Розыгрыш фантастика

Розыгрыш-фантастика.
Сашка  в  упор  смотрел  прищуром  синих  глаз,  в  которых  бесновались,  бисером,   серебристые  звёздочки напрядённого  внимания.    Его  высокая,  спортивная  фигура,  опиралась  на  косяк  входной  двери    дорогой,  в  округе,  гостиницы.  Из  остановившегося,  у  здания,    внедорожника,  шикарной  машины,  позолоченной,  украшенной  зразами,
К  Сашке     подходил  крепыш,  одетый  по  последней  парижской  моде.  За  ним  шли,  в  чёрном,  три  телохранителя,     похожие  на  громил  орангутановского,  обезьяннего  типа,  с  бульдожьими  лицами  и      застывшей,  на  них,   холодной,  ледяной  мимикой  безжалостного  насилия.   Сашка,  подобострастно  поклонился,  услужливо  представился:
«Хозяин  гостиницы  Александр  Нарин,  к  Вашим  услугам.   Высоко   значимых  постояльцев  встречаю  лично!»
«Похвально!  Значит,  рекомендация  мне  оправдана!  Показывай,  свои  аппартаменты!  Понравится  у  тебя,  сниму  весь  этаж!  И  для  моих  опричников  номера  люкс,  что бы  были  рядом  со  мной!»
  «Именно,  так  всё  и    подготовлено!»
Сашка  поднял  голову  и  открыто  глянул  в  лицо  богатого  постояльца.  Тот  затормозил  ход.
«Что-то  лицо  мне  твоё  знакомо,  где  пересекались,  подскажи!»
Мясистое  лицо,  с  интересом,  уставилось  на  хозяина  гостиницы.
«В  детстве!»,  -
коротко  ответил  Сашка.
Приезжий  отступил  на  шаг,  въелся   коричневыми  зрачками.
«Ба,  Шурка!  Как  ты  выбился  в  люди,  Недоделыш?»
Презрительно-снисходительная  улыбка  гостя,  заставила  Сашку  вздрогнуть.
«Не  бойся,  Я- Влад  Козин,  повзрослел!  Кулаками  не  машу.  Нищебродов  руками  не  трогаю,  для  этого,    вон,  какие  костоломы  у  меня  есть!  А  детство  с  тобой  вспомню  с  удовольствием!  Вот  отдохну  с  дороги  и  жду  к  себе  в  номер.  Издеваться  не  буду.  Ты,  сейчас,  вроде  бы на  ступеньку  выше    с    быдла  поднялся,   даже  я  в  твоем  бараке  решил  остановиться,  ты     интерес  вызвал,  так  что  жду,  заходи.  Я  редко  кого  принимаю,  но  тебя  приму!  Показывай  мне  временное  пристанище,  буду  неделю  здесь  отдыхать!»
Уверенной,  хозяйчкой  походкой,  Влад,  ногой,  открыл  дверь  гостиницы,  вошёл  в   холл,  важно  поднялся  на  второй  этаж,  по  пути,   с  дороги,   грубо,  толкнул    уборщицу.   Выбитое  из  её  рук  ведро,  со  звоном  покатилось  по  лестнице  вниз.  Приезжие  гости  на  звон  не  прореагировали,  словно,  не  слышали  железного дребезжания,  даже  не  повели  мимикой  лица.  Небрежно,  прошли  мимо   шарахнувшейся женщины,  как    у  пустого  места.  Только  Сашка  поднял  с  полу   упавшую  женщину  и  быстро  бросил:
«Молчи,  успокойся  Галина  Семёновна,  не  плачь!».
Владу  номера  понравились,  он  снял  весь  этаж.  Игривая,  прехорошенькая    Катя, проворно  снуя  от  ресторана  до  номеров,   весело,  шустро  обслужила  гостей,  получив  Чаевые  в  несколько  раз  превышающие  её  зарплату.
«Смотри,  Катюша,  не  переусердствуй!   Обрюхатит  тебя  заезжий  господин  и  бросит!  И  я  уволю  за  нарушение  режима!», 
Мрачно  предупредил    Сашка  горничную.   Вольностей  в  своём  учреждении,  хозяин  не  позволял. Катерине  прощал  многое,    она  напоминала  ему  его  первую   любовь,   не  забытую  до  сих  пор.
«Я  за  себя  сама  в  ответе!»,-
Беспечно  заявила  Катя.
 Уставшие  гости  угомонились довольно   быстро. Сашка  закрылся  в  кабинете.  Воспоминания  детства  чёрной  тучей   мутили  голову,  больно  ударяли  по  сердцу.  Он  уже,  почти,    стал    забывать  о  пережитом  унижении,  временно,  запрятав    ноющую  боль  в  дальний  угол  души,  но  Влад,  этот   высокомерный «Козёл»,   махом,  словно,  содрал  корку  с  уже,  заживающей,  глубокой  раны.
Они  росли  в  одной  деревне,  на  одной  улице,  но  в  разных  семьях.  Отец  Влада,  бывший  председатель  колхоза,   Козлин  Тимофей  Степанович,  был  не  только  нечист  на  руку,  но  имел  большие  связи  с  высшим  руководством,  сумел  прибрать  себе  бывшую  государственную  собственность,  стремительно  богател,  превратившись  в  местного  «царька»,  упивался  вседозволенностью,  измывался   над  подчинёнными,  зависящих  от  него  людей,  иначе,  как  «бестолковщиной»,  не  называл.  Крутой  нрав  отца  перенял  и  сын,  тоже,   уверовав,  в  свою  неприкасаемость,  защитную     силу   отцовского  могущества,  кичился  и  хвастался    принадлежности  к  «золотой  молодёжи».  Азартный,  наглый,  Влад  творил  всё,  что  ему  вздумается  и  не  встречал  сопротивления.    Деревенские  их  боялись.
Отец  Сашки,  худой,  болезненный    сутулый,  когда-то  очень  красивый   брюнет,    Денис   Владимирович    Нарин,   служил  конюхом  у    председателя  колхоза,  заядлого    любителя    лошадей  и  конные  гонки.  Тимофей  Степанович  увлекался    быстрой  ездой,  не  редко,  заменял  поездку  в  машине,  конной  упряжкой.  Мать  Сашки  работала  дояркой,  старалась  парным  молоком,  поддержать  здоровье  мужа,  но  безуспешно.  Самая  красивая  пара  деревни  чахла  и  слабела  на  глазах.  Председатель,  полупрезрительно,   называл  конюха  «тщедушным  человечешком»,  однако  ценил  его  опыт  работы  с  лошадьми  и  потому  не  искал  замены.  Варька,  востроглазая,  очень  красивая  девчонка,  певунья,  плясунья,  считалась  первой  красавицей   в  деревне,  подстать  в  женихи    статному  Сашке,   красотой похожему  на  отца  и  мать.  Они  с  Варькой  уже  строили  планы  на  будущее,  когда  Влад  Козин  начал  заглядываться  на  первую  девчонку  в  деревне.  Колхозники, привыкшие  к  равнозначности, после  развала  колхоза,  начали  разделяться  по   социальной  обеспеченности.  Певунья  Варька  всё  чаще  и  чаще,  отвечала  на  приставание  Влада.   Приземистый,  неуклюжий  Влад,   с  красным,  мясистым  лицом,  вульгарно,  пошло   подшучивал  над   деревенскими  девчатами,  всегда  выделялся   вызывающим  нарядом,  разбрасывался  иностранными  словечками,  часто  угощал   женский  пол дорогими  конфетами. Варя  косила  на  него  притягающий  взгляд,  реже  и  реже  встречалась  с  Сашкой.  Влад  и  его  прилипалы - друзья    Петька  и   Костя,  дразнили,  унижали,  обзывали  сына  конюха,  прилепляли  обидные  ярлыки  прозвищ:  недоделыш,  нищеброд,  плебей,  босяк,  но  самым  обидным  --  было  слово  «мотня».  С  этого  последнего  прозвища,  начались  все  беды.
Возвращаясь  с  рыбалки,  Сашка  шёл  мимо    сада  при  доме  председателя  колхоза.   наступал  полдень  ласкового,  солнечного  дня,  но  утренний  холодок  ещё  чувствовался  в  нагревающемся  воздухе,  который  сетью  золотых  нитей   яркого  светила,  пронизывал  пространство.   Удачная  рыбалка  вселила  хорошее  настроение,  зарядила  бодростью.  Самопроизвольно,  навязчиво,  всплывал    весёлый  мотив  песенок  из  кинофильмов,  приноравливаясь  к  ритму  шагов.   На  голубом  небе  ни  облачка.  Деревенское  селение  погрузилось  в  привычные  хлопоты сельского  хозяйства.  Людей  не  было  на  прилегающих  улицах.
Внезапно,  приглушённый  вопль заставил  парня  остановиться.  В  густых  зарослях  председательского  дома,    слышалась  возня,  похихикивание  и  приглушённый,  девичий  стон.   Сашка    сам  не  понял,  как  он  перемахнул  через  забор  и  остолбенел.  Дружки  Влада,  Петька  и  костя,  держали    Варю  за  руки  и  ноги,  а  Влад  насиловал  девушку  с     каким-то  садистским  остервенением,  кусая  жертву.  Дружки,   скрабезно, хихикали,  сжимая  свои  колени,  явно,  испытывали    оргазм  не  меньше  насильника.      Увлечённые  похотью,  они  не  замечали  Сашку.  Отбросив  удочку,  парень  бросился  на  Влада.  ,  метеля  его  кулаками,  стараясь,  оттащить  от  беспомощной  Варьки.    Полные  ужаса,  отчаяния,  стыда  и  горя,   васильковые  глаза  любимой,  кипели  слезами.   Кляп  во  рту  колыхался    под  напором  рыдания,  внутреннего  крика,  рвущегося,   из  груди, наружу.   Оголённое  тело  вздрагивало  судорогой,  сорванная  одежда  брошена  рядом.  Насильник    засасывал  тугую,  девичью  грудь,  словно,  высасывал  душу.   Очнувшиеся    Петька  с  Костей,  яростью волков,  бросились  на  Сашку.  Силы  были  не  равны.  Влад  торжествовал.
«Ну  -  ка,  покажите    ей  его  «мотню»,  пусть  оценит,  чьё  хозяйство  лучше!»
  Варя  вскочила  на  ноги,  как  пружина.  Теперь  уже  насильники  держали  Сашку,  а  Влад,  с  дьявольской  восторженностью,  спустил  штаны  парня  ниже  колен.    Девушка  бросилась  прочь,  а  издевательство  негодяев
  перешло  на  Сашку.  «Эй,  вы  что  делаете?»
через  забор  смотрело  на  парней  обескураженное  лицо  отца  Сашки.   Злодельные  сподручники   Влада,  отпустили  Сашку.    Натянув  штаны,  Сашка,  униженный  и  оскорблённый,  захлёбывался   беспомощными  слезами.   Побледневший  отец  пострадавшего,    сердито,  матерно  пробурчал  о  законе  Вселенского    возмездия.  Помог  перебраться  Сашке  через  забор,  и  повёл  сына  домой,  загораживая  тщедушной  спиной,  вздрагивающие  плечи  парня.   Влад  и  его  сподручные,  нагло  смеялись  вслед.  Дома,  парень  уткнулся  в  подушку  постели  и    неистово  выл,  без  слёз,  с  сухими  глазами,  скрипя  зубами.   Он  проклинал  своё  слабосилие  и  поклялся  себе  отомстить  насильникам.    Накачать   себе спортивную  форму,  овладеть  приёмами  самозащиты  в  любых,  доступных  видах    единоборств.  Воспоминание
  настолько  реально  всплыло  перед  глазами,  что    Александр  невольно  зажмурился  от  стыда,  обиды  и  жажды  мести.   
В  деревне,  вокруг  каждой  семьи   формируется  своё,  особое,  информационное  поле,  от  которого  ничто  утаить  нельзя.  О  позоре    Сашки  и  Варьки,  вскоре  знали  все. Советовали  многое,  предлагали  даже  судиться,  но    Идти   свидетелями против  председателя  боялись,  потому  виновными  признали      самих  пострадавших.   
Поблёскивая  коронками  золотых  зубов,    Тимофей  Степанович  отчитывал  «тщедушного  человечишка»:
«Ты  сам  вырос  в  деревне,  знаешь,  девок  портили  всегда.  А  вот  твой  Шурка,  ловил  рыбу  в  колхозном,  запретном  пруду,  где  мы  ценную  породу  рыб  разводим.  Налицо  доказательства,  пойманная  рыба  и  удочка  ,  к  тому,  же,  в  моём  саду.  По  закону  это  вторжение    в  чужую  собственность,  статьи  уголовные,  -  он  смерил  взглядом  поникшую,  болезненную  фигуру  конюха,  в  углах  смачного  рта  играла  ухмылка,  -
-  Я  забуду  проишествие  и  ты  забудь,  уезжай  из  деревни.  Дарю  любого  коня,  станешь  аттракцион  для  детей  проводить,  на  лошади  катать,  за  деньги,  разумеется!  Шурка  помогать  станет,  проживёте.    Гарантию  не  даю,  но  заставлю  своего  паршивца  ,  на  Варьке  жениться.  Договорились?»  Попробовал  бы  конюх  отказаться!  Сказано,  сделано.  Отец  Сашки  от  свидетельства  отказался,  продал  дом,  получил  деньги  за  свой  пай     в колхозе  и   собрался  на  выезд.
По   деревне  ползли  слухи  о  женитьбе  Влада  на  Варе,  но   дальше  слухов  дело  не  двигалось.  Варька,  в  открытую,  гуляла  с  Владом,  все  знали  о  их  любовной  связи.  С  Сашкой  она  больше  не  встречалась.  Почти  перед  самым  отъездом,  Сашка  стал  свидетелем    жуткой  сцены.  Прижав  Варьку  спиной  к  забору  своего  дома,  Влад,  нещадно,  бил  девушку  кулаком  в   живот.    Та  корчилась  от  боли,  молила  о  пощаде,  но    слова  жертвы  только  разжигали  азарт  сынка  председателя.  Сашка  остановился  рядом,   крикнул:
«Прекрати  избивать,  что  ты  делаешь?»
«Не  встревай!  Беременна  она,  видите  ли.  говорит,  а  от  кого?    Может    Петькиного  подкидыша  мне  всучить  хочет,  а  может  Костиного.  Они  подтвердят,  что  с  ней  спали!»
«Владушка,  твой  ребёнок,  больше  никого  у  меня  не  было», -
 рыдала  Варька.  Она  глянула  на  Сашку  жалким  взглядом  побитой  собаки.  Васильковый  свет  глаз  девушкам,  потух,  сама  она,  как-то,  сжалась,  поникла.  Кровь  облила  сердце   Нарина.  Парень  шатнулся.
«Шурка,  уходи,  оставь  нас!»,  -
-голос    Вари  был  похож  на  сдержанный,  скорбный,  мучительный  стон.  От  плясуньи  и  певуньи,  в  ней  ничего  не  осталось. 
И  снова  её   затравленный,  несчастный,  беспомощный,  васильковый  взгляд  вонзился  в  душу.  Сашка  всё  ещё  её   любил,    верил  девушке,  знал,  бессовестные  прилипалы    наклевещут  всё,  что  им  прикажет  председательский  сынок.  Участь  Варьки  была  ясна.  Он  вновь  был  не  в  силах  ей  помочь.   
Отец  всегда  понимал  Сашку,  но  удерживал  его  от  необдуманных  действий.  Выслушав  сына,  отец  мягко,  с  мужской  лаской  в  голосе,  проговорил:
«Плетью  обух  не  перешибёшь!    Эту  парочку  деревенские  считают  уже  супругами,  никто  не  вмешивается,  а  бьёт   Влад  её  постоянно!»
«Влад  не  женится  на  Варьке,  обман  всё   это!»
«Конечно,  не  женится!  Зачем?  Девка  сама  под  него  ложится!   Выбрось  её из  головы,  будь  мужиком!  Уедем,  станем  жить  по  их  законам.  Покупатель  на  дом  нашёлся,  задаток  дал.  Коня  я  выбрал,    Козин  не  противится!  Сменим  обстановку,  изменится  жизнь!»
  Отец   был   убедительно  прав.  Сашка  не   ушёл  в  себя,  не  замкнулся  в   беззащитном, депрессивном  одиночестве,  не  залил  горе   спиртным  в  пьяной  радости.  Наивность    счастливой  любви, по  кадрам  кинофильмов  и  книг, прошла,  испарилась  в  оценке  реальности.  Парень   оценил  жизнь,  её  законы  и  перепутья. Ужас  унижения,  страдания  и  боли,  открыл  перед  ним  завесу  успеха  Козиных  и  им  подобных,  попирающих  совесть  и  мораль,  подтвердил,  что  хамство,  глобально  и  нагло,  покрывает    бесовские  дела  в  любом  запрете  при   негативном  поведении,  в  принятых  нормах  существования      социума.    Сила  и  власть  оправдывает  все  беззакония.   Нарин  младший   был  готов  за  свои  цели  и   судьбу  бороться.  С  выездом  из  деревни,  жизнь  Нариных     разделилась  на  «до»  и  «после»   Подарок  золотозубого  Козина,  неожиданно,  стал  приносить  хороший  доход.  Дениса  Владимировича  больше  никто  не  называл  «тщедушным  человечишком»,  а  доярка  Манька  именовалась  «хозяйкой  Марией».  С  неистовым  упорством,  всё  свободное  время,  Сашка  отдавал  занятиям  по  вольной  борьбе,  каратэ,  восточным единоборствам.  Ощущение  силы  и  полной  независимости  от  любых  обстоятельств,  наложило  печать  успеха  на  его  лицо.  Он  научился  льстиво  лизать  властные  структуры,  красноречиво  «зарабатывать  ртом»,  раздавая  обещания  налево  и  направо,     не  заботясь  о  их  исполнении,  давал  общие,  туманные  ориентиры, но  не  допускал  безалаберности,   стал  достойным  гражданином  нового,  демократического  общества.   Словесное  красноречие,  благоденствующие  дела,  выдвинули  его  в  депутаты.  Социальная  значимость  окрыляла,  сделала  «таким,  как  все»,  а  мужская  красота    тоже  принесла  большой  доход.    Синеглазого,  статного  красавца,  заметила  богатая  вдовушка ,  взяла  на  полное  содержание  и  опеку.  Так  что,  спортивное,  мускулистое  тело  парня,  тоже  вошло  в  «дело».  Он  не  гнушался  никаким  заработкам,  не  осуждали  его  и  отец  с  матерью.      Унижение,    презираемая   бедность,  оскорбления,  горечь  переживаний  деревенской  жизни,  дали  свои  плоды.  Никто  из  жителей  покинутой  деревни,  представить  себе  не  мог  бы,  как  изменился  забитый,  понурый,  скромный  парень!.  Однако,  в  воспоминаниях  осталась  уязвлённая  обида  мужского  достоинства,  что  постоянно  гнобило  ощущением  незавершённого  дела.  Растоптанная,  чистая  любовь   напоминала  о  себе  острой  болью.
 В   самой,  оставленной  Нариными,  деревне,  произошли  странные  события.  Друг  Влада,  Петька,  купил  дорогую  иномарку.  Несколько  дней  разъезжал  по  неблагоустроенным, ухабистым,  пыльным  улицам  поселения,  хвастливо  собирал  завистливые  взгляды  и,  вдруг,  сломал  ноги  и  руку,    стремительно,  выпрыгивая  из   комфортной   машины.    Оказалось,  под  сидение  великолепной  иномарки,  кто-то  подложил    очень  ядовитую  змею.  Ползучее,  извивающееся   тело     вылезло  в  тот  момент,  когда  Петька    включил  зажигание  и  нажал  газ.    Жуткое  шипение  и  покачивающаяся  головка    ядовитой  рептилии,     раздвоенный,  прыгающий  язык-жало  твари,  повергли  парня  в    неописуемый  ужас    страха  смерти.  Ужаленный  в  ногу,  он,  почти,  в  беспамятстве,  неловко  и  неуклюже  выскакивал  из  машины,  вывалившись  под  колёса,    получил  увечье.  Пока  Петьке  оказывали  помощь  соседи  и,  поздно  приехавшие,  медики,  вспыхнула  и  сгорела  до  тла  новая,  комфортабельная  машина.  Несчастье  не  обошло  стороной  и  Костю.   На  деньги  от  Козина,  тот    затеял  строительство  дома.  Уже   готовый  к  заселению,  новый  дом,    нежданно,  вспыхнул  в  нескольких  местах,  сгорел  до    основания  ещё  до  приезда  пожарных.  Тоже  повторилось  и  с   повторным  строительством  жилого  дома.  Костя  остался  нищим,   опустился   до  уровня  бомжа  и  спился.   Сашка  только  усмехался,  узнав  о  этих  новостях  и  о  тои,  что  виновников  трагедий  так  и  не  нашли.    Растяжка  времени  замела  следы     деревенских   проишествий,  которые,  в  общем-то,  толком,  и  не  расследовались      
От  нахлынувших   воспоминаний,  Александра  отвлекла  Катя.  Блестящие,  зелёные    глаза  девушки,  сияли  счастьем.  Казалось,  пушистые  ресницы  прибавили  в  росте  до  самых  бровей.  Модное,  новое  платье,  грациозно  облегало  стройную  фигуру.  Горничная  ярко  нарядилась,  от  униформы,  оставила  только   кружевной  фартук.   Прехорошенькая,   Катя,  с  милыми  ямочками  на  щёчках,,  была  великолепна.
«Стой,  красотка,  ты  что  так  часто  мельтешишь  перед  глазами?»,  -
 -Схватил    её  за  руку  Александр.
«Ваш  знатный  гость   дал  мне  поручение!»
Вначале  выполни  моё  поручение,- 
-властно  прикрикнул  хозяин  гостиницы,-  Вот  список  господ,  которых  обзвони  и  пригласи  ко  мне  вечером,  нотариуса  посети  лично.  Никаких  отговорок  не  принимай.  Жду  нотариуса  обязательно,  лично!  По  пути  забеги  к   старой    Савишне,  купи  полторашку  «косорыловки»,  иди!»
Косорыловкой  Нарин  называл  отменный,    высоко  градусный  самогон,  что  варила  бабка.  Пойло,  уже   в  небольших  дозах,  давало  психологический  сбой,    мутило  разум,  валило  с  ног,  срывало  наручники  сдерживания  эмоциональных  выплесков.
Девушка,  мельком,  пробежала  глазами  список  приглашенных.
«Да  это  же  всё  шулера-картёжники!»,  -изумлённо  воскликнула  Катя.
Не  твоё  дело,  кого  я  приглашаю.  За  нотариуса,  если  не  придёт,  поплатишься  головой!».
  Лёгкой  походкой,   красавица  Катя  поспешила  выполнять  поручения.  Сашка  занялся  обустройством  званого  ужина  в  честь  Влада  Козина.
Влад  воспринял  торжество  в  его  честь,  как  само  собой  разумеющееся.  Лениво  тянулся  на  шикарной  кровати  и  подчёркивал  заслугу  своего  отца  в  благополучии  Нариных.    Александр  не  спорил,  поддакивал,  был  предупредительно  вежлив  и  услужлив.
Снисходительность  Козина  коробила,  но  Нарин  не  подавал  вида. 
«Не  думал  я,  что   ты так  успешно  начнёшь  жить  с  чистого  листа.  Разбогател,  депутатом  стал!  Вижу,  ты  тоже  осознал  -  Деньги  -  символ  статуса,  твёрдо   понял,  деньги    дают  то,  что  ты  хочешь  и  сколько  хочешь!  Не  говори,   мол,   при  этом,  ты  не  шёл  на  сделку  с  совестью,  бывший  правдоруб!»
«Всякое  бывало!  Дорога  к  богатству  склизкая!»
«Поди,  и  подмётные  письма  писал  на  конкурентов?» 
Сашка  театрально,  стыдливо,  опустил  голову.  Влад  расхохотался.  Он  вальяжно,  сел  на  кровать,  смачно  потягиваясь,  благосклонно,  продолжил:
«Не  многие  выбиваются  из  трясины  бедности,  тем  более  сейчас.  За  последние  годы  народ  измельчал,  стал    другим,  безвольным,  покладистым,  мирится  со  всем,  что  есть,  за  себя  не  борется.  Ленивое,  омерзительное,  в  своей  покорности,  общество  недоразвитых  людишек,  Нищеброды,   мусор, выродки   человечества,    безвольные  рабы  в  стойле,  куда  мы  их  загнали!   Пусть  до  гроба  работают  на  нас  и  охраняют!  Не  приносишь  дохода,  не  живи  на  земле!      Противно,  в  этой  стране    жить,  потому  и  кочую  по    заграницам!»
«Забавно,  презираешь  тех,  за  чей  счёт  живёшь!»
«Беру  то,  что  позволяют!»
«Но  ты  тоже  часть    этого  общества!»
«Я  другое  дело  ,  к  плебеям  не  отношусь.  Мы  избранное,  малое  в  количестве,   новое общество, столкнувшее  с  пьедестала  аристократию,  с  её  вычурными  манерами  и  правилами  поведения.  У  нас  свой  устав.   Цель  богатеть  и  не  падать.  Упадёшь,  растопчут! Подставы,  ложь,  обман-  наша  опора.  Мораль,  совесть,  пустые  слова,  помеха  достижения  цели,  топкая   трясина,  в  которой  легко  утонуть.  Мы  яростно  боремся  за  себя  и  свои  привилегии.  Мирный  путь  к  вершине  жизни,  утопия,  такая  же,  как  пропаганда  свершения  революции  мирным  путём.    Никогда  и  никто    своё  благополучие,  мирно,  не  отдаст,  только  в  кровавой,  смертельной  схватке  можно  вырвать  своё!    За  гостеприимство,  банкет,  заранее  благодарю!  Пришли  Катьку,  горничную  свою,  меня  одеть  нужно!»
«На  Варе  женился,  она  была  от  тебя  беременна!» 
Влад,  непроизвольно  подскочил,  словно,  ужаленный  в  ягодицы,   и,  подкошено,      плюхнулся,  обратно,  на  кровать.
«Что  бы  я  женился  на  колхозной  девке?,-
-Голос  его  чуть  не  сорвался  на  визг  от  возмущения,-
-меня  в  высшем  обществе  перестанут  уважать,  все  связи  оборвутся,  руки  не  подадут!»
«А  как  же  ребёнок?»
«Какой  ребёнок?  Нет  у  меня  ребёнка  и  жены  не  будет,  пока  не  найду  себе  очень  богатую,  достойную  пару!»
«  Выбил-таки    младенца  из  чрева  матери!»
Тон  Сашки  заставил  Козина  снизить  норов,  он  недовольно  отмахнулся  головой,  как  от  назойливой  мухи:
«Ну,  выбил,  вернее,  выкидыш    у  бабы случился.  У  не  нужного,  не  желанного  дитя  нет  будущего!  Да  и  детей  у  Варьки  больше  не  будет,  так  врач  сказал».
Нарин  сжал  челюсти,  но,  снова,   предосторожно, промолчал, 
  Банкет  в    честь  Козина,  был   в  самом  деле,  на  высоте,  безупречно   и  красиво  подан.     Сервированный  стол,  слепил  изысканностью  блюд  кулинарного    искусства,   парил отменным,  ароматом,  отчего,  самопроизвольно,  выделялось  слюно   выделение    «волчьего»  аппетита.     Под  аркой   зала,  напряжённо  ждал  заказа  лучший  оркестр  города.  Собравшаяся,  небольшая  компания, встретила  богача,  одетого  в  модный  костюм  банано-лимонного  цвета,  стоя,   радушными аплодисментами.
      Пафасно,  с  горделивыми  нотками  в  голосе,    Нарин  воскликнул,  как  только  гость  вошёл  в  зал:
«Дамы  и  господа,  -  тут  Сашка  глотнул  воздух,  чтобы  не  рассмеяться,    увидев,  как  вытянулись  шеи  у  собравшихся,  особенно    женщин,  ибо  слово  «дамы»  было  им   более,  чем  лестно  и   приятно,  ведь   они  были   простым,  подсобным,  персоналом  гостиницы.  Шулера-картёжники,  ухмыльнулись.  Оркестр  зашевелился,  готовя  инструменты.  Нарин  продолжил: 
Представляю  вам,  одного  из  ведущих  финансовых  воротил  нашего  государства,  постояльца  моей  гостиницы  -  Козина  Владислава   Тимофеевича!  Оркестр  --  туш!»  Под  звуки    музыки,  осанка  Козина  горделиво  выпрямилась.
Сашка  придвинул  к  гостю  высокое,  старинное  кресло,  с  отделкой  под  золото.   Кресло   выделялось  среди  остальной  мебели,  символизировало  трон.  Влад  развалился  в  нём  в  вульгарной  позе.  Козин  был  очень  доволен,  победно  ,  периодами,  кидал  взгляды  на  гостей,  набросившихся  на  еду.  Сам  он  лишь  пробовал  кусочек  от  каждого  блюда,  снисходительно  кивал  каждому,  поднимавшему  за  него  тост.  Козин  слишком  презирал  окружающих,  что  бы  реагировать  на  них  ответным  тостом.  Нарин,  заботливо,  наполнял  его  бокалы   отдельным  вином  для  соответствующего  блюда.   Когда  Влад  заметно  захмелел,  Александр  предложил  прервать  застолье  для  карточной  игры.
      Азартный  игрок  в карты,  Влад,  поначалу,  выигрывал,  отпуская  едкие  шуточки,  хвастливо,  амбициозно,  удваивал  ставки,  давал  всем  понять,  что  богат,  не  боится  проигрыша,  обводил   игроков,  кричащим, победоносно- сияющим  взглядом:
«Ну,  как  я  вас?!»
Опытные  игроки  притворно  хмурились,  пытались  прекратить  игру,  но  Влад    распылялся,  безмерно  увеличивал  ставки,  кичился,  хвастался,  отпускал  сальные  шуточки,  заигрывая  с  Катей.
«Хе-хе-хе!», 
Наиграно,    посмеивались,  картёжники,  сокрушаясь   своему проигрышу.   Влад  ликовал  в  удаче,  не  стесняясь,  лапал  Катю.  Девушка  увёртывалась,  как  могла. Козин  уже  не  просчитывал,  куда  несёт  его  ситуация.
  Сашка,  лично,  наполнял    бокал   гостя,  незаметно  подливая  «косорыловку».     Поглощённые  игрой,    многие  не  замечали,  как,  периодами,  темнела   бездна  синих глаз  Нарина,  смотревшего  на  зарвавшегося,  распоясавшегося  гостя,   в  глазах  пробивалось,  мелькало,  что-то  зловещее,  выжидающее,  похожее,  тяжестью   
       холодного,  застывшего  взгляда,  на    морозящий,  не  мигающий   взор   удава,  подползающего    к  беспечной,  не  замечающей  опасности,  жертве.  Однако,  внешне,  это  была  доброжелательная,  радостная  встреча    друзей  детства.       Присутствующие,   вежливо  слушали  бахвалы  Влада,  понимающе  кивали,  и,   уже  много знали  подробностей интима  его   разгульной  жизни,  в  иностранных  гостиницах,  постоянных,   кругосветных    круизах  Козина.  О  Варе,  Козин  бахвалился  сам:
«Ты  не  поверишь,  мотня,  где  я  её   увидел?,- 
-при  слове  «мотня»,  Сашка  сощурил  глаза,  но  промолчал сдержал  себя,  мысленно,  списал  оскорбление  на  банальную  оговорку детства.  Знал,  стойкость  терпения  не  принесёт  поражения.    С  широкой  улыбкой,  Александр,  подлил   основательную  дозу  «косорыловки»  в  бокал  сынка  председателя  колхоза. Заплетающимся  языком,  гость  презрительно  трубил, 
-в  «мамках»,  при  проститутках,  сейчас    твоя  Варька  работает,  отсюда  недалеко,  за  кольцевым  поворотом!»
Сдерживая  бешенный  галоп  сердца,  Сашка,  спокойно,  положил   ладонь  на  кучу  денег:
«Выигрыш  мой!»
Влад  опешил.  Несколько  мгновений  он  смотрел  на  проигранные  банкноты,  потом  встряхнулся:
«Бери,  для  меня  это  копейки,  я  миллиардер!»
«Вот  это  современный  мужчина!  Оркестр,  туш  в  честь  миллиардера!    А  я  думал.  чей  это  позолоченный  внедорожник?    Такой  гость  у  Нарина!»
В  адрес  Влада  посыпались  восхваляющие  фразы,  под  их  потоком,  Козин  куражился  всё  больше  и  больше,  хвастаясь  своим  состоянием.
«Господа,    знакомьтесь, это  лучший  нотариус  области,  Павел  Иванович  Ломачёв,  собственной  персоной!»  Раздались  бурные  аплодисменты.  Квадратный,    лысый  господин,  пробежал  острым  взглядом  сидящих  игроков,  как  бы  оценивая,  чего  стоит  каждый.      Смуглое  лицо,  с  надменно-    чванливой  миной,    приблизилось  к  картёжником.  Рыхлое  тело  плюхнулось  рядом  с  Козиным  на  мягкое  кресло,  словно,  ненароком,  подвинул,  восседавшего  на  троне,  чуть  в  сторону.    Влад   театрально   кривил  губы,  пуская  слюни,  подставлял    лоб  под  струи    сплитсистемы,  что  висела  напротив него.  Опричники  поднялись  из-за  соседнего  стола  и  подошли  за  спину  Козина.  Их  головы,  змеиными  движениями,  покачивались  из  стороны  в  сторону,  словно,  готовясь  к  броску.  Влад  резко  и  грубо,  отстранил  телохранителей.  Те  сделали  ещё  раз  попытку  увести  хозяина,  но  тот,  в  яростной  ненависти,  заорал  на  них:
«Знайте  своё  место!  Уволю  ещё  раз  подойдёте!...Не  позволю  себя  обыграть…  прошу  реванш….Играем  дальше!»
 Нарин  вкрадчиво  спросил:
«А  на  все  твои  миллиарды  ставку,  слабо?»
«У  тебя  нет  таких  денег  на   такую ставку!»,
Пьяно  мотнул  головой  Влад.
«Есть  деньги  такие.  Гостиница  и  заём  у  друзей,   даёте?»
«Даём!»,
  в  один  голос  ответили  картёжники,  предвкушая  необычный  трюк  местного  депутата.
«Ты,  нотариус, -
-  Влад  небрежным  жестом   ткнул  пальцем  в  сторону  Ломачёва, -
-Так?  Пиши  договор,  печать  и  все  причендалы,  с  собой?»
«  С  собой,-
  ответил    Павел  Иванович,  которого  передёрнуло  от  наглого  унижения     жестом  пальца  богача.    В  маленьких  глазках,  под  набрякшими  веками,  мелькнуло  что-то  зловещее.,-   
-составлю  договор  по  закону!  Никто   не  придерётся!»,- 
-Убеждённо,  самохвально,  подтвердил  Павел  Иванович.
«Пиши  документ,
по   всем  правилам  закона,  что бы  суд  не  придрался ,-
 -Влад,  привычно,  вызывающе,   кичился,  уверенный  в  своей  безнаказанности  и  силе  власти.
-Ставлю  всё  своё  состояние  на  кон,  а    этот,  хмырь,  ставит  гостиницу  и  всех  баб  вместе  с  ней!»
«Идёт!»,-
Хлопнул  ладонью  по  столу  Сашка.  Бесовский  огонь  плясал  в  его  синих  глазах.
Наступило  секундное  молчание  замешательства.  Нотариус  вытащил  уже  заготовленный,  заранее,  документ.  В  пьяном  угаре,  на  это  никто  не  обратил  внимания.  Дерзко  и  уверенно,  Влад  первым  поставил  подпись  на  договоре,  за  ним  Нарин.  Опричники,  было,  поднялись,  но  сели,  переглянувшись.    К  телохранителям  подошла  охрана  гостиницы,    стала  в  стойку,  как  перед  началом  единоборства.   Однако,  опричники  вызов  не  принимали,  пристально,  следили  за  хозяином.  Привыкшие  к  пьяным  выходкам  работодателя,  они,   серьёзно,  не  реагировали  на  происходящее.
Пыхтя  и  сопя,  в  игре  реванша,  Козин  сам  раздавал  карты.  Вокруг  играющих  образовалось  любопытное  кольцо  поддержки.  Одни  задорили    и  падначивали  Влада,  другие  Александра.  Предчувствие  необычного  зрелища  заворожило  присутствующих,  они    чуяли  неуловимую  составляющую  в  мотивах  этой,  зрелищной  игры.  Влад  напрягся.  Покраснело  не  только  лицо,  но  и  тело  в  мелкой  испарине.  Кажется,  он  только  сейчас  осознал  нависшую  угрозу,  отказался  от  очередного  тоста  в  его  честь,  пытался  сосредоточиться.   Его  красное,  мясистое  лицо  дёргалось  нервными  тиками. Сашка  играл  спокойно,  внимательно,  демонстрируя  честность  в  карточных  виртуозах.     Выигрыш   Нарина   прозвучал,  как  гром  среди  ясного  неба.    Влад  уставился  на  него   потерявшими  смысл,  мутными   глазами.    Он  не  верил,  что  проиграл.
«Вот  так  тебе,  мразь!»,
Про  себя  заключил    Сашка,  но  внешне    дружелюбно  улыбался  старому,  деревенскому  знакомому.    Блуждающий,  растерянный  взгляд  Влада   беспомощно  застолбился  в  жирных  складках.  До  Козина,  медленно,  основательно,  доходил   результат  его   безрассудного   бахвальства.
 Непримиримо   и  жёстко  на   его  взгляд,  ответил  Нарин.
«Мерзкая,  жирная  тварь!»,
  Опять  подумал  про  себя    Сашка,  однако  вслух  произнёс  примирительную  фразу:
«Могу  обменять  свой  выигрыш  на  розыгрыш!»
«Это  как?»,-
  -глухо  промямлил  Козин,  до  него,  наконец,   окончательно,   дошло,  что  он,   мгновенно,   стал  нищим.  В  протрезвевшем  сознании  всплыло  насильственное  унижение  Сашки  перед  изнасилованной  Варькой.  У  Влада  замутило  внутри  от  мысли,  что  он  станет  сейчас  голым  перед  этой  толпой  ржущих  ублюдков,  с  наслаждением  ожидавших  его  позора.  У  Козина  перехватило  дыхание,  он  чувствовал  себя  полностью  уничтоженным.  Выждав  несколько  минут,  пока    гость  очнётся  от  отупения,  Александр  снисходительно  объявил:
«Прощу  долг,  если  ты  женишься  на  первой  женщине  которая  войдёт  сейчас  в  эту  дверь,  какой  бы,  и  кем  бы,  она  не  была!»
В  мыслях  Влада  пронеслось:
«Неужели  привёз  шлюху  Варьку?  Хрен  с  ней,  женюсь,  лишь  бы  вернул  деньги!».  Из  рук  Нарина  выпала  рюмка  с  налитой  косорыловкой.  Раскатистый  звон   разбившегося  стекла,  прозвучал  в  полной,  абсолютной  тишине.   Нарин  виновато  воскликнул:
«Извините,  так  неловко  получилось!»
То   был  условный  сигнал.  Дверь  в  зал  широко  распахнулась,      Вошла  пожилая  уборщица,  Галина  Семёновна,  в  старой,     потрепанной  униформе   служащих гостиницы,  с  помойным  ведром  и  шваброй  в  руках:
«Что  вы  тут  разбили,  сейчас  уберу!»
  Шум,  взорвавшегося  хохота,  оглушил всех,  вырвался  за  окна  гостиной.  Смеялись  с  диким  визгом,   захлёбываясь,   до  слёз  и  корчи  тела.
Выждав  момент,  когда  возбуждение  поутихло,  Нарин  подвёл   смущённую    невесту  к  проигравшемуся  миллиардеру,  торжественно  произнёс:
«Выбирай.  Женитьба  на   уборщице,  как  в  церкви  говорят,      жить  в  любви  и  согласии    до  конца  дожития,  без  измен,  рукоприкладства,  даже  голос  не  повышать,  -
Сашка  затянул  паузу,
-или  всё  твоё   миллиардное состояние  Моё,  согласно  договору.  Если  Галина  Семёновна  мне  пожалуется  на  тебя,   разорю  и  суд  не  поможет!  Настоящим  бомжём,  мотнёй  станешь!  Выбирай!»
Совершенно  протрезвевший,  бледный,  как  полотно,  Влад  потерял    речь,   обречённо,   заикаясь, еле    выдавил:
«Женюсь  на   уборщице,   при   твоих  условиях!»
Наступило  гробовое  молчание,  лишь    у  двери   слышались  всхлипывания  Кати.    Растерянные  телохранители  ,  переглядывались,  не  зная,  что  предпринять.  Галина  Семёновна   быстро  начала  осваивать  свой  новый  статус.   Отставила  в  сторону  ведро  и  швабру,  подошла  к  ошарашенным  опричникам,  ласково  прощебетала:
«отнесите  мужа  в  номер  отдохнуть  и  пойдём  со  мной  за  свадебным  платьем.  Негоже,  жене  миллиардера  в  таком  виде  ходить!»
Влад  полностью лишился  дара  речи.    Он  икал,   моргал  веками,  тряс  головой,  словно,  стряхивал  наваждение.    Ухмыляясь  и  хихикая,  нотариус  потряс  договором  у  его  носа.
«Договор  составлен  по  всей  форме!,  как  Вы  и  просили»,  хмыкнул  и  ткнул  бумагу  в  руки  Галины  Семёновны.  На  его  плоском,  скуластом  лице,  вновь  застыло  надменно-чванливое  выражение.