Потерянные во Вселенной

         Я уходил искать Бессмертие. Я не желал быть смертным, с непременным условием его: мыслить, одновременно убивая, и хотел найти выход из этого порочного круга.
         Земная жизнь для меня была не жизнь – а предтечие её.  Я разрывал с людьми, ибо люди на этой планете были фатально преображены, и более  я не мог считать их за людей.  Я уходил искать иных разумных, не людей.
         Мне казалось, что где-то есть  вечная любовь. Одна, на все глубины! И именно в ней бессмертие моё. Но как найти её, чем обозначена она в безбрежной пустоте? Или мне быть одиноким на все времена – впереди и позади. Итак погаснуть в пустоте, и так пропасть.
         Она и Вселенная, либо, Она – Вселенная – вот какой мне виделась вечная любовь.
         Я знал, что всё в моей власти – захотеть и полететь. Ибо чувствовал, что я есть бесспорен, могуч, неуязвим. Всё это истекало в Музыке – она была магией моей. Три магических слова Музыка мне дала: Одиночество, Тело, Обнажённость. Слова эти были зримы и незримы, каждое открывало другое и обуславливалось им. Так я предстал перед Вселенной, перед откровением её.
         Одиночество было моим затаённым другом. Сколь сладостно это ощущение, мы знали лишь вдвоём. Оно всегда защищало меня от людей неуёмных, от их претензий и угроз. Оно же готово было покоить между звёзд.
        Второй мой друг – моё же Тело. Оно – как корабль, давно идущий к звёздам. Вселенские тропы открылись для него. И вот моё истосковавшееся Тело устремилось в свой поход.
        Третье моё магическое слово – Обнажённость. Я, как и Вселенная, был беззащитно обнажён. Не было тайн у меня ни от кого, ни для чего. В Обнажённости я соприкасался со Вселенной, сливался с миром её тайн.
         Мне оставалось последнее – в небесное шагнуть.

         Звёздный театр распахивал двери для меня
         О, этот манящий и творящий звёздный свет! Именно он приносил откровения с иных миров.  Когда-то люди ведали больше откровений, но ныне забыты были те слова. И вот я пошёл искать забытые слова.  Ведь только звёзды были мне милы. Только меж звёзд мне предстояло стать истинно преображённым.
         Мне не хотелось быть во Вселенной пришлым, неведомым, чужим.  Сделав шаг от своего дома, я послал первое слово в глубину: «Мои мудрецы уже коснулись звёзд». Второе  слово было мною брошены безоглядно: «Я ухожу с этой планеты навсегда». И это была моя изначальная метаморфоза.
         Любопытство вело меня вслед за собой. Узнать, что было и не было, и что возможно быть.

         Мир для меня магически звучал.
         Шаг мой переходил в бег, затем в полёт, дабы вырваться из притяжения Земли.  Я становился всё невесомей и свободней.  Это было моё первое ощущение Вселенной. Беззвучие – второе, что поразило меня в пространстве вне Земли.  Я увидел, как одни тела пребывали здесь вечность, у других была вечность впереди, – и это была третье моё открытие в пространстве.
         Вслед за этим пришла эпоха звёздо созерцания, моя первая звёздная игра. Ибо обладание взглядом есть первое слово для меня.  Мир звёзд открывался истинно, в избытке мощи. Ко мне выходили воистину звёздные слова.
         Я устремлялся к звёздам, куда возможно уйти от людей и там пропасть. Там яувидел, как Вселенная безумствует, гримасничает и творит.

         Я вышел к звёздной панораме. Вселенная была Истиной, пребывавшей здесь изначала.  Как одиночка перед одиночкой, мы исповедовались друг перед другом:
         «Каковы критерии жизни и нежизни? – спросил я у Вселенной, существа. – И что такое разум, и неразумие существ? Звёзды, планеты очень похожи друг на друга – в рождении, эволюции и смерти. Их бытие – в одной Вселенной. Так что это – жизнь, или не жизнь? А их движения,  взаимоотношения – всё это красиво, по законам. Не проявление ли это разума миров?»
         Слова мои прозвучали звуками Музыки – и Вселенная их приняла и поняла. В ответ она отвечала полным обнажением. Все звёзды её были выставлены напоказ. Вселенная оказалась идеалом чистоты.

         Перед небесной чистотой я был никто и некто.
         И я пошёл далее, искать Бессмертие своё. Я оказался в мире, где Истина пребывала вне людей. Оглянувшись, я выявил, что нахожусь внутри гигантской сферы. Вселенная была одним огромным существом.  Тогда я спросил у Вселенной на прямую: «Где здесь твоя основа из основ? Почему главная тайна всегда ускользает от меня? Почему твои законы мне запрещают лететь к звёздам?» И не было мне ответа из глубин. Вселенная оказалась Великая Немая.

         Проникая в тайны Вселенной, я исповедовал себя.

         И увидел я, как кто-то идёт в пространстве, казалось, из ниоткуда в никуда.  Странный он был для человека человек. В такой же маске, такой же одиночка, что и я. Мы встретились, однако, ни он, ни я, не были удивлены. Казалось, он вышел из моих же грёз. Человек этот первый проговорил свои слова:
         «Я – Звёздный Ветер. Я – порождение Музыки, и из разумных – я самый свободный во Вселенной».
         «Музыка – магия моя, – ответил я идущему навстречу, – а значит мы поймём друг друга в этом мире. Но я ищу Бессмертие, не ведая, куда мне идти и где его найти в Великой Пустоте. Дай мне крылатые слова, друг Ветер!»
         «Бессмертие только от богов. И вы, люди смертные, ищите себе богов в межзвездье, но вы найдёте существ, похожих на людей», – ответил Ветер мне.
         «Но если ты тоже из богов, то дай мне холод и мрак, и ни единого шанса впереди – ведь только так возможно смертность одолеть», – сказал я одиночке
        «Когда-то люди были гонимы диким миром, и вот вернулись вновь, сражаться с хаосом его,– сказал мне Звёздный Ветер. – И ты один из воинства сего. Разве мало тебе смертности для бессмертного лёта своего!».
        «Но было провозглашено в начале мира, что исток человека – начало всех начал, – отвечал я на это Ветру. – И вот я ищу утерянный источник».
         «Вселенная – это Художник, а Человек – это царствующий в ней. Так всё распределили боги», – сказал мне Звёздный Ветер.
         «Думаю, Художник – это творец, а Человек – сокрушитель,  – сказал  в ответ я Ветру. – Но сокрушитель – предтеча для творца».
        «Есть ли люди немые, не от слов? Вы – порождение слов, и в этом ваша смертность» – послал мне Ветер последние слова. И миновав меня, помчался далее по Вселенной – изначала свободный в этом мире.

         Одиночество всё также сопровождало меня в хождении меж звёзд. И Тело моё, равноценное иным телам, пребывало в изначальной Обнажённости своей, ибо ждало иных соприкосновений. Может в каком-то из них найдёт оно свой путь к Бессмертию от звёзд.

        Я стремительно нёсся в необозримой пустоте, пока меня не встретила планета первая – а это Музыка моя постаралась извлечь её из забытья. Как вечная статуя, она возвышалась надо мной.  Я видел: планету эту сковали беззвучие и мгла. Однако, мне показалось, с приходом моим планета ожила.
       В взывающих звуках Музыки, я торжественно опустился на её поверхность. И здесь вдруг  увидел обыкновенные камни и пески. Словами Музыки я спросил, зарождалась ли среди них жизнь – в ответ ко мне вышел женский образ. В виде царицы из потаённых пирамид. Одетая по-царски, с короной на главе. Я любовался на её прояснившееся лико.  А она посмотрела на меня гордо и с выси. И не сказав ни слова, ушла назад во тьму.            
        Древние чудились мне в каждом провале кратера и в каждом камне на поверхности планеты. Так выходили  цари – а кратеры были их дворцами. Выходили аиды – и звучали в пустынях древние песни о героях и богах. И слушая их, я припадал к истокам этого мира, и уходил в те потерянные времена.
         Вслед за первой, одна за другой планеты выходили представиться передо мной, разумным существом. Очевидно, они имели какие-то виды на меня. 
         Пейзажи иных планет – вот что главное было для меня. Ибо пейзаж  каждой из них был не повторим. Я видел скульптуры, картины, барельефы неведомых мне творцов. И каждый раз, каждой планете я задавал один вопрос: «Чем выписаны эти удивительные картины у тебя? И кто эти тайные творцы?» «Никто, – отвечали мне планеты, – Вселенная – это Гармония и Хаос, и мы их совместное дитя».

         И вышла ещё одна планета. Очень похожая на Землю – такая же тёплая, красивая, в пушистых облаках. Однако, была ещё красивей и совершенней. Это была идеальная гармония, совершенство красоты. Я понял, что давно мечтал об этой планете, и именно такой воображал.
Но только я прибыл на неё, как  меня окружило полчище громадных пауков. Они оказались разумными существами, и вскоре у меня  установился с ними телепатический контакт. Сначала эти разумные восхитились мной, затем предложили дружбу, затем повели любоваться своей планетой. И я подумал: «Неужели Гармония имеет такую истину в своей основе?» Шесть лап, физическое поедание друг друга, и яд в мышлении своём. Именно в этой войне друг с другом они видели основы красоты!
         Я тут же хотел покинуть эту неприемлемую мне  планету, однако, пауки, окружив меня, ответили что их цивилизация теперь у меня в долгу.
         «В чём же ваш долг передо мной? – я удивился чрезвычайно.
        «Ты созерцал, ты слушал, ты внимал. А теперь мы обязаны полностью отдать тебе себя», – отвечали гостеприимные жители планеты.
         И едва они произнесли всё это, как я почувствовал в себе начало невиданных метаморфоз. Я увидел иное пространство, иную вселенную, иной объём. А сам я начал физически изменяться. Тело моё мгновенно покрылось густыми волосками, полезли ещё одни конечности, зрение исказилось на объёмное. Я оказался в плену иной идеи. Это была красота, не оспариваемая никем и никогда.
         Древнейшие инстинкты взревели во мне, протрубив величайшую опасность. Я бросился к памяти своей. Она несла мне просторы моей страны, её синеокие озёра, её нерушимые храмы, их колокольный звон. Она поведала мне про озорных детей и почтенных старцев, статных юношей и красивых дев.
         И тотчас я обнаружил себя далеко от планеты. Я пребывал в прежнем облике, человеческой сути, а планета, всё также прельщала ложью и игрой.

         И грустно стало мне, ибо Вселенная представлялась совсем иной, чем я воображал. Но эти существа по разуму были схожие с людьми. Возможно, у разумных были одни и те же боги
        Тогда явилось ко мне давно ожидаемое – Смерть. Она была невидимкой, но как чародейка – пришла и вознесла.  И я шагнул в её заклинающее время.  Я увидел, что это явление – из философских категорий – как физических, так и абстрактных.
       «Кто, как не люди знают, что смерть – это казнь, не обжалованная .никем. Но никто из людей ни разу не возмутился подобным течением вещей», – сказала мне невидимая Смерть.
         Я почувствовал, как пахнет Смерть. Чрез этот смрад и сам я был превращён в миллион  блистающих смертей. А она продолжала далее откровения свои: «Всё это происходит в судорогах, в предсмертье, когда захлопываются небеса, когда человек наконец-то одинок. Когда-то прижал он себя пустыми мыслями к земле. Смешная игра из придуманных им поз! А ныне моя идея разыгрывает бал. Смотри, она выходит к тебе с бесстрастным ликом, становится перед тобой».
         И далее я смиренно выслушивал  незыблемые истины от Смерти: «Люди – блистательные игроки. Кто-то играет на публику, а кто-то для себя. И в этом театре люди умирают реально, как реально рождаются и любят. И никто из людей не сможет уйти от слёз неизбежных, от крови. Люди любят придумывать бессмертных, в бессмертие играть. Да чтобы  звёзды к ним вышли почудить. А это люди хотят убить иных богов».
         И воззвал я тогда в пустыню –  хотел магически переиграть свою же смерть. Но в ответ мне пришли какие-то слова – и не открылись, и не зазвучали. Чего-то  ждали от меня. А я был безответен, просто нем. Не знал, какое бы слово меня могло спасти.
          Мир этот оказался слишком плотен для меня.
         «Всё гибнет. Вот ты погиб – и вместе с тобой мир, зависящий лишь от тебя»,–  Смерть засмеялась горько, закрывшись для меня. И с тем наконец покинула меня.

         И не было мне ответа из пустот
         Спрашивало меня  моё же Слово: «Ты разгадал, что для тебя Вселенная, куда ты столько шёл?  Где здесь разгадка Смерти? И есть ли Бессмертие за Краем?» 
         Однако, Музыка отвечала Слову за меня: «Только богам открыта истина о Смерти и Бессмертии, в их сокровенной глубине».
         Спрашивало снова моё Слово: «Что тебе надо во Вселенной, зачем сюда пришёл?» И снова ей отвечала Музыка, ведущая меня: «Ты ищешь, чтобы найти. И будет это вечное движение по кругу. Ибо ты ищешь в этой Вселенной самого себя».
          И в третий раз спрашивало Слово: «Возможен ли Сверхразум, при этих законах бытия? Возможен ли разум с иным мышлением – иная логика, иные критерии логики, этики, красот? Встречал ли ты вообще  разумных из иных, происходил ли с тобой подобный изворот?»       
        И в этот раз Музыка отвечала за себя: «Ни высок, и не мал, ни в начале и не в конце есть человек среди себе подобных. Но людям об этом не узнать. Ибо лишь звёзды рождают те слова».

          Так я дошёл до конца Вселенной, и заглянул за её Край. Здесь, в отсечённой части её, я вдруг увидел планетку малую, неведомую никому. Я позвал её – она обернулась, и мне вдруг открылось царство без будней, без дождей.
         Снова Музыка породила образ тайный, только свой. Я пошёл по орбите вокруг планеты. Очень уютная она  была – тёплая, и в сплошных садах.  Видно было, что эта планета – чей-то дом.  Мне не терпелось соприкоснуться с этим миром. Уж больно беззлобным он казался мне. Уж больно много цветов здесь расцвело.
         Я пошёл вниз и вскоре очутился в солнечном дне, в стране цветений. И сразу увидел девушку, ходящую в саду. Она как будто что-то искала, либо ждала. Одинокой, грустящей была среди цветов.
        А Музыка мне тысячью скрипок прошептала что-то нежнейшее – послание от всех цветов.
        Всё начиналось с обжигающего вздоха: я увидел ещё одну вселенную, открывшуюся для меня.  Эта вселенная была от множества мелодий – музыки из грёз. И магия Музыки воплотила грёзы в явь.
        Она вскрикнула, увидев меня в своём саду. Я оказался явлением нежданным во всех смыслах для неё. Возможно, она считала себя одной во всей Вселенной.
        Но во Вселенной уже начиналось торжество: из самых нежных мелодий, из самых блистательных лучей родилось это существо. И я увидел это, услышал это, осознал.
         Всё существо моё запело: вот край Вселенной – и далее незачем идти.  Я вгляделся в эту девушку. Она была абсолютно земной. Лицо простодушное, не обременённое ни пороком, ни лукавством. Русые волосы, чуть курносый нос и серые глаза. Пленяюще стройные ножки, тонкие ручки и не большая грудь. Обыкновенное, простое платье.  Кажется, я видел её где-то. Да нет! Это я всё воображал!
        Музыка всё разгадала про меня!
        Неужели она меня ждала? Вспыхнули тут же её глаза, однако, она стояла, не зная, что ей предпринять. Наконец, девушка удивлённо осмотрелась. Потом задумалась и произнесла: «Не помню, как я сюда попала… Но кажется, я где-то видела тебя».
        Я же сказал ей, долгожданной: «Ведаешь ли ты о любви свершённой и не завершённой, о любви не лживой и не выставленной напоказ?»
        «Я не ведаю это явление – любовь. Хоть идавно брожу одиночкой и ищу. Но как же много вокруг бесцельной пустоты!», – сказала она откровенно.
        Всё менее было сомнений у меня.  Мы были двое заблудших, двое пропавших в темноте. И оба искали выход из замкнутого круга. И оба сошлись, коснувшись случайно взглядами друг друга – ведь столько времени пришлось идти, искать и ждать!
         Мы оба шагнули за Черту. Всё было в нашей идее совершенно, и предназначено было пред бессмертными стоять. «Припоминай, мы знали друг друга – и давно, – сказал я ей. – Просто мы потерялись во Вселенной. Друг от друга, от себя. И вот нашлись».
        Это была загадка и ответ

        На наших лицах были маски любопытства, а наши тела освободились от всех законов бытия.  В касании наших тел, парении наших душ мы вдруг увидели Бессмертие – нам открывалось это явление глубин 
.
         Уединившись в тиши Вселенной, мы создавали свои бессмертные миры. Нас пугали инстинкты. Но как велика была наша безумная возможность – два изгиба, свитые в спираль!
        Я пришёл на эту прозрачную планету, к своей богине, на поклонение её, на вознесение её. Ибо была она самая древняя богиня у людей
         Когда-то было провозглашено в начале мира:  исток наш – начало всех начал. Не ведали мы ни озарения, ни страсти от людей. Всё это были слова, безумные слова. Ведь ночь пришла без слов.
        И видел я, как некто, отчаянно влюблённый, так и не смог пробиться через тьму. И слышал я, как мне издалека шепнула чья-то смерть.
        «О, ты не раз спасала меня, рассеивала тьму!» – я ей говорил, я заклинал.
         Подобно заблудшим душам, храм наш был заброшен и забыт. И вот мы нашли его, и возродили вновь его!
        Здесь, во Вселенной, мы узнали великую тайну от Творца.
        Возможно, наши тела забылись, возможно, их просто не было нигде.

         Странное явление произошло во Вселенной: Человека призвали на суд богов. И боги спросили у него: истинно ли он Бессмертия искал? Однако, Человек всё отрицал.
         Боги ждали людей давно – сойтись на равных. Боги могли умирать и воскресать, но тайн, нашёптываемых богами, никому было не узнать.
         Боги презрели наши расы. Они же забрали  пришедших имена. Кто слышал о таких привилегиях бессмертных?
         О, как мне хотелось бежать от этих всевидящих богов!
         Припавши к стопам богов – мы сами стали боги.

        «Ты нашёл-таки, Бессмертие своё, – нашёптывала возлюбленная моя. –  Видишь, ключ от него? Это – эллипс – извечный приговор, который тебе не обжаловать нигде».

       Я обошёл Вселенную вокруг. Я увидел образ её: это бабочка. Это взмах эфемерный. Она взмахнула – и нас нет. Она взмахнула – и мы явились вновь.
       «Вот вам Обитель Звёздная, и вот конец пути», – Музыка нам провозгласила.