Глава 13. Алексей - человек божий

    К месту работы я пошёл пешком - вниз по течению великой реки. Погода менялась. Вчерашний день был последним в затянувшемся бабьем лете. Со стороны Обской губы и Ледовитого океана ощутимо стал поддувать студёнистый ветер.

    Моя рабочая роба, служившая мне накануне как верхняя одежда, ещё не высохла   после вчерашней стирки и была губительно влажновата для холодного дыхания осени. Я не рискнул её надеть. Вместо этого утеплил себя всем, чем только мог, благо берег на всём протяжении пути был пустынен и никто не мог надо мной посмеяться, потому что пришлось обмотать себя даже полотенцем.

   Согревался я мыслями о скором возвращении домой - на автобусе или попутной машине. Надо было только поставить в известность моих товарищей по работе.

   Однако мне повезло. На прилегающей к строящемуся коттеджу территории стояла знакомая " таблетка " Алексея Ивановича. Торопливо взбежав по лестнице, подталкиваемый подсказками работающих строителей, я нашёл его на третьем этаже.

   Он не стал задавать мне трафаретных вопросов о том, где я был и почему поздно пришёл на работу. Вместо этого, он сочувственно поглядел на моё помятое зелёное лицо и сам предложил свозить меня домой за тёплыми вещами.

   Прочувствовав момент и пользуясь подходящим случаем, я сразу устремился в прорыв:

   - Мне деньги нужны! Иначе мои родные и близкие не пустят меня на порог, а отправят назад!

   - Это само собой, - согласился Алексей Иванович и вытащил из-за пазухи крупную пачку денег - расчёт для всех работающих на объекте. Мне он отсчитал гораздо больше, чем я предполагал согласно договору.

   - Это вместе с авансом? - спросил я на всякий случай.

   - Это за фактически сделанную работу. Не беспокойся. Я всё промерил и учёл, включая всякие мелкие заморочки. Сам работал на таких работах. Знаю сколько времени уходит на разные мелочи.

   - Алексей Иванович! Ты очень хороший человек! Вот бы все были такими понимающими прорабами - процвёл бы божий мир. Наконец, наступил бы земной рай.
   
   Алексей Иванович с удовольствием рассмеялся.

   - Только не надо мне петь дифирамбы. Получаешь то, что заработал.

   Он внимательно посмотрел на меня и добавил:

   - А сейчас иди в машину! Посиди там в одиночестве минут сколько-нибудь. Можешь поспать - там откидное сидение есть. В горизонтальном положении будешь менее заметен и никого не насторожишь.

   - Хочешь спрятать меня?

   - Да. Сейчас должны хозяева подъехать и покупатели. Лучше тебе не маячить на виду - от тебя перегаром на метр несёт.

   - Понял и подчиняюсь.

   Проникнув внутрь салона уазика и откинув сидушку, я пристроил под голову импровизированную подушку из свёрнутой постиранной робы, но не успел улечься, как услышал шум въезжающих во двор легковых автомобилей. Из первой светло-серой машины вышла благодушного вида пожилая пара с простоватой внешностью. По прежним рассказам гастербайтеров, я сообразил, что это и есть хозяева строящегося объекта.

  Отзывы о них были хорошие. Простые и вежливые в обращении, они без глупого ампломба принимали сделанную работу и с пониманием относились к заботам и нуждам строителей. Этому во многом способствовал наш прораб Алексей Иванович, всё время проповедовавший о необходимости доброго, уважительного и благодарного отношения к созидателям человеческого жилища.
   
  Из второй машины выскочил бойкий и шустрый мужчина средних лет, небольшого роста, с круглым пузцом, и подпрыгивая как пинг-понговый мячик по теннисному столу, быстро обогнул капот сияющей чернотой "Тойоты" и открыл заднюю дверцу, откуда грациозно изогнувшись, вышла стройная дама в чёрном, одетая как любят армянки - в облегающее с золотыми узорами платье, поверх которого был накинут ниспадающий колоколом широкий чёрный плащ.

   Однако женщина не была армянкой. Под золотисто-рыжей копной волос проглядывалось надменно-красивое лицо балтийского типа. Очень знакомое лицо.

   Я протёр глаза, сомневаясь в их способности видеть мир таким, какой он есть на самом деле, и полагая, что это следствие ярко выраженного бодуна. В голове могли ещё бродить болезные фантазии, вызванные вчерашними необычными откровениями Марата.

   Поддерживаемая под локоть своим кавалером, перешагивая через остатки строительного мусора и балансируя на высоких каблуках, она приближалась к машине, в которой находился я, и непременно должна была пройти предельно близко. Вместо того, чтобы спрятать голову ниже автоокон, я застыл как кролик, увидевший большую змею, и ел её глазами в оцепенении.

   Бросив беглый взгляд в сторону незадёрнутого шторкой оконца, она увидела и узнала меня. Я это понял по мимолётной, но яркой вспышке зеленовато-жёлтых глаз.

   Да, это была она - королевская кобра Нагайна! Она же Эвелина Людвиговна Яструб.
 
  Приехавшие люди, предупредительно встреченные прорабом, ожидавшим их на крыльце, чинно прошли в дом, а мне захотелось пить. Начинал заявлять о себе сушняк, мгновенно вспыхнувший от увиденного пламени рыжих волос прошедшей мимо меня Медузы-Горгоны.
 
  Однако выходить из машины я не мог - согласно данному обещанию.

  Пытаясь успокоиться и забыться, я прилёг на узкое сидение, упёршись невидящим взглядом в потолок. Хорошо бы заснуть на время, но какой может быть сон, когда ты знаешь, что неподалёку ползает смертельно ядовитая змея?

  Так я лежал и мучился, а сколькие-то минуты " давно перевалили за час, прежде чем компания солидных людей вышла из дома и уехала на своих шикарных автомобилях.

  Минут через пять после них появился и прораб с озабоченным выражением на лице. Он залез в кабину машины и положив руки на руль, долго молчал, не обращая на меня внимание.

   - Что-то случилось? - не выдержал я. - Поругали за качество?

   Очнувшись от моего вопроса, Алексей Иванович живо обернулся и успокаивающе улыбнулся.

   - Нет. Не поругали. Наоборот - похвалили. Особенно плитка твоя понравилась.

   - Тогда почему ты такой убийственно серьёзный?

   - Серьёзный? Потому что хозяева срочно продают свой дом другим людям.

   - А какая причина?

   - Деньги, видимо, край как понадобились. Об этом не принято спрашивать. Это не моё дело.

   - Договорились?

   - Вроде бы, да. Окончательное решение сообщат через пару дней. Нам надо вписаться в этот временной промежуток и успеть обернуться к тебе и обратно.

   - Так поехали - чего ждём!

   - Поехали, - сказал Алексей, заводя мотор.- Ничего не забыл?

   - Ничего. Вот только пить очень хочу.

   - Это поправимо.

   Добрый Алексей Иваанович достал из-под сидения пластиковую бутылку " Карачинской " и подал её мне.

   - Да ты волшебник! Ты не только человек божий, но и ангел-хранитель! Я ведь был почти при смерти.

   - Смотри, не поперхнись, - ответил прораб, отправляя машину в движение. - А про смерть не стоит упоминать всуе.

   Мы выехали с прилегающей к коттеджу территории. Я не стал просвещать водителя о существующей короткой дороге - потаённой тропе " Хо Ши Мина ". Свинцово-тяжёлое небо грозило возможным дождём, и разбитая грунтовая дорога могла стать труднопроходимой.

   Мои опасения скоро подтвердились. Стоило нам выехать на основную трассу, как серое полотно шоссе на глазах стало темнеть от падающих дождинок. В открытое ветровое окно повеяло запахом мокрого асфальта.

   Бросив взгляд на моё отражение в зеркальце, Алексей Иванович вдруг сообщил неожиданное:

   - Между прочим, о тебе спрашивали?

   - Да? Интересовались почему я такой зелёный-презелёный?

   - Интересовалась будущая хозяйка... кто ты такой и как сюда попал.

   - И что ты ответил?

   - Сказал, что ты тот самый плиточник, работа которого им так понравилась.

   Выпитая минералка растворила в организме алкоголь и я почувствовал подъём.

   - А она?
   - Просила, когда ты закончишь работу здесь, подключить тебя на другой объект.
   - Это куда? - с тревожным интересом спросил я.
   - Недалеко от твоего места жительства. Туда, где они сейчас живут. Старую плитку надо заменить.
   - У меня же здесь ещё много работы.
   - Я сказал ей об этом.
   - А она?
   - Сказала, что будут ждать сколько надо.
   
   Я замолчал, задумавшись, что стоит за такой настойчивостью королевской кобры?Алексей Иванович, приняв мою заминку с ответом за нежелание там работать, успокоил:

   - Я сказал, что у тебя и дома много дел накануне зимы. Придешь к ним, если найдёшь время.

   Я согласно кивнул, как бы одобряя такой его ответ, а сам продолжал пребывать в смятении от возникшего нового и непонятного поворота. Соглашаться или нет?  Так просто внедриться во вражеское логово было  заманчиво, хоть и с привкусом откровенно жуткой интриги.
 
   На высокой скорости, рассекая  пелену мелкого плотного дождя, мы очень скоро влетели в районный центр. Я был несколько удивлён такой бешеной ездой богобоязненного и смиренного с виду человека. Должно быть, смирение и полёт души вещи вполне совместимые. Впрочем, правил мы не нарушили и пост ГАИ миновали благополучно.

   Я попросил Алексея заехать в центр, чтобы прикупить там кое-что для своих домашних. Здесь магазины отличались большим разнообразием ассортимента, причём ориентированным на интересы сельского населения. В городе пришлось бы побегать, прежде чем прикупить, то что тебе нужно. Здесь же можно было выбрать необходимое за считанные минуты. Плюсы закона рынка были налицо.
 
   Осенний холодный дождь подвигнул меня в первую очередь купить для Вероники и Пафнутия резиновые сапоги. Точные размеры ног я не знал, поэтому благоразумно взял попросторнее, с прицелом на тёплые носки, если что.

   Себе я ничего выбирать не стал, зная по опыту, что можно порыться в привезённой из города куче обуви, где непременно найдёшь не одну пару сапог разного предназначения. Кое-что из этого, наверняка, подошло бы и Пафнутию, хоть он и был небольшого роста( ступни ног у него были крупные, крестьянские ), но подарок есть подарок, и не хотелось нарушать справедливость. К тому же постоянный и близкий контакт с природой был чреват разными неожиданностями и лишней обуви не могло быть в принципе.

   Вместо этого я купил себе большой складной нож армейского образца - наверное, китайскую копию из арсенала личного оружия солдат некогда враждебного нам блока НАТО.

   В продуктовом магазине на скорую руку набрал побольше разных вкусностей - для небольшого сабантуя, не забыв и о горячительных напитках.

   - Ты не увлекайся! - заметив это, сказал Алексей Иванович строжась. - Завтра мы поедем обратно.

   - Послезавтра, - поправил я. - Или тебе в город надо - семью проведать?

   - Нету у меня семьи. Погибли все. Помнишь трагедию со встречными поездами Новосибирск - Адлер? В одном из них были мои - возвращались с моря.

   - Так ведь это было давно! Сколько времени прошло!

   - Для меня это было как вчера.

   Мы оба надолго замолчали. Сразу стало понятно глубокое погружение Алексея в религию, в православие. Мне почему-то стало совестно.

   Первым затянувшееся  молчание нарушил я.

   У переезда железной дороги, за которой мы конкретно вторгались на наши полудикие территории, как я не торопился домой, меня посетила не столько мысль, сколько разгоревшееся желание, неугасимо тлевшее до поры до времени в моей болящей душе.

   - Алексей Иванович! У меня к тебе душевная просьба. Давай сделаем небольшое отклонение от маршрута и заедем к одному моему приятелю. За одним посмотрим дом, в котором мне придётся перекладывать плитку.

   - Так значит - будешь?

   - Буду.

   Я не мог не быть, сам не зная - зачем и почему.

   Мы повернули влево и через три минуты въехали в известный посёлок. Где-то в районе клуба, как помнилось по словам Пафнутия, должна была быть усадьба моего незабвенного друга.

   Я попросил остановить машину у первого же картофельного поля, заметив копошившихся в грязной земле молодуху и двух пацанов, сносивших время от времени наполненные вёдра в одну кучу. Перепрыгнув через жерди забора, пошёл прямо к ним, оскальзываясь на мокром вскопанном чернозёме.

   - Бог в помощь! - приблизившись к хорошенькой молодухе, проникновенно сказал я.

   - Спасибо на добром слове, - выпрямившись ответила она.

   Волосы русые, глаза влажно-кофейные в пушистых тёмных ресницах и брови соболиные, как пишут в сказках. " Это порода!" - подумал я.
 
   - Может вам помочь?

   Хотелось как-то избыть похмельное чувство вины за вчерашнее и сделать что-нибудь хорошее для человечества.

   - Да мы уже добираем. Осталось всего ничего.

   Взгляд у молодайки был доброжелательно-вызывающий. Именно такой я себе её и представлял. Только никак не мог вспомнить как её зовут. Андрей редко называл её по имени, умудряясь обозначать как-то по другому.

   - А это, случайно, не усадьба Андрея Мордвина? - спросил я на всякий случай, чтобы окончательно утвердиться.

   - Она самая и есть и вовсе даже не случайно.

   - А вы...

   - А я его жинка.

   Я вспомнил, что жена Андрея хохлушка. Точнее, гуцулка. Он вывез её из Прикарпатья, где рискуя жизнью в буквальном смысле, бегал к ней в самоволку во время службы в танковых войсках.

   В дневное время он был исправным механиком-водителем на Т-55, а в ночное - неутомимым любовником моей настоящей собеседницы, которую там же и обрюхатил.

   Как и положено, старшие братья коханки его хорошо отдубасили, но не убили, что иногда случалось с солдатами советской армии в тех краях. Смирившись с фактом, сыграли весёлую гуцульскую свадьбу и отправили новобрачных в Сибирь, в деревню Бухалово.

   - А сам он где? Почему не робит вместе с вами?
   - Тай всё на озеро мотается. Товарищу своёму всё обживаться помогает.
   - Интересное дело. А вы, стало быть, одни всё тут пурхаетесь?
   - А шо ж делать? Пурхаемся вот. Да это бы ничего. С моими помошниками и не таку работу сладим.

   Она кивнула в сторону андреевых наследников восьми-девяти лет, очень похожих на мать, а ещё больше друг на друга, потому что были близнецами. Ладные ребята, подумал я, мне бы таких.

   - Сдаётся мне, что он больше на тамошнюю кралю метится! - продолжала молодайка. - Кобель ещё тот, а товарищ его, говорят, лопух - укатил куда-то на заработки. Доверил козлу капусту.
   
   Ну и дела!

   А она хорошенькая. Раскраснелась от возмущения. Стала похожа на шоколадную конфетку с бело-розовой начинкой. Такая же, наверное, вкусная и сладкая, как "Птичье молоко".

   - Боитесь, что уведёт его от вас?

   - Увести, пожалуй, не уведёт, но башку ему заморочит крепко.

   Она глубоко вздохнула, успокаиваясь.

   - И что эти дураки-мужики в ней находят? Кобыла кобылой! Хорошо хоть не каждому даёт себя объездить.

   - А мне кобылы нравятся, - задумчиво сказал я. - Особенно необъезженные...

   Однако шоколадная молодка не дала мне унестись в мечтания, тут же вернув на землю сугубо деловым вопросом:

   - А зачем вам Андрей? Вы, наверное, с дач приехали? Хотите, чтобы он назёма вам привёз?

   - Назёма? А что это такое?

   - Назём это навоз перепревший. Перегной по-городскому.

   - А-а... Перегной, пожалуй, нам понадобится. Только мы не дачники. Извините, что сразу не представился.

   Я заметил лёгкую тень тревоги в её глазах.

   - Вы только не обижайтесь, но я и есть тот самый лопух, который в настоящий момент возвращается с заработков на побывку домой, - откровенно любуясь меняющейся мимикой её хорошенького личика продолжил я. - Туда, где сейчас хозяйничает...

   Я не успел упомянуть про козла и капусту, как андреева жена меня прервала:

   - Ой, бiда! Який конфуз! - она всплеснула руками и стала ещё румяней и белее. Бывают такие, к которым загар не пристаёт. Волосы её выбились из-под платка, сделав личико ещё более фотогеничным.

   - Да вы не волнуйтесь! Вы всё правильно сказали - можно было и покруче выразиться. Мы вам своими проблемами так усложнили жизнь... Кстати, я ведь деньги вам завёз, - на ходу сообразил я как выйти из не очень приятной ситуации. - Хочу заплатить вам за последние труды мужа...

   Я не знал точно, что он там творит, но примерно догадывался, потому что о первейшей необходимости этого он всё время упоминал, упрекая меня в увлечении второстепенными для деревенской жизни задумками.

   Отстегнув от пачки несколько купюр, я вручил их миловидной жене Андрея. Она зарделась ещё больше.

   - Да вы и не считали! Разве так можно?

   - Можно. Потом посчитаем. Тем более что оказываваемую нам помощь трудно оценить в денежном эквиваленте.

   - Ну вы скажете! Эквиваленте...
   
   Немного помолчав и посмотрев на меня под другим прицелом, она несколько лукаво добавила:

   - А вы добрый. Только очень доверчивый. Смотрите, надует вас ваша краля. Женщины - ой какие коварные!

   - Не надует. Я ей верю. Иногда бывают исключения.

   Мне не хотелось продолжения этой темы и я перевёл на другое:

   - В машине сидит мой прораб, - сказал я, оглянувшись. - Мы, ведь, заехали сюда ещё и по другому делу. Подскажите, пожалуйста, где находится дом Яструбов?

   - Яструбов? Это на новой улице, на краю посёлка. Там, где последние дома были совхозом построены.

   - А номер?

   - Номер не помню. Знаю только, что они весь дом себе выкупили, а соседей в развалюху переселили.

   - Пьющих?

   - А каких ещё? Непьющих у нас по пальцам можно пересчитать! Одни пьют, другие на этом наживаются. Сначала спаивают, а потом за бесценок всё у них скупают...
   
   Она опять разгорячилась, а я ей любовался. Славная жена у Андрея! Только и ему, наверное, достаётся. Как-то он назвал её - "моя овчарка".

   Всё более распаляясь, она продолжала:

   - Спаивают, чтобы легче было обобрать! Сколько хороших людей загубили, по ветру пустили и до смертушки довели! И Яструбы эти на водке состояние сколотили... Ой!

   Спохватившись, она закрыла рот тыльной стороной руки, испуганно посмотрев на меня.

   - Да вы не бойтесь! - успокоил я её. - Я, ведь, им не друг. Скорее - наоборот. Мы, можно сказать, - антиподы. Опять же интерес у меня к ним чисто деловой.

   Я говорил, а сам думал:

   " А вот здесь ты, брат, врёшь! Лично у тебя интерес к ним не только деловой ".

   Успокаиваюшаяся молодайка, согласно кивая моим словам, стала надевать грязные рабочие перчатки, снятые когда принимала деньги. Я понял, что пора уходить и не мешать людям работать.

   - Хочу сказать вам до свидания и не могу вспомнить имя! Оксана... или Одарка?

   - Олеся! Про меня столько красивых песен сочинили!

   Она засмеялась, заливисто и жизнерадостно, как умеют смеяться только хохлушки.

   - Я думал это имя белорусское.

   - Оно всякое. Мы ж все с Советского Союзу.

   - Это верно. А как парубков кличут?

   - Артём и Георгий.

   - Ишь ты! Героические имена.

   Я помахал пацанам рукой, прощаясь. Они синхронно подняли руки и помахали мне в ответ.

   Мы не стали подъезжать к дому Яструбов. Предварительной разведки было достаточно. К тому же я вспомнил, что на цепи там сидит Ральф, и не хотел форсировать встречу с ним. Не стоило его волновать раньше времени.

   А то, что встреча наша состоится, я уже не сомневался. Вчерашняя встряска после десятидневного изматывающего и монотонного труда имела и положительную сторону, если её, конечно, можно назвать положительной: во мне опять стал просыпаться дух авантюриста - искателя приключений.

   Выехав из посёлка Бухалово, мы помчались на предельно возможной скорости и взлетели на мою гору как на крыльях. По всему, мой прораб, несмотря на свою умеренность и сдержанность, не был лишён человеческих слабостей, и не упустил возможности продемонстрировать свою личную удаль и проходную мощь отечественного внедорожника.

   Около ворот Фата Морганы мы увидели огромную кучу сваленных блоков пенобетона, тусклых, побитых, с остатками старого цементно-песчаного раствора, явно с развалин какого-то здания.
   Молодец, Андрей Мордвин! Позаботился прежде хозяина. Это именно то, что нам и нужно было для укрепления и утепления наших ниф-нуфовских стен. Зря я думал о нём худое!


   Во дворе усадьбы никого не было. Двери дома наглухо закрыты на встроенные замки плюс дополнительно к ним висел большой и незнакомый амбарный.

   Я обошёл дом кругом, заглянув во все хозяйственные строения. Ни души, если не считать домашней живности и подросшего Анхора, вольно бегавшего по территории. Как и положено хозяйскому псу, он ласкался ко мне и время от времени беззлобно полаивал на Алексея Ивановича. За показной строгостью проглядывался щенячий восторг, который никого не мог обмануть.

   Не имея возможности попасть в дом, я развёл огонь в летней кухне и поставил чайник с водой. Впрочем, без Вероники в дом заходить и не хотелось. Алексей Иванович, совершив ознакомительный круиз вокруг здания, подошёл ко мне.

   - Неплохо. Никаких внешних изъянов я не заметил. Кладка ровная, я бы даже сказал - стильная, с изыском.

   - Бывшие хозяева были каменщиками. Постарались.

   - А почему здесь только один дом, а вся деревня на той стороне?

   - Была задумка половину деревни с каменными домами сюда переселить, да советская власть не вовремя кончилась. Капитализму было уже не интересно заниматься людьми.

   - Тяжёлые дома стали тонуть? - догадался прораб.

   - Да. Проектировщики не учли плывуны и топкость грунтов. Жить стало опасно. Стены стали разъезжаться, а потолочные панели соответственно съезжать набекрень и сваливаться.

   - Жертв не было?

   - Этого я не знаю. Думаю, что нет. Это ведь не землятрясение внезапное.

   - И куда людей переселяли?

   - Понятия не имею. Наверное, по деревянным домам. Тут, ведь, все родственники.

   - А твой дом как образовался?

   - Главный инженер бывшего совхоза решил сделать почин - построить дом для себя. Говорят, очень энергичный был и продвинутый. Но успел только фундамент заложить. Между прочим, очень добротный - глубокий и широкий.

   - А что с ним случилось?

   - С инженером? Умер скоропостижно. Всё очень близко к сердцу принимал. Из честных коммунистов.

   - А семья его?

   - Вдова к детям уехала куда-то на север. То ли в Ноябрьск, то ли в Сургут. А начавшееся строительство перехватили братья Вьюрковы, достроившие объект и продавшие его мне. Такова вот краткая история моей Фаты Морганы.

   - Твоей Фате Моргане явно не хватает электричества. Я понимаю - романтизм, трепещущий огонь в камине и прочие канделябры. Но это скоро надоест.

   Он посмотрел на меня несколько отрешённо. Я понял, что в нём заговорил инженер, и чтобы не мешать начавшемуся мыслительному процессу, занялся простыми бытовыми делами. Надо было сготовить горячий обед.

   Взяв вёдра, я пошёл на родник. Анхор увязался за мной.

   В воде кружили опавшие жёлтые листья, образуя в узких местах ручейка запруды и миниатюрные плёсы.

   Отставив вёдра, я встал на колени, словно богомолец, и опустив лицо в холодную воду, стал пить, чувствуя как с каждым глотком ко мне возвращаются силы и душевное здоровье.

   Рядом, почти вплотную, заработал языком Анхор. Я не стал его отталкивать. Непорочная и обезоруживающая непосредственность лайчонка была мне по душе.

   Мы одновременно оторвались от воды и какое-то время с удовольствием смотрели друг на друга, будто совершили очень нужное дело, понятное только нам двоим.

   Шенок с капающей водой на морде пребывал в неподвижности, взирая на меня умными глазами, как бы приглашая повторить приятную процедуру совместного пития. Но я встал, чувствуя как заломило зубы. Лайчонок воспринял это как сигнал к энергичным действиям и радостно запрыгал, чуть не перевернув пустые вёдра.

   Мы наполнили их и вернулись домой.

   Алексей Иванович стоял в центре двора и с оценивающей задумчивостью оглядывал всё вокруг.

   - По лицу вижу, что прорабатываешь разные вариации на тему лампочки Ильича?

   - А что тут прорабатывать? Самый простой способ - производить электричество от бензинового движка типа автомотора через генератор. Понадобятся ещё аккумуляторы, преобразователь тока и кое-какие другие приспособления.

   - Это я понимаю. Но это неинтересно. Нельзя ли использовать силы природы?

   - Ты имеешь ввиду энергию ветра, солнца и воды?

   - Да.

   - Для улавливания солнечного тепла и преобразования нужны специальные экраны и прилады. Это не по моим мозгам. Обратись к умным людям из Академгородка, пока не все разбежались по заграницам.

   - Наверное, уже разбежались. Мне даже легавая собака досталась от одного из них, по фамилии Наумов, но по-моему, он был химик из института твёрдых сплавов.

   - Пошуруди среди челночников. Может, кого и выцепишь.

   - Это как? Ходить по барахолке и спрашивать - вы, часом, не физик-энергетик?
 
   Мы немного посмеялись, но вопрос оставался открытым.

   - Давай лучше рассмотрим другой вариант.

   - Давай. Энергия ветра?..

   Алексей Иванович огляделся вокруг, раздумывая. Я, между тем, достал с полочки из-под навеса жестяную баночку с самодельным чаем, сбукетированным из разных цветочков и листочков, собраных и засушеных Пафнутием и Вероникой, и заварил его закипевшей водой.

   - Видишь ли, - продолжил Алексей Иванович. - Твой дом с трёх сторон окружён лесом. Пусть он и сквозной, но всё равно это существенное препятствие. Ветряки для нормального КПД устанавливают на открытых пространствах.

   - Тогда - энергия воды.

   Как бы в подтверждение своих слов, я стал переливать завариваемый чай из одного заварочника в другой, подражая чайханщикам, высоко поднимая их поочерёдно в воздух.

    - Рядом с нами вытекает задорный ручеёк. Нельзя ли на нём построить миниатюрную ГЭС?

    Алексей Иванович засмеялся.

    - Я заметил ваш ручеёк. Очень милый, но в таком виде он не годится. Его надо сначала запрудить, чтобы образовался каскад падающей воды. И всё равно этого недостаточно. Эффективнее и проще крутить педали велосипеда.

    Он кивнул в сторону прислонённого к дому велика.

    Я невольно представил себе импровизированный велотранажёр с приделанным генератором, педали которого крутит сильными бронзовыми ногами Вероника.
    Вообразить себя или Пафнутия на этом месте я не мог из эстетических соображений - как источников возможного света.

    - А хватит одного велосипеда, чтобы освещать всю усадьбу?

    - Освещать хватит, если использовать маломощные лампочки. Но на большее вряд ли. Впрочем, я не специалист.

    Послышалось тарахтенье трактора, поднимавшегося на нашу гору. Я открыл пошире ворота. Однако Андрей не стал въезжать на территорию усадьбы. Спрыгнув с подножки кабины и радостно улыбаясь, он лихо шлёпнул своей ладонью о мою протянутую и возбуждённо заговорил:

    - Вероника не позволяет вываливать во дворе. Траву, говорит, испортим и мусора будет много.

    - Она правильно говорит, - сказал подошедший познакомиться прораб. - Крошки от пенобетона даже граблями трудно выцарапать из травы, а в земле он не перерабатывается... Меня зовут Алексей!

    - А меня Андрей. Хорошо, что привезли хозяина. У меня своих дел невпроворот.

    - Мы знаем, - сурово и скупо сказал я.

    - Откуда?

    - Заезжали к тебе на всякий случай. С супругой пообщались.

    - Да? - напрягся Андрей. - И что она?

    - Жалуется, что ты семью забросил и за моей Вероникой ухлёстываешь.

    - Какие ухлёстываешь? Сам видишь, как ухлёстываю! Мотаюсь туда-сюда как безумный Фигаро!

    - Да я не в претензиях, понимаю... А куда она сама подевалась? И Пафнутия нет!

    - Как куда? Стены разбирают! Очередной дом развалился. Мы его первыми и оккупировали, пока другие чешутся. Дом бесхозный. Никому до него дела нет. А деревенским уже надоело кирпичи собирать с развалин.

    - Там много ещё осталось?

    - На одну ходку. Привезу твоих домочадцев вместе с кирпичами.

    - Я поеду с тобой.

    - Не стоит. Пенобетон лёгкий. Сами загрузим, - он покосился на привезённые нами сумки, набитые всякой вкуснятиной. - Вы лучше стол организуйте для стахановцев. Проголодались все.

    - А вы долго будете отсутствовать? - почему-то официозно спросил я.

    - Мы будем отсутствовать не более получаса, - также протокольно ответил Андрей.

    - Тогда обойдёмся одними горячими бутербродами, - облегчённо вздохнув и более человечно известил я.

    - Отлично! То что надо! - бодро и также живым языком согласился собеседник, и, покосившись на торчащие из пакета горлышки бутылок, добавил. - Это тоже не забудьте выставить.

    - Не волновайся, как говорит Пафнутий! Выставим.

    - Тогда я поехал!

    - Шуруй! Я пока сардельки на решётке пожарю и ещё кое-что сделаю.

    Андрей залез в кабину трактора и с шумом вывалил груз - блоки пенобетона вперемешку с красными и силикатными кирпичами. В лавинном потоке твёрдые кирпичи обрубали края мягкого пенобетона, увеличивая количество обломков.

    - Ничего! - утешал я себя. - Всё равно изнутри буду обкладывать. Заштукатурю потом!

    Свалив бэушные стройматериалы, подмокшие от прошедшего дождика, Андрей приоткрыл дверку кабины и крикнул:

    - Баню затопите!

    - Париться собрались?

    - Нам с Пафнутием умывальника хватит рожи сполоснуть. Веронике подогрейте, она целиком обмывается.

    - Сделаем!

    Я попросил Алексея Ивановича разжечь барбекю, любовно сложенное Мирзоурином из жёлтого шматового кирпича, а сам пошёл подтопить баню.

    Вернувшись, достал из пакета сардельки и предоставил прорабу почётное право поджаривать их на огне, чем он не без удовольствия и занялся. Затем достал пару буханок хлеба, изрезав их известным большим ножом на аккуратные куски по размеру колбасок.

    Крошить салат я не стал, заметив в углу летней кухни корзины, полные овощей. Стилистически это было бы неверное решение. Вместо этого я выбрал пару десятков ровных помидоров, вспомнив при этом симпатичных старушек из электрички, добросердечно поделившихся с нами частью своей рассады, и разрезал их на половинки как бы по экватору.

    В образовавшиеся ячейки напихал нарезанные дольки чеснока, присыпав     сверху крошевом из ещё зелёной петрушки, соли и перца, красного и чёрного - на выбор.

    Разложил всё это на большом, затейливо украшенном узорами, узбекском лягане, привезённом Мирзоурином из Риштана - известного города мастеров керамики. Получилось красиво.

    Затем уже сообща, обжигаясь, но не чертыхаясь, потому что грех, мы разложили горячие бутерброды на жестяные подносы, привезённых мною из Армении, где я работал на восстановлении последствий землетрясения. Купленные у лавочника-кустаря, они были разрисованы довольно фривольными рисунками, изображающими толстомясых фемин из древней мифологии. Прежней женой они были отвергнуты как образцы безвкусия, и привезены мною в числе всего ненужного ей  в моё новое жилище. В промежутки между разложенными бутербродами проглядывались бело-розовые фрагменты обнажённых тел, и я замаскировал их пучками той же петрушки. Другой зелени уже не было. Укроп и кинза отошли.

    - А я люблю сельдерей, - неожиданно сказал Алексей Иванович.

    - Тоже люблю! - вторил я ему, радуясь, что он не стал ругать меня за фривольные изображения. - На будущий год вырастим непременно. Приезжай!

    - Обязательно приеду. У тебя тут получше всякого курорта.

    - Может вмажем по стопочке? - предложил я. - Ожидание не будет таким томительным.

    - Болеешь? Давай. Только не вмажем, а вкусим как дар божий.

    - Разве водка может быть даром божиим?

    - Может, если в разумных пределах и хорошего качества. А всё чрезмерное и дурного качества - от сатаны...