Ты умеешь ремонтировать молнии?

За окном бухнул гром, словно тяжёлая бабушкина сковородка из царского чугуна упала на гору безродных алюминиевых кастрюль. "Ба-бах!"- сразу отовсюду загудело небо, но меня не испугал этот небесный гул, скорее - насторожил, потому что гром пришёл как-то не вовремя, без ослепительной вспышки до него, а это неправильно. Что-то было не так. Молния не вспыхнула. Где-то в небе непорядок. Сам технический вопрос, конечно, очень важен, но было ещё одно. Дело в том, что гром без молнии не позволяет насладиться грозой в полной мере, как если внезапно почувствовать вкус мороженого на языке, не имея в ладонях ничего, кроме пустого вафельного стаканчика. Нет подготовки. Предвкушения. А это очень и очень важно.

Я выглянул в окно и спросил прямо в потемневший от неизвестной мне обиды воздух:
- Что случилось? Где красивые голубые огни? Где твоё электричество и мой гремящий испуганным сердцем вечер? Где поломанные на горящие острова тучи, где порванные чьими-то острыми пальцами края фиолетовых облаков, где твои светящиеся шарики с недобрыми искрящимися лицами, где?!
Небо выдохнуло в меня сырым тёплым воздухом, отвечая почти неслышным голосом, поднявшим мои влажные волосы. Они заколыхались вдруг свободно и сказочно, словно я был под водой:
- Ты.. умеешь.. ремонтировать.. молнии?
Я не сразу сообразил, о чём этот вопрос. Меня сто лет не спрашивали о таких специальных вещах вот так просто, по существу. Как будто я на самом деле снова стал нужен. Поэтому ещё несколько секунд я плыл в шевелящей мои волосы воде, а потом всё понял. В небе что-то сломалось. Оно больше не может выпускать молнии перед раздающимся громом. Не в состоянии освещать злыми вспышками бухающий бабушкин чугун и гремящий старый алюминий. Небу надо помочь. И конечно же, оно обратилось по адресу. Потому что я точно знал, как это сделать. Если честно, никто не в состоянии ремонтировать небо так, как это делаю я - прирождённый ремонтировщик кучевых облаков, починщик небесного огня и приводитель в порядок всяких других дождливых, горящих и сверкающих предзнаменований чего-то нового. Я - Специалист По Небу. Об этом почти никто не знает, потому что небо не ломалось уже очень давно, исправно освещая тяжёлые тучи своим изменчивым настроением, чтобы затем загреметь падающей посудой на весь горизонт. И сегодня, наконец-то, настал мой день. Оставалось лишь собрать всё, что было необходимо для починки.

Мне был нужен фонарик, чёрные чернила каракатицы и живой павлин. Или хотя бы павлиний хвост. В крайнем случае подойдёт одно павлинье перо, но это всё равно, как вместо фантастически вкусного мороженого лакать из блюдечка растаявшее сладкое молоко.
Фонарик я нашёл сразу в старом сапоге на последней полке в кладовке, чернила налил из-под крана, в котором уже давно не было воды, потому что я - не самый обыкновенный человек. Я получаю питьевую воду из дождя и снега, а мой водопроводный кран служит совсем для других целей. Он доставляет мне чёрные чернила прямо из моря, где я довольно часто подкармливаю цветочной пыльцой вечно голодных каракатиц. Это, знаете ли, тоже не самое простое дело - кормить морских каракатиц цветочной пыльцой, здесь нужны терпение и навык, не говоря о том, какую кучу цветов приходится перетрясти, чтобы собрать достаточное для кормления каракатиц количество пыльцы. Но именно за это меня любят все каракатицы ближайших морей. Дело в том, что до меня ещё никто на свете не кормил морских каракатиц цветочной пыльцой, я был первым, кому это пришло в голову, а результат превзошёл все ожидания - новый вкус настолько понравился морским каракатицам, что с тех пор они с готовностью отдавали мне свои чернила, ожидая в обмен расплывающиеся облака цветочной пыльцы. Чернила каракатиц я использовал для починки неба, конечно, в крайнем случае для этих целей можно использовать самые обычные чернила или даже тушь, но именно сегодня мои каракатицы были сыты и по-весёлому злы, лопаясь от переполнявших их тела первосортной чёрной краски.
Кто-то, не особенно сведущий, может заметить, что замечательно красивую, плотную и чистую чёрную тушь легко можно получить из дождя, смешивая его с сажей, но это, конечно же, обычная безответственность, потому что нельзя выдавить черноту из дождевых капель, не испортив их навсегда. Невозможно. А я не хочу оставлять после себя сморщенные дождевые изюминки, которым уже не никогда не стать росой. Поэтому я беру чернильную тушь из водопроводного крана. А теперь я расскажу, зачем она мне нужна.
Чернота необходима для того, чтобы закрашивать потёкшее ночное небо, что обычно случается после любого долгого летнего дождя. Вы же видели разводы облачной бахромы, опускающейся во время сильных ливней почти до земли? Вот! Днём это не страшно. А ночью, под утро, после сильного ливня чернота сползает с горизонта, как тонкое одеяло, обнажая голое синее тело мёрзнущего неба, и моя задача - этого не допустить.
Вот только павлина у меня нет. Когда-то давно в моём доме жила целая куча болтливых павлинов и один очень красивый павиан, но однажды, без оглядки бросившись решать небесные проблемы, я случайно схватил не специально для этих целей предназначенную птицу, а находящуюся в пике своей красоты обезьяну, и не хочу даже вспоминать, к чему это привело. Мне потребовались все мои павлины, чтобы привести в порядок жуткое красное небо, с которым я поссорился на долгие годы, а ещё я использовал всю хранившуюся у меня в маленьких скляночках Космическую Черноту, подаренную мне тем же самым небом в знак благодарности за то, что я был единственным, кто его слышал и понимал. Тогда я потратил всё, что у меня было, и теперь вместо Космических Чернил я вынужден использовать чернила каракатиц или даже обычную тушь.
Так вот павлина у меня нет. Есть только белое гусиное перо с такими гладкими и острыми краями, что о них можно порезаться. Перо осталось у меня с тех пор, когда я, пытаясь найти замену павлиньим хвостам, достиг почти вершины своего мастерства, используя гусиные перья для резки чёрной бумаги, которой заклеивал слишком ярко разгоравшиеся звёзды. На небе всё должно быть в меру. Пока в нём есть своё Солнце - всё остальное исправно играет отведённую Природой роль. Нельзя путать Солнце и звёзды. Нельзя. Как недопустимо допускать к труду Учителя его способных, но ещё незрелых учеников.
 
Всё упомянутое пролетело в моей голове за одно мгновение. Я вспоминал. Предвкушал. Готовился. Уже целую вечность мне не приходилось чинить небо, а молнии - вообще никогда. Но я знаю, как это сделать. И я был готов на подвиг прямо сейчас.

Я взял фонарик, налил из крана большую чашку чернил и воткнул гусиное перо в мои, до сих пор расплывающиеся, волосы. А потом гордо встал на подоконник и уверенно закричал в невидимое, но удивлённое небесное лицо:
- Не двигайся и помолчи десять секунд, а потом выдохни и даже бабахни так сильно, как можешь!
Небо согласно качнулось сумрачным горизонтом, наливающимся мокрыми тучами, похожими на чёрные дыни. А я широким движением разлил чёрную свежие чернила из чашки по всему наружному миру, а затем выхватил из моих волос гусиное перо и что есть силы бросил его вверх, после чего немедленно включил фонарик, провожая ярким светом этот красивый полёт.

У меня получилось. Чернильная тушь залила все небесные неясности, подготавливая фон для летящего белого пера, разрезающего своими острыми краями окрашенные чернилами тучи на множество неправильных потрескавшихся кусков, а свет фонарика неистово забился в этих трещинах адовым огнём, возвращаясь к стремительно летящему белому перу и отталкиваясь от него новой ослепительной волной. Это были другие молнии. Не разноцветные и яркие, как от полёта освещённого фонариком павлина, не синие, трескучие, с электрическими крапинками, как после единственного павлиньего пера, и не красные, морщинистые, страшные, как от падающего с диким криком павиана, нет, эти молнии выглядели по-другому. Они казались удивительными, новыми и притягательно опасными в своём слепом и бесшумном движении открывающегося из-под усталых век бельма.

В следующее мгновение небо выдохнуло, как обещало. Этот выдох сопровождался громом такой силы, что меня снесло с подоконника обратно в комнату, где я упал на пол, выпуская из рук пустую чашку из-под чернил и фонарик. Чашка разбилась, а фонарик немедленно потух, однако ещё несколько долгих секунд я лежал на полу и смотрел в окно на разгорающееся в белых трещинах небо, громыхающее чугунными сковородками со всего мира, словно благодаря меня за то, что мне удалось.
- Спасибо.. тебе.. - в окно вдавило мокрую тучу, упавшую на меня потемневшей от чёрной краски водой, - Дальше.. теперь.. смогу..

А я лежал в залившей меня туче, чувствуя свои шевелящиеся волосы и думал, как всё-таки просто сделать всё правильно. Нужно всего лишь этого захотеть. И смочь. Вот только я не заметил, что когда бросил перо в небо, порезал себе острыми краями пальцы, разбрызгав по небу несколько капель своей крови. Я не желал этого. Случайно получилось. Но сейчас я смотрел на красные пятна, расплывающиеся по чёрному небу между ослепительными белыми вспышками, и вдруг увидел любопытную Луну, выглядывающую через порванные новорожденными молниями тучи с желанием узнать, что это так по-новому сверкает и с новыми силами гремит. Луна. Я совсем про неё забыл.

Когда чёрные чернила или Космическая Чернота разливаются по небу, на нём никого и ничего не должно быть. Ни Солнца, ни Луны, даже звёзды необходимо приклеивать потом, позже, старательно сохраняя за каждой звёздочкой её место. Потому что если какое-то небесное тело появится на небосклоне во время расплёскивания чёрных капель, оно может потерять свой цвет, назначение и даже собственное имя. С различным результатом, который невозможно предугадать. Так однажды из одной далёкой вселенной получилась фантастически красивая Туманность Андромеды. Но и чудовищная Чёрная Дыра возникла из когда-то живого мира именно так. Это был я, тогда ещё неопытный подмастерье Неба, помогающий ему восстанавливать свои силы после долгих летних дождей. А сегодня я забыл про Луну. Слишком долго я ничего на небе не чинил. Слишком долго. И самое важное забыл.

Чёрные кляксы растеклись по выплывшему среди них серебряному лунному лицу, заклеивая его со всех сторон. А редкие капли моей крови, слившиеся в очень тонкие ленточки, растеклись по чёрной лунной маске мокрыми пятнами, напоминавшими завязанные глаза и заткнутый кричащий рот. Ещё несколько секунд - и вместо привычной планеты мечтателей и поэтов над землёй на все времена повисла бы страшная голова с кровавым взглядом и раскуроченным ртом. Не хочу даже думать, какая жизнь началась бы под такой Луной. Из-за меня. Всё из-за меня.

Потерявшее скорость и уже летящее вниз перо я заметил не сразу. Оно выпало из какой-то облачной трещины, коротко осветившейся сзади белым огнём, и одним испачканным в чернилах краем коснулась чёрной маски Луны. Это не был длинный разрез, так, маленькая царапина, через которую освобождённым светом показалась серебристая лунная кожа. И вдруг я понял, что должен сделать.

Я схватил лежащий рядом фонарик и тряхнул его изо всех сил, надеясь оживить. Я тряс и тряс его, этот безжизненный кусок металла с бессовестно погасшей лампочкой и уснувшей батарейкой внутри, а затем, с долгим криком отчаяния, что есть силы ударил фонарик об пол. И вдруг небо прорезал его белый свет. Несильный, но достаточный, чтобы достичь царапины на заклеенном лунном лице, и, отразившись от него, этот луч взорвался ещё одной молнией, последней, потому что сразу после мой фонарик уже окончательно погас. А молния.. я же говорил, что я специалист по Небу? А теперь ещё и молниям. Так вот эта последняя молния разбухала на глазах, расцвечивая чёрные чернила множеством белых линий, пока не взорвалась со звуком упавшей со звёзд наковальней, потому что сразу после этого воздух потряс удивлённый небесный выдох, окативший меня ещё одной сырой тучей:
- Красиво.. как.. - булькало в моих ушах и между колыхающихся волос, - Очень красиво.. ты здорово придумал.. ты.. настоящий.. мастер..

Нет, конечно. Это не было моей задумкой. Просто случайность. Вовремя упавшее гусиное перо. И своевременно загоревшийся фонарик. Но это было действительно красиво. Выходящая из чёрного круга растекающихся чернил почти красная Луна, с которой свежим дождём ещё не окончательно смылись кровавые пятна.

Вы же видели её недавно ночью? И, конечно же, подумали, что это просто такое лунное затмение? Ну разумеется нет. Вы пропустили спасение планеты. После не совсем удачной попытки починить сломавшийся механизм молний. Это не был небесный каприз. Это не являлось природным катаклизмом. Всего лишь чёрная тушь, белое гусиное перо и несколько капель моей крови. И я.



GC