Письмо

***

Анна бежала вверх по лестнице, решив не мучать себя томительным ожиданием лифта. То письмо, что она обнаружила сегодня в своем почтовом ящике, было, несомненно, неотложным поводом, чтобы побеспокоить свою подругу, живущую всего на пару этажей выше нее.

Остановившись у железной двери, она нервно зажала звонок, и тот пренеприятно запиликал, призывая хозяйку квартиры выйти к гостье.

Несси открыла дверь и, картинно зевнув, устало улыбнулась подруге.

- Вот оно, - сказала Анна, протянув девушке распечатанный конверт.

- Ладно, - Несси взяла конверт и аккуратно извлекла из него письмо. - Надеюсь, что его содержимое стоит моего седьмого сна.

- Прости, что разбудила, - немного виновато улыбнулась Анна. - Оно... Очень необычное.

Несси с улыбкой покачала головой, уже простив подруге ее эксцентричность и развернула сложенный вчетверо лист. Письмо было написано каллиграфическим почерком на очень хорошей бумаге, и уже сам этот факт заинтересовал Несси и заставил ее приступить к чтению.

Милая Адэль!

Как бы это ни было грустно, но ты, сама того не желая, прокляла меня самым страшным образом из всех возможных. Не думай, я не обвиняю тебя в том несчастии, что привело нас с тобой к подобной участи, я лишь подчеркиваю всю горечь иронии произошедшего.

Ты не представляешь, как бы мне сейчас хотелось утешиться в твоих объятьях, но смерть уже давно разделила нас.

Я знаю, что ты бы никогда не обвинила меня в подобном, но даже если бы в твоей светлой головке промелькнул хотя бы один упрек в том, что я не последовал за тобой в могилу, я отвечу честно — я пытался.

На протяжении нескольких лет, каждый день, я пробовал новый верный способ, как прервать свою жизнь. Я резал вены, выпивал лошадиные дозы морфия, кислоту, я стрелял себе в висок, прыгал под поезд, топился, предавался самосожжению... Да, ничего из этого не смогло мне помочь.

В тот самый момент, когда я должен был умереть, я терял сознание и приходил в себя вновь через некоторое время в полном здравии. В общем, смысла от этого было немного — подобные попытки приносили мне лишь боль и неприятности — побег из морга частенько бывал занятным приключением.

О том, что случилось дальше, любовь моя, я предпочел бы умолчать, я знаю, ты не любишь слушать о подобном, однако я хочу до конца быть с тобой честным.

Я сильно изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз. Когда я понял, что по неизвестной тогда причине убить себя мне не удастся, я решил убивать других. А почему бы и нет? Я был в отчаянии, я начал мстить этому миру за его жестокость ко мне. За его жестокость к нам. Я не боялся уничтожать, не боялся открывшейся внутри меня бездны, и полностью в нее погрузился. Меня называли самым страшным злодеем 19 века. Я считал себя воплощением самого Дьявола, считая, что все это не иначе как его рук дело.

Однако моя неосторожность была наказана сполна. Люди, которых я, словно насекомых, не ставил ни во что, наконец поймали меня.

Они пытались убить меня, расчленить, они ставили надо мной разнообразные опыты, но так и не смогли ничего узнать.

Я сидел взаперти около пяти лет, и, если бы не одна доверчивая девочка, пожалевшая на свою беду несчастного узника, я бы, возможно, никогда не выбрался оттуда.

Но нет, не подумай, моя дорогая, в моей голове никогда не возникало и мысли предать нашу любовь. Я верю, что в этом мире есть вечные вещи. Иначе участь человеческая была бы слишком печальна.

Выбравшись из этого заключения, я стал искать корни своего проклятия. Я познакомился со множеством людей, которые называли себя магами, экстрасенсами, оккультистами, и другими подобными названиями. Большинство из них, кто в моих глазах хотя бы претендовал на адекватность, услышав о моем случае, уверяли меня, что подобное никак невозможно. И я не стал их переубеждать. Я слишком сильно боялся, что меня снова захотят изучать.

Однако мне повезло. Судьба столкнула меня с человеком, который смог помочь мне, насколько это было возможно.

Это был молодой, или, по крайней мере, казавшийся молодым маг, который, выслушав мою историю, лишь улыбнулся и попросил рассказать мне о всех важных событиях моей жизни.

Таким образом, когда я поведал ему о тебе, у него не возникло сомнения, что мое несчастье каким-то образом с тобой связано.

Мы провели много часов в занимательнейших беседах, я рассказывал ему о своей жизни, а он говорил мне о мироздании такие вещи, каких я раньше не мог и вообразить.

Вместе нам удалось разгадать тайну моей беды.

Помнишь ли ты, любимая, какие забавные стишки писал я тебе в пору нашей юности? Ты страшно насмехалась над ними и называла меня мальчишкой, а я жутко обижался, хоть и скрывал это. Я помню, как я покидал тебя в расстроенных чувствах, и бежал домой, вновь садясь за перо и чернила, желая написать то, что тебе действительно понравится. Но мне так и не удалось написать что-нибудь, действительно стоящее тебя.

А помнишь, когда мы с тобой уже были связаны узами брака, мы, как и многие влюбленные, шутили о смерти, чтобы не думать о ней всерьез? Тогда ты сказала, что я не умру, пока не напишу для тебя лучшее стихотворение, которое когда-либо было написано. Тогда я возмутился и сказал, что ты, должно быть, хочешь, чтобы я жил вечно. И ты лишь улыбнулась, сказав, что, в таком случае, моя любовь к тебе недостаточно сильна. И я поклялся, что я сделаю это. Я поклялся всеми богами и всеми силами мироздания, что ради тебя я смогу это сделать.

Но, увы, со временем я забыл о своей опрометчивой клятве. Я старался, конечно же я пытался выполнить твое желание, но, после множества неудачных попыток, я оставил это гиблое дело.

Сейчас я понимаю, почему ты слезно просила меня продолжить писать, когда на твоем лице появились первые глубокие морщины, а мое еще пышило свежестью, как когда нам было по двадцать лет. Ты догадывалась о том, что происходит, в отличии от меня...

Но я до сих пор не могу понять, почему вместо того, чтобы поговорить со мной о происходящем, ты просто... Покинула меня. Как глупо, что подобная любовь была погребена в водах Темзы.

Я не знаю, сможешь ли ты простить мне мою опрометчивость и безалаберность, которые лишили нас возможности прожить вместе одну человеческую жизнь и вместе умереть, но я еще искренне надеюсь на то, что мне предоставится возможность на этом или ином свете лично упасть перед тобой на колени и молить о том, чтобы ты позволила мне исполнить свою клятву.

Я верю в реинкарнацию и верю, что где-то сейчас ты тоже ступаешь по этой земле, не помня ровным счетом ничего о своем верном друге. Как знать, быть может это и к лучшему. Ведь найти тебя — задача не из легких.

Но знаешь, тот маг говорил мне о том, что если мы чего-то очень хотим, и это не противоречит планам судьбы — то, возможно, она пойдет нам навстречу.

Мой добрый друг посоветовал мне доверять в подобных ситуациях своей интуиции и следовать зову сердца.

Поэтому я искренне надеюсь, что мое безыскусное письмо попадет в руки именно тебе. А ежели нет, то, прошу тебя, случайный читатель, не смейся над моей печальной историей.

Дорогая моя Адэль! (Как же приятно мне выводить на бумаге буквы твоего имени, пробуждающие в моей памяти твой образ!)

Я всегда любил тебя и всегда буду любить, ибо ты — прекраснейшая из женщин, чью красоту я однажды смогу облечь в прекраснейшее стихотворение, написанное за всю историю человечества.

Навеки твой,

Джонатан.

- Красивая история, - улыбнулась Несси, дочитав последние строки. - Похоже, кто-то решил весьма нетривиально подшутить над тобой. Или же над случайным адресатом. А герой рассказа, похоже, действительно так и остался мальчишкой, - хихикнула девушка.

Анна пожала плечами.

- Однако, - сказала Анна, - В этом правда есть что-то... Цепляющее.

- Ну, - Несси положила письмо обратно в конверт и протянула подруге. - Тут есть обратный адрес. Ты можешь ответить этому человеку.

- Но... Разве можно? Это же чужое письмо.

- Как знать, быть может оно пришло именно по адресу, - Несси громко рассмеялась, зная девчачью душу своей подруги.

Анна поддержала ее смех, хотя слова Несси заставили ее задуматься о подобной возможности.

— В любом случае, - хихикнула хозяйка квартиры. - Судя по всему, он так и не написал то самое стихотворение.