ухабистой дороге, уже набрала пугающую скорость. Он взмолился о пощаде, услышав намерение юных казаков-разбойников пустить его будку с яра.
   - Отпустите, Христа ради, окаянные! Да не буду я вас гонять с бахчи, набирайте арбузов да дыней, сколь унесете. Только не губите, не берите грех на душу! 
   - А кто грозил берданку в ход пустить? – напомнили мальчишки его угрозы.
   - Да это я так, для острастки ляпнул, не подумавши, простите, не держите зла на старика.
Служба у мине такая – бахчу стеречь.
   - Ни губитя-я-я, - неожиданно заревел дед Фома.
   И только тогда Пашка дал отмашку и будку остановили прямо у яра.
   - Можешь дальше спать, дедуня! – пропели сторожу на прощанье, а сами вернулись на бахчу, где прямо на месте стоянки будки-сторожки устроили арбузно - дынный пир.
     Вызволили из плена орущего на весь хутор деда Фому рано утром спешившие на работу колхозники. И он, махнув рукой от досады, и утерев рукавом слезу, направился в правление колхоза сдавать свои полномочия бахчевого сторожа. Сказывали, будто при этом скулил старик, что хотели его с белого света изжить, да не вышло…