Новогодние каникулы. Глава 3. Воздушные замки

— Девушки приглашаются на сцену! — объявил диджей.
Оглушающий танцевальный трек сменился легкой приятной мелодией и взгляды посетителей ночного клуба невольно устремились к освещенной сцене.
Девушки, которые выходили в зал для общения с гостями, прощально улыбались собеседникам и покидали их столики — спешили переодеться для шоу, оставляя за собой бокалы с недопитыми коктейлями и унося в особых карманчиках платьев щедрые чаевые.
Можно быть уверенными, в следующий раз клиент придет именно в этот клуб и вызовет именно эту девушку.
Консумация — это не просто забавный флирт с гостем ради бокала шампанского, это ненавязчивое завоевание посетителей — своеобразное подрывание конкурентов. Девушка должна помочь мужчине расслабиться и почувствовать себя, как дома; выслушать, посочувствовать, поддержать, восхититься его тонкой натурой, спортивной фигурой, горячим сердцем, искрометным юмором, и незаметно опутать липкой паутиной психологической привязанности.
Мужчина должен остаться с чувством, что он — нечто среднее между терминатором и испанским мачо, и именно в этом клубе всегда будет тепло его душе и комфортно телу. Осознав себя единственным в этом зале нормальным мужиком среди остального разгульного сброда, от которого девочка прибежала утешиться за его столиком, гость становился галантным и щедрым, заказывал дорогие напитки и блюда, оплачивал реквесты, баловался с крези-меню, экспериментировал на приватах, а если хватало денег «увольнял» понравившуюся девушку.
Однако, были и такие, кто приходил просто посидеть и расслабиться в компании знакомых, эти могли за всю ночь ни разу не взглянуть на сцену, предпочтя художественному стриптизу трансляцию бокса на плазменной широкоэкранной панели рядом с барной стойкой. Совсем редкие залетные гости заходили просто поесть — ночных ресторанов в городе не было.

— Девочки, на выход, на выход, не спим! — менеджер Виолетта, одетый в узкую юбку-карандаш, свободную белую офисную блузку, с неизменной бархаткой на шее, хлопал в ладоши возле гримерки, подгоняя замешкавшихся артисток.

Марина поправила ремешок на щиколотке и молча продефилировала мимо высокого транса тренированной «кошачьей» походкой, выгибая спину. Придется следить за каждым шагом, чтобы не свалиться с пятнадцати сантиметров. Не хватало ей еще сломать ногу для полного счастья. Пока она была на выходных кто-то из девок подпилил каблук у фирменных Плизеров, купленных на последние деньги. С виду совсем незаметно, только затянув шнуровку, доходящую до середины икры, Марина обнаружила, что шпилька уходит вперед, а нога, несмотря на замшевую стельку, чуть-чуть скользит. Эта пара стрипов была самая удобная, а хорошо подобранная обувь — это половина успеха стриптизерши.
С каблуками нужно сродниться, чувствовать их продолжением своей собственной ноги, а не просто обувью, потому что ходить на них приходится целый день и ходить непринужденно, а также танцевать. Под высокой платформой сценической босоножки нога должна уметь различить все шероховатости пола, а силиконовый или лакированный верх обязан помогать своей хозяйке в танце, удерживая ноги на шесте. Если стрипы неудобные — через месяц, самое большее два, девушка взвоет от болей в позвоночнике, не сможет держать осанку, а в результате не сможет зарабатывать сама и приносить прибыль клубу.
В шкафчике у Марины заперта вторая сценическая пара, выданная клубом, дешевая, китайского производства, более скользкая под подошвой ноги, но переобуваться уже нет ни одной секунды, и так Виолетта подгоняет, админ Айдар стоит со своим планшетом, куда заносит все промахи танцовщиц.
Вечер в клубе расписан по минутам: если Марина задержит программу, то лишится денег — штрафы здесь на каждом шагу.
Жаловаться она и не собиралась, в таких местах всегда царит страшная конкуренция, ее, как новенькую, просто прессуют, проверяют на степень стервозности и сексотничества. Она ведь не видела, кто испортил ее стрипы, так что и доказать ничего не сможет.

— Марианночка, — Виолетта, как всегда улыбаясь, тронул ее за плечо. — Потом подойдешь ко мне.
Марина молча кивнула, качнув перьями со специальной шапочки, и заторопилась дальше по коридору. Общий круг девушек по сцене в бикини, украшенном сверкающими блестками, с высокими султанами перьев на голове, обязателен для всех. Дефиле по сцене делалось в расчете на внимание свежих клиентов, а заодно заводило тех, кто уже засиделся, но еще не потратил все денежки.
Девушкам представлялся дополнительный шанс показать себя и свое тело под восхищенные выкрики диджея, который представлял их публике:
— Очаровательная Люсиль!
— Перл — драгоценная жемчужина нашей коллекции!
— Обольстительная Каролина!
— Восхитительная Марианна!
— …! …! …!
— И наконец, звезда среди наших бриллиантов — неподражаемая Ангелика!
Призывно улыбаясь залу, девушки выходили по одиночке, демонстрируя свои достоинства, и собирались на ярко освещаемом участке невысокого «языка» с пилонами, чтобы после недолгого эротического шоу уйти со сцены всем вместе. Диджей вслед им отрекламировал фирменный коктейль заведения, поставил очередной трек и заткнулся на несколько минут — надоедать своим голосом тоже ни к чему.
Вечер продолжался.

Марина поспешила к менеджеру — что там он хотел ей сказать? Успеть бы еще переобуться до танца.
Виолетта ждал ее недалеко от гримерки, в небольшом, но вполне уютном кабинете. На тонких губах транса, как обычно, играла неопределенная улыбка и никогда невозможно было угадать, в каком он настроении — с такой улыбочкой он мог сообщить об увольнении или похвалить и спросить, согласна ли девушка перейти на следующий уровень, как будто, кто-то мог отказаться от заведомо больших денег. Марина была новенькой в клубе и, вообще, в шоу-бизнесе, после двухнедельных тренировок с хореографом ей, наконец-то, позволили выходить и зарабатывать.
Пока она носила белый браслет на руке и отдавала клубу семьдесят процентов от своего заработка. Того что оставалось, с натягом должно было хватить на оплату съемной квартиры, частного детского сада, выплату кредита клубу, предоставившего ей съемное жилье, машину в аренду, тренера, костюмы для сцены, танца и конечно же стрипы, которых должно быть несколько пар. В далеко идущих планах Марины стояла покупка своей квартиры и няня для ребенка, но пока она со всех сторон была опутана лишь долгами, отложить ничего не удавалось, а Дарью приходилось оставлять одну.
Стройный Виолетта своей гордой осанкой больше всего походил на преподавателя в какой-нибудь частной гимназии: всегда одетый в изящные деловые костюмы, со стильно уложенной, продуманно растрепанной прической, придающей легкость всей фигуре, он ничем по внешнему виду не напоминал мужчину — на каблуках двигался так, словно родился с ними, а накладной бюст, выпирающий из неглубокого декольте, выглядел естественней, чем у многих женщин. Виолетту выдавала лишь неизменная широкая бархатка с цветком георгина, которой он маскировал кадык. Марина уже знала, что стрип-менеджер — постоянный любовник одного из двух соучредителей клуба.
Раз в неделю, обычно под выходные дни, здоровенный внедорожник с тонированными стеклами увозил его в загородное любовное гнездышко. В понедельник вечером Виолетта неизменно появлялся в залах клуба, как всегда изящно одетый, бледный и усталый, с замазанными гримом синяками. Он приветливо беседовал с гостями на входе, заменяя одну из хостесс, толкался в узкой гримерке танцовщиц, вместе со своим помощником, казахом Айдаром, бывшим военным, устраивал внезапную проверку содержимого шкафчиков девушек на предмет выявления наркотиков и неучтенных чаевых, проводил профилактические беседы со стриптизершами, мягко, по-матерински, указывая на все недостатки.
После понедельников девушки, все, как одна, обрастали штрафами. Сегодня был как раз один из таких дней, когда Виолетта проявлял нервозную активность.

Стрип-менеджер что-то просматривал в своем айфоне, облокотившись на стол, озабоченно хмурил безупречно откорректированные брови. Заметив Марину, отложил телефон в сторону.
— Сегодня ты прекрасно танцевала, дорогая, — он засиял дружелюбной улыбкой. — О тебе хорошо отзывается твой тренер. Тебе нравится работать у нас в клубе?
— Да, — подтвердила Марина, качнув высоким султаном перьев на голове.
— Если все пойдет удачно, сделаешь хотя бы два-три выезда, и в следующем месяце у тебя будет уже синий браслет и сорок процентов! — обрадовал Виолетта девушку. — Тебе нужно посетить солярий и перекрасить волосы. Твой цвет слишком блеклый, а блонд должен сиять.
— Я бы хотела пока работать без выездов, — упрямо поджала губы Марина. Она смотрела в пол, лишь иногда бросая хмурые взгляды на менеджера.
Виолетта тяжело вздохнул, словно слова девушки очень его расстроили, кивком головы указал на дверь, приглашая пройтись до гримерки — на долгие разговоры не было времени, в программе расписана каждая минута. Дверь в свой кабинет он просто защелкнул.
Мимо них, помахивая черным боа проскочила Люсиль — шла на приватный танец, словно ненароком она мазнула кончиком перьев Марину по лицу и будто бы неосторожно задела бедром. Следом, хихикая, просочились еще две девушки — торопились в сторону массажной комнаты — гость пожелал провести досуг с двумя стриптизершами. Остальные работали в зале, гримерка была пуста.
Диджей выкрикнул имя танцовщицы, и красивая пепельная блондинка Перл бодро прошагала к пилону, сексуально покачиваясь на двадцатисантиметровой шпильке. Стройные ноги выглядели бесподобно, крохотная школьная юбочка приоткрывала жадным любопытным взорам сочные ягодицы, черный лифчик просвечивал через прозрачную блузку, каскад волос завораживал мерцающими блестками. Перл встречали одобрительными выкриками.

— Удачи, девочки! — пожелал им Виолетта, пропустил Марину в гримерку и повернулся к ней. — Вот видишь, твои подруги нарасхват, крутятся, зарабатывают для себя и приносят прибыль клубу. У Перл сегодня уже четвертый реквест, еще немного и она догонит Ангелику, перейдет на ее уровень, получит зеленый браслет и, соответственно зарплату. А что с тобой делать, прямо не знаю.

Марина слушала менеджера, а заодно переобувалась и готовила для танца у пилона особенный костюм, который хитро держался на специальных завязках и, который можно было сорвать с себя одним движением руки.
Виолетта попробовал осторожно опуститься на мягкий стул за чьим-то столиком, прислушался к себе, поморщился, но остался сидеть, выпрямив спину и сложив руки на коленях. На запястье сверкнул новый браслет из белого золота, усыпанный мелкими прозрачными камешками.
— Откуда такое упрямство, дорогая, — снова принялся он обрабатывать Марину. — Тебе же не нужно объяснять, что одними танцами ты много не заработаешь. Физически не сможешь, даже если станешь одна выходить к шесту — основные деньги приносят приват и консумация. Это особая услуга, оговоренная в твоем контракте…

                * * *

Дались им эти выезды! Вон как старается уговорить ее, а ведь поначалу, когда она только устраивалась, они пели, что все зависит от ее желания: захочет — подойдет к гостю, не захочет — никто не будет настаивать. Вообще-то, Марина устраивалась сюда, как танцовщица. Найти такую работу в их глуши — небывалая удача, и, когда она увидела это объявление подумала, надо быть полной дурой, чтобы упустить такую возможность.

«Приглашаются девушки с привлекательной внешностью, умеющие танцевать. Без интима. Зарплата высокая + % от прибыли клуба».

Словно кто подталкивал, так ей внезапно захотелось работать там, танцевать — она же почти закончила школу бальных танцев. Почти. Но никто и не требовал документов, подтверждающих мастерство, просто оговаривалось умение красиво двигаться.
Марина спешно начала собираться в город.
— Это бордель, — коротко охарактеризовала мать место ее будущей работы. — Если пойдешь туда, на мою помощь можешь больше не рассчитывать.
Обе покосились на Дашку, окружившую себя куклами на диване.
Мать неприязненно поджала губы и смахнула ладонью со стола несуществующие крошки. На чистоте она была повернута, гоняла всех за беспорядок: и взрослую дочь, и пятилетнюю внучку, скандалила из-за невымытой чашки, неубранных игрушек, пыли на комоде и на экране телевизора. С матерью трудно было ужиться, но Марина надеялась на ее поддержку — работать ей предстояло по ночам. С восьми вечера до пяти утра. Отвести дочку в садик Марина смогла бы и сама, но, чтобы забирать ее вечером, кормить и укладывать спать нужен был кто-нибудь еще. Нанимать няню? На что? В городе придется снимать квартиру, и первое время денег не будет. Возможно, месяц или два с Дашкой должен кто-то оставаться. Не каждый день — четыре раза в неделю. Можно было выбрать и более свободный график, но тогда и денег будет меньше.
— Мам, с ней нужно всего два часа посидеть вечером.
— Вот и сиди. Это твой ребенок, твои проблемы, — мать демонстративно принялась протирать столешницу, открыла воду, загремела посудой.
— Хорошо, мам. Я понимаю, конечно, тебе не нравится, что придется мотаться на автобусе, — дочь подошла и встала рядом. Ругаться она не собиралась. — А кем мне здесь работать? Всю жизнь, до пенсии грязь выгребать у Дуськи в магазине? Ящики с водкой таскать вместо грузчика? От алкашей отбиваться? Да, она дает продукты со скидкой, но, если я начну работать в клубе мы сможем покупать любые продукты безо всяких скидок, в любых магазинах. Ты сможешь поставить теплицу, перекрыть крышу. Мам, я умею танцевать, почему же мне нельзя работать по специальности?
— Специальность твоя известная! — кипела от злости мать. — Одним своим местом ты здорово умеешь работать! Только я не собираюсь снова сгорать от стыда еще с одним ублюдком, и так надо мной весь поселок смеется.
— Что ты хочешь сказать?! — Марина побледнела от таких слов. — Ты так называешь свою родную внучку, мама!
— Как я нужна, так сразу и мама! — мать оторвалась от посуды. — Все твои подруги-одноклассницы ездили учились, все жили в общежитиях, и что-то никто из них не привез своим родителям негритенка! Решила уехать? Забирай ее с собой и уезжай! Шалава! И она вырастет такая же «ночная фея», как ты!
— На себя посмотри! — не выдержала Марина и сорвалась. — Если бы ты не гуляла, отец не ушел бы к Лариске! Может, это ты шалава, а не я?!
В ответ на эти слова мать хлестнула ее по лицу мокрым полотенцем.
— Проститутка! Чтоб завтра же твоей ноги тут не было! Иди работай где хочешь! Научилась раздвигать ноги — научишься и за своим отродьем приглядывать! Потом спохватишься, да будет поздно! Приползешь на коленях! Вспомнишь, что мать права была, когда твоя дочь принесет тебе такой же сюрприз!
— Не приползу!
Не помня себя от ненависти, Марина схватила стопку чистых перемытых тарелок и грохнула их об пол.
Наскоро собрала свои вещи, Дашкины, одела ее потеплее и, не обращая внимания на плач ребенка, поспешила на последний, вечерний рейс, уходящий в город из их деревни. Больше она там ни разу не была, за прошедший месяц не поговорила с матерью даже по телефону, Дарью держала в ежовых рукавицах и пресекала все разговоры о бабушке и Вяземках.
Марина изгоняла из сердца любое подобие жалости, потому что не могла себе позволить проявления слабости — в жизни никто ее дочь жалеть не будет, пусть привыкает с этих пор, что надеяться нужно только на себя, сколько бы человеку не было лет.

                * * *

Марина вздохнула, признавая внутри себя, что мать оказалась права. В объявлении работы было написано «без интима»: так оно и было — никакого интима в клубе не допускали. Старались не допускать.
За тем, чтобы гости не тянули руки к девушкам следили охранники, с суровыми лицами они вежливо объясняли одуревшим от желания посетителям, что девушек трогать нельзя, для этого существовала специальная дополнительная услуга, одна из разновидностей консумации — эскорт или «увольнение» девушки.
Гость приглашал понравившуюся стриптизершу на свою территорию: домой или в гостиничный номер, время, на которое он ее забирал оговаривалось заранее со стрип-менеджером или с его помощником. Заказ стоил недешево, и шестьдесят процентов у синих браслетов отбирал клуб — сорок оставалось «стрипухам». Это были реально-быстрые живые деньги, и как там вел себя заказчик с девушкой не волновало никого. Максимумом официального заказа считались сутки, все остальное время засчитывалось как прогул и клубом не оплачивалось, девушку за него штрафовали, но она вольна была оставить себе чаевые, так что в деньгах не только не теряла, но даже выигрывала. Чаевые за выезд в общую кассу не сдавались, таким образом, стриптизерша получала сорок процентов от выплаты клиента и весь чай — получалось, что ездить на заказы выгоднее всего. Соглашаться на секс с клиентом было нежелательно, он мог разболтать знакомым о сговорчивых девушках, и сделать плохую рекламу клубу, но администрация снимала с себя ответственность за поведение танцовщицы во время прогула, так что предприимчивая стриптизерша могла присовокупить к заработку еще и плату за интимные услуги.
 Марина понимала, что, вырвавшись из одного болота, она тут же увязла в другом, более глубоком, рано или поздно ей придется согласиться на выезд, но пока она все еще пыталась бороться. Одно дело — раздеться на сцене (практически все известные актеры это делают), но начинать надеяться на чаевые от выездов к клиентам — совсем другое! Грань между двумя сторонами была настолько тонка, что многие танцовщицы незаметно для себя оказывались за чертой, ждали заказов, «увольнений», соглашались на любые предложения, а усталость частенько снимали алкоголем или коксом.
 
— Почему тебя так пугают выезды к заказчикам, дорогая? — лез в душу Виолетта, притворяясь родной матерью. — Я знаю, что ты хочешь купить квартиру, а ведь консумация — твой твердый шанс. Посмотри на Люсиль: она не отказывается ни от одного предложения — и вот результат: квартира, машина, мужчина богатый сходит по ней с ума, не отказывает ни в чем. Все зависит только от тебя, Марианночка.

Менеджер уговаривал ее мягким проникновенным голосом, на его силиконовой груди, выпирающей из выреза офисной блузки, хотелось выплакаться. Марина нервничала, запасные стрипы давили на пальцы, пятки потихоньку соскальзывали с подошвы, и нога ехала вперед — не дай бог, она запорет номер. Скользкая поверхность босоножек не удержит на шесте. Какая же тварь подпилила ей единственную удобную пару?!
— Танец у пилона лишь шанс показать себя, возможности твоего прекрасного тела, приваты, конечно, тоже заработок, но эскорт — это уже более существенная прибыль для клуба и твоя финансовая независимость, — Виолетта исчерпал все аргументы, обрабатывая ее, но Марина молчала.
— Ладно, позже мы вернемся к этому разговору, — Виолетта поправил прическу, словно встрепанную легким морским бризом и позолоченную не мелированием в дорогом салоне, а жарким южным солнцем. — Хочу напомнить тебе, что по договору у белых браслетов должно быть минимум три приватных танца по часу за месяц и две выездные консумации, которые ты избегаешь. Пока ты принесла клубу одни убытки. Как ни жаль мне говорить это тебе, Марианночка, но администрация приняла решение при очередном отказе от работы наложить на тебя штраф в триста долларов (Марина ахнула) — это третья часть от примерной суммы, потерянной клубом. Повторюсь: мне очень жаль — твой долг растет, а ты ничего не хочешь сделать, чтобы его уменьшить. Ты очень сильно расстраиваешь своим упрямством и меня, и Аркадия Семеновича!
Прекрасная грудь менеджера тяжело вздымалась, пальцы со сверкающим маникюром Виолетта приложил к вискам, словно у него разболелась голова. Чуть изменившись в лице, он легко и изящно поднял себя со стула, и вышел, уверенно ступая на высокой шпильке.
Марина на ватных ногах отлепилась от гримерного столика и плюхнулась на мягкий стул — из нее словно все соки выжали.

В гримерку заглянул Айдар.
— Марианна, в зал! Работы полно! — бесстрастные и безжалостные слова админа привели Марину в чувство. — Почему до сих пор не переоделась?!
 
Айдар был бывшим спецназовцем, служил в горячих точках, но получив ранение в колено и тяжелую контузию, оглох на одно ухо и подал рапорт об отставке по состоянию здоровья. В клуб пришел заработать себе деньги на операцию по восстановлению слуха и замене части коленного сустава. Он привык к военной дисциплине, к работе относился очень серьезно, девчонок муштровал, как солдат бывшей своей роты. В его планшете, с которым Айдар не расставался были учтены все передвижения по каждой танцовщицы: сколько было за смену приватов, вызовов в массажные кабинеты, заказов по крейзи-меню, кто выходил в зал, общаться с гостями, у кого оплаченные реквесты и «увалы», а также, кто сколько сдал денег в конце смены. Чаевые складывались по каждой танцовщице и делились по такому же принципу, что и остальная зарплата. Учитывал Айдар также насколько дружелюбно общались девушки с гостями, и как вели себя при этом гости. Он успевал повсюду и все замечал, проверяя видео с камер — танцовщицы были перед ним, как на ладони. С ними он старался быть беспристрастным, никаких внутренних волнений, кроме чувства легкой брезгливости девушки, танцующие стриптиз, у него не вызывали, словно были ожившими манекенами…

                * * *

Официант подвел Марину к среднему столику. Гость дружелюбно сверкнул белоснежной улыбкой и сделал заказ, девушке попросил принести виски, как и себе.
Марине было все равно, в винах она не очень разбиралась, если бы гость спросил ее мнения, она не нашлась бы, что ответить — так что, даже лучше, что он оказался прижимистым.
Ловкий официант сам знал, что ей принести — подкрашенный зеленый чай, в который плеснет глоточек алкоголя для запаха. Чем крепче напиток у гостя, тем легче вписать в счет лишние цифры, а то вовсе содрать двойную плату, а ей во время этого общения нужно следить, чтобы его стакан всегда был полон.

Девушка пригубила свой напиток.
— Ты из глубинки, небось? — осведомился мужчина.
— Все мы из какой-нибудь глубинки, — с философским видом Марина пожала плечами. — Заброшенные деревни — это наши потерянные души, вы не находите? Почему-то мы восхищаемся бескрайними просторами, чистым воздухом, но честолюбивому человеку все-таки, комфортней среди каменный джунглей. А вы что думаете?
— Ты мне очень понравилась, — гость ей не ответил, он явно торопил события. — Я готов тебя «уволить», но не занимаюсь благотворительностью, из принципа, так что, тебе придется поработать.
Марина чуть не поперхнулась очередным глотком чая с виски. Глазки мужчины плотоядно ее раздевали, а рука под столом сжала коленку. Девушка спокойно отпила еще один глоток чая и наклонившись через весь стол, зазывно улыбнулась гостю:
— Здесь камеры, не уберешь руки — выведут из клуба.
Мужчина нехотя вернул конечности на место. Марина усмехнулась про себя, вероятно он был уверен, что она согласится не раздумывая, но против эскортов восставала вся ее душа, ей казалось, что Нголо узнает об этом. Чтобы подбодрить своего гостя девушка решила продолжить беседу, хотя имела полное право уйти, но один процент со стакана виски не те деньги, которые ей нужны.
— Так ты выбираешь себе девушку здесь? — поинтересовалась она. — И как же? Чему ты отдаешь предпочтение, фигуре или лицу?
— Предпочтение я отдаю свежести фейса, — откровенничал гость. — Вот ты здесь недавно — это видно сразу, я поэтому и выбрал тебя. А те девки, которые в клубе долго, по два-три года… В общем, их тоже сразу видно: они потасканные. Короче, ими я брезгую.
— А ведь девушки стараются совершенствовать свое тело, даже идут на всякие операции ради работы и гостей, разве это не имеет никакого значения? За рубежом такие девушки, наоборот, больше ценятся: чем больше в себя вложила — тем дороже обходится мужчинам.
Гость фыркнул в ответ, ему принесли заказ, и он принялся поедать нежный шашлык. Марина приложила губы к стакану, ей уже надоело держать его и вхолостую прикладываться губами, делая вид, что пьет, но опускать на стол нельзя ни в коем случае, чтобы гость не сунулся туда своим носом или не решил попробовать. Уличит в обмане, может не заплатить, тогда ей самой придется выкладывать за собственный стакан виски, который она и не пила вовсе.
Ловить с этим мужиком было нечего: он настроен на «увал», а она как раз «неувольняшка». Однако, мужчина распалялся все больше и больше.
— Все в наших руках, крошка, — горячая ладонь снова полезла по ее бедру, заползая под платье. — Здесь я платить не люблю — платишь неизвестно за что, а в свою девушку я могу и вложить некоторый капитал.
Марина поймала чужую ладонь за границей дозволенного.
— В клубе этого делать нельзя, — предупредила она еще раз.
— Понял, — ладонь убралась.
Двадцать минут наконец-то прошли. Не дождавшись ни одной фишки, Марина поднялась.
— Приятно было поболтать, — не оглядываясь ушла.
— Мне тоже будет приятно, когда я займусь тобой, — мужчина пробормотал себе под нос, никто бы и не разобрал в грохоте нонстоп-треков.
 
— Готовься к пилону, — скомандовал Марине помощник стрип-менеджера.
Девушка побежала надевать костюм…