Чуть-чуть не считается!

      Смена поколений в нашей газете проходила  болезненно, плавного перехода не получилось.
      Как-то так  вышло, что  редакционная  гвардия  редела на глазах, а  доморощенной достойной замены ей не было, выплывали ,в основном, на варягах. Были среди них очень квалифицированные люди, но их по пальцам можно было пересчитать
      Если в старые добрые времена  сотрудника, который  в течение месяца не имел  отмеченных  материалов, предупреждали  о неполном служебном соответствии, то   теперь  середнячки в штате превалировали.
      Они  пыжились, еле-еле  выдавая   «на-гора»  требуемое  количество  строк, но  при этом   все  меньше становилось публикаций, которые можно было  назвать «гвоздь номера». Тон  в редакции  стала задавать агрессивная  посредственность.

      На    летучке  я  в очередной раз сцепился  с одним из таких.
    - А ты  попробуй    встань у метро в час пик  и кричи: «Свежий  номер! Свежий  номер!  Читайте    материал « Пить надо меньше !» Если  хоть кто-то  купит  твой  «шедевр», съем свой галстук! Что, слабо? – поддел я непризнанного гения.
      
      В тот же день     подходит   ко мне   практикантка, симпатичная девица, которая   завалила  редакцию  своими  трудноперевариваемыми  материалами.   
      Ее  мама  работала в районном суде и  будущая  коллега добросовестно переписывала  протоколы судебных заседаний, пришпандоривала  к ним  банальные заголовки, типа «Живите по совести!»,  считая  на этом   свою задачу выполненной. Естественно, что  спрос  на   такое  чтиво  был  невелик  и   «акула пера»  хотела во что бы то ни стало самоутвердиться .

    - Про   метро Вы  сегодня говорили серьезно?, - спросила  она. – Я бы  могла попробовать. Вот увидите -  газеты с моими   статьями   разойдутся  как горячие пирожки, - самоуверенно заявила  девушка.

    - Вперед и с песней! -  сказал  я опрометчиво, не думая о последствиях.
    - А где взять тираж? - не унималась  практикантка.
    - Десять экземпляров хватит? -  спустил я ее с небес на землю.

      Девчонка  явно рассчитывала на большее и стала про себя что-то подсчитывать, глядя в потолок.

      Это уже было интересно. 
     -Неужели и  правда пойдет газеты продавать  или меня разыгрывает? Тираж ей подавай!  Вот фифа! -подумал я про  себя.

      Фифа,  как  оказалось, была  настроена  решительно.
    - Хорошо, десять так десять! Надо же с чего-то начинать.
      Видимо ей очень  хотелось. чтобы я  принародно  сжевал свой галстук.
      Но отступать было  уже  поздно.
      Где-то  в глубине души у меня, правда, еще теплилась надежда, что  девушка  даст «задний ход», однако в любом  случае  нельзя было  «терять  лицо».
      Чертыхаясь про себя, пошел в приемную, взял из  редакторского  фонда  десять экземпляров газеты  с   очередным  назидательным  опусом  маминой дочки  и  с видом заговорщика передал   их  своей  сообщнице.
      Да-да, с этой минуты мы были сообщниками, ибо замыслили  нечто втайне  от всех.
      Подспудно я понимал, что  вся ответственность за «эксперимент»  ложится на меня. Что взять со студентки!
      Между тем «подопытный кролик» с невозмутимым видом положила  «тираж» в пакет и двинулась к выходу.

      Редакция наша   находилась  на равноудаленном расстоянии  от двух станций метрополитена.
     -Интересно,  к какой   из них  она пойдет? - подумал я.
      На душе стало неспокойно. И, как только увидел  в  окно  знакомую фигуру с пакетом в руках,  спешащую  в сторону сквера,  тут же бросился за ней следом.

      Я почти ее догнал, когда  «фифа»  подошла к  станции метрополитена.
      У входа   две тетки, как обычно, торговали  газетной  контрабандой  московского  розлива - « Желтуха»,  «Слухи», «Скандалы», «Ябеда»,  «Сплетница», что, впрочем, ничуть не мешало  продавщицам  открыто   разложить  весь  ассортимент  прямо на  парапете.
      Мой  «агент»  подошла  и стала с любопытством  рассматривать  их товар.
      Торговки   оживились. О чем  три  дамы   говорили   между  собой  мне  на  расстоянии  не  было  слышно, но зато  видно было отлично. Я смотрел немое кино.

      Вдруг  женщины  начали отчаянно   жестикулировать. Практикантка      поспешно    отошла  на некоторое  расстояние  и  остановилась, вынимая    газеты из пакета. Конкурентки  грозно  двинулись в ее сторону, не переставая размахивать руками.
      На них стали обращать внимание  прохожие. Но «наша» оказалась не робкого  десятка. Она и не  думала  ретироваться. Наоборот, увидев любопытные взгляды  выходящих  из метро  людей, «фифа» кинулась  к ним, предлагая содержимое  своего пакета. 
      Люди  начали  шарахаться от нее. 
      Догнав какого-то  паренька,   моя сообщница  буквально   насильно всучила   ему экземпляр   газеты со своей статьей. Малый, не заплатив, тут же затерялся в толпе.
      Я догадался, что  девушка  не продавала, а  раздавала  газеты. Она, видимо, решила  выкупить   десять экземпляров. Деньги-то  небольшие, зато  потом можно  будет  говорить, что «весь тираж  разошелся как горячие пирожки».
      Но рекламный  ход не сработал - народ  не проявлял к акции  никакого  интереса.

      Тем временем  наши конкурентки сменили тактику. Одна  вернулась к  своему товару, а другая нырнула  в  проход   и буквально  через  пять  минут  появилась  с ведром  воды, но уже облаченная в  униформу сотрудницы метрополитена. Она  окропила   в несколько приемов  то место, где стояла «фифа». 
     -Ага, метит свою территорию, - догадался я..
      Практикантка отступила, но не ушла. 

      Увидев, что ритуал не  возымел  действия, дама  в  форме вновь исчезла  и вскоре явилась уже в сопровождении  милиционера.
      Ясно, что служивый  крышевал  торговок. Дело принимало   неприятный   оборот.
      Я кинулся из засады на помощь сообщнице  и  подоспел  в тот самый момент, когда сержант  предлагал  ей  вежливо, но строго:  «Пройдемте, гражданочка!»
      У гражданочки от всего пережитого  глаза  были  на мокром месте.
      Увидев меня, она обрадовалась, но, как оказалось,  преждевременно.
      Ни мое удостоверение, ни  мои   объяснения  служитель  правопорядка  во  внимание  не принял.
      Равнодушно посмотрев  на  документ с большими тесненными  буквами «ПРЕССА»,  милиционер  положил его во внутренний карман своего кителя и, обращаясь уже к  нам обоим, сказал: «Пройдемте, граждане, разберемся!» 
      Сопровождаемые    взглядами  зевак,   мы пошли  разбираться.

      Обвинения нам были предъявлены серьезные: незаконное распространение печатной продукции и нарушение общественного порядка. 
      Милиционер   был  уверен, что  возле  станции  метро мы пытались  реализовать « левый»  товар  и  явно  желал  получить свою  долю  от  прибыли.
      Он придвинул ко мне  чистый лист бумаги и потребовал  написать  объяснительную.

      По понятным причинам, я писать отказался . Это окончательно  убедило  представителя власти, что  дело  тут нечисто.
      Предвкушая легкую добычу, он стал надменным, как индейский вождь.
      Сложив руки на груди и раскачиваясь на стуле,  сержант  вдруг  произнес  ни с того ни с сего: «Ни на какую сделку с совестью  я не пойду!».
      Это был   явный  сигнал  - пора давать отступного. Но  в кармане у меня лежала  ничтожная сумма,  которую едва хватило бы  на обед и   проезд  до дома. В этой ситуации   оставалось  либо  блефовать, либо надеяться на чудо.

       Решил начать с первого варианта. Наклонившись к   «вождю»  я доверительно  сообщил ему, что « Джульбарсу  Мухтаровичу  все  это не  понравится  и поэтому  лучше отпустить нас по-доброму».
       По-видимому, номер с собачьей  кличкой  не сработал… «Чингачгук»  лишь  надменно  ухмыльнулся  и   начал  составлять протокол.
       Пока он,  кряхтя от напряжения, выводил  какие-то каракули,  у меня в голове, словно набат, звучал   хриплый голос Владимира Семеновича Высоцкого:
           ..Сейчас, как в вытрезвителе  ханыгу,
             Разденут в пух и прах, при всех святых,
             Найдут в  мозгу  туман, в кармане  фигу,
             Крест на  ноге и  кликнут понятых..

      -Этого  мне еще  не хватало! - подумал я.- И зачем только   бузу на летучке затеял? Что мне больше всех надо, что ли? Господи, помоги! Обещаю, больше  худого слова от меня никто из коллег не услышит!

      …Я открыл глаза.
       Сон, сотканный из фрагментов прошедшего дня, которые, благодаря  впечатлительности,   причудливым образом  монтировались  моим воображением  в очередной  фильм  бесконечного сериала из жизни редакции, оборвался на самом интересном месте. 
       Суровый «индеец» в милицейской форме, необходимость писать объяснительную, заплаканная «фифа»,  месть  ее всемогущей мамы, тяжелый  разговор  с начальством и  все  прочие  неприятности   вмиг  исчезли.
       Как  хорошо, что все хорошо  закончилось! А то бы  еще  чуть-чуть и  я   смалодушничал.
       Но чуть-чуть  ведь не считается, правда!