Первая любовь

Это врезалось в память на всю жизнь.
Сентябрьский мягкий свет падал косыми лучами на сидящую за партой фигуру мальчика. Он смотрел то в сторону учителя, то в тетрадь. А она смотрела на него и впервые переживала чувство глубокой любви. Ни восторгов, ни страсти не возникало в детской душе. Ощущения абсолютной гармонии, родства, мирного спокойствия и вечности воцарялись в жизни этой девочки. 

Она навсегда запомнит золотой блеск распушенных светло-русых волос и этот пережиток советского прошлого на плече его школьной формы, хоть календарь и показывал середину девяностых, – нашивку с открытой книгой над солнцем на красном фоне.

1 сентября, как и большинство детей ее поколения, Маша перемахнула 4-ый класс и после третьего пошла сразу в пятый.  По завершении начальной школы классы немного перетасовали и так она оказалась сидящей в соседнем ряду с Димой, вызвавшим этим теплым осенним днем такую бурю эмоций. С этих пор захотелось с ним дружить и общаться, а он и не возражал, спокойно и ровно поддерживая болтовню на переменах в компании с бойкой одноклассницей, которая наивными детскими, но уже такими женскими уловками привлекала к себе внимание. Хотя мАлого было достаточно: смеха, разговоров и того, что его друг дёргал её за косицу. Машуле досталось появиться на свет с врожденной женской интуицией ко всему, что касается любви и мужчин. Поэтому не обижаясь за косу и тычки шариковой ручкой в спину, она наслаждалась своей привлекательностью.

Пролетел пятый класс и наступил новый сентябрь. Подружка Светка с радостной улыбкой поведала Маше, только никому не говори, свою новость. Так получилось, что летом целый месяц она провела в лагере в одном отряде с Димкой П.
- Он в меня влюбился. Приглашал на дискотеке танцевать, а еще написал письмо. Я сохранила. Ха-ха. Дам почитать, только никому.

«Света, пойдешь сегодня гулять? Дима П.» - крупными округлыми буквами.

- Я отказалась. Он мне не нравится. Жалко его, конечно, но он не очень красивый, хотя и очень милый.

И всё же, ох уж эти женщины, с какой скромной томной улыбкой она поворачивалась к Диме, когда тот подсаживался на стоящую за ней парту, чтобы спросить о домашнем задании или помочь в математике.

Для Маши ситуация оказалась непростой: вилка между лучшей подружкой и мальчиком. Хотя, не кривя душой, немного страданий выпало на её долю. Разве страшны в 11 лет безответные чувства? Разве быстро бежит время?! Разве страшно упустить тот момент, когда его симпатия к сопернице перерастёт в нечто большее, что уже наверняка помешает её счастью?! Вот только пришлось уйти в тень, предоставляя Светке свободу в своё удовольствие смеяться и кокетничать со своим милым, но не очень красивым кавалером.

На следующее лето, не специально, нет, в один лагерь уже поехала с Димой Маша. В то время счастливая соперница, заметно быстрее взрослеющая, проводила каникулы у бабушки в деревне, среди мальчиков из компании старшего брата. И войдя в кабинет ученицей седьмого класса, Света уже не усматривала для себя интересным заигрывать с никак не изменившимся и не сильно подросшим прошлогодним ухажёром.

А вот Машино природное женское чутьё возрастало. Однажды с Димой, с которым, кстати, жили в соседних домах и по этой причине часто возвращались из школы в одной компании, они топали после уроков уже вдвоём. Все остальные по одному разошлись каждый в свой подъезд, по мере удаления от школы. Димка, мягкий, добрый, не умеющий ещё сразу и быстро ответить, выслушивал Машины колкие подтрунивания в свой адрес, когда не выдержав, уже у двери своего дома, произнёс:
- Ну чего ты надо мной прикалываешься?
И тут, откуда оно, это молниеносно принятое решение?!
- Может быть ты мне просто нравишься? – ответила Маша, ничуть не стесняясь, громко, игриво. Улыбнулась, подмигнула и, не прощаясь, легкой походкой побежала дальше, отчётливо заметив, как опешил и замер одноклассник, к которому она совершенно искренне эти два года испытывала симпатию.

С этого момента для неё всё стало проще. Пропал страх быть ненароком рассекреченной. Маша сказала всё сама, сказала так, что при самых неблагоприятных последствиях, если бы Димка был не Димкой, а злым и насмешливым мальчиком и стал бы всем рассказывать эту штуку, можно было бы смело ответить, что она просто пошутила. Но оба-то они знали, что она была честной и это  открытие стояло между ней и ним следующие три года.

Седьмой, восьмой, девятый класс. Каждое лето они посещали одни и те же лагеря, одни и те же отряды. Дружили, общались, играли в шашки, гуляли. Но нигде Дима не намекнул и не ответил прямо. Да и чувствовал ли он, этот не быстро взрослеющий мальчик?! И было ли ей это столь необходимо?! Разве дано разобрать и проанализировать такие тонкие нюансы своей и чужой души юной неопытной девочке, пусть и награжденной природным умением многое подмечать и улавливать.
Но одно было явным. Не сговариваясь, не уславливаясь, эти три года они заходили в класс и садились за одну парту.

Классный руководитель посадил их вместе на своих уроках, но за пределами алгебры и геометрии влияние Натальи Александровны уже не распространялось и весь класс перемешивался на других занятиях по собственному усмотрению. На химии, где, по совести сказать, профнепригодная Ирина Валерьевна не могла даже к себе привлечь внимания, не то, что к предмету, дети и вовсе сходили с ума, перемещаясь оравой на третий ряд и беспардонно, практически в голос, ржали в течение 45 минут. И только они вдвоем, из урока в урок, за исключением труда и физкультуры, где их делили по гендерному признаку, сидели за одной партой, мало интересуясь всеобщим настроением. И это было настолько нормальным, не только для них, но и для всего класса, что никто ни разу не высмеял, да даже и не обратил внимания на это завидное постоянство.

Закончился 9 класс и они вновь помчали в один лагерь в ряду некоторых своих одноклассников. Она по-прежнему ощущает прочное чувство родства и нежности к Диме. А в отряде кругом романтика и построение отношений. Маша уже абсолютный девочка-подросток, а Дима как будто не очень-то стремится расти: не ищет романтических встреч, невысок, лохмат, в одежде с плеча старшего брата. Ну разве можно такого любить всерьёз? Вон девчонки во всю гуляют с другими мальчишками. Этот футболист, а этот ходит на теннис. У этого стильная стрижка, а у этого папа ездит на иностранной машине. Глупости, такого любить нельзя. И она выбирает себе плечистого спортсмена, с которым ходит вечерами за ручку и рассказывает про него соседкам по палате. Дима же по-прежнему рядом, мил и приветлив. Вот только подружки начинают замечать, что он к Маше неровно дышит и, похоже, влюбился. Но в горячности появившийся романтики, ей совершенно не до того.

В 10 классе Димина любовь к ней уже ни для кого не секрет. И Машу это в равной степени и радует, и пугает. Она не собирается всю свою жизнь быть влюбленной в неказистого подростка. Что в нём от принца из «Золушки», на которой активно растёт последнее поколение? Ни красоты, ни репутации, ни яркости, ни геройства. Вот правда еще одно событие, происходящее с ними в их 15 лет, на всю жизнь впивается в память ощущениями настоящего счастья.

Весенний вечер. Одноклассник созвал всех на день рождения. В бокалах – красное дешевое вино из картонных коробок. А по углам – обнимающиеся парочки.
Дима с Машей вдвоём на балконе. Как они оказались там одни? Само собой. Общее настроение привело их в майских сумерках в это место. Они обсуждают завтрашние уроки, сегодняшний день и вдруг Дима нерешительно обнимает её за плечи.
Не зная, как отреагировать, она лишь задаёт вопрос:
- А что дальше?
- А дальше мы будем целоваться, - хрипло и с дрожью неуверенности в голосе отвечает он.

И тут Маша отрицательно качает головой, в то же время глубже зарываясь в его теплые уютные объятия. Она в его руках, как в теплом стеганом одеяле, нет ничего роднее и домашнее.   И волны счастья захлестывают, и не хочется прекращать этот вечер. И всё вокруг замирает, погружая её с головой в мир счастья, уверенности и гармонии.

Но целоваться – нет, нет и еще раз нет. Это шаг вперёд. А ей страшно. Ей страшно, что придётся быть ответственной, ей страшно, что всё будет по-настоящему, ей страшно сделать выбор в адрес этого неказистого мальчика, когда вокруг другие, яркие, с кем можно непринуждённо играть в любовь, и ещё ей страшно чем-то постыдным, интимным, чего ей пока совсем не хочется, спугнуть это ощущение счастья.

Впереди их ждал последний совместный лагерь. Она вертит хвостом и влюбляет себя в Диминого друга, зеленоглазого скептика, умника и разгильдяя. Он необычен и отстранен. Быть втюрившейся в него не стыдно.
С ним не стыдно, хоть и не очень приятно, целоваться в кустах после завершающей лагерной дискотеки, с которой очень быстро разошлись друзья и подружки по комнатам, где было припрятано пиво. И танцевало только 2 пары. Кто были вторые, Маша не заметила, а первые – она и Дима. Всё так же нежно и чуть менее нерешительно он обхватывал её талию, всё так же глубоко чувствовала она вихри и потоки вселенной, разносившиеся по её телу, всё та же безмятежность мыслей посетила её. Они были вместе и её уносило в открытый космос от простого молчания с этим человеком, стоя щека к щеке.
Так они переминались на месте несколько композиций подряд, пока не разошлись, и пока она не отправилась с Кириллом под ручку целоваться в кустах, потому что давно было решено.

Весть до Димки долетела быстро. И он переживал так, что ему все сочувствовали. Вместе они больше не сидели, не разговаривали и даже не здоровались. Маша тоже переживала, не менее сильно и гораздо дольше (несколько лет её не покидало ощущение утраты настоящего и большого), но это не было предметом обсуждений, да и скорее всего, никто даже не замечал.

Дима спустя полгода стал водить шуры-муры с девочкой из параллельного класса. Она отвечала ему взаимностью и с удовольствием уединялась на общих встречах и вечеринках.

Окончив институт, они расписались.

А Маша на долгие годы запомнила осенний солнечный свет в облаке его волос, своё признание в любви, тепло рук и медленные танцы со своим самым верным соседом по парте. События первой детской большой любви сформировали эталон счастья.